CC BY
53
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2016. № 4 (49). С. 198-203.
УДК 343
УГОЛОВНОЕ НАКАЗАНИЕ ЧЕРЕЗ ПРИЗМУ ТЕОРИИ СОЦИАЛЬНОГО ОБМЕНА
CRIMINAL PUNISHMENT THROUGH THE PRISM OF SOCIAL EXCHANGE THEORY
О. Н. БИБИК (O. N. BIBIK)
При помощи междисциплинарного подхода исследуется уголовное наказание, применение которого представляет собой частный случай социального обмена. Правила обмена выступают органичной частью культуры, эволюция которой детерминирует изменения представлений о преступлении и наказании.
Ключевые слова: социальный обмен; преступление; наказание; теория социального обмена; междисциплинарный подход.
By means of interdisciplinary approach is investigated criminal penalty which application represents a special case of a social exchange. Rules of an exchange act as organic part of culture which evolution determines changes of ideas of a crime and punishment.
Key words: social exchange; the crime; punishment; social exchange theory; interdisciplinary approach.
Важнейшее условие существования общества - целесообразность данного способа организации поведения человека, которая в немалой степени продиктована взаимностью отношений между людьми, обусловленностью действий человека ответными действиями других индивидов. Для примера можно привести наблюдения известного журналиста-международника В. Овчинникова в отношении англичан, их законопослушного образа жизни в книге «Корни дуба»: «Англичанин не только законопослушен. Он с уважением относится к закону. Он соблюдает те или иные правила не ради блюстителей порядка и не потому, что иначе может подвергнуться наказанию. Он поступает так, будучи убежденным, что от этого выигрывает как он сам, так и окружающие».
Выражением взаимности является обмен между людьми определёнными поступками, в том числе благами, который стал краеугольным камнем теории социального обмена. В данной теории была сформулирована гипотеза о том, что социальное поведение есть взаимодействие в целях удовлетворения потребностей, подкрепляемое достижением наград и избежанием санкций, обмен деятельностью, приводящий к вознагражде-
нию и издержкам [1]. Помимо представителей теории социального обмена (Дж. Хоманс, П. Блау), наличие обмена в общественных отношениях признавали Э. Дюркгейм, К. Ле-ви-Стросс и другие учёные [2].
Можно утверждать, что сам по себе обменный характер общественных отношений не вызывает у исследователей сомнений. При этом они по-разному представляют себе сущность обмена. К. Леви-Стросс полагал, что социальный обмен свойственен только человеку, а действия людей обусловлены культурой [3]. Дж. Хоманс, используя для изучения поведения человека концепцию бихевиоризма Б.Ф. Скиннера, высказал мнение, что социальный обмен аналогичен взаимному подкреплению, существующему в поведении животных, когда одно животное подкрепляет или подавляет действия другого. Отсюда принципы, которыми руководствуется человек в процессе социального обмена: 1) постулат успеха (чем чаще одобряются человеческие действия, тем вероятнее воспроизведение данных действий); 2) постулат стимула (если в прошлом стимул был связан с вознаграждением поступка, то чем больше на него похожи другие стимулы, тем вероятнее воспроизведение аналогичных поступков);
© Бибик О. Н., 2016 198
3) постулат ценности (чем более ценным представляется человеку результат его действия, тем с большей вероятностью он должен это действие воспроизвести); 4) постулат де-привации - пресыщения (чем регулярнее вознаграждение поступка, тем меньше человек ценит каждое последующее вознаграждение); 5) постулат агрессии - одобрения (если действие не вызовет вознаграждения или приведёт к наказанию, то субъект испытает чувство гнева и увеличится вероятность, что более ценным субъект будет рассматривать агрессивное поведение); 6) постулат рациональности (человек выбирает тот вариант альтернативных действий, который обеспечит наивысшее значение величины, полученной при умножении ценности результата на вероятность его достижения) [4].
В несколько ином виде социальный обмен представлял П. Блау, который предлагал различать отношения в малых группах и в сложных социальных структурах. В малой группе структура социальных отношений развивается в направлении межличностного взаимодействия, тогда как в сложных социальных структурах ценности и нормы играют роль связующих механизмов, обеспечивают непрямой (косвенный) социальный обмен, управляют процессами социальной интеграции, дифференциации, процессами социальной организации [5].
Социальный обмен активно изучается в экономической теории. И вовсе не случайно, что теория рационального выбора, положенная в основу экономической науки, является родственной теории социального обмена [6]. В трудах Дж. Хоманса и других классиков данной теории есть немало примеров использования экономических законов и категорий. С точки зрения экономической теории социальный обмен обусловлен необходимостью повысить эффективность человеческого поведения. Одним из доказательств являются результаты исследований, в которых было установлено, что взаимность как стратегия («как ты мне, так и я тебе») более успешна, по сравнению с другими вариантами поведения, причём данные результаты были получены в рамках не только теории игр, но и теории эволюции. Учёные отмечают, что «дилемма заключённого» и её обобщение обеспечивают строгое обоснование категориче-
ского императива Канта: поступай так, как ты желаешь, чтобы поступали другие. Соблюдение этого принципа есть нечто большее, чем просто альтруизм [7].
Биология и антропология также подтверждают вывод о том, что обмен между людьми возник в силу потребности повысить эффективность человеческой деятельности. Уже древний неандерталец осознавал необходимость социального взаимодействия, взаимопомощи [8]. Эксперименты с человекообразными обезьянами (шимпанзе) доказывают, что взаимность выступает эволюционным достижением [9].
Таким образом, социальный обмен вызван потребностью повышения эффективности человеческой деятельности по сравнению с автономным поведением. Социальный обмен основан на кооперации. Последняя «делает для всех жизнь лучше по сравнению с той, когда каждый старался бы жить в одиночку за счёт лишь собственных усилий» [10].
Для человека исключение из общества фактически означает смертный приговор. Например, в римском уголовном праве, одним из самых суровых наказаний было изгнание (aqua et igni interdictio), которое было равносильно лишению возможности удовле -творять необходимые жизненные потребности, пользоваться гражданскими правами и жить в соответствующей местности [11]. Указанная закономерность - стремление человека к обществу себе подобных - используется не только в правовом регулировании, но и в педагогическом процессе, в котором одной из форм принуждения является изолирование ребёнка, беспокоящего других. Ребёнок, нарушивший правила поведения, помещается отдельно от прочих детей и постепенно убеждается, как выгодно быть членом общества, у него рождается желание вернуться и работать вместе с остальными [12].
Поскольку человек - существо социальное, он вынужден вступать в обменные отношения. Именно членство в обществе обусловливает участие в обмене, даже если он не кажется субъекту эффективным. Э. Дюрк-гейм обоснованно отмечал, что социальный обмен предполагает взаимную зависимость между людьми и выражает внешним образом эту зависимость [13]. Таким образом, участие
в социальном обмене - не только право, но и обязанность.
Поведение человека активно изучается в психологии, с точки зрения которой человеческое общение предполагает связь между людьми, приводящую к возникновению обоюдного психического контакта, проявляющегося в передаче партнёру по общению информации и имеющего целью установление взаимопонимания и взаимопереживания. Общение, в свою очередь, позволяет организовать совместную с другими людьми деятельность [14]. Психологи также констатируют, что индивидуальные действия при общественной организации деятельности приобретают смысл только в связи с действиями другого человека [15].
В процессе обмена требуется идентифицировать обмениваемые явления, определить правила обмена. Для этого необходимо символическое пространство, отождествляемое в науке с культурой. Основоположник культурно-исторической психологии Л. С. Выготский отмечал, что культурная форма поведения, осуществляемая посредством высшей психической функции, предполагает не простое отношение «стимул - реакция», а его опосредование знаком [16]. В культурно-исторической психологии было установлено, что культура имеет фундаментальное значение для формирования психики человека. Мышление субъекта, его поведение опосредованы культурой [17].
Социальный обмен предполагает, что человек вступает в отношения с другим человеком только посредством культуры. Вне культурного пространства попросту нет той среды, в которой социальный обмен возможен.
Очевидно, социальный обмен имеет истоки в природе человека. Животные также способны осуществлять поведение, основанное на взаимности, они кооперируются, сотрудничают, в том числе с животными других видов, поскольку данное поведение выгодно обеим сторонам. Данный обмен носит инстинктивный характер и напрочь лишен какой-либо символической основы [18]. Почему же в таком случае человек использует социальный обмен, символически опосредованный культурой? Ведь есть природное поведение, также основанное на взаимности, но лишенное какого-либо символизма. Потому
что только культура позволяет существенно повысить эффективность обмена, поведения человека вообще. Например, в сообществе хищников (в стае волков, прайде львов и т. п.) существуют биологически обусловленные взаимно полезные действия - коллективная охота на животное, которое трудно добыть в одиночку. Вместе с тем данные действия не опосредованы искусственными символами, что под силу лишь человеку, обладающему способностью к высшей нервной деятельности и, как следствие, имеющему возможность извлекать больше пользы от взаимодействия с другими людьми. Поэтому люди используют охоту не только для добычи пищи, но и для обмена добытого зверя на другие блага (в частности, в истории известны примеры, когда в роли эквивалента денег были куны - шкурки добытых пушных зверей).
Таким образом, социальный обмен, продиктован эффективностью данного поведения, взаимной зависимостью между людьми и опосредован культурой. С учётом названных характеристик рассмотрим применение уголовного наказания в ответ на совершённое преступление как частный случай социального обмена.
Понимание наказания как платы за преступление в рамках социального обмена разделяется многими учёными. Отметим некоторые мнения по этому вопросу: 1) наказание - вознаграждение, которое виновный выплачивает каждому из сограждан за преступление, нанесшее ущерб всем им (М. Фуко) [19];
2) наказание имеет в уголовном праве то же значение, что цена в обороте (Р. Иеринг) [20];
3) преступление и наказание представляют собой либо полное тождество, либо эквивалентный обмен одного на другой акт (П. Сорокин) [21]; 4) если назначение наказания может рассматриваться как разновидность обмена, то это такая разновидность, при которой одна из сторон контролирует процесс путём назначения надлежащей цены (Н. Кристи) [22].
Обмен наказания на преступление был исследован в рамках так называемой «меновой» концепции права Е. Б. Пашуканиса, по мнению которого право возникает при наличии общения (коммуникации) отдельных обособленных субъектов, связанных посредством эквивалентного обмена. Преступление
есть особая разновидность оборота, где меновое, т. е. договорное, отношение устанавливается после своевольного действия одной из сторон. Соответственно преступление обменивается на эквивалентный вред, причиняемый преступнику, - наказание [23]. Нобелевский лауреат по экономике Г. Беккер так выразил особенность «договора», заключаемого при совершении преступления: «Те, кому придётся нести наказание, - это должники по сделкам, на которые их "кредиторы" не давали своего согласия и которые отнюдь не были добровольными...» [24].
Попытаемся предложенные выше характеристики социального обмена применить к обмену наказания на преступление.
1. Социальный обмен обусловлен большей эффективностью совместной деятельности людей по сравнению с автономным поведением. Альтернативой уголовному наказанию является индивидуальная самозащита, которая закономерно менее эффективна, если защищающийся по самым разным причинам (например, по физическим кондициям) слабее нападающего и не может самостоятельно отстоять свои права. Заранее нам неизвестны возможности нападающего. Данное обстоятельство заставляет людей защищаться коллективно, что порождает институт кровной мести. Кровная месть также существенно ограничена в своей эффективности, поскольку допускает использование принуждения в чрезмерном объёме. В частности, в истории известны примеры, когда исполнение обычая кровной мести приводило к полному уничтожению целых поселений [25]. Поэтому ещё в древности на смену кровной мести пришло уголовное наказание, в частности в виде штрафа.
В ходе исторического развития уголовное наказание заменило другие виды поведения, в котором используется принуждение, именно по причине своей более высокой эффективности. И его дальнейшее развитие продиктовано стремлением получить ещё больший результат. Так, в ХХ-ХХ1 вв. стали активно внедряться концепция восстановительного правосудия, ювенальная юстиция, что также способствовало серьёзной экономии мер государственного принуждения.
2. Участие в обмене наказания на преступление - не только право, но и обязан-
ность каждого члена общества, независимо от субъективной оценки эффективности такой деятельности. Например, человек совершил убийство. Члены общества (помимо родственников потерпевшего) непосредственно не заинтересованы в применении наказания. Вместе с тем ради общего блага они вынуждены вступать в обменные отношения, к этому их обязывают статус участника соответствующей социальной группы, взаимная зависимость. Судья при вынесении приговора твердо уверен, что наказание не будет эффективным средством исправления подсудимого, который скорее всего, напротив, станет в результате его отбывания закоренелым преступником. Но закон заставляет выносить соответствующее решение. Безусловно, не последнюю роль в этом процессе играют нормы и ценности, о которых писал П. Блау. Вместе с тем не они, а членство в обществе заставляет нас вступать в обменные отношения. То есть участие в социальном обмене -своеобразная плата за возможность жить в обществе.
3. Обмен наказания на преступление возможен только посредством культуры (при помощи символов, знаков), поскольку в природе нет критериев признания деяния достойным наказания. Нормы и ценности опосредуют применение наказания в ответ на совершённое преступление. Как следствие, названный обмен глубоко символичен, что подтверждается многочисленными примерами.
В частности, в законах Хаммурапи можно найти примеры символических членовредительских наказаний. Так, за отречение от приёмных родителей следовало отрезание языка (ст. 192), за совершённую кормилицей подмену умершего ребёнка живым - отрезание груди (ст. 194), за нанесение сыном побоев отцу - отрезание рук (ст. 195). Символичным являлось также наказание по принципу талиона - за повреждение глаза, перелом кости, выбивание зуба свободному человеку следовало причинение тождественного повреждения (ст. 196-197, 200) [26].
Символичный характер имели позорящие наказания, которые применялись в Европе вплоть до XIX в. Над преступниками исполнялись обряды, призванные сделать их посмешищем в глазах толпы (например, провод по улицам в шутовской одежде, вождение
на осле, публичная дача пощечины рукой палача, выставление у позорного столба с наложением железного ошейника и т. п.) [27].
Применение каких-либо санкций к уже умершему человеку также представляется следствием символического характера уголовного наказания. Например, Артикул Воинский 1716 г. предписывал тело самоубийцы, волоча по улицам, погребать в бесчестном месте [28]. Имело место наказание умерших, обвиняемых в государственных преступлениях, в частности казнь трупа боярина Ивана Милославского [29].
Взаимность и возмездность в человеческом поведении предполагают ответные действия, которые осуществляются, как правило, в двух вариантах: 1) наиболее примитивным образом по принципу «зеркального» талиона, обмена аналогичным «товаром» (зуб за зуб, услуга за аналогичную услугу и т. п.); 2) путём иного эквивалентного обмена (деньги за услугу, деньги в обмен на причинённый вред здоровью, лишение свободы за причинение смерти и пр.).
П. А. Сорокин одним из первых обратил внимание на эволюцию взаимоотношений преступлений и наказаний, которая является частным случаем эволюции обмена. Сначала обмен предполагает тождественность предмета обмена (око за око), потом - эквивалентность такового (за преступление назначаются каторжные работы, штраф, тюрьма и т. д.) [30]. Поскольку правила обмена выступают органичной частью культуры общества, постольку её эволюция детерминирует изменения представлений как о преступлении, так и о наказании. Относительность символов, их релятивизм обеспечивают динамизм системы социального обмена.
Описанные выше закономерности социального обмена позволяют его совершенствовать, в том числе управлять названным процессом, что подразумевает возможность изменения пропорций обмена в любую сторону! Частным случаем влияния на систему социального обмена в уголовном праве является движение за отмену смертной казни, гуманизацию системы уголовных наказаний. Мы обречены в ближайшее время на продолжение обмена наказаний на преступления, но ничто не заставляет общество использовать для этого наиболее репрессивные санкции.
1. См.: Култыгин В. П. Концепция социального обмена в современной социологии // Социологические исследования. - 1997. - № 5. -С. 85 ; Ритцер Дж. Современные социологические теории. - 5-е изд. - СПб. : Питер, 2002. - С. 322
2. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии. - М. : Наука, 1991. - С. 63 ; Леви-Стросс К. Структурная антропология / пер. с фр. В. В. Иванова. - М. : ЭКСМО-Пресс, 2001. - С. 58, 65, 67-68.
3. Леви-Стросс К. Указ. соч. - С. 89-90 ; История социологии в Западной Европе и США : учебник для вузов / отв. ред. Г. В. Осипов. -М. : Норма, 2001. - С. 402-403.
4. Homans G. C. Social Behavior: Its Elementary Forms. - New York : Harcourt, Brace & World, 1961. - P. 31, 53-82 ; CookK. S., Rice E. Social Exchange Theory // Handbook of Social Psychology / ed. J. Delameter. - New York : Kluwer Academic, Plenum Publishers, 2003. - P. 55 ; История социологии в Западной Европе и США. - С. 407 ; Култыгин В. П. Указ. соч. -С. 88-89 ; Ритцер Дж. Указ. соч. - С. 323327.
5. История социологии в Западной Европе и США. - С. 415-416 ; Ритцер Дж. Указ. соч. -С. 332.
6. См.: Cook K. S., Rice E. Op. cit. - P. 70 ; Ритцер Дж. Указ. соч. - С. 317.
7. См.: Рапопорт А. Дилемма заключенного // Экономическая теория / под ред. Дж. Итуэл-ла, М. Милгейта, П. Ньюмена. - М. : ИНФРА-М, 2005. - С. 709-713.
8. См.: Дерягина М. А. Эволюционная антропология: Биологические и культурные аспекты : учебное пособие. - 2-е изд., испр. - М. : Изд-во УРАО, 2003. - С. 129.
9. См.: Учёные: шимпанзе умеют делиться «по-честному». - URL: http://www.bbc.com/russian /science/2013/01/130114_scientists_chimps_shar ing (дата обращения: 14.04.2016).
10. См.: Ролз Д. Теория справедливости / науч. ред. В. В. Целищев. - Новосибирск : Изд-во Новосибирск. ун-та, 1995. - С. 120.
11. См.: Маккензи. Римское право сравнительно с законами Франции, Англии и Шотландии. -М., 1864. - С. 392.
12. См.: Гессен С. И. Основы педагогики. Введение в прикладную философию : учебное пособие для вузов / отв. ред. и сост. П. В. Алексеев. - М. : Школа-Пресс, 1995. - С. 102.
13. Дюркгейм Э. Указ. соч. - С. 63.
14. См.: Ильин Е. П. Мотивация и мотивы. -СПб. : Питер, 2004. - С. 205, 208.
15. См.: Александров Ю. И., Александрова Н. Л. Субъективный опыт, культура и социальные представления. - М. : Институт психологии РАН, 2009. - С. 10.
16. Выготский Л. С. Психология. - М. : Эксмо-Пресс, 2000. - С. 569, 590-596.
17. См.: Коул М. Культурно -историческая психология: наука будущего. - М. : Когито-центр, 1997. - С. 115.
18. См. напр.: Мак-Фарленд Д. Поведение животных: Психобиология, этология и эволюция. -М. : Мир, 1988. - С. 130-136 ; Марков А. В. Эволюция кооперации и альтруизма: от бактерий до человека. - иКЬ: http://www. evolbiol.ru/document/923 (дата обращения: 14.04.2016) ; Меннинг О. Поведение животных. Вводный курс / пер. с англ. З. А. Зориной, И. И. Полетаевой ; под ред. и с предисл. Л. В. Крушинского. - М. : Мир, 1982. -С. 291-296.
19. Фуко М. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы / пер. с фр. В. Наумова ; под ред. И. Борисовой. - М. : Ad Ма^шет, 1999. -С. 159.
20. Иеринг Р. Цель в праве. - Т. 1. - СПб., 1881. -С. 358.
21. Сорокин П. А. Преступление и кара, подвиг и награда: социологический этюд об основных формах общественного поведения и морали. - М. : Астрель, 2006. - С. 208, 224.
22. Кристи Н. Пределы наказания. - М. : Прогресс, 1985. - С. 131-132.
23. См.: Пашуканис Е. Б. Избранные произведения по общей теории права и государства. -М. : Наука, 1980. - С. 75, 89, 160-161 ; Щитов Н. Г. Социолого-правовая теория наказания Е. Б. Пашуканиса // Социологические исследования. - 2012. - № 3. - С. 40-41, 43.
24. Беккер Г. Человеческое поведение: экономический подход // Избранные труды по экономической теории. - М. : ГУ-ВШЭ, 2003. -С. 323.
25. См.: Ковалевский М. Современный обычай и древний закон. Обычное право осетин в исто-рико-сравнительном освещении. - Т. 2. - М. : Типография В. Гатцук, 1886. - С. 25-26.
26. См.: Волков И. М. Законы Вавилонского царя Хаммураби. - М., 1914. - С. 22-48.
27. См.: Таганцев Н. С. Русское уголовное право: Часть Общая. - Т. 2. - Тула : Автограф, 2001. - С. 348.
28. См.: Латкин В. Н. Учебник истории русского права периода империи (ХУШ и XIX вв.). -М. : Зерцало, 2004. - С. 419.
29. См.: Таганцев Н. С. Указ. соч. - С. 469.
30. Сорокин П. А. Указ. соч. - С. 207.
