CC BY
74
Общетеоретические и отраслевые проблемы юридической науки и практики
General theoretical and branch-related issues of juridical science and practice
Научно-теоретическая статья
УДК 343.9 © В. Н. Борков, О. А. Дизер, 2021
DOI: 10. 24412/1999-6241-2021-1-84-106-112
12.00.08 Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право
Уголовно-правовые и психологические аспекты побуждения к самоубийству
Борков Виктор Николаевич \
доктор юридических наук, доцент, начальник кафедры уголовного права. ORCID: 0000-0002-7583-5665. E-mail: [email protected] Дизер Олег Александрович 2,
доктор юридических наук, доцент, начальник научно-исследовательского отдела. ORCID: 0000-0002-3231-4018. E-mail: [email protected]
12 Омская академия МВД России, 644092, Омск, пр. Комарова, 7, Россия
Реферат
Введение. Уголовно-правовые нормы, предусматривающие ответственность за побуждение к самоубийству, применяются нечасто и являются предметом научной дискуссии. Повышению эффективности уголовно-правовой охраны жизни будут способствовать прояснение соотношения доведения до самоубийства и склонения к его совершению, разъяснение содержания организации деятельности, направленной на побуждение к совершению самоубийства, исследование психологического аспекта беспомощного состояния потерпевшего, а также влияния сети Интернет. Материалы и методы. Для достижения поставленных целей изучались судебная практика по делам о доведении до самоубийства, научная литература, посвященная уголовно-правовым и психологическим проблемам борьбы с побуждением к суициду. Использовались нормативный и социологический подходы, позволяющие оценить социальную обусловленность уголовной ответственности за побуждение к совершению самоубийства. Применение формально-логического и структурного методов способствовало уяснению содержания признаков составов преступлений, предусмотренных ст. ст. 110, 1101 и 1102 УК РФ. Результаты и обсуждение. Представление об организации деятельности, направленной на побуждение к совершению самоубийства (ст. 1102 УК РФ) как о действиях организатора доведения по самоубийства (ст. 110 УК РФ), склонения или содействия суициду (ст. 1101 УК РФ), ограничивает сферу охраны жизни человека, исключая из нее обращение к неопределенному кругу лиц в целях пропаганды самоубийств. Беспомощное состояние потерпевшего от склонения к самоубийству характеризуется мерой его физической и психической неспособности противостоять внешнему воздействию. Виновный должен не только осознавать это обстоятельство, но и использовать его. При склонении к самоубийству в сети Интернет последняя выступает в качестве не только средства коммуникации между преступником и потерпевшим, но и дополнительного фактора, побуждающего к уходу из жизни, повода для иллюзий об альтернативном существовании. Выводы. Уголовно-правовая борьба со «спровоцированными» самоубийствами должна распространяться не только на случаи склонения виновным определенного лица к суициду, но и на широкую пропаганду самоубийств.
Ключевые слова: доведение до самоубийства; склонение; содействие; побуждение к самоубийству; беспомощное состояние; пропаганда самоубийств.
Для цитирования: Борков В. Н., Дизер О. А. Уголовно-правовые и психологические аспекты побуждения к самоубийству // Психопедагогика в правоохранительных органах. 2021. Т. 26, № 1(84). С. 106-112. DOI: 10. 24412/1999-6241-2021-1-84-106-112
Основные положения
1. О содержании запрещенной в ст. 1102 УК РФ организации деятельности, направленной на побуждение к совершению самоубийства, следует судить по указанному в законе способу посягательства, состоящему в распространении информации о методах самоубийства или призывах к его совершению. Это свидетельствует о том, что виновный скорее сам обращается к неопределенному кругу лиц, в том
числе и к потенциальным потерпевшим, а не к исполнителям «организованного» им склонения к самоубийству.
2. Беспомощное состояние потерпевшего от доведения до самоубийства (п. «а» ч. 2 ст. 110 УК РФ) и склонение к самоубийству (п. «а» ч. 3 ст. 1101 УК РФ) — это оценочные признаки, которые выражают не абсолютную физическую или волевую неспособность склоняемого к самоубийству лица защититься от оказываемого на него
воздействия, а меру неспособности к сопротивлению преступнику. В отличие от убийства и изнасилования, потерпевшие от преступлений, предусмотренных ст. 1101 УК РФ, подвергаются психологическому давлению, способность сопротивления которому может быть понижена не только вследствие имманентно присущих им физических недостатков и психических заболеваний. Способность защитить себя от внешнего побуждения к самоубийству может быть существенно снижена проблемами, возникшими в семье, на работе, по месту учебы, которые потерпевший остро переживает.
3. Общественная опасность склонения к самоубийству в сети Интернет обусловлена не только тем, что последняя выступает в качестве особого средства коммуникации между преступником и потерпевшим, но и тем, что часто интернет служит дополнительным фактором, побуждающим к уходу из жизни, поводом для иллюзий об альтернативном существовании. Поколение, для которого цифровая среда является неотъемлемой частью картины мира, восприимчиво к идее «продолжения жизни» и после совершения самоубийства.
Введение
Актуальность, значимость и сущность проблемы.
В уголовном законе сформулированы нормы, направленные на борьбу с побуждением к самоубийству. Статьи 110, 1101 и 1102 УК РФ активно обсуждаются учеными, демонстрирующими различные подходы к пониманию их содержания. По данным Судебного департамента при Верховном Суде РФ, за совершение «новых» преступлений в 2018 и 2019 гг. в России осуждено всего по семь человек. Поэтому утверждать, что в УК РФ содержится эффективная и непротиворечивая система уголовно-правовой охраны жизни от побуждения к совершению самоубийства, пока рано. Запрещены, собственно, доведение до самоубийства (ст. 110 УК РФ), склонение к совершению самоубийства (ч. 1 ст. 1101 УК РФ), содействие совершению самоубийства (ч. 2 ст. 110 УК РФ) и организация деятельности, направленной на побуждение к совершению самоубийства (ст. 1102 УК РФ). Составы, описывающие перечисленные деяния, не являются конкурирующими, они не соотносятся как общие и специальные нормы или как часть и целое. Сложно согласиться и с тем, что «ст. ст. 1101, 1102 УК РФ в настоящий момент представляют собой не что иное, как нашедшую самостоятельную криминализацию деятельность отдельных соучастников доведения до самоубийства» [1, с. 11]. Предмет исследования составляют нормы, предусматривающие ответственность за общественно опасное побуждение к самоубийству (ст. ст. 110, 1101 и 1102 УК РФ), практика их применения и научное толкование.
Теоретические предпосылки и обзор проблемы. Достаточно сложный и противоречивый текст ч. 1 ст. 1102 УК РФ, предусматривающей ответственность за «организацию деятельности, направленной на побуждение к совершению самоубийства путем распространения информации о способах совершения самоубийства или призывов к совершению самоубийства», традиционно вызывает интерес ученых. О. В. Артюшина пишет, что «ст. 1102 УК РФ введена для при-
влечения организаторов любых неформальных сообществ, групп, сект (в том числе к ответственности администраторов соответствующих виртуальных групп и сайтов), деятельность которых сопряжена с "неперсонифицированным" побуждением к совершению самоубийства, когда подобные действия направлены против массы, неопределенного или неограниченного круга лиц» [2, с. 13]. «В соответствии с буквой закона, — отмечает А. Ю. Сичкаренко, — ответственность по ст. 1102 УК РФ предусмотрена лишь за организацию деятельности, направленной на побуждение к совершению самоубийства, но не за саму организацию содействия совершению самоубийства» [3, с. 39].
Н. А. Егорова, напротив, отмечает, что «уголовно наказуемой в ч. 1 ст. 1102 УК РФ признается только организация такой деятельности, но не сама эта деятельность. Распространение информации о способах совершения самоубийства и призывы к совершению самоубийства, не направленные на конкретных лиц, не образуют состава преступления» [4, с. 12]. «Побуждение может быть эксплицитным, явным, — разъясняют Ф. С. Сафуанов, Т. Н. Секераж, — а может быть выражено намеренно скрыто, завуалированно, психологическими средствами, без прямых призывов — особым способом подачи информации, формированием определенного эмоционально-смыслового отношения к самоубийству, инициированием интереса, мыслей, а потом и желания, и намерения лишить себя жизни или поиграть со смертью» [5, с. 40].
Не познанными еще в теории уголовного права особенностями характеризуется содержание такого отягчающего обстоятельства доведения до самоубийства, а также склонения и содействия самоубийству, как беспомощное состояние потерпевшего. Его содержание отличается от аналогичного квалифицирующего признака убийства и изнасилования. Применительно к доведению до самоубийства и склонению к самоубийству «понятие "беспомощности", — по мнению Р. Д. Шарапова, — следует толковать ограничительно, имея в виду в качестве таких потерпевших лиц, пребывающих лишь в физической, но не в психической беспомощности» [6, с. 80]. М. А. Малетина соглашается с Р. Д. Шараповым, но далее подменяет «беспомощность» «невменяемостью» и предлагает квалифицировать склонение к самоубийству невменяемых как убийство. В свою очередь «лица, имеющие психические расстройства, не исключающие вменяемости, — продолжает М. А. Малетина, — обладают способностью правильно воспринимать значение собственных действий и частично ими руководить. На основании ч. 1 ст. 22 УК РФ такие лица являются вменяемыми, что означает их исключение из категории беспомощных и, следовательно, невозможность применения ст. 105 УК РФ. Воздействие на выделенную категорию потерпевших должно квалифицироваться по ч. 1 ст. 1101 УК РФ» [7, с. 62]. С. В. Филипова, напротив, утверждает, что «совершение рассматриваемых преступлений возможно исключительно в отношении тех лиц, которые способны осознавать значение совершаемых действий» [8, с. 18].
Обоснованное критическое замечание Т. Д. Устиновой вызывает ужесточение ответственности за совершение склонения или содействия «в публичном выступлении, публич-
но демонстрирующемся произведении, средствах массовой информации или информационно-телекоммуникационных сетях (включая сеть Интернет)». «Как представляется, — пишет Т. Д. Устинова, — ст. 1101 УК РФ рассчитана на конкретного потерпевшего, а не на абстрактных граждан, которые могут присутствовать на собрании, пользоваться средствами массовой информации и т. п. Поэтому приведенные способы являются ненужными, перегружающими уголовный закон» [9, с. 156].
Изложенное свидетельствует о существовании теоретических предпосылок и актуальности решения следующих задач:
1. Раскрыть содержание запрещенной в ст. 1102 УК РФ организации деятельности, направленной на побуждение к совершению самоубийства.
2. Охарактеризовать беспомощное состояние потерпевшего как оценочный признак доведения до самоубийства (п. «а» ч. 2 ст. 110 УК РФ) и склонение к самоубийству (п. «а» ч. 3 ст. 1101 УК РФ).
3. Обосновать повышенную общественную опасность склонения к самоубийству в сети Интернет.
Материалы и методы
Для достижения поставленных целей изучались судебная практика по делам о доведении до самоубийства, научная литература, посвященная уголовно-правовым и психологическим проблемам борьбы с побуждением к суициду. Использовались нормативный и социологический подходы, позволяющие оценить социальную обусловленность уголовной ответственности за побуждение к совершению самоубийства. Применение формальнологического и структурного методов способствовало уяснению содержания признаков составов преступлений, предусмотренных ст. ст. 110, 1101 и 1102 УК РФ.
Результаты и обсуждение
Решение проблемы соотношения доведения до самоубийства со склонением и содействием самоубийству. Доведение лица до самоубийства путем угроз, жестокого обращения или систематического унижения человеческого достоинства потерпевшего (ст. 110 УК РФ) не является квалифицированным видом склонения к совершению самоубийства путем уговоров, предложений, подкупа, обмана (ч. 1 ст. 1101 УК РФ). Хотя перечень способов склонения и остается открытым, ч. 1 ст. 1101 УК РФ прямо исключает из сферы своего действия доведение до самоубийства, предусмотренное ст. 110 УК РФ. Таким образом законодатель дифференцирует ответственность за деяния, имеющие целью самоубийство другого человека, в зависимости от характера воздействия на него. В исследуемом аспекте интересно разъяснение Верховным Судом РФ термина «склонение» применительно к ст. 230 УК РФ. «Склонение к потреблению наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов... может выражаться в
любых умышленных действиях, в том числе однократного характера, направленных на возбуждение у другого лица желания их потребления (в уговорах, предложениях, даче совета и т. п.), а также в обмане, психическом или физическом насилии, ограничении свободы и других действиях» 1. Получается, что под «склонением» к потреблению наркотиков понимается не только возбуждение желания, но и психическое, а также физическое принуждение.
Склонение — это всегда целенаправленная деятельность. Доведение человека до самоубийства будет и в том случае, когда виновный осознавал только возможность такого результата своего жестокого обращения с потерпевшим и безразлично относился к самоубийству потерпевшего или его покушению на самоубийство. Жестокие и унижающие человеческое достоинство действия субъекта преступления, предусмотренного ст. 110 УК РФ, оправдывают использование термина «доведение», который имеет более широкую сферу применения в сравнении со «склонением». Склонение к самоубийству всегда совершается только с прямым умыслом, а доведение может быть совершено и с косвенным. Так, по уголовному делу, где потерпевший совершил самоубийство после того, как подсудимый потребовал у него деньги под угрозой распространения позорящих сведений, президиум Московского городского суда исключил из квалификации ст. 110 УК РФ, объясняя это тем, что подсудимый активно не желал смерти потерпевшего, так как надеялся получить от него вымогаемую сумму. «Согласно закону, — разъяснил президиум Московского городского суда, — уголовной ответственности за доведение до самоубийства подлежит лицо, совершившее это преступление с прямым или косвенным умыслом. Виновный сознает, что указанным в законе способом принуждает потерпевшего к самоубийству, предвидит возможность или неизбежность лишения им себя жизни и желает (прямой умысел) или сознательно допускает наступление этих последствий либо относится к ним безразлично (косвенный умысел)» 2.
Часть 2 ст. 1101 УК РФ предусматривает ответственность за содействие самоубийству советами, указаниями, предоставлением информации, средств или орудий его совершения либо устранением препятствий или обещанием скрыть средства или орудия совершения самоубийства. Части 1 и 2 ст. 1101 УК РФ объединяет то, что они запрещают действия, характерные для соучастия, только субъекты комментируемых посягательств «участвуют» не в преступлении, исполнителем которого является другое лицо, а в самоубийстве. Возможна ситуация, когда субъект и склоняет потерпевшего к совершению самоубийства, и содействует ему. В таком случае действия виновного нужно квалифицировать как совокупность преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 1101 УК РФ и ч. 2 ст. 1101 УК РФ.
1 О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами : постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2006 г. № 14. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
2 Приговор в отношении лица, осужденного по ст. 110 УК РФ (доведение до самоубийства), отменен, производство по делу прекращено за отсутствием в его действиях состава преступления : определение президиума Московского городского суда от 4 апреля 2002 г. Доступ из справ.-правовой системы «Гарант».
Здесь неприменим подход, характерный для соучастия, когда лицо, одновременно подстрекающее исполнителя и способствующее ему, признается подстрекателем, т. е. наиболее опасным видом соучастника. Во-первых, законодатель признал более опасным лицо, содействующее совершению самоубийства (ч. 2 ст. 1101 УК РФ), предусмотрев для него наказание в виде лишения свободы до трех лет, а виновному в склонении (ч. 1 ст. 1101 УК РФ) — до двух. Во-вторых, склонение потерпевшего к самоубийству и содействие ему в причинении себе смерти — это два различных по объективной стороне, а потому самостоятельных преступления, в связи с чем действия виновного должны быть квалифицированы по их совокупности. Другое дело в случае соучастия, когда лицо подстрекает исполнителя к совершению преступления и ему же пособничает, участвуя таким образом в одном посягательстве.
Части 3 и 4 ст. 1101 УК РФ предусматривают ответственность за склонение или содействие самоубийству, совершенные при отягчающих обстоятельствах. Таковыми являются несовершеннолетие, заведомо для виновного беспомощное либо зависимое состояние потерпевшего, беременность, совершение преступления группой, использование средств массовой информации и интернета, а также совершенные потерпевшим самоубийство или покушение на самоубийство. Подчеркивая, что склонение и содействие самоубийству являются различными преступлениями, законодатель предваряет описание квалифицированных составов указанием: «Деяния, предусмотренные частями первой или (выделено нами. — В. Б., О. Д.) второй настоящей статьи, совершенные...».
Отграничение организации деятельности, направленной на побуждение к совершению самоубийства, от соучастия в склонении к самоубийству. Содержание диспозиции ч. 1 ст. 1102 УК РФ, предусматривающей ответственность за «организацию деятельности, направленной на побуждение к совершению самоубийства путем распространения информации о способах совершения самоубийства или призывов к совершению самоубийства», можно охарактеризовать как противоречивое. Норма начинается так, словно предусматривает ответственность субъекта за организацию деятельности лиц, склоняющих потерпевших к совершению самоубийства. Но способ посягательства, состоящий в распространении информации о методах самоубийства или призывах к его совершению, свидетельствует о том, что виновный скорее сам обращается к неопределенному кругу лиц, в том числе и к потенциальным потерпевшим, а не к исполнителям «организованного» им «побуждения» к самоубийству.
Сложно принять, что законодатель в ст. 1101 УК РФ, уже раз запретив склонение к самоубийству и содействие ему, повторно в ст. 1102 УК РФ признает преступлением обращенные к конкретным лицам призывы лишить себя жизни и их информирование о способах достижения такого результата. Кроме того, о том, в чем состоит «организация деятельности, направленной на побуждение к совершению самоубийства»,
правильно судить по указанным методам ее осуществления: «путем распространения информации о способах совершения самоубийства или призывов к совершению самоубийства». Если ст. ст. 110 и 1101 УК РФ запрещают деяния, представляющие собой «участие» в лишении потерпевшим себя жизни, то преступления, предусмотренные ст. 1102 УК РФ, являют собой пропаганду самоубийства.
Нами проанализировано 45 решений судов, размещенных на сайте «Судебные и нормативные акты Российской Федерации», по заявлениям прокуроров, которые требовали ограничить доступ к информации, призывающей к совершению суицида 3. В одном из решений, например, указывается, что в ходе мониторинга сети Интернет «выявлены факты размещения для свободного доступа неограниченного круга лиц на интернет-странице с названием „Как умереть наименее болезненно и что чувствуют люди перед смертью" информации, призывающей к совершению суицида, наносящий вред нравственному и духовному развитию несовершеннолетних, так как содержит информацию, запрещенную на территории РФ. При открытии сайта появляются текстовые изображения, содержащие информацию о способах совершения суицида. Содержится информация о применении насилия, вызывающая у детей желание покончить жизнь самоубийством» 4. Необходимость удовлетворения требования прокурора суд аргументирует и тем, что «статьей 1102 УК РФ законодателем введена уголовная ответственность за организацию деятельности, направленной на побуждение к совершению самоубийства посредством распространения информации о способах его совершения либо призывов к совершению самоубийства».
Между тем по смыслу примечания к ст. 1102 УК РФ лицу, совершившему данное посягательство, отводится роль организатора, так как условием его освобождения от уголовной ответственности, кроме добровольного прекращения своей преступной деятельности, названо способствование раскрытию и (или) пресечению преступлений, предусмотренных ст. ст. 110, 1101 УК РФ. Считая, что субъект преступления, указанного в ст. 1102 УК РФ, организует деятельность тех, кто непосредственно склоняет потерпевших к самоубийству и им содействует, Н. Е. Крылова отмечает возможную конкуренцию ч. 3 ст. 33, ч. 1 ст. 1101 УК РФ или ч. 3 ст. 33, ч. 2 ст. 1101 УК РФ со ст. 1102 УК РФ. По ее мнению, в соответствии со ст. 17 УК РФ в описанной ситуации следует применять специальную норму (ст. 1102 УК РФ) [10, с. 80]. Представление о ст. 1102 УК РФ как запрещающей действия организатора преступлений, предусмотренных чч. 1 и 2 ст. 1101 УК РФ, а возможно, и ст. 110 УК РФ, ограничивает сферу уголовно-правовой охраны жизни человека от различных форм побуждения к самоубийству. Подобно тому, как, например, уголовный закон закрепляет ответственность за склонение лица к совершению хотя бы одного из преступлений террористической направленности (ст. 2051 УК РФ), т. е. конкретного лица к совершению конкретного преступления, а в следующей норме за публичные при-
3 URL: https://sudact.ru/reguIar/doc/?page=1®ular-court=®uIar-date_from=®uIar-case_doc=®uIar-lawchunkinfo= Статья+110.2... (дата обращения: 29.07.2020).
4 Решение № 2А-4121/2019 Промышленного районного суда г. Ставрополя. URL: https://sudact.ru (дата обращения: 29.07.2020).
зывы к осуществлению террористической деятельности (ст. 2052 УК РФ), уголовно-правовая борьба со «спровоцированными» самоубийствами должна распространяться не только на случаи склонения виновным определенного лица к лишению себя жизни, но и на широкую пропаганду самоубийств.
Установление беспомощного состояния потерпевшего от преступления, состоящего в склонении к самоубийству (п. «а» ч. 3 ст. 1101 УК РФ). Беспомощное состояние указанного потерпевшего имеет свои особенности в сравнении с аналогичным обстоятельством убийства и изнасилования, где таковым признается неспособность в силу физического или психического состояния защитить себя, оказать сопротивление виновному, когда последний, совершая убийство или изнасилование, сознает это обстоятельство 5. Детерминированность содержания даже одинаково сформулированных квалифицирующих обстоятельств различных посягательств объясняется тем, что «сначала преступление квалифицируется по признакам основного состава, а уже затем решается вопрос о наличии имеющих значение для квалификации отягчающих обстоятельств. Трудно отрицать, что квалифицированные составы также содержательны за счет введения специальных, обеспечивающих перепад общественной опасности признаков, но все они уточняют деяние, предусмотренное в основном составе, т. е. в общей норме» [11, с. 35].
Подходы, в соответствии с которыми при установлении признаков преступления, предусмотренного п. «а» ч. 3 ст. 1101 УК РФ, в первую очередь следует обращать внимание на физическую беспомощность или наличие психического расстройства, не исключающего вменяемости, требуют комментария. В отличие от убийства и изнасилования, где беспомощное состояние жертвы, как правило, выражается в ее пассивности, склонение к самоубийству направленно на совершение потерпевшим определенных действий. Виновный в склонении к совершению самоубийства «осознанно стремится сформировать нужные ему установки у реципиента, а тот бессознательно их усваивает и солидаризируется с позициями коммуникатора и под влиянием внушения совершает поступки, полагая, что действует, исходя из собственных соображений. Такое поведение внешне представляется как свободное волеизъявление, но на самом деле не обладает необходимой степенью свободы, являясь по сути навязанным извне» [12, с. 131]. В. Ш. Аюпов пишет о «пороке волеизъявления, обусловленном негативной психологической ситуацией, которую для потерпевшего целенаправленно создал виновный» [13, с. 126].
Нельзя забывать, что обсуждаемое нами «беспомощное состояние» характеризует не субъекта преступления с присущими ему обязательными признаками, а потерпевшего, особые качества которого способны влиять на общественную опасность преступления и могут выступить основанием для дифференциации уголовной ответ-
ственности. Беспомощное состояние, о котором идет речь в п. «а» ч. 3 ст. 1101 УК РФ, является оценочным признаком, который выражает не абсолютную физическую или волевую неспособность склоняемого к самоубийству лица защититься от оказываемого на него воздействия, а меру неспособности к сопротивлению преступнику. В отличие от убийства и изнасилования, где на жертв оказывается физическое воздействие, потерпевшие от преступления, предусмотренного ст. 1101 УК РФ, подвергаются психологическому давлению, способность сопротивления которому может быть понижена не только вследствие имманентно присущих им физических недостатков и тяжелых, в том числе психических, заболеваний. Способность защитить себя от внешнего побуждения к самоубийству может быть существенно понижена проблемами, возникшими в семье, на работе, по месту учебы, остро переживаемыми потерпевшим. При квалификации действий виновного по п. «а» ч. 3 ст. 1101 УК РФ необходимо устанавливать как осознание им перечисленных обстоятельств, обусловливающих беспомощное состояние потерпевшего, так и их использование при осуществлении его склонения к самоубийству или при оказании содействия.
Повышенная опасность побуждения к самоубийству в сети Интернет неочевидна и требует обоснования. Вопрос о том, почему склонение или содействие самоубийству, представляющие собой живое общение «глаза в глаза» виновного с потерпевшим, менее опасно, чем подобные деяния, совершенные с использованием интернета, является достаточно сложным. При склонении к самоубийству интернет выступает не только средством коммуникации между преступником и потерпевшим, но и дополнительным фактором, побуждающим к уходу из жизни, поводом для иллюзий об альтернативном существовании. «Пользователям внушается идея о „загробном существовании" в качестве „психоэнергоинформационной" сущности в виде набора килобайтов, что органично встраивается в представление современных подростков о мироустройстве. Речь идет о поколении, для которого цифровая среда является неотъемлемой частью картины мира, поэтому и внушаемая ему идея некоего „продолжения" жизни в Интернете. не кажется ему невероятной» [14, с. 107]. После прохождения точки «невозврата человек переживает „информационное перерождение" и навеки сливается с Сетью» [15, с. 9]. Побудить человека к самоубийству могут и позорящие его видеозаписи во Всемирной сети [16, с. 211].
Выводы
1. Указанный в ст. 1102 УК РФ способ посягательства, состоящий в распространении информации о методах самоубийства или призывах к его совершению, свидетельствует о том, что организация деятельности, направленной на побуждение к совершению самоубийства, состоит в обращении субъекта к неопределенному кругу лиц, в том числе и к потенциальным потерпевшим, а не к исполнителям «организованного» им склонения к самоубийству.
5 О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ) : постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 ; О судебной практике по делам о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы личности : постановление Пленума Верховного Суда РФ от 4 декабря 2014 г. № 16. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
2. Беспомощное состояние потерпевшего от побуж- ствовании и возможности «продолжения жизни» после дения к самоубийству (п. «а» ч. 2 ст. 110 УК РФ и п. «а» совершения самоубийства.
ч. 3 ст. 1101 УК РФ) характеризуется не абсолютной фи- Перспективы повышения эффективности уголовно-
зической или волевой неспособностью лица защититься правовой охраны личности от побуждения к самоубий-от оказываемого на него воздействия, а мерой неспособ- ству видятся в разработке новых подходов к формули-ности к сопротивлению преступнику. Такое состояние рованию уголовно-правовых норм, которые однозначно может быть следствием не только имманентно присущих и непротиворечиво описывали бы запрещаемые пося-ему физических недостатков и психических заболеваний, гательства. Представляется актуальным исследование но и проблем, возникших в семье, на работе, по месту влияния на общественную опасность посягательств, учебы, которые потерпевший остро переживает. предусмотренных ст. ст. 1101 и 1102 УК РФ, навязывае-
3. Дополнительным фактором, обусловливающим мого виновным потерпевшему «мотива», по которому повышенную общественную опасность склонения к са- последний должен совершить самоубийство, и изучение моубийству в сети Интернет, являются формируемые возможности осуществления дифференциации уголовной цифровой средой иллюзии об альтернативном суще- ответственности с учетом данного обстоятельства.
Список литературы
1. Бавсун М. В. Проблемы правовой регламентации уголовной ответственности за доведение до самоубийства // Криминалист. 2019. № 1. С. 11-15.
2. Артюшина О. В. Организация деятельности, направленной на побуждение к суицидальному поведению, как новелла уголовного закона // Уголовное право. 2019. № 5. С. 10-15.
3. Сичкаренко А. Ю. Ассистированное самоубийство // Законность. 2019. № 5. С. 34-39.
4. Егорова Н. А. Новое в уголовно-правовой охране жизни человека // Уголовное право. 2017. № 6. С. 11-17.
5. Сафуанов Ф. С., Секераж Т. Н. Деятельность, направленная на побуждение детей к суицидальному поведению: возможности судебно-психологической экспертизы // Психология и право. 2017. Т. 7, № 2. С. 33-45.
6. Шарапов Р. Д. Квалификация преступлений, связанных с вовлечением в самоубийство и иное опасное для жизни поведение // Уголовное право. 2017. № 6. С. 78-84.
7. Малетина М. А. Роль беспомощного состояния потерпевшего при квалификации склонения к самоубийству // Алтайский юридический вестник. 2020. № 1. С. 60-63.
8. Филипова С. В. Уголовно-правовая оценка склонения беспомощного лица к совершению самоубийства и содействия его совершению // Научный вестник Омской академии МВД России. 2019. № 4(75). С. 17-23.
9. Устинова Т. Д. Склонение к самоубийству или содействие самоубийству: критический анализ // Lex russica. 2020. № 3. С. 151-159.
10. Крылова Н. Е. Ответственность за доведение до самоубийства и причастность к самоубийству другого лица по уголовному праву Российской Федерации: оценка законодательных новелл // Уголовное право. 2018. № 1. С. 75-82.
11. Борков В. Н., Николаев К. Д. Проблемы уголовного закона не могут компенсироваться нарушением правил квалификации // Вестник Томского государственного университета. Серия : Право. 2020. № 36. С. 30-39.
12. Гвоздева И. С., Шапиро Л. Г., Южанинова А. Л. Специальные психологические знания при расследовании побуждения несовершеннолетних к совершению самоубийства с использованием сети Интернет // Суицидология. 2018. Т. 9, № 4. С. 118-137.
13. Аюпов В. Ш. К вопросу об объекте доведения до самоубийства // Вестник Томского государственного университета. 2012. № 363. С. 123-126.
14. Бычкова А. М., Раднаева Э. Л. Доведение до самоубийства посредством использования интернет-технологий: социально-психологические, криминологические и уголовно-правовые аспекты // Всероссийский криминологический журнал. 2018. Т. 12, № 1. С. 101-115.
15. Бастрыкин А. И. Преступления против несовершеннолетних в интернет-пространстве: к вопросу о виктимологической профилактике и уголовно-правовой оценке // Всероссийский криминологический журнал. 2017. Т. 11, № 1. С. 5-12.
16. Корецкий Д. А., Стешич Е. С. Самоубийства как элемент изучения гомицидальной преступности // Всероссийский криминологический журнал. 2019. Т. 13, № 2. С. 207-214.
Поступила 01.07.2020; повторно 31.07.2020; одобрена после рецензирования 25.09.2020; принята к публикации 30.11.2020.
Заявленный вклад авторов: все авторы внесли экивалентный вклад в подготовку публикации.
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Theoretical Science Article
UDC 343.9 © V. N. Borkov, O. A. Dizer, 2021
DOI: 10. 24412/1999-6241-2021-1-84-106-112
12.00.08 Criminal Law and Criminology; Criminal Executive Law
Aspects of Criminal Law and Psychology in case of Inducing Someone to Suicide
Viktor N. Borkov \
Doctor of Sciences (in Law), associate-professor, chief of the chair of Criminal Law.
ORCID: 0000-0002-7583-5665. Е-mail: [email protected] Oleg A. Dizer 2,
Doctor of Sciences (in Law), associate, chief of the Science and Research Departament.
ORCID: 0000-0002-3231-4018. E-mail: [email protected] 1 2 the Omsk Academy of the Russian Ministry of Internal Affairs, 7, Komarov pr., Omsk, 644022, Russia
Abstract
Introduction. Norms of criminal law providing for responsibility for inducement to suicide are infrequently applied and are the subject of scientific discussion. To increase the effectiveness of protection of life by criminal law it is necessary to clarify the correlation between the incitement to suicide and inducing to commit it, to explain the content of organization of activity aimed at inducing to commit a suicide, investigate the psychological aspect of the victim's helpless state as well as the Internet influence. Materials and Methods. To achieve the objectives judicial practice on the cases of incitement to suicide, scientific literature devoted to criminal law and psychological problems of fighting inducement to suicide were studied. The author used normative and sociological approaches which help to assess social dependence of criminal responsibility for inducement to suicide. The use of logical formal and structural methods promoted comprehension of the content of the features of corpus delicti provided for by Articles 110, 1101, 1102 of the Criminal Code of the Russian Federation. Results and Discussion. The concept of organizing activity aimed at inducement to commit a suicide (Article 1102 of the Criminal Code of the Russian Federation) as the actions of the organizer of inciting someone to commit a suicide (Article 110 of the Criminal Code of the Russian Federation), encouraging or assisting a suicide (Article 1101 of the Criminal Code of the Russian Federation) restrains the scope of protection of human life excluding from it the appeal to an indefinite circle of persons in order to promote suicide. Victim's hopeless state in case of inducement to suicide is characterized by the measure of his physical and mental disability to resist external influence. Not only must a guilty person realize this circumstance but also use it. In case of inducing to suicide in the Internet the latter is not only the means of communication between a criminal and a victim but also as an additional factor inducing to commit a suicide, the cause of illusion of alternative life. Conclusions. Fighting «provoked» suicides by means of criminal law must cover not only the guilty person's inducing someone to commit a suicide but also a widely spread promotion of suicides.
Keywords: inciting to suicide; inducement; assistance; encouraging a suicide; hopeless state; promotion of suicides.
Citation: Borkov V. N., Dizer O. A. Aspects of Criminal Law and Psychology in case of Inducing Someone to Suicide. Psychopedagogy in Law Enforcement. 2021. Vol. 26, No 1(84). Pp. 106-112 (In Russ.). DOI: 10. 24412/1999-6241-2021-1-84-106-112
References
1. Bavsun M. V. Problems of Legal Regulation of Criminal Liability for Incitement to Suicide. Criminalist. 2019. No 1. Pp. 11-15. (In Russ.)
2. Artyushina O. V. Organization of activities aimed at Inducing Suicidal Behaviour as a Novel of the Criminal Law. Criminal Law. 2019. No 5. Pp. 10-15. (In Russ.)
3. Sichkarenko A. Yu. Assisted Suicide. Legality. 2019. No 5. Pp. 34-39. (In Russ.)
4. Egorova N. A. New in Criminal Law Protection of Human Life. Criminal Law. 2017. No. 6. Pp. 11-17. (In Russ.)
5. Safuanov F. S., Sekerazh T. N. Activities aimed at Encouraging Children to Suicidal Behaviour: Capabilities of Forensic Psychological Examination. Psychology and Law. 2017. Vol. 7. No. 2. Pp. 33-45. (In Russ.)
6. Sharapov R. D. Qualification of Crimes related to Involvement in Suicide and other Life-Threatening Behaviour. Criminal Law. 2017. No. 6. Pp. 78-84. (In Russ.)
7. Maletina M. A. The Role of the Victim's Helpless State during Qualification of Inducement to Suicide. Altai Law Journal. 2020. No. 1. Pp. 60-63. (In Russ.)
8. Filipova S. V. The Assessment made by Criminal Law in regard to Inducing a Helpless Person to Commit Suicide and Assisting its Commission. Scientific Bulletin of the Omsk Academy of the Russian Ministry of Internal Affairs. 2019. No 4 (75). Pp. 17-23. (In Russ.)
9. Ustinova T. D. Inducement to Suicide or Assisting Suicide: Critical Analysis. Lex Russica. 2020. No. 3. Pp. 151-159. (In Russ.)
10. Krylova N. E. Responsibility for Incitement to Suicide and Involvement in another person's Suicide under the Criminal Law of the Russian Federation: Assessment of Legislative Novels. Criminal Law. 2018. No. 1. Pp. 75-82. (In Russ.)
11. Borkov V N., Nikolaev K. D. Problems of the Criminal Law cannot be Compensated for by Violation of the Rules of Qualification. Bulletin of Tomsk State University. Series: Law. 2020. No. 36. Pp. 30-39. (In Russ.)
12. Gvozdeva I. S., Shapiro L. G., Yuzhaninova A. L. Special Psychological Knowledge in the Investigation of Encouraging Juveniles to Commit Suicide using the Internet. Suicidology. 2018. Vol. 9. No. 4. Pp. 118-137. (In Russ.)
13. Ayupov V. Sh. To the Question of the Object of Incitement to Suicide. Bulletin of Tomsk State University. 2012. No. 363. Pp. 123-126. (In Russ.)
14. Bychkova A. M., Radnaeva E. L. Incitement to Suicide using the Internet Technologies: Socio-Psychological, Criminological Aspects and Aspects of Criminal Law. Russian Journal of Criminology. 2018. Vol. 12, No. 1. Pp. 101-115. (In Russ.)
15. Bastrykin A. I. Crimes against Juveniles in the Internet Space: to the issue of Victimological Prophylaxis and Assessment by Criminal Law. Russian Journal of Criminology. 2017. Vol. 11. No. 1. Pp. 5-12. (In Russ.)
16. Koretsky D. A., Steshich E. S. Suicides as an Element of Studying Homicidal Crime. Russian Journal of Criminology. 2019. Vol. 13. No. 2. Pp. 207-214. (In Russ.)
Submitted: 01.07.2020; resubmitted: 31.07.2020; approved after reviewing: 25.09.2020; accepted for publication: 30.11.2020.
The authors' alleged contribution: all the authors have made an equal contribution to the publication.
The authors declare that there is no conflict of interest.
