CC BY
70
УДК 81-112.2
раздел ФИЛОЛОГИЯ и ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ
УМ - ЗНАНИЯ - УМЕНИЯ: ДРЕЙФ ЯЗЫКОВЫХ И НЕЯЗЫКОВЫХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ В РУССКОЙ КАРТИНЕ МИРА
© Е. Е. Хазимуллина
Башкирский государственный университет Россия, Республика Башкортостан, 450074 г. Уфа, ул. Заки Валиди, 32.
Тел./факс: +7 (347) 272 67 78.
E-mail: lenahk@gmail. com
В работе описаны исторические взаимосвязи, дрейф языковых и неязыковых представлений об уме, знаниях и умениях в русской картине мира. Показано, что 1) концептуальное содержание мотивирует изменение языковых значений, 2) языковые значения репрезентируют доминирующее в тот или иной период мировоззрение, 3) функциональность языка как коммуникативной системы основана на дейктичности языковых знаков, позволяющей выражать в речи практически любое необходимое содержание.
Ключевые слова: языковая, когнитивная картина мира, мотивированность, ментальная лексика и фразеология, диахрония.
Как известно, неязыковое мыслительное содержание включает в себя категоризацию всего жизненного опыта людей (познавательного, эмоционального, оценочного, речевого, кинестезиче-ского, ориентационного и др.). Языковые же единицы выполняют по отношению к нему знаковую функцию: они репрезентируют концептуальное
содержание, чаще всего схематично - в системе языка и в речи. Вслед за Л. М. Васильевым мы считаем дифференциацию языковых и неязыковых компонентов картины мира методологически важной, поскольку она объективирует главный предмет лингвистической науки, показывает отличие языка от других знаковых систем, в которых также закрепляются знания человека [1, с. 210], позволяет проследить работу механизма внешней и внутренней мотивации речевой деятельности. Последнее, с нашей точки зрения, существенно увеличивает объяснительную силу лингвосемиотических и когнитивных теорий при широком понимании мотивированности: как относительной синхронно-диахронической (взаимо-) обусловленности формальных, семантических, значимостных и функциональных свойств языковых и речевых единиц, а также обусловленности этих видов языкового знания субъективными и объективными представлениями человека о действительности, его витальными, социальными потребностями и психофизиологическими возможностями. К сожалению, в лингвистике пока нет методики четкого разграничения языковых и неязыковых знаний, поэтому в данном исследовании дрейфа различных представлений об уме нам часто приходилось полагаться на собственную интуицию и наблюдения других ученых. Исходным для реализации поставленной задачи стал тезис о том, что язык, как мотивированная во многих отношениях форма (в указанном еще В. фон Гумбольдтом смысле), накладывает определенные, хотя и подвижные, границы на практически неисчерпаемое человеческое знание, необходимые и достаточные для взаимопонимания и общения людей. Мы также полагаем, что относительно устой-
чивые «ближайшие», по А. А. Потебне, значения, репрезентируя то или иное, актуальное для конкретной исторической эпохи, концептуальное содержание («дальнейшее» значение), варьируются, расширяются, сужаются или же нивелируются под непосредственным, мотивированным влиянием этого последнего.
Знания об уме в ряде картин мира занимают ведущее место. Без преувеличения можно сказать, что, будучи соотнесенными с представлениями о глупости, мудрости, хитрости и т.п. свойствах, о разуме, рассудке, интеллекте и других инструментах познания, о суждении, умозаключении, знании, понимании, мнении, вере, оценке (результатах познавательной деятельности), о речи и поведении как средствах экспликации умственной работы, они являются важной составной частью концепта «человек», прежде всего его ментальной сферы, коррелирующего, в свою очередь, с представлениями о боге, животном мире, Вселенной и т. д. Как показал концептуальный и собственно лингвистический анализ нашего материала (данных ряда словарей, Национального корпуса русского языка (НКРЯ), результатов социолингвистического опроса, респондентами которого выступили 102 студента четырех факультетов Башкирского госпедуниверсите-та), способность человека понимать, видеть и предвидеть теснейшим образом связана со знаниями: закономерным результатом познавательной деятельности мозга, направленной на восприятие и логический анализ феноменов действительности, является система знаний человека, и, наоборот, полученные знания обеспечивают более эффективную работу его ума и дальнейшее познание. Уже в первичном этимологическом признаке *av-, по версии Н. В. Горяева, совокупно фиксируются признаки ‘примечать, узнавать, познавать, знать’ [2]; в др.-рус. Омъ сема ‘знание’ сохраняется [3, ст. 1211]. Однако позже сведения об итогах познавательной деятельности переходят в зону «дальнейших» значений слова ум, продолжая составлять языковую семантику наименований знать, знание, ведать,
особым образом трансформирующуюся в современном русском языке.
История слов ум < *ай- «воспринимать органами чувств, понимать», знать < gen- «знать, узнавать» (изначально - «отличать, узнавать своих сородичей по родовому знаку» [4, с. 99], ср. др.-рус. знати - «различать, выделять что-либо», «узнавать, опознавать», знаний - 2. Мн. Знакомые, родственники [5, с. 399-400]) и ведать < U(e)id- «видеть, замечать» [6, с. 137] (ср. др.-рус. вйдати «знать, иметь сведения», «ведать чем-либо, распоряжаться, управлять чем-либо», вйдйти «знать что-либо», «ведать, распоряжаться, управлять чем-либо», «знать, мочь, быть в состоянии» [5, с. 288, 290-291] и ст.-сл. вйдйти - «знать, предвидеть», «видеть» [7, с. 164]) демонстрирует типичные для языков коллизии взаимоотношений родственных слов и синонимов: уточнение, перераспределение и кристаллизацию семантических признаков по мере возрастания роли абстрактного мышления в процессе языковой концептуализации действительности. Пропозициональная (онтологически мотивированная) и, как следствие, этимологическая связь между восприятием, ощущениями, чувствами и умом, знаниями человека сохраняется как в зоне языковых, так и неязыковых значений: знать - 1. Иметь сведения; 3. Понимать, сознавать; 4. Испытывать переживать; ведать - 1. Устар. Знать, иметь сведения; 2. Устар. Испытывать, ощущать [8, с. 179, 847]; ср. ассоциативы чувствовать ^ знать (2), знать ^ чувствовать [9, с. 726, 223]. Первичные семы восприятия обогащаются дополнительными компонентами (в основном за счет «ситуативной» номинации - метонимического переноса), одни из которых сближают лексические значения рассматриваемых слов, другие, напротив, - противопоставляют, способствуя большей различительности системообразующих категорий, смыслов: «воспри-
ятие», «ощущение», «переживание», «понимание», «осознание», «знание», «умение», «способность», «владение / обладание» и др. Так, с точки зрения Ю. Д. Апресяна, значения слова знание различают 4 сущности: 1) пропозициональное знание (информация о том, что имело или имеет место в действительности), 2) знание-понимание (сведения о каком-либо объекте, понимание того, как он устроен и функционирует), 3) знание-умение (практическое владение чем-либо, умение делать с предметом то, для чего он предназначен) и 4) знание-эрудицию (информированность) [10, с. 8]. Очевидно, что большая роль ума проявляется в добывании знания-понимания, а также в действиях, называемых глаголом знать, - по сравнению с устаревающим глаголом ведать; «пропозициональное знание» связано с восприятием и наблюдательностью человека, знание-умение - с его обучаемостью, а знание-эрудиция - с памятью. Все эти различия регулярно актуализируются в речевых смыслах контекстов НКРЯ.
Таким образом, не случайны ассоциативные реакции говорящих: знать ^ память, помнить, забыть [9, с. 223]: за словом память закреплено значение ‘способность сохранять и воспроизводить в сознании прежние впечатления, сведения, знания’. Знание хранится в памяти человека, оно способно забываться, в отличие от мнения, формируемого работой ума: знать ^ помнить, память, забыл; мнение ^ мысль (2), точка зрения, дума, думать, необдуманное, становление мысли [9, с. 223, 324]. Как отмечает Ю. Д. Апресян, «мнения локализуются не в памяти, а в уме человека. Сами они не используются время от времени в готовом виде, а постоянно находятся в работе и корректируются с учетом меняющихся обстоятельств. Поэтому человек часто забывает то, что знал, но обычно не забывает того, что считал» [10, с. 11]. Не лишним в связи с этим будет упомянуть, что исторически слово память родственно мнить, мнение < и.-е. *men-[6, с. 536], ср. лат. тёт ‘ум, мышление, мысль, сознание, рассудок, воля’, англ. mean ‘думать, полагать’. Наши собственные мнения и мнения других людей тоже хранятся в памяти: мы можем помнить то, что считали ранее, формируя новые представления (мнения) о чем-либо, корректируя их. Между двумя этими сущностями нет непроходимой границы, тем более что указанные первичные этимологические признаки сохраняются и в современной семантике: слово память, помимо своего основного значения, связанного с идеей хранения знаний и других сведений (это могут быть, например, мнения), имеет вторичное - ‘способность осмысленно воспринимать окружающее, отдавать отчет в своих поступках, чувствах; сознание’ (лишиться памяти, прийти в память, быть в полной памяти, быть в трезвом / здравом уме и твердой памяти). Мнение, как результат собственных раздумий человека, предполагает оценку, отношение к кому- / чему-либо, поэтому роль ума при его формировании (а этот процесс связан прежде всего с пониманием, основанном на чувственном восприятии) выше. Часто умным называют человека, имеющего собственное, оригинальное и взвешенное мнение по какому-либо вопросу, ср. исторические значения: дума -4. Ум, мыслительные способности; 5. Мысль, намерение, мнение; думати - 5. Считать, полагать [11].
В современном русском языке общее значение путативов - «иметь мнение о ком- / чем-либо» варьируется: 1) «иметь мнение о ком- / чем-либо, точку зрения на что-либо как результат собственных размышлений, раздумий над чем-либо» (считать, думать, полагать, усматривать, видеть, разуметь и т.п.); 2) «считать, полагать кого- / что-либо кем- / чем-либо или каким-либо» (считать, понимать, оценивать, осуждать, одобрять и др.); 3) «иметь предварительное мнение о том, что должно произойти, осуществиться в будущем» (предполагать, ожидать, смотреть вперед, предвидеть, чуять и т.д.); 4) «предполагать сделать что-
либо или поступить как-либо (=иметь предварительное мнение, решение о плане осуществления чего-либо)»: намереваться, думать, подумывать, помышлять [12, с. 16-24]. Предикаты памяти также имеют несколько вариантов своего значения: 1) «иметь, хранить в ясном поле сознания какие-либо знания, навыки, умения, будучи в состоянии реализовать их практически» (помнить, держать / хранить в уме / голове / мыслях, не выходить из головы / ума / памяти); 2) «закреплять, фиксировать в памяти результаты познания, т.е. перцептивной и мыслительной деятельности сознания» (акцентируется активный компонент: запоминать, врезать(ся) / запечатлевать(ся) в памяти / уме / сердце, удержать / сохранить в памяти / уме / сердце); 3) антонимическое значение: «переставать помнить (=не сохранять в памяти, утрачивать какие-либо знания, воспоминания)» - забывать(ся), выскакивать / выскочить из памяти / головы /ума, изглаживаться из памяти / сердца; 4) «восстанавливать в памяти забытое»: вспоминать, всплывать в памяти / в уме, оживить / ожить в памяти /уме / сердце [12, с. 62-66], - как видим, воспоминания человека локализуются не только в памяти, но и в уме (как и мнения), голове, сердце. Семантическая дифференциация свидетельствует, во-первых, об антропологической направленности процесса познания и, во-вторых, об усложнении (расширении) и относительной точности представлений человека о самом себе.
Несмотря на реально существующие в сознании говорящих нюансы языковой семантики, почти половина (44.8%) наших респондентов полагает, что ум - это либо способность получать и накапливать знания (=обучаемость, память), либо сама совокупность знаний об окружающем мире, приобретаемых человеком в результате обучения (=образованность, грамотность, эрудиция), жизненный опыт (=знания о жизни, «жизненные знания»), и, как следствие, способность / умение находить / давать ответы на любые вопросы. То же показывают и ассоциативные реакции: ум ^ знание (2), знать что-либо, эрудированность; умный ^ знайка, ботаник; для ума ^ знания, наука, учеба, учение, учиться; знать ^ умный (4), ум, интеллект, голова, мозг, учить, думать, понимать (9), мочь; думать ^ знать, не знать; понимать ^ знать; понять ^ знать (2), узнать (2), знание, знаю; глупость ^ безграмотность; дура ^ безграмотная [9, с. 134, 168, 183-184, 223, 482, 686-687]. О релевантности подобных представлений в русском обществе свидетельствуют и «сгустки народной мудрости» - пословицы: Учить — ум точить; С книгой поведешься — ума наберешься; Счастье тот добывает, кто ума учением набирает; Человек уму учится весь век; Кто не учен, тот глуп; Знание — половина ума и т. п. Напомним, что в лексическом значении слова ум одной из центральных является сема ‘познавательная способность’, т.е. ум в современном русском языке интерпретируется прежде
всего как возможность, «инструмент», «орудие» добывания знаний - посредством логического мышления. По-видимому, метонимия «ум - познавательная способность ^ ум - совокупность знаний, эрудиция» (ср. др.-рус. Омъ «знание») служит особым методом компрессии неязыкового содержания, при котором нейтрализуются некоторые важные, всплывающие в детальном рассмотрении предмета, признаки. Так, с другой стороны, в русской когнитивной картине мира закреплено представление о неоднозначности корреляций между умом человека и его образованностью, эрудицией: весьма расхожим в речи изучаемого периода является афоризм Гераклита Эфесского «Многознание уму не научает», ср. также народные пословицы Лучше не учен, да умен, нежели учен, да глуп; Много ученых, да мало смышленых; Учен, да не умен, в полцены он; Не нужен ученый, а нужен смышленый; Всяко полузнание хуже всякого незнания. Данный фрагмент картины мира сочленяется с представлениями об «умничанье» (умовредном мудрствовании, умовредном или вредительном учении; ср.: доумствовался до безумия, сумничать, переумни-чать, заумствоваться, заумничаться, заумь, мудрить и т.п.), о толке и бестолковости, практических умениях человека, с идеей горя от ума.
Через категорию знаний с умом оказываются связанными многие другие важные концепты: внимание, интерес, любопытство (как сосредоточенность ума, зрения, слуха на чем-либо с целью получения нового знания), вера, надежда, сомнение (как различные степени, состояния уверенности / неуверенности в истинности знания), мысль, идея (как кванты, единицы знания и интеллектуальной деятельности человека). Функции ума минимизируются, если человек принимает что-либо на веру, и, напротив, роль его возрастает с увеличением степени сомнения. Ум - один из ментальных механизмов, позволяющих человеку находить выход из затруднительных ситуаций, размышлять, думать, принимать решения, совершать действия. Следствием добываемого и накапливаемого умом знания (теоретического или практического) является такое ментальное свойство человека, как мудрость -«умственный багаж». И в современных, и в исторических языковых представлениях о мудрости фиксируются признаки: ‘одаренность большим / превосходным умом’, ‘глубокое знание, понимание чего-либо, жизни’, ‘многознание’; мудрый - это ‘разумный в высшей степени’, ‘обладающий глубоким проницательным, умом’, ‘большими знаниями и жизненным опытом’ [13, с. 362; 14] и др. (ср.: умудренный опытом / жизнью). В синхронии мудрость ассоциируется со спокойствием, уравновешенностью, однако исходным является значение (<и.е. *швпёк-) «быть бодрым, деятельным», «проявлять любознательность» [6, с. 547]. В связи с этим представляется вполне мотивированной семантика глаголов умудриться (ср. в др.-рус.:
ОмОдритисО «стать разумным, мудрым» [15, ст. 1210]), ухитриться, разг. изловчиться — ‘суметь сделать что-либо очень трудное, сложное’.
В еще большей степени, чем с умом, знания концептуально связаны с умениями, выработкой практических навыков человека, на что указывает чрезвычайно высокая частотность реакций знать ^ уметь (23) и уметь ^ знать (27) [9, с. 223, 686], обусловленная языковой компетенцией говорящих, их знанием современных значений слов знать и уметь. Общеславянский глагол уметь исторически является суффиксальным производным от *um-, во многих современных славянских языках он имеет одно и то же значение - «уметь, знать» < прасл. *umeti. В ст.-сл. и др.-рус. это значение варьируется: ОмОти — ‘уметь, мочь, быть в состоянии’, ‘знать’ [7, с. 740], ОмОти - ‘понимать’, ‘знать’, ‘разуметь’, ‘мочь, быть въ состоянш’, ‘быть спо-собнымъ’ [3, ст. 1224]. Совершенно очевидна онтологическая мотивация данного семантического процесса: как правило, для выработки какого-либо навыка, умения, способности осуществлять те или иные действия необходимы определенные, пусть самые минимальные знания (в данном случае речь не идет о врожденных рефлексах); аналогично формирование модальной семантики в английском языке: cunnan ‘знать’ > can ‘мочь’ [16, с. 323]. Для сравнения: в современном русском языке представления об уме как о способности человека мыслить, понимать, познавать что-либо являются самыми важными, модальное значение реализуется также в слове уметь - ‘обладать какой-либо способностью’, разг., устар. ‘быть в состоянии, мочь что-либо сделать’ [17, с. 491]. Следовательно, ум, данный от природы как способность, возможность осуществлять какую-либо деятельность, развитый в высокой степени, есть не что иное, как особое умение. В связи с этим представляется онтологически мотивированным параллелизм дефиниций ума, заявленных нашими респондентами: ум - способность или же умение мыслить, думать, рассуждать (логически), анализировать, воспринимать, обосновывать свою точку зрения, решать какие-либо задачи, находить выход из затруднительных ситуаций, вести себя адекватно, применять знания, навыки на практике, развивать свой интеллект и др. Весьма наглядным является процентное соотношение определений ума как способности и как умения -43.89% к 39.78%. С другой стороны, без ума, без каких-либо возможностей, способностей, в частности, к обучению, запоминанию, наблюдению, логическому мышлению и т. п. нельзя выработать умение. Об этом говорят русские пословицы: Чем больше науки, тем ловчее руки; Ученье — путь к уменью; Ученье дает уменье; Больше науки — умные руки.
Связь ума, умений и знаний актуализована как в языковой, так и в неязыковой зонах концепта «ум». Итак, в семантике глагола уметь удивительным образом сходятся два контрастных этимологи-
ческих признака, приписываемых исследователями слову ум: «уметь=знать, понимать, как можно что-либо сделать, осуществить; уметь применить свои знания на практике (с помощью ума), иметь навык» и «знать=обладать знаниями, приобретенными в состоянии бдения, в результате восприятия (посредством ума)». Оба они получили свое развитие в древнерусском языке (Омъ «способность мыслить и познавать, разумъ», «разумПше,
понимаше», «знание, умПше» ^ ОмОти ^ ОмОтОльство ‘знаше’, а также ОмОниО -‘понимание; разумПнше’, ‘разумъ; умПнше’ [3, ст. 1211, 1223-1224]) и, будучи мотивированными пропозиционально, до сих пор так или иначе сохраняются на уровне языковой и неязыковой семантики в русской национальной картине мира. С одной стороны, ум - это особое умение, способность человека воспринимать (в состоянии бодрствования, бдения, наяву), познавать, понимать, думать (развитое в высокой степени, оно становится навыком); с другой стороны, в основе умения лежит ум, причем прежде всего элементарный, практический, базирующийся на каких-либо знаниях: уметь значит ‘обладать умением делать что-либо благодаря знаниям или навыку к чему-либо’, умение -‘способность делать что-либо, приобретенная обучением, опытом’ / ‘способность, навык выполнять какую-либо работу, делать что-либо с большим мастерством, искусством, сноровкой’, умелец - ‘ тот, кто хорошо знает свое дело; искусный мастер’ [13, с. 867-868; 17, с. 491; 18, с. 669; 19, с. 588, 595]. Несмотря на забвение внутренней формы слова уметь, в зоне его «дальнейших» значений прочно зафиксировано представление о том, что без ума невозможно ничему научиться, что-либо уметь (см. ассоциаты умелый ^ знающий, умница, умный; научить ^ ум, уметь; умный ^умение и т.п. [9, с. 357, 686-687]).
Согласно русской когнитивной картине мира, умный человек - умеющий (др.-рус. ОмОтель -«знающш, опытный человПкъ», «мастеръ», «ученый» [3, ст. 1223-1224], внутреннюю форму слова
ОмодОльник со значением «искусный художник» [20]). Умение - его инструментальный ум, помогающий решать те или иные задачи, достигать цели, ср.: дойти своим умом, взять / схватить умом, довести до ума, надо ум приложить, здесь нужен ум да ум (как необходимый инструмент для осуществления какой-либо деятельности), раскинуть умом, делать что-либо с умом; Не копьем побивают, а умом (т.е. умением, по словарю В. И. Даля). По-видимому, мотивирующей взаимосвязь ума, знания и умения выступает целая группа когнитивных слотов: способность думать, ум ^ способность делать ^ думать (с помощью ума) = делать, работать; обучение, знание ^ навык ^ способность решать проблемы, достигать целей, успеха; работать, оттачивать навыки, умения ^ приобретать опыт (=ум, мудрость), мастерство; талант (=ум) ^ мастерство, искусство и др. Ср. ассоциаты: умелый ^ знающий, умница,
умный, способный, зрелый; умение ^ знание (5), знания, знать, способность, +навыки=успех, разум, работа, работать, трудолюбие; уметь ^ делать (91), все делать (2), научиться, навык (2), знать (27), мочь (5), талант, работать, труд (2); научить ^ думать (4), мыслить, уму-разуму (3), уметь, делать, ум; опытный ^ умелый, умный; опыт ^ знание (2), знания (2); привычка ^ думать, к мысли (3), к работе, к труду, работать, научиться; талант ^ искусство (5), мастерство (2), умение (2), работа (2), труд, успех (2), мудрость, думать, интеллект, голова, мозг, умелец, умница [9, с. 357, 411, 507, 647-648, 686]. Однако важно подчеркнуть, что лишь часть этих знаний фиксируется в лексических значениях языковых единиц ум, уметь, умение. С учетом столь тесной взаимосвязи указанных компонентов неязыковых знаний в вербально-ассоциативной сети носителей современного русского языка весьма удачным можно признать оригинальное высказывание одного из наших респондентов: «Ум - это то, чем человек пользуется умело, если он умный».
Семантическая связь между умом и умением отчасти сохраняется в современном лексическом значении слова умный: 1) ‘обладающий здравым умом, сообразительностью’; 3) ‘умелый (обладающий умением, нужными навыками), искусный’ [13, с. 868] (см. также [17, с. 492]; иначе в [18, с. 673] и [19, с. 618]: умный - 1. ‘Обладающий большим, ясным умом; здравомыслящий, разумный’. 2. ‘Основанный на уме, разуме, порожденный умом’). Однако третье значение используется обычно применительно не к человеку вообще, а к его рукам, пальцам или же машинам, механизмам, таким образом, идея ума как инструмента познания, понимания, мышления, сообразительности отходит здесь на второй план (неверно: «сообразительные / понимающие / мыслящие руки / пальцы», «сообразительный / понимающий механизм», но, в силу научно-технического прогресса, уже существуют выражения мыслящая / сообразительная машина, называющие механизм с относительно самостоятельно функционирующим интеллектом, подобным человеческому уму). В результате синхроннодиахронического анализа данных толковых словарей становится очевидной и тенденция изменения лексического значения глагола уметь, заключающаяся в смещении сем ‘знать’, ‘знания’ к периферии по сравнению с древнерусским языком (несмотря на прочность ассоциативных связей между понятиями знания и умения; такая связь, по-видимому, обусловлена в большей мере закрепленностью в языковом значении слова знать семы ‘уметь что-либо делать, владеть какими-либо практическими навыками’ [8, с. 847-848]). Этот незначительный сдвиг семантики фиксируется в период, когда слова ум и уметь уже не воспринимаются как родственные (вероятно, разрыв деривационных отношений здесь обусловлен утратой словом уметь
сем ‘понимать’, ‘разуметь’, являющихся центральными для лексемы ум, ср.: «не уметь понимать / понять» - не мочь понимать / понять, а также «умелый ум» и о человеке - Он такой умелый и умный!). Можно предположить, что изначально оба этих процесса мотивированы стремлением говорящих к большей дифференциации понятий «думать» и «делать», а также «знать», «понимать» и «уметь». Социальный опыт свидетельствует, что уметь не значит быть умным (см. ассоциативы умелый ^ дурак (2) [9, с. 686]), что знания, эрудиция не гарантируют глубокого понимания или практического умения, можно иметь активный, выспренный ум, прекрасно думать и быть ни к чему не приспособленным на деле и т. д. Недаром русские говорят: Ум без догадки — черт ли в нем!; Всему учен, только не изловчен; Складно думает, да подслеповато рожает; С умом задумано, да без ума сделано; Думал много, да вошь поймал; Человек он умный, только мало смыслит; Не нужен ученый, а нужен смышленый; Коли грамота дается, так на ней далеко не уедешь; Ума-то палата, да не покрыта / гола (т.е. беден). Иное показывает диалектный материал. Е. Л. Березович приводит результаты исследования Т. В. Леонтьевой: в семантике диалектного слова часто объединяются «смыслы», принадлежащие полям ‘интеллект’ и ‘трудолюбие’, - гусар ‘смекалистый, работящий человек’, ловенький ‘умелый, ловкий; находчивый, догадливый’, вытный ‘умный, деловой’, делец ‘умный деловой человек’, проворый ‘сообразительный, смекалистый, умный, деловой’. Е. Л. Березович резюмирует: «Стремление представить сообразительного человека одновременно умелым и деловым говорит о том, что народная культура не думает о «чистом» уме, а пытается найти ему практическое применение» [21, с. 9]. Соотнесенность сем ума и толка, умения в литературноразговорном языке иллюстрирует, пожалуй, только парадигматическая связь синонимов умный — толковый — дельный (ср. также синонимию единиц бестолковый — глупый). Во всех других случаях она эксплицирована в зоне «дальнейших» значений, хотя релевантность ее очевидна в ответах наших респондентов, принадлежащих эпохе современного практицизма (см. об этом далее).
Таким образом, будучи весьма редуцированными в силу дейктичности своей природы, лексические значения глагола уметь и существительного ум, тем не менее, служат в современном русском языке репрезентантами ряда важных неязыковых представлений народа, отражающих его менталитет, социально-культурный опыт, знания и ценности. К примеру, в русских пословицах и поговорках содержатся сведения о том, что практический, житейский ум (=умение) позволяет человеку не только выходить из затруднительных ситуаций, но и - в сочетании со смекалкой, находчивостью (сообразительностью, догадливостью), изворотливостью, хитростью, лукавством, мудростью, здравым смыс-
лом или (верным) расчетом - добиваться успеха, строить счастье, богатеть. Умный - умелый, дельный, толковый - человек надежен, он способен принимать правильные решения и преодолевать трудности, ему можно доверять: Без уменья и лаптя не сплетешь; Не силой берут, а уменьем; Уменье пить-есть не просит, а само кормит; Где ум, там и толк; Не без ума, так и не без промысла; С умом торговать, без ума горевать; Умная голова сто голов кормит, а худая себя не прокормит; С пустой головой счастья не нажить; Дурак только в сказках удачлив; Был бы ум — деньги будут / будет и рубль (ср. др.-рус. дооумОньО - ‘достаток, изобилие’); Свой умок — скопидомок; Не дал Бог ума — найдет сума; Счастье без ума — дырявая сума; Богу молись, а добра ума держись; Глупый киснет, а умный все промыслит; Дурак дом построил, а умный купил; Дай бог с умным потерять, не дай Бог с дураком найти; Чем умнее голова, тем легче плечам. Ум предпочтительнее красоты, большого роста и физической силы человека: На красивого глядеть хорошо. А с умным жить легко; Личико беленько, а ума маленько; Собой-то краля, а умом-то фаля; Ростом с тебя, а умом с теля; Нос с локоть, а ума с ноготь; И сила уму уступает.
Согласно представлениям опрошенных нами респондентов, умный человек - это человек «с житейским умом» (так думает 13.26%), «сообразительный», «находчивый», он способен / умеет «ориентироваться / правильно поступать в различных (сложных) жизненных ситуациях», «не растеряться / найти выход из (сложной, трудной) сложившейся ситуации», «(правильно) решать любые проблемы», «действовать», «ставить перед собой цели и, несмотря на преграды, достигать их», «вести себя правильно / адекватно в любой ситуации», «совершать правильные, обдуманные поступки», «применять свои знания, умения, навыки на практике (с пользой)», «правильно воспользоваться информацией / своими знаниями», «удовлетворять свои же потребности», «тот, кто может создать все, что хочет и в чем нуждается» (подобные мнения высказывает 38.74% опрошенных). С точки зрения 6.12% респондентов умный - это «успешный, преуспевающий человек», «он совмещает в себе интеллектуальный и житейский ум, умеет устроиться в жизни», «живет так, как требует жизнь, поэтому всегда находится в счастливом и удачном положении». Сообразно с этим молодые люди трактуют и само понятие ума: ум - это «способность / умение ориентироваться в той или иной ситуации, принимая какое-либо решение», «решать какие-либо проблемы / (учебные, жизненные) задачи, исходя из имеющихся знаний, умений, навыков», «принимать правильные / находить оригинальные решения проблем (сознательно, самостоятельно)», «просчитывать ситуацию на три хода вперед», «действовать обдуманно», «вести себя адекватно / правильно», «уметь сочетать теоретические знания с практиче-
скими», «достигать высоких результатов» (39.6% высказываний). В данных ответах респондентов эксплицировано существование двух важнейших категорий ума: «интеллектуального» (теоретического), связанного со способностью человека логически думать, понимать, приобретать знания и т. д., и «житейского» (практического) - сообразительности, находчивости, умения. Обе они, с точки зрения прагматически настроенной молодежи XXI в., должны использоваться «правильно», ибо ум в целом - это «возможность (грамотно и спокойно) обеспечить свое существование / выжить в окружающем мире», «наиболее адекватное приспособление человека к жизненным условиям (для получения удовольствия от жизни)» (6.12%). «Инстру-ментальность», «орудийность», практическое предназначение ума здесь очевидны. Лишь один ответ студентов характеризуется неким романтикопатриотическим пафосом: «умный человек благодаря своим знаниям, преображает наш окружающий мир, направляет свои силы в нужное русло, т. е. не причиняет никому вреда, зла, а наоборот, помогает обществу, прославляет свою страну».
Большая часть приведенных выше высказываний репрезентируется языковым значением слова ум, которое отражает одну из самых релевантных социально-исторических категорий - здравый смысл: ум - это ‘здравый смысл, способность оценивать обстановку, взвешивать обстоятельства и руководствоваться этим в своем поведении’ [17, с. 488-489]. Дрейф неязыковых представлений о здравом смысле заключается в большем прагматическом их крене: русское сознание рубежа XX-XXI веков, помимо привычной необходимости соблюдать этикетные правила, облегчающие социальные взаимоотношения (ср. внутреннюю форму английского выражения common sense ‘здравый смысл’), характеризуется озабоченностью устройством собственного, индивидуалистического, а не коллективного, как это было раньше, счастья. Как показывает наш социолингвистический опрос, постепенно уходит в прошлое эпоха Обломовых, т. е. пассивного, созерцательного ума, и наступает время Штольцев - ума практического, направленного на обеспечение личного благосостояния. Примечательно, однако, то, что ум при этом не рассматривается русскими как абсолютная ценность: Умелый / умный не стоит счастливого. Мысль о том, что Умный и без денег богат (ср. англ.: Wit is better than wealth «Ум лучше богатства»), выражает единичное число паремий, ср. пословицы восточных народов: Ум джигита — что золотой, ум страны — что тысячи золотых (башк.); Большего богатства, чем ум, — нет (узбек.); Один мудрец в племени лучше тысячи богачей (ассир.); Самая худшая бедность — недостаток ума (турец.); Сокровище умного — в его знании, сокровище глупого — в богатстве (араб.); Ум — золото, мысль — серебро (кирг); В темноте нужен свет, а в беде — ум (амхар.); Не в богатстве сча-
стье, а в разуме (бенг.); следует отметить, однако, что ум в мировоззрении восточных народов чаще всего означает мудрость, такт, дипломатию. Сам по себе ум не составляет счастья или богатства русского человека, он - всего лишь инструмент, орудие, средство достижения счастья, благосостояния, да и то лишь ум в определенной, социальнонормативной, мере. Ума не должно быть ни слишком много, ни слишком мало, а ровно столько, чтобы человеку можно было устроить собственное счастье и не закрывать место под солнцем другим людям; от большого ума человеку горе: От большого ума досталась сума; От большого ума сходят с ума; Ума палата, а спина горбата; С умом жить — мучиться, а без ума — тешиться, - гласят русские пословицы.
В заключение отметим, что, помимо выявленных языковых и неязыковых связей понятий ума, знаний, умений в их историческом развитии, проведенный анализ вскрывает фундаментальные свойства языка - его семиотическую репрезентативность - способность емко представлять важнейшие знания о мире, функциональность - способность обеспечивать полноценную коммуникацию, взаимопонимание людей (в силу дейктичности, отсылочности языковой семантики) и мотивированность - обусловленность языковых значений в каждый момент времени доминирующим мировоззрением.
ЛИТЕРАТУРА
1. Васильев Л. М. Теоретические проблемы общей лингвистики, славистики, русистики. Уфа: РИО БашГУ, 2006. 524 с.
2. Горяев Н. В. Сравнительный этимологический словарь русского языка. Тифлис: тип. канц. главнонач. 1 гр. ч. на Кавказе. 1896. 461 с.
3. Срезневский И. И. Словарь древнерусского языка: в 3 т. М.: Книга, 1989. Т. 3.
4. Шанский Н. М., Боброва Т. А. Этимологический словарь русского языка. М.: Прозерпина, 1994. 400 с.
5. Словарь древнерусского языка (Х1-Х1У вв.): в 10 т. / Под ред. Р. И. Аванесов. М.: Русский язык, 1990. Т. 3. 511 с.
6. Черных П. Я. Историко-этимолологический словарь современного русского языка: в 2 т. М.: Русский язык, 2002. Т. 1. 624 с.
7. Старославянский словарь (по рукописям Х-Х1 веков) / Под ред. Р. М. Цейтлин, Р. Вечерки и Э. Благовой. М.: Русский язык, 1999. 842 с.
8. Словарь русского языка: в 4-х т. / Под ред. А. П. Евгень-евой. 4-е изд., стер. М.: Русский язык, Полиграфресурсы, 1999. Т. 1.
9. Караулов Ю. Н., Черкасова В. А. Русский ассоциативный словарь: в 2 т. М.: АСТ, Астрель, 2002. Т. I: От стимула к реакции. 784 с.
10. Апресян Ю. Д. Системообразующие смыслы ‘знать’ и ‘считать’ в русском языке // Русский язык в научном освещении. 2001. №1. С. 5-26.
11. Словарь русского языка Х1-ХУ11 вв. / Под ред. С. Г. Бархударов. М.: Наука, 1977. Вып. 4. 404 с.
12. Васильев Л. М. Системный семантический словарь русского языка. Предикатная лексика. Вып. 5. Ментальные предикаты. Модальные предикаты. Предикаты восприятия. Уфа: РИО БашГУ, 2003. 126 с.
13. Современный толковый словарь русского языка / Под ред. Кузнецов С. А. СПб.: Норинт, 2005. 960 с.
14. Словарь Академии наук Российской, по азбучному порядку расположенный. СПб., 1814. Ч. 3. 1444 стлб.
15. Срезневский И. И. Материалы для словаря древнерусского языка. М.: Гос. изд-во иностранных и национальных словарей, 1960. Т. 3.
16. Левицкий В. В. Семасиология. Винница: НОВА КНЫГА, 2006. 512 с.
17. Словарь русского языка: в 4-х т. / Под ред. А. П. Евгень-евой. М.: Рус. язык, Полиграфресурсы, 1999. Т. 4. 800 с.
18. Словарь русского языка: в 4-х томах / Под ред. С. Г. Бархударов. М.: Гос. изд-во иностранных и национальных словарей, 1961. Т. 4.
19. Словарь современного русского литературного языка: в 17 т. / Под ред. А. М. Бабкина, С. Г. Бархударова, Ф. П. Филина. М., Л.: изд-во АН СССР. 1964. Т. 16.
20. Словарь Академии наук Российской, по азбучному порядку расположенный. СПб., 1822. Ч. 6. 1478 стлб.
21. Березович Е. Л. К этнолингвистической интерпретации семантических полей // Вопросы языкознания. 2004. №6. С. 3-24.
Поступила в редакцию 10.03.2009 г.
