CC BY
77
Список литературы:
1. Крусс В.И. Актуальные аспекты проблемы злоупотребления правами и свободами человека // Государство и право. - 2002. - № 7.
2. Малько А.В. Законные интересы советских граждан. - Саратов, 1985; Он же. Основы теории законных интересов // Журнал российского права. 1999. - N 5/6. - С. 65-72; Крашенинников Е.А. Понятие охраняемого законом интереса // Проблемы защиты субъективных гражданских прав. - Ярославль, 2000. - С. 3-10; Михайлов С.В. Интерес как общенаучная категория и ее отражение в науке гражданского права // Государство и право. - 1999. -N 7. - С. 86-92.
3. Мейер Д. О юридических вымыслах и предположениях, о скрытных и притворных действиях. - С. 2.
4. Зимилева М.В., Серебровский В.И., Шкундин З.И. Гражданское право: учебник для юридических школ. - С. 48.
5. Мейер Д.И. Русское гражданское право. - СПб., 1902. - С. 7.
6. Поротикова О.А. Проблема злоупотребления субъективным гражданским правом. - «Волтерс Клувер», 2008.
7. Волков А.В. Теория концепции: «Злоупотребление гражданскими правами». - Волгоград, 2007.
8. Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Общие положения. - М.: Издательство «Статут», 1997. - С. 153.
9. Агарков М.М. Субъективное право и формы его защиты. - Л., 1968. -С. 25.
10. Грибанов В.П. Недопустимость злоупотребления правом как способ установления пределов реализации (удовлетворения) интересов // Хозяйство и право. - 2001. - N 9. - С. 27.
УСЛОВИЯ И МЕРЫ ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЕ ПРАВОМ
© Дебошева А.А.*
Университет управления «ТИСБИ», г. Казань
В статье рассматриваются условия и меры гражданско-правовой ответственности за злоупотребление правом, определению круга возможных последствий злоупотребления правом; раскрытию особенностей применения гражданско-правового запрета злоупотребления правом в наиболее распространенных на практике судебных спорах, связанных с применением данного института.
* Аспирант кафедры Гражданского права.
Ключевые слова: гражданско-правовая ответственность, виндикация, меры защиты, субъективное право, правопользование, неустойка, субъект.
Способы защиты гражданских прав необходимо классифицировать на меры государственно-принудительного порядка, которые обладают признаками мер гражданско-правовой ответственности, и на меры защиты в узком смысле слова, не обладающие признаками гражданско-правовой ответственности.
Возмещение убытков (вред), взыскание неустойки, нематериальная компенсация морального вреда считаются мерами гражданско-правовой ответственности. Другие меры защиты гражданских прав называются мерами защиты гражданского права в узком смысле слова. Такое разделение строится на подобных предпосылках [1].
Во-первых, меры ответственности осуществляют компенсаторно-восстановительную функцию гражданского права. Ответственность носит обозримый характер. Она может применяться только за совершенное гражданское правонарушение. Применение мер гражданско-правовой ответственности либо исправляет имущественную сферу пострадавшего, либо считается материальной компенсацией за моральный ущерб. В отличие от мер ответственности, меры защиты гражданских прав (в узком смысле) осуществляют помимо восстановительной функции предупреждающие и пресекатель-ные функции. Другими словами, меры защиты гражданских прав в узком смысле слова применяются для предупреждения и пресечения нарушения прав. Например, предусмотренный ст. 1065 ГК иск о запрете деятельности, которая создает опасность нанесения ущерба в будущем, служит как предотвращению деликтов (нанесения ущерба) в будущем, так и пресечению незаконных действий, которые несут угрозу нанесения ущерба.
Это означает, что если меры гражданско-правовой ответственности используются по поводу нарушенного субъективного гражданского права, то меры защиты права в узком смысле слова используются в связи с оппонируе-мым или нарушаемым частным гражданским правом. Иначе говоря, использование мер гражданско-правовой ответственности имеет место при выполнившемся или длящемся гражданском правонарушении, а использование мер защиты в узком смысле слова может иметь место при длящемся нарушении права или угрозе нарушения субъективного гражданского права [2].
Во-вторых, использование мер гражданско-правовой ответственности в форме возмещения убытков (ущерба) и (или) выплаты неустойки всегда будет означать для нарушителя права претерпевание юридически обязательных обременительных материальных обязательств. Это обусловливается тем, что отрицательные для нарушителя материальные последствия в форме возложения на него обязательств для возмещения убытков и причинению вреда представляют собой гражданско-правовые санкции за нарушение.
Использование мер защиты в узком смысле слова никаких юридически обязательных обременительных обязательств у субъектов, к которым они применяются, не создает [3].
Так, владение вещью без законного основания является длящимся нарушением. При виндикации вещи незаконный владелец теряет вещь, которая, строго говоря, по закону ему не принадлежит, то есть ту вещь, которую он не имел бы, если бы не нарушил чужого права собственности. Конечно, у неправомерно владельца могут иметь место материальные потери в связи с истребованием вещи, например расходы по перевозке, хранению и т.п. Но эти убытки не являются для него юридически обязательными. Следовательно, при использовании мер защиты в узком смысле слова нарушитель прав юридически теряет то, что по праву ему не принадлежит, и никаких других юридически обязательных обременительных материальных последствий у него не возникает [4].
В-третьих, меры гражданско-правовой ответственности имеют только им присущие отраслевые особенности, ибо каждой отрасли права присущи свои меры ответственности. Меры защиты гражданских прав могут носить универсальный межотраслевой характер. Например, такая мера, как признание недействительным ненормативного акта государственного органа или органа местного самоуправления, может быть применена субъектом не только для защиты гражданских прав [5].
Меры защиты гражданских прав, которые допускаются законом, отличаются друг от друга по юридическому и имущественному содержанию, формам и основаниям использования. По этим признакам их можно разделить на следующее:
а) реальные действия управомоченных субъектов, которые носят признаки самозащиты гражданских прав;
б) меры оперативного воздействия на правонарушителя гражданских прав;
в) меры правоохранительного характера, которые применяются к нарушителям гражданских прав компетентными органами государства или уполномоченными им органами (государственно-принудительные меры) [6].
Как считает М.М. Агарков, лишение гражданского права охраны может иметь двойственное значение. Это во-первых, может означать, что данное право больше не охраняемо, то есть право прекращено. Например, если собственник осуществлял свое право собственности на жилой дом в противоречии с его социально -хозяйственным назначением, то он утрачивал это право. Во-вторых, лишение права охраны, по замечанию М.М. Агаркова, может означать, что конкретное осуществление права будет рассматриваться как противоправное действие. В этом случае если имело место требование, которое обращено к другому субъекту, то суд отказывает в удовлетворении
этого требования. Если пользованием права был причинен вред другому субъекту, то такое правопользование может служить основанием для наступления гражданско-правовой ответственности [7]. Таким образом, лишение прав охраны могло означать, по мнению М.М. Агаркова, либо утрату этого права или лишение защиты указанного конкретного проявления права с сохранением самого частного права. При этом ученый не отрицал вероятности применения к субъекту, который нарушил обязательства осуществления права в соответствии с их социально-хозяйственным назначением, мер гражданско-правовой ответственности [8].
В соответствии с обстоятельствами дела могут использоваться разные меры воздействия права: от отказа в принудительном осуществлении права до лишения субъективного права в целом. Выбор этих мер зависит от условий конкретного осуществления права с нарушением его пределов: характера противоправности поведения, степени виновности управомоченного субъекта, а также от того, охватывало ли ненадлежащее осуществление права все право в целом или одно из его правомочий, и других условий. Можно сделать вывод о том, рассматриваемая санкция, в зависимости от разных условий пользования правом, может приобретать различное выражение. Так, на основании п. 1 ст. 5 Основ может быть отказано в принудительном осуществлении права, то есть в защите права от конкретного нарушения либо в конкретном способе защиты права, на котором настаивает управомоченный субъект. Кроме того, указанная санкция предполагает вероятность лишения субъекта права на защиту конкретно избранной формы осуществления гражданского права. Последнее может означать возложение на управомоченно-го субъекта обязанности устранить последствия своих деяний. Кроме того, если субъектом права был причинен вред другому участнику, то, по мнению авторов, он будет нести ответственность перед потерпевшим на общих основаниях. Отказ в защите права на основании пункта 1 ст. 5 Основ мог заключаться и в лишении правомочий на результат, достигнутый путем ненадлежащего осуществления права, либо в лишении частного права в целом, либо в том и другом одновременно [9].
В то же время анализ современной судебной практики показывает, что относительно определенная санкция в виде отказа в защите гражданских прав практически всегда применяется в форме отказа в удовлетворении требований лица, вытекающих из принадлежащего ему права [10].
Низшим пределом данной санкции в виде отказа в защите права является отказ в защите конкретной формы осуществления права, высшим - отказ в защите права вообще, после которого управомоченный субъект полностью утрачивают принадлежащее ему право [11]. Все же необходимо отметить, что указанная санкция используется только при отсутствии конкретных санкций за совершение злоупотребления правом. В частности, гражданское право знает санкции за умаление чести, достоинства и деловой репутации субъек-
тов способом распространения не соответствующих действительности сведений, которые умаляют указанные неимущественные блага. Пострадавший в судебном порядке может потребовать опровержения этих сведений и компенсации причиненного ему неимущественного вреда, если распространивший такие сведения не докажет, вместе с тем, что они соответствуют реальности. А как быть с ситуацией, когда распространяется информация, но целью такого распространения считается причинение вреда субъекту, которого они касаются? Действующее гражданское право не знает понятия «клевета» и, как уже отмечалась, исключает ответственность за распространение правдивой информация. Использование своего конституционного права на свободу мысли и слова с целью ущемления посторонних интересов полностью подпадает под состав, который предусмотрен п. 1 ст. 10 ГК РФ. На основании п. 2 указанной статьи управомоченному субъекты может быть отказано в защите принадлежащих ему прав, что может выразиться в запрещении распространения соответствующих действительности сведений. поэтому, при отсутствии в законодательстве правил, которые устанавливают ответственность за клевету, к субъектам, ее допустившим с целью причинения вреда другим субъектам, применяется санкция п. 2 ст. 10 ГК РФ.
Необходимо отметить, что в литературе встречается точка зрения о том, что под понятие шиканы подпадает выражение мнения, которое не совпадает с реальностью и распространенного целью является причинение вреда другому субъекту. Впрочем, с подобным мнением нельзя согласиться, и вот по каким соображениям. Никто не имеет права распространять сведения, не соответствующие реальности и порочащую другому субъекту. А раз нет прав, то и злоупотребить нечем. Кроме того, нет нужды подводить данные действия лиц под понятие злоупотребления правом, так как ГК РФ они прямо запрещаются. Отказ в защите прав в этом случае может сопровождаться также возложением на управомоченные лица в соответствии со ст. 151, 10991101 и 1064 ГК РФ обязательства возмещения причиненный шиканой вред, причем как неимущественный, так и имущественный. Как уже отмечалось ранее, шикана может проявиться в самых разных сферах права. В том случае, если ответственность за его совершение установлена в специальной юридической норме, эта норма может подлежать применению. Нормы статьи 10 ГК РФ является общей и используется при отсутствии возможности применить к правонарушителю специальную норму.
Список литературы:
1. Богданов Е. Категория «добросовестности» в гражданском праве // Российская юстиция. - 1999. - N 9. - С. 13.
2. Цыбулевская О.И. Моральный аспект злоупотребления правом // Актуальные вопросы частного права: Межвузовский сборник научных трудов / Отв. ред. Ю.С. Поваров, В.Д. Рузанова. - Самара, 2004. - С. 266.
3. Бородин В.В., Крусс В.И. О злоупотреблении правами и свободами // Правоведение. - 2002. - N 6. - С. 37.
4. Кудрявцев В.Н., Малеин Н.С. Закон и пределы правомерного поведения // Советское государство и право. - 1980. - N 10. - С. 31
5. Шабуров А.С. Поведение людей в правовой сфере. Правомерное поведение. Правонарушение // Теория государства и права / Под ред. В.М. Ко-рельского, В.Д. Перевалова. - М., 1997. - С. 399.
6. Пашин В. Выявление злоупотребления // ЭЖ-Юрист. - 2005. - N 5.
7. Агарков М.М. Проблема злоупотребления правом в советском гражданском праве // Известия АН СССР. Отделение экономики и права. - 1946. -N 6. - С. 432-433.
8. Грибанов В.П. Пределы осуществления субъективных гражданских прав // Советское государство и право. - 1964. - N 7. - С. 80-85.
9. Эрделевский А. Диффамация // Законность. - 1998. - N 12. - С. 14.
10. Мейер Д.И. Русское гражданское право. - СПб., 1902. - С. 7.
11. Крашенинников Е.А. Понятие охраняемого законом интереса // Проблемы защиты субъективных гражданских прав. - Ярославль, 2000.
К ВОПРОСУ ОБ ИСТОРИИ ТРАСТА (ДОВЕРИТЕЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ)
© Митрофанова Н.А.*
Волгоградский государственный университет, г. Волгоград
В статье рассматривается историческое развитие института траста (доверительной собственности) в праве различных государств, начиная с первых упоминаний подобных институтов гражданского права и заканчивая схожими явлениями в праве, возникшими на его основе.
Ключевые слова: траст, доверительная собственность, доверительное управление.
Этот гражданско-правовой институт имеет довольно длинную историю, на каждом этапе которой он приобретал разные, отличные от нынешней формы. Зарождение траста, т.е. доверительной собственности, одни юристы (и таких большинство) относят к средневековью, а именно к ХП-ХШ вв. Однако нашлись и другие представители данной профессии, которые опровергают эту точку зрения, указывая на наличие признаков траста в таких институтах древне-римского частного права, как эмфитевзис и суперфиций, имеющие еще более глубокие корни в праве Древней Греции. Суть упомянутых институтов состояла в том, что собственник передавал свои земли другому
* Кафедра Гражданского и международного частного права.
