CC BY
283
К. С. Дроздов (Москва)
Украинский язык и особенности его преподавания в школах РСФСР в период проведения политики украинизации
в 1920-1930-е гг.
В статье на основе многочисленных архивных источников рассматривается процесс создания украинских школ на территории РСФСР в период проведения здесь политики украинизации в 1920-1930-е гг. Показаны особенности изучения и преподавания украинского языка в школах Центрального Черноземья и на Кубани, обусловленные естественной ассимляцией («обрусением») украинцев России.
Ключевые слова: украинский язык, украинские школы, политика украинизации на территории РСФСР, ассимиляция.
В центре внимания советской политики украинизации 19201930-х гг., которая, по сути, представляла собой способ формирования украинской национальной идентичности среди малороссийского населения бывшей Российской империи, было создание украинской школы с обучением детей на украинском языке. В связи с этим в школах вводилось преподавание «украиноведения», которое включало изучение основ украинского языка, украинской литературы и украинской культуры (истории). С какими особенностями и трудностями обучения и преподавания украинского языка сталкивались учителя украинских школ в РСФСР? Как происходил процесс создания украинских школ, прежде всего в губерниях Центрального Черноземья и на Кубани, где проживала основная масса украинского населения Европейской России? Эти вопросы мы рассмотрим в данной статье и попытаемся найти на них ответ, используя обширный архивный материал1.
Первые попытки украинизации системы школьного образования в некоторых регионах России, где проживало большое количество украинцев/малороссов, были предприняты представителями украинского национального движения в 1917-1919 гг.
Работа выполнена при поддержке РГНФ в рамках коллективного научно-исследовательского проекта 16-01-00395 «Исторический опыт национальной и культурной политики Российской империи и Советского Союза в отношении Украины и ее населения».
В марте 1917 г. на Кубани создается «Кубанская украинская национальная рада», по ее инициативе 24 марта была возобновлена деятельность общества «Просвиты», целью которого являлось распространение украинского литературного языка среди широких масс казачества и приобщение их к украинской культуре. В рамках деятельности этого общества была организована украинская гимназия, создано товарищество «Школьная освита» и составлен украинский букварь. В 1917 г. станичные сходы некоторых станиц (например, Старолеушковской) стали в явочном порядке принимать решения об украинизации станичных школ. С сентября 1917 г. в Екатеринодаре стала выходить украиноязычная газета «Чорноморец», а в Новороссийске - «Чорноморська Рада»2.
На протяжении 1917-1918 гг. украинские «Громады» и «Просвиты» создаются практически во всех городах Дальнего Востока - Владивостоке, Никольске-Уссурийском, Спасске, Имане, Хабаровске, Благовещенске, Свободном, Петропавловске-на-Камчатке, Чите, Харбине. 27 сентября 1917 г. украинская школа была открыта в Хабаровске, она располагалась в помещении местного Украинского клуба. Во Владивостоке занятия в украинской начальной школе, которая размещалась в помещении «Просвиты» в Народном доме, начались 21 октября 1918 г.3
Схожая ситуация наблюдалась и в губерниях Центрального Черноземья. Со времени Первой мировой войны в Воронеже оказалось немало галичан и буковинцев. Многие из них находились в трудном материальном положении. После революции в помощь австрийским переселенцам украинского происхождения был образован специальный комитет, денежными пособиями которого пользовалось более 100 человек. Инициатором его создания был уроженец Львова О. Н. Кузьмич. Вскоре он стал одним из организаторов, а затем и председателем воронежской украинской «Громады», насчитывавшей до 300 членов4.
В октябре 1917 г. отдел народного образования Воронежского губернского земства разослал во все уездные земские управы запрос о возможности и желательности украинизации школ с детьми малороссов. Положительные ответы были получены из Острогожского и Бирючанского уездов. Однако при этом надо иметь в виду, что из 44 сельских обществ Острогожского уезда украинизацию школ поддержали всего девять5.
После того как в апреле-мае 1918 г. часть южных и юго-западных уездов Курской (Грайворонский, Белгородский) и Воронежской
(Валуйский, Бирючанский) губерний были присоединены к Украинской державе гетмана П. П. Скоропадского, на территории присоединенных уездов, как и по всей Украине, киевские власти начали активно проводить политику украинизации. 1 августа гетман Скоро-падский утвердил закон об обязательном изучении во всех средних учебных заведениях, учительских семинариях и институтах украинского языка, а также литературы, истории и географии Украины. Как следует из записей журнала педагогического совета Грайворонской женской гимназии, 5 июля 1918 г. все учителя гимназии подали председателю педсовета записки, в которых указывали, что в будущем учебном году они не могут вести преподавание своих дисциплин на украинском языке, а в августе педагогический совет постановил ходатайствовать перед попечительским советом гимназии «об ассигновании потребной суммы на оплату переводчика циркуляров с украинского на русский язык»6.
Несколько лучше обстояли дела в мужской гимназии, где на новые должности преподавателей украинского языка, литературы, истории и географии Украины были приглашены лица, прошедшие специальные курсы летом 1918 г. в Харькове7.
В конце сентября 1918 г. преподаватели гимназий г. Грайворона принимали присягу «на в1рнють Украшськш ДержавЬ» и утверждали ее собственноручной подписью.
В декабре 1918 г. - январе 1919 г. власть большевиков была вновь восстановлена на всей территории Курской и Воронежской губерний. К началу февраля 1919 г. в Грайворонском уезде 13 учебных заведений вели преподавание на русском языке и только одно - на украинском8. 28 февраля 1919 г. отдел народного образования Грайворонского исполкома издал циркуляр о прекращении преподавания украинского языка в гимназиях впредь до особого распоряжения. Освободившиеся часы предлагалось использовать для преподавания других предметов на усмотрение педсовета9.
Окончательную точку в деле прекращения украинизации школ и культурных учреждений поставили летом 1919 г. деникинцы, выступавшие под лозунгом «единой, неделимой России». Согласно Временному положению «Об управлении областями, занимаемыми Добровольческой армией», которым определялся порядок администрирования в зоне деникинского контроля, русский язык был объявлен единственным государственным языком.
Вторая волна украинизации школьного образования на части территории РСФСР началась в середине 1920-х гг. в рамках набирав-
шей обороты политики «коренизации», основные принципы которой были оглашены лидерами большевиков на XII съезде партии в апреле 1923 г. Политика «коренизации» в УССР и в украинских районах РСФСР получила название «украинизации», на этот раз она выступала в качестве одного из ведущих механизмов в деле строительства украинской социалистической нации. Рассмотрим подробно, как проходил процесс создания украинских советских школ, как проходило обучение на украинском языке и преподавание украинского языка в образовательных учреждениях Воронежской и Курской губерний, а с середины 1928 г. - в образованной в это время Центрально-Черноземной области РСФСР.
Украинизация школ на 1-м этапе: 1923-1925 гг. К лету 1925 г. в Воронежской губернии насчитывалось, по разным данным, от 27 до 33 украинских школ I ступени в Россошанском, Богучарском, Ва-луйском и Острогожском уездах. В них обучались, по одним данным, 3242 учащихся и работали 52 учителя, а по другим данным -1651 учащийся и 49 учителей, что составляло 3 % или 2,5 % от всего состава учащихся украинцев этих уездов10.
Если мы обратимся к положению дел в Курской губернии, то увидим, что здесь ситуация была значительно сложнее. В августе 1925 г. в губернии существовало только лишь три украинских школы I ступени, где обучалось, по одним данным, 250 учащихся, по другим - 352 и работало 5 учителей11. Так, в своей докладной записке инспектор Отдела национальностей ВЦИК С. Моравский утверждал: «Местные работники смотрят недоброжелательно на работу среди нацменьшинств вообще и, в частности, по отношению к украинцам, считая, что "хохлы" более знают русский язык и поэтому выгоднее для них самих учиться и впредь на русском языке».
Осенью 1925 г. А. Л. Щепотьев, будучи недавно назначенным на должность уполномоченного по работе среди нацменьшинств Воронежского губисполкома, основные причины медленного перевода школ на украинский язык преподавания видел в том, что, во-первых, население отрицает украинский язык как самостоятельный и отдельный от русского, «благодаря вековой русификации и малокультур-ности у него сложилось пренебрежительное отношение к собственному языку». Во-вторых, у населения отсутствуют перспективы для развития национальной школы ввиду оторванности их от жизни, так как «школ II ступени и средних учебных заведений с украинским языком не было, делопроизводство велось на русском языке». И на-
конец, в-третьих, из-за «неясности в отнесении групп населения к той или иной национальности»12.
В период между 1 и 7 апреля 1925 г. в Краснодаре (Кубанский округ Северокавказского края) состоялись I украинская учительская конференция Кубанского округа и краевое совещание представителей окружных партийных комитетов по украинскому вопросу. Оба совещания показали актуальность украинского вопроса, требующего скорейшего разрешения со стороны советской власти. «Характерно противопоставление, которое было во всех выступлениях на учительской конференции: "Мы и вы, мы - украинцы и вы - россияне". Вследствие отсутствия понимания на местах, в станицах учителям приходится все время доказывать, что украинский язык есть, что школа нужна и прочее, и прочее. Развернувшиеся по докладам прения свелись опять-таки к доказательствам, что украинский вопрос есть, что школа нужна, что это соответствует желаниям населения. Учителя прямо говорили: "Нам чинят препятствия на местах, на нас смотрят косо, как на каких-то контрреволюционеров. У ячеек партии мы не находим поддержки, в лучшем случае - безразличное отношение". - "Скажите нам, что мы делаем, делаем ли мы необходимое для государства дело или мы творим контрреволюционное дело? Если мы делаем полезную работу, дайте по этому вопросу четкие указания местам". Такое настроение естественно и понятно, то оно и привело к тому, что первая половина прений состояла из доказательств необходимости украинской работы. На этот вопрос надо дать ясный и точный ответ высшему партийному органу ЦК РКП(б)»13.
Отсутствие партийных директив по вопросу украинизации сильно осложняло работу государственных органов и приводило к непониманию происходивших процессов не только в массе простого крестьянского населения, но и в среде партийцев: «Коммунисты спрашивали: а можно ли быть коммунисту украинцем, а беспартийные обратный ставят вопрос: "Можно ли украинцу быть коммунистом?"»14
К аналогичным выводам пришел и заведующий Центральным украинским бюро Совнацмена Наркомпроса РСФСР П. С. Шафран, побывавший с инспекторской проверкой в Валуйском, Острогожском и Россошанском уездах Воронежской губернии весной 1925 г. В его докладе было отмечено: «Украинское учительство запугано. Еще до сих пор смотрят на украинское учительство, как на шовинистиче-ско-петлюровское. Работник, который заботится о школе, получает ярлык "щирий". Над переводом школ на украинский язык производятся опыты»15.
На первом этапе украинизации со всей очевидностью проявилась справедливость вывода руководства Совнацмена Наркомпроса РСФСР о том, что вопрос о создании украинской школы является «новым и не всегда правильно понятым явлением революции». В губерниях Центрального Черноземья украинскую школу, как и в других регионах РСФСР, приходилось строить с нуля: отсутствовали украинские учителя и украинская учебно-методическая литература, не было помещений для размещения украинских школ, украинский язык в огромной массе местного населения продолжал восприниматься как «мужицкий», в отличие от «панского» русского, на котором пишут книги, составляют документы в учреждениях и т. д. Всё это существенно замедляло темпы просветительской работы на украинском языке среди малороссийского населения, проживавшего в этих губерниях. Характерная особенность данного этапа заключалась еще и в том, что в этот период украинизация школы во многом носила стихийный и бессистемный характер.
Украинизация школ на 2-м этапе: 1926-1929 гг. К концу 1925 г. по всей РСФСР насчитывалось только 84 украинских школы I ступени16. Тем не менее, несмотря на все сложности, с 1925/1926 учебного года в политике украинизации школьного дела наметился определенный перелом, особенно это касалось Воронежской губернии и Кубани. В сфере народного образования возникла острая потребность в школах повышенного типа (школы П-й ступени, ШКМ, ФЗС) на украинском языке и украинских педтехникумах для подготовки учителей украинских школ I ступени.
Для переподготовки учителей проводились краткосрочные украинские курсы. Впервые они были организованы в Воронеже летом 1924 г., переподготовку на них прошли 30 учителей. В 1925 г. курсы прошли 45 человек17, 1926 г. - 78, в 1927 г. в Воронеже и Россо-ше прошли переподготовку уже 160 учителей. Летом 1928 г. предполагалось организовать курсы по переподготовке учителей для украинских школ минимум на 320 человек18.
На втором этапе украинизации курсы по переподготовке учителей для украинских школ становятся систематическими и организуются из года в год не только в губернском (областном) центре, но и на местах - в уездах (районах). Цель курсов заключалась в повышении квалификации учителей, работавших в украинизированных школах, по нескольким направлениям. Во-первых, в сфере собственно предмета украиноведения - украинский язык, история украинской куль-
туры и литературы; во-вторых, в области методики преподавания украинского и русского языков, обществоведения, естествознания и математики; в-третьих, в области педологии19; в-четвертых, курсанты должны были познакомиться с разработками нового варианта программ Государственного Ученого Совета (ГУС) и, в-пятых, на курсах освещались политические вопросы, связанные с 10-летием Октябрьской революции.
Еще в декабре 1926 г. в Россоше был организован первый в губернии украинский педтехникум для подготовки украинских учителей начальной школы. К 1928 г. в педтехникуме на двух курсах числилось 72 учащихся и работало 7 преподавателей. В остальных педтехникумах южных уездов (Богучарском, Острогожском и Ва-луйском ), в которых проживала основная масса украинского населения губернии, был введен украинский язык в качестве отдельного предмета.
С октября 1927 г. в Воронеже начал выходить общественно-педагогический журнал Воронежского ГубОНО «Советское просвещение», где печатались статьи, в том числе на украинском языке, по вопросам учебно-методической работы украинизированных школ20.
В начале июня 1928 г. в Москве проходило II Всероссийское совещание уполномоченных по делам нацменьшинств, где Воронежскую губернию представлял уполномоченный по делам нацменьшинств Д. П. Горошко. В своем докладе он отметил успехи в деле украинизации школ I ступени, достигнутые губернией за последние пять лет, на протяжении которых здесь проводилась государственная политика украинизации. «Как проходит работа по переводу культурно-просветительных учреждений на родной язык местного украинского населения, можно судить хотя бы из следующих данных. В 1924/25 г. было открыто 32 школы Ьй ступени на украинском языке, в 1925/26 г. - 85 школ, в 1926/27 г. - 221 школа и в 1927/28 г. -412 школ. Эти наглядные данные говорят за то, что те требования, которые предъявлялись в прошлом Воронежскому губернскому исполнительному комитету по поводу усиления работы по переводу культурно-просветительных учреждений губернии на украинский язык, в достаточной мере выполнены, несмотря на трудности, которые связаны с этой работой [с переводом школ на украинский язык]»21.
Как следует из доклада Горошко, к июню 1928 г. в украинских уездах Воронежской губернии из 10 школ II ступени были украинизированы первые группы (классы) 6 школ, в остальных школах введено
преподавание украинского языка в качестве отдельного предмета22. Из четырех школ крестьянской молодежи была украинизирована одна.
Присутствовавший на этом совещании инспектор Отдела национальностей ВЦИК З. С. Островский согласился с тем, что в деле украинизации в целом, а не только в сфере просвещения, в Воронежской губернии в последнее время произошел значительный положительный сдвиг23.
В июле 1928 г. была образована Центрально-Черноземная область (ЦЧО), появившаяся на территории бывших Воронежской, Курской, Орловской и Тамбовской губерний, административным центром которой стал город Воронеж. Создание ЦЧО во многом, на наш взгляд, активизировало политику украинизации в южных и юго-западных районах бывшей Курской губернии. Особенно заметных результатов сумел достичь Белгородский округ, где к концу 1929/30 учебного года насчитывалось 174 школы I ступени.
20 февраля 1929 г. очередной план украинизации был утвержден президиумом Центрально-Черноземного облисполкома. Укра -инизации подлежали 5 округов ЦЧО: Острогожский, Россошанский, Белгородский, Льговский и Борисоглебский. При этом украинизация сферы народного образования должна была проходить в течение трех лет по плану, разработанному ОблОНО. Постановление требовало «обеспечить в намеченных округах украинизацию школ первой ступени с начала 1929/30 г., а школ повышенного типа в течение трех лет, возложив выполнение этого решения на облоно и окрисполкомы». Руководству окроно отмеченных в плане округов предписывалось разработать собственные планы украинизации школ I и II ступеней, а также культурно-просветительных учреждений. Кроме того, необходимо было озаботиться изданием специального украинского вкладыша к окружным газетам, а в Россоши - перевести на украинский язык окружную газету «Голос бедноты». Фактически вплоть до конца 1932 г. именно на реализацию этих положений и была направлена деятельность органов народного образования, отвечавших за украинизацию в Центральном Черноземье.
В 1928/1929 учебном году в Центрально-Черноземной области было украинизировано 807 школ I ступени из 1195, подлежащих украинизации, 13 школ повышенного типа (из 29)24; 48 изб-читален (из 123) и 32 пункта ликвидации неграмотности (из 152)25.
К концу 1929/1930 учебного года украинизация школ I ступени в Россошанском округе была завершена, в Острогожском составля-
ла 99 %, в Белгородском - 79 %. «Отстают в этом отношении Льговский, Борисоглебский и Старооскольский округа»26. Вместе с тем значительно отставали и показатели украинизации школ повышенного типа. Так, в Россошанском округе процент украинизированных групп составлял 69,5, в Острогожском - 60, по всем остальным округам в среднем - 45,4 %27.
К началу нового 1929/1930 учебного года до 60 % учителей, работающих в украинских школах ЦЧО, прошли переподготовку через курсы по изучению украинского языка28. И тем не менее в ряду главных препятствий на пути украинизации системы народного образования в докладе Центрально-Черноземного облисполкома названо «отсутствие необходимых кадров во всех звеньях украинизируемых учреждений, а особенно отсутствие преподавателей в школах повышенного образования, сельхозтехникумах, профшколах и других специальных учебных заведениях»29.
Вместе с тем с февраля 1929 г. властям Центрально-Черноземной области удалось ликвидировать тот разрыв, который существовал на предыдущем этапе, когда проводившиеся мероприятия в области украинизации школ и культурно-просветительных учреждений никоим образом не были связаны с аналогичными мероприятиями в сфере украинизации низового советского аппарата.
3-й этап украинизации системы народного образования: 1930 - декабрь 1932 г. Если на первых этапах украинизации речь шла, как правило, о создании школ I и II ступеней на украинском языке обучения, то на заключительном этапе, в конце 1920-х - начале 1930-х гг., советская политика украинизации в образовательной сфере выходит на качественно новый уровень. Отличительной особенностью процесса украинизации системы народного образования на третьем, заключительном этапе стало создание украинских высших учебных заведений в ЦЧО. С апреля 1930 г. в Воронежском государственном университете на педагогическом факультете открылось отделение украинского языка и литературы на 70 слушателей и был введен украинский язык как отдельный предмет изучения в сельскохозяйственном институте. Кроме того, в Воронеже был организован украинский рабфак на 157 человек.
В начале следующего учебного года для студентов-украинцев при Воронежском агропединституте было открыто отделение украинского языка и литературы, а в 1931/1932 г. - историко-экономиче-ское отделение. В октябре 1932 г. в Белгороде, хотя и с опозданием,
начал работать украинский пединститут. Всё это позволяло осуществлять связь между средней и высшей школой для учащихся-украинцев в Центральном Черноземье.
Для украинских педагогов практиковались командировки на областные курсы в Воронеж и в вузы Украины. (Для этого необходимо было знать украинский язык, быть не старше 30 лет и иметь «познания не ниже семилетки».) Окончившие областные курсы, согласно письменным обязательствам, должны были отработать в украинизированных школах ЦЧО не менее двух лет30.
В этот период отличительной чертой политики украинизации в сфере образования и культуры становится выдвижение на первый план вопросов, связанных с методическим и программным обеспечением украинизированных школ. Шла разработка украинского учебника для школ повышенного типа и педтехникумов, приспособление программ ГУС к украинской школе, рассматривался вопрос о месте русского языка в школьной программе. От этого зависело качество работы украинских школ. Иными словами, на этом этапе организационные вопросы (планирование количества вновь открываемых украинских школ, организация курсов по переподготовке учителей для этих школ и т. д.), определявшие в предыдущие годы содержание и направление украинизации в сфере просвещения, отодвигаются на второй план. Уже 1929/1930 учебный год должен был стать «годом борьбы за качество работы украинских культурно-просветительных учреждений»31. Большое значение этому вопросу придавала редакция журнала «Культурный фронт ЦЧО», где печатались статьи, посвященные проблеме программно-методического обеспечения украинских школ, в том числе повышенного типа, украинских
32
курсов, организуемых для учителей, и т. д.32
Если к лету 1925 г. в Воронежской губернии насчитывалось, по разным данным, от 27 до 33 украинских школ I ступени, в которых обучалось от 1651 до 3242 учащихся, что составляло 3 или 2,5 % от всего состава учащихся украинцев, то перед началом 1932/1933 учебного года в директиве Центрально-Черноземного облоно говорилось, что проблема украинизации учреждений народного образования в ЦЧО в основном разрешена. К началу 1931/32 учебного года в большинстве районов ЦЧО завершалась украинизация школы I ступени (80 %), набирала обороты украинизация школ повышенного типа -34 школы и педтехникумов - 14.
З. С. Островский, выступая на I областном съезде нацменьшинств ЦЧО (10-13 марта 1932 г.), с радостью констатировал «на-
личие огромного сдвига» в деле украинизации: «Товарищи, разве не поразительно, что в самом центре бывшей Великороссии, где во времена царизма украинский язык совершенно третировался как "хохлацкий" и "хамский", имеются сейчас десятки полностью или частично украинизированных районов, сотни украинизированных сельсоветов, свыше 1700 полностью или частично украинизированных школ, около 20 техникумов и ШКМ, две совпартшколы, укра-
33
инские отделения при комуниверситете33 и пединституте и, наконец, более 20 районных и одна областная газета на украинском языке с общим тиражом в 80 тыс. экземпляров»34.
Открывавший съезд секретарь обкома партии М. М. Малинов отметил в своем докладе успешную работу по украинизации районных газет, а также деятельность областного украинского издательства, направленную на издание учебной литературы для украинских школ ЦЧО. «На 1 января 1932 г. у нас в ЦЧО имеется 24 районных украинских газеты тиражом 72 тысячи экземпляров. Недавно начала издаваться областная украинская газета тиражом в 10 тысяч экземпляров. В ЦЧО организовано издание украинской литературы и преимущественно украинских учебников. Так, в 1931 г. издано 5 учебников тиражом в 80 тысяч экземпляров. За два месяца 1932 г. издано 4 учебника тиражом в 70 тысяч экземпляров»35.
Отличительной особенностью завершающего этапа политики украинизации стало то, что именно в этот период начинается украинизация в Дальневосточном крае. «Фактически украинизация в крае начата всего полтора года назад, и тем не менее уже за эти полтора года баланс украинизации показывает достаточный актив. В украинских районах открыто более 700 школ Ьй ступени, 25 ФЗС и ШКМ с общим количеством учащихся более 30 тысяч человек. Организован украинский техникум, отделение агропединститута, передвижной театр и украинская краевая газета. Печать в ряде районов переведена на украинский язык, проведена подготовка 260 педагогов для украинских школ. Правительство советской Украины взяло шефство над украинскими районами ДВК, поставив конкретную задачу культурной помощи районам в укреплении их кадрами. Эту задачу Украинская республика выполняет с большим успехом, дав украинским районам ДВК около 300 работников и организовав систематическое культурное обслуживание украинского населения в крае», - сообщалось в статье М. Голубовского в журнале «Советское строительство»36.
22 апреля 1932 г. Северо-Кавказский краевой отдел народного образования предоставил Наркомпросу РСФСР следующие стати-
стические данные об итогах украинизации школ к концу учебного года: «В конце 1932 г. на Северном Кавказе на украинском языке работало 1609 школ 1-й ступени с 221 453 учащимися и с 558 учителями, 259 школ 2-й ступени с 42 148 учащимися и с 1552 преподавателями, 12 педагогических техникумов, краткосрочные педагогические курсы и сеть политпросветучреждений»37. Кроме того, на Кубани был издан и введен в обращение украинский букварь под названием «До науки». Преподаватели Краснодарского педагогического института профессор И. В. Шаля и доцент Гребенюк заключили с Краснодарским книжным издательством договор о выпуске украинских учебников для четвертых-седьмых классов школ I и II ступени, а также школ крестьянской молодежи, например учебник «Вч1мося дал1. Перша рабоча книжка тсля букваря для станичних та хут1рских шкш твшчно-кавказького краю»38.
К этому времени украинизация на территории РСФСР набрала достаточно высокие темпы (а по сравнению с предыдущими этапами это был гигантский рывок вперед): украинских школ I ступени насчитывалось около 4 тыс., было выделено около сотни украинских районов, выходило несколько десятков областных и районных газет на украинском языке.
Однако качество украинизации, в том числе культурно-просветительских и образовательных учреждений, оставалось на очень низком уровне. Эта проблема активно обсуждалась делегатами I областного съезда нацменьшинств ЦЧО. Так, например, представитель Павловского района Льняных заявил о том, что «у нас до сих пор нет национальных украинских кадров, знающих национальный украинский язык», «они только нарождаются, только формируются». И на
39
это у него имелись достаточно веские основания39.
Печальный итог - крайне низкое качество украинизации в ЦЧО -вынужден был констатировать в заключительном слове на съезде нацменьшинств сотрудник Отдела национальностей ВЦИК З. С. Островский. По его словам, в украинизируемых районах Центрально-Черно -земной области наметилась крайне опасная тенденция - вместо правильного литературного украинского языка стал развиваться какой-то местный жаргон. «В чем замечается эта опасность. Если вы возьмете пачку документов - протоколов, резолюций, отношений и прочих бумаг, которые пишутся на украинском языке в разных районах, - то вы увидите, что уже начинается какой-то разнобой, какие-то выкрутасы: люди выдумывают свои слова, неправильно строят фразы и предложения, несвойственные украинскому языку»40.
Низкая эффективность и результативность политики украинизации на территории РСФСР в целом и в Центральном Черноземье в частности была во многом обусловлена смешанной идентичностью украинского / малороссийского населения, которое считало себя «хохлами», «суржиками», «перевертнями». Это население знало гораздо лучше русский язык, чем украинский, именно русский язык считало своим родным языком.
О том, насколько необратимыми стали процессы языковой ассимиляции, свидетельствуют следующие факты. О. Сосуля, выступая в марте 1932 г. перед делегатами I областного съезда нацменьшинств ЦЧО, сообщил, что в Ракитянской школе ФЗУ, состоящей на 75 % из учащихся-украинцев, дети называют украинский язык «украинским», а русский язык - «ридной мовой». «Когда учащийся приходит в канцелярию и видит расписание уроков, то, читая все дисциплины, он, доходя до украинского языка, говорит: "Это украинский язык". А дойдя до русского языка, говорит: "Это родной язык". Какие же это дети украинцев, когда они разговаривают по-украински и в то же время украинский язык [считают] украинским, а русский язык [для них] "ридна мова". Разве можно допускать такое положение, что для него русский язык родной, а не украинский»41.
Зачастую даже руководители отделов народного образования в качестве языка преподавания и изучения в школах видели не литературный украинский язык, а местный говор/диалект. Так, по словам инспектора Белгородского УОНО Плясова, украинизация школ в Белгородском уезде была начата только в тех украинских селах, где учащиеся без необходимой специальной переподготовки добровольно согласились вести данную работу, «которая мыслилась тогда как введение в обиход школы разговорного местного языка». Как отмечал Плясов, таким способом было «украинизировано» 16 школ, 3 избы-читальни и 7 пунктов ликвидации неграмотности.
Но наиболее активно за сохранение своих региональных особенностей высказывалось население Кубани, где вместо «украинизации» местные руководители намеревались произвести «кубаниза-цию». В справке ОГПУ в ЦК ВКП(б) об отношении населения к украинизации школы в Кубанском и Донском округах Северного Кавказа от 31 мая 1928 г., в частности, сообщалось следующее: «Наряду с отрицательным отношением населения к украинизации, особо следует отметить неоднократно встречающиеся заявления о необходимости изучения "своего кубанского языка", а не "чужого украинского". Идея "кубанизации" исходит главным образом от кубанских руково-
дителей, методистов-украинцев, возглавляемых профессорами Ша-лем, Мартининым и другими».
В документе отмечалось, что некоторые из «самостийно» настроенных учителей, преимущественно из среды коренных кубанцев, поддерживают идею «кубанизации школы». «Характерно отметить, что в школах, возглавляемых этими учителями (например, 2-я Украинская в станице Старощербиновской Донского округа), как дети, так и родители на вопрос: какой язык они желают изучать -русский или украинский, отвечают: "Наш, кубанский".
В Уманском районе Кубанского округа. Ряд родительских собраний вынесли постановление, в которых высказывается желание о преподавании в школах "родного кубанского языка, а не украинского".
В Северском районе Кубанского округа среди населения наблюдаются разговоры: "Если украинизировать школы, то только на нашем кубанском наречии, а не на чужом украинско-галицийском"»42.
В ситуации активного сопротивления хлебозаготовкам 1932/1933 года со стороны колхозников на Украине, Кубани и в других зерно-производящих регионах Советского Союза, на фоне массовых антисоветских, антиколхозных выступлений и разраставшегося голода 14 и 15 декабря 1932 г. сталинским руководством были приняты секретные постановления о прекращении политики украинизации сначала на Кубани, а затем и на всей остальной территории РСФСР, которая проводилась здесь на протяжении почти десяти лет. «Легкомысленная, не вытекающая из культурных интересов населения, не большевистская "украинизация" почти половины районов Сев-кавказа при полном отсутствии контроля за украинизацией школы и печати со стороны краевых органов дала легальную форму врагам советской власти со стороны кулаков, офицерства, реэмигрантов-казаков, участников Кубанской Рады и т. д.», - говорилось в постановлении ЦК ВКП(б) и СНК СССР «О хлебозаготовках на Украине, Северном Кавказе и в Западной области» от 14 декабря. «В целях разгрома сопротивления хлебозаготовкам кулацких элементов и их "партийных" и беспартийных прислужников» высшее партийно-советское руководство страны постановило устранить механическое проведение политики украинизации на территории УССР, «изгнать петлюровские и другие буржуазно-националистические элементы из партийных и советских организаций» и «немедленно перевести на Северном Кавказе делопроизводство советских и кооперативных органов "украинизированных" районов» с украинского на русский
язык. Выполняя данную директиву, 18 декабря Северо-Кавказский краевой комитет партии направил во все районы, где до этого проводилась политика украинизации, телеграмму, в которой сообщал, что «ввиду того, что украинизация ряда районов Северного Кавказа не вытекает из культурных интересов населения и служит легальной формой классовому врагу для организации сопротивления мероприятиям советской власти и создания под этим прикрытием своих контрреволюционных организаций - немедленно приостановить дальнейшую украинизацию во всех районах Северного Кавказа»43.
В проекте постановления «О хлебозаготовках на Украине, Северном Кавказе и в Западной области» от 14 декабря имелся пункт «Особое постановление», в котором сообщалось: «ЦК решительно осуждает выступления и предложения, исходящие от отдельных украинских товарищей44, об обязательной украинизации целого ряда районов СССР (например, в ДВК, Казакстане, Ср. Азии, ЦЧО и т.д.) Подобные выступления могут только быть на руку тем буржуазно-националистическим элементам, которые будучи изгнаны из Украины, проникают во вновь украинизированные районы и ведут там разлагающую работу (курсив мой. - К. Д).
Поручить крайкому ДВК, обкому ЦЧО и Казакскому крайкому немедленно приостановить дальнейшую украинизацию в районах, перевести все украинизированные газеты, печать и издание на русский язык и к осени 1933 г. подготовить переход школ и преподавания на русский язык».
Проект постановления подвергался правке Сталина и Кагановича, и в окончательный вариант «Особое постановление» не вошло. Но уже 15 декабря оно было оформлено отдельным совместным постановлением СНК СССР и ЦК ВКП(б) под названием «Об украинизации в ДВК, Казакстане, Средней Азии, ЦЧО и других районах СССР»45. Это постановление положило конец политике украинизации на территории РСФСР, в том числе Центрального Черноземья.
После прекращения политики украинизации в конце декабря 1932 г. на Кубани закрылись все украинские школы; были ликвидированы украинский педагогический и научно-исследовательский институты, все украинские педагогические техникумы; запретили выпуск почти 20 украинских газет и журналов; прекратилось радиовещание на украинском языке. Кроме того, «по специальному указанию были сожжены все украинские библиотеки». А с 1933 г. на профессоров и студентов краснодарского пединститута, преподавателей и учащихся украинского отделения рабфака им. Ильича, местных литераторов обрушились репрессии. «Партийно-советскому руко-
водству настоятельно требовалось отыскать "козлов отпущения", на роль которых прекрасно подходили рядовые исполнители задач украинизации: школьные учителя, вузовские работники, общественные деятели и пр. Многих из них преднамеренно обвинили в сепаратистских настроениях, шпионаже в пользу капиталистических держав и участии в подготовке нападения этих держав (в первую очередь, Польши) на Советский Союз, в стремлении присоединить Кубань к Украине», - к такому выводу приходят современные исследователи В. А. Бондарев и А. П. Скорик.46
Аналогичная ситуация была и в Центрально-Черноземной области. 28 декабря, на очередном заседании бюро Центрально-Черноземного обкома ВКП(б) было принято решение, не дожидаясь осени 1933 г. и нового учебного года, уже с 15 января 1933 г. прекратить преподавание украинского языка во всех без исключения школах I и II ступени обучения (кроме седьмых групп, выпускавшихся в текущем году). В связи с переводом преподавания на русский язык областному отделу народно -го образования необходимо было принять меры к получению русских учебников из Москвы, а местному отделению ОГИЗ следовало увеличить тиражи издаваемых учебников на русском языке. Все курсы по подготовке украинских учителей с 1 января 1933 г. отменялись, в учебных планах преподавание украинского языка и литературы заменялось преподаванием русского языка и литературы47.
Тогда же Центрально-Черноземный областной отдел народного образования разработал указания о переходе украинизированных школ I ступени на программы Наркомпроса РСФСР по русскому языку, изданные в декабре 1932 г. Переход групп первого года обучения должен был начинаться с предварительной работы детей над словарем: «Выяснение русских слов, уже известных детям, направление произношения и уточнение их значения. Название предметов классного и вообще школьного обихода. Слова, связанные с плановой работой. Некоторые термины, связанные с трудовой деятельностью и общественными отношениями, общие украинскому и русскому языку и их русской форме. Устранение классово-чуждых элементов речи учащихся. <.> Игры, проводимые на русском языке. Пение революционных песен на русском языке»48.
В результате «деукраинизации» с середины 1930-х гг. среди украинцев РСФСР возобновился процесс естественной ассимиляции, произошла смена их национальной идентичности с украинской на русскую, что было зафиксировано Всесоюзными переписями населения 1937 и 1939 гг49.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 За последние двадцать лет по истории украинизации на территории РСФСР в 1920-1930-е гг., и в том числе украинизации школьного образования в губерниях Центрального Черноземья и на Кубани, российскими исследователями было опубликовано несколько научных статей. Подробнее см.: Дроздов К. С. Политика украинизации в Центральном Черноземье, 1923-1933. М.; СПб., 2016. С 24-33.
2 Васильев И. Ю. Украинское национальное движение и украинизация на Кубани в 1917-1932 гг. Краснодар, 2010. С. 17, 19.
3 Черномаз В. А. Украинское национальное движение на Дальнем Востоке (1917-1922 гг). Владивосток, 2009. С. 285-286, 289.
4 Коротун С. Н., Толкачева С. П., Шевченко Е. А. Национальные меньшинства Воронежского края в 1917-1941 гг. Воронеж, 2012. С. 64.
5 Сергшчук В. I. Украшська соборнють. Ввдродження украшства в 1917-1920 роках. Кив, 1999. С. 150.
6 Государственный архив Белгородской области (далее - ГАБО). Ф. 82. Оп. 1. Д. 121. Л. 40об., 44об.
7 Там же. Ф. 81. Оп. 1. Д. 18. Л. 3.
8 См.: Корнилов В. В. Донецко-Криворожская республика. Расстрелянная мечта. Харьков, 2011. С. 457-458.
9 ГАБО. Ф. 82. Оп. 1. Д. 121. Л. 84об.
10 Государственный архив Российской Федерации (далее - ГАРФ). Ф. А-296. Оп. 1. Д. 94. Л. 10; Ф. Р-1235. Оп. 120. Д. 36. Л. 67.
11 Там же. Л. 262.
12 Цит. по: Коротун С. Н., Толкачева С. П., Шевченко Е. А. Национальные меньшинства... С. 79.
13 ЦК РКП(б) - ВКП(б) и национальный вопрос. Кн. 1. 1918-1933 гг. / Сост.: Л. С. Гатагова, Л. П. Кошелева, Л. А. Роговая. М., 2005. С. 280.
14 Там же.
15 ГАРФ. Ф. А-296. Оп. 1. Д. 94. Л. 6-7.
16 См.: Вдовиченко. Обслуживание культурно-социальных нужд украинского населения в РСФСР // Советское строительство. 1928. № 7 (24). С. 82.
17 Летом 1925 г. в Воронеже были организованы двухмесячные курсы по переподготовке учителей-украинцев всего Центрально-Черноземного региона, на которые были откомандированы 67 (по другим данным - 110) педагогов из Воронежской и Курской губерний.
18 Государственный архив общественно-политической истории Воронежской области (далее - ГАОПИВО). Ф. 1. Оп. 1. Д. 1801. Л. 1об.; Д. 2213. Л. 8.
19 Педология - в 1920-1930-е гг. наука о развитии ребенка. Сегодня этими проблемами занимается психология детского возраста.
20 См., например: КостевМ. Украинизация кульпросвет учреждений // Советское просвещение. 1928. № 6-7. С. 15-21; КостевМ. Наслщки роботи конференцп для усталення украшського правопису // Там же. № 1. С. 58-61; Лгткевич Б. З практики л1кв1дацп украшсько1 неписьменности серед учител1в // Там же. № 2-3 С. 154-155; Марченко Д. В. Дея-ки методичш поради для самостшно! пращ над вивченням украшсько! мови // Там же. 1929. № 4. С. 88-90 и др. Отдельные небольшие заметки и статьи, посвященные проведению политики украинизации на территории Воронежской губернии, помещал на своих страницах также журнал «Ленинский путь», печатный орган Воронежского губкома ВКП(б), который стал выходить с августа 1927 г. См., например: Украинизация просветительных учреждений (Россошанский уезд) // Ленинский путь. 1927. № 3. С. 70; Атаманиченко М. Национальный момент в работе воронежской парторганизации // Там же. № 4. С. 26-29; Кондратенко. Работа среди национальных меньшинств Валуйского уезда // Там же. 1928. № 3 (10). С. 36-37; Зорин Д. Внимание национальному вопросу // Там же. № 9. С. 35-36; и др.
21 Совещание уполномоченных по работе среди нацменьшинств при ЦИКах автономных республик, областных, краевых и губернских исполнительных комитетах, 1928 г. Стенографический отчет. М., 1928. С. 142.
22 Там же. В отчете «О работе среди национальных меньшинств подотдела нацменьшинств АПО Воронежского губкома ВКП(б)» за апрель 1928 г. говорится о 12 школах II ступени со значительным процентом учащихся украинцев. Из них в 1927/1928 учебном году было украинизировано 5 школ, в 6 школах введено преподавание украинского языка в качестве отдельного предмета. «Отсутствие средств на оплату преподавателей украинского языка, а также отсутствие в пределах губернии квалифицированных педагогов не дает возможности ввести украинский язык во всех 12-ти школах П-й ступени» (ГАОПИВО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 2213. Л. 7).
23 Совещание уполномоченных по работе среди нацменьшинств... С. 203.
24 Летом 1928 г. в директивном письме облоно Белгородскому, Льговскому, Россошанскому, Острогожскому и Борисоглебскому окружным отделам народного образования по вопросу украинизации школ повышенного типа в ЦЧО указывалось следующее: «Перевести на украинский язык с 1928/29 г. преподавание новых предметов в первых группах следующих школ П-й ступени. Россошанский округ: 1. Богу-
чарской. 2. Павловской. 3. Бутурлиновской. Острогожский округ: 1. Бу-денновской. 2. Чернянской. 3. Михайловской. 4. Погромской. 5. Ники-товской. ШКМ: 1. Ровеньской - Россошанский округ. 2. Кантемировской - Россошанский округ. 3. Вейделевской - Острогожский округ. 4. Петропавловской - Россошанский округ. 5. Песковской - Борисоглебский округ. В 12 школах повышенного типа и 6 педтехникумах ввести во всех группах по 3 недельных часа обязательное преподавание украинского языка. <...> Вместе с тем, составить план полной украинизации школ ]-й ступени, П-й ступени, ШКМ, профшкол, педтехникумов и политпросветучреждений, обслуживающих украинское население, с таким расчетом, чтобы в 1929/30 учебном году начать украинизацию 1-х групп всех школ повышенного типа на территории бывшей Курской губернии». Цит. по: Коротун С. Н., Толкачева С. П., Шевченко Е. А. Национальные меньшинства. С. 296-297.
25 ГАРФ. Ф. Р-1235. Оп. 123. Д. 199. Л. 95-96.
26 В абсолютных цифрах эти показатели были следующими. Например, в Россошанском округе - 601 школа I ступени, в Острогожском - 332 (из 335), в Борисоглебском - 22 (из 40). Цит. по: Коротун С. Н., Толкачева С. П., Шевченко Е. А. Национальные меньшинства. С. 285. Если к этому количеству прибавить еще 174 школы I ступени в Белгородском округе, 34 школы - в Старооскольском, то общее количество украинских школ I ступени в ЦЧО к концу 1929/1930 учебного года (без Льговского округа) составит 1163.
27 Общее число украинизированных школ повышенного типа в ЦЧО к концу 1929/1930 г. пока не установлено. Не вызывают сомнения только лишь цифры по Россошанскому округу, где к этому времени значилось 17 школ с 42 группами. Причем с учетом того, что в этот период здесь было дополнительно открыто 7 ШКМ, где преподавание велось на украинском языке. А также по Острогожскому округу - 7 школ с 18 группами (Там же. С. 286, 303). Даже с учетом еще трех округов (Белгородского, Борисоглебского и Старооскольского) общее число школ повышенного типа вряд ли могло превысить три десятка.
28 Так, в Россошанском округе было охвачено курсами 664 человека (из 776 учителей, работающих в украинских школах); в Острогожском -130 (из 481); в Белгородском - 170 (из 261); в Льговском - 80 (из 147); в Борисоглебском - 4 (из 35). См.: ГАРФ. Ф. Р-1235. Оп. 123. Д. 199. Л. 96.
29 Там же. Оп. 125. Д. 192. Л. 44.
30 Так, в распоряжении облоно всем окроно, изданном в сентябре 1929 г., предписывалось: «Ввиду того, что часть лиц, окончивших в текущем году педтехникумы Россошанского округа, не желая идти на работу
в украинские школы, будут пытаться получить работу в других округах ЦЧО, и этим не дадут возможности провести плановое укомплектование квалифицированными силами украинских школ Россошанского округа, ОблОНО предлагает воздержаться от приема на работу [лиц], окончивших украинский педтехникум». Таких отказников оказалось в общей сложности 175 человек. На их место вскоре были подобраны другие «из окончивших Павловский и Богучарский педтехникумы и закончивших школы второй ступени Павловска, Богучара и Бутурлиновки». Они, в свою очередь, в целях улучшения владения языком прикреплялись к Бо-гучарскому, Павловскому и Россошанскому педтехникумам для прохождения полуторамесячных курсов. Цит. по: Коротун С. Н., Толкачева С. П., Шевченко Е. А. Национальные меньшинства. С. 124.
31 ГАРФ. Ф. А-296. Оп. 1. Д. 403. Л. 5.
32 См., например: Марченко Д. В. Програмово-методичш питан-ня в украшскш школ1 ЦЧО // Культурный фронт ЦЧО. Воронеж, 1929. № 5-6. С. 79-80; Лгткевич Б. Украшсьш курси для вчител1в // Там же. № 9. С. 113-116; 1ваненко В. Методичш зауваження до програми из украшско! мови для украшських шкш шдвишеного типу ЦЧО // Там же. 1930. № 3. С. 109-118; Вопросы культурной революции на второй облпартконференции // Там же. № 4-5. С. 5, 8; Лгткевич Б. Мовне становище // Там же. № 8-9. С. 61-66; и др. Редакция журнала в № 12-13 за 1931 г. в разделе «Хроника» сообщала заинтересованным читателям из школ колхозной молодежи о выходе первого номера журнала-учебника на украинском языке «За колхозные кадры».
33 25 декабря 1930 г. на базе Воронежской губернской совпартшколы был открыт Коммунистический университет Центрально-Черноземной области.
34 ГАВО. Ф. Р-1439. Оп. 5. Д. 322. Л. 31.
35 Там же. Оп. 5. Д. 322. Л. 8.
36 Голубовский М. Десять лет проведения ленинской национальной политики в Дальне-Восточном крае // Советское строительство. М., 1933. № 1 (78). С. 88.
37 Алдакимова О. В. Украинизация школьного образования на Кубани в период с 1921 по 1932 г.: дис. ... канд. пед. наук. Сочи, 2004. С. 161.
38 Васильев И. Ю. Украинский национализм, украинизация и украинское культурное движение на Кубани (вторая половина XIX - начало XXI века). М., 2014. С. 162-163.
39 «Возьмем такой пример. Вот здесь в центре ЦЧО - в Воронеже, вот в этом зале, в котором мы заседаем, имеется лозунг, написанный на украинском языке. Я думаю, что мы не допустили бы такого положения,
чтобы лозунг был написан на русском языке обязательно с грамматическими ошибками, и с ошибками вы могли бы вывесить его в этом зале. Конечно, такое явление было бы недопустимо. Такой факт был бы осужден и осмеян. Но почему же никто не осмеивает такого факта, когда вот здесь мы читаем этот лозунг, написанный на украинском языке, и видим в нем две грамматических ошибки на одной строке? Разве такое явление допустимо?» (ГАВО. Ф. Р-1439. Оп. 5. Д. 322. Л. 127-129).
40 Там же. Л. 184.
41 Там же. Л. 120-121.
42 ЦК РКП(б) - ВКП(б) и национальный вопрос. С. 572.
43 Цит. по: Васильев И. Ю. Украинский национализм. М., 2014. С. 161-162.
44 По всей видимости, речь идет о Н. А. Скрыпнике.
45 ЦК РКП(б) - ВКП(б) и национальный вопрос. С. 698.
46 Бондарев В. А., Скорик А. П. Украинизация на Юге России как национально-политическая кампания: осуществление и ликвидация (1920-е -начало 1930-х гг.) // История в подробностях. М., 2013. № 10 (40). С. 69.
47 Российский государственный архив социально-политической истории. Ф. 17. Оп. 21. Д. 719. Л. 106, 115об, 131об.-132.
48 Цит. по: Сергшчук В. I. Украшзащя Росси. Полггачне ошуканство укранцев бшьшовицькою владою в 1923-1932 роках. Кшв, 2000. С. 201.
49 Об этом см. подробнее: Тишков В. Демографические «голодомо-ры» // Родина. 2007. № 7. С. 85-87; Сущий С. Я. Украинцы Юга России -демографическая история одного регионального сообщества. Ростов н/Д, 2013. С. 29.
^ S. Drozdov
The peculiarities of teaching Ukranian language in Soviet Russia during Ukrainization in 1920-1930s
In article on the basis of numerous archival sources, examines the development of Ukrainian schools on the territory of the RSFSR during the period of implementation of the policy of Ukrainization in the 1920-1930s. Shows the features of the learning and teaching of the Ukrainian language in schools of the Central Chernozem region and in the Kuban region, due to the natural assimilatie ("Russification") of Ukrainians in Russia.
Keywords: Ukrainian language, Ukrainian schools, the policy of Ukrainization in the RSFSR, assimilation.
