CC BY
20УДК 343.4
doi: 10.25724/VAMVD.A159
УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНАЯ НАУКА И ДИАЛЕКТИКА
Геннадий Алексеевич Печников*, Наталья Алексеевна Соловьева**, Олейник Екатерина Андреевна***
* Волгоградская академия МВД России, Волгоград, Россия, egonatalex@yandex.ru
** Волгоградский государственный университет, Волгоград, Россия, solovievana@volsu.ru
*** Волгоградская академия МВД России, Волгоград, Россия, yekaterina.oleynik.96@mail.ru
Аннотация. В статье доказывается необходимость распространения логики материалистической диалектики как всеобщей объективной закономерности внешнего мира и человеческого мышления на право, включая уголовный процесс, и на науку уголовного процесса. Критикуется теоретическая позиция, определяющая уголовно-процессуальную науку через концептуально-состязательную сущность действующего Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, в котором состязательность — самоцель, состязанием сторон определяется победитель уголовно-правового спора, а объективная истина и диалектика отрицаются. Когда руководствуются не правилами диалектики, а «правилами игры» в состязательном процессе, в котором все «осостязательствовано»: и цель, и принципы уголовного судопроизводства, и институт прав личности, все релятивно, относительно, все зависит от силы сторон: кто сильнее — тот и прав, тогда будет «осостязательствована» и уголовно-процессуальная наука. В таком процессе осуществляется тавтологический подход — «состязание для состязания», состязанием сторон определяется победитель, позиция которого может не соответствовать действительности, по делу устанавливается вероятная формально-юридическая истина. В статье критикуются и метод рефлексии в уголовно-процессуальной науке как чисто субъективный метод, и теория «интерпретации реальности», когда исходят из юридической (правовой) реальности, а материалистическая теория отражения отвергается, и подход, основанный на «плюрализме методологии» (у каждого своя методология). Обосновывается вывод о том, что объективно-истинная модель уголовного судопроизводства — более высокий тип процесса, чем состязательный уголовный процесс, что диалектико-материалистическая методология — истинно научная методология, в отличие от идеалистической рефлекторной методологии в науке.
Ключевые слова: наука, материалистическая диалектика, объективная закономерность, метод, состязательный уголовный процесс (УПК РФ), объективно-истинный уголовный процесс, объективная истина, формально-юридическая истина, релятивизм, рефлексия, идеализм, плюрализм, методология
Для цитирования: Печников Г. А., Соловьева Н. А., Олейник Е. А. Уголовно-процессуальная наука и диалектика // Вестник Волгоградской академии МВД России. 2023. № 3 (66). С. 73—80. doi: 10.25724/VAMVD.A159
CRIMINAL PROCEDURE SCIENCE AND DIALECTICS
Gennady Alekseevich Pechnikov*, Natalya Alekseevna Solovieva**, Ekaterina Andreevna Oleinik***
* Volgograd Academy of the Ministry of the Interior of Russia, Volgograd, Russia, egonatalex@yandex.ru ** Volgograd State University, Volgograd, Russia, solovievana@volsu.ru
*** Volgograd Academy of the Ministry of the Interior of Russia, Volgograd, Russia, yekaterina.oleynik.96@mail.ru
Abstract. The article proves the need to extend the logic of materialistic dialectics as a universal objective regularity of the external world and human thinking to law, including the criminal process, and to the science of the criminal process. It criticizes the theoretical position that defines criminal procedural science through the conceptual and adversarial essence of the current Code of Criminal Procedure of the Russian Federation, in which adversarialism is an end in itself, the competition of the parties determines the winner of a criminal legal dispute,
© Печников Г. А., Соловьева Н. А., Олейник Е. А., 2023
73
and objective truth and dialectics are denied. When they are guided not by the rules of dialectics, but by the "rules of the game" in a competitive process in which everything is "competitive" and the goal, the principles of criminal justice, and the institution of individual rights, everything is relative, relatively, everything depends on the strength of the parties: whoever is stronger is the one rights; then the science of criminal procedure will also be "competitive". In such a process, a tautological approach is carried out — "competition for competition", the competition of the parties determines the winner, whose position may not correspond to reality, the probable formal legal truth is established in the case. The article criticizes the reflection method in criminal procedure science as a purely subjective method. The theory of "interpretation of reality" is criticized, when they proceed from legal (legal) reality, and the materialistic theory of reflection is rejected. The approach based on "methodological pluralism" (each has its own methodology) is criticized. The conclusion is substantiated that the objectively true model of criminal proceedings is a higher type of process than the adversarial criminal process, that the dialectical-materialistic methodology is a truly scientific methodology, in contrast to the idealistic reflex methodology in science.
Keywords: science, materialistic dialectics, objective regularity, method, adversarial criminal procedure (CPC of RF), objectively true criminal procedure, objective truth, formal legal truth, relativism, reflection, idealism, pluralism, methodologies
For citation: Pechnikov G. A., Solovieva N. A., Oleinik E. A. Criminal procedure science and dialectics. Journal of the Volgograd Academy of the Ministry of the Interior of Russia, 73—80, 2023. (In Russ.). doi: 10.25724/VAMVD.A159
Существует такое определение науки: «Наука — система знаний о закономерностях в развитии природы, общества и мышления, а также отдельная отрасль таких знаний» [1, с. 601]. Например, наука уголовного процесса.
В понимании науки для нас важен термин «закономерность». С нашей точки зрения, речь идет об объективных закономерностях, т. е. независимых от субъективного сознания и воли человека и всего человечества. И такой объективной закономерностью для нас может быть только материалистическая диалектика. «...всему познанию человека вообще свойственна диалектика» [2, с. 321], всеобъемлющие и универсальные законы которой необходимо учитывать и в уголовном процессе как отрасли права, и в уголовно-процессуальной науке.
«Диалектика есть наука об общих законах движения, как внешнего мира, так и человеческого мышления» [3, с. 276].
Диалектика одновременно и логика, и теория познания материалистического мировоззрения.
Ядро диалектики — закон единства и борьбы противоположностей. Развитие вообще есть борьба противоположностей.
Применительно к уголовному процессу необходим учет таких диалектических противоположностей, как наука и практика, незнание и знание, цель и средства, форма и содержание, вероятность и достоверность, истина и заблуждение, субъективное и объективное, презумпция невиновности и презумпция виновности. И доказательственно-познавательный процесс движения в уголовном процессе должен осуществляться диалек-
тически: от незнания к знанию, от тайного к явному, от следствия к причине, от вероятности к достоверности, от версии к истине, от субъективного к объективному.
Наука уголовного процесса также призвана ориентировать уголовный процесс на диалектику, т. е. не на вероятную истину, а на достижение достоверных знаний, на установление объективной истины, того, что было на самом деле, фактических обстоятельств уголовного дела. Следователям, судьям доступно объективное знание, достоверная истина. Для нас диалектический подход — это подлинно научный подход. Всеобщие диалектические закономерности распространяются на природу, общество, право, науку, методологию.
Известно, что древнегреческие софисты исходили из принципа: «человек — мера всех вещей», что никаких объективных знаний нет, есть только «мнения» — у каждого индивида свое. Софисты объявляли фиктивными всякие общие определения и понятия. Это относится к «истине вообще», «справедливости вообще» и к чему бы то ни было «вообще» [4, с. 121—124]. Для софистов все относительно, условно, релятивно, ничего абсолютного нет. Они отрицали существование каких-либо объективных закономерностей вне человека и человечества. К слову сказать, от того, что кто-то не признает объективную диалектику, она от этого не перестает существовать и осуществлять свое непреложное действие.
Представляется, что современный законодатель точно так же, как и древнегреческие софисты, в действующем УПК РФ не приемлет ни диалектику, ни объективную истину (слово «истина»
в УПК РФ вообще отсутствует). Стало быть, для отечественного законодателя в состязательном уголовном процессе на манер софистов все относительно, условно, релятивно и никаких абсолютных ценностей нет.
Интересно такое определение науки уголовного процесса: «это система знаний о закономерностях уголовно-процессуальной деятельности по применению норм уголовно-процессуального закона для разрешения уголовно-правового спора» [5, с. 16].
Как видим, А. Ю. Афанасьев выводит определение уголовно-процессуальной науки исходя из самой концептуальной сущности действующего УПК РФ, в котором все подчинено и все определяется состязательностью сторон и не выходит за рамки состязательности. Словом, в состязательном уголовном процессе буквально все «осостяза-тельствовано»: и принципы уголовного судопроизводства, и правовые институты, и само представление об уголовно-процессуальной науке, если оно формируется на основе состязательного УПК РФ. Выходит, не уголовный процесс сообразуется с наукой уголовного процесса, а, наоборот, наука сообразуется с состязательной сущностью либерального уголовного процесса России, в котором, на наш взгляд, реализуется искомый подход: кто сильнее в поединке сторон — тот и прав. По делу устанавливается формально-юридическая истина, поскольку позиция победителя может не соответствовать реальной действительности.
В своем определении уголовно-процессуальной науки А. Ю. Афанасьев употребляет термин «закономерность», однако, по всей видимости, речь идет не о диалектической закономерности (единстве и борьбе противоположностей), а о «закономерностях» состязательного уголовного процесса, сводимых к элементарным формальным правилам («правилам игры»), продиктованным самой сущностью состязательного поединка между государством и личностью, в котором государство только сторона (сторона обвинения), противостоящая на равных личности как стороне защиты. Эти правила таковы: уголовное судопроизводство осуществляется на основе состязательности сторон; стороны обвинения и защиты равноправны перед судом (ст. 15 УПК РФ); в состязании побеждает сильнейший; если сторона не выигрывает уголовно-правовой спор, то она его проигрывает, третьего не дано. Отсюда состязательный уголовный процесс (УПК РФ) правомерно называть «выигрышно-проигрышным» процессом. В состязательном уголовном процессе состязательность самодостаточна, состязательность — самоцель. Следовательно,
в объективной истине никакой надобности нет, так как все решается самим состязанием сторон — определяется победитель. В этом вся логика состязательного процесса.
И уголовно-процессуальная наука, если она подчинена состязательной концептуальной сущности действующего УПК РФ, естественно, тоже будет выражать эту самую состязательную суть и, естественно, отрицать возможность установления объективной истины в состязательном уголовном процессе в силу самодостаточности самой состязательности.
Не случайно А. Ю. Афанасьев указывает на недостижимость в уголовном процессе такой цели, как установление объективной истины, и считает, что «достижимой, универсальной и всеохватной целью уголовного процесса должно выступить разрешение уголовно-правового спора» [5, с. 15—16].
Любая наука невозможна без определенной методологии. Соответственно, методология уголовно-процессуальной науки, построенная на основе состязательного уголовного процесса, подчиненная его состязательной (выигрышно-проигрышной) логике, так или иначе, тоже будет носить состязательный характер. Вот так об этом пишет А. Ю. Афанасьев: «Методология уголовно-процессуальной науки, обусловленная уголовно-процессуальной деятельностью по применению уголовно-процессуального закона для разрешения уголовно-правового спора, определяет всю парадигму и организацию науки уголовного процесса» [5, с. 125].
Как видим, и методология, и сама уголовно-процессуальная наука, и ее организация, основанные на состязательной сущности УПК РФ, также будут «осостязательствованы».
Сама сущность состязательного уголовного процесса, на наш взгляд, носит тавтологический характер поскольку в нем осуществляется искомый подход: «состязание для состязания» (все в пределах состязания), состязанием сторон выявляется сильнейший, победитель. Подход «состязание для состязания» выражается формулой формальнологического закона тождества: «А=А» (отказ от противоречия). Тем самым и методология уголовно-процессуальной науки, основанная на природной сущности состязательного уголовного процесса, не выходит за пределы тавтологического закона тождества («А=А»), где нет места диалектике, подлинно научного метода, выражаемого формулой «А и не — А» (диалектическое противоречие).
Однако диалектика, на наш взгляд, — это прерогатива совсем иного типа (модели) уголовного процесса, а именно объективно-истинного процесса, который в настоящее время остается невостребованным.
Современным реалиям больше соответствует состязательный (выигрышно-проигрышный) вид уголовного процесса, в котором торжествует «право сильного» и в котором все относительно, а абсолютные ценности не приемлются. Относительна в нем и значимость личности, ее права и свободы, так как в состязании все зависит от силы сторон: в действительности виноватый в поединке, благодаря многоопытным адвокатам, может выиграть процесс (дело) и остаться безнаказанным, а невиновный — проиграть процесс и пострадать безвиновно. Не случайно в состязательном уголовном процессе (УПК РФ) отсутствует принцип неотвратимости ответственности виновных. Отличие виновного от невиновного в состязательном процессе носит, с нашей точки зрения, выигрышно-проигрышный характер.
Далее мы хотим акцентировать внимание на том, что современный состязательный УПК РФ, вопреки требованиям диалектики, — это процесс на уровне одних только средств. Ведь состязательность сторон — это только принцип уголовного судопроизводства (ст. 15 УПК РФ), а принципы как таковые — по своей природе это только средства — необходимые средства для достижения определенной цели, обязательно отличной от средств. Средства не должны подменять собой цель, средства не должны становиться самоцелью, «состязанием для состязания», а должны служить достижению цели, обязательно возвышающейся над средствами, если подходить научно, т. е. диалектически.
Средства не должны замыкаться на себя. Но в том-то и суть, что такой высокой, отличной от средств, цели в состязательном УПК РФ нет, а имеются одни лишь узкопрагматические, состязательно-выигрышные цели сторон обвинения и защиты, т. е. есть «цели» на уровне средств или «частные цели» на уровне «состязания для состязания», а необходимой общей высокой цели, которая бы выходила за границы состязательности, в состязательном уголовном процессе нет. В этом плане актуальна мысль диалектика Сократа. «По Сократу не только каждое отдельное действие должно руководиться известной целью, но, кроме того, должна существовать единая общая и высшая цель, которой подчиняются все частные цели и которая представляет собой безусловное высшее благо» [6, с. 68].
Но такая «общая и высшая цель», по нашему мнению, возможна лишь в объективно-истинной модели уголовного процесса, в которой принципы процесса (включая и состязательность) — лишь необходимые средства для достижения объективно-истинной цели.
Для сравнения следует отметить, что обвинение как таковое в состязательном процессе носит односторонний, исключительно состязательно-выигрышный характер, тогда как в объективно-истинной модели процесса обвинение структурировано более сложно. С одной стороны, обвинение действительно обусловлено для этого наличием достаточных доказательств, с другой стороны, предъявленное лицу обвинение — это составная часть процесса познания, установления объективной истины по уголовному делу.
Полагаем, что объективно-истинная модель уголовного процесса — это более высокий тип уголовного судопроизводства (в котором права личности не относительная, а абсолютная ценность), в отличие от современного состязательного (выигрышно-проигрышного) процесса.
На всем протяжении своей монографии А. Ю. Афанасьев упоминает о рефлексии. Рефлексия — это нечто субъективное, индивидуальное. У каждого своя рефлексия, свое восприятие, свое психическое отношение к чему бы то ни было.
Согласно «Толковому словарю русского языка» С. Н. Ожегова: «Рефлексия — размышление о своем психическом состоянии, склонность анализировать свои переживания» [1, с. 1015].
Рефлексия у А. Ю. Афанасьева выступает основным методом и, по сути, целостной методологией его научного подхода: «Введение в уголовно-процессуальную науку от начала и до конца есть результат нашего восприятия современного состояния науки уголовного процесса — результат внутри-научной рефлексии» [5, с. 6]. А. Ю. Афанасьев подчеркивает, что «отсутствие рефлексии относительно организации уголовно-процессуальной науки нами было установлено как условие, исключающее методологичность всей науки. мы практически одновременно занимали позицию исследователя-ученого и рефлексивную позицию, которая позволяла представить науку уголовного процесса вне ее самой» [5, с. 4—5].
По сути, о рефлексии, об обязательной необходимости рефлекторного подхода говорит А. Ю. Афанасьев, когда утверждает: «У каждого исследования индивидуальный путь научного познания... ни один метод не может быть абсолютизирован в качество всеобщего, поскольку каждое исследова-
ние должно иметь собственную методологию...» [5, с. 89]. «Рефлексивный механизм представляет собой: рефлексивный выход субъекта уголовно-процессуальной науки в рефлексивную позицию по отношению к самой науке уголовного процесса...» [5, с. 105].
Но ведь подход к науке с позиции рефлексии это, на наш взгляд, есть идеализация чисто субъективного подхода, субъективистского метода и такой же методологии. Рефлексия и есть субъективный метод в науке. Именно субъективное, личное, индивидуальное идеализировали древнегреческие софисты, исходившие из того, что «человек — мера всех вещей». И тем самым не принимали, отрицали все объективное, независимое от субъекта. Однако это сверхсубъективное объективно необходимо, одного субъективного недостаточно. Лишь синтез субъективного и объективного дает нам диалектику, дает нам подлинно научный подход.
Следует отметить, что в лице действующего состязательного УПК РФ отечественный законодатель скопировал англо-американскую систему уголовного процесса без объективной истины, приносящую прагматический успех сильной стороне. Но это не наш менталитет. Для России «Бог не в силе, а в правде, истине». Кроме того, как известно, копия всегда хуже оригинала.
Далее в вопросе о науке необходимо четко определиться: стоим ли мы на позиции материализма или идеализма. С позиции материализма: «Порядок и связь идей те же, что порядок и связь вещей» (Б. Спиноза) [12, с. 126]. С позиции идеализма — наоборот.
«Материя — объективная реальность, данная нам в ощущении, кладется материализмом в основу теории познания (гносеологии), в то время как идеализм любого сорта кладет в основу гносеологии сознание под тем или другим его псевдонимом (будь то «психическое», «сознательное» или «бессознательное», будь то «система форм коллективно-организованного опыта» или «объективный дух», «индивидуальная или коллективная психика», индивидуальное или общественное сознание»)» [7, с. 34].
Однако познание не «первичное», а вторичное, производное от бытия. Идеализм неизбежен, если словесно, «знаково-символически», «формально-юридически» оформленный мир берут за исходный пункт в теории познания. Когда в уголовном процессе исходят не из реальной действительности (фактических обстоятельств дела), а из «юридической (правовой) реальности» [8, с. 241]. Когда исходят из того, что по уголовному делу устанав-
ливается не объективная истина, а формально-юридическая (правовая, судебная) истина, которая всегда вероятна, лишь правдоподобна. Когда процессуальная форма имеет явный приоритет над фактическим содержанием (как в состязательном УПК РФ), когда процессуальная форма отрывается от своего содержания и начинает «существовать» самостоятельно, когда состязательная процессуальная форма самодостаточна. Что по форме правильно, то и истинно (формально-истинно).
В связи с изложенным, как обоснованно подчеркнул К. Маркс: «Форма лишена всякой ценности, если она не есть форма содержания» [3, с. 159]. Естественно, бессодержательная форма не может привести к объективной истине, но только к формально-юридической истине, которая далеко не всегда согласуется с тем, что было на самом деле. Более того, лишенная объективно-истинного содержания, бессодержательная форма легко становится подверженной разного рода случайностям, сводимым к необъективности в расследовании, субъективизму, предвзятости, произволу и другим злоупотреблениям.
Вообще форма и содержание находятся в диалектической взаимосвязи. Гармоничное единство названных противоположностей проявляет себя в объективной истине (достоверной истине).
Диалектика вовсе не исключает субъективного, но она всегда предполагает восхождение субъективного к объективному, вероятности к достоверности. Она всегда предполагает принцип всесторонности, полноты и объективности исследования всех фактических обстоятельств уголовного дела, ведущий к объективной истине. Но такого принципа в состязательном УПК РФ нет.
Познание человека отражает независимо от него существующую природу, т. е. развивающуюся материю. В науке, однако, вместо теории отражения можно встретить подход об «интерпретации реальности». Вот как об этом пишет Н. Н. Моисеев: «...Мы оперируем только интерпретациями реальности и отождествляем последние с реальностью (то есть называем их реальностью). А интерпретация предлагается человеком, и здесь нельзя ждать однозначности... В основе любой интерпретации лежит опыт, практический опыт жизни человечества... Не существует единой и к тому же „правильной" интерпретации реальности (в том числе и «Картины мира»): мы имеет право говорить только о большем или меньшем соответствии интерпретации нашему практическому опыту... [9, с. 27—28].
Как видим, Н. Н. Моисеев в своем научном мировоззрении отрицает существование материи за пределами практического опыта и сознания, за пределами субъективных интерпретаций субъекта, тем самым фактически отрицает возможность действительного, достоверного познания окружающего нас мира, установления того, что «есть на самом деле», т. е. отрицает объективную истину, а это агностицизм, субъективизм и идеализм.
И в юридической литературе нередко можно встретить подход с позиции правдоподобных интерпретаций событий: «...Следователь создает определенные интерпретации, версии событий. Действительно, юридическое познание имеет дело не с явлениями первой природы, а с деятельностью и поведением человека, всякая версия следователя субъективна, его расследование влияет на поведение участников, оно направляется интерпретациями» [8, с. 242—244].
При подходе с позиции интерпретаций реальности отрицаются теория отражения и то искомое, характерное для принципа объективного отражения, что объект познания существует независимо от субъекта познания, его сознания; когда не отделяют объект от субъекта, когда субъект приписывает объекту или наделяет объект чем-то своим сугубо субъективным, рефлексивным, кажущимся, воображаемым и т. п. Но тем самым вопреки материалистической диалектике, стирается необходимое различие между противоположностями: объектом и субъектом, они сливаются.
Отметим, что для позитивизма вообще свойственно стирание различий между диалектическими противоположностями. И законодатель в состязательном УПК РФ, с нашей точки зрения, также, по-позитивистки, стирает различия между ними. Например, между объектом и субъектом (поскольку исходит не из объективной реальности, а юридической, правовой реальности), между субъективным и объективным, формой и содержанием, вероятностью и достоверностью, версией и объективной истиной, презумпцией невиновности и презумпцией виновности, неотвратимостью ответственности и безнаказанностью и др. Это недиалектический, ненаучный подход. Диалектика, наоборот, требует оттенять противоположности, доводить их до остроты антиномий.
В настоящее время идет критика материалистической диалектики, например, в таком виде: «Полагаем, — пишет А. Ю. Афанасьев, — что свойственный ныне диалектике догматизм, по сути, не допускающий противоречий, является серьезным ее недостатком. Нет противоречий — нет
критики. Нет критики — нет развития. Нет развития — нет науки. В этом и есть, вероятно, основной минус современной диалектики... Учение было создано для удовлетворения определенных амбиций отдельных личностей и реализации их в обществе, в политике... Все диалектикой вольно или невольно пользуются, но никто ее до конца не знает. По сути диалектика держится на вере в то, что все так и есть, что диалектическое знание истинно, что знание совершенно и всеохватно...» [5, с. 87—88].
Напрашиваются возражения к такой постановке вопроса о диалектике. Во-первых, мы исходили из того, что диалектика действительно существует и она не догма, а руководство к действию; диалектика — «постоянно развивающаяся программа фи-лософско-научного исследования» [10, с. 4]. Диалектика всегда критична сам же А. Ю. Афанасьев, говоря о диалектике, признает, что «вероятно ее выделяет та самая способность получать объективные, истинные знания, поскольку предполагает изучение явлений во взаимосвязи с другими явлениями и учитывая внутренние противоречия и динамику развития» [5, с. 88].
Диалектика — подлинная наука, исходящая из объективной истины, подтвержденная и подтверждаемая критикой (наука и практика как противоположности диалектически взаимосвязаны). Практика — критерий истины. И в уголовном процессе критерием истины выступает практика, а не внутреннее убеждение лиц, ведущих уголовный процесс, как нередко считают. Внутреннее убеждение — это критерий оценки доказательств, но не истины. Уголовно-процессуальная наука должна это учитывать.
Во-вторых, диалектика всеобща, универсальна — это объективная закономерность, существующая независимо от сознания, воли и амбиций как отдельных личностей, так и всего человечества.
В-третьих, при чем здесь «современная диалектика»? То, что мир устроен закономерно, диалектически, подметили еще древние греки, например Гераклит: «Все течет, все изменяется».
В-четвертых, диалектика и ее логика — это наука — результат познания объективной и всеохватывающей закономерности. Наука — это достоверные знания. Вера — категория не научная. Нельзя науку отождествлять с верой или подменять верой.
Далее. Утрата диалектико-материалистической методологии как всеобщей и универсальной неизбежно ведет к плюрализму методологий, и у каждого она будет своя. Приведем характерную точку зрения известных процессуалистов А. С. Алек-
сандрова и В. В. Терехина: «Нет диктату „методологий". Мы являемся сторонниками гносеологического плюрализма (вплоть до эпистемологического анархизма в духе П. Фейерабенда)... Мы против того, чтобы слепо принимать условности, выдаваемые за объективные закономерности... Теория риторики для нас имеет в некотором смысле „методологическое значение"... Новая состязательная теория судебных доказательств — это хорошо забытая софистика, которую мы намерены оправдать в виде риторической стратегии аргументации. Нет истины (объективной). Все гуманитарные истины субъективны, ибо мерилом их является человек... стандарт „разумных сомнений" — универсальный стандарт определения действительности судебной истины и интерпретации. Не может быть универсальной рациональности, есть лишь различные языковые игры. Правосудие — это игра. Судебная истина является гадательной, вероятным знанием... Мы не принимаем распространенную метафору „отражения", служащую методологическим базисом для теории объективной истины...» [11, с. 11—12].
Здесь налицо методологическая неопределенность, ее расплывчатость, шаткость, субъективизм, плюрализм.
1. Ожегов С. И. Толковый словарь русского языка: ок. 100 000 слов, терминов и фразеологических выражений / под ред. проф. Л. И. Сквор-цова. 28-е изд., перераб. Москва: Мир и Образование, 2017. 1376 с.
2. Ленин В. И. Полн. собр. соч. 5-е изд. Москва: Изд-во полит. лит., 1973. Т. 29: Философские тетради. 782 с.
3. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Москва: Гос. изд-во полит. лит., 1955. 698 с.
4. Кессиди Ф. Х. Сократ. Ростов-на-Дону: Феникс, 1999. 320 с.
5. Афанасьев А. Ю. Введение в уголовно-процессуальную науку: монография. Москва: Проспект, 2021. 144 с.
6. Краткий очерк истории философии / под ред. М. Т. Иовчука [и др.]. 4-е изд. Москва: Мысль, 1981. 927 с.
7. Ильенков Э. В. Ленинская диалектика и метафизика позитивизма: (размышления над книгой В. И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм»). Москва: Политиздат, 1980. 175 с.
8. Состязательное правосудие: тр. науч.-практ. лабораторий. Москва: Междунар. комитет содействия правовой реформе, 1996. Вып. 1. Ч. II. 224 с.
Современная наука вообще и юридическая в том числе переживают сложные времена, связанные с приходом такого культурного феномена, как постмодернизм. Релятивизм как принцип постмодернизма ставит под сомнение практически все наработки классической науки.
Методологический анархизм — кредо постмодернизма [10, с. 3].
Мы же считаем, что отказ от твердой основы материалистической диалектики как логики и теории познания не допустим.
Научное мировоззрение, в составе которого нет философской диалектики, по сути, нонсенс. По мнению Э. В. Ильенкова: «Научное мировоззрение может нарисовать только вся система современных наук. И эта система включает в себя философскую диалектику и без ее участия не может претендовать ни на полноту, ни на научность» [7, с. 270].
И уголовно-процессуальная наука непременно должна учитывать материалистическую диалектику, логику ее научных элементов — «элементов диалектики» [2, с. 202—203].
1. Ozhegov S. I. Explanatory dictionary of the Russian language: approximately 100,000 words, terms and phraseological expressions. Ed. by prof. L. I. Skvortsova. 28th ed., rev. Moscow: World and Education; 2017: 1376. (In Russ.).
2. Lenin V. I. Full collected works. 5th ed. Vol. 29. Philosophical notebooks. Moscow: Publishing house of political literature; 1973: 782. (In Russ.).
3. Marx K., Engels F. Works. 2nd ed. Moscow: State publishing house of political literature; 1955: 698. (In Russ.).
4. Cassidy F. H. Socrates. Rostov on Don: Phoenix; 1999: 320. (In Russ.).
5. Afanasiev A. Yu. Introduction to criminal procedure science. Monograph. Moscow: Prospect; 2021: 144. (In Russ.).
6. Brief essay on the history of philosophy. Ed. by M. T. Iovchuk [et al.]. 4th ed. Moscow: Thought; 1981: 927. (In Russ.).
7. Ilyenkov E. V. Lenin's dialectics and metaphysics of positivism: (reflections on the book of V. I. Lenin "Materialism and empirio-criticism"). Moscow: Politizdat; 1980: 175. (In Russ.).
8. Competitive justice: works of scientific and practical laboratories. Issue 1. Part II. Moscow: International Committee for the Promotion of Legal Reform; 1996: 224. (In Russ.).
9. Моисеев Н. Н. Универсум. Информация. Общество. Москва: Устойчивый мир, 2001. 200 с.
10. Лепс А., Спиридонов Л. И., Честнов И. Л. Диалектическая криминология: монография / под ред. И. Л. Честнова. Москва: Юрлитинформ, 2016. 232 с.
11. Александров А. С., Терехин В. В. Пять тезисов из манифеста критических правовых исследований русского уголовно-процессуального права // Вестник ВолГУ. Сер. 5. Юриспруденция. 2015. № 1 (26). С. 8—14.
12. Беленький М. С. Спиноза. Москва: Молодая гвардия, 1964. 240 с.
9. Moiseev N. N. Universe. Information. Society. Moscow: Sustainable world; 2001: 200. (In Russ.).
10. Leps A., Spiridonov L. I., Chestnov I. L. Dialectical criminology. Monograph. Ed. by I. L. Chestnov. Moscow: Yurlitinform; 2016: 232. (In Russ.).
11. Alexandrov A. S., Terekhin V. V. Five theses from the manifesto of critical legal studies of Russian criminal procedure law. Journal of Volgograd State University. Series 5, Jurisprudence, 8—14, 2015. (In Russ.).
12. Belenky M. S. Spinoza. Moscow: Young Guard; 1964: 240. (In Russ.).
Печников Геннадий Алексеевич,
профессор кафедры уголовного процесса учебно-научного комплекса по предварительному следствию в органах внутренних дел Волгоградской академии МВД России, доктор юридических наук, профессор; egonatalex@yandex.ru
Pechnikov Gennady Alekseevich,
professor at the department of criminal process
of the training and scientific complex
for preliminary investigation
in law-enforcement bodies
of the Volgograd Academy
of the Ministry of the Interior of Russia,
doctor of juridical sciences, professor;
egonatalex@yandex.ru
Соловьева Наталья Алексеевна,
заведующая кафедрой процессуального права и криминалистики Волгоградского государственного университета,
кандидат юридических наук, доцент; solovievana@volsu.ru
Олейник Екатерина Андреевна,
адъюнкт адъюнктуры
Волгоградской академии МВД России;
yekaterina.oleynik.96@mail.ru
Solovieva Natalya Alekseevna,
head of the department of procedural law and criminology of Volgograd State University candidate of juridical sciences, docent; solovievana@volsu.ru
Oleinik Ekaterina Andreevna,
associate adjunct of the Volgograd Academy of the Ministry of the Interior of Russia; yekaterina.oleynik.96@mail.ru
Статья поступила в редакцию 10.07.2023; одобрена после рецензирования 20.07.2023; принята к публикации 11.09.2023.
The article was submitted 10.07.2023; approved after reviewing 20.07.2023; accepted for publication 11.09.2023.
* * *
