CC BY
256
М. О.Баев
УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНЫЕ ОБЯЗАННОСТИ, ЗАПРЕТЫ И ОГРАНИЧЕНИЯ КАК СТРУКТУРООБРАЗУЮЩИЙ ФАКТОР ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЯ ПРАВОМ АДВОКАТОМ-ЗАЩИТНИКОМ В УГОЛОВНОМ
СУДОПРОИЗВОДСТВЕ
Статья посвящена анализу законодательной регламентации процессуального статуса защитника в уголовно-процессуальном законе РФ. Сформулированы с учетом адвокатской практики и зарубежного законодательства положения, внесение которых необходимо для совершенствования УПК РФ, а также повышения эффективности деятельности защитника в уголовном судопроизводстве.
К л ю ч е в ы е с л о в а: адвокат-защитник, злоупотребление правом, права, обязанности, средства защиты.
The article deals with legal regulation of procedural status of a defense-lawyer in criminal procedure law of Russian Federation. The author took into account the enforcement practice and foreign legislation and formulated provisions which are necessary for improvement of the criminal procedure code, as well as improving the efficiency of the defense-lawyer's activities in criminal proceedings.
K e y w o r d s: defense-lawyer, abuse of right, rights, duties, defense means.
Результатом проводимой в нашем государстве реформы судебной системы является наделение Верховного Суда РФ статусом единственного высшего судебного органа по гражданским, уголовным, административным и иным делам, а также по экономическим спорам. Основная цель - обеспечить единство правовых позиций в отношении как граждан, так и юридических лиц. В результате единые разъяснения по вопросам судебной практики будет давать Пленум Верховного Суда РФ, которые, не являясь источником права, тем не менее, будут являться обязательными и учитываться всеми судами при принятии решений, в том числе в ходе осуществления судебных функций на досудебных стадиях уголовного судопроизводства.
В свете продолжающейся судебной реформы и актуализации проблемных вопросов реализации функций суда в досудебном производстве по уголовному делу немаловажной и значимой остается задача повышения эффективности реализации адвокатом-защитником своей профессиональной функции в уголовном судопроизводстве, что во многом зависит от законодательной регламентации процессуального и правового статуса защитника уголовно-процессуальным законом. По нашему мнению, именно оптимизация уголовно-процессуального законодательства, определяющего права, обязанности и полномочия защитника, позволит в том числе избежать возможного злоупотребления правом указанным участникам уголовного судопроизводства.
© Баев М. О., 2014
СУДЕБНАЯ ВЛАСТЬ И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС-2014-№ 3
107
Общие положения уголовного процесса
Данная проблема относится к числу так называемых «вечных» проблем. Достаточно любопытный подход по подобным вопросам был сформулирован и в ходе Великой судебной реформы 1864 г. Разобраться, почему, на наш взгляд, позитивные, разработанные, внедренные и прошедшие проверку временем нормы не восприняты сегодня и каковы последствия этого - одна из задач данной статьи.
Субъективные права, предоставленные действующим УПК РФ представителям стороны защиты (ст. 46-49, 53-55, ч. 3 ст. 86 УПК РФ), даже шире тех, что были предоставлены присяжным поверенным в рамках положений Судебных уставов 1864 г., тем не менее, требуют своего совершенствования и некой унификации. На данную необходимость в том числе с учетом достижений мирового опыта и уголовно-процессуального законодательства стран, наиболее близких нам по системе судопроизводства, уже неоднократно обращалось внимание в уголовно-процессуальной литературе.
В целом, как представляется, современный объем этих прав соответствует международным стандартам и зависит от процессуального статуса лица, подвергающегося уголовному преследованию: заподозренный, подозреваемый, обвиняемый, подсудимый.
Поскольку каждый из них имеет конституционное право на привлечение к своей защите профессионального юриста - адвоката, то с их правами прямо коррели-руются полномочия адвоката-защитника.
Они в своей системе и взаимосвязи в достаточной мере обеспечивают возможность активной профессиональной защиты от уголовного преследования, а также активного и, особо подчеркнем, допустимого противодействия этих лиц осуществляемому в отношении подзащитного реальному или потенциальному уголовному преследованию.
Следственная практика неопровержимо показывает, что обычно такое противодействие структурируется и обусловливается не только отношением защищаемых лиц к сущности осуществляемого уголовного преследования, но и во многом - избираемой адвокатом конкретного подозреваемого/обвиняемого стратегией, тактикой и методикой защитной деятельности.
В этом отношении возникает и отчетливо прослеживается значимая диалектическая взаимозависимость.
С одной стороны, адвокат в соответствии со своим статусом, как известно, в любом виде судопроизводства не может занимать позицию, противоречащую процессуальной позиции своего доверителя, как было указано в Судебных уставах (термин «вопреки воле» представляется крайне неудачным). Следовательно, в уголовном процессе - признавать причастность подзащитного к совершению преступления в случае ее отрицания последним; не соглашаться с признанием подзащитным своей вины, за исключением случая, имеющего место, по мнению адвоката, самооговора, и др.
С другой стороны, будучи профессиональным юристом, следовательно, с учетом своих профессиональных познаний (многие адвокаты имеют предыдущий опыт следственной, прокурорской, оперативной деятельности), именно он дает своему подзащитному советы и рекомендации о том, какую позицию по делу подзащитному наиболее целесообразно занимать (в целом и на отдельных этапах досудебного производства), какие показания давать в ходе допросов и какую линию поведения занимать при участии в других следственных (процессуальных) действиях.
108
СУДЕБНАЯ ВЛАСТЬ И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС-2014-№ 3
М. О. Баев
Как правило, и это видно из практики, подзащитные следуют рекомендациям своих адвокатов, в том числе по вопросам оказания противодействия осуществляемому в отношении их уголовному преследованию, а также в злоупотреблении с этой целью предоставленными им правами.
Говоря о злоупотреблении правами в досудебном производстве по уголовному делу представителями стороны защиты, в первую очередь, рассмотрим данные вопросы именно применительно к деятельности адвоката - защитника лица, в отношении которого уголовное преследование осуществляется.
Первый вопрос заключается в том, что действующий УПК РФ в отличие от Уставов уголовного судопроизводства крайне «скупо» регламентирует не права (они перечислены в приведенных выше статьях УПК РФ), а, напротив, обязанности защитника по уголовному делу.
Если ст. 51 УПК РСФСР 1960 г. именовалась «Обязанности и права защитника» и начиналась с декларативного положения: «Защитник обязан использовать все указанные в законе средства и способы защиты в целях выявления обстоятельств, оправдывающих подозреваемого или обвиняемого, смягчающих их ответственность, оказывать им необходимую юридическую помощь», то ст. 53 УПК РФ в полном соответствии со своим наименованием, перечисляя полномочия защитника, в принципе не содержит обозначений о каких-либо его обязанностях.
Такого, видимо, «псевдодемократического искуса» избежало уголовно-процессуальное законодательство большинства государств, возникших на постсоветском пространстве, в которых соответствующие нормы включают в себя указания не только на права, но и на обязанности защитника, а поэтому именуются «Права и обязанности защитника» (УПК Армении, Белоруссии, Киргизии, Молдовы, Украины и др.).
К примеру, ст. 48 УПК Белоруссии налагает на защитника следующие обязанности:
- использовать все указанные в законе средства и способы защиты в целях выявления обстоятельств, оправдывающих подозреваемого, обвиняемого, смягчающих ответственность обвиняемого, и оказывать им необходимую юридическую помощь;
- являться по вызовам органа, ведущего уголовный процесс, для защиты прав и законных интересов подозреваемого или обвиняемого и оказания им юридической помощи;
- подчиняться законным распоряжениям органа, ведущего уголовный процесс;
- не разглашать сведения, которые стали ему известны в связи с оказанием им юридической помощи, а также данные предварительного расследования и закрытого судебного заседания.
В УПК Украины обязанности защитника (им посвящена отдельная норма -ст. 47) отражены в следующем виде:
1. Защитник обязан использовать средства защиты, предусмотренные настоящим Кодексом и другими законами Украины, с целью обеспечения соблюдения прав, свобод и законных интересов подозреваемого, обвиняемого и выяснения обстоятельств, которые опровергают подозрение или обвинение, смягчают или исключают уголовную ответственность подозреваемого, обвиняемого.
2. Защитник обязан являться для участия в выполнении процессуальных действий с участием подозреваемого, обвиняемого.
СУДЕБНАЯ ВЛАСТЬ И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС-2014-№ 3
109
Общие положения уголовного процесса
По нашему разумению, исключение из отечественного уголовно-процессуального закона указаний на обязанности защитника не оправдано, его нельзя признать обоснованным в принципе.
Действительно, любой адвокат в соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 7 Закона «Об адвокатской деятельности...» обязан «честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами», поэтому насущной необходимости повторять этот постулат в УПК РФ нет.
Однако порядок осуществления уголовного судопроизводства, права и обязанности участвующих в нем лиц, регламентируются лишь уголовно-процессуальным законодательством, а иными нормативным актами - лишь в части, не противоречащей ему.
А поэтому, во-первых, без четкого и подробного установления уголовно-процессуального статуса защитника крайне затруднительно (если в принципе возможно) оценить качество осуществленной конкретным адвокатом защиты по конкретному уголовному делу.
Во-вторых, отсутствие возложенных на него именно уголовно-процессуальным законом определенных обязанностей предоставляет адвокату широкие возможности для злоупотребления предоставленными ему правами в досудебном (да и в судебном) производстве по уголовному делу.
В настоящее время из текста соответствующих статей УПК РФ, по сути, усматривается, что закон, не говоря об обязанностях защитника, лишь закрепляет некоторые ограничения, запреты на его участие в этом качестве в производстве по уголовному делу.
Однако понятие «обязанности» не является синонимом понятия «запреты»: «Запретить - не разрешить, воспрепятствовать»; запрещать - налагать запрет на что, не разрешать...». «Обязанности - функция, роль, дело, долг»1.
Иными словами, запреты есть не обязанности как таковые, а некие необходимые негативные дополнения к ним, накладывающие на реализацию защитником своей функции, своего профессионального долга соответствующие предписываемые ограничения.
В современном отечественном уголовно-процессуальном законе на деятельность адвоката-защитника налагаются следующие запреты:
1. На осуществление защиты двух лиц по одному уголовному делу, если интересы одного из них противоречат интересам другого.
2. На отказ от принятой на себя защиты подозреваемого, обвиняемого (ст. 49 УПК РФ).
3. На разглашение данных предварительного расследования, если защитник был заранее предупрежден о недопустимости этого (ст. 53 УПК РФ).
Кроме того, существенное значение имеют содержащиеся в Законе «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и в «Кодексе профессиональной этики адвоката» более близкие к положениям Уставов уголовного судопроизводства запреты для адвоката:
4. «Занимать по делу позицию вопреки воле заявителя, за исключением случаев, когда адвокат убежден в наличии самооговора доверителя» (ст. 6 Закона).
На наш взгляд, данное предписание по очевидным (а поэтому не требующим дополнительных обоснований) причинам (чуть подробнее об этом далее) следо-
1 Александрова3. Е. Словарь синонимов русского языка. М., 1975. С. 125, 159, 304.
110
СУДЕБНАЯ ВЛАСТЬ И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС-2014-№ 3
М. О. Баев
вало бы дополнить и запретом для адвоката публично высказывать негативные мнения о допустимости используемых доверителем средств и способов защиты своих интересов.
5. «Разглашать сведения, сообщенные ему доверителем в связи с оказанием последнему юридической помощи, без согласия доверителя» (п. 5 ч. 4 ст. 7 данного Закона).
В следующей статье рассматриваемого Закона констатируется, что «адвокатской тайной являются любые сведения, связанные с оказанием адвокатом юридической помощи своему клиенту».
В «Кодексе профессиональной этики адвоката» уточняется, - и это следует также признать сформулированными в приводимом далее виде запретами:
6. «Соблюдение профессиональной тайны является безусловным приоритетом деятельности адвоката. Срок хранения тайны не ограничен во времени»2... Правила сохранения профессиональной тайны распространяются на: ...сведения, полученные адвокатом от доверителей.
Адвокат не вправе ... разглашать без согласия доверителя сведения, сообщенные им адвокату в связи с оказанием ему юридической помощи» (ст. 6, 9 Кодекса...)3.
Современная правоприменительная практика свидетельствует, что далеко не всегда адвокаты придерживаются данных требований и неукоснительно соблюдают эти запреты.
К примеру, в одностороннем порядке отказываясь от продолжения осуществления принятой на себя защиты подсудимого, адвокат в качестве одной из причин для приятия такого решения в письме от имени председателя коллегии сообщил судье, что подзащитный в своих интересах требует от него «выполнения заведомо неправомерных действий, предусматривающих уголовную ответственность в отношении адвоката»4.
Более того, в ряде случаев адвокаты используют для «оглашения тайн своего доверителя» средства массовой информации и «интернетное» пространство.
Приведенные в п. 4-6 запреты закреплены в нормативных актах, опосредующих правовое положение адвокатов как представителей профессионального сообщества, наделяемых при вступлении в него соответствующими правами и обязанностями, в целом, и, по нашему разумению, во многом относятся именно к деятельности адвоката в уголовном судопроизводстве в качестве защитника.
В то же время, как было верно отмечено в одном исследовании, «есть традиционное непонимание различий между словами «адвокат» и «защитник». Первое - это профессия, а второе - процессуальная функция»5.
2 Говоря о запретах в адвокатской деятельности, уместно вспомнить и содержавшееся в ст. 403 Закона об «Учреждение судебных установлений» 1864 г. положение о том, что «присяжный поверенный не должен оглашать тайн своего доверителя не только во время производства его дела, но и в случае устранения от оного и даже после окончания дела».
3 Нами (из числа других, содержащихся в данных правовые актах) выделены именно указанные запреты, ибо они далее в контексте данной статьи будут подвергнуты дополнительному анализу.
4 Архив суда Центрального района г. Воронежа. 2010. Уголовное дело № 1-26 (по обвинению Г. И. Попова).
5 См.: Правоохранительная деятельность в России : структура, функционирование, пути реформирования. Институт проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге. СПб., 2012. Ч. 1. С. 21.
СУДЕБНАЯ ВЛАСТЬ И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС-2014-№ 3
111
Общие положения уголовного процесса
Нормативно установленные способы деятельности и пределы их реализации при производстве по уголовному делу всецело предопределяются действующим уголовно-процессуальным законом, который, как говорится в ст. 1 УПК РФ, «является обязательным для судов, органов прокуратуры, органов предварительного следствия и органов дознания, а также иных участников уголовного судопроизводства».
Отсюда следует, что, если данный закон не опосредует те или иные права и обязанности (в том числе и указанные запреты) определенного участника уголовного судопроизводства, вести речь о каком-либо злоупотреблении этого лица предоставленными ему правами теоретически некорректно и практически неуместно и бесцельно.
Потому в силу повышенной значимости данных запретов для выполнения адвокатами процессуальной функции защитника в производстве по уголовному делу они, как и прямые его обязанности, по нашему убеждению, должны быть опосредованы и в уголовно-процессуальном законе.
Наличие «прямого процессуального действия» запретов, как это было закреплено в Судебных уставах, думается, станет действенным средством предупреждения возможности соответствующих видов и форм злоупотребления адвокатами своими правами при выполнении уголовно-процессуальной функции защитника по уголовному делу.
В то же время сущность и редакция отдельных содержащихся в УПК РФ запретов на деятельность защитника в уголовном судопроизводстве вызывают определенные замечания.
В частности, если подозреваемый, обвиняемый вправе в любой момент производства по уголовному делу отказаться от помощи защитника, в том числе от помощи конкретного адвоката, то в УПК РФ предусмотрен императивный запрет на отказ адвоката от принятой на себя защиты в одностороннем порядке.
Однако на практике возникает ряд ситуаций, которые требуют более углубленного исследования обоснованности категоричности этого запрета.
Суть их достаточно наглядно видна как из ниже приводимого документа, так из еще двух случаев из адвокатской практики.
Письмо председателя одной московской коллегии адвокатов в районный суд г. Воронежа.
«... сообщаю, что соглашение между адвокатом Н. и гражданином П. расторгнуто в одностороннем порядке 11.03.2008 года в соответствии с ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации».
Основанием расторжения соглашения на защиту правовых интересов в деле общей юрисдикции уголовного судопроизводства г-на П. являются:
- отказ последнего оплачивать работу адвоката в процессе, в том числе командировочные и суточные расходы;
- требования со стороны П. к адвокату Н., осуществляющего защиту его правовых интересов, о выполнении им заведомо неправомерных действий в пользу подзащитного, предусматривающих уголовную ответственность в отношении адвоката;
- отказ от помощи адвоката Н. в устной форме и отказ от составления письменного заявления об отказе от помощи адвоката с указанием конкретной причины или законного обоснования.
Все указанное является законным обоснованием для прекращения всех отно-
112
СУДЕБНАЯ ВЛАСТЬ И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС-2014-№ 3
М. О. Баев
шений с точки зрения уголовного права и процесса между подсудимым П. и адвокатом Н.
На основании изложенного, в соответствии с Вашей компетенцией и руководствуясь указанным выше ФЗ и нормами УПК РФ, прошу ордер адвоката Н. на защиту подсудимого П. в уголовном процессе настоящего уголовного дела считать отозванным в связи с расторжением соглашения на оказание юридической помощи в одностороннем порядке.
Председатель Московской коллегии адвокатов...».
Ситуация из неопубликованной адвокатской практики.
Адвокату 3. руководителем юридической консультации в соответствии с запросом следователя было поручено осуществлять по назначению защиту X., задержанного по подозрению в совершении разбойного нападения. Вступив в уголовное дело, адвокат 3. принимала активное участие в производстве следственных действий со своим подзащитным.
Однако, когда X., помимо совершения разбоя, было предъявлено обвинение в педофилии (в чем, кстати, он, как и по эпизоду разбойного нападения, полностью признал себя виновным), 3. заявила о своем отказе от осуществления дальнейшей защиты X.
Свое решение адвокат 3. мотивировала тем, что она:
а) принимала на себя защиту X. в отношении уголовного его преследования в совершении разбойного нападения;
б) имея малолетних детей, в принципе не считает вправе осуществлять защиту лиц, обвиняемых в сексуальных посягательствах в отношении малолетних6.
Еще одна защитная ситуация.
Адвокат Ч. принял на себя по назначению защиту Ю., задержанного в порядке ст. 91-92 УПК РФ по подозрению в убийстве Г.
В связи с этим Ч. ознакомился с предоставленными ему следователем соответствующими материалами дела (протоколами задержания Ю., его допроса, очных ставок между ним и другими лицами) и побеседовал наедине с Ю. в помещении ИВС. Тем самым адвокат, по сути, приступил к его защите.
Однако из полученной в результате данных действий информации Ч. убедился, что подозрения в отношении Ю. в совершении убийства Г. вполне обоснованны, а также (и это главное), что по данному делу он на основании ранее заключенного соглашения представляет интересы лица, признанного по делу потерпевшим...
Более того, именно по ходатайству адвоката Ч. как представителя пострадавшей было отменено ранее вынесенное постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по факту смерти Г. (на что следователь, допустивший Ч. к осуществлению защиты Ю., видимо, внимания не обратил).
Эти примеры, как представляется, во многом опосредуют наиболее типовые ситуации возникновения перед адвокатом вопроса о возможности дальнейшего осуществления им уже принятой на себя защиты, дилеммы необходимости его отказа от дальнейшего ее продолжения, несмотря на существующий и как будто не вызывающий сомнений в своей правомерности, законодательный запрет на такой отказ.
Осознание возможности возникновения перед адвокатом подобных коллизий при осуществлении уже принятой на себя защиты по уголовному делу обусловило
6 Заметим, что такая ситуация может возникнуть и при принятии адвокатом на себя защиты и по соглашению.
СУДЕБНАЯ ВЛАСТЬ И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС-2014-№ 3
113
Общие положения уголовного процесса
то, что в уголовно-процессуальном законодательстве ряда государств этот запрет потерял свой однозначный характер.
Так, ч. 4 ст. 47 УПК Украины 2012 г., именуемая «Обязанности защитника», сформулирована следующим образом:
«Защитник после его привлечения вправе отказаться от исполнения своих обязанностей только в случаях:
1) если есть обстоятельства, которые согласно этому Кодексу исключают его участие в уголовном производстве;
2) несогласия с подозреваемым, обвиняемым относительно избранного им способа защиты, за исключением случаев обязательного участия защитника;
3) умышленного невыполнения подозреваемым, обвиняемым условий заключенного с защитником договора, которое проявляется, в частности, в систематическом несоблюдении законных советов защитника, нарушении требований настоящего Кодекса и т.п.;
4) если он свой отказ мотивирует отсутствием должной квалификации для предоставления правовой помощи в конкретном производстве, является особенно сложным».
Мы не ставим перед собой задачи критического анализа данных оснований для отказа адвоката от принятой уже на себя защиты по уголовному делу (хотя отдельные из них вызывают у нас сомнения в своей обоснованности).
Заметим, что в предыдущем УПК Украины возможность отказа адвоката от принятой на себя защиты предусматривалась лишь по основаниям, предусмотренным приведенными выше п. 1 и 4 ст. 47 действующего УПК этой страны.
Однако необходимость опосредования в уголовно-процессуальном законе ситуаций (они представляются достаточно реальными для правоприменительной практики), предполагающих возможность неких отступлений от запрета на отказ адвоката от принятой на себя защиты, на наш взгляд, заслуживает внимания и отечественного законодателя.
Что касается правового механизма закрепления возможности отступления от этого запрета, то он представляется достаточно сложным.
Полагаем, что с учетом исключительного разнообразия всех возможных ситуаций в адвокатской деятельности нет необходимости перечислять в УПК РФ основания для отказа адвоката от продолжения уже принятой на себя защиты лица, в отношении которого осуществляется уголовное преследование.
Нет сомнений в том, что сообщение адвокатом в органы следствия/в суд о неправомерности избранных (или предлагаемых для реализации) подзащитным средств и способов своей защиты для последнего бесследно не «пройдет».
Это не только скажется на дальнейших взаимодействиях следователя с данным подозреваемым/обвиняемым, в установлении (или продолжении) с ним психологического контакта, без наличия которого, как известно, проведение большинства следственных действий с участием этого лица малоэффективно. Это (что не менее, а скорее более важно) психологически может усугубить внутренне присущий следователю обвинительный уклон в оценке доказательств по делу и при объективности проверки выдвигаемых подследственным защитных версий по существу осуществляемого в отношении его уголовного преследования.
Официальное же признание адвокатом перед органами следствия/суда своей некомпетентности («отсутствия должной квалификации», как сформулировано в УПК Украины), при всей своей нравственной правомерности и безупречности, так-
114
СУДЕБНАЯ ВЛАСТЬ И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС-2014-№ 3
М. О. Баев
же вряд ли положительно повлияет на имидж и дальнейшую профессиональную деятельность этого адвоката.
Полагаем, что адвокат, признавший свою невозможность продолжать осуществление принятой на себя защиты по уголовному делу, должен обратиться с сообщением о сложившейся ситуации в Совет адвокатской палаты субъекта Федерации.
По результатам его рассмотрения и в случае признания причин для заявления подобного «самоотвода» обоснованными и существенными Совет выносит постановление об удовлетворении заявления об освобождении адвоката от продолжения осуществления им защиты по конкретному уголовному делу и сообщает об этом должностному лицу, в производстве которого находится уголовное дело.
При этом по указанным выше причинам в данном уведомлении не должны содержаться указания на основания приятия Советом адвокатской палаты такого решения.
Факт обращения адвоката в Совет палаты с таким заявлением и материалы его обсуждения, несомненно, входят в предмет адвокатской тайны.
Одновременно с принятием такого решения Совет должен решить вопрос о предоставлении данному подозреваемому, обвиняемому при необходимости защитника в порядке ст. 51 УПК РФ.
Необходимость законодательного закрепления последнего положения обусловлена тем, что в ряде крайне редких, но реально возможных на практике защитных ситуаций все адвокаты соответствующего адвокатского объединения отказываются от принятия на себя защиты конкретного подозреваемого, обвиняемого.
Примером может послужить ситуация, сложившаяся при необходимости обеспечить защитой лицо, обвинявшееся в нападении на школу в Беслане (2004 г.), «добровольно» защищать которое отказались все адвокаты Адвокатской палаты Северной Осетии7.
Предлагаем дополнить УПК РФ нормой, устанавливающей обязанности защитника и накладываемые на его деятельность в уголовном судопроизводстве ограничения, изложив ее примерно в следующей редакции (по логике она должна представлять собой отдельную - 52.1 - статью данного закона; естественно, одновременно следует исключить из ст. 49 и 53 вносимые в предлагаемую норму запреты):
Статья 52.1. Обязанности защитника
Защитник обязан использовать все указанные в законе и не противоречащие закону средства и способы защиты в целях выявления обстоятельств, оправдывающих подозреваемого или обвиняемого, смягчающих их ответственность, оказывать им необходимую юридическую помощь.
Защитник не вправе:
1. Быть защитником двух подозреваемых или обвиняемых, если интересы одного противоречат интересам другого.
2. Отказаться от принятой на себя защиты подозреваемого, обвиняемого за исключением случаев, когда решение об освобождении от продолжения защиты данного лица по заявлению о том адвоката принято Советом адвокатской палаты субъекта Федерации.
3. Занимать по делу позицию, противоречащую позиции подзащитного, за исключением случаев, когда защитник убежден в наличии самооговора подзащитно-
7 URL: http://www.an6terror.ru/beslan/beslannews/88652943.html
СУДЕБНАЯ ВЛАСТЬ И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС-2014-№ 3
115
Общие положения уголовного процесса
го, а также высказывать мнения, свидетельствующие о виновности подзащитного в большем объеме, чем это признает последний, и давать публичную критическую оценку допустимости используемых им средств защиты.
4. Разглашать тайны подзащитного как во время осуществления его защиты, так и после прекращения своего участия по делу и окончания уголовного судопроизводства в отношении подзащитного в целом.
5. Разглашать данные предварительного расследования, ставшие ему известными в связи с осуществлением защиты, если он был об этом заранее предупрежден в порядке, установленном ст. 161 настоящего Кодекса.
По нашему убеждению, закрепление в Уголовно-процессуальном законе, как это было сделано в рамках Уставов уголовного судопроизводства (1864 г.), как обязанностей, так рассмотренных выше запретов для деятельности защитника в предложенной их интерпретации явится действенным механизмом предупреждения возможности злоупотреблений предоставленными правами указанному профессиональному участнику досудебного производства по уголовному делу.
Баев Максим Олегович,
доктор юридических наук, профессор кафедры организации судебной власти и правоохранительной деятельности Воронежского государственного университета
Тел8(473) 220-82-51
116
СУДЕБНАЯ ВЛАСТЬ И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС-2014-№ 3
