CC BY
14
в Ираке конфронтация между суннитской и шиитской общинами достигла уровня подлинной гражданской войны. Росли потери и среди американских военнослужащих, и уже явное большинство американского населения выступало против войны в Ираке. Рейтинг президента упал до беспрецедентно низкого уровня, а победившие на выборах в конгресс демократы потребовали установления графика вывода американских войск. Однако Буш решил направить в Ирак еще свыше 20 тыс. солдат, и ситуация стала еще более напряженной. В Палестине враждебные взаимоотношения между ФАТХ и ХАМАС перешли в вооруженные столкновения; возник призрак гражданской войны, и лишь с большим трудом при посредничестве короля Саудовской Аравии удалось договориться о создании правительства национального единства. Однако ХАМАС продолжает отказываться от признания Израиля, и перспективы возобновления переговорного процесса между палестинцами и израильтянами выглядят неутешительными.
«Мировая экономика и международные отношения»,
М., № 4, 2007 г., с. 92-104.
Евгений Сатановский, президент Института Ближнего Востока УРОКИ ПАКИСТАНСКОЙ ДЕМОКРАТИИ
Смены власти в Пакистане пока не предвидится. Действующий президент Первез Мушарраф триумфально переизбран на третий срок. Этим он продемонстрировал, чего может добиться выходец из Индии, мухаджир, который предпочитает военную и политическую карьеру пособию в лагере беженцев. Отказ от участия в голосовании исламистов и сторонников экс-премьера Наваза Ша-рифа лишь помог победителю. Соглашение, достигнутое накануне выборов с еще одним бывшим премьер-министром, Беназир Бхут-то, улучшило его имидж в глазах либералов и доказало эффективность американской челночной дипломатии. Теоретически осложнить ситуацию может Верховный суд, однако он вряд ли будет раскачивать лодку. Недавняя победа судебной системы над правящим режимом, когда под давлением корпоративной солидарности Мушарраф вынужден был отказаться от замены верховного судьи Ифтихара Чаудхри, имеет цену только в обстановке стабильности. Пакистанские сторонники ограничения власти военных не могут не
понимать, что на место генералов придут не интеллектуалы, не технократы и даже не коррумпированные бюрократы времен Ша-рифа и Бхутто, а радикальные исламисты. Члены Верховного суда скорее всего не настолько оппозиционны, чтобы из желания свергнуть действующего президента совершить групповое политическое самоубийство. Как бы ни был для них плох Мушарраф, любая реальная альтернатива много хуже.
Так ли странно, что президент Пакистана до недавнего времени занимал еще и пост главнокомандующего? Реальная власть в Пакистане - армия. Государственная система страны основана на воспринятых от англичан институтах парламентской демократии, но Пакистан, хоть в нем и популярен крикет, не Великобритания. Впрочем, в мире немало стран, где гражданское общество слабо, а демократическая система и госинституты - лишь дополнение к политическому и экономическому могуществу военных. Целостность Пакистана поддерживают вооруженные силы: основа единства страны - противостояние Индии. Если этот мобилизующий фактор исчезнет, Пакистан скорее всего просуществует недолго.
Распад государства - всегда трагедия для его жителей и проблема для соседей. В случае Пакистана, однако, ситуация куда серьезней. Осложняют ее два фактора: радикальный ислам и ядерные арсеналы. В представлении «отца Пакистана», Мухаммеда Али Джинны, страна должна была стать светским государством, защищающим мусульман Индии от религиозного экстремизма индуистских ортодоксов. Ислам был для него, человека сугубо светского, не религиозной практикой, но основой цивилизации, частью которой он себя ощущал. Сегодняшний Пакистан - родина исламистского терроризма, убежище талибов, страна тысяч медресе део-бандского толка, выпускники которых распространяют по всему миру идеи исламистского экстремизма. Христианские погромы, столкновения между суннитами и шиитами, сепаратизм провинций и яростное сопротивление племен любой центральной власти лишь дополняют эту картину.
Ядерная программа Пакистана - основа его безопасности. Величайшее достижение армейской верхушки. Главный козырь в противостоянии с Индией. И главная головная боль всех спецслужб мира, занимающихся нераспространением. Пакистан не единственная страна, помимо великих держав, владеющая ядерным оружием. Но возможность доступа радикалов к ядерным арсеналам существует именно в Пакистане. У исламистов немало сочувст-
вующих в армии. Талибы и «Аль-Каида» - бывшие партнеры и союзники пакистанских спецслужб. Пакистанские ядерные запасы еще не стали «оружием джихада», но это - пока страной и армией командует Мушарраф. Понимая, что если упустит контроль над ситуацией, то лишится и власти, и жизни, он жестко подавляет любое несанкционированное выступление исламистов. Но кто сказал, что Мушарраф вечен? И кто сказал, что вечен сам Пакистан? Путчи и перевороты - не исключение, а правило пакистанской политики. Покушения на жизнь действующего президента приобрели серийный характер. Пример успешного отделения Бангладеш вдохновляет сепаратистов. Можно лишь догадываться, насколько массовыми станут утечки ядерных технологий и материалов из Пакистана в рамках «исламской солидарности» после Мушаррафа, если они происходили и, возможно, продолжают происходить, когда он стоит во главе страны. Версия о «единичном случае» и «частном характере» действий «отца пакистанской ядерной бомбы» Абдул Кадыр Хана, имя которого всплыло в ходе скандала, связанного с нарушением режима нераспространения, в высшей мере неубедительна. В случае резкого изменения ситуации в Пакистане речь может пойти о том, что на «свободный рынок» могут начать поступать не технологии или оборудование, позволяющие освоить полный ядерный цикл, но сами «готовые изделия». Кто в мире готов к такому развитию событий? Кем и где именно составлен план действий по сценарию быстрого реагирования, если к власти в Пакистане придут исламисты? Или если те круги в пакистанском военном истеблишменте, кто им симпатизирует, получат доступ к ядерному оружию?
Сейчас время работает против Пакистана. В 1950 г., вскоре после того как Пакистан появился на карте мира, его население составляло менее 40 млн. человек - вчетверо меньше, чем в США или СССР (и в 2,5 раза меньше, чем в РСФСР). В 2007 г. 166 млн. пакистанцев составляют почти 60% от американского населения, Россия же отстает от Пакистана на 23 млн. «душ». К 2050 г., по прогнозам ученых, значительно отличающимся от оптимистических реляций политологов, Пакистан более чем удвоит число жителей, догоняя США и вчетверо превысив российские показатели. Ресурсов, включая не только энергоносители и земли, пригодные для ведения сельского хозяйства, но и воду, в нем не прибавится.
Мушарраф не идеален. Его «управляемая демократия» пока не включает главного: механизма передачи власти преемнику. Но
стабильность в ядерной стране, где сильны позиции радикального ислама и базируются многочисленные террористы, лучше потрясений. Как бы ни был плох военный режим, рвущаяся ему на смену коррумпированная бюрократия не лучше, а радикальная теократия хуже и тех, и других. Пакистан проходит кровопролитную школу практической политологии. Штурм Красной мечети доказал, что заигрывание с религиозными экстремистами ставит власть перед выбором: уничтожить их или быть уничтоженной. Талибы - что светские либералы, отстаивающие права религиозных экстремистов, могут быть использованы радикалами для разрушения системы, но неизбежно станут следующими жертвами. Беназир Бхутто -что реализовать амбиции может лишь оппозиция, идущая на контакт с властью. Не следует забывать, впрочем, что самая «непримиримая» оппозиция, захватив власть, обычно превращается в копию тех, против кого выступала. Зачастую - в крайне неудачную копию. То, что Пакистаном будет по-прежнему управлять генерал Мушарраф, - не худший выход для страны и ее соседей.
«Известия», М., 16 октября 2007 г.
Алексей Малашенко,
доктор исторических наук
ТЕМПЫ И МАСШТАБЫ ИСЛАМИЗАЦИИ В АФРИКЕ УНИКАЛЬНЫ
В последнее время российское научное сообщество уделяет изучению Африки значительно меньше внимания, чем это было в 1960-1980 гг. Тем больший интерес представляет монография Анатолия Саватеева1, посвященная крайне важной теме, которая, увы, все еще остается на периферии отечественной науки. Автор избрал чрезвычайно широкую проблему: история ислама в Африке. Междисциплинарность - одна из наиболее очевидных и ярких черт его работы. Она предельно усложняет работу исследователя, но в то же время открывает читателю широкомасштабную картину экспансии ислама в Тропической Африке на протяжении более чем тысяча лет. Ислам не только стремительно распространяется вширь, продвигаясь на юг и в центральные районы континента, но и закрепля-
1 Саватеев А. Д. Исламская цивилизация в Тропической Африке. - М.: Изд. Института Африки РАН, 2006. - 304 с.
