CC BY
245
ВЕСТНИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
Сер. 6. 2007. Вып. 3
П.И. Смирнов, Ф.П. Смирнов
УНИВЕРСАЛЬНЫЕ ЭЛЕМЕНТЫ КУЛЬТУРЫ И СВОЕОБРАЗИЕ КОНКРЕТНЫХ КУЛЬТУР
Исследование культуры в рамках социологии предполагает, наряду с формулировкой более точного понятия, отражающего этот феномен, выявление конкретных элементов культуры, которые подлежат как теоретическому, так и эмпирическому анализу. В предлагаемой статье не ставится задача проанализировать понятие «культура». Отметим лишь, что в настоящее время существует множество его определений, суть которых, в целом, сводится к тому, что культура является совокупностью или системой, используемых обществом собственно человеческих регуляторов поведения, деятельности и общения, которые генетически не запрограммированы. В конкретных обществах эти системы регуляторов поведения существенно различаются1. Можно сказать также, что культура является средством сохранения и передачи социального опыты взаимодействия людей между собой и природой.
Социологическое исследование элементов культуры, которые являются регуляторами поведения, предполагает решение двух взаимосвязанных и интересных научных задач. Во-первых, необходимо составить некий первоначальный, исходный, перечень элементов культуры, абстрактно общий для всех конкретных культур (имеется в виду, что любой элемент этого перечня может быть присущ любой культуре). Во-вторых, выявить механизм отбора, действие которого (или которых, так как могут существовать несколько механизмов) приводит к разнообразию элементов в конкретной культуре. По-видимому, обе задачи могут быть решены лишь в ходе длительной научной дискуссии, и цель настоящей статьи - способствовать ее развертыванию. Отправной точкой для решения первой задачи (выявления основных элементов культуры и формирования исходного перечня) может послужить концепция культуры У. Гуденау, нуждающаяся, однако, в определенных коррективах. Суть этой концепции излагается ниже, причем, примеры для пояснения элементов культуры даны авторами статьи.
По мнению Гуденау, культура состоит из четырех элементов:
1) Понятия (концепты). Они содержатся в языке, и благодаря им можно упорядочить опыт людей. Воспринимая форму, цвет и вкус предметов окружающего мира, люди организуют мир по-разному, в соответствии со своей культурой. Например, в немецком языке слово «essen» обозначает прием пищи людьми, а слово «fressen» - прием пищи животными. В русском языке и то и другое обозначается словом «есть». Чтобы обозначить жадное и неаккуратное поглощение пищи, русский может употребить слово «жрать». В английском языке слово «blue» означает и синий, и голубой цвета. Чтобы уточнить оттенок цвета, употребляют дополнительные слова: синий цвет может быть обозначен словами «dark blue». В некоторых языках отсутствуют слова, обозначающие абстрактные понятия, в частности, в эскимосском языке нет особого слова для обозначения снега как такового (есть слова для обозначения свежевыпавшего снега, влажного, покрытого корочкой льда и т. п.). С помощью слов человек ориентируется в окружающем мире и упорядочивает свой опыт.
О П.И. Смирнов, Ф.П. Смирнов, 2007
2) Отношения. Культуры не только выявляют с помощью понятий отдельные части мира, но также определяют, как эти части мира связаны между собой: во времени, в пространстве, по значению (качеству), по причинной зависимости. Предполагая ту или иную связь между вещами, люди могут заниматься магией или наукой (например, приносить в жертву солнцу человеческие сердца, чтобы оно не утратило силы, или на основе баллистических расчетов запускать спутники в межзвездное пространство). Употребляя слова «раньше» или «позже», они ориентируются во времени и т. п.
3) Ценности. Они понимаются Гуденау как общепринятые убеждения относительно целей, к которым человек должен стремиться, и составляют основу нравственных принципов. В разных культурах предпочтение отдается разным ценностям и принципам, при этом каждый общественный строй определяет, что является ценностью, а что нет.
4) Правила (нормы). Они регулируют поведение людей в соответствии с ценностями определенной культуры. Нормы понимаются как некие стандарты поведения2.
Эта концепция интересна тем, что предлагаемые в ней элементы важны в теоретическом отношении и вполне поддаются эмпирическому изучению. Однако, как сказано выше, она нуждается в определенной критике и уточнениях. Отдельные элементы необходимо назвать иначе, сохранив отчасти их содержание; другие - уточнить, придав им иной смысл. Кроме того, в концепцию следует ввести дополнительные элементы. В частности, следует заменить (назвать иначе) элемент «понятия», существенно расширив его содержание, полностью отвергнуть предлагаемое в этой концепции определение понятия «ценность», уточнить понятие «норма» и т. д.
Относительно первого элемента концепции Гуденау («понятия») можно сделать следующие замечания. Во-первых, в языке, с помощью которого упорядочивается и передается опыт людей, содержатся не понятия, а слова. Причем, значения слов отнюдь не сводятся к понятиям. В значения слов входят и представления (более или менее отчетливые чувственно-наглядные образы вещей и явлений), и в обыденной речи люди понимают друг друга, опираясь на них, а не на понятия. Любой ребенок осваивает язык с помощью представлений о людях, вещах, поступках и пр. Понятия используются в науке, но даже самые строгие и точные науки опираются на исходные элементарные представления (например, представление о точке в геометрии и представление о материальной точке в физике). Во-вторых, в языках народов мира могут содержаться средства для выражения субъективного, человеческого отношения к тому или иному явлению. В частности, в русском языке с помощью суффиксов можно выразить ласку и нежность, равно как страха и отвращения («конек-шрбунок» - ласковое отношение, «грязища», «скучища» - отвращение). Поэтому понятия в качестве элементов культуры следует заменить значениями слов. В целом, первый элемент культуры можно обозначить как слова с их значениями. Очевидно, что слова с их значениями являются важнейшим средством передачи опыта. Есть гипотеза относительно эволюции человечества, согласно которой кроманьонцы вытеснили неандертальцев благодаря тому, что первые анатомически оказались более способными к произнесению членораздельных звуков (из-за строения гортани), нежели последние. Это дало возможность современному виду людей овладеть речью, словами как новым способом передачи опыта предыдущих поколений последующим. Накопление и передача опыта с помощью речи определили решающее эволюционное преимущестзо кроманьонцев по сравнению с неандертальцами, которое сказалось на прогрессе человека современного вида во всех сферах деятельности.
Что касается ценностей как элемента культуры, то они выступают в качестве важнейшего регулятора деятельности. Название этого элемента следует сохранить, полностью
отвергнув при этом предлагаемое в данной концепции его содержание. Совершенно неприемлемо понимание ценностей как общепринятых убеждений относительно целей, к которым должен стремиться человек. К сожалению, оно встречается и в отечественной литературе3. Неприемлемо данное толкование ценностей по трем причинам. Во-первых, если мы согласимся, что это не просто «убеждение», а «общепринятое убеждение», тогда окажется, что у человека не может быть своих, личных ценностей. Более того, оказывается, что и группы не имеют собственных наборов ценностей, поэтому, скажем, космополиты не отличаются своими ценностями от националистов, что является очевидной нелепостью. Во-вторых, если согласиться, что ценности нечто такое, к чему люди «должны стремиться», то как быть со свободой человека? В чем может состоять тогда свобода выбора? В мечтах и грезах? В потворстве человека своим желаниям? Едва ли действительно свободным человеком мы можем считать бесплодного мечтателя или беззастенчивое животное. Человек свободен в нравственном выборе, т. е. в выборе ценностей, ради которых он может предпринять те или иные действия. В-третьих, если ценность есть некое убеждение, т. е. нечто находящееся в человеческой душе, то чем в таком случае является ценностная ориентация? Ориентацией на некое убеждение, т. е. на какой-то элемент духовной структуры? Если это так, то мы получаем определенный комплекс духовных элементов и связей, присущих отдельной человеческой душе, который имеет к внешнему миру весьма отдаленное отношение. Анализ этого комплекса не входит в задачи социологии, поскольку в данном случае мы имеем дело с аксиологическим солипсизмом.
Гораздо более удачное понимание ценности предложено, как ни странно, Аристотелем в «Никомаховой этике». Хотя Аристотель употребляет слово «благо», а не «ценность», для нас сейчас важнее не словесная оболочка, а вкладываемое в нее содержание. Стремясь найти определение понятия «благо само по себе», он высказывает предположение-вопрос: «Может быть, то, ради чего все делается?» Далее Аристотель поясняет на примерах: «Для врачевания - это здоровье, для военачалия - победа, для строительства - дом и т. д., а для рсякого поступка и сознательного выбора - это цель, потому что именно ради нее все делают все остальное»4. Тем самым Аристотель вводит эмпирический признак - деятельность, которую совершает деятель ради достижения блага. Иначе говоря, ценность выступает в качестве стимула деятельности, который является одним из важнейших регуляторов собственно человеческой деятельности, отличающим ее от деятельности животных, придавая деятельности человека такие свойства как свобода и субъективно заданный смысл5. Именно благодаря признаку затраты трудовых усилий, мы и можем отличать собственно ценности от благ, т. е. явлений, имеющих значение для человека, но которые предоставляются ему даром, без затраты труда. Такими благами оказываются до поры до времени солнечный свет, свежий воздух, чистая вода, плодородная почва и разные минеральные ресурсы, которыми человек пользуется, но их не воспроизводит и не заботится об их сохранении. Природа становится для нас ценностью, а не благом как прежде, так как люди прилагают все больше и больше усилий для ее сохранения. По-видимому, именно в связи с затратой труда в ряде европейских языков понятия «ценность» и «стоимость» обозначаются одним и тем же словом (Value - англ., Wert - нем., Valeur - фр.).
Относительно же правил (норм) как элементов культуры следует заметить, что понятия «норма» и «правило», употребляемые для обозначения еще одного класса регуляторов поведения или деятельности, нежелательно всего лишь пояснять друг через друга в научном тексте. Дело в том, что понятие «правило» имплицитно содержит в себе один из признаков нормы, а именно императивность, который следует четко указать при формулировке
понятия «норма». Однако норма обладает и рядом других признаков, которые в понятии «правило» не отражены, но при определении понятия «норма» должны быть указаны. В обычном языке есть слова, например, «привычка», «обычай» и пр., также отражающие некие неявные признаки нормы. В частности, в слове «обычай» есть намек на устойчивость нормы. Слово «привычка» отражает такие свойства, как устойчивость нормы и ее усво-енность субъектом-носителем и т. д. Кроме того, когда речь идет о социальной норме, предполагается относительная распространенность ее в определенной группе. Поэтому в качестве родового целесообразнее использовать понятие, не содержащее в себе в скрытом виде признаки нормы, которые должны быть ясно указаны в определении. Думается, в качестве такового можно принять понятие «образец (стандарт) поведения или деятельности». В целом же, социальной нормой следует считать императивный, устойчивый, усвоенный носителем нормы и относительно распространенный образец поведения или деятельности. Осознание этих свойств нормы способствует лучшему пониманию течения событий в обществе. В частности, признание устойчивости норм приводит к выводу, что быстрые «радикальные» перемены (реформы) обязательно влекут за собой тяжелые социальные последствия: страдания, гибель, боль и разочарование массы людей.
Дополнительными элементами культуры, которые служат средствами передачи опыта или регуляторами поведения людей, можно назвать: 1) вещи; 2) изображения, включая символы, т. е. знаковые вещи, выступающие в качестве своеобразных заместителей реальных вещей или явлений (герб и флаг как символы государства); 3) напевы (мелодии) и ритмы. Их необходимо включить в составляемый перечень.
Вещи (в частности, орудия труда), вероятно, являются первыми сохранившимися в истории средствами передачи накопленного опыта. Грубыми каменными орудиями начали пользоваться первые гоминиды, а неандертальцы умели изготавливать весьма совершенные орудия из камня; при этом накопленные знания, умения и навыки передавались, вероятно, через подражание младших старшим. Именно по вещам или их остаткам современные археологи изучают предшествующие культуры. Остатки жилищ, орудий труда, бытовых вещей, предметов искусства позволяют воссоздать образ жизни конкретных объединений людей в различные исторические периоды. Стремительный прогресс в сфере изготовления вещей за последние 300-400 лет во многом определяет перспективы (не обязательно благоприятные) существования человечества.
Изображения самого разного рода также сыграли важнейшую роль в эволюции человечества как средства передачи опыта. До изобретения письменной речи (не случайно, конечно, первым возникло именно иероглифическое письмо, построенное на рисунке), они служили главным средством закрепления мировоззренческих представления людей в ранние эпохи существования человечества. Первоначально в них изображались строение мира, религиозные верования, магические и религиозные ритуалы, отношения власти и подчинения, героические (часто мифические) события. Позже предметом изображения все чаще становилась обычная жизнь людей. Изображения вещей в виде чертежей и планов проникли в науку и технику. Наряду со статическими изображениями в культуру вводились и движущиеся: первоначально - в магических и религиозных ритуалах, позднее в театральных постановках, а в современную эпоху с помощью кино и телевидения. Видеоряд стал важнейшим средством воздействия на сознание и поведение людей. Ведь движущееся изображение способно вызывать положительные и отрицательные чувства, восторг и депрессию, а кроме того, с его помощью можно пропагандировать определенные образцы поведения, нормы. Некоторые люди, видя на экране или сцене некое действие,
которое в обычной жизни считается преступным или аморальным, склонны подражать ему, становясь «свободными» от норм морали и права. Свобода очень легко превращается в распущенность (не случайно французские слова - liberte - свобода, libertin - распутник, libertinage - распутство - имеют один и тот же корень).
Символы (вещи-знаки) интересны тем, что в чувственно наглядной форме отражают реальные вещи или явления, которые в то же время часто являются ценностями для определенной группы людей. В частности, герб и флаг являются символами государства, которое его граждане обязаны защищать. Также ценностями оказываются и сами символы. Они отражают и некоторые ситуации, являясь в этом случае средствами особого языка, с помощью которого общество управляет массовым поведением людей (например, знаки дорожного движения).
Мелодии (напевы) и ритм также следует считать одним из важнейших элементов культуры. Об их роли в жизни общества писал еще Платон, анализируя мелос, гармонию и ритм. Согласно его мнению, в обществе должны быть исключены расслабляющие и изнеживающие лады, ритмы, подходящие для выражения низости, наглости и безумия, но в нем нужно поддерживать ритмы и гармонии, способствующие воспитанию мужества, безупречного нравственного склада, благообразия6. Помимо общей воспитательной роли напевов и ритмов, проникающих в глубь души и затрагивающих ее сильнее всего, эти элементы культуры крайне важны с точки зрения формирования чувства групповой идентичности. Это касается практически всех групп, которым свойственна собственная музыкальная культура - демографических, социальных, этнических. Смена национальных мелодий и ритмов на «общечеловеческие», интенсивно идущая в эпоху глобализации, способствует превращению народов в некое «народонаселение», в котором .отдельный человек оказывается в положении анонимности и одиночества. Преобладание же ритма над напевом в современных «зонтах», сопровождаемое чудовищной мощью звука, способствует превращению собрания людей в беснующуюся толпу, склонную к агрессивным действиям.
На основе элементов культуры в различных сочетаниях можно формировать программы действий. Важнейшими элементами программ являются ценности, понятия, отношения и нормы. Ценности оказываются целеполагающими элементами программ, задающими смысл деятельности. Понятия и отношения позволяют учесть явления и закономерности внешнего мира, что обеспечивает возможность достижения рационально поставленных целей. Нормы задают определенные последовательности действий, «технологии», благодаря чему рациональные цели оказываются реально достижимыми. Люди способны извлекать из культуры подходящие программы действия, видоизменяя их с учетом обстоятельств. Поэтому культура напоминает генетическую память в животном мире, в котором генетические программы поведения живого организма запускаются по мере надобности. Конечно, культурные программы действия намного обширнее генетических, да и пользуются ими люди гораздо более свободно.
Обратимся теперь ко второй проблеме - проблеме отбора элементов конкретной культурой. Очевидно, что в разных культурах перечни ее исходных элементов различны, т. е. содержат разные ценности, нормы, понятия и пр. Пока трудно учесть все факторы, способствующие отбору отдельных элементов в конкретных культурах. Однако можно сделать некоторые предположения, позволяющие до известной степени прояснить механизм их отбора. В расчет следует принимать, по крайней мере, четыре фактора: 1) логико-грамматический строй языка, 2) общий уровень развития объективно необходимой
деятельности, 3) доминирующее положение тех или иных разновидностей деятельности, 4) взаимоотношения группы с другими группами. Рассмотрим их вкратце.
Логико-грамматический строй языка чрезвычайно сильно влияет на мировоззрение (мировосприятие и мироощущение) человека, а мировоззрение - важнейший регулятор поведения. При этом, с точки зрения упомянутого строя, все естественные языки можно разместить в пространстве между двумя крайними формами языка: а) «субъективный» язык и б) «объективный» язык. К субъективным языкам можно отнести те, в которых существует, по крайней мере, три рода существительных, несколько падежей, ласкательно-уменьшительные и угрожающе-увеличительные суффиксы существительных и прилагательных. Языком подобного типа является русский. У объективных языков категория рода слабо выражена, падежей минимальное число, отсутствуют или слабо представлены суффиксы, отражающие отношение человека к каким-то явлениям. Типичным примером такого языка оказывается английский. Для носителей языков первого типа мир предстает живым, эмоционально окрашенным, состоящим из «существ», к которым можно относиться «по-человечески». Мир или его отдельные явления могут быть грозными, но живыми и поэтому не страшными в том смысле, что по-настоящему страшна только неподвижность смерти. Благодаря категории рода любое явление может стать метафорическим олицетворением человека. Отсюда глубокая лиричность стихотворения М.Ю. Лермонтова «Ночевала тучка золотая...». Благодаря уменьшительно-ласкательным суффиксам грозный зверь - медведь - становится менее пугающим («Ты, медведюшка-батюшка, ты не тронь мою коровушку»). Люди, воспитанные в подобной языковой культуре, склонны доверять миру, поскольку чувствуют свое родство с ним. Они могут быть ситуативно жестоки под влиянием чувств гнева или ярости, вызванных конкретными действиями своих противников, но долго «держать зло» на них почти не в состоянии. Они «отходчивы». Целостное восприятие мира позволяет им выдвигать в науке крупные обобщающие идеи (геометрия Лобачевского, таблица Менделеева), в технике предлагать оригинальные проекты (теория реактивного движения Циолковского или учение о ноосфере Вернадского). Ощущение живой связи с миром проявляется в том, что для многих русских интуитивно отвратительна ветхозаветная идея о сотворении человека из праха, уподобляющая человека кукле или механизму. Носители языков второго типа склонны воспринимать мир как совокупность мертвых вещей, с которыми можно делать все что угодно. Они боятся мира и не доверяют ему, поэтому они стараются изучить ход событий в мире и обеспечить свою безопасность в нем. Отсюда их успехи в аналитических науках, расчленяющих вещи, и в технических устройствах, обеспечивающих комфорт. Им, вероятно, близка ветхозаветная идея о сотворении Адама из глины. Представители этой языковой культуры едва ли способны понять по-настоящему (тем более, перевести) русскую лирическую песню «Что стоишь, качаясь, тонкая рябина». Как это некое "И" (рябина) может хотеть прижаться к другому "И" (дубу), да еще шептаться с ним? Они склонны к рациональной жестокости, когда просто устраняют мешающих им людей, страны или народы, как любое препятствие, безо всяких эмоций. Известно выражение из американских фильмов: «Это бизнес, ничего личного», употребляющееся, когда один из соперников «устраняет» другого. Вероятно, подобное отношение к миру позволило правительству США платить за скальп каждого индейца - будь то мужчина, женщина или ребенок. Ничего подобного не происходило и не могло произойти с народами, включенными в состав Российской империи, которая сохранила их все, как драгоценные зерна.
Общий уровень развития и конкретное содержание объективно необходимой деятельности сказывается, в первую очередь, на словарном и понятийном запасе той или иной культуры. Очень часто название конкретного технического достижения, взятое из бытового языкатого или иного народа, становится техническим термином, который языками других культур заимствуется, а не переводится. Например, слова «спутник» или «компьютер». Утрата же культурой определенной разновидности деятельности (например, ручного прядения и ткачества) приводит к тому, что выходит из широкого употребления целый ряд слов, обозначающих детали станков или элементы процессов прядения и ткачества.
Доминирующее положение тех или иных разновидностей деятельности связано с наличием тех или иных общечеловеческих ценностей, лежащих в основании общества, распространенностью религиозных воззрений, норм, определяющих взаимоотношения между индивидами и группами и пр. С учетом множества признаков, присущих деятельности, можно построить бесчисленное множество ее типологий. Ограничимся лишь теми, которые можно условно назвать простейшими, или элементарными.
Простейшими и базовыми разновидностями деятельности, на основе которых существует общество, являются эгодеятельностъ (деятельность для себя) и служение (деятельность для другого). Важной разновидностью деятельности является также игра, или деятельность для деятельности. Эгодеятельность и служение являются объективно необходимыми разновидностями деятельности7. Кроме того, можно выделить такие элементарные разновидности деятельности, как присваивающая и производящая. Обозрение всего комплекса возможностей, отражающих взаимосвязи элементов культуры с разными видами деятельности, представляет в настоящее время трудно разрешимую задачу. Ограничимся поэтому лишь несколькими примерами для иллюстрации высказанных выше утверждений.
Во-первых, очевидно, что эгодеятельность связана с ценностью «личность», а служебная деятельность с ценностью «общество» или «Бог». Ясно также, что все нормы •морали и права строятся в соответствии с высшей ценностью данного общества. Если Аллах является абсолютной ценностью в исламе, а Магомет - единственным толкователем его воли, то вся исламская культура будет строиться на Коране. Аналогичная ситуация наблюдалась в христианстве до тех пор, пока в большинстве христианских стран не победила светская власть, утвердившая высшей ценностью личность. В соответствии с ней была выстроена мораль, а также правовая система западных обществ, нашедшая концентрированное выражение в «Декларации прав человека и гражданина». В странах социалистического содружества доминировала ценность «общество», рассматриваемая с точки зрения перспективы строительства коммунизма. Иначе говоря, будущее состояние общества, называемое коммунизмом, служило основой морали и права. Как отмечал В.И. Ленин, «в основе коммунистической нравственности лежит борьба за укрепление и завершение коммунизма»8.
Во-вторых, большое значение для отбора элементов культуры имеет доминирование присваивающей или производящей деятельности. При этом на разных этапах развития общества, в зависимости от насыщенности общества техническими средствами и энергией, носители этих разновидностей деятельности могут выступать то как агрессоры, то как сторонники мира. Например, когда энергетический потенциал общества был невелик и ограничивался мускульной силой людей и животных, кочевники чаще выступали в качестве агрессоров, а земледельцы - сторонниками мира. В этом отношении весьма показательны высказывания Чингисхана и Александра Невского, отражающие мировоззрение
кочевников, с одной стороны, и крестьян-земледельцев, с другой. Чингисхан считал, что для мужчины высшая радость «подавить возмутившегося и победить врага», захватив при этом жен и скот противника9, а Невский предупреждал, что «кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет».
Агрессивность кочевника и миролюбие земледельца в ту пору можно объяснить следующими обстоятельствами. Во-первых, кочевник был тогда энергетически мощнее земледельца. Во-вторых, его деятельность была в большей степени присваивающей, нежели деятельность земледельца (которую с большим основанием можно назвать производящей). В-третьих, кочевник, стоящий на вершине пищевой цепи (его основной пищей были мясо и молоко), нуждался в значительно большей территории, чем земледелец, основой рациона которого было зерно. Рост численности кочевого населения неизбежно приводил к агрессии, при этом захватывались все пригодные для выпаса скота земли. Земледельческое население на таких территориях должно было быть изгнано, уничтожено или взято в плен и обращено в рабов. Ситуация изменилась, когда на основе производящей деятельности возникло промышленное производство, использующее невиданные доселе количества энергии и природных ресурсов. Тогда основными агрессорами выступили страны, живущие за счет производящей деятельности, поскольку им требовалось все возрастающее количество энергии и ресурсов, а также рынки для сбыта излишков продукции. Этот процесс нашел отражение в колониальном захвате европейскими странами большей части земного шара. Практика колониализма потребовала разработки нужной морали, идеологии и системы международного права.
Что касается взаимоотношений группы (народа, страны) с другими группами (народами, странами), то они могут способствовать преобладанию эгодеятельности или служебной деятельности в отдельной группе (стране). Кроме того, эти взаимоотношения способствуют доминированию ценности «личность» или «общество» в том или ином обществе. Так, если страна (народ) постоянно подвергаются агрессии, то они, чтобы выжить и если они способны выжить, бывают вынуждены принять ценность «общество» в качестве основной, а служебную деятельность превратить в доминирующую. Напротив, если обществу не нужно постоянно тратить силы на защиту от внешних врагов, в нем доминирующей может стать эгодеятельность, а личность - составить основу морали и права. В частности, постоянные нашествия с востока и запада способствовали преобладанию в российском обществе служебной деятельности и построению особой, служебно-домаш-ней, цивилизации (основная ценность - «общество»). Относительная же защищенность Англии от внешней угрозы способствовала зарождению в ней западной, рыночной, цивилизации (основная ценность - «личность»)10.
В заключение отметим, что культура является системой используемых обществом и генетически не запрограммированных регуляторов поведения, а также средством сохранения и передачи социального опыта взаимодействия людей между собой и природой.
Первоначальный перечень элементов культуры должен включать в себя, по меньшей мере:
1) слова с их значениями (в содержание которых входят представления, понятия и субъективное отношение человека к миру),
2) отношения (закономерности), т. е. отражение в опыте взаимосвязей природных и социальных явлений,
3) ценности - любые материальные или идеальные явления, имеющие значение для человека, ради которых он прилагает какие-то усилия,
4) нормы - императивные, устойчивые, усвоенные субъектом и относительно распространенные образцы поведения и деятельности,
5) вещи - любые изготовленные человеком материальные предметы, используемые им в своей деятельности,
6) изображения, включая символы, то есть воспроизведенные в вещной форме представления людей о мире и его явлениях,
7) мелодии и ритмы - упорядоченные во времени звуки, выполняющие в обществе самые разнообразные функции.
Отбор элементов в конкретной культуре происходит под влиянием логико-грамматического строя языка, общего уровня развития деятельности, преобладания какой-либо разновидности деятельности (в частности, в нашем случае, эгодеятельности или служения), взаимоотношений (агрессивных или мирных) человеческих групп. Понимание функционирования культуры в том или ином обществе должно опираться на исследование перечисленных элементов и с учетом механизма их отбора в конкретной культуре.
1 Степин B.C. Культура / Социология: Энциклопедия / Сост. A.A. Грицанов и др. Минск: Книжный Дом, 2003. С.478-481; Смелзер Н. Социология. М.: Феникс, 1994. С. 41-42.
2 Смелзер Н. Указ. соч. С. 48-51.
3 Социология: Учебник / Под ред. Д.В.Иванова. М.: Высшее образование, 2005. С. 186.
4 Аристотель. Никомахова этика / Аристотель. Соч.: В 4 т. М.: Мысль, 1983. Т.4. С. 62.
s Бороноев А.О., Письмах Ю.М., Смирнов П.И. С. Моделирование социальных систем: концепция и основные категории / Проблемы теоретической социологии: Сб. ст. Вып. 2. СПб.: Изд. СПб. ун-та, 1996. С. 87.
6 Платой. Государство / Платой. Соч.: В 3 т. М.: Мысль, 1971. Т. 3. Ч. 1. С. 181-186.
7 Бороноев А.О., Письмах Ю.М., Смирнов П.И. Указ соч. С. 86-87.
8 Ленин В.И. О задачах союзов Молодежи. Речь на III Всероссийском съезде Российского коммунистического союза молодежи // Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 41. С. 313.
* Кычанов Е.И. Чингис-хан // Кунсткамера. Этнографические тетради. Вып. 7. СПб., 1995. С. 19.
10 Бороноев А.О., Смирнов П.И. Россия и русские: Характер народа и судьбы страны. СПб.: Санкт-Петербургская панорама, 2001. С. 52-53.
Статья принята к печати 14 ноября 2006 г.
