УГОЛОВНО-ПРАВОВОЕ ЗНАЧЕНИЕ ПОНЯТИЯ ПОДСТАВНОГО ЛИЦА КАК КОНСТРУКТИВНОГО ПРИЗНАКА СОСТАВА ПРЕСТУПЛЕНИЯ Текст научной статьи по специальности «Право»

Научная статья УДК 343.97

DOI 10.37973/KUI.2021.16.82.001

Екатерина Геннадьевна Карпова Нижегородская академия МВД России, Нижний Новгород, Россия, karpova_eg@yandex.ru

УГОЛОВНО-ПРАВОВОЕ ЗНАЧЕНИЕ ПОНЯТИЯ ПОДСТАВНОГО ЛИЦА КАК КОНСТРУКТИВНОГО ПРИЗНАКА СОСТАВА ПРЕСТУПЛЕНИЯ

Аннотация

Введение: в статье анализируются проблемы юридической оценки категории подставного лица при квалификации преступлений, сопряженных с созданием фирм-однодневок; изучаются аспекты, касающиеся юридического анализа подставного лица как субъективного или объективного признака состава преступления. Рассматриваются правила квалификации на основании принципа субъективного вменения.

Материалы и методы: основу исследования составил диалектический метод познания объективной действительности. Использованы общенаучные методы (анализ, дедукция), из частнонаучных методов применен догматический метод, необходимый для толкования законодательства. В качестве эмпирической основы исследования выступили нормы Уголовного кодекса Российской Федерации, а также данные социологического исследования, проведенного автором статьи.

Результаты исследования: на основании полученных выводов и сформулированных тезисов была определена уголовно-правовая сущность категории подставного лица, ее значение для квалификации преступления. Сформулировано положение по изменению содержащейся в законодательстве дефини-

Обсуждение и заключения: предлагается авторская классификация подставных лиц, используемых для создания фирм-однодневок. В работе обращается внимание на важность закрепления в дефиниции подставного лица признаков, позволяющих дифференцировать уголовную ответственность в соответствии с принципом субъективного вменения.

© Карпова Е.Г., 2021

Ключевые слова: подставные лица, фирмы-однодневки, квалификация, конструктивные признаки, состав преступления.

Для цитирования: Карпова Е.Г. Уголовно-правовое значение понятия подставного лица как конструктивного признака состава преступления // ВестникКазанскогоюридическогоинститутаМВДРос-

сии. 2021. Т. 12. № 4 (46). С. 506-510. DOI: https://doi.org/ 10.37973/KUI.2021.16.82.001.

Scientific article UDC 343.97 DOI

A FIGUREHEAD AS A CONSTRUCTIVE SIGN OF CORPUS DELICTI: LEGAL MEANING OF THE CONCEPT

Ekaterina Gennad'evna Karpova The Nizhny Novgorod Academy of MIA of Russia, Nizhny Novgorod, Russia,

karpova_eg@yandex.ru

Introduction: the article analyzes the issues of legal assessment of the category of a figurehead when qualifying crimes associated with the creation of one-day firms. In particular, the study examines aspects

Abstract

related to the legal analysis of a figurehead as a subjective or objective sign. The author considers the rules of qualification arising from the principle of subjective imputation.

Materials and Methods: the research was based on the dialectical method of cognizing objective reality. The author used general research methods (analysis and deduction) that are relevant for interpreting other norms. The norms of the Criminal Code of the Russian Federation provided the empirical basis for this study as well as social research findings conducted by the author.

Results: on the basis of the findings and the formulated theses, the criminal essence of the category of a figurehead was determined, as well as its significance for the qualification of a crime. The author formulated proposal for changing the definition contained in the legislation.

Discussion and Conclusions: the author proposes the classification of figureheads used to create one-day firms. The work draws attention to the importance of fixing in the definition of a figureheads the features that allow differentiating criminal liability in accordance with subjective imputation.

© Karpova J.G., 2021

Keywords: dummies, fly-by-night firms, qualifications, design features, corpus delicti.

For citation: Karpova J.G. A Figurehead as a Constructive Sign of Corpus Delicti: Legal Meaning of the Concept // Bulletin of the Kazan Law Institute of MIA of Russia. 2021. Vol. 12, No. 4 (46). P. 506-510. DOI: https://doi.org/ 10.37973/KUI.2021.16.82.001.

Введение

Рассматриваемая в настоящей работе проблема восходит не только к законотворческим юридико-техническим нюансам в части, касающейся необходимости построения системного уголовного законодательства, не обладающего внутренними противоречиями, но и к практике применения статей Уголовного кодекса Российской Федерации (УК РФ), не вносящих в уголовный закон названного конструктивного свойства. В частности, правоприменение по исследуемым публично-правовым запретам (ст. 1731 и 1732 УК РФ) обнаруживает неоднородность в интерпретации конструктивных признаков подразумеваемых составов преступлений, что достаточно наглядно демонстрирует отсутствие какого-то единого понимания используемой в соответствующих статьях уголовного закона юридической терминологии.

Раскрытие особенностей квалификации преступлений, совершаемых путем использования подставных лиц, требует постановки ряда существенно важных вопросов в области юридического анализа, без ответа на которые последующее исследование в плоскости названной правоприменительной процедуры нельзя будет признать оконченным ввиду абстрактности и расширительного толкования отдельных элементов.

Обзор литературы

Дискуссия современного научного сообщества об аспектах юридического анализа преступлений, совершаемых с использованием подставных лиц, становится все более актуальной. Существенное влияние на становление научного знания в исследуемой плоскости оказали труды М.Г. Ильиной, З.Д. Рожавского, И.А. Ильяшенко и Е.В. Петухова.

Материалы и методы

Несмотря на распространенную в доктрине уголовного права последовательность юридического анализа составов преступлений от объективных признаков к субъективным, считаем целесообразным отталкиваться от дедуктивной методологии, обращающей исследовательское внимание в первую очередь на юридическую категорию, общую и даже центральную для составов, предусмотренных ст. 1731 и 1732 УК РФ. В качестве эмпирической основы исследования выступили нормы УК РФ, а также данные социологического исследования, проведенного автором статьи.

Результаты исследования

Официальная дефиниция подставного лица приведена в примечании к ст. 1731 УК РФ, ознакомление с которой свидетельствует, что в сфере уголовно-правовой политики для законодателя «подставное лицо» является конструктивным признаком лишь по составам ст. 1731 и 1732 УК РФ. При этом под подставным лицом подразумевается не некий теневой бенефициар, а физическое лицо, чья роль и формальное участие в образовании соответствующей организации могут быть виновными или невиновными с точки зрения содержания субъективной стороны, что в действительности имеет большее значение не столько в аспекте уголовного преследования подставного лица, сколько для квалификации общественно опасного поведения преступника, его вовлекшего или использовавшего для целей, зафиксированных законодателем в диспозиции ст. 1731 УК РФ.

В частности, в целях формирования единообразной правоприменительной практики, особенно в части, касающейся разграничения ро-

лей подставного лица и пособничества, следует сформулировать интерпретационную практику, отобразив позицию суда высшей инстанции по данному вопросу с учетом изложенных нами квалификационных правил, что позволит «оптимизировать уголовную ответственность в этой сфере» [1, с. 178]. Как верно отмечает А.В. Фомин, обобщение судебной практики в рамках соответствующих постановлений способствует единообразию принимаемых судьями решений [2].

Так, логичным было бы зафиксировать соответствующие разъяснения в структуре постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2016 г. № 481. Тем не менее, согласно содержанию данного акта судебного толкования (п. 2 в частности), названный документ посвящен интерпретационным вопросам, касающимся особенностей применения статей уголовного закона, по которым процессуальным законодательством предусмотрено частно-публичное обвинение. В то же время, согласно ч. 3 ст. 20 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (УПК РФ), рассматриваемые в настоящем исследовании общественно опасные деяния к указанной группе преступлений не относятся. Таким образом, перспектива внесения изменений в вышеуказанное постановление с адаптацией последнего под потенциальные законодательные преобразования нарушит его целостность [3]. Вероятно, целесообразным было бы отображение интерпретационной юриди-ко-технической практики в пределах того подзаконного акта, текст которого уже содержит какие-то пояснения по рассматриваемой тематике. В постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 07.07.2015 № 32 в качестве обстоятельства, в котором может проявляться цель легализации преступно добытых доходов, указывается совершение финансовых операций или сделок с участием подставных лиц. Однако следует уточнить, что юридическое содержание понятия «подставное лицо», подразумеваемое Верховным Судом Российской Федерации в обозначенном интерпретационном акте, не совпадает с дефинитивным определением, изложенным в примечании к ст. 1731 УК РФ.

Если в разъяснении суда по делам о легализации под подставным лицом имеется в виду гражданин, осознающий свое участие в сделке, но не ее противоправный характер и преступное происхождение предмета, используемого в граждан-

ско-правовых отношениях с его участием, то в ст. 1731, 1732 УК РФ под подставным лицом предлагается понимать человека, на имя которого осуществляется регистрация организации. При этом такой гражданин может как осознавать свою номинальную роль (если его документы получили в этих целях, например, путем убеждения или подкупа), так и не быть осведомлённым не только о преступном характере своего фиктивного участия (если гражданина ввели в заблуждение), но и о своем участии в целом (если он вообще не поставлен в известность злоумышленниками либо последние используют похищенный, присвоенный либо поддельный документ на имя реально существующего гражданина).

Кроме того, в процессе разработки интерпретационных положений следует учитывать следующее: поскольку подставное лицо может быть как соучастником в преступлении или субъектом по обособленному составу ч. 1 ст. 1732 УК РФ, так и потерпевшим, при квалификации судам следует обращать внимание на то, а) каким конкретно способом (убеждение, подкуп, принуждение и т.п.) было получено согласие подставного лица на его участие в незаконном образовании (создании, реорганизации) юридического лица; б) либо каким образом был приобретен документ, удостоверяющий личность подставного лица (похищение, купля-продажа, дарение, мена и т.д.).

Действующая редакция УК РФ не предусматривает определенной дифференциации ответственности в зависимости от того, как именно в преступную деятельность было вовлечено лицо, в последующем ставшее подставным. Очевидно, описанный вопрос оставлен на откуп индивидуализации уголовного наказания судьей через призму определения степени общественной опасности путем установления способа совершения преступления2. Существенная дифференциация обнаруживается лишь в структуре ст. 1731 УК РФ; там описываются альтернативные составы для двух разных ролей и моделей общественно опасного поведения, а не разграничение ответственности по способу совершения конкретного деяния. Возразить предлагаемой идее уголовно-правовой дифференциации можно, опираясь на то, что в ряде других статей уголовного закона (ч. 4 ст. 33, ст. ст. 150, 1512 УК РФ) к способам вовлечения отнесены уговоры, угрозы, подкуп. Считаем подобную практику недопустимой,

1 О практике применения судами законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности за преступления в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2016 г № 48 // СПС «КонсультантПлюс». URL: http://www.consultant.ru/ (дата обращения: 10.12.2019).

2 О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания : постановление Пленума Верховного Суда РФ от 22.12.2015 N 58 // СПС «КонсультантПлюс». URL: http://www.consultant.ru/ (дата обращения: 10.12.2020).

поскольку в зависимости от характера угроз в составе квалифицируемого деяния может фигурировать и дополнительный объект (например, общественные отношения в сфере охраны жизни и здоровья), де-факто отличающий подразумеваемый поведенческий акт как более общественно опасный, что, однако, игнорируется самим законодателем.

В целом, для предстоящей правотворческой и правоинтерпретационной деятельности рекомендуем придерживаться следующего определения подставного лица:

под подставными лицами в ст. 1731 и 1732 УК РФ следует понимать физических лиц, которые являются учредителями (участниками) юридического лица или органами управления юридического лица и путем обмана, злоупотребления доверием либо без ведома которых были внесены данные о них в единый государственный реестр юридических лиц, а также лица, добровольно по предварительному совместному сговору с заявителем предоставившие документы, удостоверяющие их личности, в целях незаконного образования (создания, реорганизации) юридического лица, не имея при этом намерений по его управлению и осознающие противоправный характер своего участия.

Обсуждение и заключения

Подставное лицо может быть отнесено как к объективным признакам состава преступления

(при рассмотрении его в качестве потерпевшего при условии отсутствия у него осознания своего участия в незаконном образовании организации), так и к субъективным признакам (при выполнении им пособничества или соисполнительства в преступлении). Вышеизложенное подкрепляется результатами социологического исследования, проведенного нами в отношении сотрудников следственных органов, согласно которому 17,8 % опрошенных полагают, что подставное лицо больше имеет отношение к объекту как элементу состава преступления. Еще 48,2 % опрошенных считают, что подставное лицо относится к субъективным признакам состава: 23,2 % респондентов отмечают, что подставное лицо является соисполнителем преступлений, совершаемых путем использования подставных лиц; 25 % респондентов склоняются к мнению, что подставное лицо в большей мере соотносится с соисполнителем.

В заключение статьи полагаем, что уместно будет привести обращение к гражданам, опубликованное на официальном сайте Главного следственного управления Главного управления МВД России по Свердловской области: «Уважаемые граждане, если незнакомые либо знакомые лица предлагают вам за денежное вознаграждение зарегистрировать на свое имя юридическое лицо либо стать «номинальным» учредителем или руководителем, знайте, что за указанные действия существует уголовная ответственность»1.

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ

1. Шульга А.В., Виниченко Е.А. Ответственность за незаконное образование юридического лица как институт системы уголовного права России и как объект законопроектной новеллы об уголовном проступке // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. 2021. № 5. С. 176-182.

2. Фомин А.В., Губайдуллина Э.Х. Роль постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации // Международный журнал гуманитарных и естественных наук. 2021. № 4-4. С. 185-188.

3. Виниченко Е.А. Институт уголовной ответственности за незаконное образование юридического лица: несовершенство нормативной определенности и направления системно- предметного преобразования // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. 2021. № 7. С. 79-82.

Информация об авторе:

Карпова Екатерина Геннадьевна, соискатель Нижегородской академии МВД России, кагроуа_ eg@yandex.ru

Автор прочитал и одобрил окончательный вариант рукописи.

1 Информационная справка (расследование преступлений, предусмотренных ст. ст. 173.1, 173.2 УК РФ. Уголовная ответственность за незаконное образование юридического лица). Официальный сайт Главного управления МВД России по свердловской области. URL: https://66.xn--b1aew.xn--p1ai/document/20495382 (дата обращения: 23.04.2021)

REFERENCES

1. SHul'ga A.V., Vinichenko E.A. Otvetstvennost' za nezakonnoe obrazovanie yuridicheskogo lica kak institut sistemy ugolovnogo prava Rossii i kak ob"ekt zakonoproektnoj novelly ob ugolovnom prostupke // Gumanitarnye, social'no-ekonomicheskie i obshchestvennye nauki. 2021. № 5. S. 176-182.

2. Fomin A.V., Gubajdullina E.H. Rol' postanovlenij Plenuma Verhovnogo Suda Rossijskoj Federacii // Mezhdunarodnyj zhurnal gumanitarnyh i estestvennyh nauk. 2021. № 4-4. S. 185-188.

3. Vinichenko E.A. Institut ugolovnoj otvetstvennosti za nezakonnoe obrazovanie yuridicheskogo lica: nesovershenstvo normativnoj opredelennosti i napravleniya sistemno-predmetnogo preobrazovaniya // Gumanitarnye, social'no-ekonomicheskie i obshchestvennye nauki. 2021. № 7. S. 79-82.

Information about the author:

Karpova Ekaterina G., Candidate at the Nizhny Novgorod Academy of MIA of Russia, karpova_eg@ yandex.ru

The author has read and approved the final version of the manuscript

Статья получена: 08.09.2021.

Статья принята к публикации: 15.12.2021.

Статья опубликована онлайн: 27.12.2021.