CC BY
126
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 11. ПРАВО. 2014. № 5
и.А. иванова, аспирантка кафедры уголовного права и криминологии юридического факультета МГУ*
уголовно-правовая охрана эмбриона человека в контексте реализации репродуктивных прав его родителей
Статья посвящена проблемам, связанным с репродуктивными правами и репродуктивным выбором, уголовно-правовой охраной жизни эмбриона человека, конфликтом интересов матери и будущего ребенка. Автор рассматривает подходы к определению понятия «право на жизнь», анализирует законодательство Российской Федерации в сфере охраны репродуктивных прав и аргументирует необходимость устранения пробелов в регулировании ответственности за незаконное применение репродуктивных технологий в Уголовном кодексе Российской Федерации.
Ключевые слова: уголовное право, уголовный кодекс, репродуктивные права, репродуктивные технологии, эмбрион человека, право на жизнь, уголовно-правовая охрана жизни эмбриона.
The article is devoted to the problems connected with the reproductive rights and a reproductive choice, criminal legal protection of life of an embryo of the person, the conflict of interests of mother and the unborn child. The author considers approaches to concept «the right to life», analyzes the legislation of the Russian Federation in this sphere and gives reason for need of elimination of gaps for regulation of responsibility for illegal application reproductive technologies for the Criminal code of the Russian Federation.
Keywords: criminal law, criminal code, reproductive rights, reproductive technologies, embryo of the person, right to life, criminal legal protection of life of an embryo.
В последние годы внимание многих российских исследователей приковано к проблемам репродуктивного выбора и реализации человеком своих репродуктивных прав. Средства массовой информации все чаще сообщают о появлении детей в «звездных» семьях в результате использования таких биомедицинских технологий, как экстракорпоральное оплодотворение и суррогатное материнство. Причем дети нередко появляются в неполных семьях, в том числе таких, где отсутствует не отец, а мать (например, эстрадный певец Ф. Киркоров стал отцом двоих детей, рожденных суррогатной матерью). На наш взгляд, высокая степень социальной опасности широкого распространения подобной практики, заключающейся в значительном ущемлении прав ребенка, изначально лишенного возможности не только воспитывать-
ся биологическими родителями, но и, как правило, даже их знать, очевидна.
Укоренение в общественном сознании «безобидности» и приемлемости рождения нового поколения детей при помощи подобных репродуктивных технологий, например в однополых парах, создают целый ряд проблем для всего общества в целом: ведет к разрушению института семьи, подрывает морально-нравственные основы личности, создает новые психологические проблемы, которые неизбежно испытают кризис самосознания.
Недостатки и пробелы правового регулирования искусственных методов репродукции и репродуктивных прав человека отрицательно сказываются на защите прав и законных интересов субъектов возникающих в этой области правоотношений, в частности прав и законных интересов родителей по отношению к своему потомству. Вместе с тем наряду с охраной прав и интересов родителей не менее (если не более) важна охрана интересов детей.
Репродуктивные права относятся к категории неотчуждаемых прав и свобод человека, гарантированных международными и национальными правовыми документами. Право на репродуктивный выбор было признано решениями Организации Объединенных Наций в 1969 г. Так, Декларация социального прогресса и развития1 в ст. IV провозглашает неотъемлемость права родителей «свободно и с полной ответственностью определять число детей и сроки между их рождением». Определение репродуктивных прав закреплено в документах Каирской конференции ООН по проблемам народонаселения и развития (1994) и Всемирной конференции по положению женщины (Пекин, 1995) и включает ряд неразрывно связанных прав и свобод человека, включая право принимать решения в вопросе воспроизводства потомства «без какой бы то ни было дискриминации, принуждения и насилия»2.
В российском законодательстве также существуют положения, касающиеся репродуктивных прав. Согласно Федеральному закону «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» 2011 г.3, каждая совершеннолетняя женщина имеет право на искусственное оплодотворение и имплантацию эмбриона, а также на предоставление информации об этой процедуре (о медицинских и правовых аспектах ее последствий, о данных медико-генетического обследования и т.д.) (ст. 55). Таким образом, право использования репродук-
1 Декларация социального прогресса и развития. резолюция XXIV. Принята резолюцией 2542 (XXIV) Генеральной Ассамблеи от 11 декабря 1969 г. (Электронный ресурс): URL: http://www.un.org.ru
2 См.: Баллаева Е.А. Гендерная экспертиза законодательства РФ: репродуктивные права женщин в России. М., 1998 (Электронный ресурс): URL:http://www.a-z.ru/women/ texts/$mmmven-1 .htm.
3 СЗ РФ. 2011. № 48. Ст. 6724.
тивных медицинских технологий гарантировано государством каждой женщине, достигшей 18 лет.
Существуют и ведомственные акты, регламентирующие главным образом технологию производства медицинской операции и связанные с реализацией пациентом своих репродуктивных прав, в частности Приказ Министерства здравоохранения и социального развития РФ от 26 февраля 2003 г. № 67 «О применении вспомогательных репродуктивных технологий (ВРТ) в терапии женского и мужского бесплодия»4. Приказ вышеуказанного Министерства от 30 августа 2012 г. № 107н достаточно подробно описывает порядок использования вспомогательных репродуктивных технологий, а также ряд ограничений и противопоказаний, связанных с процедурой экстракорпорального опло-дотворения5.
В данной статье репродуктивные права рассматриваются именно в связи с активным развитием в современном мире технологий, позволяющих осуществлять различного рода манипуляции с человеческим эмбрионом, а также в связи с неизбежно возникающим при этом конфликтом интересов матери и будущего ребенка, когда речь заходит о возможности и необходимости так называемого репродуктивного выбора. Большую сложность представляет определение и законодательное закрепление пределов этого выбора, а также степени вмешательства государства в подобные проблемы и возможности его вмешательства как такового.
Под вспомогательными репродуктивными технологиями в российском законодательстве понимаются медицинские процедуры по репродукции человека, при которых «отдельные или все этапы зачатия и раннего развития эмбрионов осуществляются вне организма» чело-века6.
Проблема реализации репродуктивных прав тесно связана с неотъемлемым правом каждого человека на жизнь. Эта взаимосвязь очевидна при рассмотрении правового режима искусственного прерывания беременности, установлении момента начала уголовно-правовой охраны жизни человека, определении правового положения человеческого эмбриона, поскольку к числу наиболее дискуссионных и сложных юридических вопросов в настоящее время относится вопрос определения начала охраны человеческой жизни. Развитие новых биомедицинских технологий, методов пренатальной (дородовой) диагностики и медицины в целом привело к широкому распространению исследований на человеческих эмбрионах и поставило перед науч-
4 Бюл. нормативных актов ФОИВ. 2003. № 32.
5 Доступ из СПС Гарант.
6 Приказ Минздрава РФ от 26.02.2003 г. № 67 «О применении вспомогательных репродуктивных технологий (ВРТ) в терапии женского и мужского бесплодия», Инструкция по применению методов вспомогательных репродуктивных технологий.
ной общественностью ряд этико-правовых вопросов, среди которых: определение пределов реализации репродуктивных прав человека, выявление правомерности использования человеческих эмбрионов для научно-исследовательских и лечебных целей. В основе указанных проблем лежит отсутствие четкого правового положения эмбриона человека. В частности, не определен этап развития, с которого человеческий эмбрион находится под защитой закона и наделяется правом на жизнь. Некоторые исследователи убеждены, что устранить такого рода проблемы возможно лишь путем законодательного закрепления правосубъектности человека с момента зачатия: «... эмбрион при таком подходе будет считаться уже живым существом, находящимся под правовой защитой»7.
В биологии и эмбриологии начало жизни человека однозначно определяется моментом зачатия. Некоторые исследователи отмечают, что эмбрион человека в своем внутриутробном развитии проходит три стадии: 1) проэмбрион, который представляет собой некий «сгусток» клеток (14 дней с момента зачатия), 2) собственно эмбрион (по истечении 8 недель с момента зачатия) и 3) плод (от 8 недель до момента рождения)8.
Вместе с тем начало уголовно-правовой охраны жизни человека в подавляющем большинстве стран определяется гораздо более поздним моментом. Анализ отечественной и зарубежной литературы по исследуемой проблеме показал, что существуют три подхода к определению момента начала уголовно-правовой охраны человеческой жизни в законодательстве: абсолютистский, умеренный и либеральный.
Сторонники так называемой абсолютистской позиции рассматривают оплодотворенную женскую яйцеклетку или эмбрион человека как человеческое существо, обладающее безусловной ценностью и правом на жизнь. В связи с этим запрещается осуществлять какие-либо действия, которые затрудняют или прекращают его развитие. В случае, когда этому препятствуют определенные естественные процессы, необходимо противостоять им, подобно тому, как борются с заболеваниями, угрожающими жизни человека. Таким образом, в обязанность государства входит обеспечение развития жизни на любой стадии и ее абсолютная защита. Так, в ряде зарубежных государств установлена уголовная ответственность за вышеперечисленные действия или недопустимые манипуляции с эмбрионом человека.
Например, раздел 16 Особенной части УК ФРГ 1871 г. «Преступные деяния против жизни» содержит систему статей, регулирующих
7 Романовский Г.Б. Статус эмбриона в современном праве (Электронный ресурс): Доступ из СПС «Гарант».
8 См.: Курило Л.Ф. Развитие эмбриона человека и некоторые морально-этические проблемы методов вспомогательной репродукции (Электронный ресурс): URL: http:// nature.web.ru/db/msg.html?mid=1178719
репродуктивные права женщины и определяющих пределы вмешательства государства в личную жизнь. Согласно § 219 УК ФРГ (в ред. 14 декабря 2011 г.), «женщина должна понимать, что даже по отношению к матери плод в любой стадии беременности имеет собственное право на жизнь и что поэтому в соответствии с правопорядком прерывание беременности допустимо только в исключительных случаях, когда вынашивание ребенка создает для женщины нагрузку, которая является настолько тяжелой и чрезвычайной, что она превышает приемлемые границы»9. В специальной литературе отмечается, что прерывание беременности должно быть обусловлено медицинскими показаниями и осуществляться с учетом условий жизни беременной в данный момент и в будущем для предотвращения угрозы жизни женщины или значительного ущерба ее физическому или душевному состоянию, если нельзя предотвратить такую угрозу другим способом10.
Кроме того, в Германии установлена уголовная ответственность за прерывание беременности без медицинского заключения (§ 218Ь) и за агитацию за прерывание беременности (§ 219а), которая определяется следующим образом: «Тот, кто публично, на собрании или посредством распространения письменных материалов... по мотивам получения имущественной выгоды или особо предосудительным образом предлагает, сообщает, рекламирует:
1. собственные услуги или услуги других лиц по осуществлению или содействию прерыванию беременности, или
2. средства, предметы или процедуры, пригодные для прерывания беременности, и указывает на эту пригодность, или публикует объявления вышеназванного содержания, — наказывается лишением свободы на срок до двух лет или денежным штрафом».
Преступлением также является сбыт средств для осуществления аборта (§ 219Ь) и многое другое. Как мы видим, законодатель Германии далек от того, чтобы рассматривать эмбрион или плод человека как не обладающее самостоятельными правами «часть организма матери» и, по существу, приравнивает прерывание беременности к убийству. Однако необходимо отметить, что УК ФРГ установил, в отличие от ответственности за убийство родившегося человека, пониженную ответственность за посягательство на жизнь эмбриона человека, поскольку «законодатель исходил из того, что жизнь эмбриона не реальная, а "будущая"»11. Помимо этого, в Шестом законе ФРГ «О реформе
9 Головненков П., Спица Н. Уголовное уложение (Уголовный кодекс) Федеративной республики Германия: Научно-практический комментарий и перевод текста закона. М., 2014. С. 190-191.
10 См., напр.: Серебренникова А.В. Основные черты Уголовного Кодекса ФРГ. М., 1999. С. 68-69.
11 Крылова Н.Е. Уголовное право и биоэтика: проблемы, дискуссии, поиск решений. М., 2006. С. 105.
уголовного права»12 говорится о недопустимости принуждения беременной женщины к прерыванию беременности посредством нарушения обязанности ее имущественного содержания, выразившегося в уклонении от этой обязанности «недостойным образом» (п. 2 абз. 4).
В УК Франции 1992 г. содержится специальная глава «О преступных деяниях в области биомедицинской этики», включающая отделы «О защите человеческого вида», «О защите человеческого организма», «О защите человеческого эмбриона». Согласно положениям УК Франции, зачатие человеческих эмбрионов экстракорпоральным методом или их создание путем клонирования в научных целях, создание человеческих эмбрионов путем клонирования в медицинских целях, а также осуществление незаконных исследований в отношении эмбриона человека наказываются исправительным тюремным заключением на срок семь лет и штрафом в размере 100 тыс. евро (ст. 511-18, 511-18-1, 511-19). При этом французскому законодательству известно понятие «изучение эмбриона», которое может производиться специальными учреждениями исключительно в медицинских целях и с письменного согласия мужчины и женщины, образующих пару. Кроме того, запрещается использовать репродуктивные клетки «с целью рождения ребенка, генетически идентичному другому лицу — живому или умершему»13.
Суть умеренной позиции состоит в том, что оплодотворенная женская яйцеклетка развивается в человеческое существо постепенно и эмбрион имеет хотя и значительную, но не абсолютную ценность. В рамках данной концепции одни авторы полагают, что эмбрион имеет право на жизнь по достижении определенной стадии развития, другие — по достижении состояния жизнеспособности.
Встречается мнение, согласно которому на эмбрион человека должна распространяться абсолютная юридическая защита после четырнадцатого дня развития, поскольку до этого срока он сформирован клеточными слоями, представляющими собой зародышевые оболочки, т.е. есть материал, не участвующий в дальнейшем построении эмбриона. Б. Херинг предлагает рассматривать формирование нервной системы на четвертой-шестой неделе беременности в качестве критерия определения уровня развития, с которого эмбрион следует считать личностью. К. Гробстейн определяет в качестве такого критерия способность эмбриона реагировать на раздражение или причиняемую ему боль, что проявляется у шести-восьминедельного плода14.
12 См. напр. Уголовно-правовая защита основных прав и свобод человека и гражданина по законодательству ФРГ. М., 2002. С. 70.
13 Уголовный кодекс Франции (Электронный ресурс): URL: http://www.legifrance. gouv.fr/affichCode.do;jsessionid=C56BFF5E408B85A9B65A77287466979D.tpdjo15v_2? idSectionTA=LEGISCTA000006165389&cidTexte=LEGITEXT000006070719&dateTex te=20140105
14 См.: КурилоЛ.Ф. Указ. соч. С. 85-86.
Как мы видим, среди последователей умеренного подхода отсутствует единство в определении этапа, с которого эмбрион человека имеет конституционное право на жизнь и находится под защитой уголовного закона.
Согласно либеральной позиции, эмбрион человека на любой стадии его развития не может быть определен как личность. Поэтому не обладает правом на жизнь и не нуждается в уголовно-правовой охране. Представитель либерального направления исследователь В.С. Репин отмечает: «Любое решение в новой области не может приниматься исключительно по биоэтическим или моральным соображениям. Сторонники идеологии "про-лайф" уравнивают качество жизни прародительских клеток и людей. Это равносильно знаку равенства между биологическим потенциалом плодовых косточек и дерева»15. М.Н. Ма-леина считает, что «несмотря на то, что зачатый ребенок в будущем может стать субъектом права, вряд ли следует рассматривать его в качестве обладателя правоспособности и других прав еще до рождения. Субъективные права могут возникнуть лишь у реально существующего объекта»16. Г.Б. Романовский полагает, что фиксация зависимости возникновения правосубъектности от факта рождения является наиболее целесообразной17.
В специальной литературе встречаются утверждения, согласно которым эмбрион (плод) не только не может рассматриваться как самостоятельная личность, но и вообще не может считаться самостоятельным организмом. Н.В. Кальченко замечает: «Неродившийся плод, связанный с материнским организмом, вернее рассматривать как составную часть организма женщины», которая имеет полное право определить его судьбу18.
Однако мнению о том, что эмбрион (плод) является лишь частью тела его матери, ее «плотью и кровью»19, можно противопоставить мнение профессора Д.В. Попова об ошибочности данной точки зрения по многим причинам. Во-первых, генетически зародыш отличен от матери. Во-вторых, плацента (детское место) не врастает в стенку матки, существует плацентарный барьер, не дающий большинству заболеваний матери проникать через него, заражение ребенка, как правило, мо-
15 Репин В.C. Новые биотехногенные реальности в медицине XXI века: место и роль биоэтики // Медицина и право: материалы конф. Москва, февраль 1999 г. М., 1999. С. 81 — 101.
16 Малеина М.Н. О праве на жизнь // Государство и право. 1992. № 12. С. 51; также см.: Зайцева А.М. Начало жизни человека как граница конституционной правоспособности // Конституционное и муниципальное право. 2012. № 10. С. 3.
17 Романовский Г.Б. Человеческий эмбрион: субъект или предмет правоотношений? // Юрист. 2001. № 11. С. 48-51; Его же. Гносеология права на жизнь. СПб., 2003. С. 7-10.
18 Кальченко Н.В. Право человека на жизнь и его гарантии в РФ: Дис. ... канд. юрид. наук. Волгоград, 1995. С. 58.
19 Введение в биоэтику: Учеб.пособие. М., 1998. С. 381.
жет произойти только с момента родов. Кровь матери не смешивается с кровью эмбриона и может отличаться от нее по группе и резус-фактору20.
С учетом сказанного перед юристами стоит непростая задача по определению правового положения эмбриона (плода) человека на основе современных достижений ученых — представителей естественных наук.
Говоря о сущности права на жизнь, следует отметить, что в международном праве интересы жизни и здоровья человека признаны высшей ценностью, объявлены неприкосновенными и охраняются им, что служит важнейшей гарантией реального обеспечения безопасности человека в современном мире21. В частности, ст. 3 Всеобщей декларации прав человека 1948 г. провозглашает право каждого на жизнь22. В Международном пакте о гражданских и политических правах 1966 г. закреплено: «Право на жизнь есть неотъемлемое право каждого человека. Это право охраняется законом. Никто не может быть произвольно лишен жизни» (ст. 6)23. Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 г. также содержит положение, согласно которому «право каждого лица на жизнь охраняется законом» (ст. 2)24.
Следуя международно-правовым предписаниям, практически все современные государства закрепили в своих законах неотъемлемое право человека на жизнь, поскольку именно данная ценность является высшим благом, поставленным под охрану международного права и уголовных законов отдельных государств. Реализация этого права не имеет национальных границ, поскольку оно имеет общечеловеческий характер. Однако следует отметить, что право на жизнь в том виде, в котором оно закреплено в действующем российском законодательстве, является весьма неопределенным и абстрактным.
Впервые данное право в отечественном законодательстве было закреплено в 1991 г., в частности в ст. 7 Декларации прав и свобод человека и гражданина: «Каждый имеет право на жизнь. Никто не может быть произвольно лишен жизни»25. Однако, закрепив право на жизнь как неотъемлемое право всех физических лиц, проживающих на территории России, законодатель не только не сформулировал какого-либо определения этого права, но и не указал на правомочия, со-
20 См.: Попов Д.В. Эмбриология о начале человеческой жизни (Электронный ресурс): URL: http://www.noabort.net/medic
21 См.: Тер-АкоповА.А. Безопасность человека: социальные и правовые основы. М., 2005. С. 38-39.
22 Всеобщая декларация прав человека (принята на третьей сессии Генеральной Ассамблеи ООН 10.12.1948 г.
23 Международный пакт о гражданских и политических правах (принят Генеральной Ассамблеей ООН от 16.12.1966 г.
24 Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод (Рим, 4.11.1950 г.) (с последующими изменениями).
25 Декларация прав человека и гражданина. М., 2003.
ставляющие его содержание. Между тем ни одно другое субъективное право, как это, не имеет столь сложного содержания, объединяющего в единое целое медицинские, философские, биологические, религиозные и юридические конструкции, различные сочетания которых проявляются во всех аспектах права на жизнь.
Согласно Конституции РФ, человеческий эмбрион не является носителем права на жизнь, поскольку в п. 2 ст. 17 провозглашается: «Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения»26. Законом РФ «О трансплантации органов и (или) тканей человека»27 эмбрионы человека отнесены к видам органов человека, имеющих отношение к процессу воспроизводства. Согласно ст. 2 указанного закона, действие закона не распространяется на такие органы28. Вместе с тем, выделяя эмбрионы из общего перечня органов человека, трансплантация которых регламентирована вышеназванным Законом, законодатель тем самым подчеркивает наличие в данном случае специфики их правового положения.
Кроме того, в Федеральном законе «О рекламе» 2006 г.29 (п. 5 ст. 5) говорится о недопущении указания в рекламе на то, что «рекламируемый товар произведен с использованием тканей эмбриона человека», а Приказ Федеральной службы по интеллектуальной собственности, патентам и товарным знакам от 31 декабря 2009 г. № 199 запрещает использование человеческих эмбрионов в коммерческих и иных целях30.
Как мы видим, на данный момент вопрос регламентации правового положения эмбриона человека в российском законодательстве остается весьма неопределенным. В том числе это касается и уголовно-правовой охраны жизни человеческого эмбриона. Поэтому представляется необходимым и актуальным создание эффективного правового механизма защиты жизни «будущего» ребенка с учетом репродуктивных прав его родителей. Так, в Уголовном кодексе Российской Федерации должна предусматриваться ответственность за посягательство на жизнь эмбриона человека, а также за осуществление незаконных и наиболее опасных манипуляций с человеческим эмбрионом. Безусловно, проведение в жизнь подобных реформаторских новаций невозможно без создания единой нормативно-правовой базы, регулирующей правовые отношения в сфере реализации репродуктивных прав и осуществления репродуктивных технологий. Таким образом, не-
26 Конституция России. М., 2004. С. 13.
27 Федеральный закон от 22.12.1992 г. № 4180-1 «О трансплантации органов и (или) тканей человека» // Ведомости СНД и ВС РФ. 1993. № 2. Ст. 62.
28 нет текста сноски
29 ФЗ «О рекламе» № 38-ФЗ от 13.03.2006 г.
30 Приказ Федеральной службы по интеллектуальной собственности, патентам и товарным знакам «Об утверждении рекомендаций по вопросам экспертизы заявок на изобретения» № 199 от 31.12.2009 г. // СЗ РФ. 2001. № 51. Ст. 4827; СЗ РФ. 2004. № 15. Ст. 1471.
обходимость внедрения в законодательство России правовых норм, в которых были бы решены вопросы конфликта интересов «будущего» ребенка и его родителей, на наш взгляд, в полной мере обоснована.
Список литературы
1. Зайцева А.М. Начало жизни человека как граница конституционной правоспособности // Конституционное и муниципальное право. 2012. № 10.
2. Иванюшкин А.Я., Игнатьев В.Н., Кротких Р.В. Введение в биоэтику: Учеб.пособие. М., 1998.
3. Крылова Н.Е. Уголовное право и биоэтика: проблемы, дискуссии, поиск решений. М., 2006.
4. Курило Л.Ф. Структура хромосомной патологии среди пациентов с нарушением репродуктивной системы // Российский съезд медицинских генетиков: Тез. докл. М., 1994.
5. Малеина М.Н. О праве на жизнь // Государство и право. 1992. № 12.
6. Репин B.C. Новые биотехногенные реальности в медицине XXI века: место и роль биоэтики // Медицина и право: материалы конференции. М., 1999.
7. Романовский Г.Б. Гносеология права на жизнь. СПб., 2003.
8. Романовский Г.Б. Человеческий эмбрион: субъект или предмет правоотношений? // Юрист. 2001. № 11.
9. Серебренникова A.B. Основные черты Уголовного кодекса ФРГ. М., 1999.
10. Тер-АкоповA.A. Безопасность человека: социальные и правовые основы. М., 2005.
