CC BY
163
ФРАГМЕНТЫ БУДУЩИХ КНИГ
И.П. Цапенко УПРАВЛЕНИЕ МИГРАЦИЕЙ:
ОПЫТ РАЗВИТЫХ СТРАН
Наш журнал не раз обращался к проблеме международной миграции — одной из острейших в современном мире. Социологи изучают социально-демографические характеристики мигрантов, мотивы, побуждающие их выехать в другую страну, сложности, с которыми они сталиваются. Предлагаем вниманию читателей отрывок из книги И.П. Цапенко, которую готовит к выпуску издательство "Academia". Приведенные данные позволят лучше понять масштабы миграционных потоков, характер и их структуру.
В последние десятилетия межстрановые перемещения населения набрали невиданный прежде размах. По данным ООН, в 2005 г общее число международных мигрантов, т.е. лиц, проживающих за пределами стран происхождения, достигло 191 млн. человек, увеличившись более чем в 2,5 раза по сравнению с 75 млн. человек в 1960 г В результате за этот период доля "нации мигрантов” среди жителей планеты повысилась с 2,5 до 3%, иными словами, в миграционный оборот втягивается все большая часть населения.
Хотя в 90-е годы среднегодовые темпы прироста численности пришлого населения по сравнению с предыдущим десятилетием снизились, они продолжают опережать динамику численности населения мира, причем на протяжении последних 10 лет отмечалось линейное повышение этого показателя международной мобильности населения.
Устойчивая поступательная динамика перемещения населения в развитые страны свидетельствует, что миграция перестала быть атрибутом периодов экономического подъема и нехватки местной рабочей силы и превратилась в автономный, мало зависимый от хозяйственной конъюнктуры процесс со своей собственной логикой развития. За минувшие почти полвека удельный вес мигрантов в населении развитых стран повысился с 3,4% до 10,3%. Усилилась и концентрация жителей иностранного происхождения в развитых государствах: их доля в общемировой численности пришлого населения возросла за указанный период с 40 до 48% (91 млн. человек). Особенно ощутимо увеличилась численность выходцев из других стран в Северной Америке — только с 1990 г. на 61%.
США, Канада, Австралия, Западноевропейский регион и Япония стали крупными мировыми центрами притяжения населения, вокруг которых сформировались своего рода географические миграционные "ансамбли". В США и Кана-
ду направляются выходцы из Мексики, стран Центральной Америки и Карибского бассейна. Австралия и Япония (наряду с Южной Кореей, Тайванем, Китаем, Сингапуром) притягивают население из стран Юго-Восточной Азии. Большинство западноевропейских стран открыли (полностью или частично) свои рынки труда для выходцев из стран Восточной Европы, вступивших в ЕС, а также принимают мигрантов из других государств Восточной Европы, из стран Магриба и Среднего Востока. География происхождения мигрантов, направляющихся в развитые страны, постоянно расширяется, усиливая пестроту их этнического состава.
Одновременно нарастает обмен населением между самими развитыми странами. В государствах ОЭСР за пределами стран происхождения проживают свыше 3,4 млн. уроженцев ФРГ, 3,3 млн. — Великобритании, 2,6 млн. — Италии, 2,3 млн. — Польши, 1,3 млн. — Португалии, 1,2 млн. — США, 1,1 млн. — Канады и Франции. А по соотношению численности экспатриантов и коренного населения, проживающего в стране происхождения, лидируют Ирландия (24:100), Новая Зеландия (16:100) и Португалия (14:100).
Важную роль в интенсификации перемещений определенных групп населения, в первую очередь высококвалифицированных работников, между развитыми странами играет деятельность интеграционных объединений, в частности, ЕС и НАФТА. Так, миграция канадских специалистов в США в рамках НАФТА возросла с 25 тыс. в 1994 г. до 71 тыс. в 2002 г.
В ареале развитых стран осуществляется основной массив студенческой миграции. Как показывают расчеты на основе данных ОЭСР, с одной стороны, в 2005 г. свыше 80% всех иностранных студентов обучались в развитых странах; с другой стороны, около 20% иностранных студентов приходилось на долю выходцев из развитых стран.
В ближайшие десятилетия ведущие центры в сфере образования и НИОКР в главных странах ОЭСР будут по-прежнему определять основные маршруты движения студентов и аспирантов. Вместе с тем развитие системы образования в странах Тихоокеанского бассейна может привести к постепенному перераспределению иностранных студентов между центрами, специализирующимися на экспорте услуг в этой сфере.
Интенсивные перемещения граждан развитых стран, в первую очередь менеджеров и технических специалистов, как в другие развитые, так и в страны с переходной и развивающейся экономикой, связаны с движением капитала и осуществляются в рамках ТНК, принимая форму "обмена мозгами". Только в 2001 г. в США въехало по неиммиграционным визам 328 тыс. служащих ТНК, в том числе 96 тыс. высококвалифицированных. На долю межфилиального оборота персонала приходится 5-10% миграции высококвалифицированных специалистов между США и Канадой.
Однако в силу отмеченных ранее причин масштабы занятости этой категории работников за границей невелики. Так, доля американских граждан, которые были заняты на рубеже 80-90-х годов в зарубежных филиалах, в основном на высших должностях, не превышала в среднем 0,3% их персонала. В тот же период по линии ТНК за границей работали около 47 тыс. британских граждан.
Кроме того, в связи с реализацией зарубежных, главным образом строительных проектов, из развитых государств выезжают как высшие профессионалы, технические и управленческие специалисты, так и рабочие, привлекаемые для подрядной работы в другие страны.
Некоторые молодые выходцы из развитых стран, сталкивающиеся с проблемой трудоустройства на родине, открывают для себя перспективы в других регионах, особенно в Азии, а также в Восточной Европе и Латинской Америке. В начале 90-х годов число молодых американцев, направляющихся на работу за рубеж, возросло на 10-25%. В 1994 г. 14% опрошенных студентов Стэнфор-дской школы бизнеса (по сравнению с 6 % в 1989 г.) заявили, что будут искать работу за границей. Немало европейцев направляется в Юго-Восточную Азию, работая, например, в финансовой сфере Сингапура или в области архитектуры — в Малайзии. А в Гонконге они заняты не только на высокооплачиваемых должностях, но и в качестве работников пиццерий или домашней прислуги.
Среди миграционных передвижений из развитых стран также следует отметить и наличие обратных потоков ранее прибывших мигрантов. Так, из США, в отличие от Западной Европы, в последние десятилетия наблюдалась достаточно интенсивная возвратная миграция, главным образом в Республику Корею (Южную Корею) и на Тайвань, обусловленная быстрым экономическим ростом в регионе. В середине 90-х годов ежегодно страну покидали 200 тыс. американцев иностранного происхождения. В общей сложности из США уезжала треть всех иммигрантов, причем 20% — в течение первых 10 лет жизни в стране.
Однако людские перемещения из богатых в более бедные страны происходят гораздо менее интенсивно, нежели из бедных в богатые или между богатыми странами, за которыми прочно сохраняется роль главных реципиентов населения со всего мира.
Помимо определения основных международных маршрутов движения мигрантов важным аспектом географии миграции является распределение пришлых жителей по территории страны назначения. Расселению мигрантов традиционно присуща их концентрация в крупных городах и приграничных округах. Так, в США в 2000 г. 70% иностранного населения проживало в шести штатах: Калифорнии (31%!), Нью-Йорке, Флориде, Техасе, Нью-Джерси и Иллинойсе, где коренное население составляло не более 37%. Свыше 58% принятых Канадой в 2002 г. на пмж мигрантов поселились в штате Онтарио. А в Брюсселе сосредоточена четвертая часть иностранцев, проживающих в Бельгии.
Территориальная концентрация пришлого населения, с одной стороны, обусловливает повышенную нагрузку на местную социальную инфраструктуру, бюджет, рынок труда, чревата ухудшением криминогенной и эпидемиологической обстановки, а с другой — создает плацдарм для развития этнической экономики и обновления городской среды в районах проживания мигрантов.
В последние годы по мере перенасыщения подобных районов мигрантами и их неспособности абсорбировать вновь прибывающие контингенты усиливается тенденция к перераспределению мигрантов по территории страны, по регионам с более привлекательными условиями труда. В США, например, с 90-х годов прошлого века все больше мигрантов устремляется в менее населенные иностранцами штаты, такие как Орегон, Аризона, Айова, Арканзас, Джорджия и др.
Кроме того, с увеличением доли профессионалов в структуре миграционных потоков наблюдается тенденция селиться не по этническому признаку, не в анклавах, а в соответствии со своим социальным положением, среди людей подобного же статуса. Так, в США и, по-видимому, в других странах не существует иммигрантских кварталов индусов, большинство которых — высококвалифицированные и хорошо оплачиваемые специалисты.
Крупные масштабы миграции и ее поступательная динамика обусловливают значимость ее роли в жизнедеятельности развитых обществ, прежде всего в функционировании их экономики. Вместе с тем вследствие диверсификации географии исхода и территориальной концентрации расселения мигрантов принимающие социумы нередко обременяются грузом социальных, в том числе этнокультурных проблем.
Конкретные последствия притока иностранного населения в ту или иную страну в значительной степени зависят от характера (законности) въезда, типа миграции и доли в ней различных категорий мигрантов. Основная часть миграционных потоков, как правило, инициируемых самими принимающими странами, носит легальный, четко регулируемый и плановый характер. Однако существенная доля иностранного населения прибывает незаконно, не подвергаясь соответствующему отбору или контролю1. Наличие крупных спонтанно возникающих потоков вынужденных перемещений населения также ограничивает управляемость миграции, привносит стихийность в ее процесс.
По типам миграции легально приезжающие иностранцы делятся на временных мигрантов и прибывающих на постоянное место жительство (пмж). В последние десятилетия такие традиционные страны поселенческой иммиграции, как США, Канада и Австралия, отдают все большее предпочтение временной миграции, объем, структура и продолжительность которой могут более оперативно регулироваться с учетом экономического спроса. Расширению потоков временной миграции способствует активизация перемещений специалистов и студентов, которые носят в значительной мере циркуляционный характер.
Согласно данным ОЭСР, в 2000-2005 гг. приток временных мигрантов (без учета иностранных студентов) в США достиг 7762 тыс. человек, тогда как численность иммигрантов, прибывавших на пмж, составила 5742 тыс. В Австралии акцент на временную миграцию еще сильнее. Аналогичные показатели там составляли в те же годы 1505 тыс. и 821 тыс. соответственно.
Среди временных мигрантов традиционно выделяются три основные категории иностранных работников, а также категория иностранных студентов. Первую группу представляют профессиональные, технические и управленческие кадры, бизнесмены и лица, занятые реализацией заграничных проектов, передвижение которых осуществляется в форме индивидуальной миграции по собственному усмотрению; менеджеры и технические специалисты, циркулирующие в рамках транснациональных предприятий; высшие профессиональные, технические и управленческие специалисты, переезжающие в связи с подрядными работами — главным образом строительными проектами. По оценкам ОЭСР, на рубеже тысячелетий на долю работников высшей и средней квалификации приходилось свыше 40% потоков мигрантов, прибывавших в развитые страны для постоянной или временной работы, из них свыше 70% — в Японию.
Ко второй категории относятся временные, в том числе сезонные, неквалифицированные и полуквалифицированные работники. Хотя использование иностранного неквалифицированного труда сейчас не носит столь широких
1 Вместе с тем и среди потоков, принимаемых по гуманитарным соображениям, отмечается усиление избирательности, призванной не только оптимизировать социопрофессиональные параметры семейной иммиграции, но и увеличить долю высококвалифицированных категорий населения даже среди лиц, приезжающих в качестве беженцев.
масштабов, как в 60-70-е годы, в целом ряде западноевропейских стран в последнее десятилетие отмечался его рост, в особенности в сельском хозяйстве. Западные страны Евросоюза ежегодно рекрутируют около 500 тыс. сельскохозяйственных рабочих из-за пределов ЕС-15. Только Германией в 2005 г было привлечено свыше 320 тыс. иностранцев для сезонной работы. Труд зарубежных временных работников широко используется в США на плантациях сахарного тростника и виноградниках, в Швейцарии — в строительстве.
К этой же категории можно отнести молодых людей, приезжающих в развитые страны для отдыха на 1-2 года и сочетающих его с выполнением сезонных работ, как правило, не требующих высокой квалификации, — так называемых holiday makers. В Австралии в 2005 г. по такой схеме было принято 104 тыс. человек, в Великобритании — 57 тыс., в Новой Зеландии — 29 тыс. (вместе со стажерами).
Третью когорту формируют лица, приезжающие с целью получения профессионального образования и практической подготовки, организуемых развитыми государствами и их предприятиями для продвижения на зарубежные рынки и последующего использования своих технологий, оборудования, материалов, опыта работы и т.д. Некоторые страны, например, Япония и ФРГ, предоставляют значительную часть виз для временной работы лицам, проходящим профо-бучение на предприятиях. Япония в 2005 г. приняла 83 тыс. таких стажеров, Австралия — 7 тыс., США и Новая Зеландия — по 1,8 тыс.
Наряду с традиционными категориями временных мигрантов в последние годы стремительно растет численность иностранных студентов. Как отмечалось, в 2005 г. в мире в общей сложности обучались за рубежом 2,73 млн. студентов вузов и колледжей.
Несмотря на то, что среди вновь прибывающего в развитые страны иностранного населения временные мигранты преобладают над приезжающими на постоянное местожительство, в общей совокупности пришлых жителей доминируют длительно проживающие поселенцы, имеющие постоянный вид на жительство2. Причем это характерно не только для традиционных стран иммиграции: США, Канады, Австралии и Новой Зеландии. Еще в 80-90-е годы прошлого столетия миграция приняла характер поселения и в Западной Европе. В 90-е годы в ФРГ 2/3, а в Австрии и Швейцарии 3/4 иностранцев имели статус постоянных жителей. Средняя продолжительность проживания иностранцев в странах Западной Европы превышала 10 лет. Причем в Германии в 2002 г. 59% иностранцев проживали в стране более 10 лет, в том числе 34% — свыше 20 лет. В странах ОЭСР в среднем около 70% населения иностранного происхождения проживает свыше 10 лет.
Будучи участниками рынка труда, производителями национального дохода, налогоплательщиками, потребителями товаров и услуг, длительно проживающие иностранцы фактически являются членами принимающих обществ. В отличие от большинства недавно прибывших иммигрантов, жизненные интересы которых обращены к странам исхода, по мере удлинения периода проживания в новой стране иностранцы все более активно включаются не только в социаль-
2 Иностранные жители, имеющие постоянный вид на жительство, наделены большинством гражданских прав и имеют доступ к системе государственных социальных услуг, включая социальное страхование, образование, обеспечение жильем и медицинское обслуживание, не могут быть насильственно выдворены из страны в случае потери работы. Однако они либо полностью лишены политических прав, либо наделены ими лишь частично.
но-экономическую, но и политическую жизнь. Однако не будучи гражданами принимающих стран или стран, входящих в интеграционные объединения с ними (например, ЕС), постоянные жители не являются их полноправными членами, подвергаются дискриминации и отстранены от процесса принятия политических решений. Исключение иностранцев из системы политического представительства и ограничение возможностей их участия в политических процессах вынуждает их прибегать к непарламентским методам борьбы за улучшение их статуса, условий жизни и труда, что ведет к обострению социально-политической конфликтности в принимающих обществах. Наличие крупных контингентов постоянных жителей иностранного происхождения, а также их детей и внуков ставит перед западными демократиями комплекс проблем обеспечения их полноценной интеграции, в том числе политической.
В структуре легальной миграции на пмж выделяюся три основные категории: экономические мигранты, прибывающие для постоянной работы за рубежом и с целью создания рабочих мест (высококвалифицированные работники, предприниматели, инвесторы и др.), воссоединяющиеся члены семей и беженцы, соотношение между которыми существенно различается в конкретных странах.
С 70-80-х годов прошлого века главными каналами легальной иммиграции во все развитые страны стали воссоединение семей и прием беженцев, тогда как еще в 50-60-е годы преобладал экономически обусловленный прием мигрантов как в форме крупномасштабного импорта рабочей силы в западноевропейских странах, так и в форме поселения в традиционных странах иммиграции. По каналам воссоединения семей сейчас прибывает свыше 50% приезжающих на пмж в США, Францию и Швецию. На беженцев приходится не менее 15% принимаемых иностранцев в Великобритании, Канаде и Швеции.
Если не считать сопровождающих членов семей работников, иммиграция которых обусловлена экономической заинтересованностью развитых стран, то основная часть поселенцев и сейчас формально принимается по гуманитарным соображениям (хотя при выдаче виз этой категории мигрантов нередко учитываются и профессионально-квалификационные критерии). Доля иностранной рабочей силы, целенаправленно принимаемой развитыми странами в соответствии с потребностями их экономики и социальной сферы, составляет примерно 1/3-1/4 миграционных потоков и колеблется от 10-13% в США и Франции до 42-45% в Швейцарии и Великобритании. Вместе с тем, как показывают данные ОЭСР, в последнее десятилетие в подавляющем большинстве стран отмечается перераспределение принимаемых потоков в пользу работников, доля которых в структуре иммиграции увеличивается.
В силу указанного состава потоков иммиграция далеко не всегда соответствует базовым потребностям принимающей экономики, ее воздействие на уровень экономической активности населения, на соотношение работающего и неработающего населения носит двойственный характер. Гуманитарные потоки мигрантов могут увеличивать число иждивенцев по сравнению с работающим населением и создавать дополнительную нагрузку на принимающие общества, по крайней мере, в начале пребывания.
На фоне общего роста перемещений населения увеличивается численность нелегальных мигрантов, которые составляют примерно 1/5-1/6 от общего числа приезжающих в развитые страны иностранцев. В европейские страны ОЭСР ежегодно прибывает (наряду с 2,5 млн. иностранцев, получивших разрешение
властей) около полумиллиона мигрантов без соответствующих документов. А на территорию США, куда на законных основаниях ежегодно приезжают около 2 млн. иностранцев, нелегально проникают примерно 500 тыс. человек (главным образом мексиканцы).
Рост спонтанных перемещений населения рассматривается сейчас в первую очередь в контексте угроз национальной безопасности развитых государств, прежде всего угрозы терроризма, ухудшения криминогенной, санитарно-эпидемической ситуации и т.п., а также в контексте усиления межэтнической напряженности и ксенофобии. Для экономики и социальной сферы принимающих стран неконтролируемая миграция имеет неоднозначные пос-ледствия3.
Хотя по данным УВКБ, число официально признанных беженцев в мире сократилось с начала 90-х годов почти на 40% — до 9,3 млн. человек в начале 2005 г., что свидетельствует о затухании целого ряда очагов вооруженных конфликтов и грубых нарушений прав человека, потоки лиц, ищущих убежища, в развитые страны остаются весьма существенными.
За период 1994-2003 гг. в 38 развитых странах мира было подано 5,3 млн. прошений о предоставлении убежища: 73% в страны Европы, 25% — Северной Америки и только 2% в Австралию и Новую Зеландию. За указанный период эти страны предоставили статус беженца в соответствии с Конвенцией ООН 1951 г. 901 тыс. лиц, ищущих убежища, еще 492 тыс. было разрешено остаться по гуманитарным соображениям, то есть вид на жительство получили от общего числа подавших прошения 28%. К этим цифрам следует добавить мигрантов, спасающихся от стихийных бедствий и экологических катастроф. Внезапность возникновения условий, стимулирующих миграции, непредсказуемость числа потенциальных мигрантов обусловливают сложность, подчас невозможность планирования конкретных мер миграционной политики.
К числу особенностей структуры современной миграции в развитые страны следует отнести активизацию временных перемещений населения при сохранении существенной роли за поселенческим ее типом, придающим миграции устойчивый, кумулятивный характер, а также расширение притока иностранных работников. При этом необходимо отметить ограниченную управляемость миграционных потоков и стихийность их значительной части.
Миграция складывается из далеко не однородных по этническому, образовательному, социально-статусному, возрастному, гендерному составу потоков населения, что заведомо предопределяет дифференцированность ее воздействия на принимающие общества.
Современная миграция в развитые страны является иноэтничной по своему составу. В связи с расширением географии миграции в структуре миграционных потоков в последние десятилетия стали преобладать выходцы из
3 Как известно, нелегальная иммиграция отнимает немалые финансовые средства у развитых стран, является источником ухудшения криминогенной и санитарно-эпидемиологической обстановки. Так, ежегодные расходы американского государства, обусловленные незаконной иммиграцией, достигают 4 млрд. долл., из которых 3 млрд. направляется на образование детей иммигрантов, 0,5 млрд. — на прочие социальные услуги, прежде всего медицинские, а остальные средства — на содержание задержанных под стражей. (What resources should be used to control illegal immigration at the border and within the interior? Wash., 1997. Р. 1.) Проводившееся в США в 1994 г. обследование выявило, что 50-60% больных туберкулезом в округе Санта-Барбара были иностранцами без документов.
развивающихся стран, далеких от принимающих не только территориально, но и этнически, и культурно. "В отличие от большей части прошлого века, одной из определяющих черт миграции нашего времени является то, что подавляющее большинство мигрантов и практически все нелегальные мигранты прибывают из стран, находящихся на огромной социальной, культурной, а зачастую расовой... и культурной "дистанции" от стран поселения. Это усиливает "видимость" приезжих, что, в свою очередь, питает дискомфорт местного населения".
Так, в 2000-2002 гг. 42% принятых на пмж в США иностранцев приходилось на долю уроженцев Латинской Америки и 30% — уроженцев Азии. В Канаде в тот же период удельный вес выходцев из Азии достигал 54% среди таких иммигрантов. В силу иноэтничного состава иммиграции среди пришлых жителей, как правило, доминируют группы, отличные от коренных этносов. Так, в 2005 г в США 30,6% населения иностранного происхождения составляли мексиканцы, во Франции — 12,6% уроженцы Марокко и 13,7% выходцы из Алжира, в Финляндии — 22,7% мигранты из государств бывшего СССР, в Германии на долю турок приходилось 26,1% проживавших в стране иностранцев. По оценкам, к 2020 г. этнические меньшинства в США будут насчитывать 91 млн. человек, составляя 34% населения (по сравнению с 17% в 1980 г.) и обеспечивая около 40% рабочей силы в стране.
Вместе с тем после довольно стабильного роста доли выходцев из развивающихся стран в потоке мигрантов, принимаемых на пмж в традиционных странах иммиграции, который отмечался на протяжении нескольких последних десятилетий минувшего века, в 90-е годы наметилась стабилизация и даже некоторое снижение этого показателя, сопутствовавшие расширению миграции между развитыми странами. В Австралии доля уроженцев развивающихся стран, составлявшая в 1990-1994 гг. 60%, снизилась до 53% в 2000-2002 гг., в Канаде — осталась на уровне 78%, в США увеличилась с 79 до 81%, однако стала ниже по сравнению с уровнем 1985-1989 гг. (87%).
Приток населения из развивающихся стран, сопровождающийся образованием на территории принимающих государств новых национальных меньшинств, ведет к изменению сложившегося национально-этнического облика общества. В условиях формирования этнических анклавов и превращения принимающих стран в полиэтничные и поликультурные на передний план выдвигаются проблемы межэтнических отношений, решение которых требует выработки новых политических подходов, учитывающих (в той или иной мере) принципы мультикультурализма.
Иноэтничности нередко сопутствуют не только иные типы демографического поведения, например многодетность, но главное — сложности адаптации к новой среде. Интеграция мигрантов, с одной стороны, требует дополнительных расходов принимающих государств, а с другой — способствует широкому распространению этнически обусловленных сфер хозяйственной деятельности, поскольку мигранты активно используют альтернативные способы обустройства.
Состав пришлых жителей по уровню образования отличается высокой поляризацией. Как правило, доля лиц, не имеющих диплома о среднем образовании, среди иностранцев выше, чем среди коренного населения. Однако в целом ряде стран — Ирландии, Испании, Португалии, Греции, а также Австралии — наблюдается обратная тенденция. В то же время в большинстве стран ОЭСР, за исключением Германии, США и некоторых других, доля иностранцев, имеющих
образование третьей ступени4, превышает соответствующий показатель среди коренного населения (подробнее об этом — в следующем разделе). Так, в Великобритании в 2003-2004 гг. на долю лиц с образованием третьей ступени приходилось 34,3% мигрантов в возрасте 25-64 лет, тогда как среди местных жителей того же возраста — только 29,4%, а диплома об окончании средней школы, напротив, не имели, соответственно, 22,1% и 15,9%. Сейчас в большинстве развитых стран доля лиц, не имеющих среднего образования, среди прибывающих иностранцев гораздо ниже, чем среди приехавших ранее, а удельный вес мигрантов с образованием третьей ступени, наоборот, существенно выше.
Подобная поляризация квалификационной структуры мигрантов отражает дихотомию современного спроса на иностранную рабочую силу и наличие специальных государственных программ в этой области. Такие программы, с одной стороны, поощряют приток определенных категорий высококвалифицированных специалистов, а с другой — обеспечивают рекрутирование временных, в том числе сезонных, малоквалифицированных рабочих для строительства, сельского хозяйства, туристического бизнеса и т.п. (как это происходит в США и Канаде).
В Австралии, Канаде и Новой Зеландии, где действует так называемая рейтинговая система приема иммигрантов, рекрутируются и принимаются на постоянное жительство только экономически востребованные мигранты, в особенности высококвалифицированные, набравшие нужное количество баллов. Во Франции и Великобритании для высококвалифицированных специалистов введена ускоренная процедура выдачи разрешений на работу. И это понятно. Такие мигранты обычно приносят более высокую экономическую отдачу, легче проходят процесс социально-экономической интеграции в общество и быстрее усваивают стандарты социального поведения местного населения, нежели малообразованные слои иностранного населения. Высокая доля последних среди приезжих нередко оценивается как избыточная (по сравнению со спросом на подобную рабочую силу) и относится к числу факторов, пагубно влияющих на занятость, заработки местного населения, увеличивающих нагрузку на социальную инфраструктуру и бюджет государства.
По социальному составу когорта мигрантов включает не только наемных работников, но и предпринимателей и инвесторов. Приезд бизнесменов, а также высококвалифицированных специалистов дефицитного профиля даже стимулируется, а за некоторые их категории идет настоящая конкурентная борьба между развитыми странами, осуществляющими программы коммерческой и инвестиционной иммиграции на пмж (Канада, США, Австралия), программы привлечения специалистов в сфере информационных технологий, здравоохранения, биотехнологий и т.п. (ФРГ, Великобритания, Франция и др.).
Самостоятельная занятость и предпринимательская деятельность нередко распространены среди иммигрантов гораздо шире, чем среди местного населения. По данным ОЭСР, в 2005 г. на долю самостоятельных работников и предпринимателей в Бельгии приходилось 15,1% занятых иностранцев, в Великобритании — 14,4, Португалии — 14,2, Австралии — 12,7, Греции — 12,6, а в Чешской Республике этот показатель достигал 24,4%. Предпринимательс-
4 Согласно Международной стандартной классификации образования (МСКО), образованию третьей ступени соответствуют программы профессионального образования (5В), теоретического образования университетского типа (5А) и продвинутая исследовательская программа (6), которые аналогичны среднему и высшему, включая послевузовское, профессиональному образованию в России.
кая деятельность иммигрантов, помимо чисто экономических функций, выполняет и заметную социальную роль, обеспечивая рабочими местами не только самих мигрантов и их соотечественников, но и местное население.
Возрастная структура мигрантов и коренного населения несколько различается. Приезжие традиционно характеризуются гораздо большей, нежели коренное население, долей работников среднего трудоспособного возраста, которые экономически наиболее продуктивны. Этот показатель был особенно высок в Западной Европе в годы трудовой миграции. В ФРГ например, в 1972 г 61% иностранцев мужского пола входили в возрастную группу 25-40 лет.
В начале 2000-х годов в странах ОЭСР на долю возрастной группы 24-65 лет приходилось 72,5% мигрантов, тогда как среди местного населения — всего 65%. Однако среди мигрантов был меньше удельный вес группы 15-24 года (13,2% по сравнению с 17,9% у коренных жителей). А возрастная категория старше 65 лет достигала среди мигрантов 13,9% против 17,1% среди местных граждан.
Что касается половой принадлежности мигрантов, то, по данным Международной организации по миграции (МОМ), в мире в целом в их составе оба пола представлены почти равномерно, с небольшим преобладанием мужчин, особенно в странах Азии (57%). Однако в развитых странах картина несколько иная. В связи с воссоединением семей, а также увеличением числа женщин среди трудовых мигрантов их доля среди въезжающих в развитые страны выросла с 49% в 1970 г. до 51% в 2000 г. В странах, возникших на территории бывшего СССР, она достигает 52%, а среди граждан Хорватии, приезжающих на временную работу в Германию в соответствии с соглашением между службами занятости двух стран, женщины составляют 73%.
Феминизация трудовой миграции компенсирует более низкий уровень экономической активности женщин в принимающих обществах и способствует повышению занятости представительниц местных средних слоев, позволяя им работать благодаря расширению возможностей найма нянь и домашней прислуги из числа иностранцев. Рост миграции женщин, учитывая высокий уровень рождаемости у выходцев из развивающихся стран, способствует демографическому росту в принимающих странах. Вместе с тем он содействует увеличению численности иноэтничных поселенцев с сопутствующими ему проблемами межэтнических отношений и интеграционной политики.
Хотя немало пришлых жителей настроено иждивенчески, социально-психо-логическаяхарактеристика типичного мигранта включает его склонность к территориальной и социальной мобильности, высокую мотивацию к напряженной работе и успеху, зарабатыванию денег и сбережениям. Эти черты иностранных работников обусловливают весьма позитивное для принимающего общества сочетание производительности их труда с относительно небольшим эффектом инфляции спроса, вызываемым с их стороны.
Изменения в социально-демографическом составе мигрантов, происходящие в последние десятилетия, можно охарактеризовать как неоднозначные с точки зрения воздействия миграции на принимающее общество. К числу главных позитивных как с экономической, так и социальной точки зрения последствий относится повышение образовательного уровня мигрантов. Однако существенная доля иноэтничной миграции на фоне ее феминизации может способствовать усилению ее дестабилизирующего политического потенциала.
The chapter of the book describes peculiarities of population migration process in various regions of the world; the author indicates that many features of the process are also present in migration in postSoviet countries.
