CC BY-NC-ND
15
М.А. Гордеева
УПРАВЛЕНИЕ РАзНООБРАзИЕМ В СИСТЕМЕ ВЫСШЕГО ОБРАзОВАНИя: КОНСТРУИРОВАНИЕ ПРАКТИК СОЦИАЛЬНОЙ ТОЛЕРАНТНОСТИ
Статья посвящена анализу современных практик толерантности и актуализации потенциала высшего образования в конструировании качественно иных практик социальной коммуникации, основанных на инклюзивной идентичности и консенсуальных техниках признания других точек зрения. Статья также затрагивает принципы диагностики основных триггеров интолерантности и анализа подходов более эффективного включения системы высшего образования в процесс выполнения социальных функций.
Ключевые слова: толерантность, управление разнообразием, консенсус, социальная толерантность, обучение толерантности.
Управление разнообразием стало одной из самых актуальных проблем современности. Преодоление таких определяющих в прошлом признаков, как этническое происхождение, вероисповедание, имущественный ценз, позволило приблизиться к инклюзивной концепции гражданства, но не решило проблему интеграции общества. В связи с этим принципы социальной толерантности, несмотря на всю критику, имеют большой коммуникативный потенциал именно для решения данной задачи, что позволило бы сократить отчужденность между отдельными группами, а также снизить этническую и социальную напряженность.
В этом смысле институты системы высшего образования могут стать одними из лидеров данного процесса, обладая практически
© Гордеева М.А., 2014
Данная статья подготовлена в рамках исследований, проводимых по «Инновационным научно-исследовательским практико-ориентирован-ным проектам в области социальной толерантности, пропаганды здорового образа жизни, борьбы с наркоманией».
неограниченным инструментарием в конструировании у молодежи более социально адаптивного типа идентичности и продвижении ценностей гражданского общества, способствующих гармонизации и устойчивому развитию. Постоянно увеличивающееся количество жителей не титульной нации актуализировало, с одной стороны, внимание к поиску новых коммуникативных практик, основанных на уважении к разнообразию и этнической толерантности в первую очередь. С другой стороны, продолжает оставаться актуальной задача разработки практик, позволяющих не только усилить социальную гомогенность общества, но и укрепить принципы национальной идентичности для нейтрализации эффекта увеличивающейся социальной фрагментации.
Самым сложным в создании качественно иного типа национальной идентичности является конструирование инклюзивности, которая тем не менее должна быть построена в рамках системы традиционных государственных символов и маркеров. Такая ситуация предполагает работу фактически в двух противоположных направлениях - продвижение идей социальной толерантности (в целях сохранения разнообразия) и одновременно культивирование патриотизма (в целях усиления объединительных тенденций в обществе). Развитие патриотизма едва ли может считаться практикой инклюзивной и способствующей этнической гармонизации, ибо предполагает выделение групп, не входящих в общий контекст, не соответствующих доминантной группе по признаку языка, культуры и религии, а составляющих основу для противопоставления и формирования маркеров идентичности большинства1. В данном случае необходимо отметить, что сам тип национальной идентичности может варьироваться по степени своей эксклюзивности (от наиболее закрытого, основанного на маркерах этничности, до наиболее открытого, основанного на гражданских идеях и политических свободах), тем самым давая больший или меньший потенциал для инклюзивности.
Изменение типа идентичности и конструирование практик более толерантных, а значит, гармоничных отношений в обществе требует не только долговременных, но и комплексных усилий, где внедрение общенациональных программ социального плана должно быть дополнено широким спектром экстрасоциальных практик.
Представляется, что система высшего образования может быть с полным основанием использована как дополнительная социальная среда, способная конструировать и активно продвигать качественно иные принципы коммуникации у молодого поколения.
Система высшего образования является своеобразным микрокосмом общества, в котором в течение второй половины ХХ в. отразилась целая серия системных изменений.
Во-первых, значительно увеличилась доля студентов, обучающихся по программам высшего образования, что, с одной стороны, накладывает значимый отпечаток на систему диссеминации знаний, а с другой - делает экстрасоциальные практики, характерные для закрытой академической среды, частью общих социальных процессов.
Во-вторых, сами практики и характер знаний меняются под влиянием новых вызовов среды, провоцирующих смену акцентов в образовании - с элитно выстроенного эксклюзивного знания на массово инклюзивное. Этот процесс имеет двусторонний характер - с одной стороны, меняются ожидания от университетского образования, с другой, сам университет должен адаптироваться к реализации качественно иной функции.
Трансформация университета из элитарного закрытого интеллектуального клуба в центр массовой молодежной культуры не в последнюю очередь связана и с трансформацией критериев отбора студентов. Смена акцентов в отборе студентов поставила во главу угла интеллектуальные способности индивида, а не его социальное или этническое происхождение, сделав образование значительно более инклюзивным, чем ранее. Это изменение привело к тому, что изменилось также и отношение общества к необходимости получения высшего образования - значительно расширив понимание того, кто может и кому следует посещать университет.
Одновременно с этим изменилась и идентичность профессорско-преподавательского состава. Профессора качественно изменили методологию преподавания: от насыщения студентов локальными знаниями и учительского отношения к последним перешли к формированию космополитичной, профессионально ориентированной среды с углубленной специализацией в конкретной области знаний.
Настоящая инклюзивность системы высшего образования, возникшая со сменой критериев поступления студентов, делает возможным реализацию социальной миссии университетов, работа в сфере которой требует добавления дополнительных критериев к школьным оценкам и результатам общенациональных тестов на входе и успешной сдаче выпускных квалификационных экзаменов на выходе из университета.
Таким образом, второй план университетского образования представляется не менее важным и связан с реализацией более ши-
роких социальных задач - «микширования» ряда потенциальных конфликтных перспективных ситуаций через выстраивание иного типа социализации, обеспечивая влияние на студента не только с чисто интеллектуальной точки зрения (т. е. непосредственно информацией), но и оказывая влияние на тип личностей студентов и обозначая значимый, а иногда и поворотный этап в их жизни, закладывая качественно иной спектр коммуникативных стратегий. Таким образом, одна из задач университета - распространение иных социально более адаптивных и экологичных практик и вовлечение в их орбиту широкого круга студентов вне зависимости от их академических успехов.
Поэтому, несмотря на видимую экстрасоциальность университетов, высокий уровень инклюзивности образования, сопряженный с рядом государственных квот на прием студентов определенных категорий и социальное одобрение университетского образования как основы профессионального успеха в будущем делают систему высшего образования одной из наиболее влиятельных микросред общества, формирующих новые сценарии устойчивого развития.
Система образования, и высшего образования в частности, имеет большой потенциал влияния на существующие в обществе коммуникативные практики и еще большие возможности для конструирования новых, являясь во многом лидером демократического развития, потому что только в образовательной среде возможно стирание многих, иначе значимых, социальных различий, что, в свою очередь, оказывает значимое воздействие на социум. Признание интеллектуальных заслуг студента и выделение его в среди других участников группы очень часто дает ему возможность почувствовать себя лидером, которым в силу невысокого социального происхождения он в других условиях никогда не смог бы оказаться. Преодоление ограничений социального или этнического порядка создает эффект вертикальной мобильности, принципиально значимый для гармонизации социальных отношений и снятия конфликтности в обществе.
В противном случае сохранение сегрегации на университетском уровне ведет только к тому, что закрепляется противоречивость ценностей, снижается политическая активность групп, чувствующих себя лимитированными в возможностях, и закладываются первые признаки социальной поляризации. Обучение же в смешанных группах на основе критерия личных заслуг студента, по мнению ряда исследователей, является условием для обеспечения тенденции к снижению уровня ксенофобии в этнических и социально смешанных группах. Эта ситуация также влияет на сам
тип индентичности студента и включение его в более широкий социальный контекст, что, в свою очередь, создает новые коммуникативные практики и представляет собой весьма эффективный механизм укрепления гомонизирующих процессов в обществе.
Получение высшего образования само по себе является самым лучшим способом универсализирования ценности человека, заставляя его подниматься на уровень обобщенного теоретического знания, что также является очень эффективным средством снижения конфликтности в обществе и повышения социальной толерантности, а тем самым сохранения плюрализма и разнообразия.
В выстраивании управления разнообразием на основе принципа толерантности может быть реализован как иерархический, так и горизонтальный подход во взаимоотношениях между группами.
Нарушение баланса отношений может быть связано во многом с конструированием предрассудков и символических барьеров, основанных на наиболее ярких различиях (религия, этнический фактор и т. п.), но и одновременно самых «размытых» в социальном плане. Проблема связана с приданием ряду фактических различий между людьми символического значения. Проблема символов заключается в том, что они маскируют ряд существенных противоречий, обобщая их до универсального, а не конкретно субъективного значения. Более того, при конструировании новых практик, следует иметь в виду, что любые обсуждения отдельных вопросов взаимоотношений всегда будут идти в условиях подтекста символов.
Прагматика данного подхода состоит в том, что существование взаимных предрассудков и символов снижает уровень поддержки населением государственной политики в сфере гармонизации межгрупповых отношений, и следовательно, крайне необходимо обеспечение площадки, воспринимаемой как сугубо профессиональная.
В исследованиях по толерантности вопросы определения триггеров интолерантности и критериев оценки уровня толерантности являются одними из приоритетных. Одним из наиболее сложных и малоразработанных является выявление критериев степени взаимовлияния толерантности и уровня образования. То, что является бесспорным, это триггер интолерантности, который связан с ощущением угрозы от «другой» группы. Дж. Гибсон выделяет ряд критериев, по которым формируется ощущение угрозы по линии «свои - чужие»2 (опасение экстремизма, воспринимаемая личная угроза гражданам, полная «инаковость», угроза собственному образу жизни). Факторы, снижающие ощущение угрозы, исходящей от «иной» группы, связаны с тем, что ее участники подчиняются
основным нормам и правилам определенного сообщества, имеют высокий уровень образования и сходны с большинством идеологические и моральные принципы. К сожалению, коммуникация между группами не может оставаться на определенном статическом уровне, а развивается либо по сценарию расширения взаимного приятия, либо по сценарию усиления интолерантности. Это может быть усугублено тем, что ряд социальных групп, будучи не уверены относительно своего собственного статуса и прав, а также не имея никаких гарантий от государства, будут более асоциальны и склонны к конфликтности. В цело, избегание диалоговой коммуникации по ряду сложных межгрупповых взаимоотношений усугубляет уровень интолерантности и взаимного напряжения.
Общественное мнение во многом формируется с помощью СМИ, которые едва ли оставляют пространство для иных точек зрения, кроме позиции «большинства», определение параметров которого представляется затруднительным. Такая политика, по мнению немецкого исследователя Э. Ноэль-Нойман, называется «спиралью молчания»3. Это, в свою очередь, может быть компенсировано рядом экстрасоциальных практик, ярким примером которых может быть моделирование лучших межгрупповых отношений в рамках университетской среды и переориентации реакций студентов в той или иной ситуации в пользу более глубокого диалога, основой для которого будут отношения взаимного доверия.
Само формирование групп, входящих в социум и являющихся аутсайдерами, происходит во многом искусственно, а не является некой константой и поэтому не может считаться прочной основой коммуникативных практик.
Межгрупповые отношения - весьма сложная система интересов и позиций - и едва ли линейного характера, поэтому часто отчужденность укрепляемая и рядом целенаправленных действий, поддерживающих негативные стереотипы со стороны групп, по отношению к которым они проявляются4.
Измерение уровня межгрупповой толерантности в рамках высшего образования связано с тем, насколько представители тех или иных групп изначально различаются. Интересно, что те, кто ближе к группам-аутсайдерам по отдельным показателям (критерий социально-экономического положения и т. п.), согласно ряду иссле-дований5 готовы больше поддерживать представителей наименее социально одобряемых групп. Более того, университетская среда отличается тем, что именно в ней происходит стирание ряда катего-рийных социальных различий между группами, что делает возможным развитие качественно иных коммуникативных практик.
Для того чтобы можно было развивать данные практики, необходимо применить мультифакторный анализ современной ситуации с тем, чтобы точнее диагностировать наиболее сложные и требующие особого внимания сегменты.
Представляется, что наличие дистанции между группами является основополагающим фактором при выстраивании интеграции посредством образовательных технологий6, поэтому диагностика ситуации в группе предполагает замер так называемой «социальной дистанции» и «эмоционального термометра» отношений7. По результатам многочисленных исследований в фокус-группах выявлена прямая зависимость дистанции между отдельными подгруппами в рамках университетских академических групп и уровнем осознания необходимости и поддержки специальных программ интеграции на основе толерантности и кросс-культурной коммуникации.
Готовность толерантно воспринимать свое окружение зависит также и от личных убеждений студента, которые проявляются прежде всего в политических убеждениях, ценностных ориентирах, уровне дохода, образования и в гендерных стереотипах. Диагностика ситуации связана с выявлением среднего значения по каждому показателю и суммарного рейтинга готовности толерантно относиться к собственным согруппникам и окружающим людям.
Диагностика истока толерантного или интолерантного отношения требует также включения в расчеты фактора личных и групповых интересов8, иногда с приматом одной категории над другой. Доминанта личного опыта над групповыми интересами и ценностями может быть связана с сильным негативным опытом конкретного человека в прошлом или с его ситуацией в настоящем.
Большое влияние на уровень толерантности оказывает приверженность к тому или иному варианту политической идеологии. Так, сторонники консервативных идей реже и в меньшей степени поддерживают принципы толерантного отношения к представителям других социальных групп, чем либерально настроенные студенты9.
Следует отметить, что и показатель наличия традиции получения высшего образования в семье достаточно сильно влияет на готовность студента включаться в новые для него условия университетской среды. По данным ряда исследований, человек, впервые включающийся в университетскую среду отличается большей гибкостью и готовностью принимать новые правила игры.
Уровень предубеждения также ранжируется в зависимости от того, по отношению к какой группе оно проявляется. Принципы
толерантного отношения к своему окружению имеют прямую корреляцию с поддержкой студентом различных меньшинств и готовностью принимать разнообразие как основу социальных коммуникативных практик в университете10.
Распространение высшего образования в национальных масштабах и смена этнического состава студентов актуализировали диагностику того, насколько работают традиционные принципы в ситуациях взаимодействия в новых условиях. Управление разнообразием в системе высшего образования предполагает не только реализацию основных университетских свобод и возможности вертикальной мобильности в зависимости от интеллектуальных способностей студентов и профессоров, но и введение системы специализированных курсов - например по основам толерантности и правовой культуры, теории и практике межкультурной коммуникации, антропологии и истории национальных меньшинств, а также общему распространению либеральных идей как основной идеологии. Опыт преподавания подобных курсов в РГГУ является не только органичной частью образовательного процесса, но и способствует лучшей социализации первокурсников, которые только начинают включаться в новую среду.
Традиционно считается, что одним из самых эффективных способов влияния на социальные установки студентов является сам дизайн учебного плана курсов, лекционный метод подачи материала и комплексное получение знаний.
Одним из основных вызовов управлению разнообразием является высокая степень ригидности группы в отличие от индивида. Группа заинтересована в сохранении своих собственных практик, хотя и остается определенная свобода и открытость к получению новой информации, в то же время открытость критике остается не столь высокой.
В современных условиях и при существующих характеристиках системы образования коммуникативный прием, наиболее отвечающий задачам продвижения идей толерантности, является организация смешанных групп и реализация как можно большего количества курсов, направленных на формирование знаний о системе гражданских ценностей и развития навыков коммуницирования в кросс-культурной среде. Реальная демократия едва ли должна основываться на единстве ценностей, подразумевая гибкую систему плюрализма, в то же время именно образовательные площадки предоставляют необходимые возможности для апробации и развития качественно иных коммуникативных практик, позволяющих снизить уро-
вень социальной сегрегации и отчужденности и, как следствие, конфликтности и напряженности.
Создание общефедеральных программ или формулирование системных требований к данного типа курсам позволит значительно распространить новые практики и сделать их частью национальных программ социального развития. Ряд государств, где такая система практикуется и государство открыто предоставляет национальным меньшинствам ряд гарантий, отличаются высоким уровнем патриотизма среди меньшинств, а общество в целом отличается большей толерантностью к другим группам11. Данные выводы также подтверждают версию о том, что этнические идентичности могут быть успешно инкорпорированы в более крупную национальную12. Однако введение национальной программы обучения в целях развития качественно иного уровня политического самосознания возможно только в тех странах, где достаточно низок уровень социального неравенства и напряженности.
Примечания
Green A., Preston J., Janmaat J.G. Education, Equality and Social Cohesion: A Comparative Analysis. Basingstoke: Palgrave Macmillan, 2006. P. 37. См.: Gibson J. Overcoming Historical Injustices: Land Reconciliation in South Africa. N.Y.: Cambridge University Press, 2009. P. 121.
См.: Нойман Н.Э. Общественное мнение. Открытие спирали молчания. М., 1996. C. 91.
См.: Pettigrew T.F., Tropp L.R. A Meta-Analytic Test of Inter-Group Contact Theory // Journal of Personality and Social Psychology. 2006. № 90 (5). P. 751-783. См.: Tully J. Strange Multiplicity: Constitutionalism in an Age of Diversity. Cambridge: Cambridge University Press, 1995. P. 62.
См.: Schuman H, Steeh Ch, Bobo L. Racial attitudes in America: trends and interpretations, Social trends in the United States. Cambridge, Mass.: Harvard University Press.1985. P. 89.
См.: Taylor C. The Politics of Recognition // Multiculturalism: Examining the Politics of Recognition / Ed. A. Gutmann. Princeton: Princeton University Press, 1994. P. 25-73.
См.: Pettigrew T.F., Tropp L.R. A Meta-Analytic Test of Inter- Group Contact Theory // Journal of Personality and Social Psychology 2006. № 90 (5). P. 751783.
См.: Schultz W. Scaling Procedures for Likert-Type Items on Students' Concepts, Attitudes and Actions // IEA Civic Education Study: Technical Report, ed.
2
3
4
5
6
7
8
Wolfram Schultz and Heiko Sibberns. Amsterdam: IEA, 2004. P. 65-67; Inglehart R, Welzel Ch. Modernization, Cultural Change and Democracy: The Human Development Sequence. N.Y.: Cambridge University Press, 2005. P. 29-30. Cm.: Conyers A.J. The Long Truce: How Toleration Made the World Safe for Power and Profit. Dallas: Spence Publishing, 2001. P. 74.
Cm.: Kolstoe P. Political Construction Sites: Nation-Building in Russia and the Post-Soviet States. Boulder, CO: Westview, 2000. P. 92.
Cm.: Feinberg W. Common Schools/Uncommon Identities: National Unity and Cultural Difference. New Haven, CT: Yale University Press,1998. P. 78-96.
10
ii
12
