CC BY
24
УДК 343.8
ЭО1: 10.51522/2307-0382-2022-238-3-25-34
ОКСАНА ВАСИЛЬЕВНА ДЕМИДОВА
профессор кафедры уголовно-исполнительного и уголовного права ФКОУ ВО Воронежский институт ФСИН России, кандидат юридических наук, доцент И oks-dem.78@mail.ru Воронеж
Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации: проблемы формализации правовых норм
Аннотация. Научная статья посвящена анализу современных теоретических проблем совершенствования норм уголовно-исполнительного законодательства России. Предметом исследования выступили нормы отечественного уголовно-исполнительного законодательства, опубликованная судебная практика, научная литература по теме работы. Цель исследования - с позиции юридической техники рассмотреть проблемы формализации норм Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации, а также сформулировать предложения по устранению выявленных недостатков. В результате проведенной работы проанализирована проблема принятия нового кодифицированного закона в сфере уголовно-исполнительного регулирования, обращено внимание на возможность концептуальной систематизации действующего уголовно-исполнительного законодательства только в случае существенного обновления уголовного закона, исследованы проблемы формализации норм Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации, относящиеся к форме кодифицированного нормативного правового акта (искажения в применении метода абстрагирования, дефекты использования специально-юридических средств) и к содержанию уголовно-исполнительного закона (нарушение принципа объективности, принципа системности построения правовых норм, принципа законности). Практическая значимость исследования состоит в возможности реализации содержащихся в нем выводов и рекомендаций в правотворческой, правоприменительной, образовательной и научной деятельности.
Ключевые слова: источники уголовно-исполнительного права, совершенствование уголовно-исполнительного законодательства, формализация уголовно-исполнительных норм
Для цитирования
Демидова О. В. Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации: проблемы формализации правовых норм // Ведомости уголовно-исполнительной системы. 2022. № 3. С. 25-34. https://www.doi. огд/10.51522/2307-0382-2022-238-3-25-34.
12.00.08 Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право (юридические науки)
© Демидова О. В., 2022
OKSANA V. DEMIDOVA
Professor of the Department of Penitentiary and Criminal Law Department of SLI Voronezh Institute of the FPS of Russia, Candidate of Law, Associate Professor
El oks-dem.78@mail.ru Voronezh
Criminal Executive Code of the Russian Federation: problems of formalization of legal norms
Abstract. This scientific article is devoted to the analysis of modern theoretical problems of improving the norms of the penitentiary legislation of Russia. The subject of the study was the norms of the domestic penal legislation, published judicial practice, and scientific literature on the topic of the work. The purpose of the study is to consider the problems of formalizing the norms of the Penitentiary Code of the Russian Federation from the standpoint of legal technique, as well as to formulate proposals for eliminating the identified shortcomings. As a result of the work carried out, the problem of adopting a new codified law in the field of penitentiary regulation was analyzed. The author draws attention to the possibility of conceptual systematization of the current penitentiary legislation only in the event of a significant update of the criminal law, the problems of formalizing the norms of the Penitentiary Code of the Russian Federation related to the form codified normative legal act (distortions in the application of the abstraction method, defects in the use of special legal means) and to the content of the penal law (violation of the principle of objectivity, the principle of systematic construction of legal norms, the principle of legality). The practical significance of the study lies in the possibility of implementing the conclusions and recommendations contained in it in law-making, law enforcement, educational and scientific activities.
Keywords: sources of penitentiary law, improvement of penitentiary legislation, formalization of penitentiary norms
For citation
Demidova O. V. Criminal Executive Code of the Russian Federation: problems of formalization of legal norms // Vedomosti penitentiary system. 2022. No. 3. P. 25-34. https://www.doi.org/10.51522/2307-0382-2022-238-3-25-34.
12.00.08 Criminal Law and Criminology; penal law (legal sciences)
Продолжающийся процесс развития уголовно-исполнительной системы России в первую очередь связан с оценкой в динамике эффективности норм действующего законодательства, которые в совокупности образуют правовой фундамент функционирования пенитенциарного ведомства в современных условиях, для последующей их оптимизации. При
этом законодательная регламентация ключевых положений, касающихся широкого спектра вопросов регулирования уголовно-исполнительных отношений, именно в кодифицированном нормативном акте продолжает оставаться одним из наиболее оптимальных вариантов формализации правовых норм с позиции юридической техники. Более того, выработка и последовательная
систематизация норм уголовно-исполнительного законодательства традиционно являются одним из индикаторов качества всей правотворческой деятельности в сфере обеспечения комплексной безопасности личности, общества и государства, от содержания которых, как показывает практика, во многом зависит результативность борьбы с повторной (рецидивной) преступностью в нашей стране.
Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации (УИК РФ) как фундаментальный кодифицированный нормативный акт отражает специфику отечественного уголовно-исполнительного права как отрасли, существенным образом влияет на понимание предмета и метода уголовно-исполнительного права, целей и задач уголовно-исполнительной деятельности, устанавливает основу взаимосвязи уголовно-исполнительного права с уголовным и уголовно-процессуальным правом как базовыми отраслями, регулирующими общественные отношения в сфере борьбы с преступностью.
В настоящее время на страницах научной печати ведутся дискуссии о необходимости принятия нового УИК РФ. Так, на базе Научно-образовательного центра «Проблемы уголовно-исполнительного права» юридического факультета Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова научным коллективом под руководством известного ученого доктора юридических наук, профессора Селиверстова В. И. еще в 2016 году в рамках реализации проекта «Пенитенциарный кодекс гражданского общества» была разработана научно-теоретическая модель Общей части нового УИК РФ [1]. Кроме того, Головастовой Ю. А. высказываются предложения по формированию структуры Особенной части
нового УИК РФ на основе главного критерия - формы реализации уголовной ответственности: уголовного наказания или иной меры уголовно-правового характера, с учетом специальных признаков осужденных лиц (наличие или отсутствие гражданства, статус военнослужащего, недостижение совершеннолетия) [2]. Также Грушиным Ф. В. сформулирована доктринальная позиция о возможности принятия нового трехуровневого УИК РФ, состоящего из трех томов: том первый - «Исполнение и отбывание уголовных наказаний (части общая и особенная)»; том второй -«Исполнение и отбывание мер уголовно-правового характера (части общая и особенная)»; том третий - «Исполнение и отбывание уголовно-процессуальных мер пресечения (части общая и особенная)» [3]. Можно констатировать, что прослеживается наличие серьезных проблем в сфере систематизации нормативного закрепления статуса осужденных, отбывающих уголовные наказания и иные меры уголовно-правового характера, поэтому в современных российских условиях назрела необходимость конкретизации на законодательном уровне специфики механизма правового регулирования статуса осужденных и пересмотра модели юрисдикционных и не-юрисдикционных форм правовой защиты осужденных.
Безусловно, указанные теоретические исследования представляют существенный научный интерес и их результаты могут быть частично использованы в дальнейшей правотворческой деятельности в сфере совершенствования правового регулирования уголовно-исполнительных отношений, но, учитывая «подчиненный» характер уголовно-исполнительного права по отношению к уголовному праву, по нашему мнению, принятие нового УИК РФ возможно
только в ситуации фундаментального обновления действующего Уголовного кодекса Российской Федерации (УК РФ).
Помимо этого, следует отметить, что авторы (Головастова Ю. А., Уткин В. А., Южанин В. Е., Насиров Н. И.) пытаются в уголовно-исполнительной доктрине решить проблемные вопросы, относящиеся к предмету исследования теории права или уголовно-правовой науки, особенно при определении иных мер уголовно-правового характера. Противоречивость научных исследований в доктрине уголовного права относительно правовой природы и видов иных мер уголовно-правового характера находит отражение в действующем уголовном законе, что обусловливает системные противоречия в сфере уголовно-исполнительного, уголовно-процессуального и административного регулирования общественных отношений. Существующие проблемы нуждаются в комплексном изучении, в результате которого на законодательном уровне произойдет оптимизация правовых институтов различных отраслей.
Ранее нами было отмечено, что «с позиции юридической техники можно выделить проблемы формализации норм УИК РФ, относящиеся, во-первых, к форме кодифицированного нормативного акта и, во-вторых, к содержанию» [4].
Относительно первой группы проблем можно констатировать факт наличия искажений в применении методов юридической техники, а именно метода абстрагирования. Законодатель, излагая правовые предписания в кодифицированном нормативном акте, должен, по нашему мнению, стремиться к использованию наиболее общих правовых моделей, избегая казуистических, устанавливающих частные случаи действия норм, приводящих в том числе к дублирова-
нию нормативного материала по одному и тому же вопросу (например, статьи 121, 14, 78, 81, 173, 175 УИК РФ).
Также следует отметить дефекты использования специально-юридических средств при конструировании уголовно-исполнительных норм. Так, можно указать, что среди специально-юридических средств юридической техники важное значение имеет прежде всего юридическая терминология, которая традиционно вызывает широкие дискуссии в научном сообществе, среди правоприменителей и в общественно-политической среде.
Ранее нами было указано, что в науке уголовно-исполнительного права обсуждается целесообразность формализации перечня основных понятий, используемых в уголовно-исполнительном законодательстве, по аналогии, например, с уголовно-процессуальным. Так, по данной проблеме в 2014 году ФКУ НИИ ФСИН России проводил научные исследования, результатом которых стали «предложения по совершенствованию правового регулирования понятийного аппарата, используемого в уголовно-исполнительном законодательстве. Например, были сформулированы нормативные определения понятий „администрация учреждения, исполняющего наказание", „групповое неповиновение", „злостное неповиновение законным требованиям персонала", „органы, исполняющие наказания" и так далее. По нашему мнению, УИК РФ как кодифицированный нормативный акт должен содержать нормативные обобщения, к которым относятся и основные понятия, применяемые в уголовно-исполнительном законодательстве» [4]. Однако в научном сообществе среди специалистов в доктрине уголовного права доминирует позиция, которая подчеркивает, что излишнее уточнение основных понятий и терминов с целью совершен-
ствования механизма правового регулирования общественных отношений в той или иной сфере приводит к нагромождению текста действующих кодифицированных нормативных правовых актов и это, в свою очередь, может привести к еще большим проблемам на практике, а с позиции правотворческой деятельности - к необходимости постоянного пересмотра актуальности и формализации в законе юридических норм. Оценивая требуемые материальные, организационно-управленческие и иные ресурсы, можно с уверенностью говорить о том, что это сложный, трудоемкий и затратный процесс, конечный результат которого весьма неоднозначен.
К специально-юридическим средствам конструирования нормативных актов в теории права относят также отсылки при формулировании правовых норм. Отсылки обеспечивают согласование правовых норм отрасли права, гарантируя взаимосвязь и внутреннее единство правового материала, а также позволяют построить межотраслевые связи в системе права и формализовать взаимодействие национального права с международным. В этой связи следует упомянуть, что важнейшей особенностью отечественной правовой системы является признание общепризнанных принципов и норм международного права ее составной частью. В период построения правового демократического государства подобное признание особенно важно для решения многих жизненно важных вопросов, включая сферу правового регулирования исполнения и отбывания уголовных наказаний и иных мер уголовно-правового характера.
По нашему мнению, УИК РФ содержит очень важные отсылки к нормам международного права. Так, в соответствии с частью 1 статьи 3 УИК РФ уголовно-исполнительное законодатель-
ство Российской Федерации и практика его применения основываются в том числе на общепризнанных принципах и нормах международного права и международных договорах Российской Федерации, являющихся составной частью правовой системы Российской Федерации. В части 4 статьи 3 УИК РФ определяется, что «рекомендации (декларации) международных организаций по вопросам исполнения наказаний и обращения с осужденными реализуются в уголовно-исполнительном законодательстве Российской Федерации при наличии необходимых экономических и социальных возможностей». Кроме того, отсылки к международным стандартам содержатся в нормах УИК РФ, регулирующих правовой статус осужденных (часть 3 статьи 10, часть 4 статьи 12, часть 4 статьи 15 УИК РФ).
Вместе с тем следует учитывать, что в рамках принятых в тексте Конституции Российской Федерации поправок, которые были одобрены в ходе общероссийского голосования, проведенного с 25.06.2020 по 01.07.2020, пересмотрено действие принципа приоритета международного права (часть 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации). В настоящее время закрепляется верховенство Основного закона государства и невозможность использования международно-правовых норм в целях, не совместимых с принципами российской правовой системы, что, однако, с позиции задач формализации правовых норм УИК РФ не означает полного или частичного отказа от необходимости учета международных принципов и стандартов по вопросам исполнения наказаний и обращения с осужденными.
Многие специалисты признают, что подобное конституционно-правовое положение направлено прежде всего на укрепление суверенитета, в том числе
в сфере законотворчества и правоприменительной практики. В современных условиях роль таких принципов и стандартов не только не уменьшается, но и, наоборот, возрастает с учетом интеграции государств и регионов. Следует отметить, что при толковании и правоприменении международных пенитенциарных документов возникает ряд трудностей, связанных с расплывчатостью формулировок, языковым барьером, спецификой юридической терминологии в разных странах, особенностями менталитета и так далее. В связи с этим необходимо проводить дальнейшую работу по улучшения механизма правого регулирования процесса имплементации международных норм в национальное пенитенциарное право, совершенствовать текущее уголовно-исполнительное законодательство России, а также развивать экономическую основу проводимых преобразований с учетом тенденций мирового и внутриэкономического кризиса, российских реалий и текущих проблем, возникающих в деятельности уголовно-исполнительной системы.
Кроме того, очень важная отсылка к УК РФ, порождающая многочисленные дискуссии о предмете правового регулирования уголовно-исполнительного права, содержится в части 2 статьи 2 УИК РФ [5].
Следует отметить, что использование ссылочных диспозиций в УИК РФ иногда существенным образом затрудняет правильное понимание содержания уголовно-исполнительных норм. Например, как уже было отмечено, «статья 74 УИК РФ, определяющая виды исправительных учреждений и категории осужденных, содержащихся в них, сконструирована настолько сложно, что для правильного понимания необходимо, по нашему мнению, обращаться к нормам Уголовного кодекса Российской Федера-
ции» [4]. Причем нормы, изложенные в статье 58 УК РФ, определяющие назначение осужденным вида исправительного учреждения, также нуждаются в уточнении в связи с изменением категоризации преступлений и отнесением к категории тяжких преступлений, в том числе преступлений, совершенных по неосторожности (статья 15 УК РФ).
Среди содержательных недостатков УИК РФ можно отметить, во-первых, нарушение принципа объективности, что приводит к наличию массива нормативных предписаний, регламентирующих не существующие в реальном мире общественные отношения. Например, наличие в УИК РФ целых разделов, состоящих из «виртуальных» правовых норм, в частности раздела III «Исполнение наказания в виде ареста» и раздела VII «Исполнение наказания в виде смертной казни». Уголовное наказание в виде ареста с момента принятия УК РФ так и не было введено в действие, и перспективы подобного нововведения в современной уголовно-правовой и уголовно-исполнительной политике не прослеживаются. Смертная казнь не применяется в отечественной правоприменительной практике с 1996 года в связи с Указом Президента Российской Федерации от 16.05.1996 № 724 «О поэтапном сокращении применения смертной казни в связи с вхождением России в Совет Европы» [6], обусловленного подготовкой к ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 04.11.1950. Позднее Конституционный Суд Российской Федерации признал легитимным правовой режим неприменения смертной казни в России [7].
Во-вторых, к содержательным недостаткам УИК РФ относится нарушение принципа системности построения правовых норм, что проявляется в формализации исполнения отдельных
мер уголовно-правового характера с ошибочной идентификацией отраслевой принадлежности, обусловливающей пробельность уголовно-исполнительного законодательства. Мы имеем в виду, например, исполнение принудительных мер воспитательного воздействия, применяемых к несовершеннолетним лицам при освобождении их от наказания (статья 92 УК РФ), которое осуществляется в настоящее время на основе норм административного права.
Так, освобождение несовершеннолетних от наказания с применением принудительных мер воспитательного воздействия позволяет, не создавая переломных судьбоносных этапов в жизни определенной категории подрастающего поколения, фактически достичь реализации целей назначения наказания без их реального применения - путем повышения государственного и общественного контроля, а также усиления интенсивности воспитательных мер и тем самым эффективно противодействовать преступности несовершеннолетних в современных российских условиях. При этом контроль за исполнением несовершеннолетним одной или нескольких назначенных судом мер воспитательного воздействия, согласно части 4 статьи 90 УК РФ, возлагается по постановлению судьи на так называемый специализированный государственный орган, обеспечивающий исправление несовершеннолетнего. Вместе с тем до сих пор отечественный законодатель не закрепил ни само понятие, ни перечень таких специализированных органов в тексте УК РФ и УИК РФ. Напомним, согласно пункту 7 части 1 статьи 5 Федерального закона от 24.06.1999 № 120-ФЗ «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних» [8], к категории лиц, в отношении которых осуществляется индивидуаль-
но-профилактическая работа, относятся и несовершеннолетние, когда признано, что их исправление «может быть достигнуто путем применения принудительных мер воспитательного воздействия». В статье 4 данного закона перечисляются органы и учреждения системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних, в других нормах отражены их компетенции и полномочия. На практике в каждом конкретном случае такой специализированный орган (контролирующий поведение несовершеннолетнего лица) выбирается по усмотрению суда и указывается, соответственно, в постановлении. В подавляющем большинстве случаев речь идет о территориальных подразделениях по делам несовершеннолетних органов внутренних дел (полномочие закреплено в пункте 1 части 1 статьи 21 вышеуказанного закона).
Объясняются подобные дефекты построения системы отечественного права длительным периодом непоследовательно осуществляемой в течение всего XX века уголовно-исполнительной политики, которая выражалась в неоднократной реорганизации системы учреждений и органов, исполняющих уголовные наказания, и передаче функции исполнения уголовных наказаний от одного государственного органа к другому.
Игнорирование системности уголовно-исполнительного законодательства при формализации норм УИК РФ выражается также в непоследовательной внутриотраслевой правотворческой деятельности по приведению уголовно-исполнительного законодательства в соответствие с правовыми позициями Конституционного Суда Российской Федерации.
Например, Федеральным законом от 08.12.2003 № 161-ФЗ статья 78 УИК РФ была дополнена частью 21, указываю-
щей, что срок отбывания наказания, определяемый для изменения вида исправительного учреждения, исчисляется со дня заключения осужденного под стражу. Однако до настоящего времени не внесены изменения в часть 1 статьи 130 УИК РФ, которая содержит положение о том, что срок, назначенный для отбывания в тюрьме, исчисляется со дня прибытия осужденного в тюрьму.
Такое изложение указанных норм противоречит правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, определенной им в постановлении от 27.02.2003 № 1-П, заключающейся в признании права исчислять срок наказания только приговором суда, а не органами, исполняющими наказание [9]. Поэтому указанное положение подлежит исключению из УИК РФ, а на практике следует руководствоваться статьей 72 УК РФ, определяющей особенности исчисления сроков наказаний.
Нарушение системности уголовно-исполнительного законодательства при формализации норм УИК РФ проявляется также в межотраслевых конфликтах различных правовых институтов, в результате которых формируются правовые коллизии. Например, норма, регулирующая назначение следственных изоляторов в качестве вида исправительного учреждения (часть 1 статьи 74 УИК РФ), противоречит статье 58 УИК РФ, не предусматривающей возможности отбывать наказание в виде лишения свободы в следственных изоляторах.
Кроме того, нивелирование принципа системности уголовно-исполнительного законодательства находит выражение в связи с развитием системы уголовных наказаний, введением в практику исполнения новых видов. Например, исполнение наказания в виде принудительных работ обусловливает, по нашему мне-
нию, необходимость унификации института раздельного содержания осужденных и распространение действия адаптированных положений статьи 80 УИК РФ на исполнение наказания в виде принудительных работ.
В-третьих, к содержательным недостаткам УИК РФ относится нарушение принципа законности построения правовых норм, что, по нашему мнению, является наиболее существенным.
Следует указать, что для формирования оптимально эффективного функционирования органов государственной власти, в том числе органов и учреждений, основной задачей которых является исполнение уголовных наказаний и иных мер уголовно-правового характера, является соблюдение принципа законности при формировании массива правовых норм, регламентирующих деятельность государственного аппарата. Принцип законности являлся фундаментальным и основополагающим с позиции и теории, и практики, в особенности для отраслевого законодательства, в том числе в рамках правового регулирования такой специфической сферы, как уголовно-исполнительные отношения. Полное или даже частичное (незначительное) отступление от него всегда в конечном счете может привести либо к существенному нарушению прав и свобод граждан, либо в целом к снижению эффективности деятельности и даже дезорганизации деятельности органов и учреждений, исполняющих уголовные наказания в Российской Федерации (в большинстве случаев формальным поводом для массовых беспорядков в местах лишения свободы является грубое нарушение принципа законности со стороны представителей администрации исправительного учреждения). Именно по этой причине в нашей стране создана сбалансированная система обществен-
ного, ведомственного и судебного контроля, для которой ключевой задачей является всеобщее и неукоснительное соблюдение законности в уголовно-исполнительной системе.
Ранее нами рассматривались проблемы легитимности отдельных положений уголовно-исполнительного законодательства с позиции либертар-ной концепции правопонимания [10]. Отрадно отметить, что постепенно в УИК РФ вносятся необходимые изменения. Например, в 2017 году в УИК РФ были изменены положения, регламентирующие особенности отбыва-
ния лишения свободы в исправительных колониях общего режима в облегченных условиях в контексте предоставления возможности всем осужденным проживать за пределами колонии совместно с семьей и детьми.
Освещенные в статье проблемные проявления, присущие процессу формализации норм УИК РФ, не являются исчерпывающими и нуждаются в дальнейшем исследовании, результаты которого, по нашему мнению, будут способствовать оптимизации процесса совершенствования уголовно-исполнительного законодательства.
1. Общая часть нового Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации: итоги и обоснования теоретического моделирования : научное издание / под науч. ред. д.ю.н., профессора В. И. Селиверстова. М. : Юриспруденция, 2017. 328 с.
2. Головастова Ю. А. Теоретическая модель Особенной части нового Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации: структура и содержание // Вестник Томского государственного университета. 2020. № 452. С. 233-238.
3. Грушин Ф. В. Новый Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации: предмет правового регулирования и структура // Уголовная юстиция. 2019. № 14. С. 82-86.
4. Демидова О. В., Буслов М. М. Проблемы совершенствования Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации // Актуальные проблемы деятельности подразделений УИС : сборник материалов Всероссийской научно-практической конференции : в 2 ч. Ч. 1. Воронеж : Издательско-полиграфический центр «Научная книга», 2019. С. 498-500.
5. Демидова О. В. Исполнение иных мер уголовно-правового характера: к вопросу о предмете уголовно-исполнительного права // Ведомости уголовно-исполнительной системы. 2017. № 8. С. 13-15.
6. О поэтапном сокращении применения смертной казни в связи с вхождением России в Совет Европы : указ Президента Рос. Федерации от 16.05.1996 № 724. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
7. О разъяснении пункта 5 резолютивной части Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 2 февраля 1999 года № 3-П по делу о проверке конституционности положений статьи 41 и части третьей статьи 42 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, пунктов 1 и 2 Постановления Верховного Совета Российской Федерации от 16 июля 1993 года «О порядке введения в действие Закона Российской Федерации „О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР ,О судоустройстве РСФСР', Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, Уголовный кодекс РСФСР и Кодекс РСФСР об административных правонарушениях"» : определение Конституционного Суда Рос. Федерации от 19.11.2009 № 1344-О-Р. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
8. Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних : федер. закон от 24.06.1999 № 120-ФЗ. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
9. По делу о проверке конституционности положения части первой статьи 130 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан П. Л. Верещака, В. М. Гладкова, И. В. Голы-шева и К. П. Данилова : пост. Конституционного Суда Рос. Федерации от 27.02.2003 № 1-П. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
10. Демидова О. В. Принцип формального равенства в уголовно-исполнительном праве России // Признание права и принцип формального равенства : сборник трудов международной научной конференции (Воронеж, 10-11 июня 2015 г.) / [редколл.: Денисенко В. В. (отв. ред.), Беляев М. А.]. М. : Современная экономика и право, 2015. С. 444-451.
1. General part of the new Penitentiary Code of the Russian Federation: results and substantiations of theoretical modeling : scientific publication // under scientific ed. Doctor of Law, Professor V. I. Seliverstov. Moscow : Jurisprudence, 2017. 328 p.
2. Golovastova Yu. A. Theoretical model of the Special part of the new Penitentiary Code of the Russian Federation: structure and content // Bulletin of the Tomsk State University. 2020. No. 452. pp. 233-238.
3. Grushin F. V. The new Criminal Executive Code of the Russian Federation: the subject of legal regulation and structure // Criminal Justice. 2019. No. 14. pp. 82-86.
4. Demidova O. V., Buslov M. M. Problems of improving the Penitentiary Code of the Russian Federation // Actual problems of the activities of the units of the penal system : collection of materials of the All-Russian Scientific and Practical Conference : in 2 hours. Part 1. Voronezh : Publishing and Printing Center «Scientific book», 2019, pp. 498-500.
5. Demidova O. V. Execution of other measures of a criminal law nature: on the subject of criminal executive law // Gazette of the penal system. 2017. No. 8. pp. 13-15.
6. On the phased reduction in the use of the death penalty in connection with Russia's entry into the Council of Europe : Decree of the President Ros. Federation of May 16, 1996 No. 724. Access from the legal reference system «ConsultantPlus».
7. On clarification of paragraph 5 of the operative part of the Resolution of the Constitutional Court of the Russian Federation of February 2, 1999 No. 3-P on the case of checking the constitutionality of the provisions of Article 41 and part three of Article 42 of the Code of Criminal Procedure of the RSFSR, paragraphs 1 and 2 of the Resolution of the Supreme Council of the Russian Federation of 16 July 1993 «On the procedure for enacting the Law of the Russian Federation „On introducing amendments and additions to the Law of the RSFSR ,On the judiciary of the RSFSR', the Code of Criminal Procedure of the RSFSR, the Criminal Code of the RSFSR and the Code of the RSFSR on Administrative Offenses"» : determination of the Constitutional Court Ros. Federation dated November 19, 2009 No. 1344-O-R. Access from legal reference system «ConsultantPlus».
8. On the basics of the system for the prevention of neglect and juvenile delinquency : Feder. Law of June 24, 1999 No. 120-FZ. Access from legal reference system «ConsultantPlus».
9. In the case of checking the constitutionality of the provision of the first part of Article 130 of the Criminal Executive Code of the Russian Federation in connection with complaints from citizens P. L. Vereshchak, V. M. Gladkov, I. V. Golyshev and K. P. Danilov : decree of the Constitutional Court of Russian Federation dated February 27, 2003 No. 1-P. Access from Legal Reference System «ConsultantPlus».
10. Demidova O. V. The principle of formal equality in the penitentiary law of Russia // Recognition of law and the principle of formal equality : a collection of proceedings of the international scientific conference (Voronezh, June 10-11, 2015) / [editor: Denisenko V. V. (ed.), Belyaev M. A.]. M. : Contemporary Economics and Law, 2015, pp. 444-451.
