УПРАВЛЕНИЕ ИНТЕРНЕТОМ В ПОВЕСТКЕ БРИКС Текст научной статьи по специальности «Экономика и бизнес»

Вестник международных организаций. 2022. Т. 17. № 2. С. 86-109 Научная статья УДК 327.7

doi:10.17323/1996-7845-2022-02-04

Управление Интернетом в повестке БРИКС1

А.А. Игнатов

Игнатов Александр Александрович — аспирант МГИМО, н.с. Центра исследований международных институтов (ЦИМИ) Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации (РАНХиГС); Российская Федерация, 119034, Москва, Пречистенская наб., 11, оф. 403; [email protected]

Аннотация

Характерными чертами современной системы управления Интернетом являются отсутствие единого центра, неоднородность внутренней «географии» сети и разнородность участвующих в принятии решений акторов. Данные факторы обуславливают сложность достижения консенсуса по ключевым вопросам управления Интернетом. В этом контексте автор рассматривает платформу БРИКС как одну из наиболее подходящих для выработки странами-партнерами коллективных решений в пяти основных областях управления Интернетом: инфраструктурное развитие; правовые вопросы; экономическая проблематика; содействие достижению целей развития; вопросы социально-культурной политики.

Цель работы — выявить специфику повестки БРИКС в области управления Интернетом. Для этого в статье проанализированы национальные документы стратегического характера стран БРИКС по вопросам управления Интернетом, а также массив эмпирических данных относительно количества принимаемых «пятеркой» решений по интересующим вопросам, проведен качественный анализ и классификация решений БРИКС в сфере управления Интернетом. В результате установлено, что наиболее востребованным аспектом управления Интернетом на площадке БРИКС является развитие цифровой инфраструктуры; выявлены существенные различия в подходах стран БРИКС к управлению содержанием материалов Интернета, что объясняет малую востребованность социально-культурной компоненты управления Интернетом в повестке БРИКС; наблюдается постепенная конвергенция повестки противодействия терроризму и экстремизму и вопросов обеспечения кибербезопасности. Автор исследования предполагает, что превалирование в повестке БРИКС инфраструктурной компоненты сложилось под влиянием Китая — одного из ключевых игроков в рамках объединения, оказывающего, наряду с Россией, существенное влияние на повестку «пятерки». Рост значимости повестки кибербезопасности на платформе БРИКС обусловлен продвижением Россией приоритетов национального развития в данной области. По мнению автора, выработка БРИКС коллективных решений по вопросам регулирования содержания материалов в сети Интернет представляется проблематичной в связи с выявленной разностью подходов стран — членов объединения.

Ключевые слова: Интернет, управление Интернетом, БРИКС, глобальное управление, цифровая экономика, трансрегионализм, Россия

Благодарности: статья подготовлена в рамках выполнения научно-исследовательской работы государственного задания РАНХиГС.

Для цитирования: Игнатов А.А. Управление Интернетом в повестке БРИКС // Вестник международных организаций. 2022. Т. 17. № 2. С. 86—109 (на русском и английском языках). ^:10.17323/1996-7845-2022-02-04

1 Статья поступила в редакцию 17.01.2022.

Введение. Постановка проблемы

Интернет как особая разновидность сетевых технологий является основой динамично растущей цифровой экономики, то есть «части общего объема производства, которая целиком или в основном произведена на базе цифровых технологий фирмами, бизнес-модель которых основывается на цифровых продуктах или услугах» [Бухт, Хикс, 2018, с. 155]. В зависимости от используемого метода подсчета размер цифровой экономики варьируется от 4,5 до 22,5% мирового ВВП. Экономика стран, в которых показатель внедрения информационных и коммуникационных технологий (ИКТ) оценивается как высокий, демонстрируют рост, в 1,7 раза превышающий усредненное значение [Herbert, Loudon, 2020, p. 2, 8]. Таким образом, Интернет и ИКТ в целом в данном контексте могут рассматриваться как важнейший фактор производства на современном этапе [Pozdnyakova et al., 2019].

Наряду с создаваемыми преимуществами Интернет является источником угроз, связанных с недобросовестным использованием возможностей цифровых средств связи и особых свойств самого Интернета, а именно его децентрализованности2 и неоднородности внутренней «географии»3, что определяет сложность атрибуции источников угроз цифровой безопасности государства и личности юрисдикции конкретного государства, способного принять соответствующие меры (см., например, [Лукацкий, 2015; Велхелст, Ваутерс, 2020, с. 142]). В этой связи высокая значимость противодействия угрозам, связанным с развитием Интернета, признается на самом высоком уровне — доктрины информационной безопасности многих стран мира4, в том числе Российской Федерации [Президент Российской Федерации, 2016], или иные документы прямо указывают на приоритетность задачи противодействия киберугрозам.

Проблемой в данном контексте является отсутствие «единого центра» принятия решений относительно будущего Интернета, особенностей его работы на современном этапе и т.д. Международный режим управления Интернетом проходит стадию интенсивного развития. Мы можем говорить о наличии некой системности только в отношении узкого перечня вопросов, например, выделения блоков адресного пространства Интернета5, эксплуатации корневых DNS-серверов6, позволяющих подключенным к Интернету устройствам взаимодействовать друг с другом, и принципов создания и администрирования национальных доменов верхнего уровня, а также присвоения индексов имен интернет-доменов по типу .com, .ru и других [Касенова, 2013, с. 44—45].

То, что в научной литературе принято называть управлением Интернетом, тем не менее выходит за рамки технической стороны обеспечения работы всемирной сети и включает также экономические аспекты ее развития, обеспечение кибербезопасно-сти, вопросы защиты прав человека, охраны интеллектуальной собственности, налогообложения электронной коммерции и многое другое (см., например, [Курбалийя,

2 В данном случае подразумевается отсутствие единого центра «принятия решений» относительно функционирования глобальной сети и определения вектора ее дальнейшего развития. В неравных долях эти функции распределены между государствами, международными организациями, профессиональными сообществами и другими акторами (см. [Васильковский, Игнатов, 2020]).

3 Вопросы «картографирования» пространства Интернета и его асимметрии рассмотрены в работах Д.С. Бариновой (см. [Баринова 2010a; 2010б; 2011]).

4 См., например: Стратегия национальной безопасности США [The White House, 2021]; Стратегия кибербезопасности Европейского союза [European Union, 2020]; Национальная стратегия кибер-безопасности Республики Корея [Republic of Korea, 2019].

5 Так называемых IP-адресов.

6 Domain Name System.

Гелбстайн, 2005; Зиновьева, 2010; 2015]). Обсуждение этих вопросов должно способствовать «разработке общих принципов, норм, правил, процедур принятия решений и программ, регулирующих эволюцию и применение интернета» [Курбалийя, Гелбстайн, 2005, с. 13]. Следует также отметить, что дискуссия об особенностях управления Интернетом сама по себе является компонентом более широкой повестки управления киберпространством [Nye, 2014], что добавляет рассматриваемому вопросу «вертикальное» измерение.

Наряду с тематическим разнообразием управление Интернетом подразумевает включение в процесс широкого круга акторов, имеющих принципиально разную природу. По мнению многих авторов, государства, оставаясь ключевыми носителями суверенитета в его классическом, или вестфальском, понимании7, при обращении к вопросам регулирования цифрового пространства «теряются» среди профессиональных объединений, работающих под эгидой Общества Интернета (the Internet Society, ISOC) и отвечающих за выработку технологических стандартов Интернета, международных организаций и форумов наподобие Форума управления Интернетом Организации Объединенных Наций (the Internet Governance Forum, IGF), некоммерческих организаций и других вовлеченных игроков (см., например, [Liaropoulos, 2013; 2016; Лебедева и др., 2016; van Horenbeeck, 2018; Mueller, 2019]).

Суммируя вышесказанное, мы приходим к выводу, что выработка некой универсальной модели управления Интернетом представляется крайне сложным процессом, требующим унификации подходов к решению большого количества вопросов силами многочисленных акторов, обладающих различной природой, возможностями и интересами [Курбалийя, Гелбстайн, 2005, с. 34]. Это объясняет тот факт, что, несмотря на значимость Интернета для современного мира, международный консенсус по вопросам управления глобальной сетью еще не сложился. Учитывая высокую скорость происходящих трансформаций, уже сейчас опережающую процесс выработки политических решений [Этри и др., 2020], вопрос об оптимальном пути выработки искомого консенсуса представляет собой востребованное направление для исследования.

Сложность выработки консенсуса по вопросам управления Интернетом соответствует ключевым трендам развития мировой политической системы, среди которых выделяется «сложное волнообразное движение к полицентричности» [Кузнецов, 2020, с. 124]. На практике это выражается в трансформации структурной и институциональной системы мировой политики, вследствие которой возникают новые форматы международного сотрудничества, «основанные на более справедливой системе влияния и обмена», а политический процесс приобретает сетевой, многоуровневый характер [Там же]. Указанные тенденции приводят к возникновению и росту влияния трансрегиональных структур управления, примерами которых являются международные форумы закрытого («клубного») типа, такие как «Группа двадцати» и БРИКС.

Почему закрытые межгосударственные клубы могут представлять интерес в контексте обсуждения вопроса о будущем системы управления Интернетом? Основным преимуществом трансрегиональных сетевых площадок является гибкость и сравнительная, особенно на фоне классических международных организаций, простота согласования коллективных решений. В настоящий момент Организация Объединенных Наций (ООН) играет достаточно заметную роль в процессе выработки международного консенсуса по вопросам кибербезопасности, которые составляют основу повестки

7 В рамках дискуссии об управлении Интернетом и киберпространством все чаще используется понятие «цифровой суверенитет». Обзор основных концепций цифрового суверенитета см. в работе С. Кутюра и С. Тоупин [Кутюр, Тоупин, 2020].

управления Интернетом, однако невозможно и полностью игнорировать трудности, связанные с ведением переговоров по данной проблематике в широком формате8.

Трансрегиональная структура БРИКС может рассматриваться как эффективный механизм для согласования будущих решений по вопросам управления Интернетом в интересах их совместного продвижения на более широких площадках. Кратко рассмотрим доводы в пользу данного утверждения.

БРИКС обладает всеми базовыми преимуществами трансрегиональных структур управления. Прежде всего, данное объединение лишено сложной бюрократии, что упрощает практическую сторону выработки коллективной позиции (см. [Кузнецов, 2020]). Вопреки доводам критиков БРИКС, которые склонны рассматривать указанные характеристики как препятствие для продуктивного сотрудничества «пятерки» (см., например, [Купер, Фарук, 2015; Толорая, Чуков, 2016; Торопчин, 2017; Кокот-сис, 2017]), анализ процесса институциализации БРИКС дает повод для оптимизма. Созданный в 2014 г. Новый банк развития БРИКС представляет собой «формальное институциональное продолжение БРИКС как неформального клуба» [Купер, Фарук, 2015, с. 45], доказывающее жизнеспособность формата и наличие у него потенциала для принятия и реализации коллективных решений вопреки существующим между странами-членами разногласиям экономического и политического характера. Кроме того, «закрытый» БРИКС не только создает собственные механизмы, но и оказывает «каталитическое воздействие» на другие институты глобального управления, стимулируя или поддерживая изменения и реформирование международных организаций [Ларионова, 2016, с. 136].

Еще одним доводом в пользу жизнеспособности БРИКС как переговорной площадки являются результаты анализа объективных данных об уровне исполнения принимаемых на ежегодных саммитах объединения решений. «Общее понимание потребности в коллективных действиях» [Ларионова, Рахмангулов, Шелепов, 2016, с. 128], сложившееся на платформе БРИКС, позволяет на протяжении многих лет поддерживать стабильно высокий уровень исполнения решений, который достиг отметки в 74%9. Как мы увидим далее, решения БРИКС в области содействия цифровому росту и развитию ИКТ входят в список сфер сотрудничества с высоким показателем уровня исполнения [Ларионова и др., 2020]; на протяжении ряда лет растет и количество принимаемых совместных решений по данному вопросу10.

8 Иллюстрацией к тезису о трудности согласования коллективной позиции по кибербезопасно-сти является деятельность Группы правительственных экспертов (ГПЭ) и Рабочей группы открытого состава (РГОС), созданной по инициативе России после того, как ГПЭ не смогла прийти к взаимоприемлемому решению о применимости норм международного права в киберпространстве. Начиная с 2018 г. форматы работали параллельно, что было связано с несовпадением интересов России и США. США выступали за продолжение работы в узком формате ГПЭ, тогда как Россия приглашала за стол переговоров в рамках РГОС все заинтересованные стороны. Тем не менее представленные с марта по май 2021 г. доклады обеих групп не содержали прорывных решений и носили скорее компромиссный, рекомендательный характер.

9 Согласно результатам совместной оценки Центра исследований международных институтов РАНХиГС и Университета Торонто. См.: [BRICS Information Centre, n. d.].

10 Учитывая накопленные эмпирические данные [Игнатов и др., 2020] и результаты анализа решений Московского саммита БРИКС 2020 г., в 2015—2020 гг. доля решений БРИКС по вопросам развития ИКТ и цифровой экономики достигла 4,2% от общего количества принятых обязательств. Наибольшее количество решений в области ИКТ было принято в годы председательств России — в 2015 и 2020 гг. 18 и 16 соответственно; всего за пятилетний цикл принято 58 решений. В среднем ежегодно страны БРИКС принимают семь решений в рассматриваемой области.

Рассматривать БРИКС в качестве приоритетной площадки для согласования позиций по вопросам, связанным с управлением Интернетом, целесообразно как с точки зрения сложившейся геополитической ситуации, так и национальных интересов России. Все страны — члены БРИКС одновременно участвуют в работе «Группы двадцати», в составе которой есть мировые лидеры цифрового развития, однако внутри «двадцатки» уже сейчас явно обозначена тенденция формулирования параметров сотрудничества на основе принципов и подходов Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) [Ларионова, Шелепов, 2021, с. 43], в рамках которой влияние стран БРИКС представляется ограниченным. Нельзя проигнорировать наличие противоречий в позиции России и США, которые ярко проявились на платформе ООН [Ларионова, Шелепов, 2021, с. 33], а также сопоставимый по многим параметрам уровень цифрового развития стран БРИКС [Игнатов, 2020], который позволяет говорить об общности решаемых на современном этапе задач.

Анализ имеющейся литературы и публикаций по тематике управления Интернетом в повестке БРИКС приводит к выводу о необходимости проведения более глубокого исследования. Имеющиеся работы, как правило, не учитывают особенности БРИКС как института при рассмотрении указанной проблематики, ссылаясь на примеры деятельности стран «пятерки» без четкой увязки с актуальной повесткой института (см., например, [Polatin-Reuben, Wright, 2014; Galloway, 2015; Соколов и др., 2017; Araújo Monteiro Neto, 2018; Belli, 2021]). В иных случаях встречаются попытки проанализировать особенности цифровой повестки БРИКС как международной площадки, однако отобранные в качестве примеров работы охватывают цифровую экономику в целом как явление и не конкретизируют позицию института и его возможности в контексте управления Интернетом (см., например, [Ткаченко, 2018; Иншакова, Митрофанова, 2020; Игнатов, 2020; Морозкина, 2020]). Данная работа призвана восполнить выявленный пробел.

В настоящей статье автор поставил цель изучить особенности повестки БРИКС в области управления Интернетом и выявить факторы, под влиянием которых повестка «пятерки» в рассматриваемой области обрела ее сегодняшний вид. Для достижения поставленной цели были рассмотрены декларируемые национальные приоритеты стран-членов и принятые к настоящему моменту коллективные решения на уровне БРИКС.

Статья имеет следующую структуру. В разделе «Управление Интернетом: определение предметной области» рассматриваются вопросы, связанные с определением предметной области управления Интернетом, то есть выделяются ключевые направления сотрудничества, в совокупности составляющие режим управления всемирной информационной сетью и в отношении которых требуется принятие коллективных решений. В следующих разделах последовательно рассматриваются декларируемые национальные приоритеты стран БРИКС в управлении Интернетом, а также решения, принятые «пятеркой» на многосторонней основе и зафиксированные в документах министерских встреч и заявлениях лидеров.

Следует отметить особенности применявшихся при подготовке работы методов исследования. Наряду с широко применяемыми методами, такими как метод контент-анализа, метод экспертной оценки, исторический метод, ценностно-нормативный метод, метод сравнительного анализа и другие, при оценке уровня исполнения коллективных решений БРИКС применялась методология, разработанная коллективом Университета Торонто для оценки уровня исполнения решений «Группы семи/восьми» и «Группы двадцати», адаптированная для исследования БРИКС. Указанный методологический аппарат имеет большое значение в рамках настоящего исследования, так как благодаря ему становится возможным накопление объективных эмпирических

данных о деятельности института для подготовки в дальнейшем обоснованной экспертной оценки (подробнее о применяемом методе см. [Global Governance Program, 2020]).

Управление Интернетом: определение предметной области

Определение предметной области в контексте изучения подходов к управлению Интернетом — не просто «дань лингвистическому педантизму» [Курбалийя, Гелбстайн, 2005, с. 12]. Разнообразие участвующих акторов и предметов для обсуждения дополняется широким перечнем потенциальных форматов взаимодействия и механизмов согласования коллективных позиций. Визуальное представление этого комплекса проблем получило название «Куб управления Интернетом». Куб был разработан DiploFoundation и впервые представлен в 2005 г. [Там же] (рис. 1).

ЧТО

Инфраструктура Стандартизация Юрисдикция Киберпреступность Электронная коммерция Цифровой разрыв Контроль над содержанием материалов Культурное разнообразие

Глобальный уровень Международные организации / форумы (БРИКС)

ГДЕ

КТО

Международные организации / форумы(БРИКС) Государства (Бразилия, Россия, Индия, Китай, ЮАР)

Рис. 1. Управление Интернетом

Источник: Составлено автором на основе [Курбалийя, Гелбстайн, 2005, с. 181].

Представленную модель Й. Курбалийя и Э. Гелбстайн описывают следующим образом: «Ось "ЧТО" связана с вопросом, рассматриваемым в рамках управления интернетом (инфраструктура, авторское право, тайна частной жизни и т.д.). Она является воплощением многодисциплинарности данного подхода. На оси "КТО" представлены основные ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА (государство, международные организации, гражданское общество, частный сектор). Эта сторона представляет множество участников процесса (многосторонний подход). Ось "ГДЕ" характеризует те структуры, в рамках которых могут решаться вопросы, связанные с Интернетом (саморегулирование, местный, национальный, региональный и глобальный уровни). Это иллюстрация многоуровневого подхода к управлению интернетом. Пересекаясь между собой, три

оси куба образуют своеобразные перекрестки, для каждого из которых можно задать вопрос "КАК?" Каждое из таких пересечений помогает понять, как нужно регулировать тот или иной вопрос — с точки зрения и когнитивно-правовых технологий (например, аналогия), и инструментария ("мягкое право", соглашения, декларации). Так, одно из таких пересечений помогает понять, КАК гражданское общество (КТО) на национальном уровне (ГДЕ) должно действовать в отношении вопросов, связанных с тайной частной жизни (ЧТО)» [Курбалийя, Гелбстайн, 2005, с. 181].

В контексте настоящей работы ответы на вопросы «ГДЕ?» и «КТО?» уже даны — в следующих разделах мы рассмотрим позиции Бразилии, России, Индии, Китая и ЮАР в отношении ключевых вопросов управления Интернетом, а также проследим, как заявленные национальные приоритеты преобразуются в согласованные коллективные решения на платформе БРИКС. Плоскость «ЧТО» требует дополнительного уточнения.

Курбалийя и Гелбстайн в своей работе определили пять ключевых предметных областей, вокруг которых формируется режим управления Интернетом. К этим областям отнесены инфраструктура11, правовые вопросы12, экономикав, развитие14 и социокультурная компонента15 [Там же, с. 16]. Определенные ключевые области послужат линиями сравнения приоритетов стран «пятерки» в вопросах управления Интернетом. Затем будут проанализированы и классифицированы коллективные решения БРИКС в рассматриваемой области.

Декларируемые приоритеты стран БРИКС по вопросам управления Интернетом

Анализ документов стратегического планирования Бразилии, России, Индии, Китая и ЮАР позволяет выделить ряд совпадающих приоритетов по определенным выше ключевым аспектам управления Интернетом.

Наибольшая степень совпадения интересов «пятерки» в вопросах управления Интернетом наблюдается в отношении развития базовой цифровой инфраструктуры (табл. 1). Некоторые различия обусловлены разностью оценочного уровня цифрового развития рассматриваемых стран. С этой точки зрения в число лидеров входят Россия и Китай, обладающие достаточно развитой цифровой инфраструктурой [Игнатов, 2020]. Россия и Китай приоритизируют развитие инфраструктуры отдаленных территорий, без акцента на обеспечение доступности средств цифровой связи в бедных регионах, что характерно для Бразилии, Индии и ЮАР.

Другое важное наблюдение — позиция Китая относительно реализации международных сетевых проектов. Из всей «пятерки» только Китай открыто закрепляет данное

11 Телекоммуникационная инфраструктура, технологические стандарты, протоколы Интернета, корневые серверы, провайдеры интернет-услуг, экономические модели обеспечения доступа к Интернету и т.д.

12 Право интеллектуальной собственности, защита торговых марок, авторское право, патенты, киберпреступность, электронные цифровые подписи, трудовые отношения, защита данных.

13 Электронная коммерция, защита прав потребителей, налогообложение, таможенное регулирование, сетевые финансовые технологии.

14 Разрыв в цифровых технологиях, универсальный доступ, стратегии преодоления «цифрового разрыва».

15 Политика в отношении содержания материалов Интернета, права человека, многоязычие и культурное разнообразие, глобальное общественное благо, образование.

направление в числе приоритетных. Задача реализации инфраструктурных проектов с арабскими странами и ускорение развития «информационной гавани» Китай — АСЕАН включены в концепцию Цифрового шелкового пути. Приоритеты Бразилии, России, Индии и ЮАР сосредоточены на внутреннем компоненте повестки инфраструктурного развития.

Таблица 1. Декларируемые приоритеты стран БРИКС в вопросах развития цифровой инфраструктуры

Бразилия Россия Индия Китай ЮАР

Ключевые документы, стратегии и программы

Стратегия цифровой трансформации; Стратегия экономического и социального развития до 2031 г. Национальная программа «Цифровая экономика»; Стратегия пространственного развития Российской Федерации до 2025 г. Программа «Цифровая Индия»; Национальная политика в области цифровых коммуникаций 14-й Пятилетний план; Национальная стратегия развития информатизации на 2006-2020 гг. План национального развития до 2030 г.

Приоритеты

Развитие национальной цифровой инфраструктуры в бедных и отдаленных районах Развитие национальной цифровой инфраструктуры в отдаленных районах Развитие национальной цифровой инфраструктуры в бедных и отдаленных районах Развитие национальной цифровой инфраструктуры в малых и средних городах, сельской местности. Реализация международных сетевых проектов, включая Шелковый цифровой путь Развитие национальной цифровой инфраструктуры в отдаленных и бедных районах

Источник: Составлено автором.

Правовой аспект управления Интернетом в документах стратегического планирования стран БРИКС представлен преимущественно через призму обеспечения кибер-безопасности (табл. 2). Проведенный анализ позволяет выделить среди стран БРИКС «тройку» Бразилия — Россия — Китай и блок Индия — ЮАР, которые придерживаются концепции сильного и слабого цифрового суверенитета соответственно.

Концепцию сильного и слабого цифрового суверенитета рассматривают в своей обзорной работе С. Кутюр и С. Тоупин [Кутюр, Тоупин, 2020]. Анализируя подходы к определению понятия цифровой суверенитет, Кутюр и Тоупин ссылаются на понятие «суверенитет данных», определяя слабый суверенитет как попытки частных компаний обеспечить защиту данных с особым вниманием к защите цифровых прав, а сильный суверенитет — как меры государственной политики, направленные на защиту национальной безопасности16.

В первом случае роль государства представляется ограниченной, поскольку вопрос управления данными напрямую не связывается с проблемами обеспечения национальной безопасности. С этой точки зрения мы действительно можем обнаружить сходство с декларируемыми приоритетами Индии и ЮАР. Следует отметить, что Индия заявляет в числе приоритетов локализацию пользовательских данных, что говорит

16 В своем обзоре Кутюр и Тоупин ссылаются на работу [Polatin-Reuben, Wright, 2014].

о постепенной трансформации подхода этой страны в сторону более сильного цифрового суверенитета17. Локализация данных пользователей присутствует среди приоритетов и других стран БРИКС, но в случае Индии на текущем этапе не ставится задача создания единой централизованной системы управления данными и связанными с ними кибер-угрозами.

Бразилию, Россию и Китай можно отнести к сторонникам сильного цифрового суверенитета. Члены «тройки» заявляют в списке приоритетов централизацию управления киберугрозами. В случае России это конкретизирует задачу «укрепления суверенитета в информационном пространстве» из Стратегии национальной безопасности Российской Федерации.

Объединяющим моментом является стремление стран БРИКС к развитию международного сотрудничества в рассматриваемой области. Наряду с прикладными аспектами обеспечения безопасности киберпространства — развитие кадров и обмен наилучшими практиками — декларируется необходимость участия в работе международных организаций, в рамках которых формируются общие отраслевые стандарты. Выделяется позиция ЮАР, которая приоритизирует Африканский союз в качестве основной площадки международного сотрудничества по вопросам обеспечения кибер-безопасности.

Таблица 2. Декларируемые приоритеты стран БРИКС в правовых вопросах управления Интернетом

Бразилия Россия Индия Китай ЮАР

Ключевые документы, стратегии и программы

Стратегия обеспечения кибербезо-пасности Стратегия национальной безопасности РФ; Федеральный проект «Информационная безопасность» Национальная политика в области цифровых коммуникаций 14-й Пятилетний план; Закон о защите персональных данных Рамочная программа по обеспечению кибербезопасности ЮАР

Приоритеты

Адаптация национального законодательства, создание централизованной системы управления киберугрозами. Международный обмен опытом и усиление кадрового потенциала Укрепление суверенитета в информационном пространстве, предупреждение киберугроз, локализация данных, подготовка кадров. Международное сотрудничество в обеспечении ки-бербезопасности Соблюдение принципа «сетевой нейтральности», акцент на обеспечение прав граждан в отношении владения данными, защита личной информации Централизованное управление данными (контроль над сбором, хранением и использованием), улучшение качества проверки подлинности личной информации в сети, стимулирование создания многосторонних и прозрачных систем управления, участие в формулировании международных правил обеспечения безопасности киберпространства Продвижение позиции страны в борьбе с кибер-преступностью в рамках Африканского союза, на региональной и международной арене, участие в работе профильных международных организаций. Развитие культуры кибербезопасности

Источник: Составлено автором.

17 Более подробно о дискуссии управления данными в развивающихся странах см. [Мукхопад-хьяй, 2020].

В блоке экономических вопросов управления Интернетом выделяется проблематика развития цифровой торговли и регулирования цифровых платформ (табл. 3). Страны БРИКС заинтересованы в поступательном росте цифровой торговли, однако в данной области члены «пятерки» находятся на разном уровне по степени зрелости государственной политики.

Таблица 3. Декларируемые приоритеты стран БРИКС в блоке экономических аспектов управления Интернетом

Бразилия Россия Индия Китай ЮАР

Ключевые документы, стратегии и программы

Стратегия цифровой трансформации Бразилии Концепция государственного регулирования цифровых платформ и экосистем Политика в области электронной торговли (проект); Программа «Цифровая Индия» План «Интернет+»; 14-й пятилетний план; Руководящие принципы антимонопольной политики для секторов платформенной экономики; Белая книга о цифровом юане Закон об электронных коммуникациях 2005 г.

Приоритеты

Выработка международных соглашений по использованию цифровых торговых платформ Усиление контроля над цифровыми экосистемами «Сетевая нейтральность» в работе цифровых платформ Защита конкуренции, борьба с монополией иностранных компаний Расширение использования средств электронных транзакций малым и средним бизнесом

Источник: Составлено автором.

Этап становления государственной концепции развития цифровой торговли пройден Бразилией, Россией и Китаем. На данном этапе перед этими странами стоят задачи обеспечения надлежащего уровня защиты конкуренции и прав пользователей услуг цифровых платформ наряду с выстраиванием системы многостороннего сотрудничества с целью совместной выработки «правил игры». Индия только недавно заявила о том, что консолидированная национальная стратегия в области электронной торговли находится в разработке, на момент подготовки настоящей статьи стратегия еще не была опубликована. За исключением выделенного в Законе об электронных коммуникациях (2005 г.) ЮАР приоритета большего вовлечения малого и среднего бизнеса в электронную торговлю, контент-анализ документов стратегического развития ЮАР не выявил иные приоритеты национального уровня в рассматриваемой области.

Тематика содействия развитию и преодоления цифрового разрыва в контексте управления Интернетом в стратегических документах стран БРИКС сосредоточена вокруг вопросов обеспечения доступности цифровой инфраструктуры и распространения цифровых навыков (табл. 4). Выявленные различия обусловлены разностью в оценочном уровне цифрового развития изучаемых стран. Так, Россия приоритизи-рует развитие продвинутых цифровых навыков, включая компетенции в области программирования, создания решений на базе технологий «интернета вещей», облачных

вычислений и т.п. Для Бразилии, Индии, ЮАР и, в значительной степени, для Китая основной задачей является распространение базовых цифровых навыков с особым вниманием к потребностям маргинализированных групп населения и жителей отдаленных и сельских районов.

Таблица 4. Декларируемые приоритеты стран БРИКС относительно проблематики развития в системе управлении Интернетом

Бразилия Россия Индия Китай ЮАР

Ключевые документы, стратегии и программы

Стратегия цифровой трансформации Бразилии Федеральный проект «Кадры для цифровой экономики» (2019-2024) в рамках Национальной программы «Цифровая экономика РФ» Программа «Цифровая Индия» 14-й Пятилетний план План национального развития до 2030 г.; Стратегия развития цифровых и перспективных навыков

Приоритеты

Преодоление цифрового разрыва в базовых навыках и доступности инфраструктуры Преодоление цифрового разрыва отдаленных территорий, развитие продвинутых цифровых навыков Преодоление цифрового разрыва в базовых навыках и доступности инфраструктуры Преодоление цифрового разрыва в инфраструктуре Преодоление цифрового разрыва в базовых навыках и доступности инфраструктуры

Источник: Составлено автором.

Проведенный анализ позволил выявить существенные различия в позиции стран БРИКС относительно социально-культурных аспектов управления Интернетом (табл. 5). В том или ином виде все страны «пятерки» декларируют приверженность принципу равенства прав и свобод человека и гражданина как в реальной жизни, так и в интернет-пространстве, однако разница проявляется в практической реализации заявляемых приоритетов.

Среди стран БРИКС Бразилию и ЮАР можно считать наиболее либеральными в отношении регулирования содержания материалов, размещаемых и циркулирующих в сети Интернет. Имеющиеся оценки говорят либо об отсутствии достоверных сведений относительно оказываемого со стороны государства давления на цифровые платформы или пользователей сети, либо об отсутствии системности и последовательности при наличии подобных случаев18. Особенностью подхода ЮАР является выдвижение на передний план задачи поддержания культурного и языкового разнообразия при выработке решений, связанных с управлением Интернетом.

Россия, Индия и Китай реализуют политику ограничения контента определенной тематики в Интернете. В выраженном виде система контроля над поведением пользователей и содержанием загружаемой информации сложилась в России и Китае, где

18 Опубликованный в сентябре 2021 г. Указ президента Бразилии Ж. Болсонару ограничил право крупных интернет-платформ на ограничение и изъятие публикуемой в Интернете информации без наличия судебного решения. Удалению подлежит только информация, попадающая под определение призывов к терроризму, угрозы применения насилия, преступлений сексуального характера и кибер-преступности.

ограничения касаются информации, угрожающей основам конституционного строя и традиционным ценностям в случае России, а в случае Китая - публичной критики действий правительства или обсуждения нежелательных тем (статус Тайваня, Тибета, ситуации в Синьцзян-Уйгурском автономном районе и др.). В Индии ограничения распространяются на информацию о деятельности отдельных правозащитных и религиозных групп, акциях общественного недовольства, ситуации с распространением ко-ронавирусной инфекции и др. Опубликованные в 2021 г. Руководство для посредников и Кодекс этики цифровых медиа устанавливают требования к операторам цифровых медиа относительно фильтрации нежелательного контента и необходимости его удаления в течение 36 часов после направления соответствующего уведомления от компетентных органов.

Таблица 5. Декларируемые приоритеты стран БРИКС в отношении социально-культурных аспектов управления Интернетом

Бразилия Россия Индия Китай ЮАР

Ключевые документы, стратегии и программы

Декларация прав граждан в Интернете; Указ Президента № 1068 от 6 сентября 2021 г. ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О связи»; ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации (2006; с поправками от 2019 г.); Доктрина информационной безопасности РФ Руководство для посредников и Кодекс этики цифровых медиа Закон о кибербезо-пасности; Закон о борьбе с терроризмом Белая книга Национальной интегрированной политики в области ИКТ

Приоритеты

Обеспечение базовых прав и свобод человека и гражданина при пользовании Интернетом; демократичные и прозрачные механизмы управления Интернетом Усиление контроля над содержанием материалов Интернета в интересах защиты конституционных прав и свобод человека и гражданина, традиционных ценностей; формирование устойчивой системы неконфликтных межгосударственных отношений в информационном пространстве Усиление контроля над распространением конкретных типов информации в Интернете, требования к пре-модерации публикуемой в цифровых медиа информации Усиление контроля над содержанием материалов Интернета, поведением пользователей Обеспечение базовых прав и свобод человека и гражданина при пользовании Интернетом; поддержание культурного и языкового разнообразия; демократичные и прозрачные механизмы управления Интернетом

Источник: Составлено автором.

Таким образом, анализ национальных приоритетов стран БРИКС в вопросах управления Интернетом позволяет сделать вывод, что общие задачи «пятерки» в рассматриваемом контексте относятся преимущественно к развитию инфраструктуры связи и преодолению цифрового разрыва. Разница в уровне цифрового развития обуславливает различную степень проработанности позиций стран БРИКС относительно экономической компоненты повестки управления Интернетом, а наиболее существенные расхождения между странами БРИКС выявлены в отношении вопроса регулирования оборота информации и поведения пользователей Интернета.

Управление Интернетом в документах и решениях БРИКС

Вопросы цифрового развития вошли в повестку БРИКС относительно недавно. В качестве самостоятельного блока указанное направление работы «пятерки» оформилось в 2015 г., в год второго председательства России в БРИКС, в рамках которого прошла первая встреча министров связи БРИКС. До этого момента указанная проблематика рассматривалась в качестве компонента широкой повестки научного сотрудничества [Ларионова и др., 2020].

Цифровая повестка востребована на платформе БРИКС — ретроспективный анализ повестки объединения говорит о том, что с точки зрения количества принимаемых решений сфера «ИКТи цифровая экономика», куда органично входит проблематика управления Интернетом, относится к числу основных сфер сотрудничества, незначительно уступая вопросам борьбы с терроризмом, макроэкономической политики, региональной безопасности, международной торговли и содействия развитию.

В табл. 6 представлены результаты анализа и классификации коллективных решений БРИКС в области управления Интернетом согласно выделенным ранее предметным областям.

Таблица 6. Примеры принятых решений и согласованных коллективных инициатив стран БРИКС в ключевых областях управления Интернетом

Сфера Принятые решения (примеры)*

Инфраструктура Мы обязуемся сосредоточить наши усилия на расширении всеобщего доступа ко всем средствам цифровой связи и на повышении информированности людей в этой области (Уфа, 2015). Мы будем поощрять совместные исследования, разработки и инновации БРИКС в области ИКТ, включая «интернет вещей», облачные вычисления, большие объемы данных, аналитику данных, нанотехнологии, искусственный интеллект и 50, а также их инновационное внедрение в целях совершенствования инфраструктуры ИКТ и повышения ее взаимосвязанности в наших странах (Сямэнь, 2017). Инициатива БРИКС «Компетенции сети Е-РоП» [ВЫС8, 2017а]. Мы продолжим принимать взаимовыгодные инициативы по шести направлениям сотрудничества, которые определены в Плане работы Партнерства, в соответствии с договоренностями, принятыми на II Встрече Партнерства БРИКС по вопросам новой промышленной революции, состоявшейся в г. Бразилиа в сентябре 2019 г., включая создание промышленных и научных парков, инновационных центров, технологических бизнес-инкубаторов и сети коммерческих предприятий стран БРИКС (Бразилиа, 2019). [Страны БРИКС предпримут следующие действия:] расширение сотрудничества стран БРИКС в области программного обеспечения и ИКТ-оборудования, а также реализация проектов в этой области (Москва, 2020)

Правовые вопросы Мы будем поддерживать выработку признанных на международном уровне и приемлемых для всех заинтересованных сторон правил в области безопасности инфраструктуры ИКТ, защиты данных и Интернета, совместно строить надежную и безопасную сеть (Сямэнь, 2017). Мы вновь заявляем о важности расширения сотрудничества в рамках «пятерки», в том числе посредством рассмотрения соответствующих инициатив и реализации дорожной карты практического сотрудничества стран БРИКС в обеспечении безопасности в сфере использования ИКТ (Москва, 2020)

Экономика Мы будем действовать на основе таких принципов, как инновации, партнерство, синергия, гибкость, открытая и благоприятная деловая среда, доверие и безопасность, а также защита прав потребителей в целях обеспечения условий для процветания и динамичного развития цифровой экономики, что будет способствовать глобальному экономическому развитию и приносить пользу каждому (Сямэнь, 2017). + Инициатива сотрудничества в сфере электронной торговли БРИКС [ВЫС8, 2017Ь]. [Учитывая ускоренное развитие сектора электронной торговли и рост объема онлайн-транзакций во всем мире], мы будем углублять наше сотрудничество в рамках Рабочей группы БРИКС по электронной торговле (Москва, 2020)

Развитие Мы заявляем о нашей приверженности сокращению цифрового и технологического разрыва, в частности между развитыми и развивающимися странами (Гоа, 2016). [Страны БРИКС предпримут следующие действия:] решение проблемы цифрового разрыва путем преодоления неравномерности в доступе населения стран БРИКС к цифровой инфраструктуре, навыкам и услугам, а также повышение цифровой инклюзивности населения, проживающего в сельских районах, а также людей с ограниченными возможностями, посредством совершенствования доступа к Интернету и повышения взаимосвязанности населения (Москва, 2020)

Социокультурная компонента [Страны БРИКС предпримут следующие действия:]разработка программ цифровой грамотности для гармоничной и инклюзивной адаптации населения стран БРИКС (Москва, 2020)

*Полный список принятых БРИКС обязательств см. [Игнатов и др., 2020].

Источник: Составлено автором.

Среди вопросов, связанных с управлением Интернетом, на платформе БРИКС наиболее востребованы вопросы инфраструктурного развития. Практически каждое председательство отметилось конкретным, выраженным решением «пятерки», направленным на развитие преимущественно технической компоненты развития сети внутри границ стран-членов. Второе председательство Китая в БРИКС (2017 г.), второе и третье российские председательства (2015 и 2020 гг. соответственно) можно рассматривать как поворотные точки в развитии интернет-повестки «пятерки».

Следует отметить ряд совместных инициатив, реализуемых коллективными усилиями стран БРИКС для выполнения принятых решений.

Первой совместной инициативой «пятерки» в вопросах управления Интернетом следует считать План действий и Повестку развития ИКТ, принятые в 2016 г. в ходе второго председательства Индии [BRICS Working Group on ICT Cooperation, 2016]. План и Повестка развивают идеи, заложенные в Коммюнике первой встречи министров связи БРИКС, состоявшейся в Москве годом ранее.

В своем итоговом Коммюнике 2015 г. министры связи БРИКС обратились к широкому перечню проблем, в частности к проблемам существующего дисбаланса в развитии и распространении программного обеспечения, необходимости диверсификации глобального рынка; преодоления цифрового неравенства в глобальном масштабе «с акцентом на развивающиеся страны»; соблюдения прав человека. Впервые в указанном Коммюнике страны БРИКС заявили о важности «установления механизма для управления Интернетом, основываясь на принципах многосторонности, демократии, прозрачности и взаимного доверия», подчеркнув суверенное право государств «участвовать в управлении Интернетом в соответствии с их юрисдикцией, международным законодательством и при строгом соблюдении основных прав и свобод человека» [BRICS, 2015].

План и Повестка 2016 г., основанные на рассмотренном Коммюнике, утверждают создание специальной Рабочей группы БРИКС — второй по значимости постоянный рабочий формат «пятерки» в области ИКТ. Сам План действий 2016 г. в отношении рассматриваемой проблематики содержит указание на приоритизацию «открытого и безопасного интернета», а также на то, что «государства должны действовать в равных условиях в сотрудничестве с остальными заинтересованными сторонами в соответствии с их ролями и ответственностью».

В период второго председательства Китая в 2017 г. страны БРИКС согласовали две инициативы в области цифрового развития, имеющие отношение к сферам управления Интернетом, обозначенным выше. Первая инициатива — «Компетенции сети Е-РоП» БРИКС — направлена на укрепление сотрудничества в сфере практического применения ИКТ для организации логистики, управления портами и развития торговли; вторая — Инициатива сотрудничества в сфере электронной торговли БРИКС — выдвигает в число первоочередных задач создание специализированной рабочей группы, углубление взаимодействия с бизнес-сообществом стран «пятерки» и проведение совместных исследований, в частности относительно существующих барьеров для развития электронной торговли.

Председательство ЮАР в БРИКС в 2018 г. не отметилось большим количеством конкретных решений в рассматриваемой области. Тем не менее в Йоханнесбурге лидеры БРИКС согласовали создание Партнерства БРИКС для новой промышленной революции (РаП№Я) — платформы, призванной облегчить установление контактов и обмен наилучшими практиками в передовых технологических областях, в том числе в сфере технологий связи.

В 2019 г. в ходе председательства Бразилии министры связи БРИКС приняли совместную Декларацию [ВЯ1С8, 2019]. В ней освещались вопросы, которые находятся на стыке инфраструктурной и социокультурной компоненты управления Интернетом. Так, министры выдвинули в число приоритетов увеличение доступности широкополосного соединения в интересах инклюзивного роста и устойчивого развития, подчеркнув важность адаптации образовательных систем и рынка труда к цифровой трансформации и распространения цифровых навыков. Обеспечение цифровой безопасности в данном контексте было подано с точки зрения обеспечения равномерного распределения благ, создаваемых цифровизацией, и защищенных надежными системами защиты.

Третье председательство России в БРИКС в 2020 г., совпавшее с председательством в Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), обозначило тренд на перевод повестки БРИКС по управлению Интернетом с преимущественно инфраструктурных и экономических вопросов в правовую сферу с особым акцентом на безопасности. Принятая в Москве Антитеррористическая стратегия БРИКС [ВЯ1С8, 2020] выдвигает в качестве приоритета долгосрочного сотрудничества противодействие «распространению экстремистских идей, ведущих к терроризму, а также использованию террористами Интернета и социальных сетей в целях вербовки, радикализации и подстрекательства». Интернет трижды упоминается в Московской декларации лидеров [БРИКС, 2020], притом в первом случае речь вновь идет о противодействии распространению экстремистских материалов, а два других обращения связаны с защитой детей от распространяемого в сети противоправного контента, «вредного для их здоровья и развития».

Подходящее в данный момент к концу третье председательство Индии в БРИКС способствовало закреплению обозначенного выше тренда. В Нью-Дели лидеры «пятерки» приняли План БРИКС по противодействию терроризму [ВЯ1С8, 2021а], в ко-

тором были вновь подтверждены приоритеты сотрудничества в деле пресечения распространения экстремистских материалов в Интернете, пропаганды, радикализации и вербовки террористическими группами. На встрече лидеров был также представлен обзор национальных практик стран БРИКС в области обеспечения безопасности в сфере цифровых финансов [ВМС8, 2021Ь]. В итоговой Декларации [БРИКС, 2021] лидеры выразили обеспокоенность «возрастающей остротой проблемы защиты детей от сексуальной эксплуатации в Интернете и другого онлайн-контента, наносящего вред их здоровью и развитию», и отметили важность развития рабочих контактов в формате профильных семинаров по вопросам противодействия террористическому контенту в Интернете.

Заключение

За сравнительно небольшой срок — с 2015 по 2021 г. — страны БРИКС обеспечили выработку коллективных решений по всем ключевым вопросам, связанным с управлением Интернетом. Наиболее активное обсуждение и принятие решений наблюдается в периоды председательств России и Китая. Исследование повестки БРИКС в области управления Интернетом с учетом содержания национальных документов стратегического характера, согласованных коллективных решений и совместных инициатив позволило сделать следующие выводы.

Качественный анализ коллективных решений БРИКС по интересующей проблематике позволил определить наиболее востребованные области сотрудничества, к которым относятся развитие цифровой инфраструктуры и общие экономические вопросы. Превалирование вопросов развития инфраструктуры и экономических аспектов сложилось во многом под влиянием Китая, что обусловлено его экономическим весом. Несмотря на то что объединение БРИКС уже в существенной степени отошло от исходного посыла как объединения быстрорастущих экономик, и его повестка носит плюралистический характер (см. [Ларионова и др., 2020; Кузнецов 2020, с. 126—127]), вопросы экономического сотрудничества сохраняют свою значимость. Китай стал инициатором ряда инициатив и решений БРИКС по вопросам развития цифровой инфраструктуры, что согласуется с декларируемыми и последовательно реализуемыми приоритетами национального развития этой страны. Предлагаемая Китаем повестка, в свою очередь, встречает поддержку со стороны стран — партнеров по БРИКС. Весьма вероятно, что данная тенденция найдет отражение в списке приоритетов и решений следующего председательства Китая в «пятерке» в 2022 г.

Другой важной особенностью повестки БРИКС в рассматриваемой области является наблюдаемый рост интереса «пятерки» к вопросам обеспечения сетевой безопасности с особым вниманием к противодействию терроризму и экстремизму. Данная проблематика была введена в повестку усилиями Российской Федерации в год очередного председательства и встретила определенную поддержку со стороны стран-партнеров. Опыт анализа исторической динамики развития повестки БРИКС говорит о востребованности российских инициатив, однако, в отличие от инфраструктурного блока, подходы к обеспечению сетевой безопасности, в том числе к контролю над распространяемой в сети информацией, в странах БРИКС различаются, что может препятствовать выработке новых комплексных решений. Сложность данного вопроса выходит за рамки настоящего исследования и требует дополнительного предметного изучения.

Иные области управления Интернетом — электронная торговля, социально-культурная компонента, содействие развитию и другие — представлены в повестке БРИКС,

однако им не уделяется много внимания. На практике это выражается как в сравнительно меньшем количестве согласованных инициатив и решений, так и в их смысловом наполнении: например, компонента содействия развитию в значительной степени опирается на повестку развития цифровой инфраструктуры, вследствие чего «теряется» на общем фоне.

Проведенный анализ также позволил определить наиболее проблематичную область сотрудничества — социально-культурную компоненту. Небольшое количество принятых решений объясняется сложностью согласования общих позиций, что, в свою очередь, обусловлено разностью подходов к практической реализации странами БРИКС декларируемого принципа тождественности прав и свобод человека и гражданина как в реальной жизни, так и в информационном пространстве. Развитие данного направления сотрудничества в будущем потребует изменения в подходах ключевых игроков — России и Китая, которые на данный момент более заинтересованы в углублении сотрудничества в других областях.

Список источников

Баринова Д. С. (2010а) Национальные домены: символы государственных границ и безграничных возможностей // Вестник МГИМО-Университета. Т. 5. № 13. С. 307—314. Режим доступа: Щ;^://^. о^/10.24833/2071-8160-2010-5-14-307-314.

Баринова Д. С. (2010б) Методологические аспекты исследования виртуального пространства Интернета // Метод. № 1. С. 109—122. Режим доступа: ЩЦр8://суЬег1ешпка.ги/аг1Ме/п/те1:о^^1сЩе8к1е-aspekty-issledovaniya-virtualnogo-prostranstva-interneta-1 (дата обращения: 09.06.2022).

Баринова Д. С. (2011) Асимметрия виртуального политического пространства // Сравнительная политика. Т. 4. № 6. С. 13—18. Режим доступа: https://doi.org/10.18611/2221-3279-2011-2-4(6)-13-18.

БРИКС (2020) Московская декларация XII саммита БРИКС, Москва, 17.11.2020. Режим доступа: https://brics-russia2020.ru/images/114/83/1148395.pdf (дата обращения: 14.09.2021).

БРИКС (2021) Декларация XIII саммита БРИКС — Нью-Дели, 09.09.2021. Режим доступа: https:// www.nkibrics.ru/system/asset_docs/data/6148/6c7a/6272/6906/7842/0000/original/Декларация_Нью-Дели^Ш632136314 (дата обращения: 14.09.2021).

Бухт Р., Хикс Р. (2018) Определение, концепция и измерение цифровой экономики // Вестник международных организаций. Т. 13. № 2. С. 143—172 (на русском и английском языках). Режим доступа: https://doi.org/10.17323/1996-7845-2018-02-07.

Васильковский С. А., Игнатов А. А. (2020) Управление Интернетом: системные диспропорции и пути их разрешения // Вестник международных организаций. Т. 15. № 4. С. 7—29 (на русском и английском языках). Режим доступа: https://doi.org/17323/1996-7845-2020-04-01.

Велхелст Э., Ваутерс Я. (2020) Глобальное управление в сфере кибербезопасности: взгляд с позиции международного права и права ЕС // Вестник международных организаций. Т. 15. № 2. С. 141—172. Режим доступа: https://doi.org/10.17323/1996-7845-2020-02-07.

Зиновьева Е. С. (2010) Международное управление интернетом: проблемы, подходы, перспективы // Вестник МГИМО-Университета. № 6 (15). С. 167—174. Режим доступа: https://doi.org/10.24833/2071-8160-2010-6-15-167-174

Зиновьева Е. С. (2015) Глобальное управление Интернетом: российский подход и международная практика // Вестник МГИМО-Университета. № 4 (43) С. 111—118. Режим доступа: https://doi. org/10.24833/2071-8160-2015-4-43-111-118

Игнатов А. А. (2020) Цифровая экономика в БРИКС: перспективы многостороннего сотрудничества // Вестник международных организаций. Т. 15. № 1. С. 31—62. Режим доступа: https://doi. org/10.17323/1996-7845-2020-01-02.

Игнатов А. А., Шелепов А. В., Попова И. М., Сахаров А. Г. (2020) Обязательства, принятые лидерами на саммитах БРИКС в 2009—2019 гг. База данных. Свидетельство о регистрации базы данных RU 2020622011. РАНХиГС. Режим доступа: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=44241774

Иншакова Е. И., Митрофанова И. В. (2020) Развитие цифровой экономики стран БРИКС: состояние и приоритеты // Экономика: вчера, сегодня, завтра. Т. 10. № 2-1. С. 332—348. Режим доступа: http:// publishing-vak.ru/file/archive-economy-2020-2/33-inshakova.pdf (дата обращения: 18.07.2022).

Касенова М. Б. (2013) Глобальное управление Интернетом в контексте современного международного права // Индекс безопасности. Т. 19. № 1 (104). С. 43-64. Режим доступа: https://pircenter.org/ media/content/files/10/13559079720.pdf (дата обращения: 09.09.2022).

Кокотсис Э. (2017) «Группа двадцати» и БРИКС: повышение легитимности решений // Вестник международных организаций. Т. 12. № 2. С. 195-211. Режим доступа: https://doi.org/10.17323/1996-7845-2017-02-195.

Кузнецов Д. А. (2020) Сетевая текстура мировой политики: трансрегионализм БРИКС // Мировая экономика и международные отношения. Т. 64. № 11. С. 124-131. Режим доступа: https://doi. org/10.20542/0131-2227-2020-64-11-124-131.

Купер Э. Ф., Фарук А. Б. (2015) Апробация клубного механизма взаимодействия БРИКС: Новый банк развития от концепции до становления // Вестник международных организаций. Т. 10. № 2. С. 39-58. Режим доступа: https://doi.org/10.17323/1996-7845-2015-02-39.

Курбалийя Й., Гелбстайн Э. (2005) Управление Интернетом: проблемы, субъекты, преграды. (Публикация DiploFoundation и Глобального партнерства во имя знания в сотрудничестве с Центром интернет-политики Московского государственного института международных отношений (Университета) МИД России). Режим доступа: https://ifap.ru/library/book178.pdf (дата обращения: 14.02.2022)

Кутюр С., Тоупин С. (2020) Что означает понятие «суверенитет» в цифровом мире? // Вестник международных организаций. Т. 15. № 4. С. 48-69. Режим доступа: https://doi.org/10.17323/1996-7845-2020-04-03.

Ларионова М. В. (2016) Оценка эффективности взаимодействия международных институтов в процессе глобального управления // Вестник международных организаций. Т. 11. № 1. С. 126-152. Режим доступа: https://doi.org/10.17323/1996-7845/2016-01-126.

Ларионова М. В., Игнатов А. А., Попова И. М., Сахаров А.Г., Шелепов А.В. (2020) Десять лет БРИКС: что дальше? М.: Издательский дом «Дело» РАНХиГС.

Ларионова М. В., Рахмангулов М. Р., Шелепов А. В. (2016) Что влияет на исполнение обязательств «Группы двадцати» и БРИКС: сравнительный анализ // Вестник международных организаций. Т. 11. № 3. С. 99-131. Режим доступа: https://doi.org/10.17323/1996-7845-2016-03-99.

Ларионова М. В., Шелепов А. В. (2021) Формирующиеся механизмы регулирования цифровой экономики. Риски и возможности для многосторонней системы глобального управления // Вестник международных организаций. Т. 16. № 1. С. 29-63 (на русском и английском языках). Режим доступа: https://doi.org/10.17323/1996-7845-2021-01-02.

Лебедева М. М., Харкевич М. В., Зиновьева Е. С., Копосова Е. Н. (2016) Архаизация государства: роль современных информационных технологий // Полис. Политические исследования. № 6. С. 22-36. Режим доступа: https://doi.org/10.17976/jpps/2016.06.03.

Лукацкий А. В. (2015) Определение источника кибератак // Пульс кибермира. № 2 (14). Режим доступа: http://pircenter.org/media/content/files/13/14303840060.pdf (дата обращения: 14.09.2021).

Морозкина А. К. (2020) Цифровой разрыв в странах БРИКС: проблемы межрегионального неравенства // Вестник международных организаций. Т. 15. С. 70-90. Режим доступа: http://doi. org/10.17323/1996-7845-2020-04-04.

Мукхопадхьяй А. (2020) Электронная торговля и локализация данных: позиция развивающихся стран // Вестник международных организаций. Т. 15. № 3. С. 153-175 (на русском и английском языках). Режим доступа: https://doi.org/10.17323/1996-7845-2020-03-06.

Президент Российской Федерации (2016) Указ Президента Российской Федерации № 646 от 5 декабря 2016 г. «Об утверждении Доктрины информационной безопасности Российской Федерации». Режим доступа: http://kremlin.ru/acts/bank/41460 (дата обращения: 09.06.2022).

Соколов А. В., Шашнов С. А., Коцемир М. Н., Гребенюк А. Ю. (2017) Определение приоритетов научно-технологического сотрудничества стран БРИКС // Вестник международных организаций. Т. 12. № 4. С. 32-67. Режим доступа: https://doi.org/10.17323/1996-7845-2017-04-32.

Ткаченко И. Ю. (2018) Перспективы сотрудничества стран БРИКС в развитии цифровой экономики // Большая Евразия: развитие, безопасность, сотрудничество. № 1. С. 339-343. Режим доступа: https://cyberleninka.rU/article/n/perspektivy-sotrudnichestva-stran-briks-v-razvitii-tsifrovoy-ekonomiki (дата обращения: 09.06.2022).

Толорая Г. Д., Чуков Р. С. (2016) Рассчитывать ли на БРИКС? // Вестник международных организаций. Т. 11. № 2. С. 97-112. Режим доступа: https://doi.org/10.17323/1996-7845-2016-02-97.

Торопчин Г. В. (2017) От Гоа до Сямэня. О некоторых аспектах политического сотрудничества в рамках БРИКС // Вестник международных организаций. Т. 12. № 1. С. 174-188. Режим доступа: https:// doi.org/10.17323/1996-7845-2017-01-174.

Этри Э., Карбланк Э., Гиртен Д., Лешер М., Пилат Д., Вайкофф Э., Кейхин Б. (2020) Векторы цифровой трансформации // Вестник международных организаций. Т. 15. № 3. С. 7-50 (на русском и английском языках). Режим доступа: https://doi.org/10.17323/1996-7845-2020-03-01.

Araujo Monteiro Neto J. (2018) The Operation of Multistakeholderism in Brazilian Internet Governance: Governance Innovation Through Multistakeholderism Generativity. Unpublished PhD Dissertation, University of Kent. Режим доступа: https://kar.kent.ac.uk/76961/(дата обращения: 02.06.2022).

Belli L. (ed.) (2021) CyberBRICS. Cybersecurity Regulations in the BRICS Countries. Springer, Cham.

BRICS (2015) Meeting of the BRICS Communications Ministers. Moscow, 22-23 October. Режим доступа: http://en.brics2015.ru/program/20151022/539909.html (дата обращения: 31.03.2022).

BRICS (2017a) Terms of Reference (ToR) of BRICS Model E-Port Network (Final Version). Режим доступа: https://www.ranepa.ru/images/media/brics/china2016/ToR%20of%20BRICS%20Model%20E-Port%20 Network%20-%20Final.pdf (accessed 31 March 2022).

BRICS (2017b) E-Commerce Cooperation Initiative (Final Version). Режим доступа: https://www.ranepa. ru/images/media/brics/china2016/BRICS%20E-commerce%20Cooperation%20Initiative_final%20(2).pdf (дата обращения: 31.03.2022).

BRICS (2019) Declaration of the 5th BRICS Communications Ministers Meeting. Brasilia, 14 August. Режим доступа: https://www.ranepa.ru/eng/images/CIIR/BRICS/2019/Declaration_of_the_5th_BRICS_Com-munications_Ministers_Meeting-_Bras%C3%ADlia.pdf (accessed 31 March 2022).

BRICS (2020) BRICS Counter-Terrorism Strategy. Режим доступа: https://eng.brics-russia2020.ru/imag-es/114/81/1148168.pdf (accessed 31 March 2022).

BRICS (2021) BRICS Counter Terrorism Action Plan. Режим доступа: https://brics2021.gov.in/brics/pub-lic/uploads/docpdf/getdocu-52.pdf (дата обращения: 31.03.2022).

BRICS (2021b) Information Security Regulations in Finance BRICS e-Booklet. BRICS Rapid Information Security Channel, New-Deli, 9 September. Режим доступа: https://brics2021.gov.in/brics/public/uploads/ docpdf/getdocu-55.pdf (дата обращения: 14.09.2021).

BRICS Information Centre (n. d.) BRICS Compliance Assessments. University of Toronto. Режим доступа: http://www.brics.utoronto.ca/compliance/index.html (дата обращения: 17.03.2022).

BRICS Working Group on ICT Cooperation (2016) ICT Development Agenda and Action Plan. Режим доступа: https://dot.gov.in/sites/default/files/11-11-2016%20BRICS%20ICT%20Development%20Agen-da%20%26%20Action%20plan.pdf?download=1 (дата обращения: 31.03.2022).

European Union (2020) The EU's Cybersecurity Strategy for the Digital Decade. Режим доступа: https://dig-ital-strategy.ec.europa. eu/en/library/eus-cybersecurity-strategy-digital-decade- 0 (дата о бращения: 04.09. 2021)

Galloway T. (2015) China and Technical Global Internet Governance: From Norm-Taker to Norm-Maker? Unpublished PhD Dissertation. Australia, Deakin University. Available at: https://dro.deakin.edu.au/eserv/ DU:30083119/galloway-chinaand-2015A.pdf (дата обращения: 14.06.2022).

Global Governance Program (2020) Compliance Coding Manual for International Institutional Commitments. University of Toronto. Режим доступа: http://www.g7.utoronto.ca/compliance/Compliance_Cod-ing_Manual_2020.pdf (дата обращения: 14.09.2022).

Herbert G., Loudon L. (2020) The size and growth potential of the digital economy in ODA-eligible countries. Режим доступа: https://opendocs.ids.ac.uk/opendocs/bitstream/handle/20.500.12413/15963/915_size_and_ growth_potential_of_the_digital_economy_in_ODA-eligible_countries.pdf?sequence=1&isAllowed=y (дата обращения: 10.09.2021).

Liaropoulos A. (2013) Exercising State Sovereignty in Cyberspace: An International Cyber-Order under Construction? // Journal of Information Warfare. Vol. 12. No. 2. P. 19-26. Режим доступа: https://www.jstor.org/ stable/26486852 (дата обращения: 09.06.2022).

Liaropoulos A. (2016) Exploring the Complexity of Cyberspace Governance: State Sovereignty, Multistake-holderism, and Power Politics // Journal of Information Warfare. Vol. 15. No. 4. P. 14-26. Режим доступа: https://www.jstor.org/stable/26487548 (дата обращения: 09.06.2022).

Nye J. S. (2014) The Regime Complex for Managing Global Cyber Activities. CIGI Paper Series No. 1, Global Commission on Internet Governance. Режим доступа: https://www.cigionline.org/sites/default/files/gcig_ paper_no1.pdf (дата обращения: 02.06.2022).

Mueller L. M. (2020) Against Sovereignty in Cyberspace // International Studies Review. Vol. 22. No. 4. P. 779-801. Режим доступа: https://doi.org/10.1093/isr/viz044.

Polatin-Reuben D., Wright J. (2014) An Internet With BRICS Characteristics: Data Sovereignty and the Bal-kanisation of the Internet. Presented at the 4th USENIX Workshop on Free and Open Communications on the Internet. San Diego, 18 August. Режим доступа: https://www.usenix.org/conference/foci14/workshop-program/presentation/polatin-reuben (дата обращения 02.06.2022).

Pozdnyakova U., Mukhomorova I., Golikov V., Sazonov S., Pleshakov G. (2019) Internet of things as a new factor of production in the conditions of digital economy / E. Popkova (ed.) Ubiquitous Computing and the Internet of Things: Prerequisites for the Development of ICT. P. 1145-1154. Режим доступа: http://dx.doi. org/10.1007/978-3-030-13397-9_117 (дата обращения 09.06.2022).

Republic of Korea (2019) National Cybersecurity Strategy, South Korea. Режим доступа: https://ccdcoe. org/uploads/2018/10/South-Korea_English-National-Cybersecurity-Strategy-03-April-2019_English-1.pdf (дата обращения: 04.09.2021)

The White House (2021) Interim National Security Strategic Guidance. Available at: https://www.whitehouse. gov/wp-content/uploads/2021/03/NSC-1v2.pdf (дата обращения: 14.03.2022).

Van Horenbeeck M. (2018) The Future of Internet Governance and Cyber-Security // Computer Fraud & Security. No. 5. P. 6-8. Режим доступа: http://dx.doi.org/10.1016/S1361-3723(18)30042-3.

International Organisations Research Journal, 2022, vol. 17, no 2, pp. 86-109 Original article

doi:10.17323/1996-7845-2022-02-04

The BRICS Agenda on the Internet Governance1

A. Ignatov

Alexander Ignatov — PhD Student, MGIMO University; Researcher, Centre for International Institutions Research (CIIR), Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration; office 403, 11 Prechisten-skaya Naberezhnaya, Moscow 119034, Russian Federation; [email protected]

Abstract

The key features of the modern Internet governance system are its decentralized structure, inhomogeneous internal "geography," and the diverse nature of its decision-making actors. These factors determine the complexity of the decision-making process on Internet governance-related issues. Under these conditions, the BRICS group of Brazil, Russia, India, China, and South Africa is viewed as a suitable platform to establish a common ground and align the interests of the participating countries on five key spheres of Internet governance: infrastructure development, legal matters, economic issues, development, and social and cultural perspectives.

The goal of this article is to study BRICS approach to Internet governance. The study presents an analysis of the BRICS countries priorities regarding Internet governance and incorporates a panel data on BRICS commitments and decisions regarding the issue. Several conclusions on the BRICS approach to Internet governance were drawn: the most prominent sphere for BRICS cooperation is digital infrastructure development; considerable discrepancies exist among the BRICS states regarding managing Internet content that contribute to a lack of concrete decisions on social and cultural aspects of Internet governance; there is a step-by-step convergence of the BRICS counterterrorism and counter-extremism agenda with a broader issue of cybersecurity. The author assumes that the infrastructure component dominates the BRICS Internet governance discussion due to China's influence, which gives it the potential to be one of the key players and agenda-setters within the BRICS, along with Russia. Steady incorporation of the counterterrorism and counter-extremism agenda into the cybersecurity discussion is strongly supported by Russia, in keeping with its declared national priorities regarding Internet governance. In the author's opinion, it would be problematic for the BRICS to reach a collective decision regarding Internet content governance given the conflict of interests among the participating countries revealed by this analysis.

Keywords: Internet, Internet governance, BRICS, global governance, digital economy, transregionalism, Russia

Acknowledgments: the article was written on the basis of the RANEPA state assignment research program.

For citation: Ignatov A. (2022) The BRICS Agenda on the Internet Governance. International Organisations Research Journal, vol. 17, no 2, pp. 86-109 (in English). doi:10.17323/1996-7845-2022-02-04

References

Araujo Monteiro Neto J. (2018) The Operation of Multistakeholderism in Brazilian Internet Governance: Governance Innovation Through Multistakeholderism Generativity. Unpublished PhD Dissertation, University of Kent. Available at: https://kar.kent.ac.uk/76961/ (accessed 2 June 2022).

Barinova D. S. (2010a) Nacional'nye domeny interneta - simvoly gosudarstvennyh granic i bezgranichnyh voz-mozhnostej [National Top-Level Domains: Symbols of State Borders and of Borderless Possibilities]. MGIMO Review of International Relations, no 5(14), pp. 307-14. Available at: https://doi.org/10.24833/2071-8160-2010-5-14-307-314. (in Russian)

Barinova D. S. (2010b) Metodologicheskie aspekty issledovanija virtual'nogo prostranstva Interneta [Methodological Aspects of Studying the Internet Virtual Realm]. Metod, no 1, pp. 109-22. (in Russian)

1 This article was submitted 17.01.2022.

Barinova D. S. (2011) Asimmetrija Virtual'nogo Politicheskogo Prostranstva. Rezul'taty Sravnitel'nogo Analiza Dannyh 255 Nacional'nyh Domenov Interneta [Asymmetry of the Virtual Political Space: Results of the Comparative Analysis of the Data of 255 National Internet Domains]. Comparative Politics Russia, vol. 2, no 4 (6), pp. 13-8. Available at: https://doi.org/10.18611/2221-3279-2011-2-4(6)-13-18. (in Russian)

Belli L. (ed.) (2021) CyberBRICS: Cybersecurity Regulations in the BRICS Countries. Springer Cham. Available at: https://doi.org/10.1007/978-3-030-56405-6.

BRICS (2015) Meeting of the BRICS Communications Ministers. Moscow, 22-23 October. Available at: http://en.brics2015.ru/program/20151022/539909.html (accessed 31 March 2022).

BRICS (2017a) Terms of Reference (ToR) of BRICS Model E-Port Network (Final Version). Available at: https://www.ranepa.ru/images/media/brics/china2016/ToR%20of%20BRICS%20Model%20E-Port%20 Network%20-%20Final.pdf (accessed 31 March 2022).

BRICS (2017b) E-Commerce Cooperation Initiative (Final Version). Available at: https://www.ranepa.ru/ images/media/brics/china2016/BRICS%20E-commerce%20Cooperation%20Initiative_final%20(2).pdf (accessed 31 March 2022).

BRICS (2018) Johannesburg Declaration. Johannesburg, 26 July. Available at: https://www.mea.gov.in/bilater-al-documents.htm?dtl/30190/10th_BRICS_Summit_Johannesburg_Declaration (accessed 31 March 2022).

BRICS (2019) Declaration of the 5th BRICS Communications Ministers Meeting. Brasilia, 14 August. Available at: https://www.ranepa.ru/eng/images/CIIR/BRICS/2019/Declaration_of_the_5th_BRICS_Commu-nications_Ministers_Meeting-_Bras%C3%ADlia.pdf (accessed 31 March 2022).

BRICS (2020) BRICS Counter-Terrorism Strategy. Available at: https://eng.brics-russia2020.ru/imag-es/114/81/1148168.pdf (accessed 31 March 2022).

BRICS (2021) BRICS Counter Terrorism Action Plan. Available at: https://brics2021.gov.in/brics/public/up-loads/docpdf/getdocu-52.pdf (accessed 31 March 2022).

BRICS Information Centre (n. d.) BRICS Compliance Assessments. University of Toronto. Available at: http://www.brics.utoronto.ca/compliance/index.html (accessed 17 March 2022).

BRICS Working Group on ICT Cooperation (2016) ICT Development Agenda and Action Plan. Available at: https://dot.gov.in/sites/default/files/11-11-2016%20BRICS%20ICT%20Development%20Agenda%20 %26%20Action%20plan.pdf?download=1 (accessed 31 March 2022).

Bukht R., Heeks R. (2017) Defining, Conceptualising and Measuring the Digital Economy. Development Informatics World Paper No 68, Centre for Development Informatics. Available at: https://diodeweb.files.word-press.com/2017/08/diwkppr68-diode.pdf (accessed 10 March 2022).

Cooper A. F., Farooq A. B. (2015) Testing the Club Dynamics of the BRICS: The New Development Bank From Conception to Establishment. International Organisations Research Journal, vol. 10, no 2, pp. 39-58. Available at: https://doi.org/10.17323/1996-7845-2015-02-39.

Couture S., Toupin S. (2019) What Does the Notion of "Sovereignty" Mean When Referring to the Digital? New Media & Society, vol. 21, no 10, pp. 2305-22. Available at: https://doi.org/10.1177%2F1461444819865984.

European Union (EU) (2020) The EU's Cybersecurity Strategy for the Digital Decade. Available at: https:// digital-strategy.ec.europa.eu/en/library/eus-cybersecurity-strategy-digital-decade-0 (accessed 31 March 2022).

Galloway T. (2015) China & Technical Global Internet Governance: From Norm-Taker to Norm-Maker? Unpublished PhD Dissertation, Deakin University. Available at: https://dro.deakin.edu.au/eserv/DU30083119/ galloway-chinaand-2015A.pdf (accessed 2 June 2022).

Global Governance Program (2020) Compliance Coding Manual for International Institutional Commitments. University of Toronto. Available at: http://www.g7.utoronto.ca/compliance/Compliance_Coding_ Manual_2020.pdf (accessed 14 September 2022).

Herbert G., Loudon L. (2020) The Size and Growth Potential of the Digital Economy in ODA-Eligible Countries. Helpdesk Report, K4D. Available at: https://opendocs.ids.ac.uk/opendocs/bitstream/han-dle/20.500.12413/15963/915_size_and_growth_potential_of_the_digital_economy_in_ODA-eligible_coun-tries.pdf?sequence=1&isAllowed=y (accessed 10 March 2022).

Ignatov A. (2020) The Digital Economy of BRICS: Prospects for Multilateral Cooperation. International Organisations Research Journal, vol. 15, no 1, pp. 31-62. Available at: http://doi.org/10.17323/1996-7845-2020-01-02.

Inshakova I., Mitrofanova I. (2020) Razvitie Cifrovoj Jekonomiki Stran Briks: Sostojanie I Prioritety [Development of the Digital Economy in the BRICS Countries: Status and Priorities]. Economics: Yesterday, Today and Tomorrow, vol. 10, no 2-1, pp. 332-48. (in Russian)

Kasenova M. (2013) Global'noe upravlenie Internetom v kontekste sovremennogo mezhdunarodnogo prava [Global Internet Governance and the International Law]. Indeks bezopasnosti, vol. 19, no 1(104), pp. 43-64. (in Russian)

Kokotsis E. (2017) G20 and BRICS: Enhancing Delivery Legitimacy. International Organisations Research Journal, vol. 12, no 2, pp. 195-211. Available at: https://doi.org/10.17323/1996-7845-2017-02-195.

Kurbalija J., Gelbstein E. (2005) Internet Governance: Issues, Actors and Divides. Diplo Foundation.

Kuznetsov D. A. (2020) Setevaja Tekstura Mirovoj Politiki: Transregionalizm Briks [Network Texture of World Politics: Transregionalism of BRICS]. World Economy and International Relations, vol. 64, no 11, pp. 124-31. Available at: https://doi.org/10.20542/0131-2227-2020-64-11-124-131. (in Russian)

Larionova M. V. (2016) Evaluating Global Institutions' Effectiveness. International Organisations Research Journal, vol. 11, no 1, pp. 69-85. Available at: https://doi.org/10.17323/1996-7845/2016-01-126.

Larionova M. V., Ignatov A. A., Popova I. M., Sakharov A. G., Shelepov A. V. (2020) Desjat' let BRIKS. Chto dal'she? [BRICSat Ten: The Way Forward]. Moscow: RANEPA. (in Russian)

Larionova M. V., Rakmangulov M. R., Shelepov A. V. (2016) Explaining G20 and BRICS Compliance. International Organisations Research Journal, vol. 11, no 2, pp. 86-111. Available at: https://doi.org/10.17323/1996-7845-2016-03-99.

Larionova M., Shelepov A. (2021) Emerging Regulation for the Digital Economy: Challenges and Opportunities for Multilateral Global Governance. International Organisations Research Journal, vol. 16, no 1, pp. 29-63. Available at: https://doi.org/10.17323/1996-7845-2021-01-02.

Lebedeva M. M., Kharkevich M. V., Zinovieva E. S., Koposova E. N. (2016) Arhaizacija Gosudarstva: Rol' Sovremennyh Informacionnyh Tehnologij [State Archaization: The Role of Information Technologies]. Polis: Political Studies, no 6, pp. 22-36. Available at: https://www.politstudies.ru/files/File/2016/6/Polis_06_2016-Lebedeva_Kharkevich_Zinovieva_Koposova.pdf (accessed: 7 June 2022). (in Russian)

Liaropoulos A. (2013) Exercising State Sovereignty in Cyberspace: An International Cyber-Order Under Construction? Journal of Information Warfare, vol. 12, no 2, pp. 19-26. Available at: https://www.jstor.org/ stable/26486852.

Liaropoulos A. (2016) Exploring the Complexity of Cyberspace Governance: State Sovereignty, Multistake-holderism, and Power Politics. Journal of Information Warfare, vol. 15, no 4, pp. 14-26. Available at: https:// www.jstor.org/stable/26487548.

Lukackij A. V. (2015) Opredelenie istochnika kiberatak [Tracking Sources of Cyberattacks]. Puls kibermira, no 2 (14). Available at: http://pircenter.org/media/content/files/13/14303840060.pdf (accessed 10 March 2022). (in Russian)

Morozkina A. (2020) Regional Perspective of Digitalization in BRICS. International Organisations Research Journal, vol. 15, no 4, pp. 70-90. Available at: https://doi.org/10.17323/1996-7845-2020-04-04.

Mueller L. M. (2019) Against Sovereignty in Cyberspace. International Studies Review, vol. 22, no 4, pp. 779801. Available at: https://doi.org/10.1093/isr/viz044.

Mukhopadhyay A. (2020) E-commerce Trade and Data Localization: A Developing Country Perspective. International Organisations Research Journal, vol. 15, no 3, pp. 153-75. Available at: https://doi.org/10.17323/1996-7845-2020-03-06.

Nye J. S. (2014) The Regime Complex for Managing Global Cyber Activities. CIGI Paper Series No 1, Global Commission on Internet Governance. Available at: https://www.cigionline.org/sites/default/files/gcig_pa-per_no1.pdf (accessed 2 June 2022).

Organisation for Economic Co-operation and Development (OECD) (2019) Vectors of Digital Transformation. OECD Digital Economy Paper No 273. Available at: https://doi.org/10.1787/5ade2bba-en.

Polatin-Reuben D., Wright J. (2014) An Internet With BRICS Characteristics: Data Sovereignty and the Bal-kanisation of the Internet. Presented at the 4th USENIX Workshop on Free and Open Communications on the Internet, San Diego, 18 August. Available at: https://www.usenix.org/conference/foci14/workshop-program/ presentation/polatin-reuben (accessed 2 June 2022).

Pozdnyakova U., Mukhomorova I., Golikov V., Sazonov S., Pleshakov G. (2019) Internet of Things as a New Factor of Production in the Conditions of Digital Economy. Ubiquitous Computing and the Internet of Things: Prerequisites for the Development of ICT (E. Popkova (ed.)). Spring Cham. Available at: http://dx.doi. org/10.1007/978-3-030-13397-9_117.

President of the Russian Federation (2016) Ukaz Prezidenta Rossijskoj Federacii ot 05.12.2016 g. № 646 Ob utverzhdenii Doktriny informacionnoj bezopasnosti Rossijskoj Federacii [Presidential Decree No. 646 5 December 2016 "Information Security Doctrine of the Russian Federation"]. Available at: http://kremlin.ru/ acts/bank/41460 (accessed 12 July 2022).

Republic of India (2021) Ministry of Electronics and Information Technology Notification. New Delhi, 25 February. Available at: https://mib.gov.in/sites/default/files/IT%28Intermediary%20Guidelines% 20and%20Digital%20Media%20Ethics%20Code%29%20Rules%2C%202021%20English.pdf (accessed 31 March 2022).

Republic of Korea (2019) National Cybersecurity Strategy. Available at: https://ccdcoe.org/uploads/2018/10/ South-Korea_English-National-Cybersecurity-Strategy-03-April-2019_English-1.pdf (accessed 14 March 2022).

Sokolov A., Shashnov S., Kotsemir M., Grebenyuk A. (2017) Identification of Priorities for S&T Cooperation of BRICS Countries. International Organisations Research Journal, vol. 12, no 4, pp. 32-67 (in Russian and English). Available at: https://doi.org/10.17323/1996-7845-2017-04-32.

The White House (2021) Interim National Security Strategic Guidance. Available at: https://www.whitehouse. gov/wp-content/uploads/2021/03/NSC-1v2.pdf (accessed 14 March 2022).

Tkachenko I. (2018) Perspektivy sotrudnichestva stran BRIKS v razvitii cifrovoj jekonomiki [The BRICS Perspective on Digital Economy Development Cooperation]. Bolshaya Evrasia: Rasvitie, Bezopsnost', Sotrudnich-estvo. pp. 339-43.

Toloraya G., Chukov R. (2016) BRICS to Be Considered? International Organisations Research Journal, vol. 11, no 2, pp. 97-112. Available at: https://doi.org/10.17323/1996-7845-2016-02-97.

Toropchin G. (2017) Ot Goa do Sjamjenja. O nekotoryh aspektah politicheskogo sotrudnichestva v ramkah BRIKS [From Goa to Xiamen: On Some Aspects of Political Cooperation Within BRICS]. International Organisations Research Journal, vol. 12, no 1, pp. 174-88. Available at: https://doi.org/10.17323/1996-7845-2017-01-174. (in Russian)

Van Horenbeeck M. (2018) The Future of Internet Governance and Cyber-Security. Computer Fraud & Security, no 5, pp. 6-8. Available at: http://dx.doi.org/10.1016/S1361-3723(18)30042-3.

Vasilkovsky S., Ignatov A. (2020) Internet Governance: System Imbalances and Ways to Resolve Them. International Organisations Research Journal, vol. 15, no 4, pp. 7-29. Available at: http://doi.org/10.17323/1996-7845-2020-04-01.

Verhelst A., Wouters J. (2020) Filling Global Governance Gaps in Cybersecurity: International and European Legal Perspectives. International Organisations Research Journal, vol. 15, no 2, pp. 105-24. Available at: https://doi.org/10.17323/1996-7845-2020-02-07.

Zinovieva E. S. (2010) Mezhdunarodnoe Upravlenie Internetom: Problemy, Podhody, Perspektivy [International Internet Governance: Problems, Approaches, Perspectives]. MGIMO Review of International Relations, no 6(15), pp. 167-74. (in Russian)

Zinovieva E. S. (2015) Global'noe Upravlenie Internetom: Rossijskij Podhod I Mezhdunarodnaja Praktika [Global Internet Governance: Russian Approach and International Practice]. MGIMO Review of International Relations, no 4 (43), pp. 111-8. Available at: https://doi.org/10.24833/2071-8160-2015-4-43-111-118. (in Russian)