CC BY
60М.В. Немытина*
УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС КАК ФОРМА САМООГРАНИЧЕНИЯ ГОСУДАРСТВА ( НА ПРИМЕРЕ СУДЕБНЫХ УСТАВОВ 1864 г.)
Аннотация. Исторически сложилось так, что принципы и институты уголовного судопроизводства, ограничивающие произвол администрации, были впервые введены в России в ходе Судебной реформы 1864 г. Автор подробно анализирует положения Устава уголовного судопроизводства, рассматривая регламентированные им процедуры в качестве формы самоограничения со стороны государства.
Ключевые слова: Устав уголовного судопроизводства 1864 г., уголовный процесс, уголовное судопроизводство, принципы и институты уголовного судопроизводства.
Нельзя сказать, что уголовному процессу, утвердившемуся в России с принятием Судебных уставов 1864 г., в научной литературе уделено мало внимания. В советский период исследователи особенно пристально изучали именно эту сторону Судебной реформы императора Александра II1. В русле господствовавших тогда методологических установок было принято выявлять классовую природу суда, его репрессивный характер и роль в преследовании противников режима. Регламентированное Уставами 1864 г. уголовное судопроизводство в постсоветский период попало в поле зрения специалистов не только в области истории права и государства2, но
* Немытина Марина Викторовна, доктор юридических наук, профессор, заведующая кафедрой истории права и государства Юридического нститута Российского университета дружбы народов
1 См.: Виленский Б.В. Судебная реформа и контрреформа в России. Саратов, 1969; Троицкий Н.А. Царские суды против революционной России. Политические процессы 1871 - 1880 гг. Саратов, 1976; Он же. Безумство храбрых. Русские революционеры и карательная политика царизма. 1866 - 1882. М., 1978; Он же. Царизм под судом прогрессивной общественности. 1866 - 1895. М., 1979; Он же. «Народная воля» перед царским судом 1880 - 1894 гг. Изд. 2-е. Саратов, 1983; Чельцов-Бебутов М.А. Курс советского уголовно-процессуального права. М., 1957. Т. 1.
2 См.: Демичев А.А. Институт российского суда присяжных. (1864 - 1917 гг.). Н. Новгород, 2002; Он же. Суд присяжных в Российской империи. М., 2015; Краковский К.П. Политическая юстиция в России во второй половине XIX - начале ХХ в.: историко-правовое исследование. Дис. ... докт. юрид. наук. М., 2013; Мамонтов А.Г. Реформа предварительного следствия во второй половине XIX в. в России (историко-правовое исследование). Дис. ... канд. юрид. наук. М., 1996; Немытина М.В. Российский суд присяжных. М., 1995; Немытина М.В. Суд в России во второй половине XIX - начале XX вв. Дис. ... докт. юрид. наук. М., 2000; Серов Д.О. От следственных приставов к судебным следователям: организация следственного аппарата России во второй половине XIX века //Историко-правовые проблемы: новый ракурс: сб. науч. работ: Вып. 9. Курск, 2014; Шахрай С.М., Краковский К.П. Суд скорый, правый, милостивый и равный для всех. К 150-летию Судебной реформы в России. Раздел III. Глава 2. Уголовный процесс. М., 2014.
и уголовного процесса1. Опыт Судебной реформы 1864 г. активно использовался в 90-е гг. ХХ в. при реформировании уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации. В этом преобразовании Александра II искали положительные стороны, подчас идеализируя его принципы и институты.
Научные изыскания, проведенные в области уголовного судопроизводства России второй половины XIX в. в дореволюционный, советский и постсоветский периоды отечественной истории, отчетливо показывают, насколько важен избранный исследователями методологический ракурс. Объект исследования - уголовный процесс России второй половины XIX в. - был один, а системы методологических установок, направляющие исследования, разительно отличались. В зависимости от этого различались содержание и результаты исследований.
Чтобы оценить всю значимость преобразований в той или иной сфере, подвергнутой реформированию в определенный период, нужно отчетливо представлять состояние дел в этой сфере накануне реформы. Следует вспомнить о состоянии дореформенного суда и порядке рассмотрения в нем уголовных дел, чтобы по достоинству оценить Уставы 1864 г. в части реформирования уголовного судопроизводства. Накануне судебной реформы суд в России не был отделен от администрации; уголовный процесс носил розыскной (инквизиционный) характер (за исключением применения пыток, которые были отменены в 1801 г.); производство по делу на начальной стадии осуществляли полиция и жандармерия; права обвиняемого, подсудимого и потерпевшего не были обеспечены; система доказательств и их оценки не была разработана, господствовала формальная оценка доказательств, когда «лучшим свидетельством всего света» считалось собственное признание обвиняемого, а сила доказательств была заранее определена законом и не зависела от их внутреннего содержания; действовал ревизионный порядок пересмотра постановленных ранее судебных приговоров, способствовавший произволу в судах.
В противовес старым порядкам, в новом уголовном процессе, регламентированном Судебными уставами 20 ноября 1864 г., окружение Александра II видело гарантии правильности и справедливости решения уголовных дел, средство против произвола полиции и посягательств администрации на личную свободу подданных. В уголовное судопроизводство внедрялись гласность, устность, состязательность, презумпция невиновности, право обвиняемого (подсудимого) не
1 См.: Верещагина А.В. Реформа уголовной юстиции 1864 г. и ее значение для преобразования уголовного процесса в Российской Федерации. Дис. ... канд. юрид наук. М., 1993; Ларин А.М. Из истории суда присяжных в России. М., 1994; Гаврилов С.Н. Актуальные вопросы организации адвокатуры и участия защитника в уголовном процессе в России. История и современность. Дис. ... канд. юрид. наук. М., 1996 и др.
свидетельствовать против самого себя, суд присяжных и другие либеральные принципы и институты. Это дает основание рассматривать уголовный процесс, регламентированный Уставами 1864 г., как форму самоограничения со стороны государства.
В ходе подготовки судебной реформы 1864 г. были аккумулированы теоретические доктрины о суде Монтескье, Бентама, Беккариа, Миттермайера, опыт судоустройства и судопроизводства таких стран, как Франция, Италия, Германия, Бельгия, «общечеловеческие начала» суда, воплощенные в законодательстве стран Европы. Исторически сложилось так, что принципы и институты, носившие не только либеральный, но и конституционный характер, еще в XVIII в. получившие регламентацию в европейских конституциях, в России были впервые закреплены не на уровне Конституции, а в законодательных актах, реформировавших судоустройство и судопроизводство - Судебных уставах 1864 г., вторая часть которых называлась Устав уголовного судопроизводства.
Дореволюционный исследователь В. Фукс, придерживавшийся весьма консервативных взглядов в оценке реформы суда, отмечал, что «.в новом суде подозревали не только гарантию правильности решения гражданских и уголовных дел, но и могущественное орудие против произвола полиции, против посягательства администрации на личную свободу граждан, своего рода политический habeas corpus - исходную точку в недалеком будущем целого арсенала конституционных порядков»1.
В ходе судебной реформы 1864 г. предпочтение было отдано модернизации судопроизводства и либерализации процессуальных форм, которые в пореформенный период опережали в своем развитии материальное гражданское и уголовное право. Так, например, на момент введения в действие Судебных уставов 1864 г. в стране продолжало действовать дореформенное Уголовное уложение 1845 г. Правда, из него были исключены откровенно крепостнические нормы (например, в 1863 г. были отменены телесные наказания для низших сословий).
Вопрос о том, что первично - уголовное процессуальное или уголовное материальное право - составители Судебных уставов 1864 г. однозначно решили в пользу первого. В этой связи уместно вспомнить высказывание автора учебника по уголовному процессу В. Случевского, который писал: «Каждое лицо может легче ограничить себя от применения худого уголовно-материального законодательства, нежели от действия худого уголовно-процессуального законодательства, так как первое применяется только к тем лицам, виновность которых установлена при
1 Фукс В. Суд и полиция: В 2 ч. М., 1889. Ч. 2 С. 2.
2
Началом проведения судебной реформы считается открытие новых судебных
установлений в Санкт-Петербурге и Москве весной 1866 г.
посредстве второго»1. Автор учебника обосновывал примат уголовно-процессуального права над уголовным материальным правом.
Уголовное судопроизводство, утвердившееся в России с введением уставов 1864 г., принято характеризовать как «смешанный процесс». Конструкция этого процесса предполагала деление его на две стадии: предварительное и окончательное производство. Предварительное производство (предварительное расследование) сохраняло признаки тайны, письменности, в нем не участвовал адвокат, отсутствовало равноправие сторон. Окончательное производство (судебное разбирательство) было построено на прогрессивных началах устности, гласности, непосредственности и состязательности, праве обвиняемого на защиту, оценке доказательств по внутреннему убеждению судьи, участии в рассмотрении уголовного дела присяжных заседателей.
Низовым звеном в судебной системе, рассматривавшим мелкие уголовные дела, являлся мировой судья. В сфере уголовного судопроизводства к компетенции мирового судьи были отнесены проступки и преступления, за которые предусматривались следующие наказания: 1) выговоры, замечания и внушения; 2) денежные взыскания не свыше 300 руб.; 3) арест на срок не более 3-х месяцев; 4) заключение в тюрьму на срок не выше 1 года (ст. 33 Уст. угол. суд.). Кроме дел, представленных разбирательству мирового судьи по роду определенных за преступные действия наказаний, ему были подсудны дела, которые хотя и влекли за собой наказания более строгие, но по закону начинались не иначе как по жалобам потерпевших и могли быть прекращены примирением (ст. 35 Уст. угол. суд). В Уставе о наказаниях, налагаемых мировыми судьями (четвертая часть Судебных уставов 1864 г.) содержались также нормы уголовного права, что значительно облегчало работу мирового судьи, от которого не требовалось обладать специальным юридическим образованием.
По мнению составителей Уставов 1864 г., предварительное расследование должно было органично соединиться с судебной системой. Это нашло отражение как в структуре органов - следственный аппарат и органы прокуратуры являлись частью судебной системы, так и в конструкции уголовного процесса, где происходило фактическое соединение в лице следователя розыскной и судебной функций.
Содержание предварительного расследования в значительной мере определялось наличием в нем гарантий прав обвиняемого. В этом контексте следует обратить внимание на следующие положения Устава уголовного судопроизводства.
- «При производстве следствия судебный следователь обязан с полным беспристрастием приводить в известность как обстоятельства,
1
Случевский В. Учебник уголовного процесса СПб., 1895. С. 27.
уличающие обвиняемого, так и обстоятельства, его оправдывающие» (ст. 265 Уст. угол. суд.).
- Взятие под стражу как мера пресечения предусматривалась прежде всего, если лицо подозревалось в совершении преступления, влекущего за собой лишение всех прав состояния, либо всех особенных прав и преимуществ, с немедленным уведомлением ближайшего лица прокурорского надзора, которое, в свою очередь, могло требовать при недостатке улик ограничиться менее строгой мерой пресечения (ст. 283 Уст. угол. суд.).
- «Следователь не должен домогаться сознания обвиняемого ни обещаниями, ни ухищрениями, ни угрозами или тому подобными мерами вымогательства» (ст. 405 Уст. угол. суд).
- В случае отказа обвиняемого отвечать на заданные ему вопросы «следователь, отметив о том в протоколе, изыскивает другие законные средства к открытию истины» (ст. 406 Уст. угол. суд.).
- Участвовавшие в деле лица могли приносить жалобы на всякое следственное действие, нарушающее или стесняющее их права: жалобы на действия полиции приносились прокурору, на действия следователя -окружному суду (ст. 491, 493 Уст. угол. суд).
Содержавшиеся в Уставе уголовного судопроизводства гарантии прав обвиняемого свидетельствуют о либерализации уголовного процесса в России второй половины XIX в.
Должность судебного следователя считалась своего рода трамплином. Пройдя эту ступеньку, лица судебного ведомства уходили на должности прокуроров и судей. Xотя в идеале работа следователя требует особых навыков и совершенствования именно в направлении раскрытия преступлений, судебные следователи в дореволюционной России, как правило, не успев достичь высот профессионального мастерства, переходили на прокурорские либо судейские должности.
Следствие, по оценкам современников, являлось одним из "узких мест" судебной реформы 1864 г. Отмечалась чрезвычайная загруженность судебных следователей. В 1893 г. (спустя 30 лет после введения в 1862 г. этого института) в России насчитывался 1 441 следователь; на одного следователя приходилось около 2 170 кв. верст территории и свыше 128 дел в год1.
Xотя уголовно-процессуальный закон обязывал производить следственные действия "со всевозможной скоростью"(ст. 295 Уст. угол. суд.), не устанавливались сроки производства следствия, что являлось существенным недостатком уголовного процесса. Однако составителей Судебных уставов, которые не брали на себя заведомо невыполнимых
Гогель С.К. К вопросу об обременении нашего судебного ведомства работою. //Журнал министерства юстиции. 1895. № 4. С. 178.
обязательств в части соблюдения процессуальных сроков на предварительном следствии, вполне можно понять.
В Судебных уставах оказался существенный «пробел» - в них даже не упоминалось о деятельности политической полиции по расследованию государственных преступлений. Получилось так, что III отделение собственной его императорского величества канцелярии и его исполнительный орган - корпус жандармов - были лишены возможности участвовать в предварительном расследовании. Между тем, дела о государственных преступлениях - это та категория дел, при
расследовании и судебном разбирательстве которых интересы правящего режима затрагиваются больше всего. На фоне политических процессов, уже в начале 70-х гг. получивших широкий общественный резонанс, правительство приступило к изменению порядка производства по делам о государственных преступлениях. С принятием Правил 19 мая 1871 г. «О порядке действий чинов корпуса жандармов по исследованию преступлений» производство дознаний по делам о государственных преступлениях, которыми по сути исчерпывалась вся совокупность действий, составлявших предварительное следствие, было возложено на офицеров корпуса жандармов1.
Оконченное расследование через прокурора переходило в суд. Если после составления прокурором по окончании предварительного следствия обвинительного акта делу давался дальнейший ход, то это сопровождалось вручением подсудимому копии обвинительного акта и списка лиц, которых предполагалось вызвать в суд. Подсудимому также предлагалось в 7-дневный срок избрать себе защитника и дополнить список свидетелей (ст.ст. 556 - 557 Уст. угол. суд.). Участие защиты в уголовном судопроизводстве стало значительным шагом вперед по сравнению с дореформенными порядками . Однако адвокат не участвовал на стадии предварительного следствия. Адвокат появлялся в процессе тогда, когда принималось решение о необходимости судебного разбирательства по делу. Это было существенным недостатком уголовного процесса в дореволюционной России, ограничивавшим состязательность судопроизводства и право обвиняемого на защиту. Подобное упущение можно объяснить не столько нежеланием составителей Судебных уставов усовершенствовать ранние стадии процесса, сколько колоссальной нехваткой юристов в стране - присяжные поверенные не могли обеспечить
1 См.: ПСЗ. Собр. 2-е. Т. 46. Отд. I. № 49615.
Адвокатура в России появилась значительно позже, чем в большинстве европейских стран. Отношение к адвокатуре иллюстрирует известное высказывание императора Николая I в беседе с князем Д.В. Голицыным о том, что Францию погубили адвокаты -Мирабо, Марат, Робеспьер и другие. «... Пока я буду царствовать, России
не нужны адвокаты, без них проживем», - заключил Николай I. См.: Старый суд. Очерки и воспоминания Н.М. Колмакова // Русская старина. 1886. Кн. 12. С. 535.
даже стадию судебного разбирательства. Отсюда - право подсудимого избрать себе защитника не только из числа присяжных и частных поверенных (последние были, по сути дела, дореформенными стряпчими и ходатаями по чужим делам), но и из других лиц, "коим закон не воспрещает ходатайства по чужим делам"; возложение председателем суда обязанностей защитника на состоящих при судах кандидатов на судебные должности; назначение одного общего защитника для двоих и более подсудимых по одному делу, если в выдвинутых против них обвинениях не было существенных противоречий (ст. ст. 565-567 Уст. угол. суд.).
Неотъемлемыми чертами нового уголовного судопроизводства стали принципы устности и гласности. В Уставе уголовного судопроизводства было закреплено, что разбирательство уголовных дел в мировом суде (как мировым судьей, так и съездом мировых судей) производится "изустно и публично" (ст. ст. 88 и 156). Судебные заседания в общих судебных установлениях проходили публично (ст. 620). Смысл применения принципа устности в уголовном судопроизводстве состоял в "проверке предварительного следствия в суде отобранием показаний от подсудимого, сведущих людей, свидетелей и участвующих в деле лиц"1.
Благодаря принципу гласности, судопроизводство стало единственной сферой государственной деятельности, осуществлявшейся на глазах у публики. Открытые двери залов судебных заседаний, подробные отчеты в прессе о судебных процессах высвечивали существовавшие в российском обществе проблемы и противоречия. «Закрытие для публики дверей судебного заседания» по Уставу уголовного судопроизводства рассматривалось «как мера чрезвычайная» (ст. 621). Перечень составов преступлений, подлежащих изъятию из публичного разбирательства, был четко регламентирован законом (ст. 620). Ограничение гласности касалось, например, преступлений против церкви (богохуление, оскорбление святыни, порицание веры). Эта категория дел по Уложению о наказаниях 1845 г. подлежала особой защите со стороны государства, в котором церковь оставалась отраслью управления. Преступления против церкви по своей значимости в уголовном законе стояли на первом месте, до преступлений против государства.
При органичном единстве принципов устности, гласности и состязательности судопроизводства, признававшихся Уставами 1864 г. существенными условиями производства дел в суде, можно выделить принцип состязательности, имевший решающее значение. Им определялось положение субъектов уголовно-процессуальных отношений, их права и обязанности, взаимоотношения друг с другом и судом.
1 Судебные уставы 20 ноября 1864 года с изложением рассуждений, на коих они основаны. СПб., 1867. Ч. 2. С. 227.
Состязательная форма процесса строилась таким образом, что обвиняемый рассматривался не как объект преследования со стороны государства, а как сторона в процессе. Участие адвоката в процессе как гарантия права подсудимого на защиту также было неразрывно связано с реализацией принципа состязательности.
Ст. 630 Устава уголовного судопроизводства предусматривала: «Прокурор и частный обвинитель, с одной стороны, а подсудимый или его защитник - с другой, пользуются в судебном заседании одинаковыми правами». Равноправие сторон в уголовном процессе выражалось в том, что как прокурору или частному обвинителю, так и подсудимому или его защитнику, предоставлялось в судебном заседании право: формулировать свои требования, представлять доказательства в подтверждение этих требований и заявлений, отводить судей, присяжных заседателей и свидетелей, возражать против свидетельских показаний и просить, чтобы свидетели были передопрошены в присутствии или в отсутствие друг друга, делать замечания и давать объяснения по каждому действию, происходящему на суде, опровергать доводы и соображения противоположной стороны и принимать участие в судебных прениях (ст. 630 Уст. угол. суд.). Те же права имел в уголовном процессе гражданский истец по всем предметам, касавшимся его иска.
Таким образом, Устав уголовного судопроизводства объективно уравновешивал возможности сторон в процессе и создавал реальные условия для действия принципа состязательности.
Принцип состязательности в уголовном судопроизводстве приобретал особый смысл в процедуре с участием присяжных заседателей. Суд присяжных действовал при рассмотрении уголовных дел окружными судами. Присяжным заседателям в дореволюционной России были подсудны дела, по которым санкция Уложения о наказаниях уголовных и исправительных предусматривала наказание в виде лишения или ограничения прав состояния. Эта мера применялась в качестве сопутствующей, наряду с тюремным заключением, каторжными работами, ссылкой и пр., и заключалась в потере сословных привилегий, супружеских, родительских, имущественных прав - как в случае естественной смерти, а также в лишении чинов, званий и прочих привилегий. Дела о государственных преступлениях с самого начала были изъяты из компетенции присяжных заседателей. По мнению составителей Судебных уставов, передать эту категорию дел общим судебным установлениям с участием присяжных заседателей значило бы оставить государство, общество и власть без всякой защиты. Очевидно, что правительство видело в суде присяжных не только юридические, но и политические начала.
От того, как та или другая сторона представляла и исследовала доказательства, участвовала в прениях, насколько проясняла непонятные
для присяжных заседателей моменты, во многом зависел их вердикт: "виновен" или "не виновен" подсудимый. Xарактерно, что у прокурора было больше шансов отстоять свою позицию в том смысле, что присяжные воспринимали его как официальное лицо - представителя государства. Там, где защитнику приходилось прилагать большие усилия, приводить веские аргументы, прокурору верили «на слово» - официальное лицо, представитель государства, у присяжных вызывал большее доверие и уважение. Однако если в ходе судебного разбирательства возникали неясные и противоречивые моменты, представители общества невольно склонялось в сторону защиты. Этим подчас объяснялись оправдательные вердикты присяжных при доказанности вины подсудимого.
В новом уголовном процессе, введенном Судебными уставами, уделялось внимание порядку исследования доказательств, особенно в связи с участием присяжных заседателей. Так, известный исследователь суда присяжных С. Xрулев писал: "Если, например, производить судебное следствие без всякой системы, допрашивать свидетелей и прочитывать документы как попало, то получится не такое ясное, целостное впечатление, какое получится, если судебное следствие будет производиться систематично. Иногда даже впечатление меняется -ослабляется или усиливается только от того, что одни доказательства разрабатываются прежде или после других, их отменяющих и тем дающих им известное впечатление, поэтому порядок рассмотрения доказательств на суде, т.е. управление ходом судебного следствия, может оказывать влияние на силу, а в некоторых случаях даже на характер впечатления доказательств"1.
В уголовном судопроизводстве был установлен следующий порядок исследования доказательств в ходе судебного следствия отвечавший принципу состязания сторон: сначала допрашивались потерпевшие, затем свидетели обвинения и, наконец, свидетели защиты (ст. 700 Уст. угол. суд). Однако установленный в законе порядок мог быть изменен "по встретившимся в соблюдении его препятствиям или по особенным уважениям, принятым во внимание председателем суда" (ст. 701 Уст угол. суд). Если доказательства сгруппированы - сначала представляет доказательства сторона обвинения, затем сторона защиты в соответствии с принципом состязательности, то восприятие их всеми участниками процесса значительно облегчается.
Следует обратить внимание на содержавшиеся в Уставе уголовного судопроизводства гарантии прав подсудимого в ходе судебного разбирательства.
1 Xрулев С. Суд присяжных. Очерк деятельности судов и судебных порядков // Журнал гражданского и уголовного права. 1886. Кн. 9. С. 55.
- Молчание подсудимого не должно было приниматься за признание им своей вины (ст. 685).
- «Муж или жена обвиняемого, родственники его по прямой линии, восходящей и нисходящей, а также родные его братья и сестры, не могут устранить себя от свидетельства, а если не желали воспользоваться сим правом, то допрашиваются без присяги» (ст. 705).
- В судебных прениях от прокурора требовались объективность и всесторонний подход - "прокурор в обвинительной речи не должен ни представлять дело в одностороннем виде, извлекая из него только обстоятельства, уличающие подсудимого, ни преувеличивать имеющихся в деле доказательств и улик, ни важности рассматриваемого преступления" (ст. 739).
- Предусматривался отказ прокурора от обвинения. Если обвинительный акт был опровергнут в ходе судебного следствия, то прокурор обязан был (именно обязан, а не вправе. - М.Н.), не поддерживая обвинительного акта, "заявить о том суду по совести" (ст. 740).
- Предусматривалась возможность предъявления иска о возмещении вреда и убытков, причиненных незаконными действиями должностных лиц, в том числе судебного следователя и прокурора, если оправданный подсудимый «может доказать, что они действовали пристрастно, притеснительно, без законного повода или основания или же вообще недобросовестно» (ст. ст. 783 - 784).
Последнее требование Судебных уставов о возмещении оправданному подсудимому вреда, причиненного незаконными действиями должностных лиц, особенно отчетливо характеризует регламентированный этим документом уголовный процесс в качестве формы самоограничения со стороны государства.
Отдельно стоит остановиться на гарантиях прав потерпевшего. По Уставу уголовного судопроизводства потерпевший, являясь стороной в процессе, участвовал в прениях или как гражданский истец, или в делах, преследуемых в порядке частного обвинения. В качестве частного обвинителя он мог представлять суду, если признает нужным, такие же объяснения, какие возлагались законом на прокурора. Как гражданский истец, он мог объяснять и доказывать все те действия и обстоятельства, от признания и определения которых зависели его требования, но не мог касаться уголовной ответственности подсудимого. Тем не менее известный российский уголовный процессуалист И.Я. Фойницкий отмечал имевшее место в Уставе уголовного судопроизводства «легкое преобладание. на стороне подсудимого»1.
1 Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства: В 2 т. СПб., 1898. Т.2. С. 75.
Введение в ходе реформы 1864 г. вместо ревизии апелляционного и кассационного порядка обжалования судебных приговоров стало еще одним шагом по пути либерализации судопроизводства.
При ревизионном порядке пересмотра вышестоящий суд не был связан доводами сторон и мог действовать по собственной инициативе, он имел право не только отменить обжалованный приговор или решение, но и частично заменить его новым. Апелляционный пересмотр - это рассмотрение дела по существу судом второй инстанции по жалобам сторон на неокончательный приговор или решение суда первой инстанции и в пределах этих жалоб. Апелляционная инстанция была обязана решить дело, не возвращая его в нижестоящий суд к новому производству и решению. Она входила в рассмотрение приговора, вынесенного нижестоящей инстанцией только в части, обжалованной одной из сторон. Апелляционные суды после устной и непосредственной проверки «исправляли» приговоры или решения, даже перерешали дела, по которым были постановлены приговоры судами первой инстанции.
Сущность и цель апелляционного производства состояла в том, что "здесь стороны получают дополнительную гарантию справедливости судебного приговора"1. Прежде чем стать окончательным, приговор проверяется вышестоящим судом, судьи которого имеют больший опыт, свободны от местных влияний и т.д.
Предмет кассационного пересмотра - приговор исключительно с его юридической стороны. Кассационный пересмотр не касался вопроса о фактических обстоятельствах дела. Кассация обеспечивала, прежде всего, единообразное толкование и применение законов. В то же время решение кассационного суда всегда преследует и цель правильного разрешения конкретного дела.
Условия, при которых должны осуществляться эти формы обжалования решений, требуют учреждения двух степеней общего суда и одного верховного или кассационного суда, "для направления всех судебных мест к правильному и по возможности единообразному применению закона"2.
Приговоры суда, вошедшие в законную силу, прежде обращения их к исполнению, представлялись через министра юстиции на высочайшее усмотрение, когда суд ходатайствовал о смягчении подсудимому наказания в размере, выходящем за пределы власти предоставленной судебным учреждениям, или о помиловании (ст. 945 Уст. угол. суд.).
Таким образом, пристальный взгляд на принципы, институты и процедуры, предусмотренные Уставом уголовного судопроизводства
1 Чельцов-Бебутов М.А. Курс советского уголовно-процессуального права. М., 1957. Т. 1. С. 507.
2 Судебные уставы ... с изложением рассуждений ... Ч. 1. С. XIX.
(одной из четырех частей Судебных уставов 1864 г.), позволяет
оценить их либеральную направленность и увидеть в них черты, ограничивающие произвол администрации. Конструкция российского уголовного процесса того периода была нацелена на обеспечение прав обвиняемого и потерпевшего. Вместе с тем социальные условия в стране, недостаток юридических кадров, уровень правосознания населения, выходящего из крепостной зависимости и только что получившего личные права, сословный строй с его привилегиями и ограничениями служили препятствием последовательному воплощению в жизнь либеральных начал уголовного судопроизводства.
Библиографический список:
1. Устав уголовного судопроизводства // Российское законодательство Х - ХХ веков В 9-ти томах / Под общей редакцией О.И. Чистякова. Т. 8. Судебная реформа. М., 1991.
2. Судебные уставы 20 ноября 1864 г. с изложением рассуждений, на коих они основаны. Ч. 1 - 4. СПб., 1867.
3. Правила 19 мая 1871 г. «О порядке действий чинов корпуса жандармов по исследованию преступлений» // ПСЗ. Собр. 2-е. Т. 46. Отд. I. № 49615.
4. Верещагина А.В. Реформа уголовной юстиции 1864 г. и ее значение для преобразования уголовного процесса в Российской Федерации. Дис. ... канд. юрид наук. М., 1993.
5. Виленский Б.В. Судебная реформа и контрреформа в России. Саратов, 1969.
6. Гаврилов С.Н. Актуальные вопросы организации адвокатуры и участия защитника в уголовном процессе в России. История и современность. Дис. . канд. юрид. наук. М., 1996.
7. Гогель С.К. К вопросу об обременении нашего судебного ведомства работою. //Журнал министерства юстиции. 1895. № 4.
8. Демичев А.А. Институт российского суда присяжных. (1864 -1917 г. Н. Новгород, 2002;
9. Демичев А.А. Суд присяжных в Российской империи. М., 2015.
10. Кони А.Ф. Собр. соч.: В 8 т. Т. 2.
11. Краковский К.П. Политическая юстиция в России во второй половине XIX -начале XX в.: историко-правовое исследование. Дис. ... докт. юрид. наук. М., 2013;
12. Ларин А.М. Из истории суда присяжных в России. М., 1994;
13. Мамонтов А.Г. Реформа предварительного следствия во второй половине XIX в. в России (историко-правовое исследование). Дис. ... канд. юрид. наук. М., 1996;
14. Немытина М.В. Суд в России во второй половине XIX - начале XX вв. Дис. ... докт. юрид. наук. М., 2000;
15. Серов Д.О. От следственных приставов к судебным следователям: организация следственного аппарата России во второй половине XIX века //Историко-правовые проблемы: новый ракурс: сб. науч. работ: Вып. 9. Курск, 2014;
16. Случевский В. Учебник уголовного процесса СПб., 1895.
17. Старый суд. Очерки и воспоминания Н.М. Колмакова // Русская старина. 1886. Кн. 12.
18. Троицкий Н.А. Царские суды против революционной России. Политические процессы 1871 - 1880 гг. Саратов, 1976.
19. Троицкий Н.А. Безумство храбрых. Русские революционеры и карательная политика царизма. 1866 - 1882. М., 1978.
20. Троицкий Н.А. Царизм под судом прогрессивной общественности. 1866 - 1895. М., 1979.
21. Троицкий Н.А. «Народная воля» перед царским судом 1880 - 1894 гг. Изд. 2-е. Саратов, 1983.
22. Хрулев С. Суд присяжных. Очерк деятельности судов и судебных порядков // Журнал гражданского и уголовного права. 1886. Кн. 9.
23. Чельцов-Бебутов М.А. Курс советского уголовно-процессуального права. М., 1957. Т. 1.
24. Шахрай С.М., Краковский К.П. Суд скорый, правый, милостивый и равный для всех. К 150-летию Судебной реформы в России. Раздел III. Глава 2. Уголовный процесс. М., 2014.
25. Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства: В 2 т. СПб., 1898. Т.2.
26. Фукс В. Суд и полиция: В 2 ч. М., 1889. Ч. 2
