CC BY
439
TPMsvHa молодого vviHoro
УДК 343
Стус Нина Владимировна Stus Nina Vladimirovna
кандидат юридических наук, заместитель председателя по уголовным делам Ставропольский краевой суд (355002, Ставрополь, ул. Лермонтова, 183)
candidate of sciences (law), deputy chairman for criminal cases Stavropol regional court (183 Lermontov str., Stavropol, 355002)
E-mail: ninastus@mail.ru
Источники уголовно-судебного права Московского государства (XV—XVII вв.)
Sources of criminal court law of the Moscow state (XV—XVII centuries)
Рассматриваются источники уголовно-судебного права Московского государства и их влияние на становление судебной системы России в XV—XVII веках. Анализируются уставные грамоты, Белозерская губная грамота, земские уставные грамоты, жалованные грамоты, нормы которых вошли в кодифицированные акты Русского государства исследуемого периода.
Ключевые слова: источники права, уставные грамоты, судные грамоты, губные грамоты, жалованные грамоты, судебники, Соборное уложение, уголовно-судебное право, уголовное судопроизводство, судоустройство.
The sources of criminal court law of Muscovy and their influence on the formation of the judiciary in Russia in the XV— XVIIth centuries are studied. Charters, the Belozersk charter, district charters, granted charters, the rules of which were included in the codified acts of the Russian state of that period are analyzed.
Keywords: sources of law, charters, court charters, granted charters, law codes, Sobornoye ulozheniye, criminal court law, criminal justice, judiciary.
Вопрос об источниках уголовно-судебного права Московского государства, казалось бы достаточно исследованный в отечественной истори-ко-правовой науке, имеет большое значение для изучения генезиса судоустройства и уголовного судопроизводства России. В ряде работ, посвященных этому периоду, основное внимание уделяется кодифицированным актам того периода, но не менее важны и другие, занимающие особое место в системе источников уголовно-судебного права. Рассмотрим их более подробно.
До принятия кодифицированных актов Московского государства — судебников 1497 и 1550 годов — и даже после введения их в действие одним из источников уголовно-судебного права этого периода стали грамоты: уставные, жалованные, договорные, таможенные, духовные. В первых двух из них в основном и содержались нормы процессуального права, регулировавшие судебную деятельность местных органов управления [1, с. 29—30], некоторым образом сдерживая их произвол.
Двинская уставная грамота 1397 года была дана московским великим князем Василием Дмитриевичем Двинской земле, которая до этого находилась в подчинении Новгорода. Для ограждения от произвола наместников при отправлении правосудия московские власти разработали порядок привлечения их к ответственности. Так, в
Двинской уставной грамоте помещено важное положение: «а всему управу чинят мои наместники, а над кем учинять продажу сильно, а ударять мне на них челом, и мне, князю великому велите наместнику стати перед собой на срок, а не станет, ино на того грамота безсудная, и пристав мои допра-вит» (ст. 13). Обещание бессудной грамоты и немедленного взыскания через пристава высказано в форме гарантии правого суда. Следует отметить, что это нововведение было повторено во всех последующих уставных грамотах и было развито в судебниках. Так, отметим, что статья 75 Судебника 1497 года дает обвиненному наместнику право прислать за себя поверенного и определяет сроки принесения жалоб.
Говоря в целом о Двинской уставной грамоте, отметим, что ее содержание заключается в постановлениях уголовного и процессуального права. К последнему мы можем отнести статьи: о судебных пошлинах в пользу наместника; о вызовных пошлинах и плате «железного», то есть пошлины за задержание в оковах ответчика при отсутствии за него поручителей в явке на суд; о выдаче «бессудной правой грамоты» на ответчика, который не явился на суд (заочное решение); о пошлинах с судных грамот в пользу наместника и дьяков; о подсудности жителей Двинской земли исключительно наместнику, а за ее пределами по делам о краже —
великому князю; об ответственности наместника [2, с. 181—182].
Белозерская судная грамота 1488 года была издана великим московским князем Иваном Васильевичем III для Белозерской области, которая с 1482 года стала московским уделом, вследствие чего в ней воспроизводились правовые нормы, действовавшие в Московском княжестве. Уголовно-судебному праву в ней посвящены две статьи — 19 и 23. В первой из них регламентируется порядок судопроизводства, открытый характер процесса: «без соцкого и без добрых людей не судити суд»; во второй — право обиженной стороны на апелляцию. Впервые было введено понятие «судных мужей» (впоследствии они получили наименование «целовальники») для производства «правого», то есть справедливого, суда.
Двинская и Белозерская уставные грамоты являются наиболее исследованными в науке истории государства и права. Но существовал ряд и других уставных грамот, таких как: уставная грамота митрополита Киприана Владимирскому царевокон-стантиновскому монастырю 1391 года; уставная грамота Переяславским рыболовам 1506 года; уставная грамота бобровникам Владимирского уезда 1537 года; уставная грамота Борисоглебской слободы 1584 года [3, с. 179—190] и многие другие. Анализ данных документов позволил прийти к выводу о том, что распределение полномочий между органами княжеской администрации и местными органами власти касались в том числе и вопросов отправления правосудия, судоустройства и судопроизводства.
В XVI веке в волостях учреждаются «губы» — особые округа, ведавшие «татей и разбойников» через выборных губных голов, старост, десятских и лучших людей, «целовальников» [4, с. 79]. Фактически это были земские учреждения, которым предоставлялось право уголовной юстиции, но с ответственностью перед центральным правительством, в том числе наместниками и волостелями. Регулировалась деятельность этих учреждений так называемыми губными грамотами, в содержание которых входили, помимо прочего, постановления о порядке сыска «лихих людей», разбойников и об условиях, при которых можно было подвергать преступников смертной казни. До настоящего времени известно порядка 12 губных грамот, из которых выделяется Белозерская губная грамота, данная Иваном IV Грозным в 1539 году. В ней были зафиксированы нормы обычного права, которыми регулировались отношения между центральной властью и органами местного самоуправления. Для нас она представляет интерес в том плане, что, согласно ее нормам, судопроизводство по уголовным делам передавалось в руки местного самоуправления [5, с. 154—156].
Еще одним источником уголовно-судебного права рассматриваемого периода служат земские уставные грамоты, определяющие порядок местного управления и суда. Важнейшими из них ста-
ли Важская грамота 1552 года и Двинская грамота 1556 года. Уставная Важская грамота была дана Иваном IV и определяла в Важском уезде порядок выборов излюбленных голов, старост, земских дьяков, лучших людей, или целовальников; их обязанности и ответственность. Кроме этого, в грамоте встречаются постановления, относящиеся к сфере уголовного процессуального права [6, с. 189—190]. Анализ норм Важской грамоты позволяет сделать вывод, что она имела первоначальной целью ограничить произвол наместников и других лиц центральной администрации, устанавливая порядок производства следствия и суда, судебные пошлины. Тем самым конкретизировались нормы уголовно-судебного права Судебника 1550 года в части отправления уголовного правосудия в местностях, где было установлено земское управление, в связи с отстранением от этих функций наместников, волостелей и доводчиков.
Жалованные грамоты, то есть частные узаконения, которыми давались определенные льготы отдельным лицам или территориям, также являются одним из источников уголовно-судебного права Русского государства московского периода. Фактически жалованные грамоты являлись привилегиями. В научной литературе они получили наименование «иммунитеты». Для нас интерес представляют так называемые «несудимые» грамоты, освобождавшие от суда наместников и волостелей. Лица, получившие такую грамоту, находились в подсудности самого князя, а люди, живущие на землях пожалованного лица, — в подсудности землевладельца. Однако существовали и определенные изъятия: дела о разбое, убийстве и краже с поличным исключались из подсудности пожалованного лица.
Так, к примеру, в Жалованной грамоте ярославского князя Федора Федоровича Толгскому монастырю (около 1400 г.) сказано: «Кто из крестьян будет в ней жить, не надобно им платить моей дани, ни тамги, ни новоженной куницы, ни данного корма ни таможенного корма, никаких других моих пошлин; ни волостель мой, ни доводчик к ним пусть не приезжают, и приставов своих посылают к ним ни за какими делами; если что купят или продадут, то таможникам моим не объявляют. А если будет суд у тех крестьян с моими крестьянами волостными, то сужу их я сам, князь Федор Федорович; будет ли виноват крестьянин пречистой богоматери, отвечает перед (игуменом) пречистой. Кто будет мой волостель или доводчики или таможники, они им эту грамоту предъявят, никакого поминка не дают и купца перед ними не ставят» [7, с. 28]. Таким образом, подвластное население освобождалось от суда княжеских наместников и волостелей.
Еще одной разновидностью были тарханные грамоты, освобождающие не только от суда, но и от податей [8, с. 79—81]. При этом следует отметить, что значение жалованных грамот с течением времени падает. А в середине XVI века Судебником 1550 года выдача тарханных грамот была запрещена.
В период образования русского централизованного государства московское правительство на первом этапе шло по линии сокращения судебных прав бывших самостоятельных земель и унификации их правовых сборников, что послужило основой для создания единого общерусского законодательства [9, с. 50]. Таким правовым актом стал Судебник 1497 года, значение которого проявилось, прежде всего, в том, что он положил начало становлению единой судебной системы Московского государства. Как отмечали исследователи прошлого, изданием такого общерусского законодательного сборника достигалась очень важная цель, состоявшая в том, чтобы «сообщить всем судам объединенного московского государства определенную и однообразную форму и подчинить их центральному суду» [10, с. 236—237].
Источниками Судебника 1497 года являлись уставные грамоты, Псковская судная грамота и некоторые нормы Русской Правды. Основным источником стали рассмотренные выше Двинская и Белозерская уставные грамоты. Об этом свидетельствует сам текст Судебника. Так, статья 38 Судебника предписывает нахождение на суде областных правителей представителей от народа: «а на суд у них быть дворскому, и старостам, и лучшим людям». Эта статья практически дословно повторяет статью 21 Белозерской судной грамоты: «а наместникам нашим и их тиунам без соцкого, и без добрых людей не судити суд». Статья 8 Судебника 1497 года: «Если приведут на кого-либо улики (доказательства) в воровстве, или разбое, или убийстве, или злостной клевете с целью вымогательства, или в ином каком-либо преступлении, и окажется (что тот, на кого приведены улики, действительно заведомый) преступник, то боярину велеть его казнить смертною казнью, а сумму иска велеть взыскать из его имущества, а что останется из имущества, то боярину и дьяку взять себе. А пошлину (с судопроизводства) и уголовный штраф боярину и дьяку разделить (между собой): боярину два алтына, а дьяку восемь денег. А если у какого-либо преступника не будет имущества, чем заплатить сумму иска, то боярину преступника истцу в его убытке не выдать, а велеть его казнить смертною казнью тиуну великого князя московского и дворскому» [11, с. 341] повторяет статью 10 Белозерской грамоты: «А доведут на кого татьбу, или розбой, или душегубьство, и наместники велят на виноватом истцово доправи-ти, а тот розбойник или душегубець наместником в продаже и в казне» [6, с. 74].
Вторым источником Судебника 1497 года стала Псковская судная грамота, из которой были заимствованы постановления в большей степени процессуального права: о беспосульности суда; о поле, или судебном поединке; послушестве, или свидетелях; об исках чужеземцев; о подсудности церковных людей.
Следующим этапом в развитии уголовно-судебного права России стало принятие нового кодифицированного акта — Судебника 1550 года. Как и
при принятии Судебника 1497 года, законодатель преследовал цель унификации законодательства в сфере управления и суда, однако в новом, царском Судебнике одной из основных задач стала централизация органов отправления правосудия, уменьшение объема прав местных судебных учреждений.
Отличие нового Судебника от Судебника 1497 года заключается и в более точной формулировке юридических норм. Так, к примеру, статья 19 Судебника 1497 года гласила: «Если боярин обвинит кого-либо (в деле о холопстве) не по суду и даст с дьяком на него правую грамоту (обвинительный приговор суда), то такая грамота не признается имеющей силы; а взятое (на основании грамоты) — вернуть назад, а боярин и дьяк за то не несут ответственности; но тяжущимся (дать) суд по делу о холопстве» [11, с. 341—342]. Статья 2 царского Судебника более определенна в этом отношении: «А которой боярин, или дворецкой, или казначей, или дьак просудится, а обвинит кого не по суду бесхитростно, или список подпишет и правую грамоту даст, а обыщется то в правду, и боярину, и дворецкому, и околничему, и казначею, и диаку в том пени нет; а истцом суд з головы, а взятое отдати назад» [12, с. 141].
Что касается собственно отправления правосудия, то Судебник 1550 года не только запрещает отказывать в правосудии, как это делает Судебник 1497 года, но и устанавливает уголовную и гражданскую ответственность судей и лиц, состоящих при судах, виновных в лихоимстве или в отказе в правосудии [4, с. 94—95].
Источником уголовно-судебного права в этот период служила и Уставная (Указная) книга Разбойного приказа. Приказами в то время назывались центральные государственные учреждения. В их ряду выделяется Разбойный приказ, появившийся в 1555 году [13, с. 210—212]. Основным направлением его деятельности являлся сыск и суд по уголовным преступлениям. В подведомственности Разбойного приказа состояли губные избы во главе с губными старостами, которые занимались борьбой с уголовными преступлениями на местах. Правовой основой деятельности Разбойного приказа служили уставные книги, наиболее известные из которых 1555—1556 годов и 1616—1617 годов.
Первая была сформулирована в процессе оформления уголовного законодательства практически сразу после принятия Судебника 1550 года и фактически является сборником (сводом) правоприменительных постановлений в сфере уголовного права. Ряд норм Указной книги Разбойного приказа 1555—1556 годов сводился к укрупнению губных округов до уровня уезда и оформлению статуса губных старост как агентов правительства по широкому кругу вопросов [14, с. 16]. С течением времени Указная книга дополнялась новыми постановлениями в системе уголовного судопроизводства, а в конце 1560-х годов указные статьи были кодифицированы при дьяках Василии Щелкалове и Константине Мясоеде Вислово.
Новая редакция Указной книги вышла в 1616— 1617 годах при дьяке Третьяке Корсакове и подьячем Никите Постникове. Она была опубликована в 1841 году К.М. Оболенским [15]. В том же году Указная книга Разбойного приказа была издана в третьем томе Актов исторических, собранных и изданных Археографической комиссией [16, с. 294— 311], а в конце XIX века в 1889 году — М.Ф. Влади-мирским-Будановым в его хрестоматии по истории русского права.
На наш взгляд, указные книги являются одним из наиболее ценных источников для исследования уголовно-судебного права Московского государства, так как они вобрали в себя не только нормы уголовно-процессуального права, но и правоприменительную практику того периода.
Естественно, нельзя обойти вниманием и такой важнейший источник уголовно-судебного права XVII века, как Соборное уложение. Если время до его принятия мы можем охарактеризовать как период становления уголовно-судебного права России, то в самом Соборном уложении «судебное право составило особый комплекс норм, регламентировавших организацию суда и процесса» [17, с. 74]. В основу Уложения была положена практика московских приказов — «статьи», которые «пристойны к государевым и земским делам». Вторым источником Соборного уложения 1649 года стал Литовский статут 1588 года, свод развернутого права великого княжества Литовского, который был широко использован по вопросам процессуального права России. Значение этого памятника русского права заключается не только в том, что он обобщил и вывел на качественно новый уровень все предшествующее законодательство, но и в том, что именно Соборное уложение 1649 года завершило становление судебной системы в России.
Итак, резюмируя сказанное, отметим, что период Московского государства в правовой истории России характеризуется как время окончательного становления уголовно-судебного права, важнейшими составляющими которого являются судоустройство и уголовное судопроизводство. Именно в рассматриваемый период шло окончательное формирование структуры судебной системы страны, переход к ее централизации, начало которой положило право Московского государства. Дальнейшее развитие и правовое закрепление ко второй половине XVII века получили уголовно-процессуальные отношения. Всему этому предшествовала правотворческая деятельность не только великих московских князей, но и органов центральной и местной администрации.
Основными источниками уголовно-судебного права являлись уставные и жалованные грамоты, губные грамоты, земские уставные грамоты, судные грамоты, нормы которых вошли в той или иной степени в кодифицированные акты Московского государства — судебники XV и XVI веков и Соборное уложение 1649 года.
Примечания
1. Загоскин Н.П. Уставные грамоты XIV—XVI веков, определяющие порядок местного правительственного управления. Казань, 1875—1879.
2. Российское законодательство X—XX веков: в 9 т. М., 1985. Т. 2.
3. Акты феодального землевладения и хозяйства XIV— XV веков. М., 1951. Ч. 1 . № 201.
4. Числов П.И. Курс истории русского права. М., 1914.
5. Борисов Н.С., Горский А.Д. Материалы по истории СССР для семинарских и практических занятий. М., 1987. Вып. 2: Русская феодальная деревня XI—XVI вв.
6. Владимирский-Буданов М.Ф. Хрестоматия по истории русского права. СПб., 1887. Вып.2.
7. Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи. М., 1836. Т. I.
8. Павлов-Сильванский Н.П. Иммунитеты в удельной Руси // Журнал Министерства народного просвещения. 1900. Ноябрь.
9. Смыкалин А.С. Судебная система Российского государства от Ивана Грозного до Екатерины II (XV—XVIII вв.) // Вопросы истории. 2004. № 8.
10. Беляев И.Д. Лекции по истории русского законодательства. М., 1888.
11. Памятники русского права. М., 1955. Вып. III.
12. Судебники XV—XVI веков. М—Л., 1952.
13. Зимин A.A. Губные грамоты XVI в. из Музейного собрания // Записки Отдела рукописей ГБЛ. М., 1956. Вып. 18.
14. ВоробьевА.В. Делопроизводство Разбойного приказа как исторический источник по истории государственного управления в России XVI — первой половины XVII в.: автореф. дис. ... канд. ист. наук. М., 2012.
15. ОболенскийK.M. Уголовные законы царя и великого князя Иоанна IV Васильевича. СПб., 1841.
16. Акты исторические, собранные и изданные Археографическою комиссией. М., 1841. Т. III.
17. Исаев И.А. История государства и права России. М., 1996.
Notes
1. Zagoskin N.P. Statute charters of the XIV—XVIth centuries, determining the order of the local government. Kazan, 1875—1879.
2. The Russian legislation of the X—XXth centuries: in 9 vol. Moscow, 1985. Vol. 2.
3. Acts of Feudal land tenure and farming of the XIV—XVth centuries. Moscow, 1951. P. 1. № 201.
4. ChislovP.I. A Course of the history of Russian law. Moscow, 1914.
5. BorisovN.S., GorskyA.D. Materials on the history of the USSR for seminars and practical classes. Moscow, 1987. Issue 2: The Russian feudal village of XI—XVIth centuries.
6. Vladimirsky-Budanov M.F. Reader on the history of Russian law. St. Petersburg, 1887. Issue 2.
7. Acts collected in libraries and archives of the Russian empire. Moscow, 1836. Vol. I.
8. Pavlov-Sylvan N.P. Immunities in the fragmented Russia // Journal of the Ministry of people's education. 1900. November.
9. Smykalin A.S. The judicial system of the Russian state from Ivan the Terrible to Catherine II (XV—XVIIIth centuries) // Voprosy istorii. 2004. № 8.
10. BelyaevI.D. Lectures on the history of Russian legislation. Moscow, 1888.
11. Russian law heritage. Moscow, 1955. Issue III.
12. Codes of law of the XV—XVIth centuries. Moscow; Leningrad, 1952.
13.ZiminA.A. Gubnaya charters of the XVIth century from Museum collections // Proceedings of the Manuscript Division of Lenin state library. Moscow, 1956. Vol. 18.
14. VorobyovA.V. Clerical work of Razboiny prikaz as a historical source on the history of public administration in Russia in the XVIth — the first half of the XVIIth centuries: author's abstract of dis. ... cand. hist. sciences. Moscow, 2012.
15. Obolensky K.M. Criminal laws of the tsar and grand duke Ivan the IVth Vasilyevich. St. Petersburg, 1841.
16. Historical acts collected and published by the Archeo-graphical commission. Moscow, 1841. Vol. III.
17. IsayevI.A. History of state and law of Russia. Moscow, 1996.
