CC BY
529
УДК 821.165
Грищева Елена Сергеевна Elena Grischeva
УРОВНЕВАЯ СИСТЕМНОСТЬ РЕЧЕВЫХ НОВАЦИЙ В
современном русском языке
level classification of occasionally in modern linguistics
*
Рассматриваются уровни классификации окказиональности в современном русском языке с вычленением фонетических, графических, лексических, грамматических и других типов окказионализмов
Ключевые слова: окказиональность, уровневая классификация окказионализмов, фонетический окказионализм, графический окказионализм, окказиональная морфема, окказиональная словообразовательная модель, стилистический окказионализм, лексический окказионализм, грамматический окказионализм
In the article the author considers the problem of the level classification of occasionally in modern Russian language with division of phonetical, lexical, grammatical and other types of occasionalisms
Key words: occasionality, level-classification of oc-casionalismes, phonetical occasionalism, graphical occasionalism, occasional morpheme, occasional word-formative model, stylistically occasionalism, grammatical occasionalism
Исследование осуществлено при поддержке ФЦП «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 20092013 гг. (Государственный контракт № 02.740.11.0374).
В рамках широкого толкования окказиональности, как известно, принято говорить о речевых новациях на фонетическом, морфемном, лексическом, морфологическом и других языковых/речевых уровнях [Бабенко, 1997; Сенько, 2000; Попова, 2005 и др.]. Окказионализмы указанных типов, а в большей степени лексического, рассматриваются лингвистами в различных аспектах: традиционном структурно-се-
мантическом, когнитивно-дискурсивном, функционально-прагматическом, коммуникативно-деятельностном, культурологическом, социолингвистическом и др.
Окказиональный (в широком смысле) трактуем как «несоответствующий общепринятому употреблению, носящий
индивидуальный характер...» [Розенталь, Теленкова, 1985; С. 174]. Традиционно окказиональность понимается как нарушение грамматических, словообразовательных, лексико-семантических норм литературного языка, а окказиональное употребление противопоставляется узуальному (общепринятому). Определяем окказионализм как преимущественно речевую (в отличие от неологизма), экспрессивную или номинативную единицу любого языкового уровня, обладающую свойствами невоспроизводимое™ (творимости), ненормативности, номинативной факультативности и словообразовательной производности (если это слово).
Задача настоящей публикации — попытаться представить целостную поуровневую типологию окказиональности, фиксируя проявление речевых новаций на каждом языковом/речевом уровне. Представляется перспективным дальнейшее комплексное
рассмотрение окказиональности в рамках функционально-прагматического аспекта с анализом тропо-фигуральных и других окказионализмов на уровнях от фонетического до текстового. Считаем возможным говорить о функционировании окказиональности как тропеического и фигурального средства создания прагматически значимого высказывания, т.е. способности окказионализмов представлять отдельный троп или фигуру или являться структурным элементом тропа или фигуры.
Итак, в соответствии с языковым или речевым уровнем, на котором возникают новые явления, окказионализмы в лингвистической литературе классифицируются на следующие типы:
1) фонетические окказионализмы. Примеры фонетических окказионализмов приводит Ю.А. Бельчиков, понимая под ними:
а) ненормативное произношение (ср.: очепатка вместо опечатка; овосчи вместо овощи). Следовательно, это орфоэпические окказионализмы;
б) ненормативное ударение (пальтишко вместо пальтишко).
Это акцентологические окказионализмы [Русский язык. 1997; С. 283-284]. Иное понимание фонетических окказионализмов представлено авторами пособия «Неология и неография современного русского языка». Они отмечают, что фонетические окказионализмы рождаются в случае, когда автор в качестве новообразования предлагает какой-либо звуковой комплекс, считая, что этот комплекс передает, содержит некую семантику, обусловленную фонетическими значениями звуков, его составляющих [Попова. 2005; С. 52-53]. Вместе с тем, некоторые ученые, в частности, Д.Б. Масленников, окказиональность на фонетическом уровне отрицают [Масленников, 2000]. Под фонетическими окказионализмами, как думается, целесообразно понимать любое мотивированное нарушение в произношении слов, форм, словосочетаний, а также целесообразное отклонение от норм постановки ударения, следовательно,
фонетические окказионализмы включают в себя орфоэпические и акцентологические. Например: Дуб и вывески финифть,/ Нестерпевшая и плашмя/Кинувшаяся от ив/К прудовой курчавой яшме (Б. Пастернак). При широком понимании фонетической окказиональности, думается, к ней можно относить явления, возникающие на созвучии и имеющие три плана реализации:
— звуковой;
— звуко-графический;
— графический;
2) словообразовательные окказионализмы. Круг явлений, включаемых разными учеными в это группу, различен. Это:
1) потенциальные и окказиональные слова (Е.А. Земская, Г.О. Винокур, Э. Ханпира и др.);
2) окказиональные модели, окказиональные морфемы, окказиональная словообразовательная синонимия и другие явления [Ханпира, 1972; С. 267-285].
Как нам представляется, при такой трактовке в одну область включаются явления разного порядка: с одной стороны, это уже готовые, созданные окказиональные слова (воскрылья взмах (М. Цветаева); визитировать — нанести визит (Шанс. Апрель, 2008) и под.), с другой стороны, это так называемые формулы и средства построения этих слов (окказиональные модели, окказиональные морфемы) и результаты этих построений (окказиональная словообразовательная синонимия) [см: Ханпи-ра, 1972]. Причина такого смешения, как отмечает И.С. Торопцев, кроется в том, что сам механизм словообразования многие исследователи понимают неверно. Он пишет: «Механизм словообразования в итоге словопроизводственного процесса дает лексические единицы, которые пополняют лексическую систему языка. Из этого следует, что сам механизм словообразования не входит ни в лексику, ни в грамматику и, таким образом, оказывается за пределами языка» [Торопцев, 1985; С. 147]. Рассмотрим на примерах явления второй группы.
А. Окказиональные словообразовательные модели. (1) Тянулось в жаж-
де к хоботкам/И бабочкам и пятнам,/ Обоим память оботкав/Медовым, май-ным, мятным (Б. Пастернак. Лето).
Окказионализм «майным» образован от существительного май при помощи суффикса -н-, хотя языковая модель образования прилагательных, относящихся к названиям месяцев, другая: сущ. + суф. -ск- (январский, февральский, майский... ). Следовательно, данный окказионализм образован по окказиональной модели. Кроме того, в данном контексте произошла субстантивация, и прилагательное перешло в разряд имен существительных ( оботкав (чем?) майным). По окказиональной модели построено и другое существительное Б. Пастернака. (2) Как в росистую хвойную скорбность/Скипидарной, как утро, струи/Погружали постройки свой корпус... (Б. Пастернак. Вдохновение).
В языке есть слово скорбь со значением «крайняя печаль, горесть, страдание» [Ожегов, Шведова, 1992; С. 749]. Поэт создает окказионализм скорбность, используя суффикс -ость- со значением отвлеченного признака, подчеркивая тем самым широту, всеобщность, масштабность обозначаемого явления. Данный окказионализм опять же построен с нарушением языковой словообразовательной модели, поскольку существительные с абстрактным суффиксом -ость- (нежность, скромность, гордость) образуются от прилагательных ( нежный, скромный, гордый).
Б. Окказиональные морфемы. Окказиональные морфемы — явление малораспространенное, встречающееся в основном в языке того или иного поэта, писателя. Так, Н.Н. Перцова, подробно анализируя поэзию В. Хлебникова с целью выявления словообразовательных гнезд его лексики, приводит примеры окказионализмов поэта, построенных с использованием окказиональных морфем. Вот некоторые из них: глупырь, голубош, голубьмо, ончина (от мест он) [Перцова, 2001]. Лексическое значение таких окказионализмов зачастую понять труднее, чем слов, построенных по известным языку словообразовательным
моделям с использованием узуальных аффиксов.
В. Окказиональная синонимия. Окказиональная словообразовательная синонимия, о которой пишет Э. Ханпира [Ханпира, 1972], включая ее в словообразовательную окказиональность, является, по нашему мнению, результатом существования или возможности существования окказионализмов, близких (тождественных) по семантике, но образованных при помощи разных аффиксов. Например: чепуховый и чепухинский, потеряха и поте-ряшка...
Изучение окказиональной словообразовательной синонимии, как нам думается, позволит выявить частотность (предпочтительность) того или иного аффикса в окказиональном словообразовании, усмотреть тончайшие семантико-стилистические нюансы, которые вносит тот или иной аффикс;
3) лексические окказионализмы чаще всего рассматриваются как окказионализмы, реализующиеся на уровне слова и фразеологизма. В рамках первой группы обычно говорят об окказионализмах собственно-лексических (лексико-словообразовательных) и семантических. (1) Кто после нас был? Один Иосиф./А остальные? Бродскоголосье —/Милые люди или шпана (Е. Евтушенко. На смерть Владимира Соколова). (2) Поэтому, чем больше вокруг вас «билайновцев», тем меньше у вас расходов (МК. 17.07.2003).
— Билайновцы = абоненты компании «Би Лайн». Семантические же окказионализмы представляют собой случаи вторичной языковой номинации, т. е. это лексемы с узуальным означающим и окказиональным означаемым: (1) Рукоприкладство по правилам (Взгляд. 15.04.2004). [Речь идет об армрестлинге — борьбе на руках]. (2) Заморыш — вернувшийся из кругосветного путешествия (Университетская газета. 24.12.2002) — за морем в значении за многими морями. Фразеологические окказионализмы реализуются на уровне словосочетания. (1) Налицо процесс воз-
рождения «народного промысла» (МН. 12-18.02.2002). — Народный промысел = процесс изготовления самогона. (2) Дети подземелья (Хакасия. 17.12.2004).
— Дети подземелья — корнеплоды, употребляемые в пищу. Если принять широкое понимание фразеологизмов-окказионализмов, то к ним можно отнести и случаи трансформации ФЕ: 1) расщепление ФЕ и замена одного компонента другим. Пример: Но в головах дамоклов кукиш/Для пущей вечности висит (А. Цветков): ср. дамоклов меч; 2) внедрение в структуру ФЕ «чужой лексемы» (дефразеологизация). Где только наша не пропадала/Где только наша не сиротела/Где только наша не горевала (Е. Летов). Исследователи, однако, говорят о необходимости разграничения окказиональных фразеологических единиц и окказионального употребления фразеологических единиц. Так,
Н.Г. Гольцова пишет: «Окказиональным можно считать лишь такой фразеологизм, который создан по модели уже имеющегося и у которого ощущается внутренняя связь с этим исходным фразеологизмом (смысловая и структурная). Ср.: слесарю — слеса-рево, кесарю — кесарево» [Гольцова, 1993;
С. 84]. Окказиональное же употребление фразеологических единиц — это различного рода модификации и трансформации фразеологизмов в контексте: грызть азы науки, ни дна ни покоя (языковой материал наш — Е.Г.);
4) грамматические окказионализмы. В данной группе выделяют т. н. морфологические и синтаксические окказионализмы.
А. Морфологические окказионализмы. Данный тип рассматривается в работах [Ханпира, 1972; Лыков, 1977; Лопатин, 1989; Матханова, 1998; Антонов, 2003 и др.]
морфологические (грамматические
в иной терминологии) окказионализмы — это речевые единицы, отражающие ненормативное формообразование. Это «такие словоформы, которые не зафиксированы в языке и обладают низким уровнем потенциальности». Например: (1) Любовь не в
том, чтобы кипеть крутей (В. Маяковский). (2) Где, как лань, обеспамятев, гнал Атлантиду к поляне Антей... (Б. Пастернак. Разрыв). (3) Как устроить сбычу мечт (Взгляд. 13.02.2003). (4) Белесо ночела столица (И. Северянин. В тот май).
Грамматические окказионализмы чаще всего встречаются в художественных, особенно поэтических текстах, реже — в публицистике и обиходной речи — словом, там, где говорящий стремится использовать нешаблонные выражения, чтобы привлечь внимание адресата и зарекомендовать себя как нестандартную языковую личность. Грамматические окказионализмы более ограничены в своих проявлениях (в отличие от семантико-словообразовательных), поскольку не используют абсолютно новых форм, а образуются при помощи традиционных канонических средств, в то время как семантико-словообразовательные могут создаваться окказиональными морфемами по окказиональным моделям. Как отмечает И.П. Матханова, «грамматические окказионализмы ориентированы не на правила, общие для всех носителей языка, а на способность индивида использовать возможности, заложенные в языковой системе и не реализованные в узусе» [Матханова, 1998; С. 70].
Причины окказиональности грамматических форм, как отмечают ученые, кроются, главным образом, в семантических противоречиях или слабой сочетаемости элементов. Так, одним из основных способов создания грамматических окказионализмов является сочетание стандартного грамматического показателя и основы слова, несущей лексическое значение, которое обычно противодействует образованию той или иной формы.
Анализ языкового материала показывает, что неузуальные формы в поэтических текстах часто образуются при наличии явных противоречий между двумя семантиками: лексической и грамматической. Например: (1) Это вечер из пыли лепился и, пышучи,/Целовал вас, задохшихся в
охре, пыльцой (Б. Пастернак. Послесловие).
Глагол пыхать в литературном языке в соответствии с нормой может образовать деепричастие настоящего времени пыхая либо вообще не образует деепричастий, т.к. имеет основу настоящего времени на заднеязычный -х- [Современный русский. 2001; С. 566]. Вопреки этому языковому закону, поэт предлагает деепричастие настоящего времени с суффиксом -учи- от глагола несовершенного вида пыхать (ср.: будучи, едучи, играючи).
Б. Синтаксические окказионализмы. Окказиональность на синтаксическом уровне — явление малоизученное и менее частотное, чем окказиональность на других уровнях языка. Проявление окказиональности может касаться как уровня словосочетания (вторая брюка), так и уровня предложения (Кого поступят в институт? Мне бы хоть ноги загореть.). Ученые отмечают, что окказиональные сочетания могут строиться как с нарушением семантической, так и грамматической валентности лексем, входящих в сочетание. Так, Л.А. Каракуц-Бородина приводит пример, иллюстрирующий явление нарушения лексической сочетаемости: На рассвете, опустив плавник, отложив снулую книгу, он вдруг набросился на себя. «Снулый»
— сонный, неживой (о рыбе) [Каракуц-Бо-родина, 1999; С. 54].
Как отмечает Г. Н. Акимова, такие явления, скорее, не имеют «осознанно воздействующей функции, а служат для самовыражения, они не направлены на адресата, а как бы замкнуты в говорящем» [Акимова, 1982; С. 83];
5) классификация окказионализмов может быть расширена за счет изучения проявлений окказиональности в области графики (особенно частотно это явление в публицистических текстах, рекламном дискурсе), орфографии и пунктуации. Графическая окказиональность выступает обычно как яркое средство создания прагматики любого дискурса: приМЭРка, разБУШеваться, БАБский (от Борис Абрамович
Березовский). Графическая окказиональность — это чаще шрифтовая или пунктуационная (кавычки, скобки, тире, дефис) актуализация элемента, организующего новое, необычное для языка слово. В языке СМИ частотно явление сочетания в графическом облике слова кириллических и латинских букв: Легодинамика (щитовая реклама); и1ьтра (реклама сигарет). В качестве графически выделенного сегмента могут выступать цифры: на100ящие сейфы — беспроцентный кредит.
Графическая окказиональность может соотноситься с орфографической: ХОТ или неХОТ вХОТящие бесплатно (реклама мобильного тарифа «Хот» сотовой связи «Джинс»); куПИКвартиру (реклама агентства недвижимости «ПИК») — нарушение правил орфографии. Графические и орфографические окказионализмы различных типов как средство создания языковой игры рассматривает С.В. Ильясова [Ильясова, 2002].
Кроме того, например Эр. Ханпира, пишет о возможности выделения стилистических окказионализмов в отдельный тип. Это явление трактуется ученым широко: как сочетание разных по своей стилистической прикрепленности единиц языка в одном целом, т.е. это сочетание стилистически разных единиц языка, которого не знает литературная стилистическая норма. К стилистическим окказионализмам Эр. Ханпира относит окказиональные слова, модель образования которых принадлежит книжному стилю литературного языка, а производящая основа — просторечию или диалекту: прогульщик — прогулист [Ханпира, 1972; С. 301-302].
Таким образом, проявление окказиональности на любом уровне языковой системы позволяет говорить о наличии особой категории окказиональности. Категория окказиональности — «это наиболее общее понятие, объединяющее все виды проявления окказиональности в лексике, словообразовании, морфологии, синтаксисе, семантике» [Масленников, 2000; С. 26]. Такая трактовка послужит базой комплек-
сного описания данного речевого явления, но-прагматический потенциал, рассмотреть что позволит, учитывая его структурно-се- окказиональность как средство создания мантические особенности и функциональ- экспрессивно маркированного дискурса.
Литература
1. Акимова Г.Н. Новые явления в синтаксическом строе современного русского языка / Г. Н. Акимова. — Л.: ЛГУ, 1982. — 130 с.
2. Антонов В.П. Грамматические окказионализмы в поэтическом творчестве И. Северянина / В.П. Антонов // Вестник Хакасского гос. ун-та им. Н.Ф. Катанова. Вып. 5; Серия 6. Филология: Литературоведение. Вып. 2 / Отв. ред. И.В. Пекарская — Абакан: Изд-во Хакасского гос. ун-та им. Н.Ф. Катанова, 2003. — С. 47-53.
3. Бабенко Н.Г. Окказиональное в художественном тексте. Структурно-семантический анализ: учеб. пособие / Н.Г. Бабенко. — Калининград, 1997.
4. Гольцова Н.Г. Окказиональность слова и окказиональность фразеологизма / Н.Г. Гольцова // Русский язык в школе. — 1993. — № 3. — С. 81-86.
5. Земская Е.А. Окказиональные и потенциальные слова в русском словообразовании / Е.А. Земская // Актуальные проблемы русского словообразования. Материалы республиканской научной конференции (12-15 сентября 1972 г.). — Самарканд, 1972. — I. — С. 19-28.
6. Изотов В.П. Параметры описания и система способов русского словообразования (на материале окказиональной лексики русского языка): дис. .д-ра филол. наук / В.П. Изотов. — Орел, 1998. — 341 с.
7. Ильясова С.В. Словообразовательная игра как феномен языка современных СМИ / С.В. Ильясова. — Ростов-н/Д.: Изд-во Ростовского университета, 2002. — 360 с.
8. Каракуц-Бородина Л.А. Окказиональные элементы в прозе В.В. Набокова / Л.А. Кара-куц-Бородина // Исследования по семантике: теоретический и прикладной аспекты. Межвузовский научный сборник. — Уфа, 1999. — С. 33-40.
9. Кривенко Б.В. Из жизни окказионализмов / Б.В. Кривенко // Русская речь. — 1994. — №. 3. - С. 122-124.
10. Лопатин В.В. Грамматические «неправильности» в поэтических идиостилях / В.В. Лопатин // Русский язык поэзии ХХ в. — М., 1989.
11. Лыков А. Г. Окказионализм и языковая норма / А.Г. Лыков // Грамматика и норма. — М.: Наука, 1977. — С. 62-83.
12. Масленников Д.Б. Окказионализмы в футуристической поэзии и особенности их функционирования: дис. ...канд. филол. наук / Д.Б. Масленников. — Уфа, 2000. — 282 с.
13. Матханова И.П. Грамматические окказионализмы и языковая компетенция / И.П. Матханова // Вестник Хакасского государственного университета им. Н.Ф. Катанова. Вып. V. Серия 5. Литературоведение. Языкознание. — Абакан, 1998. — С. 70-73.
14. Нефляшева И.А. Новообразования в газетно-публицистическом стиле: системно-функциональный анализ: (на материале 1991-1997 гг.): автореф. дис.. канд. филол. наук. — Майкоп, 1998. — 22 с.
15. Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка / С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. — 23-изд., испр. — М., 1992. — 960 с.
16. Панюшкин В.В. Стилистические функции синонимов-новообразований в современной прозе // Языковые и речевые единицы в лексике и фразеологии русского языка: сборник научных трудов / В.В. Панюшкин. — Курск: Курский гос. пед. ин-т, 1986. — С. 101-107.
17. Пекарская И.В. Контаминация в контексте проблемы системности стилистических ресурсов русского языка: в 11-х частях / И.В. Пекарская. — Абакан, 2000. — Ч. I. — 248 с.; ч. II. — 344 с.
18. Перцова Н.Н. Словообразовательные гнезда в неологии В. Хлебникова // Текст. Интертекст. Культура: сб-к докладов междун. науч. конференции (Москва 4-7 апреля 2001 г.) / Н.Н. Перцова / Российская академия наук, Ин-т рус. яз. им. В.В. Виноградова; Ред.-сост.: В.П. Григорьев, Н.А. Фатеева. — М.: Азбуковник, 2001. — С. 268-282.
19. Попова Т.В. Неология и неография современного русского языка: учеб. пособие / Т.В. Попова, Л.В. Рацибурская, Д.В. Гугунава. — М.: Флинта: Наука, 2005. — 168 с.
20. Русский язык. Энциклопедия / Гл. ред. Ю.Н. Караулов. — М.: Научное изд-во «Большая Российская энциклопедия» Изд. дом «Дрофа», 1997. — 703 с.
21. Сенько Е.В. Неологизация в современном русском языке конца ХХ в.: межуровневый аспект: дис. ...д-ра филол. наук / Е.В. Сенько. — Волгоград, 2000.
22. Торопцев И.С. Язык и речь / И.С. Торопцев. — Воронеж, 1985. — 198 с.
23. Ханпира Эр. Окказиональные элементы в современной речи / Эр. Ханпира // Стилистические исследования. На материале современного русского языка. — М., 1972. — С. 245-317.
Коротко об авторе__________________________________________________Briefly about the author
Грищева Е.С., канд. филол. наук, доцент кафедры E. Grischeva, Candidate of Philology, Associate
стилистики русского языка и журналистики, инсти- Professor of the Department of Russian Language
тут филологии, Хакасский государственный универ- Stylistics and Journalism, Institute of Philology,
ситет им. Н.Ф. Катанова Khakass State University named after N.F. Katanov
служ. тел.: 8 (3902) 22-34-82
Научные интересы: теория языка (семантика, Areas of expertise: language theory (semantics,
лексикология); речеведение (культура речи, рито- lexicology), speech theory (speech culture, rhetoric,
рика, стилистика, теория коммуникации) stylistics, theory of communication)
