CC BY
181УПРОЩЕНИЕ ТОРГОВЫХ ПРОЦЕДУР МЕЖДУ ЕАЭС И КИТАЕМ В РАМКАХ СОГЛАШЕНИЯ О ТОРГОВО-ЭКОНОМИЧЕСКОМ СОТРУДНИЧЕСТВЕ*
Тимур АЛИЕВ
Старший научный сотрудник Российского центра исследований АТЭС при РАНХиГС при Президенте Российской Федерации, канд. экон. наук. Е-таП; [email protected] Татьяна ФЛЕГОНТОВА
Директор Российского центра исследований АТЭС при РАНХиГС при Президенте Российской Федерации. Е-т^П: [email protected]
Подписанное в мае 2018 г. соглашение о торгово-экономическом сотрудничестве между ЕАЭС и КНР носит непреференциальный характер1. Создание полноценной зоны свободной торговли между ними пока маловероятно из-за неготовности ряда членов ЕАЭС либерализовать свои рынки для китайских товаров и инвестиций. Тем не менее заключенное соглашение может способствовать повышению эффективности взаимного сотрудничества между ЕАЭС и КНР, например, в области упрощения процедур торговли и в транспарентности.
Ключевые слова: Евразийский экономический союз, Китайская Народная Республика, соглашение о торгово-экономическом сотрудничестве, внешнеторговые отношения между ЕАЭС и КНР.
Одним из ключевых направлений развития внешнеторгового экономического сотрудничества Евразийского экономического союза (ЕАЭС) является Азиатско-Тихоокеанский регион. При этом наибольшим потенциалом обладает сотрудничество с Китайской Народной Республикой2.
Китай является крупнейшим внешнеторговым партнером стран-членов ЕАЭС (если не рассматривать Евросоюз в качестве единого внешнеторгового контрагента)3. Лишь для Белоруссии КНР находится на втором месте по значимости после Украины. На долю Китая приходится 16,2% товарооборота ЕАЭС. (См. рисунок.)
В последние годы для товарного экспорта ЕАЭС в Китай были характерны негативные тренды: за 2014-2016 гг. его объем уменьшился с 48,1 до 32,9 млрд. долл. Тем не менее в 2017 г.
экспорт товаров из государств-членов ЕАЭС в КНР достиг 45,3 млрд. долл., увеличившись на 37,7% по сравнению с предшествующим годом. Восстановление товарного импорта ЕАЭС из КНР началось на год раньше. После существенного спада - на 29,5% в 2015 г. - объемы поставок китайских товаров в страны ЕАЭС выросли на 4,4% в 2016 г. и на 25,6% в 2017 г., а в абсолютном выражении их прирост за два года составил 13,6 млрд. долл.4. При этом торговля ЕАЭС с Китаем осуществлялась с устойчивым отрицательным сальдо.
В товарной структуре экспорта ЕАЭС в Китай преобладает сырье, прежде всего топливно-энергетические товары, а импорт ЕАЭС из КНР представлен преимущественно электротехническим оборудованием. (См. таблицу.)
Масштабы взаимной торговли услугами государств ЕАЭС с КНР гораздо меньше - наи-
* - Статья из Мониторинга экономической ситуации в России «Тенденции и вызовы социально-экономического развития» № 11 (72) (июнь 2018 г.), размещенного на сайте Института экономической политики им. Е.Т. Гайдара (название статьи в МЭС -«ЕАЭС и Китай: соглашение о торгово-экономическом сотрудничестве упрощает торговые процедуры»).
1 Непреференциальный характер соглашения не предусматривает формирования преференциального режима доступа на рынок товаров, т.е. снижения и/или обнуления ввозных таможенных пошлин в торговле между странами, подписавшими соглашение.
2 См.: Алиев Т.М., Аронов И.З., Баева М.А. и др. Рынок Китая: вопросы доступа. Аналитический отчет. - М., 2017.
3 Во внешней торговле с третьими странами.
4 Расчеты РЦИ АТЭС при РАНХиГС по данным ЕЭК.
Доля КНР во внешней торговле государств-членов ЕАЭС с третьими странами в 2017 г., в % к итогу
0 20 40 60 80 100
■ КНР □ Остальные страны
Источник: данные Евразийской экономической комиссии (ЕЭК), расчеты Российского центра исследований (РЦИ) АТЭС при РАНХиГС.
Важнейшие товарные позиции внешней торговли ЕАЭС с КНР в 2017 г.
Товарный экспорт ЕАЭС в КНР Товарный импорт ЕАЭС из КНР
КодТН вэд Наименование товарной группы Доля, в % к итогу КодТН ВЭД Наименование товарной группы Доля, в % к итогу
2709 Нефть сырая, включая газовый конденсат 47,3 8517 Аппаратура связи и части к ней 10,8
2710 Нефтепродукты 5,8 8471 Вычислительные машины для автоматической обработки информации 6,2
4407 Лесоматериалы продольно-распиленные 4,5 8419 Оборудование для термической обработки материалов 6,0
2701 Уголь каменный 3,8 8708 Части и принадлежности для автомобилей и тракторов 2,2
7403 Медь рафинированная и сплавы медные 3,5 9503 Игрушки и головоломки 1,7
8411 Двигатели турбореактивные и турбовинтовые, газовые турбины прочие 2,7 6402 Прочая обувь на подошве и с верхом из резины или пластмассы 1,7
4403 Лесоматериалы необработанные 2,6 8529 Части к принимающей и передающей аппаратуре 1,6
2603 Руды и концентраты медные 2,3 8516 Бытовые и прочие электронагревательные приборы, электроплиты 1,3
0303 Рыба мороженая 2,0 8473 Части и принадлежности машин для обработки информации 1.2
7202 Ферросплавы 2,0 8528 Телевизоры, мониторы и проекторы 1,1
Источник: данные ЕЭК, расчеты РЦИ АТЭС при РАНХиГС.
большую долю здесь занимает Россия. В абсолютных значениях экспорт услуг из России в КНР увеличился с 1530 до 2390 млн. долл. за 20122017 гг., а импорт услуг находился в этот период на уровне 2,0-2,4 млрд. долл. (исключение -2015 г., когда он составил 1,8 млрд. долл.)5.
При общей тенденции к росту открытости китайской экономики КНР активно проводит в жизнь меры регулятивного характера, которые могут носить ограничительный характер. Это касается как прямых ограничений доступа товаров, услуг и ПИИ на внутренний рынок, так и косвенных торговых барьеров6. Последние включают чрезмерные требования по лицензированию, сертификации, регистрации отдельных видов товаров. Подобные меры выполняют не только регуляторную функцию, но зачастую выступают в качестве скрытых мер протекционизма. Это проявляется в требованиях к стандартам, сложности доступа к ключевым нормативно-правовым актам на английском языке, в существенных барьерах, связанных с несовершенствами механизмов и процедур, например, в сфере госзаказа, таможенных процедур или защиты прав интеллектуальной собственности7.
В последние годы активизировалась работа по институционализации экономического сотрудничества между Россией, ЕАЭС и КНР. Переговоры с КНР велись по двум направлениям8: непреференциальное соглашение о торгово-экономическом сотрудничестве между ЕАЭС и КНР и преференциальное соглашение по услугам и инвестициям между Россией и КНР. Одновременное ведение переговоров по двум направлениям было обоснова-
но разделением полномочий в области регулирования торговли и инвестиций государств-членов ЕАЭС на национальном и наднациональном уровнях.
Участие России в Евразийском экономическом союзе и образование единой таможенной территории предполагают, что часть вопросов регулирования торговли вынесена на наднациональный уровень. Вопросы доступа на рынок товаров входят в компетенцию Евразийской экономической комиссии (ЕЭК). Таким образом, формирование классической зоны свободной торговли (ЗСТ), предполагающей снижение тарифных ограничений, а также включение в соглашение ряда других вопросов возможны только на уровне ЕАЭС. Данный подход уже был применен на практике при формировании ЗСТ между ЕАЭС и Вьетнамом, функционирующей с октября 2016 г.
Однако в отличие от Вьетнама и ряда других стран, с которыми ЕЭК сейчас ведет переговоры о формировании ЗСТ (Сингапур, Египет, Индия, Израиль, Сербия, Иран), снижение ограничений в торговле с Китаем чревато значительными негативными последствиями для ряда отраслей государств ЕАЭС. Оценки общих последствий формирования ЗСТ между ЕАЭС и КНР говорят о возможном выигрыше при этом крупных экономик (России, Казахстана, Китая), а экономики Белоруссии, Киргизии и Армении могут проиграть от либерализации торговли с Китаем9. В отраслевом плане наибольшие риски существуют для транспортного машиностроения, текстильной промышленности и производства одежды Казахстана, машиностроения Белоруссии.
5 Данные Банка России.
6 О влиянии либерализации торговли услугами на производительность в промышленности см.: Кнобель А.Ю. Влияние либерализации сектора услуг на торговлю услугами и производительность в промышленности России других стран СНГ // Прикладная эконометрика. 2016. № 4 (44). С. 75-99.
7 Пыжиков Н.С. Особенности регулирования прав интеллектуальной собственности в КНР // Российский внешнеэкономический вестник. 2018. № 4. С. 105-118.
8 См. Мониторинг актуальных событий в области международной торговли ВАВТ № 12 (май 2018). Ш1_: http://www.vavt.ru/ materials/site/bab4c2d911f497e24325829d004fb1e4/$file/Monitoring_12.pdf
9 О влиянии интеграционных процессов в АТР на российскую экономику см.: Кнобель А.Ю., Седалищев В.В. Риски и выгоды для ЕАЭС от различных сценариев интеграции в Азиатско-Тихоокеанском регионе // Экономическая политика. 2017. Т. 12. № 2.
С. 72-85.
По этой причине государства-члены ЕАЭС не готовы начать переговоры по формированию ЗСТ. Было принято решение начать переговоры по непреференциальному соглашению между ЕАЭС и КНР. Переговоры по соглашению продолжались менее двух лет и завершились 1 октября 2017 г. Соглашение было подписано в мае 2018 г. Несмотря на отсутствие в его тексте пунктов о снижении тарифных ограничений, документ включает широкий спектр вопросов, взаимные договоренности и скоординированное регулирование которых будут способствовать повышению эффективности и упрощению взаимного сотрудничества между ЕАЭС и КНР. В частности, соглашение предусматривает:
• упрощение процедур торговли (например, обеспечение возможностей для электронного декларирования, выпуск товаров в максимально короткий срок);
• повышение транспарентности и работу по взаимному признанию стандартов, технических регламентов и процедур оценки соответствия;
• защиту прав интеллектуальной собственности (в том числе в цифровой среде);
• регулирование электронной коммерции (в том числе стимулирование использования и взаимного признания методов электронной аутентификации, использование электронных документов, защиту прав потребителей и персональных данных, повышение транспарентности)10;
• сотрудничество в области госзакупок (в том числе обеспечение доступа к информации в сфере закупок).
Важное достижение соглашения - распространение базовых принципов недискриминации ВТО на Белоруссию, которая на текущий момент к ВТО не присоединилась.
Что касается двустороннего соглашения между Россией и Китаем, переговоры по которому еще продолжаются, то оно имеет преференциальный характер и должно включать положения по либерализации доступа на рынок услуг и инвестиционному сотрудничеству (во время недавнего визита президента В. Путина в Китай было одобрено технико-экономическое обоснование будущего рамочного торгового договора). Охват соглашения обоснован тем, что, в отличие от товарной составляющей, правила единого рынка услуг ЕАЭС распространяются только на ряд секторов, утвержденных каждой страной-членом. В целом регулирование доступа на рынок услуг происходит на национальном уровне.
Перспективы заключения полноценного преференциального торгового соглашения между ЕАЭС и КНР по товарам и услугам определяются не только готовностью государств ЕАЭС открыть рынки для китайских компаний, но и тем, сможет ли ЕАЭС предложить Китаю какие-либо преференции, предоставить более широкий доступ для китайских инвесторов на внутренние рынки. Скорее всего, на более глубокие договоренности в области экономического сотрудничества Китай будет готов пойти только в случае включения в соглашение обязательств о взаимной либерализации торговли. ■
10 Флегонтова Т.А. Регулирование электронной коммерции в КНР: риски и возможности для международного сотрудничества // Вестник международных организаций: образование, наука, новая экономика. 2017. № 4. С. 150-168.
