CC BY
29
© 2006 г. А.И. Радзиевский
УКРАИНА И РОССИЯ: ГОВОРИТ ЛИ ПРОШЛОЕ В ПОЛЬЗУ ОБЩЕГО БУДУЩЕГО?
Поднятая В. А. Матвеевым проблема становления России как многонационального государства [1] представляет не только исторический интерес, но имеет важное значение для оценки происходящих на постсоветском пространстве интеграционных процессов.
Действительно основная цель Матвеева в том, чтобы доказать, что Российское государство было Отечеством не только для великороссов, его создавших и служивших становым хребтом, но и для всех наций и народностей, входивших в состав расширявшегося государства как со своими территориями, так и путем иммиграции.
Если он прав, то интеграционные процессы на постсоветском пространстве имеют глубокую основу, объективно должны интенсивно развиваться вплоть до воссоздания единого государства. Но поскольку сейчас этого не происходит, то причины носят не глубинный, внутренний характер, а определяются внешними обстоятельствами, обусловливающими соответствующую политику руководства постсоветских государств.
Если Матвеев неправ и выделившиеся в самостоятельные государства народы не чувствовали себя в Российском государстве как в Отечестве, тогда перспективы развития интеграционных процессов на постсоветском пространстве значительно ограничиваются.
В нынешних условиях развала существовавшего более десяти веков в разных формах Российского государства и образования из его частей новых государств логично ожидать появления трудов, содержащих критику взглядов Матвеева. Ведь правопреемником СССР, а тем самым и Российского государства весь мир признал Российскую Федерацию, хотя, строго говоря, понятия «нынешняя Российская Федерация» и «историческая Россия» не совпадают, первое является частью второго. Разница между ними - это и есть совокупность новых постсоветских государств -бывших союзных республик, руководители и элиты которых свое выделение из единого государства обосновывали тем, что продолжение жизни их народов вместе с другими народами СССР и прежде всего с русскими несет им опасность утраты национальной идентичности вследствие проведения Центром политики руссификации и ассимиляции и экономические потери в силу неэквивалентных экономических отношений между Центром и союзными республиками, в результате которых они превращались в доноров.
Отметим, что в трудах В.И. Ленина и его последователей российское государство получило оценку тюрьмы народов. В процессе доказательства бесперспективности социалистической системы хозяйствования и необходимости перехода от социализма к капитализму, к рыночной экономике ответственность за все неудачи в развитии экономики СССР, низкий по сравнению с Западом уровень жизни советского народа была возложена на русский народ. Логика такого вывода следующая. Русский народ был государственнообра-
зующим в царских и в советских условиях и оказался неспособным создать объединившимся с ним народам достойную жизнь. Поэтому им надо выделиться в самостоятельные государства и обеспечить себе безбедное существование [2, с. 16-17].
Эта логика неизбежно приводила к явной или скрытой формам русофобии. Ведь для того чтобы демократично, путем всенародного референдума обособиться, надо было убедить своих граждан, что, выделившись из СССР в независимое национальное государство и тем самым устранив диктат Центра, они избегнут опасности ассимиляции и повысят уровень своей жизни.
В качестве Центра рассматривалась Москва, которая была одновременно столицей СССР и РСФСР. Благодаря такому совмещению создавалась видимость того, что Москва - русский Центр и защищает интересы русских (которые составляли в РСФСР более 80 % населения).
То, что присоединение к России порой спасало тот или иной народ от утраты своей национальной идентичности, не учитывалось, а возможно, и вполне сознательно забывалось.
Рассматриваемая Матвеевым проблема весьма актуальна для сегодняшней Украины. Действительно приоритетной задачей для Украины ее руководством объявлена интеграция в Европейский Союз (ЕС) [3]. Выступая 23 января 2005 г. на площади Независимости в г. Киеве, Президент Украины В.А. Ющенко сказал: «Наше место - в Европейском Союзе. Моя цель - Украина в Объединенной Европе» [4, с. 3]. Причем европейский вектор интеграции достаточно часто противопоставляется евразийскому: «Именно история в который раз неумолимо подводит нас к окончательному выбору будущего: европейского или евразийского. И если интеллектуалы, прежде всего в университетах, уже определились с ним, избрав демократию, верховенство права, европейские жизненные и образовательные стандарты, то общество все еще требует авторитетного примера и даже призыва» [5, с. 2]. Отрицать евразийский выбор и называть Украину колонией России стало модным особенно в связи с недавней знаменательной датой - 350-летием Переяславской Рады. Среди влиятельной части украинской элиты популярным стало высказывание, что евразийский выбор Б. Хмельницкого положил начало колонизации Украины Россией.
Такое мнение преобладало даже среди части участников государственного оргкомитета, созданного, согласно президентскому Указу, для проведения мероприятий в честь 350-летия Переяславской Рады 1654 г. Причем четыре его члена, в том числе Председатель Верховной Рады Украины В.Н. Литвин, вышли из его состава [6, с. 101-102]. Президент Украинской аграрной академии наук (УААН) М.В. Зубец и академик УААН Б.Я. Панасюк считают: «Украина в составе бывшего Союза была передовой исключительно по
производству сырья, продукция высоких технологий тут отсутствует» [7, с. 5].
По мнению видного представителя национальной элиты, бывшего министра иностранных дел А. Злен-ко, «надо постепенно отказываться от "образа врага" в лице Москвы» [8, с. 464], а известный поклонник язычества (так называемой «РУН-в1ри» - религии украинского народа) писатель С. Плачинда свое повествование о последних годах жизни Б. Хмельницкого завершает словами: «Москва зорко следила за действиями гетмана. Тогда же в темных закоулках Кремля появляется черное намерение - УБИТЬ БОГДАНА» [9, с. 3].
Прежде всего выясним, несло ли пребывание Украины в составе России опасность тому, что было, по мысли гениального отечественного ученого А.А. По-тебни, краеугольными камнями национального самосознания украинца - языку народа и его вере? [10, с. 169].
Что касается веры, то украинский народ со времен Киевской Руси исповедовал православие. В результате разгрома Киевской Руси Украина оказалась включенной в состав Литовского государства. Уния Литвы с Польшей привела Украину под власть Варшавы, которая последовательно проводила политику католи-зации украинцев. В ходе освободительной войны украинского народа под руководством Б. Хмельницкого стало очевидно, что избежать окатоличивания, а следовательно, и полонизации сама Украина не сможет. Поэтому перед ее руководством встал вопрос о воссоединении с православной Россией. Сохранить православие для украинского народа означало сохранить себя, свою нацию. Это отмечал в своем обращении к украинскому народу 8 января 1654 г. в Переяславле Б. Хмельницкий: «Панове полковники, есаулы, сотники, все войско запорожское и все православные христиане! Всем вам известно, как нас Бог освободил из рук врагов, преследующих церковь Божью, озлобляющих все христианство нашего восточного православия, желающих искоренить нас так, чтобы и имя русского упоминалось в земле нашей» [11, с. 472] (курсив мой. - А.Р.). И в Москве решили принять Украину под высокую царскую руку исходя из необходимости защиты православных. Созванный 1 октября 1553 г. московский Земский собор постановил про Украину, чтобы царь Алексей Михайлович «изволил того гетмана Богдана Хмельницкого и все войско Запорожское с городами их и с землями принять под свою государскую высокую руку, для православныя христианския веры и святых Божиих церквей, потому что паны Рада и вся Речь Посполи-тая на православную веру и на святые Божий церкви восстали и хотят их искоренити» [12, с. 165-166].
После Переяславской Рады жизнь украинского народа протекала в рамках Российской империи. В соответствии со ст. 62 гл. 7 «О вере» Полного свода законов Российской империи: «Первенствующая и господствующая в Российской Империи вера есть Христианская Православная Кафолическая Восточного исповедания». Вместе с тем ст. 67 гласит: «Свобода веры присвояется не токмо Христианам иностранных исповеданий, но и Евреям, Магометанам и язычникам: да все народы, в России пребывающие, славят Бога Все-
могущего разными языки по закону и исповеданию праотцев своих, благословляя царствование Российских Монархов и моля Творца вселенной о умножении благоденствия и укреплении силы Империи». В царской России фигурировали не русские, украинцы, белорусы, поляки, евреи и узбеки, а православные, католики, иудеи и мусульмане, и это понятно: духовный фактор имел первенство перед материальным, вера в Бога ставила целью для каждого достижение Царства Небесного, а не земного. Но можно ли говорить, что в царской России было полное равноправие православных, католиков, иудеев, мусульман и язычников? Конечно же, нет. Во-первых, православие было «первенствующим и господствующим», а во-вторых, согласно ст. 63 Полного свода законов, «Император, Престолом Всероссийским обладающий, не может исповедывать никакой иной веры, кроме Православной». И если от вероисповедания переходить к его носителям по национальному признаку, то следует признать, что в Российской империи равными правами обладали русские, украинцы, белорусы и лица прочих национальностей, исповедовавшие православие. Поскольку же царь был православный и русский, то, присягая ему на верность подданства на кресте и Евангелии или по своей вере и закону, все подданные мужского пола, достигшие двенадцатилетнего возраста, всякого чина и звания и независимо от национальности и вероисповедания, становились русскими подданными.
Ввиду того, что православными, составлявшими подавляющее большинство населения России, в основном были русские, украинцы, белорусы, объединенные понятием «русские», термины «русский» и «православный» практически употреблялись как тождественные. Вспомним слова Ф.М. Достоевского: «Понятие "русский" определяется не составом крови, а отношением к православию» [14, с. 55].
Таким образом, вера православная в царской России сохранялась ненарушимо.
Обратимся ко второму краеугольному камню национального самосознания - к языку. Прежде всего установим, на каком языке разговаривали украинцы к моменту своего присоединения к России.
В Киевской Руси государственным был древнерусский язык, язык преподобного Нестора-летописца, при очевидном множестве племенных диалектов. «Распаду общенародного древнерусского языка на языки трех восточно-славянских народностей, - отмечают авторы очерков по сравнительной грамматике восточно-славянских языков, - предшествовал период длительного языкового единства. Параллельно с единым древнерусским языком существовали древнерусские диалекты, которые под его воздействием изменялись, теряли свои особенности. Период языкового единства совпадал с периодом существования государственности Киевской Руси. Но, как известно, единый язык древнерусской народности претерпел большие изменения вследствие распада Киевского государства, а не успевшие еще слиться в едином языке местные диалекты ожили и дали начало образованию отдельных языков - русского, украинского и белорус-
ского» [15, с. 35]. Это мнение подтверждает и сделанный ранее вывод о том, что «северо-западная часть России заняла много слов, а еще более окончаний (?!), свойственных языку литовцев», оттуда белорусское наречие; язык Южной Руси, «потеряв сродство с славяно-русским, совершенно приблизился к польскому» (оттуда малорусское наречие); «все же государство... перенимало множество речений татарских». (Опыт областного великорусского словаря, изданный Вторым отделением имп. Академии наук. СПб., 1852. С. 27-28) [16, с. 7].
Известный украинский языковед академик Л. Д. Була-ховский отмечает: «Старорусский (древнерусский, древ-невосточно-славянский) письменный язык в его разных жанрах, более или менее зависимых от старославянского (древнеболгарского) с теми или с иными чертами диалектного разбиения последнего и сербских наслоений на него, - сравнительно долгое время (с X по Х111 - XIV ст.) являлся литературным языком всего восточного славянства» [7, с. 213]. Согласно исследованиям Н.И. Толстого, старославянский, первый и древнейший славянский литературный язык, сыгравший значительную, если не решающую роль в формировании почти всех древних восточно- и южнославянских литературных языков, и его непосредственный преемник - церковнославянский язык объединяются иногда единым термином «древнеславян-ский язык», история которого может быть разделена на три периода: ранний, средний и поздний. Старославянский - язык раннего периода. Для остальных периодов существовал термин «церковнославянский» [18, с. 64]. Из приведенных высказываний известных ученых и учитывая мнение о существовании на протяжении достаточно длительного отрезка времени в России славяно-русского двуязычия [19, с. 241-264], можно сделать вывод о практической тождественно -сти для нас терминов «старославянский литературный язык» и «старорусский литературный язык». Приведем выдержки из опубликованного румынским ученым Гурмуздаки Postulatum'a от 24-го февраля 1595 г. короля к папе, в котором термины «русский» и «Россия» употребляются в духе монополии их для Руси Литовской и противопоставляются Руси Московской: «под властью русского митрополита находятся обширнейшие и многолюднейшие области. В сравнении с Россией (RUSSIA) области примасов Галлии или Испании совсем не велики... Наконец, если вся Россия (RUSSIA), т.е. Литовская Русь, соединится с апостольским престолом, это легко может привести к унии с ним и великое княжество Московское, в котором миллионы душ заражены греческой схизмой, потому что в богослужении московитяне употребляют один язык с русскими, да и разговорный язык обеих этих народностей представляет различия только диалектические или в произношении слов» [20, с. 535]. Вместе с тем в польской и литовской Руси наблюдалось постоянно увеличивающееся влияние и господство польского языка, которое, наконец, довело сложившийся особый русский письменный язык до того, что он стал почти польским, только с удержанием русской
фонетики. Польское влияние отразилось и на простонародной речи: польские слова, выражения и обороты стали входить в простонародный язык малорусской и белорусской ветвей [21, с. 394-397]. На это указывает известный филолог В.В. Виноградов: «Примером славянских национальных литературных языков, сохранивших связь с древним литературным (письменным) языком, могут служить прежде всего русский, затем польский и в известной мере чешский. Языки, ставшие на путь разрыва (в разной мере решительного) со старой традицией - это сербо-хорватский, отчасти украинский» [22, с. 18]. Об этом свидетельствует и приведенная в «Энциклопедии украинознания» история формирования литературного языка на Украине [23, с. 13611363]. Так что теория нашего современника киевлянина А.И. Железного [24] о происхождении русско-украинского двуязычия на Украине имеет глубокие исторические корни и в своей основе подтверждается в трудах известного своим украинофильством выдающегося российского историка Н.И. Костомарова, который приводит такие факты: приглашение в конце 1470 г. новгородцами к себе из Киева князя Михаила Олельковича, переход под руку Москвы от польского короля Казимира князей Ольшанского, Михаила Олель-ковича и Федора Вельского и их намерение отторгнуть от Литвы Северские земли вплоть до Березины и передать их во владение Московскому великому князю, переход к Московскому государю со своими вотчинами князей Одоевских, И.В. Белевского и Воротынских, а позже и Михаила Глинского, известные этапы жизни Константина Острожского, избиение находившихся на службе в Москве во времена Иоанна Грозного детей боярских из Северской земли только из-за того, что их приняли ввиду говора за людей Глинского [21, с. 197, 213, 220, 263, 268, 307]. О близости разговорного языка жителей Московии и входившей в состав Речи Посполитой Украины говорит и дошедший до нас подлинный текст выступления Б. Хмельницкого перед народом на Переяславской Раде.
Таким образом, во время нахождения в составе Литвы, а затем и Речи Посполитой народ Украины говорил на языке, весьма близком к тому, на котором говорили в Московии. Это подтверждает и первая Конституция Украины 1710 г. гетмана Филиппа Орлика, ближайшего сподвижника и продолжателя дела Ивана Мазепы, написанная «латинским та староукраинским языками» (потому что в то время «господствовал „русский" (староукраинский) язык)» [25, с. 52, 70], и факт издания на украинском в 1994 г. в связи с 200-летием со дня кончины Г.С. Сковороды двухтомника его сочинении, которые были написаны книжным староукраинским языком и впервые полностью переведены на новый украинский литературный язык [26, с. 528].
Значит, действительно русский язык - «книжный староукраинский язык» - на Украине был искони, а «украинский литературный язык того лексического, фонетического и грамматического типа, который лежит в основе современного нам языка социалистической нации, сложился в процессе создания последнего на основе полтавско-киевского диалекта (наиболее
влиятельной части юго-восточного наречия) на протяжении конца XVIII и первых десятилетий XIX ст.» [17, с. 212] в условиях царской России в эпоху правления Александра I и Николая I.
Отметим, что в этот период формируется и русский литературный язык - и в этом процессе активное участие принимают жители Украины, о чем говорит «Записка Киевского университета св. Владимира Временному Правительству», в которой совет университета счел необходимым отметить: «Тысячи связей образовались между ними (великорусским и малорусским народами. - А. Р.)... И, несомненно, что одной из таких связей, может быть, самой крепкой и самой дорогой для обоих народов - является наш русский литературный и общегосударственный язык, который образовался путем долгого исторического процесса, в который и малорусский народ принес обильный дар и который поэтому оба племени с законной гордостью и почти на равных правах могут назвать своим» [27, с. 176].
Изложенное выше позволяет сделать вывод, что в период одновременного формирования литературных и русского, и украинского языков население Украины (Малороссии) находилось в поле протекания обоих процессов. Этим и может быть объяснен факт существования на Украине русско-украинского двуязычия.
Были ли эти два языка равноправными в условиях царской России? Безусловно, нет. В соответствии со ст. 3 раздела первого «Основных государственных законов» Полного свода законов Российской империи «Русский язык есть язык общегосударственный и обязателен в армии, во флоте и во всех государственных и общественных установлениях. Употребление местных языков и наречий в государственных и общественных установлениях определяется особыми законами».
Вместе с тем представляется невозможным и утверждать, что власть вела борьбу с украинским языком с целью его искоренения. Ведь если бы это было так, то она препятствовала бы самому становлению литературного украинского языка. Но следует согласиться с тем, что опасение зарождения и развития сепаратистских настроений на языковой почве приводило к определенным акциям со стороны правительства, направленным против употребления украинского языка в некоторых сферах общественной жизни.
Привело ли формирование русско-украинского двуязычия на Украине к раздвоению самосознания украинского народа? Можно ли утверждать, что говорящий на русском языке православный украинец имеет одно самосознание, а на украинском языке - другое, отличное от первого? Ответ на этот вопрос следует из того, что из двух краеугольных камней более краеугольным является вера православная (религия, идеология).
Действительно, что определяло суть СССР, русский язык или идеология марксизма-ленинизма? Ясно, что второе. Факт большего значения веры по сравнению с языком для сохранения национального самосознания отмечал Н.И. Костомаров. Он писал, что понятие о вере тесно сливалось с понятием о народности. Кто был ка-
толиком, тот был уже поляком, кто считал себя и назывался русским, тот был православным. Принадлежность к православной вере была самым наглядным признаком принадлежности к русскому народу. Переходя из православия в католичество, представители известных русских родов - Острожские, Заславские, Виш-невецкие, Збаражские - утрачивали и свой родной язык [21, с. 394-397].
Поэтому можно утверждать, что в условиях царской России украинский народ сохранил свою идентичность, хотя и разделился на русско- и украиноязычную части. В городах доминировал русский, а в селах - украинский язык.
Чувствовал ли себя украинец сыном Отечества наравне с великороссом? Безусловно, ведь русскоязычный украинец вообще не отличался от великоросса, а украиноязычный его прекрасно понимал и в случае длительных контактов легко усваивал русский язык. Известный современный историк С. Кульчицкий отмечает: «Российская империя была терпимой для покоренных народов. Инородцев, как правило, не допускали к власти, если они не принимали православие, но им позволялось жить собственной жизнью. Положение украинцев было другим. Они считались не инородцами, а этнографической ветвью единого русского народа. У тех, кто соглашался быть малороссом, не возникало проблем, связанных с национальным происхождением» [28, с. 105]. С крушением царской России и образованием СССР украинский народ по-прежнему состоял из русско- и украиноязычной частей. При этом Москва попеременно проводила политику то украинизации, то руссификации. В целом же в СССР русский язык фактически занимал такое же положение, как и в царской России. Что же касается веры, то тут велась решительная борьба с православием с целью поставить на его место коммунистическую идеологию, веру в коммунизм.
Можно ли сказать, что советский период жизни украинского народа нес ему опасность потери национального самосознания? Если вспомнить, что само существование украинского народа Б. Хмельницкий связывал с сохранением веры православной, то ответ один: безусловно, да. Но с позиций православия точно такая же опасность потери национального самосознания вставала и перед русскими. Духовная унификация стала реальностью для всех народов СССР, получивших общее наименование «советский народ». Чувствовал ли себя украинец сыном социалистического Отечества наравне с великороссом? Как и в царской России, безусловно, да.
Отметим также, что именно в советское время термин «Русь - Россия», включавший в себя Велико-россию, Малороссию и Белоруссию, стал относиться только к Великороссии, а термин «русский», ранее охватывавший великоросса, малоросса и белоруса, -только к великороссу. Вспомним, что 14 ноября 1918 г. гетман П. Скоропадский в своей Грамоте о федерации Украины с Россией фактически рассматривал Украину как часть объединенной великой России, а «И.И. Огиенко считал, что самое старое название нашего (украинского. - П.Т.) народа было "русский". В Москву название "Русь" было занесено с берегов
Днепра после того, как политический центр государства переместился из Киева на северо-восток» [29, с. 237].
Таким образом, изложенное позволяет утверждать, что как в царской России, так и в СССР украинец (малоросс) чувствовал себя сыном Отечества наравне с русским (великороссом).
В пользу наших выводов относительно исторически обусловленного русско-украинского двуязычия на Украине говорят и статистические материалы. Согласно Всеукраинской переписи населения 5 декабря 2001 г., на Украине проживало 8334,1 тыс. русских, или 17,3 % (в 1989 г. - 22,1 %) ее населения [30, с. 21, 22], русский язык родным назвали из всего населения Украины - 29,6 % (в 1989 г. - 32,8 %), а из украинцев - 14,8 % (в 1989 г. - 12,2 %) [31, с. 57]. По данным ежегодных репрезентативных опросов населения Украины, в 2004 г. себя назвали (в %) украинцами - 76,6, русскими - 19,7; родным языком украинский - 61,1, русский - 35,7; преимущественно общаются в семье (дома) на украинском языке - 38,4, русском - 34,3, на украинском и русском (в зависимости от обстоятельств) - 26,3; к православным себя относят - 73,5, католикам - 1,2, греко-католикам - 5,7 и протестантам - 0,8 [32, с. 662, 636, 663].
Обратимся к материальной стороне жизни украинского народа в одном государстве с русским. Хотя она и представляется вторичной по отношению к рассмотренным выше вопросам, но тем не менее играет важную роль, особенно сейчас, в условиях падения жизненного уровня и украинского, и русского народов и обвинения России в том, что она присваивала богатства национальных республик, в том числе и Украины.
Прежде всего отметим, что после воссоединения с Украиной России сразу пришлось вступить в войну с Речью Посполитой, забравшей жизни тысяч велико-россов-московитян и вызвавшей большие материальные убытки. А уже освобожденный Киев царь Алексей Михайлович выкупил у поляков за 200 тысяч рублей (по условиям Андрусовского перемирия 1667 г.). Позднее, в 1686 г., заключив новый мирный договор с Польшей, русское правительство заплатило за «навеки» уступаемый Киев еще 146 тысяч рублей [33, с. 184]. Так что экономически воссоединение Украины с Россией никак не обосновывалось и вызвало большие затраты со стороны России. Академик РАН О.Н. Трубачев считает, что «образцом национального образования государства была и остается Российская империя. В ней не худо жилось не только титульной нации, но и доброй сотне других народов. Запущенный в свое время миф "Россия - тюрьма народов" живуч, кому-то по-прежнему нужен, но оттого не менее гнусен» [34, с. 496].
На протяжении длительного периода времени народное хозяйство Украины формировалось и развивалось как составная часть экономики Российской империи, а впоследствии - СССР. Поэтому в ней доминировало развитие связей внутри СССР с союзными республиками. Во внутрисоюзных ценах в 1989 г. от всего объема ввозимой (100 %) и вывозимой (100 %)
продукции на Украину по межреспубликанскому обмену поступало 73,3 % и по внешнеэкономическим связям - 26,7, а вывозилось соответственно 84,2 и 15,8 %. Из всей ввозимой (100 %) и вывозимой (100 %) продукции промышленности по межреспубликанскому обмену поступало 74,4 % и по внешнеэкономическим связям - 25,6, а вывозилось соответственно 84,1 и 15,9, сельского хозяйства соответственно 20,6 и 79,4 и 95,7 и 4,3 % [35]. Приведенные данные свидетельствуют о том, что связи экономики УССР были сильнее, особенно по вывозу, с союзными республиками, чем с другими странами мира. Иными словами, основными потребителями продукции Украины были союзные республики, а не страны «дальнего зарубежья». В 1989 г. превышение ввоза (включая импорт) Украины над вывозом (включая экспорт) составило в мировых ценах в инвалютных рублях 5,06 млрд [36, с. 642], или, по нашим расчетам, 18,33 млрд дол. США [37, с. 73].
Следовательно, в мировых ценах Украина получала от РСФСР весьма солидную дотацию. И если говорить о неэквивалентности обмена между РСФСР и УССР, то он был в пользу УССР.
С обретением независимости и принятием Украиной и Россией либеральной доктрины наблюдается значительная переориентация экспорта России со стран СНГ на прочие страны мира, которая сопровождается увеличением в нем доли сырьевых товаров до 80 % [38, с. 83]. Предприятия обрабатывающей промышленности Украины, потеряв в России и других странах СНГ рынки сбыта своей продукции, оказались не в состоянии реализовать ее в прочих странах мира и резко сократили объемы производства. В «дальнее зарубежье» оказалось возможным продавать в основном продукцию черной металлургии, химической и нефтехимической промышленности. Украина потеряла роль мощного общесоюзного машиностроительного центра и превратилась в импортера энергоносителей для переработки добываемой ею железной руды и прочего сырья в экспортируемую продукцию черной металлургии, химической и нефтехимической промышленности.
Экономическая политика, которую проводила Россия, превратила ее в дезинтегратора постсоветского пространства [39]. Причем «дезинтеграция продолжается - пусть не такими обвальными темпами, как в 90-е гг. Россия так и не смогла стать консолидирующим центром Содружества, что негативно сказывается и на отечественной экономике» [40, с. 9].
Модель выхода России из кризиса базируется на сырьевой компоненте, срок действия которой ограничен размерами природных запасов. Использовать их с наибольшей экономической эффективностью Россия может во взаимодействии с ближним зарубежьем, прежде всего с Украиной, на базе совместного использования созданных органически едиными украинского и российского машиностроительных комплексов. Существующее же ныне взаимодействие экономик Украины и России приводит лишь к консервации старых технологических укладов, делает нецелесообразным для них повышение образовательного уровня населения и не позво-
ляет решить проблему его полной занятости, так как развиваемые отрасли промышленности не являются ни наукоемкими, ни трудоемкими в той мере, как машиностроение и металлообработка. И это в условиях осознания во всем мире значения человеческого фактора, увеличения капитальных вложений в его развитие.
Ведущие российские ученые-экономисты прямо указывают на то, что тип участия современной России в международных экономических отношениях абсолютно не соответствует современному характеру их развития [41, с. 147]. «Фактически по-прежнему лишь природные ископаемые позволяют России сохранять свою нишу на мировых рынках» [42, с. 43], более того, «ей уготована роль периферийного сырьевого цеха формируемого международного производства» [43, с. 72]. Россия должна отказаться от прежней малоэффективной и истощающей ресурсную базу страны модели взаимодействия с внешним миром и перейти к иной модели, обеспечивающей экономический рост и выход на более высокую стадию технико-экономического развития [44, с. 308-309]. Очевидно, что эта новая модель наиболее успешно может работать на постсоветском экономическом пространстве [38, с. 84], важнейшей составляющей которого является экономика Украины с ее мощным научно-техническим и интеллектуальным потенциалом.
Таким образом, Украина и Россия в экономическом плане нуждаются друг в друге. Причем специализация Украины в некогда едином народнохозяйственном комплексе характеризовала ее не как колониальный придаток России, а скорее как метрополию. Об этом свидетельствует ее мощный машиностроительный комплекс, передовые предприятия ВПК и система современных научно-исследовательских и проектно-конст-рукторских институтов. Именно в силу такой специализации «шоковая терапия» и оказалась весьма болезненной для Украины, падение которой в «яму» реформ было наиболее глубоким.
Ныне экономика Украины находится на подъеме, и усиление ее экономических связей с Россией является прочной основой оптимального вхождения в мировую экономику, ухода с периферии и органического включения в ее европейское ядро.
Изложенное выше позволяет присоединиться к мнению В. А. Матвеева, что Российское государство было Отечеством не только для великороссов (русских), но и в полной мере для малороссов (украинцев).
Более того, русский народ, как и Бог его - триедин в своих ипостасях: белорусской, русской и украинской [45]. Прошлое Украины и России ясно говорит о том, что у них может быть хорошее общее будущее. Правда, во многом это зависит от воли руководителей обеих держав.
Литература
1. Матвеев В.А. Отечество не только русских. (размышления о геополитических, историко-циви-лизационных и этнонациональных особенностях
российской государственности) // Научная мысль Кавказа. 1997. № 1.
2. Иванов Э.М. Экономические отношения России со странами СНГ: итоги 1991 - 2002 гг. и перспективы развития / Под общ. ред. Е.М. Кожокина. М., 2003.
3. Послання Президента Украши до Верховно! Ради Украши «Свропейський вибiр. Концептуальш засади стратеги економiчного та сощального розви-тку Украши на 2001 - 2011 роки» // Урядовий кур'ер. 2002. 4 червня. С. 5; Стратепя економ1ч-ного i со1ального розвитку Украши (2004 - 2015 роки) «Шляхом Свропейсько! ггеграцп / Авт. кол.: А.С. Гальчинський, В.М. Геець та in. Кшв, 2004.
4. «Ми починаемо нову сторшку украшсько! icTOpii». Звернення Президента Украши Вжтора Ющенка до украшського народу на Майдаш Незалежност // Урядовий кур'ер. 2005. 25 Счня.
5. Научимся распознавать апостолов правды и науки среди наших современников. Выступление Председателя Верховной Рады Украины В.Н. Литвина на торжественном заседании по случаю 170-летия Киевского национального университета им. Тараса Шевченко // Голос Украины. 2004. 21 сент.
6. Анкудинов А.А., Ткачук А В. Переяславская Рада: правда и ложь. Киев, 2004.
7. Зубець М.В., Панасюк Б.Я. Актуальш проблеми економжи Украши. Кжв, 2004.
8. Зленко A.M. Дипломатия и политика. Украина в процессе динамичных геополитических перемен. Харьков, 2004.
9. Плачинда С. Шлях до ру1ни // Лггературна Ук-ра1на. 2005. 20 ачня.
10. Богачевская И.В. Язык религии в контексте национального самосознания. Киев, 1999.
11. Костомаров Н.И. Богдан Хмельницкий: В 3 т. Киев, 2004.
12. Оггенко I.I. Украшська церква. Кжв, 1993.
13. Полный свод законов Российской империи: В 2 кн. / Под ред.А.А. Добровольского. Кн. 1. T. I - VIII. СПб., 1911.
14. Елепова М.Ю., Галимова Е.Ш. Быть или не быть? Не факультативу - нам! // Новая книга России. 2003. № 6.
15. Букатевич Н.И. и др. Очерки по сравнительной грамматике восточно-славянских языков. Одесса, 1958.
16. Потебня А.А. Полное собрание трудов: Мысль и язык Подготовка текста Ю.С. Рассказова и О.А. Сычева. Комментарии Ю.С. Рассказова. М., 1999.
17. Булаховський Л.А. Питания походження украшсько! мови. Кшв, 1956.
18. Толстой Н.И. Старославянский язык. Советское языкознание за 50 лет. М., 1967.
19. Кутина Л.Л. Последний период славяно-русского двуязычия в России // Славянское языкознание. VIII Междунар. съезд славистов (Загреб-Любляна, сентябрь 1978 г.). М., 1978. С. 241-264.
20. Карташев А.В. Очерки по истории Русской Церкви. T. 1. Репринтное воспроизведение. Париж. 1959. М., 1991.
21. Костомаров Н.И. Русская История въ жизнеопи-сатях ея главнейших дъятелей. Том второй. Господство Дома Романовых до вступления на пре-столъ Екатерины II (XVII столътие). С.-Петер-бургъ: Издательство «Вестника знания».
22. Гудзий Н.К. Традиции литературы Киевской Руси в старинных украинской и белорусской литературах Славянские литературы. Доклады советской делегации. V Международный съезд славистов. (София, сентябрь 1963). М., 1963.
23. Енциклопедш украшознавства. Т. 4. Репринтне вгг-ворення видання 1955-1984 pp. Кшв, 1996.
24. Железный А.И. Происхождение русско-украинского двуязычия на Украине. (Как ополячили наш язык) // www.russian.Kiev.ua
25. Перша Конституцш Украши гетьмана Пилипа Орлика. 1710 рж / Передмова. та заг. наук. ред. О. Пршя-ка; Пер. з лат. та примггки М. Трофимука. Кигв, 1994.
26. Сковорода Григорий. Твори: У 2 т. Т. 1 / Передм. О. Мишанича. Кжв, 1994 (Гарвард, б-ка давнього укр. письменства).
27. Революция и национальный вопрос. Т. III. Киев, 1930.
28. Украша i Росш в гсторичнш ретроспективi. Нари-си: В 3 т. / В.А. Смолш (вщп. ред.); HAH Украши. йститут icтopii Украши. Кшв, 2004. Т. 2: Грине-вич В.А., Даниленко В.М., Кульчицький С.В., Лисенко О.С. Радянський проект для Украши. 2004.
29. Толочко П. Кшвська Русь. Кжв, 1996.
30. Населення Украши-2002. Щорiчна аналiтична до-повщь. Кшв, 2003.
31. Нацюнальний склад населения Украiни та його мовш ознаки за даними Всеукрашського перепису населения 2001 року / За ред. О.Г. Осауленка. Ки-1в, 2003.
32. Украiнське суспшьство 1994 - 2004. Монiторiнг сощальних змiн / За ред. В. Ворони, М. Шульги. Кшв, 2004.
33. КазинцевА. Измена // Наш современник. 1992. № 11.
34. Русско-славянская цивилизация: исторические истоки, современные геополитические проблемы, перспективы славянской взаимности: Сб. статей / Руководитель коллектива, составитель и автор вступительной статьи Е.С. Троицкий. М., 1998.
35. Рассчитано по: Народне господарство Украшсько! РСР у 1990 рощ: Стат. щорiчник. Кшв, 1991. С. 16-17.
36. Народное хозяйство СССР в 1990 г. Стат. ежегодник. М., 1991.
37. Радзиевский А. Интеграция Украины в мировую экономику и взаимоотношения с Россией // Экономика Украины. 2003. № 4.
38. Федоренко Н., Шагалов Г. Эффективность включения России в международное разделение труда (методологические вопросы) // Вопросы экономики. 2002. № 7.
39. Шишков Ю. Период полураспада СНГ закончился. Что впереди? // Безопасность Евразии. 2002. № 1. С. 422; Руткевич М.Н. В поисках оптимальной стратегии. К конгрессу «РИО+10» в Йоханнесбурге // Вестн. Российской академии наук. 2002. № 10. С. 936.
40. Гринберг Р.С. О «либеральной модернизации» и перспективах российской экономики // Российский экономический журнал. 2004. № 3.
41. Оболенский В.П., Поспелов В.А. Глобализация мировой экономики: проблемы и риски российского предпринимательства. М., 2001.
42. Пороховский А. Российская рыночная модель: путь реализации // Вопросы экономики. 2002. № 7.
43. Куликов В. Нынешняя модель глобализации и Россия // Российский экономический журнал. 2002. № 10.
44. Строев Е.С. Самоопределение России и глобальная модернизация. М., 2001.
45. Радзиевский А. Как и Бог наш - триедин народ русский! // Слов'янська нива. 2002. № 1 - 2. С. 44-49; 2003. № 1-2. С. 44-49; Каныгин Ю.М. Вехи священной истории: Русь-Украина. 2-е изд., доп. Киев, 2004. С. 423; Углов Ф.Г. Человеку мало века. СПб., 2001. С. 54.
Объединенный институт экономики Национальной академии наук Украины
17 мая 2005 г.
