CC BY
495
ИЗ ИСТОРИИ ПРАВА И ГОСУДАРСТВА
Петров К. В. *
УСТАВНЫЕ ГРАМОТЫ (АКТЫ) НАМЕСТНИЧЬЕГО УПРАВЛЕНИЯ XIV—НАЧАЛА XVII в.: ГЕНЕЗИС ПРАВОВОЙ ФОРМЫ НОРМАТИВНОГО АКТА **
Среди источников средневекового русского права особое место занимают уставные грамоты местного управления.1 М. Ф. Владимирский-Буданов охарактеризовал их значение следующим образом: «Единственными письменными формами закона того времени (XIV—XV вв. — К. П.) были а) жалованные и б) уставные грамоты». «Уставными грамотами называются акты, определяющие местное управление той или иной области».2 Уставные грамоты отличались от прочих актов прежде всего по сфере правового регулирования; они «определяли устройство и порядок деятельности органов местного управления» и были ограничены действием на определенной территории.3
Однако, указывая на предмет правового регулирования как на основное содержание их классификации, следует иметь в виду, что уставные грамоты, помимо прочего, содержат значительное число правовых норм, регулировавших иные сферы общественных отношений, тех отношений, которые в современном праве регулируются гражданским, уголовным, налоговым и административным законодательством. Учитывая эту особенность, следует выделять основной адресат
* Кандидат юридических наук, доцент Ленинградского государственного университета им. А. С. Пушкина.
** Работа подготовлена при поддержке РГНФ (проект № 05-03-03534).
1 Далее в качестве синонима термина «грамота» использован термин «акт»-документ.
2 Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. Ростов нД, 1995. С. 223, 226.
3Дьяконов М. А. Очерки общественного и государственного строя древней Руси. СПб., 1912. С. 208.
-Ф-
170
Из истории права и государства
властных предписаний — тот или иной орган местного управления, а также специальный — свободное непривилегированное население административнотерриториальной единицы или административного образования.
В историографии принято классифицировать уставные грамоты по трем категориям: 1) грамоты наместничьего управления; 2) губные грамоты; 3) земские уставные акты (грамоты).1 Указанное деление обусловлено типом основного адресата властных предписаний — орган управления (наместник или волостель), орган губного самоуправления (губная грамота) и орган земского самоуправления (земская грамота).2
В послереволюционной историографии уставные грамоты было принято устойчиво именовать жалованными уставными грамотами. Однако в данном случае термин «жалованная» не является определяющим для содержания акта и не раскрывает повод и причины его издания.3 Как справедливо заметил П. И. Беляев, с точки зрения древнерусской терминологии, все грамоты являются жалованными.4
Сохранившийся комплекс уставных грамот наместничьего управления относится к концу XIV—началу XVII в. и насчитывает 17 актов. Почти все уставные грамоты сравнительно давно изданы и хорошо известны в специальной литера-туре;5 одна грамота обнаружена и опубликована сравнительно недавно А. В. Антоновым.6 Не исключены и новые находки грамот.7
1 Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. С. 226—227; Дьяконов М. А. Очерки общественного и государственного строя древней Руси. С. 208—209; Филип-пов А. Н. 1) Памятники права Московского государства II Русская история в очерках и статьях I Под ред. М. В. Довнар-Запольского. Киев, 1912. Т. 3. С. 229; 2) Учебник истории русского права (пособие к лекциям). 4-е изд. Юрьев, 1912. Ч. 1. С. 249; Ефремова Н. Н. Основные источники права II Развитие русского права в XV—первой половине XVII в. М., 1986. С. 18—19.
2 Об органах местного управления в XV—XVI вв. см.: Носов Н. Е. Очерки по истории местного управления русского государства первой половины XVI в. М.; Л., 1957; Зимин А. А. Наместническое управление в Русском государстве второй половины XV—первой трети XVI в. II Исторические записки. М., 1974. Т. 94. С. 271—301; Пашкова Т. И. Местное управление в Русском государстве первой половины XVI в. Наместники и волостели. М., 2000.
3 Дювернуа Н. Л. Источники права и суд в Древней России. Опыты по истории русского гражданского права. М., 1869. С. 266; Мейчик Д. М. Грамоты и другие акты XIV и XV в. в МАМЮ II Описание документов и бумаг, хранящихся в МАМЮ. СПб., 1884. Кн. 4. Отдел 2. С. 13; Беляев П. И. Источники древнерусских законодательных памятников (начало) II Журнал Министерства Юстиции. 1899. № 9. С. 136—137; Алексеев Ю. Г. Судебник Ивана III. Традиция и реформа. СПб., 2001. С. 87.
4 Беляев П. И. Источники древнерусских законодательных памятников (начало). С. 138.
5 Яковлев А. И. Наместничьи, губные и земские уставные грамоты Московского государства. М., 1909; См. также перечень актов и их изданий: Памятники русского права. М., 1956. Вып. 4. С. 222— 223.
6 Антонов А. В. Рыльская уставная наместничья грамота 1549 г. II Русский дипломатарий. М., 1998. Вып. 3. С. 65—70.
7 По мнению В. А. Аракчеева, в основе Торопецкой уставной земской грамоты 1590—1591 гг. лежал текст несохранившейся грамоты наместничьего управления первой половины XVI в. (Аракчеев В. А. Торопецкая уставная грамота 1590—1591 гг. II Псковская судная грамота и российская правовая традиция: Труды научн. конф., посвящ. 600-летию ПСГ. Псков, 1997. С. 56—59).
К. В. Петров
Наибольшее внимание в специальной литературе уделяется Двинской 1397 г.1 и Белозерской 1488 г.2 уставным грамотам, остальным актам уделяется значительно меньше внимания. С точки зрения организации органов местного управления, их функций и материального обеспечения («кормления») уставные грамоты анализировались в общеисторических работах А. А. Зиминым3 и Т. И. Пашковой;4 соотношение уставных и «кормленых» грамот было предметом исследований Б. Н. Флори5 и А. В. Антонова.6 Несмотря на значительные достижения, полученные при изучении уставных грамот наместничьего управления, почти не был исследован вопрос о генезисе формы этих актов. Из числа историко-правовых исследований данного вопроса следует отметить исследования Н. П. Загоскина и П. И. Беляева.
Несмотря на индивидуальность содержательной части норм в каждой уставной грамоте, все они имеют много общего в своей структуре. Эта особенность позволила П. И. Беляеву утверждать, что существовал некий единый шаблон, по которому составлялись уставные грамоты.7
Сопоставив отдельные элементы уставных грамот с точки зрения их содержа-ния,8 Н. П. Загоскин выделил в их структуре несколько обязательных частей:
1 Черепнин Л. В. Происхождение собрания договорных грамот Новгорода с князьями XIII— XVвв. II Исторические записки. М., 1946. Т. 19. С. 215—233; Фетищев С. А. К вопросу об аппарате местного управления Двинской уставной грамоты II Новгород и новгородская земля. История и археология (Тезисы научной конференции). Новгород, 1992. С. 178—180; Алексеев Ю. Г. Судебник Ивана III. Традиция и реформа. С. 86.
2 Алексеев Ю. Г. 1) Белозерская Уставная Грамота 1488 г. — закон Русского государства о местном управлении II Вестник Санкт-Петербургского университета. 1998. № 9. Сер. 2. Вып. 2. С. 3—17; 2) Белозерская уставная грамота 1488 г. — первый законодательный акт единого русского государства II Спорные вопросы отечественной истории XI—XVIII вв.: Тез. докл. и сообщ. Первых чтений, посвященных памяти А. А. Зимина. М., 1990. С. 13—15; 3) Белозерская уставная грамота 1488 г. и вопросы наместничьего суда II Вспомогательные исторические дисциплины. Л., 1991. Вып. XXIII. С. 208—222; 4) Белозерская уставная грамота и некоторые вопросы социальной политики Ивана III II Проблемы социально-экономической истории России. К 100-летию со дня рожд. Б. А. Романова. СПб., 1991. С. 88—97; 5) Судебник Ивана III. Традиция и реформа. С. 102—128.
3 Зимин А. А. Наместническое управление в Русском государстве... С. 271—301.
4 Пашкова Т. И. 1) Хозяйственно-административные функции местных властей (наместников и волостелей) в первой половине XVI в. II Проблемы отечественной истории и культуры периода феодализма. Чтения памяти В. Б. Кобрина. Тез. докл. и сообщ. М., 1992. С. 150—151; 2) Материалы к изучению персонального состава волостной администрации Русского государства второй половины XV—первой половины XVI в. II Вспомогательные исторические дисциплины. СПб., 1998. Вып. XXVI. С. 136—171; 3) Местное управление в Русском государстве первой половины XVI в.
5 Флоря Б. Н. 1) О некоторых источниках по истории местного управления в России XVI в. II Археографический ежегодник (далее — АЕ) за 1962 г. К 70-летию академика М. Н. Тихомирова. М., 1963. С. 92—97; 2) Кормленые грамоты XV—XVI вв. как исторический источник II АЕ за 1970 г. М., 1971. С. 109—126.
6 Антонов А. В. Из истории великокняжеской канцелярии: кормленые грамоты XV—середины XVI вв. II Русский дипломатарий. М., 1998. Вып. 3. С. 91—155.
7 Беляев П. И. Источники древнерусских законодательных памятников (начало). С. 135—155.
8 Загоскин Н. М. Уставные грамоты XIV—XVI вв., определяющие порядок местного правительственного управления. Казань, 1875. Вып. 2.
172
Из истории права и государства
-Ф-
1) вступление (с указанием причин и поводов выдачи акта); 2) нормы, регулировавшие способы натурального и денежного обеспечения должностных лиц и содержавшие основные принципы местного управления; 3) нормы, устанавливавшие размеры сборов за действия должностных лиц; 4) нормы, регулировавшие отдельные стороны общественного порядка и порядок судопроизводства; 5) нормы, вводившие общие принципы ответственности должностных лиц за нарушение норм уставной грамоты; 6) реквизиты акта.1
Н. П. Загоскин при рассмотрении вопроса о юридической природе уставных грамот указал на ряд отличительных черт этих актов (по сравнению с воеводскими наказами): 1) «уставные грамоты даются населению и им самим хранятся»;
2) уставная грамота «не находится в связи с личностью местного управителя и продолжает иметь силу до тех пор, пока пользуется санкцией законодательной власти»; 3) уставная грамота регулирует отношения между населением и органом власти (должностными лицами) на данной территории; 4) уставная грамота «дается в интересах населения и только косвенным образом затрагивает интересы управления».2 При этом Н. П. Загоскин указал на определенную специфику актов, обусловленную особенностями развития общества того периода: грамоты могли быть адресованы не только волостям как административным единицам, но и общинам (напр., общине «княжеских рыбаков» общей численностью 57 человек, поименованных в акте).
Общий вывод Н. П. Загоскина по интересующему нас вопросу носит двойственный характер: с одной стороны, исследователь считает уставные грамоты своеобразными «конституционными актами» данной территории, с другой стороны, в факте ограничения их действия жизнью монарха Н. П. Загоскин видит их отличие от «закона».3 Указанная непоследовательность в выводах была подвергнута критике Д. М. Мейчиком в рецензии на исследование Н. П. Загоскина. В частности, им была отмечено, что вопрос о непосредственной связи действия уставных грамот во времени и необходимости их подтверждения при вступлении на престол нового монарха не очевиден и нуждается в обсуждении.4
Автором настоящей работы ранее, при рассмотрении вопроса о материальном источнике правовых норм уставных грамот на примере одной из них, было сделано предположение о том, что решение этого вопроса следует связывать с анализом причин их выдачи. Причем сомнению было подвергнуто устоявшееся в историографии мнение о том, что нормы уставных грамот закрепляли сложившийся обычай. Этой позиции придерживались и придерживаются Н. Л. Дювернуа,5
1 Там же. Вып. 1. С. 56.
2 Там же. Вып. 1. С. 60—61.
3 Там же. Вып. 1. С. 64—65.
4 Мейчик Д. М. Рец.: Н. П. Загоскин. Уставные грамоты XIV—XVI вв., определяющие порядок местного правительствующего управления. Казань, 1875—1876. Вып. 1—2 II Сборник государственных знаний. СПб., 1878. Т. 6. С. 69—70.
5 Дювернуа Н. Л. Источники права и суд в Древней России. Опыты по истории русского гражданского права. М., 1869. С. 266, 268.
К. В. Петров
Д. М. Мейчик, П. И. Беляев, М. Н. Ясинский (в отношении уставных грамот Великого княжества Литовского: «цель уставных грамот — подтвердить весь стародавний юридический и бытовой строй земли, имевший отношение к интересам государства»),1 Ю. Г. Алексеев.2
Сомнения в справедливости традиционного мнения возникли из-за того, что в целом ряде случаев причины закрепления обычая были не понятны. Действительно, можно было бы согласиться с мнением тех, кто считает, что в «законе» закреплялся обычай, в нескольких случаях. Во-первых, обычай мог нуждаться в закреплении, если на него нельзя ссылаться в судебных спорах. Однако в распоряжении исследователей есть большое количество данных, позволяющих утверждать, что ссылка на обычай в судах была распространенной практикой. Во-вторых, обычай мог закрепляться в «законе» для предотвращения изменения обычая. Однако при этом обычай перестает быть регулятором общественных отношений и заменяется «законом», что с учетом финансовой и административной слабости государства в XVI—XVII вв. представляется маловероятным. Эти наблюдения заставили высказать предположение о том, что нормы уставных грамот снижали размеры сборов, либо содержали иные льготы, призванные добиться лояльности к власти со стороны населения определенной административной единицы.3
Представляется, что в настоящее время приведенная выше точка зрения имеет в значительной степени частный (исключительный) характер. Более того, думается, что традиционная точка зрения на источник норм уставных грамот более убедительная. К такому мнению приводит изучение вопроса о генезисе формы уставных грамот.
В первую очередь из числа уставных грамот следует выделить два акта: Двинскую и Белозерскую уставные грамоты. История принятия этих актов связана с внешнеполитической активностью великого князя Московского — издание актов вызвано необходимостью удержать и постепенно интегрировать в состав великого княжества Московского присоединенные земли. В ситуации финансовой и административной слабости государства той эпохи эта политика представляется оптимальной. Причем сходным образом будет проходить завоевание, присоединение и вхождение в состав Русского государства иных территорий. Подобная политика — один из механизмов, с помощью которого в будущем удастся создать значительное по своим размерам Российское государство. Так, на-
1 Ясинский М. Н. Уставные земские грамоты Литовско-Русского государства (начало) II Университетские известия. Киев, 1888. № 9. С. 75, 76.
2 Алексеев Ю. Г. Судебник Ивана III. Традиция и реформа. С. 79—80.
3 Петров К. В. Уставная грамота великого князя Ивана Васильевича крестьянам волости Высокое Коломенского уезда от 26 января 1536 г.: соотношение нормы акта и «пошлины» II Общество, государство, верховная власть в России в Средние века и раннее Новое время в контексте истории Европы и Азии (X—XVIII столетия): Материалы международной научной конференции, посвященной 100-летию со дня рождения акад. Л. В. Черепнина. М., 29 нояб.—4 дек. 2005 г. (в печати).
174
Из истории права и государства
пример, в 1514 г. после взятия Смоленска войсками великого князя Василия III было подтверждено действие Смоленской уставной грамоты 1505 г.1
Причины принятия остальных актов, соотношение материальных источников нормы уставных грамот и генезис формы актов позволяет выяснить сохранившийся документ — Уставная грамота митрополита Киприана Владимирскому Царевоконстантиновскому монастырю от 21 октября 1391 г.2 Грамота не является уставной грамотой наместничьего управления, поскольку регулировала размеры сборов в монастырской вотчине, а «уставной» грамотой названа Б. Е. Сыроечковским и Л. В. Черепниным. Текст акта сохранился в трех копиях (списках) в составе сборников XVI—XVII вв. и хорошо известен в специальной литературе.3
Уставная грамота митрополита Киприана необычна по ряду причин: во-первых, грамота была представлена великому князю и получила его санкцию, о чем сделана соответствующая надпись великокняжеского дьяка Ивана; во-вторых, грамота отличается своим содержанием. По существу она близка к правой грамоте — судебному акту, которым оформлялось решение по конкретному делу. Текст грамоты содержит все признаки подобного акта: преамбула о выдаче грамоты в ответ на «челобитье» «монастырских сирот», их претензии к игумену Ефрему, который собирает сборы, не соответствующие «пошлине, чего иные игумены не имали», пересказ речей игумена Ефрема, сбор сведений о монастырской «пошлине» у прежнего игумена Царко, показания, полученные во Владимире со слов митрополичьих бояр Михаила Биреева и Юрия Протопопина, митрополичьего повара Ивана, резолюция митрополита Киприана: «ходити ж вси по моей грамоте».
Уставная грамота митрополита Киприана выдана в результате судебного рассмотрения жалобы на действия должностного лица. Однако важно, что в судебном решении сформулированы правовые нормы. В результате рассмотрения дела была выяснена «пошлина» (правовой обычай), регулировавшая сборы с крестьян в пользу монастыря, а правой грамоте была придана нормативная сила.
В данном случае можно предвидеть возражение относительно корректности исследования уставной грамоты митрополита Киприана, поскольку в ней речь идет о том, как устанавливаются платежи в пользу лиц негосударственного аппарата управления. Между тем, в специальной литературе советской эпохи практически не обращалось внимание на существо отношений между монастырским аппаратом управления и крестьянами митрополичьей вотчины. Указанные отношения носят публичный (административный) характер — власть митрополита
1 Ясинский М. Н. Уставные земские грамоты Литовско-Русского государства (начало) II Университетские известия. Киев, 1888. № 9. С. 84.
2 Акты феодального землевладения и хозяйства XIV—XVI вв. I Подгот. Л. В. Черепнин; отв. ред. С. В. Бахрушин. М., 1951. Ч. 1. № 201. С. 179—180.
3 См.: Сыроечковский В. Е. Уставная грамота митрополита Киприана. 1391 г. II Исторические записки. М., 1940. Т. 8. С. 248—251.
Г. И. Кучерков
175
-ф-
не частная, а публичная, в противном случае между терминами «люди» (холопы) и «хрестьяне» (крестьяне), которыми пестрят источники, не было бы разницы.
В некоторых сохранившихся уставных грамотах наместничьего управления есть указания на то, что причины выдачи актов были вызваны нарушением обычаев со стороны лиц аппарата наместничьего управления. Думается, что все акты наместничьего управления (за исключением Двинской и Белозерской уставных грамот) были выданы на основе разрешения правового конфликта. Однако сама процедура изучения обычая («пошлины»), который закреплялся в правовых нормах, не нашла отражения в тексте самих актов. Причина этого, как представляется, связана с предметом и участниками спора. Заинтересованными сторонами выступают жители определенной административной единицы. Предмет спора — характер и размер обязательных сборов и пошлин за действия лиц аппарата местного управления. Достаточно очевидно, что речь идет о споре: 1) вытекающем из административных правоотношений; 2) имеющем общественное значение.
Вопрос об особенностях административных правоотношений в средневековом праве — предмет отдельного изучения. Однако думается, что характер правоотношений, лежащих в основе правового конфликта, и способы его разрешения — от судебного рассмотрения к особой форме великокняжеского (царского) контроля за правоприменительной деятельностью органов власти (в терминах современного права — административной юстиции) — обусловил эволюцию формы уставных грамот — от «правой грамоты» к нормативному правовому акту в современном понимании этого термина.
-Ф-
Г. И. Кучерков*
ПРОДАЖА РУССКОЙ АМЕРИКИ: ИСТОРИКО-ПРАВОВОЕ ИЗМЕРЕНИЕ СДЕЛКИ
В обширной историографии Русской Америки вопрос о продаже российских владений Соединенным Штатам в 1867 г. занимает особое место, поскольку имеет не только научную, но и политическую подоплеку. Долгое время отечественная общественность, в том числе научная, не могла примириться с безвозвратностью утраты Россией своей американской колонии, сомневалась в том, что царское правительство добровольно пошло на эту сделку. Выдвигалась версия вынужденной со стороны России продажи Аляски, вследствие широкомасштабной и агрессивной по своей сути экспансии США в северо-западные области американ-
* Кандидат исторических наук, доцент, профессор кафедры теории, истории, философии права и государственно-правовых дисциплин Сахалинского государственного университета.
