CC BY
56
Список литературы
1. Афанасьев А. Н. Народные русские легенды. - М.: Наука, 1990.
2. Афанасьев А. Н. Поэтические воззрения славян на природу. - М.: Современный писатель, 1995.
3. Веселовский А. Н. Избранное: традиционная и духовная культура. - М.: Росспэн, 2009.
4. Ветловская В. Е. Поэтика «Анны Карениной». Система неоднозначных мотивов // Русская литература. - 1979. - № 4. - С. 17-37.
5. Галаган Г. Я. Л. Н. Толстой. Художественно-этические искания. - Л.: Наука, 1981.
6. Гродецкая А. Г. Древнерусские жития в творчестве Толстого 1870-90 гг. - СПб., 1993.
7. Иванов В. В. Илия // Мифы народов мира. Энциклопедия. - М.: Сов. энциклопедия, 1987. - С. 505-507.
8. Коринфский Аполлон. Народная Русь. Сказания, поверия, обычаи и пословицы русского народа. - М.: Белый город, 2006.
9. Мелетинский Е. М. От мифа к литературе. - М., 2001.
10. Палишева Г. М. В поисках гармонии. О линии Левина в романе
Л.Н. Толстого «Анна Каренина» // Проблемы художественного метода и жанра. - Л., 1978.
11. Палишева Г. М. Последняя часть «Анны Карениной» Л. Н. Толстого (К проблеме индивидуального и общего в романе) // Вопросы сюжета и композиции. - Горький, 1978. - С. 106-109.
12. Толстой Л. Н. Собр. соч.: в 22 т. - М.: Худож. лит., 1978.
13. Топоров В. Н. Древо мировое // Мифы народов мира. Энциклопедия. -М.: Сов. энциклопедия, 1987. - С. 398-406
14. Топоров В. Н. Пространство и текст // Текст: семантика и структура. -М., 1983. - С. 227-284.
М. Г. Уртминцева
Универсалии культуры и «живые» традиции беллетристики нижегородской провинции 80-х годов ХГХ века
Статья посвящена исследованию проблемы формирования провинциального сознания как важнейшей составляющей русской культуры на материале беллетристики, публикуемой на страницах периодического издания «Нижегородская ярмарка», выходившего в 1880-е годы. В научный оборот вводятся ранее не исследованные материалы очерков и повестей, дан анализ их структуры в свете теории литературных универсалий.
Ключевые слова: литературные универсалии и стереотипы, беллетристика, региональный литературный процесс, провинциальная пресса.
156
История нижегородской периодической печати начинается в 30-е годы XIX века с появлением «Нижегородских губернских ведомостей», официального периодического издания, которое представляло собой «за незначительным исключением, всю наличную провинциальную прессу» [9; 10].Подробный анализ состояния провинциальной прессы за ее почти двадцатилетнее существование содержится в статье В. Г. Короленко «Из истории областной печати», посвященной памяти А. С. Гациского и опубликованной в 1894 году в «Русских ведомостях» [9]. Факты, изложенные в ней, показывают, что вопрос о цели, задачах и формах провинциальной периодической печати в последнее двадцатилетие XIX века выходит за рамки «областничества» и приобретает характер общенациональный [6, XXIII, XXIX, кн. 2; 11; 4]. Об этом свидетельствуют и работы, появившиеся чуть позже, в самом начале XX столетия, среди которых следует назвать статьи Н. К. Пиксанова [14], Г. Н. Потанина [15], С. И. Архангельского [2], А. Н. Свободова [16], М. П. Сокольникова [20], Д. Н. Смирнова [19], а также современные исследования региональной культуры и литературы [18; 17; 5]. Не касаясь существующих различий в подходах к решению каждым из них главного вопроса о взаимоотношениях столичной и провинциальной прессы, отметим высказанную во всех публикациях идею о том, что местная печать призвана не только пробуждать гражданские интересы провинциального общества. Она должна стать центром его объединения, развития и воспитания. Немаловажная роль в этом процессе отводилась тем, кто «жил, для того, чтобы писать», непрофессиональным корреспондентам, «литераторам-обывателям», зачастую скрывавшимся под многочисленными псевдонимами, свято верующим в преобразующую жизнь силу слова.
Первая попытка «оживить» официальные по своей программе и задачам «Ведомости» заключалась в открытии неофициальной части газеты, где печатались объявления, краткие новости городской жизни, давалась реклама-анонс различных столичных и провинциальных изданий. Особенно интенсивно идет процесс расширения неофициальной части газеты в 1880-е годы, когда наряду с публикацией отчетов о деятельности банка, информации о происшествиях в губернии, сводок погоды, появляются объявления о подписке на периодические издания, где планируется печатать произведения русской и переводной литературы. Так, в № 1 за 1880 год сообщение о подписке на Главный Вестник русской печати «Российская библиография» знакомило читателей с новостями книжного рынка, в № 3 анонсировался журнал
157
«Театральная библиотека», где был напечатан не только список пьес, игранных на провинциальных сценах в 1878 году, но и их тексты, в № 43, 45, 46, 49 появляется объявление о еженедельном литературнополитическом и художественном журнале «Иллюстрированный мир», журнале «Огонек», выходившем с 1879 года (издатель Г.Д. Гоппе), журнале «Нива» (издатель А. Ф. Маркс), для которого 1880 год стал двенадцатым годом издания и т.д. Несмотря на то, что «Нижегородские губернские ведомости» не могли по своему статусу официального издания печатать литературно-художественные тексты, информация о выходящих в Москве и Петербурге литературных изданиях была первым робким шагом на пути к обновлению программы провинциальной прессы, стремящейся расширить сферу своего влияния. В известной степени стремление нижегородской интеллигенции во главе с А. С. Гациским сформировать из корреспондентов статистического комитета, членов НГУАК деятелей провинциальной печати реализовалось в десятитомном «Нижегородском сборнике» (18671890), включавшем в себя помимо этнографических заметок, статистических и экономических статей, материалы очеркового, беллетристического характера.
Первым серьезным опытом издания газеты, удовлетворяющей потребностям массового читателя, стала «Нижегородская ярмар-ка»(1883) (с 1884 года «Нижегородская почта»). На страницах газеты стали появляться произведения разных жанров, причем удельный вес беллетристики, очерковой прозы, художественной публицистики, поэзии, значительно превышал часть «официальную»: городские новости, известия о погоде, биржевые сводки московских и петербургских банков, ярмарочные объявления о покупке сала, продаже зерна, вина и пива оптом и в розницу. Поскольку газета выходила не только в период ярмарки, а круглый год, тематика публикуемых на ее страницах произведений была достаточно разнообразной. В повестях («Арфистка», «Горькая песня»), рассказах («Обошла», «Страшная ночь», «Ку-навинская легенда»), очерках нравов, снабженных подзаголовками «с натуры» и «сценка» («Разбираются», «Моржа покупают», «Вот так пельмени», «Родственная переписка»), сатирических стихах и стихотворных фельетонах («Чужие тайны», «Волк и нищий», «Старые портреты», «Последние из могикан», «Дневник ярмарочного лечите-ля») поднимались социальные проблемы, вопросы социальнопсихологического характера, обсуждалось нравственное состояние современного общества. Публикуемая на страницах газеты беллетристика- повести и рассказы, как правило, перепечатывалась из других
158
провинциальных или столичных журналов. Авторами фельетонов, очерков с натуры, стихов выступали чаще всего нижегородцы, «изнутри» освещающие насущные проблемы губернии и ее уездов.
Несмотря на то, что произведения, появлявшиеся на страницах газеты, и по тематике, и по жанровому составу чрезвычайно разнообразны, концепция издания, определяемая стремлением формировать своего читателя, просматривается довольно отчетливо. Она заключена в определенном принципе подбора текстов, художественная структура которых ориентирована на тот или иной тип универсалий культуры [7], но в меньше степени на универсалии литературы [21, c. 3]. Универсалии культуры (и литературы) воспроизводились в произведениях, предназначенных для массового читателя, в сознании которого формировался определенный стереотип мышления и поведения. Стереотипы сознания провинциального читателя, закрепляемые изданием, прежде всего отражали его социальную функцию, функцию ориентации на определенное общественное мнение [10]. Общественное мнение, представляя собой систему стереотипов (идеологических, поведенческих, нравственных), характерную для определенного времени-пространства, явление динамичное, меняющееся под влиянием как внешних, так и внутренних факторов. К числу внешних стимулов, наиболее активно влияющих на стереотипы мышления, а значит и на общественное мнение, относится печатное слово, в свою очередь, особенно в провинции, испытывающее на себе влияние стереотипов массового сознания [8].
Повесть «Горькая песня», печатавшаяся в семи номерах газеты [13], представляет собой весьма типичный образец «ярмарочной» беллетристики, построенной на соединении хорошо известных читателю жизненных реалий и литературных образов. Действие повести основано на мотиве тайны, окружающей актрису Веру Стрельскую, которую, как утверждает один из героев повести, « в тесную рамку обыденной жизни не вставишь,- простор ей нужен, размах у нее широк. Столько блеску, грации, неуловимой прелести... Одному человеку этого слишком много». Появляется героиня повести, как и положено романтическому персонажу, на маскараде, в черной полумаске, интригуя собравшихся странной реакцией на стихотворение Некрасова «Тяжелый крест достался ей на долю», прозвучавшее как романс в исполнении цыганки Стеши. Цитированные автором повести строчки третьего четверостишия стихотворения Н. Некрасова «Тяжелый крест достался ей на долю» - «Не говори, что молодость сгубила/ Ты, ревностью измучена моей; / Не говори!.. близка моя мо-
159
гила, / А ты цветка весеннего свежей», - а также не совсем точно воспроизведенные последние две строки стихотворения являются своеобразной рамкой повествования, которое строится по схеме сюжета стихотворения Некрасова, где в качестве литературной универсалии присутствует экзистенциальная антитеза любовь-смерть. В авторском изложении последние строки звучат так: «Она пред ним стоит, ломая руки / Но чтоб сказать могла ему она?», в оригинале: «Она молчит, свои ломая руки... И что сказать могла б ему она?».
Этот же эстетический стереотип положен и в основу повести «Горькая песня», героиня которой терзаема ревностью своего умирающего от чахотки молодого мужа, графа Ротовского. В отличие от концепта и универсалии, стереотип ограничен одним значением, поэтому сама ситуация повести, завершающаяся убийством Стрельской и смертью Ротовского, становясь предметом изображения, окрашивается просвечивающей в финальных «вздохах» автора иронией. В данном случае, развязка повести, произошедшая на маскараде, ориентирована не на литературную традицию, а на стереотип сознания массового читателя, для которого Ротовский, убив неверную жену, посягнувшую на священный институт брака, «Старый долг. заплатил!...За отнятую жизнь -жизнь отнял, за поруганную честь.За разбитое сердце отомстил!». Вопрос, завершающий повествование, «кто из них жертва, кто убийца?» обращен к обыденному сознанию массового читателя, которому предлагалось ответить на него, абстрагируясь от литературного контекста, несмотря на то, что граф Ротов-ский повторяет манеру поведения другого, в рамках повествования ему несвойственную. Здесь мы имеем дело со стереотипностью как бытовым эпигонством: автор клиширует ситуацию «месть за поруганную честь», известную читателю из произведений высокой классики (Отелло закалывает Дездемону, Арбенин дает яд Нине), возводя в ранг трагического героя смертельно больного человека, а не личность, стоящую перед проблемой нравственного выбора.
Другой пример подобного рода беллетристики - повесть «Арфистка» И. Вашкова [12]. Местом действия ее становится нижегородская ярмарка, место-время, мотивирующее неожиданные и невероятные события, описываемые в повести: случайную встречу молодого купеческого сына Алексея Шерстобитова с Софьей Николаевной, юной арфисткой ярмарочного хора. Чистая и искренняя любовь молодых людей нарушает сложившееся в общественном мнении суждение о том, что арфистки - предмет купли-продажи. «Гул», поднятый ярмарочными обывателями «о романическом похищении ар-
160
фистки сыном московского богача Шерстобитова», доходит и до Москвы, до отца Алексея, который разрушает намерение сына жениться на Софье весьма своеобразно. Пользуясь тем, что Софья не знала своего отца, он убеждает сына, в том, что юная арфистка - сестра Алексея, то есть его незаконная дочь. В данном случае разрешается экзистенциальная ситуация «торга-обмена»: для старшего Шерстоби-това представление о купеческом достоинстве и чести сопряжено с уверенностью в необходимости иметь незапятнанную нравственную репутацию, сохранить которую он не сможет, признав свою незаконнорожденную дочь. Таким образом, в массовом сознании происходит закрепление знания о купечестве как сословии, свято соблюдающем принцип жизни «все на продажу», а история с Алексеем Шерстобитовым и арфисткой превращается в анекдот, который войдет в историю ярмарочных курьезов.
Анализ структуры газеты «Нижегородская ярмарка» за первый год ее издания (1883) позволяет говорить о выработке редакцией весьма продуманной программы создания стереотипов восприятия мира провинциальным читателем, ориентирующих его в окружающем мире. Г. Н. Потанин рассматривал местную беллетристику как рычаг, блочную систему, «которая с малой тратой сил подним<ает> большие тяжести”... «Местная» беллетристика, по мнению Потанина, должна была исходить не только из собственных потребностей, но и непосредственно отвечать требованиям страны и эпохи, - при этом местные интересы, первостепенные формально, понимались как настоятельно нужные для России в целом и принцип “капли воды”, отображающей огромную насущную проблему, воспринимался в качестве наиболее действенного. Современный исследователь отечественной беллетристики В.Смирнов также считает, что «основой создания и функционирования беллетристической школы является эстетический стереотип, который складывается в определенную историческую эпоху в массовом художественном сознании и закрепляется в средствах массовой информации, в том числе литературнохудожественными журналами» [18, с. 29]. Постоянное воспроизведение в газете «Нижегородская ярмарка» ряда культурных универсалий, воспитывало определенный взгляд на мир и помогало человеку упорядочить и систематизировать картину действительности [1]. Для провинциального читателя-нижегородца это было особенно актуально, так как ярмарка резко меняла обыденную жизнь города, вносила диссонанс в привычный образ жизни. Сюжеты публикуемых в газете произведений обращали внимание читателей на разрешение так назы-
161
ваемых экзистенциальных («обмен», «встреча», «путь», «торг») и пограничных («сон», «слезы», «тайна») ситуаций. Читатель вовлекался в обсуждение проблемы и испытывал потребность соучаствовать в разрешении названных ситуаций с того момента, когда газета попадала ему в руки: как правило, начало повести или рассказа помещалось редактором внизу первой страницы, занимая пять полос, то есть половину ее вертикального объема. Таким образом редакция определяла важность и актуальность для общественного мнения вопросов, поднимаемых в произведениях русской беллетристики определенной исторической эпохи.
Список литературы
1. Аверинцев С. С. Риторика как подход к обобщению действительности // Поэтика древнегреческой литературы. - М., 1981. - С. 15-46.
2. Архангельский С. И. К истории краеведческой идеи в Нижегородском крае (Мельников-Печерский - Гациский - Короленко) // Краеведение. - 1925. -№ 1-2. - С. 71-80.
3. Володина Н. В. Концепты, универсалии, стереотипы в сфере литературоведения. - М.: Флинта, 2010.
4. Гациский А. С. Печать в провинции // Дело. - 1875. - № 9; Смерть провинции, или нет? Открытые письма Д. А. Мордовцеву 14 октября 1875. - Нижний Новгород, 1876.
5. Дергачева-Скоп Е. И., Алексеев В. Н. Концепт «культурное гнездо» и региональные аспекты изучения духовной культуры Сибири. - [Электронный ресурс]: http//www:zaimka.rn/03_2002/dergacheva_concept
6. Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч.: в 30 т. - Л.: Наука, 1973-1990.
7. Исупов К. Г. Универсалии культуры. - [Электронный ресурс]: www.http.russidea.rchgi.ru/
8. Кара-Мурза С. Г. Манипуляция сознанием. - [Электронный ресурс]: lib.ru/politolog/karamurza.txt
9. Короленко В. Г. Из истории областной печати (Памяти А.С. Гациско-го) // Русские ведомости. - 1894. - №№ 319, 327, 339.
10. Липман У. Общественное мнение / пер с англ. Т. В. Барчунова, под ред. К.А. Левинсон, К. В. Петренко. - М.: Институт Фонда «Общественное мнение», 2004.
11. Мордовцев Д. Л. Печать в провинции // Дело. -1875. - Кн. IX, X.
12. Нижегородская почта. - 1884. - №№ 38, 39, 40, 41, 44, 45, 46, 48, 51, 52.
13. Нижегородская ярмарка. - 1883. - №№ 4, 5, 7, 8, 11, 12, 13.
14. Пиксанов Н. К. Областной принцип в русском культуроведении. -[Электронный ресурс]: kray.ucoz.ru/index/0-20;
15. Пиксанов Н. К. Областные культурные гнезда. - М.; Л.,1928.
16. Потанин Г. Н. Областническая тенденция в Сибири. - Томск, 1907.
17. Свободов А. Н. В Нижнем Новгороде на заре XX в. К характеристике культурного и литературного гнезда // Нижегородский краеведческий сборник. -Н. Новгород, 1925. - Т. I.
162
18. Серебренников Н. В. Проблемы и перспективы русской провинциальной литературы. - Великий Новгород, 2000. - [Электронный ресурс]: window. edu.ru/window_catalog/pdf2txt.
19. Смирнов В. Эстетический стереотип как основа формирования беллетристической школы (на материале журнала «Отечественные записки») // Концептосферы и стереотипы русской литературы / под ред. Ч. Андрушко. -Познань, 2002. - С. 23-29.
20. Смирнов Д.Н. Нижегородская старина. Серия: Нижегородские были. Изд-во Книги». - Н. Новгород, 2007.
21. Сокольников М. П. Литература Иваново-Вознесенского края. Введение в изучение местной литературы // Труды Иваново-Вознесенского губернского Научного общества краеведения. - Иваново-Вознесенск, 1925.
22. Фаустов А. А. Литературные универсалии: на пути к терминологической демаркации // Универсалии русской литературы. - Воронеж: Воронежский государственный университет; Издательский дом Алейниковых, 2009. - С. 8-28.
В. Б. Белукова
Центральные образы поэмы А. Г ессена «Горькие травы»
В статье исследуются центральные образы и композиция поэмы Алексея Гессена «Горькие травы»; обращается внимание на сквозные образы поля, охоты, сеятеля и дичи, которые в разном контексте являются выражением отношения к стране, государю, террористу, гражданину. Анализируются психологические портреты императоров, на фоне царствования которых разворачивается сюжет поэмы.
Ключевые слова: аллитерация, антитеза, гражданская война, дичь, зверь, композиция, мотив, образ, охота, охотник, пахарь, поле, сеятель.
Поэтическое наследие Алексея Владимировича Г ессена (14.05.1900 -10.07.1925), поэта Серебряного века, невелико по объёму, но по содержанию и, что главное, по его творческим замыслам, которым, к сожалению, не удалось осуществиться в полной мере, представляется достаточно значимым. Алексей Гессен по праву должен занять достойное место среди русской поэтической молодёжи своего поколения - Ивана Савина (Саволайнена), Вадима Г арднера, Николая Туроверова, Довида Кнута, Раисы Блох и других.
Самое значимое произведение Алексея Гессена - неоконченная поэма «Горькие травы» [3, с. 73-85], представляющая собой попытку «...дать в историческом преломлении, в смене ярких картин, проникнутых историко-идеологическим подходом, генезис русской смуты» [7, с. 298], показать губительное влияние на национальный уклад за-
163
