CC BY
18
ББК 63.3(253.3)6-7 + 74.03(253.3)6 YAK 94(47).084 + 37.014
Н.В. ФРОЛОВА
N.V. FROLOVA
УСЛОВИЯ РЕАЛИЗАУИИ УЕЛЕЙ ИСТОРИКО-ОБШЕСТВОВЕАЧЕСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ НА СЕВЕРЕ ЗАПААНОЙ СИБИРИ В 1920-х - СЕРЕАИНЕ 1930-х гг.
CONDITIONS OF THE PURPOSES' REALIZATION OF THE HISTORICAL AND SOCIAL SCIENCE EDUCATION IN THE NORTH OF WESTERN SIBERIA IN 1920 - MIDDLE 1930th
Статья посвящена описанию условий реализации идеологической цели историко-обществоведческого образования на Севере Западной Сибири в 1920-е - середине 1930-х гг. Нами определены такие условия, как создание сети образовательных учреждений, оснащение их учебно-методическими пособиями, подготовка квалифицированных кадров и изменение содержания образования. В заключении делается вывод о том, что эти условия были реализованы не в полной мере. Это затруднило достижение поставленной цели.
The article deals with the description of the realization's conditions of the ideological purpose of the historical and social science education in the north of Western Siberia in 1920 - middle 1930th. The next conditions are defined in it, creation of the educational institutions' network, fitting them with the educational methodological supplies, preparation of the skilled personnel and change of the educational content. In the inference the conclusion is drawn that these conditions were realized not in full measure. It has complicated achievement of the purpose.
Ключевые слова: ликвидация неграмотности, историко-обществоведческое образование, образовательная политика советского государства, программа единой трудовой школы.
Key words: illiteracy liquidation, historical and social science education, educational policy of the Soviet state, program of the single labour school.
Анализ научной литературы, посвящённой различным аспектам культурных преобразований у народов Севера в 1920-1930-е гг., позволяет сделать вывод о том, что, на сегодняшний день, исследователями наиболее полно изучены вопросы партийно-государственного руководства культурным строительством на Севере, приведены данные о количественном росте школьной сети, результатах ликвидации неграмотности [1, 3, 10, 12]. В некоторой степени изучены проблемы организации учебно-воспитательного процесса в национальных школах и школах-интернатах [9, 19, 23]. Вместе с тем отсутствуют обобщающие работы, посвящённые становлению историко-обществоведческого образования в школах Севера Западной Сибири, недостаточно внимания уделено вопросу изменения целей преподавания школьных курсов истории и обществознания. Данный факт является бесспорным упущением, поскольку именно в 1920-1930-е гг. XX в. происходили кардинальные преобразования в области содержания исторической науки, вызванные изменением целевых установок. Советское правительство отводило историко-обществоведческим дисциплинам значительную роль в формирование нового мировоззрения, гражданской позиции подрастающего поколения, политизации сознания молодёжи.
Руководство СССР в 1920-1930-х гг. ставило перед школой задачу воспитать человека, в котором моральные нормы должны были сочетаться с жиз-
ненными установками, соответствующими идеям коммунистической партии. Развитие патриотизма, любовь к вождям партии и правительства, презрение к врагам Советского Союза - вот те основные качества, которыми должен был обладать человек коммунистической формации [15, с. 7-8].
В образовательной системе необходимо было создать условия для достижения подобных идеологических установок. К таким условиям следует отнести - укрепление и расширение материально-технической базы образования (создание сети образовательных учреждений, оснащение их необходимыми учебно-методическими пособиями и т.д.); подготовка квалифицированных кадров в области образования; изменение содержания образования, прежде всего через идеологизацию школьного курса истории. В отдельных регионах, отдалённых от центра, в частности на территории Севера Западной Сибири к перечисленным условиям добавлялось ещё одно принципиально важное условие - ликвидация неграмотности и малограмотности среди коренного населения. В.И. Ленин неоднократно подчёркивал: «...пока у нас есть в стране такое явление, как безграмотность, о политическом просвещении слишком трудно говорить. Это не есть политическая задача, это есть условие, без которого о политике говорить нельзя» [13, с. 376].
Таким образом, для реализации идеологических установок, сформулированных советским правительством, необходимо было создать соответствующие условия на местах.
В Тюменской губернии движение за ликвидацию неграмотности началось весной 1920 г. 4 апреля местная газета «Известия» напечатала обращение: «Мы приступаем к ликвидации безграмотности в Тюмени! С 5 апреля во всех предприятиях и учреждениях начинается учёт неграмотных!».
На Севере Западной Сибири руководство столкнулось с нежеланием коренного населения обучаться грамоте. Школьное образование представляло собою необычное, новое явление для народностей Крайнего Севера. Так, ненцы обычно говорили учителям: «Учить оленя надо, учить собаку надо, а зачем учить человека? Он и сам знает, как надо зверя промышлять и как надо жить. Чему полезному может научить его школа, да ещё русская?» [2, с. 184]. Партийным и советским органам, культурно-просветительным учреждениям приходилось проводить большую разъяснительную работу в массах, организовывать национальный актив, прежде чем удалось преодолеть недоверие к школе, которое среди коренного населения было достаточно стойким.
В 1923-1924 уч. г. на всем Обском Севере было охвачено обучением в начальных школах всего лишь 81 ханты, 62 манси и 18 ненцев - среди них не было ни одной девочки [24, с. 15].
С целью решения проблемы, связанной с низким количеством учащихся 25 июля 1930 г. ЦК ВКП(б) принял постановление «О всеобщем обязательном начальном обучении». Начало реализации всеобщего обязательного начального обучения в округе было положено постановлением Оргбюро Остяко-Вогульского округа от 15 августа 1931 г., где окончательным сроком полного охвата всеобучем детей школьного возраста был определён 1933 г. [19, с. 145-146] (для кочевых народов - 1935 г.).
Однако, несмотря на постановление, количество детей коренных народов, обучающихся в школах к 1934 г. едва превышало 50% [21]. При этом, если учитывать постоянный отсев учащихся, их не возвращение после летних каникул со своих стойбищ в школы-интернаты, можно отметить, что общее количество детей коренных народов, посещавших учебные заведения, было немногим больше 10%.
В итоге намеченный постановлением I Остяко-Вогульского окружного съезда Советов переход к всеобучу в округе к указанному сроку фактически осуществлён не был. Данная ситуация являлась серьёзным препятствием для достижения идеологических установок, связанных с коммунистическим воспитанием, которые декларировались советской властью.
Ещё одним из условий достижения цели в области идеологии является необходимость расширения сети общеобразовательных школ.
В течение 1919-1920 гг. все школы Тюменской губернии - приходские училища, высшие начальные училища, мужские и женские гимназии и другие - преобразовывались в единые трудовые школы 1-й и 2-й ступени и передавались в ведение Наркомпроса [25, с .24].
Ещё в 1920-е гг. комиссией по образованию при Тобольском окриспол-коме как основной тип национальных школ для народов Севера были определены кочевая школа (школа-передвижка) и школы-чумы, которые по своей организации напоминали кочевые школы, их отличительная особенность состояла в том, что они не кочевали, а открывались на стойбищах, а поздней осенью сворачивали свою работу. Но кроме данных типов уже с середины 1920-х гг. получила распространение школа-интернат, которая постепенно стала превалировать.
К середине 1930-х гг. в округе насчитывалось 160 школ различных типов. Историк-краевед Н.Б. Патрикеев отмечает, что к 1 июля 1931 г. на территории округа работало 89 школ, из них 23 национальные, а к 1932-1933 уч. г. открылась 61 новая школа, в том числе 10 национальных [17, с. 37-38]. Л.Е. Киселёв приводит несколько иные данные, он указывает, что в 1932 г. начальных школ было уже 150, из них 44 национальных и 20 смешанных [10, с. 195]. Итак, несмотря на различия в оценке количества школ в округе в первой половине 1930-х гг., можно однозначно определить тенденцию к их увеличению.
Исходя из приведённых данных, следует констатировать, что одно из условий успешного реформирования образовательной системы в регионах, а именно создание сети общеобразовательных учреждений, выполнялось. Однако сама система организации учебного процесса была направлена, прежде всего, на ликвидацию безграмотности. Как правило, в только что открывшихся школах единые образовательные программы отсутствовали. Обучение проходило в трёх направлениях: грамота, счёт, письмо. Зачастую в системе воспитания совершенно не учитывался национальный фактор. Данные учебные заведения, помимо реализации цели ликвидации безграмотности, использовались для агитационной и пропагандистской работы среди коренного населения. Однако, для подобной деятельности требовались грамотные специалисты.
Проблема профессиональной подготовки и политического воспитания новых учительских кадров особенно ощущалась в Западной Сибири, поскольку Западная Сибирь резко отставала от центральных районов страны по уровню общеобразовательной подготовки школьных работников. На 10 апреля 1924 г. в школах первой ступени Тобольского округа (без Берёзовского и Сургутского уездов) было 250 учителей. Из них имели законченное среднее образование 83 человека, незаконченное среднее образование - 39 человек, низшее - 61 человек, курсы - 9 человек [6]. Учителем школы I ступени мог стать выпускник школы I ступени, учителем школы II ступени - выпускник школы II ступени и т.д. [22, с. 56].
Вследствие недостатка учительских профессиональных кадров допускались невероятные ошибки в педагогическом процессе многих школ. К примеру, в Широковской начальной школе учительница не могла следить за временем на уроке, так как не понимала часов. На вопрос «Как вы следите за временем, почему ваши уроки длятся по часу?» она отвечала: «Я слежу за стрелками. Когда они сойдутся, тогда отпускаю детей на перемену» [22, с. 56].
Огромное значение в подготовке педагогических кадров для школ Севера сыграли Северное отделение рабфака при Ленинградском институте живых Восточных языков, Институт народов Севера ЦИК СССР им. П.Г. Смидовича, Северное отделение при педагогическом институте им. А.И. Герцена и Ханты-Мансийское педагогическое училище.
В центре внимания остро стоял вопрос, связанный с подготовкой педагогических кадров из представителей коренного населения. В 1926 г. был организован рабфак Ленинградского института живых восточных языков, куда приехали на учёбу от Тобольского Комитета Севера 1 ненец, 1 ханты, 1 манси [4, с. 51].
С первой половины 1930-х гг. XX в. подготовка кадров получила широкий размах. В 1933 г. работали педагогические техникумы в Салехарде и Остяко-Вогульске, отделения народов севера при ряде педтехникумов (Мурманский, Тобольский, Колпашевский, Якутский) [7, с. 354].
Существовала потребность не только в обеспечении округа педагогическими кадрами, но и в повышении их квалификации. Большое значение для повышения квалификации учителей имели различные курсы подготовки и переподготовки специалистов, организуемые окружными и центральными органами народного образования. В 1920 г. Тюменской губернии были открыты учебные заведения и курсы по подготовке педагогических кадров: институт народного образования, курсы для учителей татарских школ г. Тюмени, трёхгодичные педагогические курсы (вместо закрытого пединститута) в г. Тобольске, курсы по подготовке учителей для школ I ступени в г. Тюмени, курсы по подготовке внешкольных работников и библиотекарей в г. Тюмени [8, с. 11].
Можно говорить о том, что для решения проблемы подготовки педагогических кадров предпринимались немалые усилия на государственном и местном уровнях. Однако в отсутствии программ и должным образом разработанных методик обучения, квалификация учителей оставалась низкой, что соответственно влияло на качество преподавания историко-общест-воведческих дисциплин в школах. Затруднение вызывала и невстроенная система в области содержания курсов истории и обществознания, а также их обеспечение необходимыми учебно-методическими пособиями.
В вопросе перестройки содержания курсов Наркомпрос РСФСР до середины 1920-х гг. предоставил инициативу регионам. Так, ещё в конце 1918 - начале 1919 гг. на места были разосланы «Материалы по образовательной работе в трудовой школе», разработанные Отделом реформы школы Наркомпроса РСФСР. «Материалы», раскрывающие содержание и методы работы на I ступени обучения, не были ни обязательными, ни даже примерными; они предлагались лишь для «испытания одного из путей работы и поисков» [14].
Наркомпрос РСФСР к осени 1921 года подготовил и издал «Программы семилетней единой трудовой школы» [16, с. 72]. В программах 1921 года имелась тенденция к нарушению систематичности и последовательности в расположении материала, которая выразилась в указании на то, что школы при разработке своих местных программ должны группировать материал по комплексному методу там, где это возможно при наличие преподавательских сил, необходимых наглядных, пособий, книг и т.д.
В программе по обществоведению 1921 года не был выделен материал по истории России: сведения по отечественной истории чередовались с темами по всеобщей истории, без малейшей попытки установить в этом отношении определённую закономерность и систематичность.
В целом, предполагалось, что программы Наркомпроса 1921 г. явятся ориентировочным образцом, которым школы будут руководствоваться при составлении своих местных программ [11, с. 66].
Необходимо учитывать, что в Тобольском округе к этому времени ещё не была выстроена новая система школьного образования. Следовательно, изменения, связанные с реформированием содержание курсов истории, могли найти своё отражение только в учебных планах школ, которые существовали ещё до Советской власти, то есть там, где в своё время имелась система преподавания отдельных дисциплин. В новых, только созданных национальных школах, основной целью всё-таки являлась ликвидацией неграмотности населения.
Таким образом, можно отметить, что до середины 1920-х гг., не был решён вопрос о содержании школьного исторического образования. Значительным недостатком являлось отсутствие разработанных примерных учебных планов и программы исторических курсов для школ I и II ступени всей страны. В этих условиях лишь небольшая, наиболее подготовленная часть учителей истории могла осуществить идеи и замыслы программ. Но для школ Севера Западной Сибири такие кадры были скорее исключением, чем нормой.
Разработка программ для советской школы имела первостепенное значение, но не менее важно было вслед за программами дать школе необходимые учебники и учебные пособия. От их содержания и качества зависело выполнение программ, ими в значительной мере определялась идейная направленность обучения и воспитательного воздействия на учащихся.
Старые учебники и учебные пособия совершенно не соответствовали целям, установленным в новой советской школе. Однако в силу понятных и вполне объективных причин немедленное издание новых учебников и учебных пособий для школ страны было совершенно невозможно. Во-первых, нельзя было создавать новую учебную литературу раньше, чем определятся общие принципы единой трудовой советской школы, система её организации, её программно-методические установки. Во-вторых, разработать новые учебники и учебные пособия могли только ученые, учителя, методисты, готовые на деле осуществить революционные социалистические преобразования в своей профессиональной области. Наркомпрос не мог опереться на круг таких специалистов. Разруха, нехватка материальных средств, очевидная невозможность скорого издания новых учебников вынуждала вести поиски чрезвычайных мер к разрешению проблемы обеспечения школ хотя бы минимумом необходимого. Вплоть до середины 1920-х гг. в школе преобладали дореволюционные учебники и учебные пособия, и шёл процесс внедрения «бескнижного» обучения.
Перестройка школьной системы образования и как составной её части школьного исторического образования в первой половине 1920-х годов завершилась, в сущности, провалом.
Во второй половине 1920-х годов партийные организации перешли к плановой работе. Государство поставило чёткую задачу - политически просветить население, приобщить его к активной государственной и общественной деятельности. Эта могло быть решено в рамках преподавания обществоведческих дисциплин.
С середины 1920-х гг. XX в. шёл поиск интегративных подходов к содержанию образования. Например, программы 1925 г. предполагали отказ от предметного преподавания. С этого времени в школах вводилось комплексное изучение окружающего мира (предприятия, города, деревни, страны) по трём блокам: природа - труд - общество.
По программам для единой трудовой школы социальные науки изучались 31 час в неделю (в гимназии 1914 года - 20 часов) [20]. Это свидетельствовало о той роли, которую отводила новая государственная власть курсам обществоведения в школьном идеологическом воспитании. Программы ориентировали на социологический, а не конкретно-исторический подход к изучению прошлого. Основными компонентами знаний были вопросы социальной истории, классовой борьбы. Большое место уделялось изучению истории края. Именно на этом уровне вводился конкретно-исторический материал. В старших классах (8-9 год обучения) сохранялось предметное изучение истории, но в рамках социологической схемы.
С внедрением программ ГУСа 1924-1925-е гг. местные органы власти стали более жёстко контролировать процесс изменения преподавания обществоведения, что повлекло за собой серьёзные перегибы. Тюменское Окро-но не обращая внимания на призыв учитывать потребности и возможности учащихся, местные условия почти дословно повторяло и акцентировало внимание на положения, продиктованные сверху. При обсуждении положения
дела просвещения среди северных народностей Тобольского округа, поднимался вопрос о необходимо наполнить программы ГУСа материалами из жизни и быта народов Севера и по возможности подбирать работников знакомых с их языком и бытом [5]. Однако это было сложно выполнить, исходя из ситуации, связанной с острой нехваткой квалифицированных кадров.
В итоге на комплексные программы перешли только в городах и опорных школах в уездах, преподавание в отдалённых школах велось по старым программам, комплексный метод не находил своего отражения в деятельности учителей. Территориальная разобщённость народностей Севера на бескрайних просторах тайги и тундры, экстремальные климатические условия, кочевой образ жизни, отдалённость от культурных центров создавали дополнительные трудности в осуществлении историко-обществоведческого обучения.
Таким образом, практический опыт показал, что Север Западной Сибири не успевал за изменениями, которые озвучивались представителями центральных органов власти. Несмотря на попытку Наркомпроса кардинально реформировать систему образования, на местах не были созданы необходимые и соответствующие условия. Это проявилось в нехватке квалифицированных педагогических кадров, недостаточной оснащённости новых школ материально-техническими средствами, что и определило отсутствие положительных результатов в достижение цели воспитания нового человека, строителя коммунизма.
Литература
1. Алексеева, Л.В. Социокультурная политика советской власти на Обь-Иртышском Севере 1920-1941 гг. приоритеты, формы осуществления и результаты [Текст] / Л.Е. Алексеева. - Екатеринбург : Ин-т истории и археологии УрО РАН, 2003. - 251 с.
2. Бударин, М.Е. Путь малых народов Крайнего Севера к коммунизму [Текст] / М.Е. Бударин. - Омск : Заподно-Сибирское книжное издательство омское отделение, 1968. - 476 с.
3. Бударин, М.Е. Прошлое и настоящее народов Северо-Западной Сибири [Текст] / М.Е. Бударин. - Омск : Омское областное государственное издательство, 1952. - 188 с.
4. Воскобойников, М.Г. Подготовка в Ленинграде педагогических кадров для школ народов Крайнего Севера [Текст] // Просвещение на Советском Крайнем Севере: В помощь учителю школ Крайнего Севера / под ред. Ф.Ф. Крон-гауз. - Л. : Государственное учебно-педагогическое издательство Министерства просвещения Ленинградское отделение, 1958. - 390 с.
5. Государственный архив Свердловской области (ГАСО) Ф. 233. Оп 1. Д. 255. Л. 23
6. Государственный архив Тюменской области (ГАТО). Ф. 676. Оп. 1. Ед. хр. 6. Л. 6
7. Зибарев, В.А. Культурные преобразования у народов Севера (1917-1941 гг.) [Текст] / В.А. Зибарев, Л.К. Пастушенко // Культурное развитие советской сибирской деревни / В.А. Зибарев. - Новосибирск : Наука, 1980. - 384 с.
8. Из истории культурного строительства в Тюменской области : сборник документов 1918-1975 гг. [Текст]. - Свердловск : Средне-Уральское книжное издательство, 1980. - 392 с.
9. Ишбаев, М.М. Выход в свет: Становление национальной школы в Ларьяк-ском районе [Текст] / М.М. Ишбаев. - Нижневартовск : Изд-во Нижневарт. пед. ин-та, 1998. - 112 с.
10. Киселев, Л.Е. Партийное руководство хозяйственным и культурным строительством в автономных округах Севера РСФСР (октябрь 1917 - июнь 1941 гг.) [Текст] / Л.Е. Киселёв. - Томск : Изд-во Том. ун-та, 1989. - 236 с.
11. Королев, Ф.Ф. Очерки по истории советской школы и педагогики. 1921-1931 [Текст] / Ф.Ф. Королёв, Т.Д. Корнейчик, З.И. Равкин ; под ред. Ф.Ф. Королёва, В.З. Смирнова. - М. : Изд-во АПН РСФСР, 1961. - 508 с.
12. Кронгауз, Ф.Ф. К истории советской школы на Крайнем Севере [Текст] / Ф.Ф. Кронгауз. - М. : Учпедгиз, 1948. - 122 с.
13. Ленин, В.И. Полное собрание сочинений [Текст] / В.И. Ленин. - М. : Издательство политической литературы, 1970. - Т. 45. - С. 376.
14. Материалы по образовательной работе в трудовой школе [Текст]. - М. : Нар-компрос РСФСР, 1919. - 16 с.
15. Обращение народного комиссариата по просвещению [Текст] // Народное образование в СССР. Общеобразовательная школа : Сборник документов. 1917-1973 гг. / сост. : А.А. Абакумов [и др.]. - М. : Педагогика, 1974. - 560 с.
16. Очерки истории педагогической науки в СССР (1917-1980) [Текст] / под ред. Н.П. Кузина, М.Н. Колмаковой. - М. : Просвещение, 1986. - 288 с.
17. Патрикеев, Н.Б. Первые шаги народного образования в округе (19311940 гг.) [Текст] // Югра. - 1992. - № 10. - С. 37-38.
18. Постановление I Остяко-вогульского окружного съезда Советов по докладу «Очередные задачи Советов в связи с организацией округа» - о введении всеобщего начального образования в округе [Текст] // Из истории культурного строительства в Тюменской области : сборник документов 19181975 гг. - Свердловск : Средне-Уральское книжное издательство, 1980. -392 с.
19. Прибыльский, Ю.П. Школа тюменского края в XVIII-XX вв. (К трёхсотлетию сибирской школы [Текст] / Ю.П. Прибыльский. - Тобольск : Минитипогра-фия ТГПИ им. Д.И. Менделеева, 1998. - 112 с.
20. Программы для первого концентра школ II ступени (5, 6 и 7 годы обучения) [Текст] - М. ; Л. : Госиздат, 1925. - 208 с.
21. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 475. Оп. 2. Д. 294. Л. 194. Об.
22. Силин, А.И. Народное образование в Сургутском районе в 1920-1930-е гг. [Текст] / А.И. Силин // Югра. - 2001. - № 5. - С. 56.
23. Сулимов, В.С. Очерки по истории народного образования Западной Сибири [Текст] / В.С. Сулимов. - Тюмень : Изд-во ТюмГУ, 1995. - 56 с.
24. Худолеев, П.К. Народное образование Тюменской области за пятьдесят лет советской власти: В помощь лектору и пропагандисту [Текст] / П.К. Худолеев. - Тюмень, 1967. - 39 с.
25. Школа Тюменской области [Текст] / отв. ред. В.А. Сластенин. - Тюмень, 1968. - № 41. - Вып. 8. - 88 с.
