CC BY
585
О.Ю. Лебедева*
УСТАНОВЛЕНИЕ ПРОИСХОЖДЕНИЯ ДЕТЕЙ ПО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВУ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ И ИНОСТРАННЫХ ГОСУДАРСТВ
Аннотация. Предметом исследования выступает законодательство РФ и стран — участников Европейского Союза, регулирующее установление происхождения детей, в том числе и рожденных при помощи вспомогательных репродуктивных технологий, а также документы, разработанные на уровне Совета Европы, определяющие основные принципы правового регулирования установления происхождения детей и имеющих целью сгармонизировать европейское законодательство в данной сфере. Кроме того, в статье проанализированы отдельные аспекты европейской правовой доктрины, исследующей применение вспомогательные репродуктивных технологий и отдельные аспекты установления происхождения детей. При подготовке статьи использованы, прежде всего, такие общефилософские и общенаучные методы, как диалектический метод познания, а также сравнительный, формально-логический, системный, статистический, анализ, синтез, социологический, конкретно-исторический; использованы также специальные методы, принятые в юриспруденции, такие как догматический, формально-юридический, нормативный и др. Научная новизна заключается в том, что впервые проведен анализ законодательства европейских государств и документов Совета Европы, регулирующих установление происхождение детей, выявлены проблемы правового регулирования установления происхождения детей, рожденных при помощи методов вспомогательной репродукции, в странах Европы.В рамках проведенного исследования автор приходит к выводу, что страны Европейского Союза сталкиваются с такими же проблемами правового регулирования установления происхождения детей, рожденных при помощи вспомогательных репродуктивных технологий, как и Россия. Единообразные подходы к их решению в правовом пространстве Европы еще не выработаны. Более того, сами европейские ученые еще не в полной мере осмыслили базовые правовые ценности, которые должны лечь в основу правового регулирования данных отношений, что затрудняет формулировку и принципов их правового регулирования.
Ключевые слова: установление происхождения детей, вспомогательная репродукция, вспомогательные репродуктивные технологии, суррогатное материнство, искусственное оплодотворение, удостоверение происхождения детей, методы вспомогательной репродукции, семейное законодательство, законодательство Европейского Союза, родство.
Некоторые проблемы установления происхождения детей по законодательству РФ и иностранных государств
В настоящее время в России активно развиваются методы вспомогательной репродукции в терапии женского и мужского бесплодия. Спектр данных технологий значи-
тельно расширился, а характер их применения стал массовым. В результате этого возник целый комплекс проблем, как юридического, так и этического характера.
Впервые вопросы вспомогательной репродукции получили свое правовое регулирование в России в 1990 г. Законом СССР от 22.05.1990 в
© Лебедева О.Ю., 2015
* Лебедева Ольга Юрьевна — кандидат юридических наук, доцент, кафедра гражданского права и процесса
Ивановского государственного университета.
[olchi-k@yandex.ru]
153025, Россия, Ивановская область, г. Иваново, ул. Ермака, д. 39.
ст. 17 «Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о браке и семье»1 была введена норма о том, что муж, давший согласие на искусственное оплодотворение своей жены с помощью донора, записывается отцом рожденного ею ребенка и не вправе оспаривать произведенную запись.
Основным источником, регулирующим установление происхождения детей, рожденных, в том числе, и с использованием вспомогательных репродуктивных технологий, в настоящее время является Семейный кодекс РФ2. 21 ноября 2011 г. был принят новый Федеральный закон № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»3, который, однако, не решил существующие правовые проблемы в этой сфере. Также среди источников правового регулирования можно выделить Приказ Минздрава РФ от 26.02.2003 № 67 «О применении вспомогательных репродуктивных технологий (ВРТ) в терапии женского и мужского бесплодия»4 и Информационное письмо от 11 апреля 2003 г. № 2510/3797-03-32 «О современных технологиях в сохранении и восстановлении репродуктивной функции женщины»5, которое предназначено для врачей акушеров-гинекологов и специалистов, работающих в области андрологии.
Вспомогательные репродуктивные технологии представляют собой методы лечения бесплодия, при применении которых отдельные или все этапы зачатия и раннего развития эмбрионов осуществляются вне материнского организма (в том числе с использованием донорских и (или) криоконсервированных половых клеток, тканей репродуктивных органов и эмбрионов, а также суррогатного материнства)6.
Законодатель совершенно справедливо определил термин «вспомогательные репродуктивные технологии» (далее — ВРТ) через родовое понятие «методы лечения бесплодия», поскольку помимо методов, прямо направленных на зачатие ребенка (искусственное, в том
1 Закон СССР от 27.06.1968 № 2834-VII «Об утверждении основ законодательства Союза ССР и союзных республик о браке и семье» // Ведомости ВС СССР. 1968. № 27. Ст. 241.
2 Семейный кодекс РФ от 29.12.1995 № 223-Ф3 // Собрание законодательства РФ. 2011. № 48. Ст. 6724.
3 Федеральный закон от 21.11.2011 № 323-ф3 «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. 2011. № 48. Ст. 6724.
4 Приказ Минздрава РФ от 26.02.2003 № 67 «О применении вспомогательных репродуктивных технологий (ВРТ) в терапии женского и мужского бесплодия» // Российская газета. 2003. № 84.
5 Информационное письмо от 11 апреля 2003 г. № 2510/379703-32 «О современных технологиях в сохранении и восстановлении репродуктивной функции женщины» // URL: http:// www.medicalj.ru (последнее обращение — 1 марта 2014 г.).
6 Федеральный закон от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах
охраны здоровья граждан в Российской Федерации». Ст. 55.
числе экстракорпоральное оплодотворение, перенос эмбрионов в полость матки, суррогатное материнство и другие), они включают в себя и иные методы (донорство спермы, ооцитов, пре-имплантационную диагностику наследственных болезней, криоконсервацию, хранение половых клеток, тканей репродуктивных органов, эмбрионов и другие).
В целом правовое регулирование данной сферы является очень фрагментарным:
— не определены основные понятия вспомогательной репродукции, отсутствуют нормы, регулирующие договорные отношения между родителями ребенка и медицинской организацией, медицинской организацией и донорами, суррогатной матерью и родителями ребенка;
— не определены меры ответственности медицинской организации за проведения репродуктивных процедур ненадлежащего качества;
— встает целый ряд вопросов и о правовом статусе криоконсервированных половых клеток и эмбрионов, и о том, могут ли они быть переданы в качестве донорских материалов супружеской паре, которая не в состоянии использовать свои биологические материалы для зачатия и рождения ребенка;
— не определено правовое положение доноров половых клеток;
— не решен вопрос о соотношении права ребенка знать свое происхождение и конфиденциальности информации о донорах половых клеток;
— не определен порядок использования донорских материалов после смерти донора и другие проблемы
Многие ученые7 высказываются за необходимость принятия единого закона, регулирующего вспомогательные методы репродукции, права и обязанности лиц, участвующих в репродуктивных процедурах. Тем более что в ряде стран подобные акты уже действуют. Так, например, в США принят Единообразный закон «О статусе детей, зачатых нетрадиционным путем», регулирующий правила установления происхождения детей, зачатых и рожденных с использованием вспомогательных репродуктивных технологий»8. Однако, по нашему мнению, сложно говорить о разработке подобного право-
7 Майфат А.В., Резник Е.С. Современное состояние и перспективы развития законодательства в сфере использования репродуктивных технологий // Семейное и жилищное право. 2010. № 3. С. 17-20; Самойлова В.В. Российское и зарубежное семейное законодательство о применении вспомогательных репродуктивных технологий (ВРТ) // Семейное и жилищное право. 2010. № 3. С. 7-10.
8 Uniform status ofchildren of assisted conception act of 1988 // URL: law.cornell.edu. (последнее обращение — 1 февраля 2014 г.).
вого акта до тех пор, пока не определены базовые принципы правового регулирования данной сферы, не решены этические вопросы применения данных технологий, не выявлены правовые ценности, которые должны лечь в основу правового регулирования.
Наиболее сложной проблемой, на наш взгляд, является не само отсутствие адекватного правового регулирования методов вспомогательной репродукции, а неопределенность в вопросах установления происхождения детей, рожденных с помощью подобных методов, поскольку установление происхождения таких детей входит в противоречие с действующей концепцией родства. В настоящее время родство может быть не только генетическим, но и появляются два новых вида: гестационное, то есть когда суррогатная мать вынашивает и рожает не родственного ей генетически ребенка, а также родство, основанное на факте совершения волевых последовательных действий по оплодотворению и развитию эмбриона, то есть на методе вспомогательной репродукции.
Поэтому ребенок, по крайней мере гипотетически, может иметь пять возможных родителей, а именно: мужчина и женщина, которые применяют методы вспомогательной репродукции для рождения ребенка, мужчина и женщина — доноры, а также суррогатная мать. Кроме того, суррогатная мать может состоять в браке, и тогда еще возможным родителем становится её муж на основе презумпции отцовства.
Правовое регулирование данной сферы в России сводится фактически к двум принципам: если ребенок появился на свет без использования методов вспомогательной репродукции, то его происхождение устанавливается на основе факта генетического (биологического) родства, если же ребенок появился на свет с использованием таких методов, то его происхождение устанавливается на основании согласия лиц, в отношении которых применялись методы вспомогательной репродукции, а в случаях суррогатного материнства необходимо еще и согласие самой суррогатной матери9.
Подобное правовое регулирование является также недостаточным. Действующее законодательство не дает нам ответа на целый перечень вопросов:
— что же все-таки является основанием для установления происхождения детей? Какие критерии должны лечь в основу происхождения? Как они будут взаимосвязаны между собой?
— может ли оспаривать свое отцовство муж, давший согласие на оплодотворение его
9 Семейный кодекс РФ от 29.12.1995 № 223-Ф3. П. 4. Ст. 51.
жены донорской спермой, если такое согласие не имеет юридической силы в результате порока воли или по иным основаниям; законодательство, например, Франции и Квебека предусматривает такую возможность (ст. 311-20 Гражданского кодекса Франции, ст. 539 Гражданского кодекса Канадской провинции Квебек)10;
— допустимо ли с позиций этики суррогатное материнство на коммерческой основе? Не приведет ли это к эксплуатации женщин и торговле детьми?
— что является основанием для установления происхождения детей в случаях суррогатного материнства? И если это согласие суррогатной матери, то какова правовая природа соглашения о суррогатном материнстве? Обладает ли оно юридической силой? И может ли вообще соглашение выступать основанием установления происхождения детей, можно ли эту сферу регулировать диспози-тивным методом?
— как устанавливать происхождение детей, родившихся с помощью вспомогательных репродуктивных методов за пределами РФ? Право какой страны применять, учитывая, что в разных странах используются абсолютно разные подходы при правовом регулировании данного вопроса?
— а также целый перечень других вопросов. Для адекватного осмысления данных вопросов необходимо обратиться к опыту иностранных государств, в которых также вырабатываются общие подходы к пониманию правового регулирования этой среды.
В этом отношении интересным представляется опыт стран — участниц Европейского Союза (далее — ЕС).
Нормы об установлении происхождение детей в Европе находятся в сфере национального правового регулирования (эти вопросы регулируют гражданские и семейные кодексы, кодексы о здравоохранении, в ряде стран принимаются специальные федеральные законы)11.
При этом на уровне Совета Европы разработан ряд документов, определяющих основные принципы правового регулирования установления происхождения детей и имеющих целью сгармонизировать европейское законодательство в данной сфере.
Такая работа началась в 1980-х гг., когда неоднозначные правовые позиции по применению методов вспомогательной репродукции были отражены в «Отчете Комитета по исследованию оплодотворения человека и эмбриологии
10 Corral H.F. Filiation and assisted reproductive technology // Trabajo publicado en Revue Générale de Droit (U. de Ottawa). 2001. № 31. Р. 701-729.
11 Corral H.F. Указ. соч. Р. 701-729.
Департамента здравоохранения и общественной безопасности Великобритании», 1984 г. (известный также как доклад Варнока)12.
Основными современными документами являются:
— «Белая книга» принципов установления и правовых последствий установления происхождения детей О^А (2001);
— «Исследование прав и правового статуса детей, воспитывающихся в различных формах брачных и небрачных партнерств и со-жительств (С1^А (2008) 5)», которое представляет собой отчет комитета экспертов по семейному праву под редакцией профессора права и директора Центра международных исследований семейного права Найджела Лоу (Кардифская юридическая школа, Кардифский университет, Уэльс, Великобритания);
— Отчет комитета экспертов по семейному праву «Оценка правовых документов Совета Европы в области семейного права(О^А), 2006», который иллюстрирует осознание потенциальных этических и правовых последствий развития вспомогательных репродуктивных технологий, содержит предложения по развитию соответствующего законода-тельства13.
— Правила Европейского Союза № 2201/2003 от 27.11.2003, касающиеся юрисдикции и признания решений национальных судов по брачным делам и спорам о детях.
До недавнего времени Семейное право Европы устанавливало юридическое происхождение ребенка на основании исключительно генетической (биологической) связи между ним и родителем. Однако принцип «биологической правды» как базовый принцип установления происхождения детей уже не отвечает современному уровню развития репродуктивных технологий в Европе. Новые технологии позволяют детям появиться на свет и при отсутствии генетической связи с родителями (донорство спермы и яйцеклеток), а также иногда в результате договорных отношений между людьми.
При этом законодатели некоторых стран выступают против развития методов вспомогательной репродукции, рассматривая генетическую (биологическую) связь с ребенком как единственное основание юридического установления его происхождения. Это приводит к запрету
суррогатного материнства в медицинской практике и, соответственно, к отсутствию законодательства, регулирующего этот метод.
Фактически только 2 из 27 государств — членов ЕС в полной мере легализовали суррогатное материнство и его результаты, связанные с установлением происхождения ребенка от предполагаемых родителей — участников соглашения о суррогатном материнстве. Это Великобритания и Греция. Ряд стран членов ЕС занимают по этому вопросу достаточно строгую позицию: в Германии, Австрии, Италии, Норвегии, Франции, Болгарии и Швеции суррогатное материнство запрещено. Другие государства, члены ЕС, просто не регулируют соответствующие отношения14.
В ответ на эти социальные изменения в основу правовой доктрины и законодательства, регулирующего установление происхождения детей, по мнению европейских ученых, должна быть положена новая концепция родства15.
Статус родителя теперь в первую очередь должен стать социальным, а не естественно-биологическим, хотя многие методы и последствия вспомогательной репродукции, имеющие отношения к концепции и базовым ценностям родства, все еще неоднозначно воспринимаются европейским обществом16.
Так, новая концепция родства, по мнению болгарского профессора Велины Тодоровой, должна ставить в центр намерение человека стать родителем с применением методов вспомогательной репродукции. Такое намерение является важным аспектом для того, чтобы, во-первых, признать отцовство мужчины, не имеющего генетического родства с ребенком, и, во-вторых, установить отцовство и материнство лиц, являющихся сторонами по договору о суррогатном материнстве17.
Намерение человека быть родителем приобретает все большее значение для установления происхождения детей в законодательстве стран ЕС, становится таким же важным, как и критерий биологической и генетической связи. Это означает, что если отец ребенка не состоит в браке с его матерью для признания отцовства, а также для применения методов вспомогательной репродукции необходимо его согласие. Согласие на применение метода суррогатного материнства, оформленное в соглашении о суррогатном материнстве, также
12 Boele-Woelki K., Ferrand F., González Beilfuss C, Jantera-Jareborg M., Lowe N., Martiny D. and Pintens W. Principles of European Family Law Regarding Parental Responsibilities. In-tersentia, 2007. P. 11.
13 Todorova V. Recognition of parental responsibility: biological parenthood v. legal parenthood, i.e. mutual recognition of surrogacy agreements: What is the current situation in the MS? Need for EU action? Brussels, 2010. P. 8.
14 Cfr. Rubellin-Devichi J. Droit de la Famille. Dalloz. 1996. № 1325. P. 410.
15 Andorno R. La procreación asistida en el Derecho comparado', in R. Andorno et alt., El derecho frente a la procreación artificial, Depalma. B. Aires. 1007. P. 100.
16 Cfr. Cirillo F. La fecondazione artificiale eterologa de il rap-porto di paternitá nella filiazione legittima de in quella natural. In Rivista di Diritto Civile. 1998. Vol. 44. P. 665.
17 Todorova V. Указ. соч. P. 10.
рассматривается как форма выражения намерения стать родителем18.
Кроме увеличения числа потенциальных родителей появление методов вспомогательной репродукции,по мнению европейских ученых, порождает множество проблем. Все более актуальным становится вопрос защиты прав и законных интересов ребенка, особенно в ситуациях злоупотребления правом со стороны предполагаемых родителей, суррогатных матерей и доноров. Возникают проблемы содержания, правовой природы и этической допустимости соглашений, которые превращают рождение детей в коммерческую деятельность, а ребенка — в товар, деперсонализируют женщин, отводя им роль «инкубаторов»19.
Недостаточным образом разработаны требования к психическому, физическому и генетическому здоровью доноров, законодательство не обеспечивает его надлежащую проверку, что также является проблемой, вызывающей серьезное беспокойство20.
Остается нерешенным еще целый перечень вопросов, касающихся например того, должна ли быть предоставлена ребенку информация о донорах, и в каком объеме, чтобы надлежащим образом обеспечить его право знать о своем происхождении.
В законодательстве и правовой доктрине европейских государств по данному вопросу было сформировано четыре основных подхода:
1. Полная конфиденциальность и анонимность информации о донорах. Это правило закреплено в законодательстве Франции (ст. 673-7 Кодекса об общественном здравоохранении), которое также устанавливает невозможность возбуждения судебных дел об установлении каких-либо правоотношений между донором и ребенком (ст. 311-19 Французского гражданского кодекса)21.
2. Сочетание абсолютной и относительной конфиденциальности и анонимности донора. Данный принцип закреплен в испанском законодательстве, где родившиеся с помощью вспомогательных репродуктивных технологий дети имеют право получать общую информацию о донорах, включая информацию об их личности. Такую правовую возможность можно реализовать только при наличии чрезвычайных обстоятельств, когда жизнь ребенка находится в опасности (ст. 5.5 Закона Испании № 35/1988) или когда такая информация должна быть раскрыта для це-
лей уголовного судопроизводства (ст. 5.5 Закона Испании № 35/1988)22.
3. Право знать личность донора, без права установления в отношении него отцовства гарантируется шведским законодательством (Закон 1,140 от 29 декабря 1984 г.), которое предоставляет такую возможность самому ребенку, когда он достигнет достаточной зрелости (ст. 14). Подобное право закрепляет и австрийское законодательство, предоставляя его детям с 14 лет (Закон от 1 июля 1992 г.)23.
4. Право знать личность донора, с возможностью в последующем требовать установления его отцовства. Такой порядок не находит полного одобрения в европейском семейном законодательстве, однако рассматривается европейской доктриной как один из возможных, особенно в случаях искусственного оплодотворения одинокой женщины. Однако большинство ученых сходятся во мнении, что подобный порядок не отвечает принципам разумности и справедливости. Такой же позиции придерживаются и законодатели. Так, закрепляя право ребенка знать личность донора, испанское законодательство налагает запрет на установление отцовства24.
Наиболее остро, по мнению европейских ученых, стоят также проблемы определения правовой природы и вопрос о юридической силе соглашения о суррогатном материнстве, а также о центральном аспекте этого соглашения — согласии суррогатной матери выносить, и родить ребенка и впоследствии передать его лицам, сторонам данного соглашения25.
В европейском законодательстве действие такого соглашения может быть ограничено отношениями конкретных сторон, но оно играет определяющую роль при установлении происхождения ребенка в суде после его рождения (как, например, в Великобритании), или даже до его рождения (как, например, в Греции). Законодательство абсолютного большинства европейских стран позволяют суррогатным матерям отрицать юридически обязательный характер соглашений о суррогатном материнстве, что вообще ставит под сомнение их юридическую силу26.
Причин существования такого подхода две: суррогатная мать не может быть принуждена передать родившегося ребенка заключенным ранее соглашением, у нее должно быть право
18 Beaulne J. La médecine moderne de la procréation et son influence dans le droit des personnes et de la famille. In Revue Générale de Droit. 1995. Vol. 26 (2). P. 260.
19 Там же.
20 Todorova V. Указ. соч. P. 12.
21 Corral H.F. Указ. соч. P. 701-729.
22 Там же.
23 Там же.
24 Finochiaro A. La Cassazione non puo svolgere una suplenza nelle funzioni riservate allegislatore. In Guida al diritto. 1999. P. 54.
25 Todorova V. Указ.соч. P. 12.
26 Там же.
заключительного выбора: оставить ли ребенка себе или передать предполагаемым родителям. Также в странах ЕС сформировался правовой принцип, что происхождение ребенка может быть установлено только на основании закона, и такой вопрос не может быть урегулирован со-глашением27.
На европейском правовом пространстве сформировался общий подход к удостоверению происхождения детей, рожденных суррогатными матерями. Удостоверение происхождения детей не происходит автоматически на основании одного лишь соглашения о суррогатном материнстве, а осуществляется на основании комплекса юридических методов, как установления отцовства, так и материнства.
Для того чтобы юридически удостоверить происхождение детей от предполагаемых родителей, если ребенок передается последним, законодательство Великобритании и Нидерландов применяет процедуру усыновления. При подобном подходе изначально в свидетельстве о рождении ребенка указываются имена биологической матери и её мужа, а впоследствии после усыновления выдается второе свидетельство уже с именами предполагаемых родителей (усыновителей)28.
Правовое регулирование этого вопроса в Греции, где также осуществление суррогатного материнства разрешено, отличается от той же Великобритании. До рождения ребенка проводится судебный процесс, который фактически одобряет соглашение о суррогатном материнстве, что после рождения ребенка приводит к автоматическому установлению материнства женщины, указанной в соглашении в качестве матери ребенка. Сведения о ней заносятся в свидетельство о рождении ребенка29.
Государства — члены ЕС допускают возможность осуществления некоммерческого суррогатного материнства, при этом предполагаемые родители могут компенсировать суррогатной матери «разумные расходы», возникающие во время беременности. Некоторые государства допускают исключительно некоммерческое суррогатное материнство (например Дания)30.
Центральной же проблемой для стран ЕС при регулировании суррогатного материнства является проблема международного суррогатного материнства и действий, которые должны быть предприняты, чтобы обеспечить достижение его правовых последствий: установление происхождения ребенка и определение его национальности.
27 Todorova V. Указ.соч. P. 10.
28 Corral H.F. Указ. соч. P. 701-729.
29 Finochiaro A. Указ. соч. 1999. P. 56.
30 Todorova V. Указ.соч. P. 13.
Международное суррогатное материнство еще не было предметом серьезного исследования в европейской правовой науке. Изучение современного международного частного права применительно к правовым аспектам международных соглашений о суррогатном материнстве выявляют наличие некоторых презумпций и целей данного законодательства31.
В настоящее время национальные законодательства стран — членов ЕС серьезно противоречат друг другу по вопросам суррогатного материнства, поэтому применение национального законодательства при регулировании международного суррогатного материнства невозможно.
Поэтому в европейской семейно-правовой доктрине все чаще звучит точка зрения о необходимости приложения усилий для гармонизации международного частного права в сфере установления происхождения детей, особенно в случаях заключения соглашений о суррогатном материнстве32.
По мнению ученых, необходимость действий Европейского Союза в этой сфере должна быть основана на общей стратегии Союза, устанавливающей в общих чертах его политические и юридические приоритеты (Стокгольмская программа)33.
Судебные дела о международном суррогатном материнстве выявили наиболее сложные проблемы в этой области: риск непризнания юридического статуса родителя, в результате чего ребенок остается без призора и нуждается в устройстве34.
Так, чтобы сформировать общую систему правового регулирования профессор Велина Те-дорова обращает внимание на два факта:
а) усыновление является оптимальной и сложившейся процедурой перехода правового статуса родителя от биологических родителей к предполагаемым;
б) глобальные проблемы международного суррогатного материнства требуют своего решения на крупных международных площадках, а не только в рамках Европейского Союза35.
Поэтому она предполагает объединить усилия ЕС и Международной Гаагской конференции для развития международного частного права в двух направлениях: исследование международного суррогатного материнства (его характер, распространенность и конкретные правовые проблемы) и разработка Международной конвенции, регулирующей соглашения о суррогат-
31 Там же.
32 Gaudreault M.-C. Lembryon en droit français: titulaire d'un statut juridique. In Revue Générale de Droit. 1997. Vol. 28 (4). P. 487.
33 Todorova V. Указ. соч. P. 13.
34 Там же. С. 14.
35 Там же. С. 15.
ном материнстве, по модели Международной Гаагской конвенции по усыновлению. Согласованные правила, по её мнению, обеспечат общие подходы в принятии судебных решений в интересах детей и предполагаемых родителей с целью предотвращения таких сложных злоупотреблений правом в сфере суррогатного материнства, как продажа детей и эксплуатация женщин36.
Таким образом, страны Европейского Союза сталкиваются с такими же проблемами правово-
Библиография:
го регулирования установления происхождения детей, рожденных при помощи вспомогательных репродуктивных технологий, как и Россия. Единообразные подходы к их решению в правовом пространстве Европы еще не выработаны. Более того, сами европейские ученые еще не в полной мере осмыслили базовые правовые ценности, которые должны лечь в основу правового регулирования данных отношений, что затрудняет формулировку и принципов их правового регулирования.
1. Майфат А.В., Резник Е.С. Современное состояние и перспективы развития законодательства в сфере использования репродуктивных технологий // Семейное и жилищное право. — 2010. — № 3. — С. 17-20.
2. Самойлова В.В. Российское и зарубежное семейное законодательство о применении вспомогательных репродуктивных технологий (ВРТ) // Семейное и жилищное право. — 2010. — С. 7-10.
3. Andorno R. La procreación asistida en el Derecho comparado', in R. Andorno et alt., El derecho frente a la procreación artificial, Depalma. B. Aires. 1007. — 215 p.
4. Beaulne J. La médecine moderne de la procréation et son influence dans le droit des personnes et de la famille. In Revue Générale de Droit. 1995. Vol. 26 (2). — 455 p.
5. Boele-Woelki K., Ferrand F., González Beilfuss C, Jantera-Jareborg M., Lowe N., Martiny D. and Pintens W. Principles of European Family Law Regarding Parental Responsibilities. Intersentia, 2007. — 324 p.
6. Corral H.F. Filiation and assisted reproductive technology // Trabajo publicado en Revue Générale de Droit (U. de Ottawa). — 2001. — № 31. — Р. 701-729.
7. Cfr. Cirillo F. La fecondazione artificiale eterologa de il rapporto di paternità nella filiazione legittima de in quella natural. In Rivista di Diritto Civile. 1998. Vol. 44. — 705 p.
8. Cfr. Rubellin-Devichi J. Droit de la Famille. Dalloz. — 1996. — № 1325. — 523 p.
9. Finochiaro A. La Cassazione non puo svolgere una suplenza nelle funzioni riservate allegislatore. In Guida al diritto. 1999. — 213 p.
10. Gaudreault M.-C. L'embryon en droit français: titulaire d'un statut juridique. In Revue Générale de Droit. 1997. Vol. 28 (4). — 778 p.
11. Todorova V. Recognition of parental responsibility: biological parenthood v. legal parenthood, i.e. mutual recognition of surrogacy agreements: What is the current situation in the MS? Need for EU action? Brussels, 2010. — 42 p.
Материал поступил в редакцию 11 апреля 2014 г.
36 Там же. С. 16.
CERTAIN PROBLEMS OF DEDUCING THE PROGENITY OF CHILDREN UNDER THE LEGISLATION OF THE RUSSIAN FEDERATION AND FOREIGN COUNTRIES
Lebedeva Olga Yurievna
PhD in Law, assistant professor, Department of Civil Law and Procedure, Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Professional Education «Ivanovo State University» [olchi-k@yandex.ru]
Abstract
The subject of the research is the legislation of the Russian Federation and the countries-members of the European Union regulating the issues of the progenity of children including the ones born with the help of special reproductive technologies as well as the documents elaborated at the level of the Council of Europe defining the main legal regulatory principles of deducing the progenity of children and having the aim to harmonize the European legislation in this area. Besides, the article contains the analysis of certain aspects of the European legal concept studying the application of assisting reproductive technologies and certain aspects of deducing the progenity of children. In the course of the preparation of the article there have been used first of all such general philosophical and general scientific methods as the dialectical method of cognition as well as the comparative, the formal logical, the systemic, the statistical methods; the analysis, the synthesis, the sociological, the concrete-historical methods; there have also been used special methods characteristic of jurisprudence such as the dogmatic one, the formal legal method, the normative method and others. The scientific novelty of the work consists in the fact that for the first time there was performed the analysis of the European countries' legislation and the analysis of the Council's of Europe documents regulating the progenity of children; there have been defined the problems of legal regulation of the progenity of children born with the help of assisting reproductive technologies in the European countries. In the framework of the performed research the author has come to the conclusion that the countries of the Council of Europe face the same regulatory problems as Russia in deducing the progenity of children born with the help of assisting reproductive technologies. The uniform approaches to their solution in the legal space of Europe have not been elaborated yet. Moreover, the European scientists are still having an open mind in terms of legal regulatory foundations of these relations and this, in its turn, hinders the process of elaborating the wording and the legal regulatory principles.
Keywords
Deducing the progenity of children, assisting reproduction, assisting reproductive technologies, surrogate motherhood, artificial insemination, affirmation of the progenity of children, methods of assisting reproduction, family legislation, legislation of the European Union, kinship.
References
1. Mayfat A.V., Reznik E.S. Current situation and perspectives of the development of legislation in the area of application of reproductive technologies // Family and housing law. — 2010. — № 3. — P. 17-20.
2. Samoylova V.V. Russian and foreign family legislation on the application of supplementary reproductive technologies (SRT) // Family and housing law. — 2010. — № 3. — P. 7-10.
