CC BY
57
УДК 821.352.3
ББК 83.3 (2=Ады)
П 16
Панеш С.Р.
Усложнение жанра поэмы в адыгейской литературе и движение к различным
формам лиризации
(Рецензирована)
Аннотация:
В статье исследуется становление жанра лирической поэмы в адыгейской литературе 70-80-х гг. ХХ века и причины, оказавшие влияние на ее медленное развитие. Следует отметить, что в адыгейской поэме 70-80-х гг. ХХ века ощутимо проявляется усиление лирического начала, что вызвало жанрово-структурные изменения в поэме, обогатило ее фольклорными традициями.
Ключевые слова:
Лирический герой, лирическая поэма, лирический цикл, мотивы, сюжет, поэтическая конструкция, фольклор.
Panesh S.R.
Complication of a genre of a poem in the Adyghe literature and movement to various forms of lyricisation
Abstract:
The paper examines the development of a genre of a lyrical poem in the 1970-1980-s Adyghe literature and the reasons influencing its slow development. The author marks that in the Adyghe poem of the 1970-1980-s, strengthening the lyrical onset is appreciable that has caused genre -structural changes in a poem and has enriched it with folklore traditions.
Key words:
The lyrical hero, lyrical poem, lyrical cycle, motives, a plot, a poetic design, folklore.
В больших литературах, которые имели вековые лирические традиции, эпические жанры определили главные пути их развития. И более того, индивидуальная, лирическая сфера личности настолько стала проникаться важнейшими мыслями и идеями эпохи, что сама природа лирического становилась иной. Так появились в критике и литературоведении новые жанровые понятия, которыми стали обозначать те или иные соотношения в синтезе лирики и эпоса, - «лирический эпос», «монументальная лирика», «большая лирическая форма» и т. д.
Второе обстоятельство, повлиявшее на более медленное становление в адыгейской литературе жанра лирической поэмы, состояло в том, что адыгский эпос, оказавший существенное воздействие на молодую прозу, поэзию и драматургию, содержал в своем художественном арсенале значительно меньше лирического начала.
Третье обстоятельство, которое в какой-то степени сдерживало интенсивное развитие лирической поэмы, на наш взгляд, заключается в медленном и трудном духовном становлении творческой личности самих поэтов, их художественной индивидуальности. Здесь необходимо отметить тот объективный фактор, что появление лирической поэмы и лирического цикла возможно было только при условии, когда поэзия уже выработала какие-то лирические традиции.
Это произошло, как отмечает К. Шаззо, только спустя годы: «Личность и время в их преломлениях, в социальных и психологических конфликтах эпохи многообразнее стали проявляться в адыгейской лирике конца 30-х годов. В поэзии время несло в себе не только
обобщенные черты эпохи, оно выражало и личность, и связь ее с миром. Личность же разносторонне отражала в своих идеях характеристические качества революционного времени. Это был тот этап, когда молодая национальная лирика подошла к созданию подлинной поэзии, когда публицистическая обобщенность поэзии 20-х - начала 30-х годов начала сменяться лирической конкретностью образа, когда слово приобрело энергию выражения идей и психологии индивида» [1: 164].
Этот процесс индивидуализации поэтического творчества, процесс превращения объективного содержания в «свое содержание» жизни и идей личности - очень не простой и длительный. Поэтому и шел он не так активно и последовательно, как требовало время. Кабардинский литературовед З. Налоева пишет: «Формы старой песенной лирики... оказались мало пригодны для новой тематики и новых задач индивидуальной лирики» [2: 27]. Имея в виду кабардинскую поэзию, он подчеркивает: «Лирическое «Я» мы воспринимали как авторскую нескромность» [2: 27]. То есть становление подлинной лирики, способной раскрыть глубинные переживания и мысли личности, тоже сдерживалось некоторым аскетизмом в национальной психологии.
Происходящие события должны становиться частью «чувств и рассуждений» лирического поэта. Как говорит Гегель, «живя внутри себя», лирический герой все-таки отражает именно личный мир со всеми его конфликтами, противоречиями. Лирическое поэт делает достоянием своей души, своего внутреннего «Я», то, что происходит вокруг, вне зависимости от него самого. Крупный лирический поэт может отойти от определенных общественных и политических идей и процессов, может открыто декларировать свою отстраненность, но при этом остается в центре событий. Его отношение к происходящим явлениям даже гораздо сильнее и глубже, чем у эпического поэта, спокойно, без видимых эмоций фиксирующего происходящее вокруг.
В адыгской поэме в целом также стали происходить существенные изменения. Имея в виду жанровое богатство современной кабардинской поэмы, З. Налоев отмечает наличие таких ее разновидностей, как «лиро-эпическая, лирико-драматическая, лирическая поэмы» [2: 149]. Этот факт свидетельствует о сложных процессах
взаимодействия фольклорно-эпических и лирических элементов. Более того - об интенсивном обретении выраженного лирического характера. Лирическое становится неотделимой частью современной поэмы. Мы согласны с мнением ряда критиков о необходимости отличать лирическое в поэме от лирической поэмы. Именно основанием многих споров о поэме и явилось наступление лирики на большую эпическую поэму. Дискуссия 1965 г. на страницах «Литературной газеты» подтвердила проявляющееся в поэзии тяготение поэмы к лирической форме. Некоторые привычно устойчивые черты поэмы исчезают. Это выражается в переосмыслении функции лирики в процессе эпического освоения мира. Иными словами, большие повествовательные формы поэзии обогащались лирической свободой и теряли одну из своих жанровых черт - сюжетность, «рассказываемость» изображаемого.
Адыгейская поэма 70 - 80-х гг. ХХ века о современности отмечена усложнением конфликта и усилением художественной проблемности, что ослабило интерес авторов к доминанте «событийности», сюжетности. Начала формироваться такая особенность адыгейской поэмы, как ослабление сюжетности, повествовательности, что усилило в эпической поэме позиции лирического, но не лишило масштабности и обзорноописательной историчности ее содержания. Поэтому на первых порах наблюдается сближение исторической поэмы с лирической, где лирический пафос подчеркивает идейно-художественную содержательность поэмы, ее мысль. Другой особенностью является разработка в адыгейской литературе поэм, «жанрово-композиционная модель которых определяется соединением разных пластов истории» [3: 217]. Поэма Х. Беретаря «Сказ об ауле» своеобразно реализовала возможности исторической поэмы.
К истории родного аула поэт обратился нетрадиционно: в центре его внимания оказались целые исторические эпохи, разные судьбы, знаменательные и трагические
события: время выселения адыгов в Турцию, революционное прошлое, коллективизация, участие в войне, трудные послевоенные годы и т. д. Но «события и факты не выстраиваются автором в последовательный сюжетный ряд, они становятся основой размышлений лирического героя. Объектом типизации в этом случае оказывается авторское самосознание. Лирическое чувство формирует конфликт, организует сюжет, расставляет характеры» [4: 64-65].
Вместе с тем X. Беретарь, пытаясь придать заданной теме масштабность, идет «по пути создания сложной поэтической конструкции, в основе которой лежат глобальные идеи и общечеловеческие ощущения» [4: 65]. Сцены из аульской жизни, броские зарисовки, всякого рода ассоциации, образы, выхваченные из разных этапов бытия народа, соединяются лирическим чувством в одну драматизированную картину.
Изложение лирическим героем истории своего рода, своего народа сменяется драматическими событиями нового периода - переселением аула из-за строительства водохранилища на новое место. Рассказ лирического героя о себе и о своем ауле переходит в повествование о прошлом адыгов, моментах развития и конфликтах жизни. Автор поддерживает свою связь с историей не только таким способом. Здесь выражены его чувства к дедушке («Никого я так, как его, не любил»), эмоциональность его рассказа об ауле, о своих земляках, об их верности родной земле («Мой аул родной, как вспомню о тебе, не скрываю, пряча слезы от людей, опускаю я веки») помогает поэту задеть чувства всех, кому он рассказывает о драматической судьбе своего аула, выразить идею связи судьбы аула с судьбой всего народа. Отметим, что любовь поэта к родным местам не превращается в лирическую сентиментальность.
Авторское повествование обогащено мотивами и сюжетами народного эпоса, отзвуками несчетных войн, революции, современных событий. Соединить все это в поэму помог автору его лирический герой. Но лирическое здесь «не только композиционное средство, а элемент стиля и жанра, что обогащает структуру поэмы больше, чем в других произведениях» [5: 81].
В современной исторической поэме лирическое проявляет себя с разной степенью активности, в изображении действительности выполняет различные функции. Так, в поэме А. Гадагатля «Дочь адыга» лирическое является композиционным приемом, в поэмах А. Хаткова, И. Машбаша и других авторов лирическое помогает раскрыть эпическую мысль, т.е. выполняет дополнительную функцию, а в поэмах Х. Беретаря лирическое начало - составная часть эпического, определяющая жанровую структуру поэмы.
Продолжая эстетические поиски, начинающие адыгские поэты, заявившие о себе в 70-80-е годы ХХ века, расширили не только тематический диапазон и жанровые границы поэзии, но и ускорили процесс преодоления декларативных трафаретов и штампов, а также узко понятой национальной самобытности. В поэзии нового поколения ощутимо усиление лирического начала, ставшего следствием повышенного интереса к внутреннему миру современника, что вызывало определенные жанрово-структурные изменения в поэме. Это способствовало не только углублению проблемности поэмы, но и значительно видоизменило жанрово-стилевую картину художественных явлений, наделив ее богатством синтезированных жанров, использованием фольклорных традиций на новом витке развития поэмы.
Традиционное обращение к фольклору само по себе не означало приобщения к национальной традиции; поэтов теперь волновала философия содержания образов героического народного эпоса, народных преданий и песен, невидимый простому глазу магнетизм и сила художественного слова, связывающая мысли и судьбы поколений. Поэтов стала больше волновать эстетическая природа народной художественной традиции, они открывали для себя то, что вовсе не мешало развитию подлинно художественной, профессиональной поэзии.
В этом убеждает нас творчество талантливого адыгейского поэта Нальбия Куека, создававшего впечатляющие образы-символы, развившего образы адыгской философской лирики. Национальное своеобразие как условие и основа достижения конкретной индивидуальности общечеловеческого, мирового уровня предполагает диалектическое взаимодействие традиций и новаторства, освоение художником эстетических завоеваний культуры. На национальной почве возникают мысли, чувства, понятные всем людям, независимо от их принадлежности к той или иной нации. Ярким признаком такой национальной специфики является поэтический язык, берущий свое начало в устном творчестве народа и постоянно обогащаемый мастерами слова. Поэтический язык отшлифован, насыщен, и эта особенность используется авторами на всех языках. Отдельное слово может выступить в роли образа, поэтическое состояние предмета может отразить отдельное словосочетание или же фразу.
Исследуя обширный материал адыгейской поэзии 70-80-х годов ХХ века, нужно отметить, что в творчестве поэтов национальное и общечеловеческое находятся в диалектическом единстве. Опыт литературного развития показывает, что в основе национального всегда лежит сложившийся художественный менталитет, выработанный в фольклоре и развиваемый в современной литературе. В поэзии адыгских народов национальная самобытность гармонично сочетается с яркой и творческой индивидуальностью таких талантливых поэтов, как И. Машбаш, Х. Беретарь, Р. Нехай, Н. Куек и другие. Лирический герой в адыгейской поэзии - яркий пример национального характера, выраженного средствами поэзии. Опыт адыгских литератур свидетельствует о том, что те авторы, индивидуальный стиль и манера которых теряются, как бы растворяясь в традиционных приемах, не находили своих читателей. Им необходимо было через свое «я» развивать и свои национальные традиции, и опыт других классических литератур.
Примечания:
1. Шаззо, К. Ступени. Исхак Машбаш: жизнь и творчество. - Майкоп, 1991. 240 с.
2. Налоев, З. У истоков песенного искусства адыгов. Нальчик, 1970. 163 с.
3. Шаззо, К. Дорогами правды: литературно-критические ст. Майкоп, 1986. 224 с.
4. Червяченко, Г. Поэма в советской литературе. Ростов на /Д, 1978. 187 с.
5. Тхакушинов, А. Общественные процессы и их отражение в адыгейской поэзии. Майкоп, 1994. 200 с.
References:
1. Shazzo K. Steps. Iskhak Mashbash: life and creativity. - Maikop, 1991. 240 pp.
2. Naloev Z. At sources of song art of the Adyghes. Nalchik, 1970. 163 pp.
3. Shazzo K. Roads of the truth: literary - critical articles. Maikop, 1986. 224 pp.
4. Chervyachenko G. A poem in the Soviet literature. Rostov-on-Don, 1978. 187 pp.
5. Tkhakushinov A. Public processes and their reflection in the Adyghe poetry. Maikop, 1994. 200 pp.
