CC BY
12
DOI: https://doi.org/10.15688/jvolsu2.2023.2.6
UDC 81'342.622 LBC 81.051
Submitted: 13.06.2022 Accepted: 28.11.2022
"UMLAUT" AS A TERMINOLOGICAL REFLECTION OF INTERLANGUAGE RELATIONS IN LINGUISTICS
Andrey V. Ivanov
Nizhny Novgorod Linguistics University, Nizhny Novgorod, Russia
Abstract. The article examines the history of appearance of the term "umlaut" in the terminology of Russian linguistics. Using the methods of historical-linguistic, definitional and semantic analysis of scholarly and scientific-theoretical sources (grammars, grammar treatises and dictionaries) published in Russia in the period from the late 18th century to the mid 20th century, the author traces the evolution of the phonetic status of umlaut. It was ascertained that in the 18th century, in line with the traditions, established by the German grammarians, umlaut was first considered a diphthong, since it was widely believed to be a combination of two sounds pronounced together. It is shown that in the late 18th century, the approach to the evaluation of the umlaut's status begins to change. This is to be explained by the change of scientific and linguistic paradigm in Russian linguistics. The facts of terminological variation are revealed and characterized. In the course of its existence, the term "umlaut", which entered Russian linguistic terminology only by the end of the first third of the 20th century, received several one-word or compound names: "ogolosok" (1799), "peremena glasnykh" (vowel change) (1844), "perezvuk" (1845), "pereglasovka" (1857), "sliyaniye glasnykh" (vowel fusion) (1864), "izmeneniye glasnykh" (vowel mutation) (1871), "pereglasovaniye" (1882), "suzhivaniye glasnykh" (vowel narrowing) (1895). Until now, only the synonym "pereglasovka" has been preserved.
Key words: umlaut, phonetics, linguistic term, terminological semantics, historical-linguistic analysis, history of linguistic studies.
Citation. Ivanov A.V. "Umlaut" as a Terminological Reflection of Interlanguage Relations in Linguistics.
Vestnik Volgogradskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya 2. Yazykoznanie [Science Journal of Volgograd State University. Linguistics], 2023, vol. 22, no. 2, pp. 72-83. (in Russian). DOI: https://doi.org/10.15688/jvolsu2.2023.2.6
Аннотация. Статья посвящена истории вхождения термина «умлаут» в терминологическую систему русской лингвистики. С использованием методов историко-лингвистического, дефиниционного и семантического анализа учебных и научно-теоретических источников (грамматик, грамматических трактатов и словарей), опубликованных в России в период с конца XVIII до середины XX в., автор прослеживает эволюцию фонетического статуса умлаута. Установлено, что в ХУШ в. в русле традиций, заложенных создателями грамматик немецкого языка, умлаут считался дифтонгом, поскольку он, согласно распространенному мнению, представляет собой сочетание двух совместно произносимых звуков. Показано, что в конце ХУШ в. подход к оценке статуса умлаута начинает меняться, что объясняется сменой научно-лингвистической парадигмы сЗ в русском языкознании. Выявлены и охарактеризованы факты терминологического варьирования. На про-рд тяжении своего существования термин «умлаут», который закрепился в русской лингвистической термино-<С логии только к концу первой трети XX в., получил несколько однословных или составных наименований: о «оголосок» (1799), «перемена гласных» (1844), «перезвук» (1845), «перегласовка» (1857), «слияние гласных» д (1864), «изменение гласной» (1871), «перегласование» (1882), «суживание гласных» (1895). До настоящего К времени сохраняется только синоним «перегласовка».
УДК 81'342.622 ББК 81.051
Дата поступления статьи: 13.06.2022 Дата принятия статьи: 28.11.2022
«УМЛАУТ» КАК ТЕРМИНОЛОГИЧЕСКОЕ ОТРАЖЕНИЕ МЕЖЪЯЗЫКОВЫХ СВЯЗЕЙ В ЛИНГВИСТИКЕ
Андрей Владимирович Иванов
Нижегородский государственный лингвистический университет им. Н.А. Добролюбова,
г. Нижний Новгород, Россия
©
Ключевые слова: умлаут, фонетика, лингвистический термин, терминологическая семантика, исто-рико-лингвистический анализ, история лингвистических учений.
Цитирование. Иванов А. В. «Умлаут» как терминологическое отражение межъязыковых связей в лингвистике // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 2, Языкознание. - 2023. -Т. 22, № 2. - С. 72-83. - DOI: https://doi.Org/10.15688/jvolsu2.2023.2.6
Введение
Статья посвящена изучению истории лексемы «умлаут», которая входит в состав терминологической системы русской лингвистики. Автор ставит целью описать историю ее вхождения в лингвистический обиход, выявить возможные параллельные названия этой лексической единицы, проследить эволюцию фонетического статуса умлаута.
«Умлаут» как лингвистический термин, используемый для обозначения живых и исторически обусловленных чередований гласных, появился в немецкой лингвистике, что очевидным образом вытекает из фонетического облика самого этого слова. Авторство термина принадлежит Ф. Клопштоку, который первым использовал его в 1774 году 1. До Клопштока умлаутные буквы специального названия не имели; в источниках, как правило, описывался способ артикуляции звуков, которые этими буквами передавались на письме, и их характеристика, в рамках которой умлауты рассматривались либо как дифтонги или полудифтонги, либо как монофтонги. Такое описание последовательно применялось в течение длительного времени в немецких грамматиках. Письменная фиксация умлаутов также не была унифицирована. По аналогии с грамматиками, изданными в Германии, составлялись грамматики немецкого языка и для русского читателя вне зависимости от того, кто выступал автором: носитель языка или русский автор (переводчик). В этих грамматических сочинениях умлаут всегда описывался в соответствии с немецкой лингвистической традицией.
Каких-либо иных наименований, кроме собственно самой лексемы Umlaut, данное понятие в немецкой лингвистике практически не получило (если не считать лексемы Veranderung, обладающей исключительно широкой семантикой и на роль термина не претендующей), чего нельзя сказать о названиях умлаута, использовавшихся в русской
германистике. Номинация «умлаут» входит в лингвистический обиход в конце первой четверти XX века. До этого времени встречается целый ряд номинаций, из которых только одна до сих пор сохраняет статус конвенционального синонима 2.
Материал и методы исследования
Материалом исследования выступают грамматики немецкого языка, грамматические сочинения и словари, опубликованные в России в период с конца ХУШ до середины XX века. Научно-теоретические и лексикографические источники сгруппированы в соответствии с хронологическим принципом: 1) источники, опубликованные в XVIII в. (грамматики М. Шванвица, И. Шалля, Ф. Гёл-тергофа, И. Фабиана); 2) источники, относящиеся к XIX в. (грамматики А. Шумахера, К. Аксакова, научно-теоретические работы В. Добровского, М. Каткова, П. Перевлесского, А. Майкова, А. Потебни, Н. Некрасова, Т. Фло-ринского, словари И. Шмидта, Н. Ленстрёма, русские переводы немецкой лингвистической литературы, рецензии и обзоры в периодических изданиях); 3) источники, увидевшие свет в XX-XXI вв. (исследования С. Булича, Р. Шор, Б. Шмелева, Е. Поливанова и др., словари различных типов, энциклопедии). Упомянутые работы представляют собой лишь некоторую часть гораздо более обширной источниковой базы, обследованной методом сплошной выборки. Только в них были обнаружены интересующие нас контексты, проанализированные в дальнейшем с учетом цели и задач исследования.
В статье используются методы исто-рико-лингвистического, дефиниционного и семантического анализа, позволяющие детально осветить историю заимствования и последующей ассимиляции термина, эволюцию его семантики, уточнить некоторые факты, связанные с первичным и последующими упо-
треблениями исследуемой терминологической единицы и ее многочисленных синонимов в том или ином значении.
Результаты и обсуждение
Описание умлаута в русских грамматических источниках XVIII века
Одно из первых описаний умлаута встречается в НЪлецкой грамматике («Те^ГсЬе Grammatica») М. Шванвица: «...въ НЪмецкомъ языкЪ случаются слЪдующш двоегласныя; аа, аа, оо, а, о, и, аи, ей, а^ ei, ау, еу, оу, аи, ау, ie...» [Шванвиц, 1745, с. 7]. В соответствии с существовавшей тогда грамматической традицией, Шванвиц отнес умлауты к дифтонгическим звукосочетаниям («Diphthongi»), добавив к этому ряду удвоенные гласные. Удвоение гласных на письме обычно использовалось для указания на долготу соответствующего монофтонга.
Объяснение причины, по которой Шван-виц включил в состав дифтонгов удвоенные гласные и умлауты, можно найти в Готшедо-вой грамматике, опубликованной в 1769 г. в Санкт-Петербурге: «Когда двЪ гласныя буквы стоять вмЪстЪ, то оныя называются двоеглас-ными (Zweylautende), изь которыхь главныхъ тринадцать, то есть: а, о, и, ai или ау, ei или еу, oi или оу, аи, еи, ои, и иу. Двоегласныя буквы а, о, и называются мягкими или несвойственными, и иногда протяжно, а иногда кратко выговариваются...» [Готшедова грамматика..., 1769, с. 3]. Очевидно, что соседство в слове двух гласных признавалось достаточным основанием для установления их дифтонгического произношения 3.
В 1789 г. И. Шал ль издал Новую Немецкую грамматику для учащихся Императорского шляхетного сухопутного кадетского корпуса. Пожалуй, впервые в немецких грамматиках, изданных для русских читателей, отнесение умлаутов к дифтонгам здесь объясняется не соседством двух гласных, а особым характером их произнесения, поскольку они «въ себЪ имЪють сложной голось двухь раз-личныхъ гласныхъ буквъ» [Шалль, 1789, с. 7]. «Голосовая сложность», по мнению Шалля, состоит в том, что умлауты произносятся «въ
половину» исходной гласной (например, «а») и «въ половину буквы e» [Шалль, 1789, с. 7]. Автор находит в русском алфавите звуковой аналог немецкому А-умлауту: «россшское Ъ», которое, как было принято считать, в произношении отличалось от «е».
В НЪлецкой грамматике Ф. Гёлтергофа, изданной двумя годами позже, практически дословно воспроизводятся трактовка и примеры Шалля с той лишь разницей, что Шалль насчитывает в немецком языке одиннадцать дифтонгов, а Гёлтергоф - уже шестнадцать [Гёлтергоф, 1791, с. 3].
В конце XVIII в. обнаружился единственный источник, датированный 1799 г., в котором зафиксировано интересующее нас словоупотребление. В Новой НЪлецкой грамматике И. Фабиана встречается следующее рассуждение: «Въ разныхъ родахъ склоненш, равно какъ въ произведенш и составленш словъ очень часто гласныя буквы a превращаются въ a, o въ o и u въ u, и с!е превращен^ a, o и u въ a, o и u называется оголоскомъ (der Umlaut)» [Фабиан, 1799, с. 32]. Номинацию «оголосок», используемую автором Грамматики, которая, как следует из ее названия, основывается «на правилахъ лучшихъ НЪмецкаго языка учителей: Аделунга, Гейнаца и Морица», следует признать уникальной (авторской), поскольку ни до, ни после него она не встречается более ни в одном из обследованных источников. С учетом мнений авторов, на которые опирался Фабиан при составлении своей Грамматики, можно сделать однозначный вывод о том, что умлауты он относит к монофтонгам, реализующимся в речи несколько отлично от исходных неумлаутированных гласных. Кроме того, название «оголосок» автор применяет не к умлаутам как таковым, а скорее к умлау-тизации (Umlautung, Umlauten) исходных корневых гласных, сопровождающей процессы словоизменения и словообразования.
Описание умлаута в русских грамматических источниках XIX века
В 1819 г. А. Шумахер выпустил в свет Новую практическую Немецкую грамматику, в которой он, так же, как и Фабиан, причислял умлауты к монофтонгам. Хотя умлауты, по его
мнению, в произносительном и графическом аспектах выступают как соединение двух гласных букв, они тем не менее «представляютъ одинъ только голосъ» [Шумахер, 1819, с. 14]. Специального терминологического обозначения для умлаута Шумахер не вводил.
В 1844 г. умлаут получает второе русскоязычное название - «перемена глас-ныхъ» в Voüfiändiges Ruffifch-Deutfches und Deutfch-Ruffifches Wörterbuch И. Шмидта: «...сл-bдующiя имена перемЪняютъ въ мно-жественномъ числЪ гласныя {a o u} на {ä ö ü} которая перемена гласныхъ по нЪмецки называется der Umlaut» (Schmidt, 1844, S. 484); далее у него же: «Въ преходящемъ времени сослагательнаго наклонешя перем "Ъняютъ гласную a на ä, brächte приносилъ бы; dächte думалъ бы. - Эта перемена гласныхъ буквъ a на ä, o на ö, u на ü, и au на äu называется по немецки der Umlaut» (Schmidt, 1844, S. 504).
Термин «перем t на гласныхъ» используется на протяжении всего XIX века. Он обнаруживается, например, у В. Добро-вского, который применительно к романским языкам отмечал, что в них, в отличие от германских языков, в которых умлаут вызывается прежде всего смысловыми или логическими причинами (Добровский именует их «семазюлогическими»), «перемена гласныхъ обусловлена требовашями "фонетической ясности" или благозвучiя» [Добровский, 1888, c. 679].
Результат анализа текстовых источников показывает, что «оголосок» и «перемена гласных» выступают не единственными терминологическими синонимами к номинации «умлаут». В 1845 г. у М. Каткова в работе Объ элементахъ и формахъ Славяно-русскаго языка встречается еще одно терминологическое обозначение умлаута - «перезвук»: «...однако лучше и удобнее [буква ы] можетъ быть названа просто долготою губной гласной у (т. е., какъ у насъ доказано, ъ-а) и съ тЪмъ вмЪстЪ ея перезвукомъ (Umlaut) въ жбномъ элемент^. (сл. аналогический процессъ, какимъ въ НЪмецкомъ изъ u становится ü)» [Катков, 1845, c. 31-32]. Данная номинация представляет собой структурную кальку немецкого термина, смысловое содержание которого Катков проецирует, как ему представляется, на сходные процессы, устанавливаемые в системе русско-
го вокализма. Оставляя за скобками попытку автора объяснить изменение у в ы вследствие умлаутизации, заметим, что он, судя по всему, под умлаутом понимает вообще «перемену гласных» как таковую.
Подобное толкование понятийного содержания номинации «перезвук», очевидно, препятствовало ее конвенционализации, поскольку процессы, вызывающие модификации корневых гласных, предполагают в таком случае любое изменение последних безотносительно к причинам, его обусловливающим. Такой переменой может быть и аблаут, который в некоторых работах тоже получил название «перезвук» или трактовался как явление, «похожее на перезвук». Ср. в Памятниках Старословенскаго языка у П. Перевлесского: «Конечно, въ этихъ формахъ [аориста безъ вставки вспомогательныхъ гласныхъ] нечего искать ни удвоешя (Reduplication), ни перезвука (Ablaut): измЪнеше гласной, похожее на перезвукъ, имЪетъ мЪсто въ формахъ аориста...» [Перевлесский, 1854, с. 23].
В 1857 г. А. Майков в Исторт Сербскаго языка наряду с номинацией «перезвук» употребил параллельный термин «перегласовка»: «Сначала для огласовашя ь книжный Сербскш языкъ прибегнуть къ е, какъ звуку, ближайшему къ ь по способу перегласовки, употребляемому въ другихъ Славянскихъ нар"£гаяхъ и отчасти въ самом Ц.-Славянскомъ; потом онъ употребилъ самостоятельный и чисто Сербскш способъ перегласовки...» [Майков, 1857, с. 397].
В 1859 г. термин «перегласовка» с опорой на работы Я. Гримма, в которых он разграничил понятия умлаута и аблаута, прочно утверждается в русском лингвистическом дискурсе в качестве еще одной кальки немецкого термина «Umlaut». В частности, в ОбозрЬти русскихъ газетъ и журналовъ находим следующее тому подтверждение: «Онъ [Гриммъ] открылъ, доказалъ и неопровержимо устано-вилъ основы образовашя языка (перегласовку, перестановку звуковъ, гунироваше, Ablaut), и такимъ образомъ произвелъ переворотъ въ способ^ изучешя НЪмецкаго языка» [Обозрение..., 1859, с. 185]. Из этой цитаты понятно, что под «перегласовкой» понимается процесс изменения (подъема или сужения) корневой гласной, отличающийся от аблаута, которому в русской лингвистике еще не было до этого
времени придумано адекватного своеязычного наименования 4.
Начиная с Майкова, в лингвистической терминосистеме русского языка оба названия умлаута - «перезвук» и «перегласовка» -некоторое время существуют параллельно как минимум до 1880 года. В 1865 г. о немецком умлауте как о «перезвуке» упоминает А. По-тебня: «Академикъ Бетлинкъ видитъ въ подоб-ныхъ явлешяхъ прогрессивную ассимилящю, то есть влiянiе следующей твердой или мягкой гласной, какъ въ нЪмецкомъ перезвукЪ (Umlaut) или въ Верхнелужицкомъ, гд"Ь е передъ мягкимъ слогомъ произносится ясно (hell) т. е. ближе къ и..., а передъ твердымъ -глухо...» [Потебня, 1865, с. 65] 5. После По-тебни это же словоупотребление фиксируется в Краледворской рукописи Н. Некрасова [Некрасов, 1872, с. 211], позже в Опыте Русской грамматики К. Аксакова [1880, с. 227]. После Аксакова термин «перезвук» как синоним немецкого термина «Umlaut» в работах русских лингвистов обнаружить не удалось.
В 1864 г. И. Желтов, выступив переводчиком книги Система языковЁдЁтя К. Хейзе, предложил в качестве русских вариантов перевода терминов «Umlaut» и «Ablaut» словосочетания «слшше гласныхъ» и «замена гласныхъ» соответственно. Оба термина занимают подчиненную позицию по отношению к термину широкой семантики «перемена гласныхъ» Ср.: «Эта перемена гласныхъ въ семитиче-скихъ языкахъ есть преобладающш способъ образовашя и измЪнешя словъ; въ языкахъ же индогерманскаго племени является только въ видЪ замены гласныхъ (Ablaut), которая въ германскихъ языкахъ очевидно составляетъ логическое средство къ производству словъ и въ особенности словесныхъ основъ; между гЬмъ какъ слгянге гласныхъ (Umlaut) первоначально есть процессъ только фонетическш, смЪшеше звука безъ логическаго значешя, и уже въ позднtйшiя времена прюбр'Ьтаетъ значеше этимологическое и грамматическое (brach, brich, Bruch, brechen, gebrochen, - brach, bräche, Bruch, Brüche и т. д.)» [Хейзе, 1864, c. 177]. Однозначная квалификация этих вариантов в качестве терминов потребовала обращения к первоисточнику с целью, во-первых, исключить как способ перевода описание сущности этих явлений с помощью пред-
ложенных Желтовым вариантов, во-вторых, убедиться в том, что Хейзе в работе System der Sprachwissenschaft также не прибегает к описанию умлаута и аблаута. Результаты анализа показывают, что Хейзе не описывает понятийное содержание этих явлений, а лишь использует интересующую нас терминологию 6.
В 1871 г. в Russisch-deutsches und deutschrussisches Wörterbuch Н. Ленстрёма встречается еще одно терминологическое средство, призванное обозначить умлаут: «Umlaut, m., измЪнеше гласной» (Lenstroem, 1871, S. 787). Как и упоминаемый выше термин «перемена гласных», эта номинация обладает широким значением и может быть использована не только для обозначения умлаута, но и любого другого изменения гласного.
Несколько более частотным оказывается родственное «перегласовке» название «пере-гласование». Случаи его использования можно обнаружить, например, у К. Аппеля в рецензии на небольшое по объему сочинение Una lettera glottologica Г. Асколи 7, которая была опубликована в «Русском Филологическом Вестнике»: «... голландскш язык - один из германских языков с кельтической подкладкой - также имеет гл. ü (kus = küs), разумеется, независимо от условш перегласоватя (Umlaut)» [Аппель, 1882, с. 330].
В конце XIX в. в составе ряда терминологических синонимов, так или иначе обозначающих умлаут, появляется еще одно, последнее в этом столетии, наименование - «съуживаше гласныхъ»: «Особенное развитое это явлеше [ассимилящя] получило въ чешскомъ языке, где оно носитъ назваше перегласовки или съуживашя гласныхъ» [Флоринский, 1895, с. 423]. Как видно из приведенной цитаты, речь идет о перегласовках в чешском языке, которые автор описывает с чисто фонетической точки зрения, говоря о сужении корневого гласного в результате ассимиляции. На наш взгляд, в этом случае также можно говорить о параллельном названии перегласовки, а не об объяснении сущности умлаута как процесса.
Описание умлаута в русских грамматических источниках XX-XXI веков
К началу XX в. в составе терминологии, применяемой для обозначения умлаута, в
употреблении остались два наименования -«перемена гласных» и «перегласовка».
Термин «перемена гласных» в 1904 г. использовал С. Булич в Очерке исторги языкознатя въ Росст: «[Ассощируются между собой] вс"Ь имена существительныя муж. рода, образующiя множ. число съ переменою глас-наго звука (Umlaut) въ противоположность неизмЪняющимъ гласныхъ...» [Булич, 1904, с. 127-128].
В советской лингвистике обозначение «перемена гласных» в качестве самостоятельной терминологической единицы уже не применялось и встречалось только как метаязыковой элемент в составе дефиниций термина «перегласовка» (БСЭ1, 1955, т. 32, с. 386; ССРЛЯ, 1959, т. 9, с. 518). Объяснение этому заключается в его широкозначности.
Термин «перегласовка» мог использоваться как в узком смысле («переднеязычная перегласовка»), обозначая подъем или сужение корневой гласной под влиянием i или j последующего слога (так называемый «первичный умлаут» или «i-умлаут»), так и в широком смысле, номинируя «перемену гласной» вообще. По этой причине, по мнению авторов Сравнительной грамматики германских языков, слово «перегласовка» по сравнению с заимствованным термином «умлаут» «едва ли лучше как термин» [Сравнительная грамматика..., 1962, т. 2, с. 141]. Тем не менее оно употребляется на протяжении всего XX века. Его можно встретить в качестве леммы в энциклопедиях и словарях русского языка (БСЭ1, 1955, т. 32, с. 386; ССРЛЯ, 1959, т. 9, с. 518; БАСРЯ, 2011, т. 16, с. 55), а также в составе практически всех дефиниций термина «умлаут».
В 1928 г. в статье Р. Шор К вопросу о сокращении алфавита, опубликованной в ответ на статью Н. Яковлева в рамках полемики, возникшей по поводу применения математического подхода к построению алфавита, впервые, судя по результатам наших изысканий, появляется термин «умлаут» [Шор, 1928, с. 71]. В более ранних обследованных источниках он не обнаруживается. Рассуждая об умлауте, Шор видит в нем графическое средство и относит его к числу аналитических начертаний или знаков, дополняющих графему и позволяющих передать некоторые произносительные
особенности соответствующей базовой фонемы. При этом она ссылается на примеры использования диакритики в семитских языках (арабский, древнееврейский). Затруднительно назвать такой подход к умлауту новым, поскольку его в связи с семитской письменной традицией рассматривал еще Хейзе [Heyse, 1856, S. 147], и задолго до него В. Икельзамер в ТеШ/^е Grammatica [1ске^атег, 1534].
Год спустя в Самоучителе немецкого языка для взрослых Б. Шмелева наряду с термином «перегласовка» появляется орфографический вариант «умляут» [Шмелев, 1929, стб. 177]. В дальнейшем в двух различных написаниях - «умлаут» и «умляут» - термин встречается в целом ряде работ по истории и теории германских языков 8.
Термин «умлаут» впервые становится объектом лексикографической фиксации в 1949 г. в третьем издании Словаря иностранных слов под редакцией И. Лехина и Ф. Петрова (СИС1, 1949, с. 665). В составе дефиниции «умлаута» используется термин «палатализация» в применении к «коренному гласному», однако термин «палатализация» не может рассматриваться в качестве синонима, поскольку (как и его аналог «смягчение») обозначает явление общефонетического характера, которое возникает по различным причинам, в частности как следствие каких-либо фонетических процессов, не связанных с умлаутом. В издании упомянутого словаря 1954 г. в качестве леммы фиксируются уже два варианта написания термина - «умлаут» и «умляут» (СИС2, 1954, с. 712).
Термин «умлаут» обнаруживается во втором издании Большой советской энциклопедии. Особенностью его лексикографической репрезентации было не только написание через «я», но и ошибочное ударение на первом слоге, объясняемое, по-видимому, начальным ударением в исходном немецком термине (йт1а^) (БСЭ1, 1956, т. 44, с. 226-227). В третьем издании Энциклопедии даны уже орфографические дублеты - через «а» и через «я» - с ударением на втором слоге, причем написание через «а» предлагалось в качестве основного (БСЭ2, 1977, т. 27, с. 10).
В 1964 г. термин «умлаут» лексикогра-фирован в Словаре современного русского литературного языка с написанием через
«я» (ССРЛЯ, 1964, т. 16, стб. 613). Один из последних случаев лексикографической фиксации интересующего нас термина отмечен в Лингвистическом энциклопедическом словаре [Виноградов, 1990] 9.
От термина «умлаут» с течением времени образовывались производные. Одним из первых таких слов стало «умлаутный», которое в 1933 г. встречается в работе Е. Поливанова Русская грамматика в сопоставлении с узбекским языком: «Для сравнения приведем число гласных фонем в узбекских диалектах... в андижанском (IV) и "умлаутном" (IVA) типах - 9 (прибавляются еи ü)» [Поливанов, 1933, с. 39].
Выводы
1. Умлаут как фонетическое явление стал объектом описания в русской лингвистике около середины XVIII века. В это время умлауты, как правило, относились к разряду дифтонгов, поскольку считалось, что они представляют собой сочетание двух звуков (М. Шванвиц, С. Вуяновский, И. Шалль, Ф. Гёлтергоф). К концу XVIII в. в сочинениях отдельных ученых фиксируется иной подход к оценке фонетического статуса умлаутов (И. Фабиан, А. Шумахер). В частности, Фа-биан (1799), с опорой на работы Аделунга, Гейнаца и Морица относит умлауты к простым звукам. Очевидно, что статус умлаута в сочинениях российских языковедов менялся в зависимости от позиции, которую в разное время по этому вопросу занимали немецкие лингвисты. На исходе XVIII в. Фабианом было предложено первое русское терминологическое название умлаута - «оголосок».
2. В XIX в. умлаут получил целый ряд различных наименований. К ним относятся «перемена гласных» (И. Шмидт, 1844; В. До-бровский, 1888), «перезвук» (М. Катков, 1845; П. Перевлесский, 1854; А. Майков, 1957; А. Потебня, 1965; Ф. Мюллер (в переводе Дм. Лавренка), 1865; Н. Некрасов, 1872; К. Аксаков, 1880), «перегласовка» (А. Майков, 1957; А. Дювернуа, 1862; И. Бодуэн де Кур-тенэ, 1871, 1872, 1877; А. Гильфердинг, 1871; Б. Дорн, 1875; А. Кочубинский, 1876; В. Добро-вский, 1888; Т. Флоринский, 1895), «слияние гласных» (К. Хейзе (в переводе И. Желтова), 1864, 1872), «изменение гласной» (Н. Лен-
стрём, 1871), «перегласование» (К. Аппель, 1882), «суживание гласных» (Т. Флоринский, 1895). Столь обширный список синонимичных наименований умлаута объясняется прежде всего отсутствием у исследователей единой точки зрения на это лингвистическое явление, что приводило к появлению различных, в том числе ошибочных, трактовок его сущности.
3. В начале XX в. название «перегласовка» остается практически единственной номинацией, обозначающей умлаут. Заимствованный методом транслитерации из немецкого языка в русский термин «умлаут» появился, как показывает исследование, в 1928 г. в работе Р. Шор. Параллельно возник его орфографический дублет «умляут» (Б. Шмелев, 1929). В 1933 г. его дериват «умлаутный» использовал Е. Поливанов применительно к типологии узбекских диалектов. С этого времени заимствованная номинация начинает постепенно вытеснять синонимичные языковые единицы, созданные на основе русского морфемного материала. Объяснение здесь видится в ограниченном характере употребления термина «умлаут», применяемого обычно при описании фонетического и грамматического строя языков германской группы, и, следовательно, в возможности узкого толкования его семантики.
4. Термин «умлаут» впервые лексикогра-фирован в 1949 г. в Словаре иностранных слов И. Лехина и Ф. Петрова. В переиздании этого словаря (1954) приводятся оба орфографических варианта - «умлаут» и «умляут». Написание через «я» сохраняется в справочных изданиях вплоть до 1964 года.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 В работе Die deutfche Gelehrtenrepublik. Ihre Einrichtung. Ihre Gefeze, Gefchichte des lezten Landtags Клопшток отмечает: «Wem folte es uns deutlich feyn, wenn ich zum Exempel fagte: Aus Strom wird Strome, und fang aus fingen, durch den Umlaut? Wenn aus a a, aus o o, und aus u u wird, als Kraft Krafte, floß floffe, Fluß Fluffe; fo ift der Umlaut beftimt: und wird aus irgend einem Selbftlaute irgend ein andrer, als kommen, kam; laufen, lief; fliehen, floh; fo ift der Umlaut unbeftimt?» [Klopstock, 1774, c. 229] - Кому из нас было бы понятно, если бы я, к примеру, сказал, что благодаря умлауту из Strom получится Strome, а fang из fingen? Если из а полу-
чается а, из о - o и из u - u, например Kraft - Krafte, floß - flofle, Fluß - Flufle, то это точно умлаут, а если из какого-либо гласного получится другой гласный, как kommen - kam; laufen - lief; fliehen - floh, то здесь умлаут не очевиден? (перевод наш. - А. И.).
Как видим, Клопшток понимает под умлаутом любое изменение корневого гласного в разных частях речи вне зависимости от причин такого изменения.
2 В статье не рассматриваются параллельные названия умлаута «метафония» и «вокалическая инфлексия», которые иногда встречаются в русской лингвистической литературе, но в германистике широкого распространения не получили.
3 Ср. с Шмецкой Грамматжой С. Вуянов-ского, составленной «изъ... наипачеже готшедо-выхъ книгъ»: «Двогласнад суть, жже двЪма глас-ныма состодтъ; находдтсд же ихъ въ нЪмецкомъ шыкЬ три; жкм: a (ae), o (we), u (уй)» [Вуяновский, 1772, с. 4].
4 Русский эквивалент немецкого термина «Ablaut» появляется в 1865 г. в переводе работы Ф. Мюллера Лекцт по наукЬ о языкЬ, читанным въ Королевскому британскому uncmumymi. Ср.: «...существуютъ ташя тонкости, какъ напр. приращеше въ греческомъ, изм^неше гласныхъ въ европейскомъ, перезвукъ (Umlaut) и отзвукъ (Ablaut) въ тевтонскихъ дiалекгахъ, которыя рас-полагаютъ насъ въ пользу предположешя, что языкъ допустилъ чисто музыкальныя или звуковыя различая, соответственно весьма ощутительнымъ и существеннымъ различiямъ мысли» [Мюллер, 1865, с. 298]. Переводчик попытался подобрать подходящий терминологический вариант, однако ничего лучше, чем структурная калька «отзвук», придумать не сумел. Перевод не прижился в терминологической системе русской лингвистики в силу широкой семантики лексемы «отзвук», которая на немецкий язык переводится как Nachklang или Widerhall, что имеет мало общего со значением термина «Ablaut».
Термин «перегласовка» в XIX в. можно встретить после 1859 г. в работах А. Дювернуа (О происхожденш «варягъ-Руси», 1862; Система основныхъ элементовъ и формъ Славянскихъ нарЫш, 1872), И. Бодуэна де Куртенэ (Несколько словъ по поводу «Общеславянской азбуки», 1871; Языки индо-германсюе семитичесюе. Попытки характеристики этихъ двухъ отраслей языковъ, 1872; Отчеты командированнаго Министер-ствомъ народного просвЁщетя за границу съ ученою целiю И.А. Бодуэна де Куртенэ о занятiяхъ поязыковЦуЬтю въ течете 1872 и 1873 гг., 1877), А. Гильфердинга (Общеславянская азбука съ приложетемъ образцовъ славянскихъ нар£чШ, 1871), Б. Дорна (Каспiй, о походахъ древнихъ
русскихъ въ Табаристанъ, 1875), А. Кочубинского (Отчетъ о занятгяхъ Славянскими нар£чгями, 1876), В. Добровского (Къ учетю о словянскомъ глагол'Ь, 1888) и др.
5 В отдельных случаях Потебня в цитируемой работе вообще не переводит термин «Umlaut» на русский язык, ограничиваясь использованием немецкой лексемы: «Umlaut въ Н^>м. есть ассимилящя несмягченной гласной последующею ётою или гласною i» [Потебня, 1865, с. 81].
6 В оригинале: «Dieser Vocalwandel ist in den semitischen Sprachen das vorherrschende Mittel der Wortbildung und Biegung, zeigt sich aber in den Sprachen des indogermanischen Stammes nur in der Erscheinung des Ablautes, welcher in den germanischen Sprachen offenbar begriffliches Wort-und besonders Stammbildungsmittel ist; während der Umlaut ursprünglich nur ein phonetischer Vorgang ist, eine Laut-Trübung ohne begriffliche Bedeutung, und nur späterhin scheinbar etymologische und grammatische Bedeutung gewinnt (brach, brich, Bruch, brechen, gebrochen, - brach, bräche, Bruch, Brüche etc.)» [Heyse, 1856, S. 147].
7 Г. Асколи выдвинул гипотезу, объяснявшую, по его мнению, появление в составе старофранцузского вокализма звука ü из u под влиянием кельтского языка на латынь Галлии, что, однако, не нашло своего отражения в графике. В противоположность Асколи, В. Мейер-Любке полагал, что это изменение произошло вне всякой связи с кельтским языком.
8 В числе таких трудов с соблюдением хронологии можно упомянуть исследования Б.А. Ильиша
(История английского языка, 1935; 1938 и след.), В.М. Жирмунского (История немецкого языка, 1948), О.Н. Никоновой (Фонетика немецкого языка, 1948), А. Мейе (Основные особенности германской группы языков, 1952), М.М. Гухман (От языка немецкой народности к немецкому национальному языку, 1955), В.Д. Аракина (Очерки по истории английского языка, 1955), К. Бруннера (История английского языка, 1955), О.И. Мо-скальской (История немецкого языка, 1959), Ж. Марузо (Словарь лингвистических терминов, 1960), А.А. Трахтерова (Английская фонетическая терминология, 1962), Сравнительную грамматику германских языков (1962) и др.
9 Разумеется, перечень случаев лексикогра-фирования термина «умлаут» не ограничивается только указанными источниками. В частности, исследуемая терминологическая единица встречается в своих дублетных формах в словаре Р. Симеона (Enciklopedijski rjecnik lingvistickih naziva, 1969), выступает в качестве леммы в словаре О.С. Ахмановой (Словарь лингвистических терминов, 1966), в первом и последующих изда-
ниях словаря Д.Э. Розенталя и М.А. Теленковой
(Словарь-справочник лингвистических терминов,
1972, 1985, 2001), в учебном словаре-справочнике
В.И. Иемченко (Основные понятия фонетики в
терминах, 1993) и др.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Аксаков К. С. 1880. Опытъ Русской грамматики II Полное собрате сочиненш. В 3 т. Т. 3. Сочинешя филологическая. М. : Въ Университетской Типографш (М. Катковъ). 469 с.
Аппель К., 1882. Una lettera glottologica di G.I. Ascoli, pubblicata nell'occasione che raccoglie vasi in Berlino il quinto congresso internazionale degli orientalisti. Torino. 1881 II Русскш Филологический В^тникъ. Т. VII (Годъ 4-ый). С. 329-332.
Булич С. К., 1904. Очеркъ исторш языкознашя въ Россш. СПб. : Типограф!я М. Меркушева. 1261 с.
Виноградов В. А., 1990. Умлаут II Лингвистический энциклопедический словарь I гл. ред.
B. H. Ярцева. М. : Сов. энцикл. С. 535.
Вуяновский С., 1772. Б^мецкад Граммапка, изъ
разлычныхъ авторовъ, наипачеже готшедо-выхъ книгъ собранна, и въ пользу сербскихъ дЬтей на славеносербскомъ шыкЬ издснена. Вïенна : При Iœсифt КурцъбекЬ Цесаро-Крал. Восточно^ллтрыческомъ Типограф^ 595 с.
Гёлтергоф Ф., 1791. Htмецкая грамматика, въ которой не токмо вс t части рtчи, или произведете словъ, но и синтаксисъ, или сочинеше словъ, оба надлежащими примtрами объяснены, въ пользу Россшскаго юношества. М. : В Университетской типографш, у В. Окорокова. 368 с.
Готшедова Б^мецкая грамматика, вновь исправленная, и для ползы и употребления россшскаго благороднаго юношества напечатанная, вто-рымъ тисненïемъ, 1769. СПб. : При морскомъ шляхетномъ кадетскомъ Корпус^ 423 с.
Добровский В. М., 1888. Къ ученiю о словян-скомъ глаголt (продолженiе) II Русскш Филологическш Вtстникъ. Т. V (Годъ 27-й).
C. 677-705.
Катков М. H., 1845. Объ элементахъ и формахъ славяно-русскаго языка : Разсуждение, написанное на степень магистра кандидатомъ М. Катковымъ. М. : В Университетской типографш. 258 с.
Майков А. А., 1857. Истор!я сербского языка по па-мятникамъ, писаннымъ кирилицею, въ связи с истор!ею народа. М. : В Университетской типографш. 857 с.
Мюллер Ф. М., 1865. Лекцш по наукЬ о языкЬ, читанныя въ Королевскомъ британскомъ институт Ъ. СПб. : Издаше редакцiи «Библютека для чтенiя». 313 с.
Некрасов Н., 1872. Краледворская рукопись въ двухъ транскрипщяхь текста. Съ предисловiемъ, словарями, частью грамматическою, примЪчашями и приложешями. СПб. : Типографiя Императорской Академш Наукъ. 439 с.
ОбозрЪше русскихъ газетъ и журналовъ за последнюю треть 1858 года: Отделение VI. VIII. Языкознанiе, 1859 // Журналъ Министерства народнаго просвЪщешя. № 102. С. 179-186.
Перевлесский П. М., 1854. Памятники Старосло-венскаго языка, изданные для лицея. СПб. : Типографiя Императорской Академш Наукъ. 354 с.
Поливанов Е. Д., 1933. Русская грамматика в сопоставлении с узбекским языком. Ташкент : Госиздат УзССР. 182 с.
Потебня А. А., 1865. О звуковыхъ особенностяхъ русскихъ нарЪчш // Филологическая Записки. Вып. I. С. 49-91.
Сравнительная грамматика германских языков : в 5 т. Т. 2 : Фонология, 1962. М. : АН СССР. 402 с.
Фабиан И., 1799. Новая НЪмецкая грамматика, или Руководство правильно говорить и писать по нЪмецки, основанное на правилахъ луч-шихъ НЪмецкаго языка учителей: Аделунга, Гейнаца и Морица. М. : В Университетской типографш, у Ридигера и Клаудiя. 223 с.
Флоринский Т. Д., 1895. Лекцш по славянскому языкознашю. Ч. 1. Киевъ : Типографiя Им-ператорскаго Университета св. Владимiра. 527 с.
Хейзе К., 1864. Система языков^дЬ^я в переводЬ И.М. Желтова (Продолженiе) // Филологически Записки. Вып. II. С. 125-188.
Шалль И. Э. Ф., 1789. Новая НЪмецкая грамматика, обучающагося юношества въ Император-скомъ Шляхетномъ Сухопутномъ Кадетскомъ КорпусЪ. СПб. : Печатано при ономъ же КорпусЪ. 263 с.
Шванвиц М., 1745. НЪмецкая грамматика, Собранная прежде изъ разныхъ авторовъ, а нынЪ для употреблен!я Санктпетербургской гимназш вновь пересмотрЪнная и во многихъ мЪстахъ исправленная. СПб. : Печатана при Императорской Академш наукъ. 447 с.
Шмелев Б. В., 1929. Самоучитель немецкого языка для взрослых (метод Мертнера). Курс II (для продолжающих). М. : изд. автора. 349 с.
Шор Р. О., 1928. К вопросу о сокращении алфавита : (Критические замечания на статью проф. Н.Ф. Яковлева «Математическая формула
построения алфавита». «Культура и письменность Востока». Кн. 1-ая. М. 1928) // Культура и письменность Востока. Кн. II. Баку : Изд. ВЦК НА. С. 62-75. Шумахер А. В., 1819. Новая практическая Немецкая грамматика, сочиненная для употреблены въ Педагогическомъ Институт^ и въ другихъ подобныхъ училищахъ. СПб. : Типография Департамента народнаго просвЪщен1я. 232 с. Heyse K., 1856. System der Sprachwissenschaft. Berlin : Ferdinand Dümmler's Verlagsbuchhandlung. 475 S.
Ickelsamer V., 1534. Ain Teütfche Grammatica.
Augsburg : Ulhart. 79 S. Klopstock F. G., 1774. Die deutfche Gelehrtenrepublik. Ihre Einrichtung. Ihre Gefeze, Gefchichte des lezten Landtags. Auf Befehl der Aldermaenner durch Salogaft und Wlemar. Hamburg : Gedrukt bey J.J.C. Bode. 448 S.
СЛОВАРИ
БАСРЯ - Большой академический словарь русского языка. T. 16. Перевалец - Пламя. М. : Наука ; СПб. : Наука, 2011. 638 с. БСЭ1 - Большая советская энциклопедия : в 50 т. / гл. ред. Б. А. Введенский. М. : Сов. энцикл., 1950-1957. Т. 32 : Панипат - Печура. 1955. 628 с. ; Т. 44 : Ужи - Фидель. 1956. 664 с. БСЭ2 - Большая советская энциклопедия. В 30 т. Т. 27. Ульяновск - Франкфорт / гл. ред. А. М. Прохоров. М. : Сов. энцикл., 1977. 624 с.
СИС1 - Словарь иностранных слов / под ред. И. В. Лехина, Ф. Н. Петрова. М. : Гос. изд-во иностр. и нац. слов., 1949. 801 с. СИС2 - Словарь иностранных слов / под ред. И. В. Лехина, Ф. Н. Петрова. М. : Гос. изд-во иностр. и нац. слов., 1954. 853 с. ССРЛЯ - Словарь современного русского литературного языка : в 17 т. / гл. ред. Ф. П. Филин. М. ; Л. : АН СССР, 1950-1965. Т. 9 : П - пнуть. 1959. 741 с. ; Т. 16 : У - Ф. 1964. 805 с. Lenstroem N. Russisch-deutsches und deutschrussisches Wörterbuch. Sondershausen : Verlag von Fr. Aug. Eupel (Otto Kirchhoff) ; Leipzig : G.E. Schulze, 1871. 704 S. Schmidt J. Vollftändiges Ruffifch-Deutfches und Deutfch-Ruffifches Wörterbuch zum Gebrauch beider Nationen. Erfter Theil: Ruffifch-Deutfch. Leipzig: Druck und Verlag von Karl Tauchnitz, 1844. 514 S.
REFERENCES
Aksakov K.S. 1880. Opyt Russkoy grammatiki [An Essay on Russian Grammar]. Polnoye
sobranie sochineniy. V 3 t. T. 3. Sochineniya filologicheskiya [Complete Collection of Works. In 3 Vols. Vol. 3. Philological Works]. Moscow, V Universitetskoy Tipografii (M. Katkov). 469 p.
Appel K., 1882. Una lettera glottologica di G.I. Ascoli, pubblicata nell'occasione che raccoglie vasi in Berlino il quinto congresso internazionale degli orientalisti. Torino. 1881. Russkiy Filologicheskiy Vestnik [Russian Philological Bulletin], vol. 7, pp. 329-332.
Bulich S.K., 1904. Ocherk istorii yazykoznaniya v Rossii [Essay on the History of Linguistics in Russia]. Saint Petersburg, Tipografiya M. Merkusheva. 1261 p.
Vinogradov V.A., 1990. Umlaut [Umlaut]. Lingvisticheskiy entsiklopedicheskiy slovar [Linguistic Encyclopaedic Dictionary]. Moscow, Sov.entsikl. Publ., p. 535.
Vuyanovskiy S., 1772. Nemetskaya Grammatika, iz razlychnykh avtorov, naipachezhe gotshedovykh knig sobranna, i v polzu serbskikh detey na slavenoserbskom yazyke izyasnena [German Grammar Collected from Various Authors, Especially Gottsched Books, and Explained in Slavonic-Serbian Language for the Benefit of Serbian Children]. Vienna, Pri Iosife Kurzbecke Tsezaro-Kral. Vostochno-Illirycheskom Tipografe. 595 p.
Gelterhof F., 1791. Nemetskaya grammatika, v kotoroy ne tokmo vse chasti rechi, ili proizvedenie slov, no i sintaksis, ili sochinenie slov, oba nadlezhashhimi primerami obyasneny, v polzu Rossiyskago yunoshestva [German Grammar, in Which Not Only All Parts of Speech, or the Production of Words, but Also Syntax, or the Composition of Words, Both Are Explained by Appropriate Examples, for the Benefit of the Russian Youth]. Moscow, V Universitetskoy tipografii u V. Okorokova. 368 p.
Gotshedova Nemetskaya grammatika, vnov ispravlennaya, i dlya polzy i upotrebleniya rossiyskago blagorodnago yunoshestva napechatannaya, vtorym tisneniyem [Gottsched's German Grammar, Again Corrected, and Printed for the Benefit and Use of the Russian noble Youth], 1769. Saint Petersburg, Pri morskom shlyakhetnom kadetskom Korpuse. 423 p.
Dobrovskiy V.M., 1888. K ucheniyu o slovyanskom glagole (prodolzheniye) [To the Study of the Slavic Verb (Continuation)]. Russkiy Filologicheskiy Vestnik [Russian Philological Bulletin], vol. 5, pp. 677-705.
Katkov M.N., 1845. Ob elementakh i formakh slavyano-russkago yazyka: Razsuzhdeniye, napisannoye na stepen magistra kandidatom
M. Katkovym [On Elements and Forms of the Slavic-Russian Language: Study Made for a Master's Degree by Candidate M. Katkov]. Moscow, V Universitetskoy tipografii. 258 p.
Maykov A.A., 1857. Istoriya serbskogo yazyka po pamyatnikam, pisannym kirilitseyu, v svyazi s istorieyu naroda [The History of the Serbian Language According to Records Written in Cyrillic, in Connection with the History of the People]. Moscow, V Universitetskoy Tipografii. 857 p.
Müller F.M., 1865. Lektsii po nauke o yazyke, chitannyya v Korolevskom britanskom institute [Lectures on the Science of Language Given at the Royal British Institute]. Saint Petersburg, Izdaniye redaktsii «Biblioteka dlya chteniya». 313 p.
Nekrasov N., 1872. Kraledvorskaya rukopis v dvukh transkriptsiyakh teksta. S predisloviyem, slovaryami, chast'yu grammaticheskoyu, primechaniyami i prilozheniyami [Kraledvorsky Manuscript in Two Transcriptions of the Text. With a Preface, Dictionaries, Grammar Part, Notes and Appendices]. Saint Petersburg, Tipografiya Imperatorskoy Akademii Nauk. 439 p.
Obozreniye russkikh gazet i zhurnalov za poslednyuyu tret 1858 goda: Otdeleniye VI. VIII. Yazykoznaniye [Review of Russian Newspapers and Magazines for the Last Third of 1858: Section 6. 8. Linguistics], 1859. Zhurnal Ministerstva narodnago prosveshcheniya [Journal of the Ministry of Public Education], no. 102, pp. 179-186.
Perevlesskiy P.M., 1854. Pamyatniki Staroslovenskago yazyka, izdannyye dlya litseya [Monuments of the Old Slavonic Language, Published for the Lyceum]. Saint Petersburg, Tipografiya Imperatorskoy Akademii Nauk. 354 p.
Polivanov E.D., 1933. Russkaya grammatika v sopostavlenii s uzbekskim yazykom [Russian Grammar in Comparison with the Uzbek Language]. Tashkent, Gosizdat UzSSR. 182 p
Potebnya A.A., 1865. O zvukovykh osobennostyakh russkikh narechiy [On the Sound Features of Russian Dialects]. Filologicheskiya Zapiski [Philological Notes], iss. 1, pp. 49-91.
Sravnitelnaya grammatika germanskikh yazykov: v 5 t. T. 2: Fonologiya [Comparative Grammar of Germanic Languages. In 5 Vols. Vol. 2. Phonology]. Moscow, AN SSSR. 402 p.
Fabian I., 1799. Novaya Nemetskaya grammatika, ili Rukovodstvo pravilno govorit i pisat po nemetski, osnovannoye na pravilakh luchshikh Nemetskago yazyka uchiteley: Adelunga, Geynatsa i Moritsa [New German Grammar, or
a Guide to Speak and Write German Correctly, Based on the Rules of the Best German Language Teachers: Adelung, Heynatz and Moritz]. Moscow, V Universitetskoy Tipografii, u Ridigera i Klaudiya. 223 p.
Florinskiy T.D., 1895. Lektsii po slavyanskomu yazykoznaniyu. Ch. 1 [Lectures on Slavic Linguistics. Part 1]. Kiyev, Tipografiya Imperatorskago Universiteta sv. Vladimira. 527 p.
Heyse K., 1864. Sistema yazykovedeniya v perevode I.M. Zheltova (Prodolzheniye) [The System of Linguistics in Translation by I.M. Zheltov (Continuation)]. Filologicheskiya Zapiski, iss. 2, pp. 125-188.
Shall I.E.F., 1789. Novaya Nemetskaya grammatika, obuchayushchagosya yunoshestva v Imperatorskom Shlyakhetnom Sukhoputnom Kadetskom Korpuse [The New German Grammar of the Youth Studying in the Imperial Gentry Land Cadet Corps]. Saint Petersburg, Pechatano pri onom zhe Korpuse. 263 p.
Schwanwitz M., 1745. Nemetskaya grammatika, Sobrannaya prezhde iz raznykh avtorov, a nyne dlya upotrebleniya Sanktpeterburgskoy gimnazii vnov peresmotrtnnaya i vo mnogikh mestakh ispravlennaya [German Grammar. Once Brought Together from Different Authors, but Now Overlooked Again and Much Improved. Published on the Use of the St. Petersburg Gymnasium]. Saint Petersburg, Pechatana pri Imperatorskoy Akademii nauk. 447 p.
Shmelev B.V., 1929. Samouchitel nemetskogo yazyka dlya vzroslykh (metod Mertnera). Kurs II (dlya prodolzhayushchikh) [Self-Taught German for Adults (Mertner's Method). Course 2 (For Continuing Students)]. Moscow, izd. avtora. 349 p.
Shor R.O., 1928. K voprosu o sokrashcchenii alfavita. (Kriticheskiye zamechaniya na statyu prof. N.F. Yakovleva «Matematicheskaya formula postroyeniya alfavita». Kultura i pismennost Vostoka. Kn. 1-aya. M. 1928) [On the Issue of Alphabet Reduction (Critical Remarks on the Article by Prof. N.F. Yakovlev "Mathematical Formula for Constructing the Alphabet". Culture and Writing in the East. Book 1. Moscow, 1928)]. Kultura i pismennost Vostoka. Kn. 2. Baku, Izd. VTsK NA, pp. 62-75.
Shumakher A.V., 1819. Novaya prakticheskaya Nemetskaya grammatika, sochinennaya dlya upotrebleniya v Pedagogicheskom Institute i v drugikh podobnykh uchilishchakh [A New Practical German Grammar, Composed for Use in the Pedagogical Institute and in Other Similar Schools]. Saint Petersburg, Tipografiya
Departamenta narodnago prosveshcheniya. 232 p.
Heyse K., 1856. System der Sprachwissenschaft. Berlin, Ferdinand Dümmler's Verlagsbuchhandlung. 475 S.
Ickelsamer V., 1534. Ain Teütfche Grammatica.
Augsburg, Ulhart. 79 p. Klopstock F.G., 1774. Die deutfche Gelehrtenrepublik. Ihre Einrichtung. Ihre Gefeze, Gefchichte des lezten Landtags. Auf Befehl der Aldermaenner durch Salogaft und Wlemar. Hamburg, Gedrukt bey J.J.C. Bode. 448 S.
DICTIONARIES
Bolshoy akademicheskiy slovar russkogo yazyka. T. 16. Perevalets - Plamya [Big Academic Dictionary of the Russian Language. Vol. 16]. Moscow, Nauka Publ.; Saint Petersburg, Nauka Publ., 2011. 638 p.
Vvedenskiy B.A., ed. Bolshaya sovetskaya entsiklopediya: v 50 t. [Great Soviet Encyclopedia. In 50 Volumes]. Moscow, Sov. entsikl. Publ., 1950-1957. Vol. 32. Panipat -Pechura. 1955. 628 p.; Vol. 44. Uzhi - Fidel. 1956. 664 p.
Prokhorov A.M., ed. Bolshaya sovetskaya entsiklopediya: v 30 t. T. 27: Ulyanovsk -Frankfort [Great Soviet Encyclopedia. In 30 Vols. Vol. 27]. Moscow, Sov. entsikl. Publ., 1977. 624 p. Lekhin I.V., Petrov F.N., eds. Slovar inostrannykh slov [Dictionary of Foreign Words]. Moscow, Gos. izd-vo inostr. i nats. slov., 1949. 801 p. Lekhin I.V., Petrov F.N., eds. Slovar inostrannykh slov [Dictionary of Foreign Words]. Moscow, Gos. izd-vo inostr. i nats. slov., 1954. 853 p. Filin F.P., ed. Slovar sovremennogo russkogo literaturnogo yazyka: v 17 t. [Dictionary of Modern Russian Literary Language. In 17 Vols.]. Moscow, Leningrad, AN SSSR, 1950-1965. Vol. 9. P - pnut. 1959. 741 p.; Vol. 16. U - F. 1964. 805 p.
Lenstroem N. Russisch-deutsches und deutschrussisches Wörterbuch. Sondershausen, Verlag von Fr. Aug. Eupel (Otto Kirchhoff); Leipzig, G.E. Schulze, 1871. 704 p. Schmidt J. Vollftändiges Ruffifch-Deutfches und Deutfch-Ruffifches Wörterbuch zum Gebrauch beider Nationen. Erfter Theil: Ruflifch-Deutfch. Leipzig, Druck und Verlag von Karl Tauchnitz, 1844. 514 p.
Information About the Author
Andrey V. Ivanov, Doctor of Sciences (Philology), Professor, Head of the International Scientific Laboratory "Basic and Applied Linguistic Research", Nizhny Novgorod Linguistics University, Minina St, 31a, 603155 Nizhny Novgorod, Russia, aivan@lunn.ru, https://orcid.org/0000-0003-0031-5769
Информация об авторе
Андрей Владимирович Иванов, доктор филологических наук, профессор, руководитель Международной научно-исследовательской лаборатории «Фундаментальные и прикладные лингвистические исследования», Нижегородский государственный лингвистический университет им. Н.А. Добролюбова, ул. Минина, 31а, 603155 г. Нижний Новгород, Россия, aivan@lunn.ru, https://orcid.org/0000-0003-0031-5769
