УГОЛОВНО-ПРАВОВЫЕ ПРОБЛЕМЫ БОРЬБЫ С КОРРУПЦИЕЙ Текст научной статьи по специальности «Право»

УДК 343

Юридические науки

Милаева Майя Юрьевна, к. ю. н. кафедра «Безопасность в цифровом мире», МГТУ им. Н. Э. Баумана, Москва, Российская Федерация

УГОЛОВНО-ПРАВОВЫЕ ПРОБЛЕМЫ БОРЬБЫ С КОРРУПЦИЕЙ

Аннотация: В настоящей статье проводится анализ действующего уголовного законодательства и предложены некоторые предложения по его совершенствованию как элементы системного уровня антикоррупционной уголовно-правовой политики. Изучение уголовно-правовых аспектов (проблем) коррупции позволяет прийти к выводу о том, что предупреждение коррупционных преступлений зависит от эффективности уголовно-правовых мер, а также четкого, более детального и определенного правового регулирования всех сфер жизни общества.

Раскрывается проблематика в сфере коррупции в реалиях российского законодательства, а также предлагает возможные пути решения проблем, связанных с коррупционными деяниями, что позволит более эффективней бороться с последними, а также проводить ряд действий, направленных на профилактику таких преступлений в нашем обществе.

Также в статье проводится анализ проблем создания условий для достижения экономической безопасности уголовно-юридическим инструментарием, заострено внимание на вопросах борьбы с проявлениями коррупции в области предпринимательства и иного рода активности в сфере экономики.

Ключевые слова: коррупция, коррупционная связь, уголовно-правовая политика, уголовное законодательство, общественные отношения, уголовно-правовой аспект, антикоррупционная политика.

Abstract: This article analyzes the current criminal legislation and proposes

some proposals for its improvement as elements of the systemic level of anticorruption criminal law policy. The study of the criminal law aspects (problems) of corruption leads to the conclusion that the prevention of corruption crimes depends on the effectiveness of criminal law measures, as well as a clear, more detailed and definite legal regulation of all spheres of society.

The problems in the field of corruption in the realities of Russian legislation are revealed, and it also suggests possible ways to solve problems related to acts of corruption, which will make it possible to more effectively deal with the latter, as well as to carry out a number of actions aimed at preventing such crimes in our society.

The article also analyzes the problems of creating conditions for achieving economic security with criminal legal tools, focuses on the issues of combating manifestations of corruption in the field of entrepreneurship and other kinds of activity in the economic sphere

Keywords: corruption, corruption connection, criminal law policy, criminal law, public relations, criminal law aspect, anti-corruption policy.

Введение. История коррупции в Российской Федерации имеет неоднозначный и противоречивый характер. Несмотря на зачастую противоположные мнения и доводы, можно сказать с уверенностью о том, что коррупция в Российской Федерации существует.

Исходя из этого можно проанализировать текущую ситуацию с таковым явлением и рассмотреть возможности по улучшению борьбы с последним, с помощью проведения необходимых мер в сфере уголовного права, а также иных нормативно-правовых актов, связанных с данным явлением.

Борьбу с коррупцией следует отнести к комплексной проблеме общеюридической, социальной и политической значимости. Нынешнее положение общественных отношений требует поиска эффективных форм социально-правового контроля коррупционной преступности. В отличие от иных подвидов антикоррупционной политики антикоррупционная уголовно-

правовая политика не может рассматриваться в единстве регионального и федерального компонентов, поскольку уголовное законодательство отнесено к исключительному ведению федерации в соответствии с подпунктом «о», статьи 71 Конституции РФ. Антикоррупционную уголовно-правовую политику предлагается определять как последовательно реализуемую стратегически необходимую деятельность по разработке и осуществлению мер государства и общества с целью устранения (минимизации, локализации) причин и условий, порождающих и питающих коррупцию в различных сферах жизнедеятельности, предупреждению ее негативных последствий.

Изложение материала. С точки зрения отечественной правовой науки выделяются два подхода, в широкой трактовке термин «коррупция» определяется как: «законное, так и незаконное использование лицом или группой лиц своего должностного положения вопреки интересам общества и государства в целях получения выгоды имущественного и (или) неимущественного характера для себя или для третьих лиц либо представление такой выгоды указанному лицу (указанным лицам) другими физическими лицами, а также совершение указанных действий от имени или в интересах юридического лица» [2, с. 10-11].

Между тем, законодатель трактует термин «коррупция» как: «злоупотребление служебным положением, дача взятки, получение взятки, злоупотребление полномочиями, коммерческий подкуп либо иное незаконное использование физическим лицом своего должностного положения вопреки законным интересам общества и государства в целях получения выгоды в виде денег, ценностей, иного имущества или услуг имущественного характера, иных имущественных прав для себя или для третьих лиц либо незаконное предоставление такой выгоды указанному лицу другими физическими лицами»

[5].

Проанализировав вышенаписанное, можно сделать вывод о том, что с точки зрения современного законодательства Российской Федерации под коррупцией понимаются лишь деяния с целью получения выгоды в

имущественного характера, т.е. совершенные исключительно с корыстной целью. Тем самым, заведомо сужается круг деяний, которые могут быть признаны преступными и коррупционными.

Стоит отметить и то, что данный термин не позволяет охватывать все деяния, которые выделены в отдельные составы Уголовного кодекса РФ, которые должны быть причислены к коррупционным (например, нецелевое расходование средств государственных внебюджетных фондов, нецелевое расходование бюджетных средств и т.д.), что создает дополнительную проблематику в сфере назначения и определения наказания по степени общественной опасности, категоризации преступления, а также возникает излишнее усложнение закона [7].

Исходя из упомянутого термина, данного законодателем, не выделяется отдельная категория «коррумпированная связь». То есть фактическое способствование, потворство одним лицом, для достижения иным лицом своих целей, с помощью какого-либо коррупционного деяния. Таким образом, усложняется возможность привлечения к соразмерной ответственности иных лиц, которые каким- либо образом помогали такому деянию совершиться, что в последствии ведет к ограничению круга виновных лиц.

К тому же, Кузьмин Н.А. предлагает следующее: «Однако в данном случае возникает вопрос: ограничивается ли коррупция только сферой государственных отношений или она может быть направлена на злоупотребление служебным положением и более того, является формой рыночных отношений» [2].

Мы полностью согласны в той части, что стоит расширить термин «коррупция», включив в него деяния, объектом которых, будут является не только государственные, но и коммерческие, а также общественные отношения. Исходя из вышенаписанного субъектом такого деяния может быть не только специальное лицо в качестве должностного, но также и физическое лицо, не наделенное отдельными властными полномочиями, которое совершает действие в отношении не только государства, но и юридических лиц».

Такое расширение сферы законодательства в части коррупции позволит системно подходить к борьбе и квалификации всех коррупционных действий, происходящих в государстве и обществе, совмещая при этом интересы последних, не выделяя в отдельный состав данное преступление.

Также, в обществе животрепещущей темой является размер наказаний за коррупционные деяния. Законодательно не наделены отдельные положения в составах исходя из объекта посягательства, совершенного деяния.

Например, не существует отдельного размера наказания, при коррупции, происходящей в наиболее важных сферах (медицинское обеспечение, правоохранительная деятельность, военная деятельность и др.), что не позволяет полноценно реализовать важнейшие принципы не только уголовного права, но и Конституции РФ, в части приоритетов целей и реализаций задач государства. Таким образом, при коррупции, происходящей в выделенных сферах, мы не сможем в порядке следственных действий и судопроизводства защитить наиболее уязвимые части общественных нужд.

В связи с этим можно рассмотреть несколько решений в части улучшения современного законодательства Российской Федерации:

- Рассмотреть принятия более расширенной трактовки термина «коррупция» в действующих нормативно-правовых актах. Включить не только имущественные права или выгоды, но также и неимущественные, что будет способствовать расширению круга деяний, за которые будет предусмотрена ответственность, что в конечном итоге положительно скажется на профилактике и выявлении преступлений в сфере коррупции.

- Изучить возможность закрепления в законодательстве объектов посягательства в зависимости от общественной опасности, что позволить выделить приоритеты государства и защитить конституционные права и свободы граждан.

Несмотря на большое количество исследований в области противодействия коррупции, современное антикоррупционное уголовное законодательство меняется, в научных трудах выдвигаются новые

предложения, которые требуют анализа и критического осмысления.

С теоретической точки зрения выделяется несколько уровней антикоррупционной уголовно-правовой политики: аксиологический, доктринальный и системный. Аксиологический уровень требует отражения ценностей и приоритетов. Ценностный аспект требует ответа на вопрос -почему необходимо бороться с коррупцией. Как думается, проблемы действующего антикоррупционного законодательства современной России создают предпосылки для роста коррупции во всех сферах жизни общества, как-то: социальной, экономической, политической и духовной, а также угрозы национальной и глобальной безопасности, что обусловлено процессами экономической интеграции государств.

Так, в социальной сфере повсеместно наблюдается рост социальной несправедливости, преступности, приводящий к подрыву общественной безопасности. Коррупция в экономической сфере наносит большой ущерб бюджету Российской Федерации. По данным Росстата за январь - сентябрь 2021 г. объем ВВП России составил 91 трлн. 535 млн. рублей [8]. Таким образом, ущерб от коррупционных преступлений - 1,42% от ВВП России.

В политической сфере - нарушение принципа законности, подрыв доверия населения к власти, создание нежелательного имиджа государства за рубежом. В духовной сфере - развитие правового нигилизма.

Как думается, приведенные негативные последствия от коррупции во всех сферах жизни общества отвечает на поставленный ранее вопрос. Раз было выяснено, что с коррупцией необходимо бороться, следует ответить на следующий, не менее теоретически и практически значимый вопрос: как бороться с коррупцией. Безусловно, это должно осуществляться правовыми средствами и методами, а в частности, благодаря закреплению и совершенствованию формулировок диспозиций уже закрепленных норм Уголовного кодекса Российской Федерации (далее УК РФ), выработки правовых процедур, направленных на предупреждение коррупционной преступности. Осуществление правовых процедур должно соответствовать

требованиям таких принципов права, как законность; неотвратимость уголовной ответственности за совершение коррупционных преступлений; признание, обеспечение и защита основных прав и свобод человека и гражданина.

Доктринальный уровень предполагает раскрытие неких теоретических подходов к разрешению вопроса о том, как бороться с коррупцией уголовно-правовыми мерами. Так, одной из мер в научной литературе предлагается введение в общую часть УК РФ статьи «понятие коррупционное преступление» (статья 15.1 УК РФ). Возникает резонный вопрос о том, необходимо ли установление такой нормы в УК РФ, и какой положительный эффект будет от ее введения.

Как думается, статья 15.1 УК РФ принципиально ничего не изменит. Правовая определенность в части понимания того, что представляет собой коррупционное преступление, на наш взгляд, существует. Это вытекает, во-первых, из понятия преступления, закрепленного в части 1 статьи 14 УК РФ, а также из Перечня №23 утв. Указанием от 24 января 2020 года Генеральной Прокуратуры РФ N 35/11, МВД РФ № 1, ФЗ от 25.12.2008 № 273-ФЗ (ред. от 01.04.2022) «О противодействии коррупции» научных трудов по указанной тематике. К тому же, введение указанной статьи в УК РФ может создать, как полагаем, порочную практику внесения дополнительных изменений в части закрепления определений в УК РФ преступлений иной направленности: служебные преступления, террористические преступления и т.д. Аргумент о том, что введение статьи 15.1 УК РФ станет предпосылкой для внесения изменений в другие статьи УК РФ сомнителен, поскольку цель установления нового нормативного положения состоит не во внесении изменений ради изменений. Единственным, пожалуй, преимуществом введения указанной нормы, будет учет преступлений коррупционной направленности, составление статистических материалов на основе данных учета.

Системный уровень антикоррупционной уголовно-правовой политики требует раскрытие практических проблем (пробелов в УК РФ, несовершенство

юридической техники при формулировании норм УК РФ, сложностей правоприменения антикоррупционных положений). Подробнее в этом контексте хотелось бы остановиться на таком институте УК РФ как конфискация имущества (статья 104.1). В отношении него существует по меньшей мере два спорных аспекта: какова правовая природа конфискации, исходя из смысла главы 15.1 УК РФ; круг субъектов, к которым может быть применена.

Стоит отметить, что конфискация может быть применена только на основании обвинительного приговора. Таким образом, можно заключить, что данная мера уголовно-правового характера может быть применена только к осужденным. Тем не менее, в части 3 статьи 104.1 УК РФ закреплено, что имущество подлежит конфискации так же у лица, которому осужденный его передал, при условии, что это лицо знало или должно было знать, что оно получено в результате преступных действий. Следовательно, круг субъектов, к которым может быть применен указанный институт более широкий. Возникает вопрос о том, может ли мера уголовно-правового характера применяться к лицу, которое преступление не совершало.

Как думается, здесь по сути дела происходит переход из уголовно-правовых отношений в гражданско-правовые, к категории недобросовестного приобретателя.

Более того, большинство составов преступлений, закрепленных в подпункте «а» части 1 статьи 104.1 УК РФ, в качестве наказаний предусматривают штраф. Вероятна ситуация применения штрафа наряду с конфискацией, фактически означающей двойное изъятие имущества у осужденного.

Обвинительный приговор может выноситься не всегда, лицо может быть освобождено от уголовной ответственности по нереабилитирующим основаниям. То есть формулировка части 1 статьи 104.1 УК РФ может быть скорректирована в русле установления дополнительного основания для применения конфискации. Не ограничиваясь обвинительным приговором,

целесообразным было бы закрепить: «и иного решения суда о прекращении производства по делу по нереабилитирующим основаниям». Имущество должно пониматься в широком смысле, то есть не только имеющее материальную форму, но и иное имущество (в том числе имущественные права (включая безналичные денежные средства, бездокументарные ценные бумаги, цифровые права) согласно статье 128 Гражданского кодекса РФ. Поэтому еще одной практической проблемой в данной области является выявление предмета коррупционных преступлений в условиях развития цифровых ресурсов, в частности криптовалюты.

Далее пойдет речь о чаще всего встречающихся в отечественном законотворчестве случаях, почти всегда приобретающих коррупциогенный характер. Суть предоставляемой экспертом оценки заключается в установлении объективного уровня возможности использования той или иной специфики законодательных стандартов в целях коррупции.

Для удобства их можно будет также называть коррупционными факторами/аспектами/детерминантами/причинами [6, с. 66].

Коррупционные детерминанты делятся на группы, которые объединяют разные стороны осуществляемого исследования коррупциогенности. Данные группы предоставляют возможность оценивания придерживаемости принципов юридической техники для установления наиболее приемлемых полномочий, достижения открытости предпринимаемых государственными служащими шагов, а также соотнесения этих шагов с существующей практикой использования законов в рассматриваемой нами области.

Зачастую диспозиция нормы права (закрепление правила поведения) определяется как отсылочная (перенаправляющая к норме другой статьи этого или иного правового документа) или бланкетная (дающая госорганам (муниципалитетам) право по собственному усмотрению формировать правила поведения) [3, с. 82].

Коррупциогенный потенциал этой детерминанты заключается в побуждении составителем закона органа исполнительной власти к созданию

удобных для него условий, чаще всего во вред интересам граждан вследствие предоставления ему карт-бланша в части нюансов управления теми или иными отношениями (чаще всего речь идет о порядке и сроках претворения определенных правомочий). В самой детерминанте нет ничего коррупциогенного, но она действует косвенно, помогая и делая возможным появление прямых коррупционных детерминант, к примеру, широты полномочий, позволяющих чиновнику действовать по своему усмотрению, «жонглирования» временными промежутками предоставления услуг, повышенных требований к частным и юридическим лицам.

Определить эту детерминанту несложно. По обыкновению, в правовых документах используются нормы вроде этой: порядок и сроки устанавливаются Правительством РФ (уполномоченных органом исполнительной власти).

Обосновывают дальнейшее использование таких отсылок следующим:

- составитель законов не в курсе специфики регулирования какой-то конкретной сферой, поэтому действовать диспозитивно, исходя из специфики (среди прочего порядка претворения правомочий, схемы и временных промежутков предоставления услуг), и дальше должны органы исполнительной власти;

- так как порядок изменения законодательного акта более сложный, чем подзаконного акта, а обстоятельства требуют изменений, не нужно единичными случаями, деталями нагружать закон.

Возможно, в начале, в период существования свободного пространства в законодательстве нашей страны такое обоснование было целесообразным. Однако сейчас данный подход нуждается в пересмотре.

Проблема законодательного регулирования «деталей» (порядка, сроков) является проблемой профессионализма разработчиков законодательных проектов. А профессиональность заключается, помимо всего прочего, и в обращении к экспертам соответствующей сферы (тем более что большая часть законодательных проектов вырабатывается непосредственно исполнительной ветвью власти). Сенаторы же, среди прочего путем привлечения специалистов

по коррупциогенности, в состоянии установить степень учета опасности действий коррупционного характера в этой сфере в предлагаемых порядке и сроках [9, с.30].

Фактор широких возможностей законотворчества, осуществляемого ведомствами и локальным способом, также сопряжен с ранее указанными факторами (с множественностью отсылочных и бланкетных норм), поскольку позволяет регламентировать ряд значимых нюансов подзаконными нормативными актами. Иногда это имеет под собой разумную основу, но при условии, что важные условия регламентации устанавливаются законом.

Зачастую говорится не только о конкретизации норм закона, пояснении порядка их использования, но и о принятии госорганом своих норм права (о процедуре проработки заявлений субъектов гражданского права и юрлиц, о проведении конкурсного мероприятия и т.д.). Часто эти нормы идут вразрез с законами РФ и субъектов РФ.

Данная детерминанта может быть обстоятельно исследована в ходе проверки работы госорганов, в случае если эксперт не останавливается только на законе, а осуществляет проверку и самого ведомственного акта. Причем важно оценивать не только содержательное наполнение этого акта, но также и его форму. Если в законе будут оставлены бреши, которые смогут быть автономно восполнены иными субъектами права, то он может спровоцировать с их стороны легитимацию практикуемых схем коррупции. Помимо этого, известно, что нередко юридические лица в структуру представительских расходов закладывают взятки чиновникам [1, с. 136].

Необходимо осуществить проверку наличия в этом законе или ином правовом документе, на который ссылаются, описания меры ответственности за невыполнение служебных обязанностей, несоблюдение специальных ограничений и воспрещений.

Меры ответственности должны находиться в соответствии с исполняемыми компетенциями и установленными для чиновника ограничениями, и воспрещениями. Эксперт обязан сопоставить данные нормы с

положениями об ответственности в законах, касающихся государственной службы, со специализированными нормами о поведении служащих и об их ответственности, среди прочего - дисциплинарной. Степень конкретизации конструкции ответственности влияет на ее достижимость и неминуемость.

В законодательных актах должны быть прописаны четкие формулировки причин ответственности. Лучше, если они будут разделены на меры ответственности для каждого типа нарушений (дисциплинарные, административные, криминальные, гражданско-правовые). Словосочетанию «несет определенную законодательством криминальную и административную ответственность» должны соответствовать сообразные статьи УК РФ и КоАП РФ.

Заключение. Анализ нескольких норм уголовного законодательства и пары предложений по их совершенствованию показывает, что существует необходимость более тщательного, детального и системного подхода к разработке уголовно-правовых норм. Формулирование уголовно-правовой нормы должно быть научно-обоснованным, опираться на практику складывающих отношений, что является задачей антикоррупционной уголовной политики.

Библиографический список:

1. Бидова Б.Б. Правовой анализ современной уголовной политики по обеспечению экономической безопасности // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. 2020. №2. - С. 130-138.

2. Ищук Я.Г., Руденко А.С., Чистотина О.Н. Противодействие коррупции в органах внутренних дел. - Рязань, 2019.

3. Краснов М.А., Талапина Э.В., Южаков В.Н. Коррупция и законодательство: анализ закона на коррупциогенность // Журнал российского права. 2019. № 2. - С. 77-88.

4. Кузьмин Н.А. К вопросу о понятии и содержании коррупции // Вестник Московского университета МВД России. - 2020. - №6. - URL:

https://cyberleninka.ru/article/n/k-voprosu-o-ponyatii-i-soderzhanii- коп-upcn.

5. О противодействии коррупции: федер. закон от 25.12.2008 № 273-ФЗ (ред. от 07.10.2022) // Рос. газ. - 2008. - № 266.

6. Петрянин А.В. Международно-правовые основы противодействия преступлениям коррупционной направленности //Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2017. № 1(37). - С. 66-68.

7. Уголовный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 24.09.2022) // Рос. газ. - 1996. - № 113, № 114, № 115, № 118.

8. Федеральная служба государственной статистики [Электронный ресурс]. URL: https://rosstat.gov.ru/storage/mediabank/222_15-12-2021.html (дата обращения: 10.10.2022).

9. Южаков В. Н., Ефремов А.А. Мониторинг судебной практики по вопросам антикоррупционной экспертизы и перспективы ее развития // Мониторинг правоприменения. 2017. №1. - С. 27-33.