CC BY
38
А.В. Диденко
УГОРСКАЯ ИМПЕРАТИВНАЯ ПАРАДИГМА
Томский государственный педагогический университет
Традиционной концепцией в языкознании считается точка зрения, согласно которой императив рассматривается как одна из форм категории наклонения. Иными словами, императив, являясь одним из косвенных наклонений, служит средством выражения предикативной модальности предложения, а именно модальности нереальной, и находится в оппозиции формам индикатива, выражающим модальность реальную.
Суть нетрадиционного подхода к решению проблемы места императива в системе финитных форм глагола заключается в том, что императив не является всего лишь одним из наклонений ирреальности действия, стоящих в оппозиции индикативу, но по своему значению противостоит всем неимперативным формам, то есть и индикативу, и всем остальным ирреальным наклонениям. Последовательно выделив все характерные признаки императива, противопоставляющие его всем неимперативным наклонениям, В.С. Храковский и А.П. Володин построили универсальную парадигму императива [12, с. 24]:
1. Форма 2-го л. ед. ч. - спой, исполнитель действия = слушающий.
2. Форма 2-го л. мн. ч. - спойте, исполнитель действия = слушающие.
3. Форма 3-го л. ед. ч. - пусть он споет, исполнитель = третье лицо.
4. Форма 3-го л. мн. ч. - пусть они споют, исполнитель = третьи лица.
5. Форма совместного действия ед. ч. - давай споем, исполнитель = говорящий + слушающий.
6. Форма совместного действия мн. ч. - давайте споем, исполнитель = говорящий + слушающие.
7. Форма 1-го л. ед. ч. - дай я спою, исполнитель = говорящий.
8. Форма 1-го л. мн. ч. - дайте я спою, исполнитель = говорящий.
Формы № 1 и № 2 - формы 2-го л. - образуют центр парадигмы, остальные формы распределены по степени своей частотности в разных языках.
Данная работа представляет собой сопоставление императивных парадигм трех родственных языков: венгерского, мансийского и хантыйского на основе предложенной В.С. Храковским и А.П. Володиным универсальной модели.
Несмотря на наличие общих особенностей, наблюдаемых на всех уровнях языковых систем венгерского, хантыйского и мансийского, они более
отдалены друг от друга по сравнению с другими языками, образующими финно-угорскую подсемью языков.
Особенностью венгерского языка является то, что императивная парадигма содержит столько же лично-числовых форм, сколько парадигма индикатива. Не вызывает дискуссий факт наличия особого показателя императивности общего для всей парадигмы, это - - или ja, je.
В отношении повелительного наклонения в хантыйском и мансийском языках наблюдается следующая картина: все описательные грамматики говорят о наличии форм побуждения только для 2-го л. ед., дв. и мн. ч. В этом отношении оба языка явно отличаются от венгерского. Однако некоторые сходные черты между венгерским и обско-угорскими языками все же существуют. Так, мансийский язык сходен с венгерским тем, что обладает показателем императива, только в мансийском языке это будет формант -е. В хантыйском языке показатель императива отсутствует.
Приводимые ниже данные венгерского языка взяты из книги Й. Балашша [2, с. 267-275]. Для удобства сопоставления в формах выделяются форманты корня - Я, форманты показателя модальности - М и лично-числовые показатели - Р. Данные мансийского языка приводятся из книги Е.И. Ром-бандеевой [6, с. 126], а также из описания мансийского языка того же автора [7, с. 294-295]. Примеры казымского диалекта (относится к западной группе) приводятся из учебника хантыйского языка под редакцией Е.А. Немысовой [10, с. 112-114]. Источником данных ваховского диалекта (относится к восточной группе) послужила книга Н. И. Терешки-на [9, с. 76-92].
При сопоставлении форм очевидно наличие особого показателя императивности в порядке М, общего для всей парадигмы, это - - или ja, je.
Заполнение порядка Р полностью совпадает для ряда форм объектного спряжения и относительно мало различается для форм безобъектного спряжения, тем не менее, случаи несовпадения необходимо проанализировать. Обращает на себя внимание нулевая морфема на месте показателя Р в форме № 1 безобъектного спряжения, еще в начале нововенгерского периода (с 1772 г. до наших дней [5, с. 63-64]) на месте нулевой морфемы был личный аффикс -е1, сходный с соотносительной формой индикатива [2, с. 272]. В настоящее время императив-
Сопоставление императивных и индикативных форм безобъектного спряжения венгерского глагола уаг- «ждать»
Императив Я М Р Неимператив (прошедшее время) Я М Р
1 уаг - ] - 0 уаг - 1 - а1
«жди» «ты ждал»
2 О .<Я - аг у уаг - 1а - 1ок
«ждите» «вы ждали»
3 уаг - ] - оп 0 - - аг у
«пусть он ждет» «он ждал»
4 уаг - ]а - пак уаг - 1а - к
«пусть они ждут» «они ждали»
5-6 уаг - ] - ипк уаг - 1 - ипк
«давай(те) ждать» «мы ждали»
7-8 уаг - ]а - к уаг - 1 - ат
«давай(те) буду ждать» «я ждал»
Сопоставление императивных и индикативных форм объектного спряжения венгерского глагола уаг- «ждать»
Императив Я М Р Неимператив (прошедшее время) Я М Р
1 уаг -()а) - (1 «подожди» уаг - X - а<1 «ты подождал»
2 уаг - jа -Хок «подождите» уаг - Ха - Хок «вы подождали»
3 уаг - j - а «пусть он подождет» уаг - Х - а «он подождал»
4 уаг - jа - к «пусть они подождут» уаг - Ха - к «они подождали»
5-6 уаг - j - ик «давай(те) подождем» уаг - Х - ик «мы подождали»
7-8 уаг - j - ат «давай(те) подожду» (уаг - ja - 1ак) «давай подожду тебя» уаг - Х - ат «я подождал» (уаг - Х -а1ак) «я тебя ждал»
ная форма на -е1 является архаичной и выходит из употребления.
Следующее качественное отличие наблюдается для формы 3-го л. ед. ч. и мн. ч. (формы № 3 и № 4), в данном случае картина обратная: нулевая морфема в порядке Р для индикативной формы, в соответствующей же форме императива стоит личный показатель -п, который, также как форма -е1, является архаичным, в современном венгерском эта форма с -п сохранилась для ограниченного числа глаголов на периферии языковой системы [2, с. 272]. Очевидно, в императивных формах 3-го л. ед. и мн. ч. личный показатель -п присутствует вследствие закономерности, согласно которой архаичные формы, как правило, дольше удерживаются на периферии парадигмы, в данном случае парадигмы императива.
Различие в показателе Р для 1-го л. ед. ч. обусловлено морфонологическими причинами и явля-
ется несущественным, в то время как несовпадения экспонентов Р для 2-го и 3-го л. ед. ч., а также 3-го л. мн. ч. явно указывают на то, что эти формы образуют центр венгерской императивной парадигмы. На основании этих фактов авторы императивной концепции делают заключение, что эти формы, по всей видимости, являются первичными, и, следовательно, первоначально венгерская императивная парадигма имела четырехчленную структуру как и другие языки финно-угорской группы [12, с. 85].
Последнее, на что следует обратить внимание,
- показатель императива в форме 2-го л. ед. ч. объектного спряжения дан в скобках не случайно, это обозначает альтернативное употребление этой формы без показателя императива. В разговорном языке форма без - является более употребительной.
Тот факт, что изменение касается центральной формы парадигмы, явно свидетельствует о наличии в современном венгерском языке общей тенденции к исчезновению показателя императива - вследствие фонетических изменений. На эту тенденцию указывают многие исследователи, так К.Е. Май-тинская делит по императивному спряжению в зависимости от фонетической структуры основ все глаголы на 4 группы, из них только одна группа сохраняет показатель в чистом виде, в трех других -либо выпадает, либо ассимилируется и сливается с основой [4, с. 270].
Приведенные в скобках формы 1-го л. ед. ч. объектного спряжения - уаг - ja - 1ак и уаг - X -а1ак употребляются только при дополнении, выраженном личным местоимением 2-го л. ед. ч. В этих формах явно выделяется формант -1, совпадающий с показателем объекта в мансийском языке и казым-ском диалекте хантыйского языка, что позволяет сделать вывод о более древнем происхождении этих форм по сравнению с уаг - j - ат и уаг - X - ат.
Напоминает венгерский язык отсутствие изменения показателя в порядке Р, те небольшие изменения, которые наблюдаются при переходе от императива к индикативу, явно обусловлены фонетическими законами мансийского языка. Структура императивной парадигмы мансийского языка отличается от венгерской тем, что центральных форм здесь всего две, формы дв. и мн. ч. явно совпадают, причем не только в императиве, но и в индикативе, очевидно, маркирование двойственного числа субъекта имеет тенденцию к исчезновению. Особенно это заметно по формам объектного спряжения, где двойственное лицо субъекта не выделяется совсем, а маркирование числа объекта отчетливо сохраняется: 1 - показатель ед. ч. объекта, у - показатель дв.
ч. объекта и нулевая морфема маркирует мн. ч. Удлинение гласной -е (показателя императива) в некоторых формах безобъектного и объектного
Сопоставление императивных и неимперативных форм безобъектного спряжения мансийского глагола Шщкм>е «нести»
Императив R M P Неимператив (прошедшее время) R M P
1. tot - e - n n a - s - tot
«неси ты» «ты носил»
2а tot - e - n tot - s - en
«несите вы (двое)» «вы (двое) носили»
2б tot - e - n tot - s - єп
«несите вы (много)» «вы (много) носили»
Сопоставление императивных и неимперативных форм объектного спряжения мансийского глагола _______________Шщкм>е «нести»________________
Императив R M P Неимператив (прошедшее время) R M P
1а tot - e - l n «неси ты это (1)» tot - as - lan «ты носил это(1)»
1б tot - e - yn «неси ты эти (2)» tot - s - ayan «ты носил эти (2)»
1в tot - e - n «неси ты эти (много)» tot - s - anan «ты носил эти (много)»
2а-а tot - e - len «несите вы (дв.) это (1)» tot - as - len «вы (дв.) носили это (1)»
2а-б tot - e - yen «несите вы (дв.) эти (2)» tot - s - ayen «вы (дв.) носили эти (2)»
2а-в tot - e - n «несите вы (дв.) эти (мн.)» tot - s - anen «вы (дв.) носили эти (мн.)»
2б-а tot - e - len «несите вы (мн.) это (1)» tot - as - len «вы (мн.) носили это (1)»
2б-б tot - e - yen «несите вы (мн.) эти (2)» tot - s - ayen «вы (мн.) носили эти (2)»
2б-в tot - e - n «несите вы (мн.) эти (мн.)» tot - s - anen «вы (мн.) носили эти (мн.)»
спряжений происходит в результате слияния с гласным личного окончания -еп.
Следует отметить, что в устьсосьвинском и верх-нелозьвинском говорах вместо форманта -е, -е употребляется суффикс -а, -а, например: хйпй - а - п «слушай», хйпА - а - п «слушайте»; шт - а - п «иди», шт - а - п «идите» [6, с. 126]. Приведенные примеры позволяют сделать следующее заключение: хотя удлинение гласной -е (-а) обусловлено фонетически, оно явно несет грамматическое значение множественного числа субъекта, что можно наблюдать в формах безобъектного спряжения.
Помимо этого в мансийском языке существует несколько односложных глаголов с основой, оканчивающейся на гласный, которые в повелительном наклонении меняют этот гласный корневой морфемы, например: - у - эш «я ем», но 1а - je - п «ешь
ты»; mі - у - эш «я даю (что-либо)», но та - je - п «дай ты (что-либо)»; wi - у - эш «я беру», но wu - je
- п «возьми ты»; И - у - ш «я бросаю», но 1а - je - п «бросай ты». В верхнелозьвинском и верхнесось-
винском говорах в повелительном наклонении меняет корневую гласную также и глагол jiцkwe «идти сюда»: ju ^ - аш «я иду (сюда)», но ja - je - п «иди (сюда) ты» [там же].
Для мансийского языка характерно появление вставочного элемента - между суффиксом императива -е и основой глагола, если последняя заканчивается на гласный, что, также как и примеры глаголов с изменяющимся гласным корня, является доказательством присутствия форманта - в императиве праугорского языка. В венгерском языке этот показатель сохранился до настоящего времени, в мансийском же языке - утерял значение императивности и реконструируется в формах глаголов таких, как: 1а - je - п «ешь ты», ша - je - п «дай ты (что-либо)», wu - je - п «возьми ты», 1а - je - п «бросай ты» и ja - je - п «иди (сюда) ты».
Явным отличием императивной парадигмы хантыйского языка от императивной парадигмы венгерского и мансийского языков является отсутствие показателя императива: при переходе от индикатива к императиву наблюдается редукция показателя порядка М, сопровождаемая в некоторых диалектах изменением экспонента в порядке Р.
Следует отметить, что, согласно Е.А. Немысо-вой [10, с. 114], формы императива объектного спряжения при дв. и мн. ч. объекта в современном языке почти не употребляются. В разговорном языке участились случаи использования форм настоящего и будущего времени изъявительного наклонения, а также форм сослагательного наклонения и инфинитива в значении повелительного наклонения для выражения просьбы или приказа в самой категоричной форме.
В формах казымского диалекта можно наблюдать следующие явления: в порядке Р можно выделить следующие форманты: -н - показатель 2-го л. и -ы - показатель мн.ч. и формант -л - показатель объекта в формах объектного спряжения.
При первом приближении можно принять формант -и за показатель императива. Однако при более детальном анализе форм индикатива, а именно форм бессуфиксального прошедшего времени, становится ясно, что суффикс -иуэн, -ыуэн (-ауэн, -йуэн), например: пэн-ыуэн «он положил», является лично-числовым суффиксом и вычленять его в качестве маркера императива было бы неправильно. Форма 3-го лица ед. ч. субъекта действия присоединяет суффикс -иуэн, -ыуэн (-ауэн, -йуэн) только в том случае, когда глагол берется в форме бессуфиксального прошедшего времени; в случае же, когда глагол имеет форму настоящего - будущего времени или суффиксального прошедшего времени, форма 3-го лица ед. ч. не получает суффиксального выражения: вэрвэ-л-0 «он делает» и пэнвэ-л-0 «он кладет» или вэрэ-с-0 «он сделал» и пэнэ-с-0 «он положил». Таким образом, и
Сопоставление императивных и неимперативных форм безобъектного спряжения хантыйского глагола «верты» «делать» (казымский диалект)
Императив Я Р Неимператив (настоящее время) Я М Р
1 вер - а вер - л - ан
«делай» «ты делаешь»
2а вер - атн вер - л - атн
«делайте вы (дв.)» «вы (дв.) делаете»
2б вер - аты вер - л - аты
«делайте вы (мн.)» «вы (мн.) делаете»
Сопоставление императивных и неимператив-
ных форм объектного спряжения хантыйского глагола «верты» «делать» (казымский диалект)
Императив Я Р Неимператив (настоящее время) Я М Р
1а вер - э «делай ты это (1)» вер - л - эн «ты делаешь это (1)»
1б вер - алы «делай ты эти (2 или мн.)» вер - л - алан «ты делаешь эти (2 или мн.)»
2а-а вер - алн «делайте вы (дв.) это (1)» вер - л - алн «вы (дв.) делаете это (1)»
2а-б вер - алн «делайте вы (дв.) эти (2 или мн.)» вер - л - алн «вы (дв.) делаете эти (2 или мн.)»
2б-а вер - алн «делайте вы (мн.) это (1)» вер - л - алн «вы (мн.) делаете это (1)»
вер - алн «делайте вы (мн.) эти (2 или мн.)» вер - л - алн «вы (мн.) делаете эти (2 или мн.)»
в восточных диалектах маркер императива отсутствует.
Также как в формах императива казымского диалекта отчетливо выделяются: формант -т - показатель множественного числа субъекта в формах 2а и 2б безобъектного спряжения и формах 2а-а и 2б-а объектного спряжения, формант -н - показатель 2-го лица в форме 2а безобъектного и формах 2а-а, 2а-б, 2б-б, 2б-в объектного спряжений и формант -л - показатель объекта в формах 1б, 1в, 2а-б, 2а-в, 2б-б и 2б-в объектного спряжения.
Отсутствие показателя императива и наличие ряда идентичных формантов в составе лично-числовых суффиксов несомненно указывают на сходство императивных парадигм западной и восточной диалектных групп. Однако ваховский диалект значительно отличается от западных диалектов, прежде всего, отчетливым маркированием двойственного числа объекта: в формах 1б, 2а-б и 2б-б объектного спряжения четко выделяется формант -у. Именно последовательное маркирование двойственного числа объекта увеличивает императивную парадигму ваховского диалекта на 3 единицы в сравнении с императивной парадигмой казымского
Сопоставление императивных и неимперативных форм безобъектного спряжения хантыйского глагола «пэнта» «класть» (ваховский диалект)
Императив Я Р Неимператив (наст.-буд. время) Я М Р
1 пэн - а «положи» пэн - в - эн «ты кладешь»
2а пэн - итэн «положите (2)» пэн - л - этэн «вы (2) кладете»
2б пэн - итэу «положите (мн.)» пэн - л - этэу «вы (мн.) кладете»
Сопоставление императивных и неимперативных форм объектного спряжения хантыйского глагола _____«пэнта» «класть» (ваховский диалект)____
Императив Я Р Неимператив (наст.-буд. время) Я М Р
1а пэн - и «положи ты это» пэн - л - ын «ты положишь это»
1б пэн - иула «положи ты эти (2)» пэн - л - эулан «ты положишь эти (2)»
1в пэн - ила «положи ты эти (мн.)» пэн - л - элан «ты положишь эти (мн.)»
2а-а пэн - итэн «положите вы (2) это» пэн - л - этэн «вы (2) положите это»
2а-б пэн - иулэн «положите вы (2) эти (2)» пэн - л - эулын «вы (2) положите эти (2)»
2а-в пэн - илэн «положите вы (2) эти (мн.)» пэн - л - элын «вы (2) положите эти (мн.)»
2б-а пэн - итэ «положите вы (мн.) это» пэн - л - этэн «вы (мн.) положите это»
2б-б пэн - иулэн «положите вы (мн.) эти (2)» пэн - л - эулын «вы (мн.) положите эти (2)»
2б-в пэн - илэн «положите вы (мн.) эти (мн.)» пэн - л - элын «вы (мн.) положите эти (мн.)»
диалекта и тем самым сближает ваховскую парадигму с императивом мансийского языка. Только в мансийском языке можно обнаружить такое же количество лично-числовых форм императива объектного спряжения, и двойственное число объекта маркируется в тех же формах с использованием идентичного форманта -у.
Следует отметить, что в хантыйском языке, как и в мансийском языке, можно выделить группу глаголов с меняющейся гласной в корне в императиве: вуты « брать», но ву-я = ^и^а] «бери»; маты «дать», но ми-я = [ш^а] «дай», и особый интерес представляет глагол ийты «идти», который имеет в императиве форму -юва (ср. с мансийским: jiцkwe «идти сюда»: ju ^ - аш «я иду (сюда)», но ja - je - п «иди (сюда) ты»). Подобно мансийскому для хантыйского языка характерно появление вставочного эле-
мента - на конце основ глагола, если последняя заканчивается на гласный или мягкий согласный.
На основании этого можно сделать заключение о том, что показатель императива - несомненно является архаичным и присутствовал ранее в обско-угорских языках, но со временем ассимилировался с основой глагола. Сходные явления зафиксированы и в венгерском языке, однако в обско-угорских языках процесс ассимиляции завершился полностью, в то время как в венгерском этот процесс оказался более растянут во времени и длится до сих пор, что позволяет сделать вывод о присутствии -в праугорском языке.
В целом по составу и структуре императивной парадигмы хантыйский язык демонстрирует большее сходство с мансийским, чем с венгерским, -здесь также выделяются всего две центральные формы. Формы побуждения 3-го л. и 1-го л. образуются аналитически и в хантыйском, и в мансийском. Таким образом, императивная парадигма обско-угорских языков неоднородна по своей структуре и, очевидно, в своем развитии намного дальше отдалилась от праугорского языка-основы.
Императивная парадигма венгерского языка представляется более архаичной и более однородной по структуре и составу, что довольно часто наблюдается в языках, которые вследствие особенностей исторического развития теряют контакт с другими носителями языка-основы и попадают в изоляцию.
Если принять во внимание точку зрения К.Е. Майтинской, М. Матаи, Е.А. Санто и других
исследователей [3, с. 227], согласно которой - восходит к общему уральскому показателю действия к/^, то можно сделать вывод о том, что в угорских языках следы исходного уральского форманта императива kJ/g постепенно исчезают, следовательно, для угорских языков очевидно на современном этапе развития наличие тенденции к нулевому маркированию императивных форм.
Результатом сопоставления императивных парадигм трех угорских языков - венгерского, мансийского и хантыйского - следует считать следующие выводы:
1. Формант - , являющийся показателем императива в венгерском языке, представляет собой более архаичный способ маркирования императива, так как следы этого форманта, ассимилировавшегося с основой глагола, восстанавливаются в мансийском и хантыйском языках, таким образом, венгерская императивная парадигма оказывается более архаичной, чем соответствующие парадигмы обско-угорских языков.
2. Особенностью императивных парадигм обско-угорских языков является их структурная неоднородность, только центральные формы выражаются синтетическим путем, периферийные формы являются либо аналитическими, либо неимперативными по происхождению.
3. Угорские языки на современном этапе развития демонстрируют тенденцию к нулевому маркированию императива.
Литература
1. Баландин А.Н., Вахрушева М.П. Мансийский язык. Л., 1957.
2. Балашша Й. Венгерский язык. М., 1951.
3. Майтинская К.Е. Венгерский язык. Ч. I. М., 1955.
4. Майтинская К.Е. Венгерский язык / Языки мира: уральские языки. М., 1993.
5. Матаи Мария Д. Краткая история венгерского языка. СПб., 2004.
6. Ромбандеева Е.И. Мансийский (вогульский) язык. М., 1973.
7. Ромбандеева Е.И. Мансийский язык / Языки мира: уральские языки. М., 1993.
8. Санто Е.А. Повелительное наклонение в современном венгерском языке: Автореф. на соискание степени канд. фил. наук. М., 1952.
9. Терешкин Н.И. Очерки диалектов хантыйского языка. М.-Л., 1961.
10. Хантыйский язык. Под ред. Немысовой Е.А. Л., 1988.
11. Хонти Л. Хантыйский язык / Языки мира: уральские языки. М., 1993.
12. Храковский В.С., Володин А.П. Семантика и типология императива. Русский императив. М., 1986.
