CC BY
10DOI 10.47643/1815-1337_2022_2_136 УДК 343.8
УГОЛОВНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ПРИМЕНЕНИЕ ПЫТКИ В ОТНОШЕНИИ ЛИЦА, ПОДВЕРГНУТОГО МЕРАМ ПРИНУЖДЕНИЯ
CRIMINAL LIABILITY FOR THE USE OF TORTURE IN RELATION TO A PERSON SUBJECTED TO COERCIVE MEASURES
ТЕМИРХАНОВ Максим Акимович,
кандидат юридических наук, доцент кафедры организации оперативно-розыскной деятельности юридического факультета ФКОУ ВО «Санкт-Петербургский университет Федеральной службы исполнения наказаний». Россия, г. Санкт-Петербург, г. Пушкин, ул. Саперная, 34. E-mail: temirhanov.80@mail.ru;
КОЛОЧИХИН Кирилл Сергеевич,
преподаватель кафедры боевой и тактико-специальной подготовки Владимирского юридического института ФСИН России.
600020, Россия, Владимирская обл., г. Владимир, ул. Большая Нижегородская, 67е. E-mail: kirill.kolo4ihin@yandex.ru;
TEMIRKHANOV Maxim Akimovich,
Candidate of Law, Associate Professor of the Department of Organization of Operational Investigative Activities of the Faculty of Law FKOU HE "St. Petersburg University of the Federal Penitentiary Service". Russia, St. Petersburg, Pushkin, Sapernaya str., 34. E-mail: temirhanov.80@mail.ru;
KOLOCHIKHIN Kirill Sergeevich,
Lecturer of the Department of Combat and Tactical Special Training Vladimir Law Institute of the Federal Penitentiary Service of Russia. 600020, Russia, Vladimir region, Vladimir, Bolshaya Nizhegorodskaya str., 67e. E-mail: kirill.kolo4ihin@yandex.ru
Краткая аннотация: Статья посвящена рассмотрению некоторых вопросов применение пытки в отношении лица, подвергнутого мерам принуждения. Предложения в проект федерального закона «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации в целях установления уголовной ответственности за применение пытки в отношении лица, подвергнутого мерам принуждения».
Abstract: The article is devoted to the consideration of some issues of the use of torture against a person subjected to coercive measures. Proposals to the draft Federal Law "On Amendments to the Criminal Code of the Russian Federation in order to Establish criminal liability for the Use of torture against a Person Subjected to coercive measures".
Ключевые слова: Применение пытки, международные правовые акты, меры принуждения, достижение цели, причиненный вред, минимальные стандартные правила, унижающий человеческое достоинство, конвенция против пыток.
Keywords: The use of torture, international legal acts, coercive measures, achievement of the goal, harm caused, standard minimum rules, degrading human dignity, Convention against torture.
Дата направления статьи в редакцию: 13.12.2021
Дата публикации: 28.02.2022
Тема криминализации состава деяния «применение пытки в отношении лица, подвергнутого мерам принуждения» обсуждается достаточно длительное время как в научной среде, так и в правоприменительной практике на уровне высших должностных лиц нашего государства. Это связано с тем, что в действующем отечественном законодательстве отсутствует самостоятельный состав преступления, предусматривающий пытку. На это неоднократно указывалось Комитетом против пыток ООН при анализе отчетов Российской Федерации о соблюдении прав человека.
Запрет на применение пыток предусмотрен в ст. 21 Конституции Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993 с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020):
1. Достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления.
2. Никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию. Никто не может быть без добровольного согласия подвергнут медицинским, научным или иным опытам.
Запрет на применение пыток предусмотрен рядом международных правовых актов:
Декларация о защите всех лиц от пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания (принята резолюцией 3452 (XXX) Генеральной Ассамблеи ООН от 9 декабря 1975 года);
Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания (принята резолюцией 39/46 Генеральной Ассамблеи от 10 декабря 1984 г.). Данная конвенция ратифицирована СССР, правопреемником которого является Российская Федерация (ч.1 ст. 67.1 Конституции РФ);
Минимальные стандартные правила в отношении обращения с заключенными (Правила Нельсона Манделы) (приняты Резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 17 декабря 2015 г.) и др.
Имплементация принципа запрещения пыток реализуется в действующем уголовном законодательстве, но не в отдельной статье Уголовного кодекса (далее - УК РФ). В действующем УК РФ предусмотрена ст. 117 «Истязание», которая выделяет отдельный п. д ч. 2 с применением пытки, а также в примечании к указанной статьи дается понятие пытки. В отношении должностных лиц в УК РФ предусмотрены статьи 285
Криминалистика; судебно-экспертная деятельность; оперативно-розыскная деятельность
«Злоупотребление должностными полномочиями», ст. 286 «Превышение должностных полномочий».
Уголовный кодекс РФ также содержит отдельный состав ч. 2 ст. 302 УК РФ: принуждение к даче показаний «со стороны следователя или лица, производящего дознание, а равно другого лица с ведома или молчаливого согласия следователя или лица, производящего дознание», с применением «насилия, издевательств или пытки», что влечёт наказание от двух до восьми лет лишения свободы.
Анализ судебной статистики показывает, что ч. 2 ст. 302 УК РФ на практике почти не применяется.
В практике деятельности правоохранительных органов, в том числе ФСИН России встречаются случаи превышения должностными лицами своих полномочий и совершении противоправных действий в отношении лиц, подвергнутых мерам принуждения. Данные действия находятся в постоянном поле зрения СМИ, правозащитных организаций.
На сегодняшний день рабочей группой депутатов Государственной Думы подготовлен анализируемый законопроект по дополнению УК РФ отдельной статьей 302.1.
В целом анализируемый проект федерального закона, и диспозиция предлагаемой статьи вызывает нареканий.
Заслуживает внимания отнесение предлагаемого состава преступления к категории тяжких преступлений. Предлагаемая максимальная санкция наказания в виде лишения свободы предусматривает 10 лет. Однако данная санкция, по нашему мнению, должна быть снижена до предела 8 лет по аналогии с ч. 2 ст. 111 УК РФ.
Также в диспозиции указанной нормы копируется ее название «Применение пытки в отношении лица подвергнутого мерам принуждения, помещенного в места принудительного содержания или принудительно перемещаемого в транспортном средстве, осуществляемое должностным лицом или иным лицом по его подстрекательству, или с его ведома или согласия» тем самым, не раскрывая объективную сторону состава преступления, то есть в чем конкретно должны выражаться пытки, чтобы признаваться таковыми. В самой диспозиции статьи, либо в примечании к ней должно быть раскрыто, что понимается под пытками, например, умышленное причинение боли, физических и нравственных страданий.
Примечание к предлагаемой в законопроекте статье предусматривает понятие «мер принуждения» которое, по нашему мнению, требует переработки и приведению в соответствие с действующим уголовно-исполнительным законодательством. Во-первых, в данном примечании необходимо указать, что все меры принуждения применяются на основании действующего законодательства к лицам, совершившим преступления на различных этапах уголовного судопроизводства, а также к осужденным на основании вступившего в силу приговора суда. Во-вторых, конвоирование осужденных, подозреваемых, обвиняемых авторами законопроекта сводится к принудительному перемещению физических лиц, хотя таковым по смыслу действующего законодательства не является.
На основании вышеизложенного считаем, что официальное понятие «пытка» содержится в действующем российском уголовном законе и заключается в причинении физических или нравственных страданий в целях понуждения к даче показаний или иным действиям, противоречащим воле человека, а также в целях наказания либо в иных целях. Юридически действия, которые квалифицируются в качестве пытки, могут быть совершены только представителями органов власти, в том числе сотрудниками, обеспечивающими исполнение мер принуждения, перечень и содержание которых определяются действующим уголовным законодательством Российской Федерации.
По нашему мнению, соответствующее деяние может быть квалифицировано по п. «д» ч. 2 ст. 117 УК РФ (истязание с применением пытки) или по п. «а» ч. 3 ст. 286 УК РФ (превышение должностных полномочий с применением насилия). В Уголовном кодексе есть статьи, которые уже подразумевают наказания за деяния, соответствующие понятию «пытки».
К вышеперечисленным статьям относятся п. «а» ч. 3 ст. 286 УК РФ (превышение должностных полномочий, совершенное с применением насилия или с угрозой его применения), а также ч. 2 ст. 302 УК (принуждение подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, свидетеля к даче показаний либо эксперта, специалиста к даче заключения или показаний путем применения угроз, шантажа или иных незаконных действий).
Упомянутая в наименовании проекта федерального закона терминология «Лицо, подвергнутое мерам принуждения» предполагает чрезмерно «широкое» трактование, включающее все применяемые должностными лицами государственных органов меры принудительного воздействия, в том числе меры, направленные на предупреждение и пресечение правонарушений, наказание правонарушителей и восстановлению их нормальной деятельности, что не соответствует предмету и смысловому содержанию вносимых изменений, предполагающих установление уголовной ответственности за применение пытки в местах принудительного содержания (изоляторах временного содержания, следственных изоляторах, исправительных учреждениях).
Таким образом, по нашему мнению, введение в действующее законодательство специальной нормы, предусматривающей уголовную ответственность за применение пыток, иных видов жестокого обращения, представляется избыточным и в настоящее время в этом отсутствует необходимость.
Библиогра фия:
1. Минязева Т. Ф. Цели наказания и иных мер уголовно-правового характера и средства их достижения в современном уголовном праве // Законы России: опыт, анализ, практика. М., 2007. № 5. С. 25.
2. Панченко П. Н. Весы правосудия как символ принципа справедливости в уголовном праве: опыт сопоставительного изучения взаимосвязанных уголовно-правовых категорий // Научные труды / Рос. акад. юрид. наук. Вып. 3 : в 3 т. М., 2003. Т. 2. С. 582.
3. О практике назначения судами уголовного наказания : постановление Пленума Верховного Суда Рос. Федерации от 11 января 2007 г. № 2 // Бюллетень Верховного Суда Рос. Федерации. 2007. № 4.
4. Шаргородский М. Д. Цели наказания // Избр. тр. СПб., 2004. С. 295.
5. Яковлев А. М. Об изучении личности преступника // Сов. гос-во и право. 1962. № 11. С. 109.
6. Упоров И. В. Восстановление социальной справедливости как цель уголовного наказания // Актуальные проблемы уголовного законодательства России на современном этапе : материалы III Всерос. науч.-практ. конф. (Краснодар, 14-20 сент. 2002 г.). Краснодар, 2003. С. 119.
7. Лукьянов В. В. Понятие и цели наказания // Уголовное право России: Общая часть : учебник / под ред. Н. М. Кроначева, Б. В. Волженкина, В. В. Орехова. СПб., 2006. С. 728; Зубкова В. И. Восстановление социальной справедливости - одна из целей уголовного наказания // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 11. Право. 2003. № 1. С. 65;
8. Борзенков Г. Н. Уголовно-правовая защита интересов потерпевших от преступных посягательств на личную собственность // 1984. № 1. С. 34.
9. Кегекьян С. Ф. Учение Аристотеля о государстве и праве. М.; Л., 1947. С. 134, 137.
10. Зелинский Ф. Цицерон в истории европейской культуры. СПб., 1901. С. 32.
11. Филимонов О. В. Понятие, цели наказания и его виды // Уголовное право Российской Федерации. Общая часть : учебник / под ред. О. Н. Ведерниковой, С. Н. Никулина. СПб., 2005. С. 235.
12. Астемиров З. А. Проблемы теории уголовной ответственности и наказания. Махачкала, 1987. С. 68-69.
13. Таганцев Н. С. Русское уголовное право. СПб., 1902. С. 11.
14. Фатуллаев М. Самосуд может стать практикой. Шариатский суд приговорил убийцу к смертной казни // Независимая газ. 1999. 6 марта.
15. Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинсво видов обращения и наказания. Принята резолюцией 39/46 Генеральной Ассамблеи от 10 декабря 1984 года.
References (transliterated):
1. Minyazeva T. F. Celi nakazaniya i inyh mer ugolovno-pravovogo haraktera i sredstva ih dostizheniya v sovremennom ugolovnom prave // Zakony Rossii: opyt, analiz, praktika. M., 2007. № 5. S. 25.
2. Panchenko P. N. Vesy pravosudiya kak simvol principa spravedlivosti v ugolovnom prave: opyt sopostavitel'nogo izucheniya vzaimosvyazannyh ugolovno-pravovyh kategorij // Nauchnye trudy / Ros. akad. yurid. nauk. Vyp. 3 : v 3 t. M., 2003. T. 2. S. 582.
3. O praktike naznacheniya sudami ugolovnogo nakazaniya : postanovlenie Plenuma Verhovnogo Suda Ros. Federacii ot 11 yanvarya 2007 g. № 2 // Byulleten' Verhovnogo Suda Ros. Federacii. 2007. № 4.
4. SHargorodskij M. D. Celi nakazaniya // Izbr. tr. SPb., 2004. S. 295.
5. YAkovlev A. M. Ob izuchenii lichnosti prestupnika // Sov. gos-vo i pravo. 1962. № 11. S. 109.
6. Uporov I. V. Vosstanovlenie social'noj spravedlivosti kak cel' ugolovnogo nakazaniya // Aktual'nye problemy ugolovnogo zakonodatel'stva Rossii na sovremennom etape : materialy III Vseros. nauch.-prakt. konf. (Krasnodar, 14-20 sent. 2002 g.). Krasnodar, 2003. S. 119.
7. Luk'yanov V. V. Ponyatie i celi nakazaniya // Ugolovnoe pravo Rossii: Obshchaya chast : uchebnik / pod red. N. M. Kronacheva, B. V. Volzhenkina, V. V. Orekhova. SPb., 2006. S. 728; Zubkova V. I. Vosstanovlenie social'noj spravedlivosti - odna iz celej ugolovnogo nakazaniya // Vestn. Mosk. un-ta. Ser. 11. Pravo. 2003. № 1. S. 65;
8. Borzenkov G. N. Ugolovno-pravovaya zashchita interesov poterpevshih ot prestupnyh posyagatel'stv na lichnuyu sobstvennost' // 1984. № 1. S. 34.
9. Kegek'yan S. F. Uchenie Aristotelya o gosudarstve i prave. M.; L., 1947. S. 134, 137.
10. Zelinskij F. Ciceron v istorii evropejskoj kul'tury. SPb., 1901. S. 32.
11. Filimonov O. V. Ponyatie, celi nakazaniya i ego vidy // Ugolovnoe pravo Rossijskoj Federacii. Obshchaya chast' : uchebnik / pod red. O. N. Veder-nikovoj, S. N. Nikulina. SPb., 2005. S. 235.
12. Astemirov Z. A. Problemy teorii ugolovnoj otvetstvennosti i nakazaniya. Mahachkala, 1987. S. 68-69.
13. Tagancev N. S. Russkoe ugolovnoe pravo. SPb., 1902. S. 11.
14. Fatullaev M. Samosud mozhet stat praktikoj. SHariatskij sud prigovoril ubijcu k smertnoj kazni // Nezavisimaya gaz. 1999. 6 marta.
15. Konvenciya protiv pytok i drugih zhestokih, beschelovechnyh ili unizhayushchih dostoinsvo vidov obrashcheniya i nakazaniya. Prinyata rezolyuciej 39/46 General'noj Assamblei ot 10 dekabrya 1984 goda.
