CC BY
117
Россия, согласно результатам международных социологических исследований, в последние десятилетия неизменно лидирует по уровню коррупции. Объем коррупции оценивается экспертами в 300 с лишним миллиардов долларов в год, т.е. речь идет о сумме, сопоставимой с федеральным бюджетом [1].
Высокий уровень коррупции отрицательно сказывается на психологической атмосфере в обществе, подрывает основы экономической безопасности государства, формирует отрицательный имидж страны в глазах иностранных партнеров и, как следствие, влечет потери при заключении международных контрактов, снижает конкурентоспособность национальной экономики на мировом рынке.
Мировой опыт свидетельствует о том, что коррупция в своем развитии проникает практически во все сферы общественной жизни, в том числе и в сферу экономической деятельности. К основным типам экономической коррупции следует отнести: 1) коррупцию должностных лиц в органах государственной власти, местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях; 2) бизнес-коррупцию лиц, выполняющих управленческие функции в коммерческих и некоммерческих организациях.
Масштабность и потенциальная угроза национально-государственным интересам обусловливают особую важность борьбы с коррупцией должностных лиц. Систематизируя коррупцию в сфере экономической деятельности по признаку особенностей взаимоотношений между хозяйствующими субъектами и «субъектом власти» (должностным лицом), можно выделить две основные схемы зарождения ее:
1) хозяйствующий субъект стремится добиться решения, противоречащего общественным интересам, изначально обращаясь к «субъекту власти» как к носителю собственного экономического интереса, который в данном контексте трансформируется в коррупционный экономический интерес. В данном случае принимается решение, противоречащее общественным интересам, а инициатором коррупционных отношений выступает хозяйствующий субъект;
2) для реализации экономического интереса хозяйствующего субъекта необходимо выполнение «субъектом власти» должностных обязанностей, однако наличие у него коррупционного экономического интереса приводит к тому, что он отказывается от их выполнения без дополнительного вознаграждения. В данном случае инициатором коррупционных отношений выступает «субъект власти» [2, с. 35-37].
Коррупция весьма распространена и в частных структурах. Причем в современный период она приобрела характер глобального социально-экономического явления. Развитие международной торговли и рост транснациональных корпораций привели к проникновению коррупции в сферу международных торговых сделок. Реализация экономических интересов в сфере развития торговых отношений со странами Латинской Америки и Юго-Восточной Азии потребовала от бизнесменов развитых стран заключения коррупционных сделок, которое со временем не только стало нормой ведения бизнеса, но и стало инициироваться именно представителями бизнеса. По некоторым данным, только в 2010-2011 гг. штрафы на компании, которые давали взятки в Нигерии, превышают 3,2 млр дол. Пока среди них нет ни одной российской компании, потому что в первую очередь западные страны ведут расследование в отношении своих компаний. Однако эксперты международной неправительственной организации Transparency International считают, что российские компании чаще остальных дают взятки во время работы за рубежом [3].
В последнее время российская власть активно демонстрирует намерение покончить с коррупцией, перманентно внося изменения в нормы различных отраслей права. Так, в 2011 г. были дважды внесены изменения в УК РФ в части регламентации ответственности за коррупционные преступления, которые совершаются с использованием служебного положения либо с превышением должностных полномочий.
Нормы о коррупционных преступлениях отечественного УК требуют серьезного научного осмысления, определения их эффективности с точки зрения возможностей предупреждения и пресечения анализируемых преступных посягательств, решения подчас непростых квалификационных вопросов. Особо в этом аспекте следует проанализировать ФЗ от 4 мая 2011 г., который внес существенные изменения в диспозиции и санкции ст. 204 (коммерческий подкуп), ст.
290 (получение взятки), ст. 291 (дача взятки) и ввел ст. 291-1 (посредничество во взяточничестве) и ФЗ от 7.12.2011 № 420, который в очередной раз скорректировал санкции указанных норм.
Прежде всего обоснованным представляется расширение круга субъектов получения взятки за счет указания в диспозиции ст. 290 УК РФ на иностранное должностное лицо либо должностное лицо публичной международной организации*. Этот шаг Россия сделала, чтобы присоединиться к международным механизмам борьбы с коррупцией в рамках Организации экономического сотрудничества и развития. Однако эта новелла, как и многие другие законы в России, которые направлены на борьбу с коррупцией, вряд ли реализуется, поскольку толкование признаков вышеуказанных субъектов, данное в примечании 2 к ст. 290 УК РФ, приходит в противоречие с традиционным уголовно-правовым определением должностного лица и скорее всего вызовет целый ряд вопросов у правоприменителей.
Позитивно надо оценить решение о более детальной дифференциации уголовной ответственности должностных лиц за коррупционные преступления путем признания новым квалифицирующим признаком составов получения и дачи взятки и посредничества во взяточничестве - совершения деяния в значительном размере (ч. 2 ст. 290, ч. 2 ст. 291 УК РФ). Однако, к сожалению, законодатель отказался от подобной дифференциации ответственности за коммерческий подкуп.
Однозначно следует одобрить приведение ст. 204 УК РФ в соответствие со ст. 290, 291 УК РФ. В частности, в первой норме дополнены: предмет преступления за счет указания на «предоставление иных имущественных прав за совершение действий (бездействие) в интересах дающего» и объективная сторона посягательства путем криминализации коммерческого подкупа за заведомо незаконные действия (бездействие) (п. «б» ч. 2, п. «в» ч. 4 ст. 204 УК РФ).
Отдельного обсуждения заслуживает решение законодателя установить уголовную ответственность посредников в самостоятельной норме (ст. 291.1 «посредничество во взяточничестве»)**. Представляется, что криминализация посредничества во взяточничестве криминологически обоснована. Однако конструкция уголовно-правовой нормы заслуживает критики. В ч. 1 ст. 291-1 УК РФ в качестве основного состава преступления выступает непосредственная передача взятки по поручению взяткодателя или взяткополучателя либо иное способствование взяткодателю и (или) взяткополучателю в достижении либо реализации соглашения между ними о получении и даче взятки в значительном размере. В ч. 5 этой же нормы установлена ответственность за преступное посягательство, которое, по мнению законодателя, представляет более высокую общественную опасность - обещание или предложение посредничества во взяточничестве. Получается, что обнаружение умысла наказывается строже, чем сами посреднические действия, что противоречит принципу справедливости.
Следует остановиться и на проблемах пенализации комментируемых коррупционных преступлений. Федеральный закон от 4 мая 2011 г. изложил ч. 2 ст. 46 в новой редакции, а в статьях о подкупе или взяточничестве кратные штрафы определил от десятикратной до стократной суммы взятки (коммерческого подкупа).
Эффективность вновь сконструированных уголовно-правовых санкций за должностные преступления вызывает сомнения. Представляется, что новые штрафные санкции вряд ли способны предупредить совершение коррупционных преступлений. Если коррупционеры до изменения закона не боялись наказания в виде лишения свободы, то штрафы их тем более не напугают. Обратимся к некоторым криминологическим данным. По мнению многих авторитетных экспертов, к уголовной ответственности за взяточничество привлекается около 1-5 % реальных коррупционеров [4, с. 58]. Что касается статистики, то в 2010 г. расследовалось 14 392 преступления, связанных со взяточничеством, направлено в суд - 9963 лица, а осуждены лишь 5032 лица, или 41,6 % от зарегистрированных коррупционеров. При этом реальное лишение свободы за последние 5 лет применено только к 14-25 % взяточников, и только один взяточник получил по приговору суда максимальный срок лишения свободы!
К тому же весьма проблематично реально получить тысячекратные штрафы. Практика показывает, что крупные коррупционеры умело легализуют преступно добытые доходы, переводя капиталы за рубеж, оформляя собственность на чужое имя.
В то же время новый подход к пенализации чрезмерно расширил сферу судейского усмотрения, поскольку судья, действуя в рамках закона, может назначить за серьезные коррупционные
преступления - год условно или 10 млн руб. штрафа. При этом сравнительный анализ санкций ст. 204, 290, 291 УК РФ показывает, что пределы судейского усмотрения гораздо шире при назначении наказания за управленческие коррупционные преступления. Это свидетельствует о коррупциогенном потенциале указанных новелл.
Не прослеживается и единообразия в подходах к пенализации должностных и управленческих коррупционных преступлений. В целом, управленческие коррупционные преступления (ст. 201, 204 УК РФ) наказываются значительно мягче, чем сходные должностные посягательства (ст. 285, 290 УК РФ).
Между тем за рубежом существует и другой подход к регламентации ответственности за коммерческий подкуп. Летом текущего года в Великобритании вступил в силу новый антикоррупционный закон (UK Bribery Act) о взятке за границей. В отличие от российского и американского законодательства, где основной упор сделан на борьбу со взяточничеством должностных лиц, UK Bribery Act предусматривает наказание за коммерческий подкуп вплоть до 10 лет лишения свободы или штраф, размеры которого вообще не ограничены. Показательно, что закон устанавливает ответственность даже за «неспособность компании предотвратить дачу взятки». Защитить от наказания по этой статье может только одно: внутренняя антикоррупционная «система безопасности» (compliance system) - свод кодексов и правил для сотрудников, где прописано, к примеру, какие подарки можно дарить деловым партнерам и как реагировать, если презент собираются сделать вам. Персонал, в идеале, должен проходить специальный инструктаж по противодействию взяточничеству. В случае чего компании нужно будет доказать, что она сделала все возможное для того, чтобы отучить сотрудников давать или брать взятки. Распространяется этот закон не только на резидентов, но и на нерезидентов, ведущих экономическую деятельность в Соединенном Королевстве, а также иностранные компании, чьи акции котируются на Лондонской бирже. Это означает, что значительное количество отечественных компаний, занимающихся предпринимательской деятельностью в Великобритании, несмотря на то, что они зарегистрированы в России, подпадают под эту экстерриториальную юрисдикцию Великобритании [5].
Особо следует остановиться на проблемах пенализации некоторых преступлений в сфере экономической деятельности, которые совершаются должностными лицами и имеют коррупционную направленность. В частности, сравнительный анализ санкций ст. 169, 170, 289 и ст. 285, 286 УК РФ заставляет задуматься о справедливости и обоснованности законодательной оценки степени общественной опасности некоторых экономических преступлений коррупционной направленности.
Так, основные составы злоупотребления и превышения должностными полномочиями (ст. 285, 286 УК РФ) оцениваются законодателем как преступления средней тяжести, а квалифицированные и особо квалифицированные разновидности этих деяний относятся к тяжким преступлениям. Преступления, предусмотренные ч. 1 ст. 169, ст. 170, ст. 289 УК РФ относятся к преступлениям небольшой тяжести; деяние, описанное ч. 2 ст. 169, - преступление средней тяжести. Таким образом, имеет место законодательно заниженная оценка уровня общественной опасности преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 169, ст. 170 и ст. 289 УК РФ по сравнению с должностными преступлениями, описанными в ст. 285, 286 УК РФ.
В заключение заметим, что эффективность уголовно-правовых мер борьбы с коррупцией вряд ли может быть высока, без создания и перманентного сохранения антикоррупционного состояния социума (как на уровне отдельных регионов и государств, так и в глобальном общемировом масштабе). Противодействие коррупции должно стать постоянной задачей экономической политики государства, при решении которой оно смогло бы опираться на экономические меры, с учетом правового и морально-этического аспекта данной проблемы, рассчитанные на длительную историческую перспективу.
Литература
1. Почему Россия неизменно лидирует по уровню коррупции? // http://www. svobodanews.ru/content/transcript/24379182.html
2. Юхачев С.П. Коррупция как экономические отношения социума: Автореф. дис. ... д-ра эконом. наук. Тамбов, 2010.
3. Трансперенси Интернешнл. Индекс взяткодателей. 2011 // http://sartraccc.ru/Pub_inter/tiib2011.pdf
4. Государственная политика противодействия коррупции и теневой экономике в России: Матер. Всероссийской науч. конф. (Москва, 6 июня 2007 г.). М., 2007.
5. Российские компании лидируют по взяткам // http://www.rg.ru/2011/11/1Usot-site.html
* Иностранные должностные лица и должностные лица публичной международной организации ранее уже были приравнены к должностным лицам Федеральным законом от 25 декабря 2008 г. № 280-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с ратификацией Конвенции Организации Объединенных Наций против коррупции от 31 октября 2003 г.» и Конвенции об уголовной ответственности за коррупцию от 27 января 1999 г. и принятием Федерального закона «О противодействии коррупции».
** Подобная норма (ст. 174-1) существовала в УК 1960 г., но впоследствии была исключена разработчиками УК РФ 1996 г.
