CC BY
1
Научная статья С. 146-149
УДК 343.35
DOI: 10.47475/2311-696X-2024-42-3-146-149
УГОЛОВНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ПРЕСТУПЛЕНИЯ В СФЕРЕ ГОСУДАРСТВЕННОГО ОБОРОННОГО ЗАКАЗА И СИСТЕМНЫЕ СВЯЗИ УГОЛОВНОГО ПРАВА
Игорь Олегович Ткачев
Уральский государственный юридический университет им. В. Ф. Яковлева, Екатеринбург, Россия tkachyov@mail.ru О https://orcid.org/0000-0003-4546-7010
Аннотация. Ответственность за публичные деликты установлена нормами уголовного и административного законодательства. Основное отличие между преступлениями и административными правонарушениями состоит в степени общественной опасности. При решении вопроса о криминализации того или иного поведения законодатель традиционно исходит из оценки общественной опасности самого деяния. Вместе с тем при использовании административной преюдиции для конструирования уголовно-правовых норм повышенная общественная опасность придается личности виновного. Именно наличие «межотраслевого» рецидива позволяет считать повторное нарушение административно-правового запрета уголовно-наказуемым. Изменение степени общественной опасности как самого деяния, так и лица, его совершившего, должно быть постепенным, что проявляется, в частности, в возможности судом снизить категорию совершенного преступления не более, чем на одну ступень.
В статье отмечается, что преступления с административной преюдицией обладают «пограничной» общественной опасностью, в силу чего с учетом системных связей уголовного и административно-деликтного права должны относиться к преступлениям небольшой или средней тяжести. Отнесение федеральным законом от 24.09.2022 г. № 365-ФЗ преступлений с административной преюдицией в сфере государственного оборонного заказа к числу тяжких нарушает указанные системные связи. В связи с этим делается вывод о том, что законодателю следует либо изменить категорию таких преступлений в сторону ее понижения, либо отказаться от использования административной преюдиции.
Ключевые слова: административная преюдиция, преступления с административной преюдицией, государственный оборонный заказ, общественная опасность, принцип справедливости, межотраслевой рецидив
Для цитирования: Ткачев И. О. Уголовная ответственность за преступления в сфере государственного оборонного заказа и системные связи уголовного права // Правопорядок: история, теория, практика. 2024. № 3 (42). С. 146-149. DOI: 10.47475/2311-696X-2024-42-3-146-149
Research article
CRIMINAL LIABILITY FOR CRIMES IN THE FIELD OF STATE DEFENSE ORDER AND SYSTEMIC RELATIONS OF CRIMINAL LAW
Igor O. Tkachev
Ural State Law University named after V. F. Yakovlev, Yekaterinburg, Russia tkachyov@mail.ru О https://orcid.org/0000-0003-4546-7010
Abstract. Liability for public torts is established by the norms of criminal and administrative legislation. The main difference between crimes and administrative offenses is the degree of public danger. When deciding on the criminalization of a particular behavior, the legislator traditionally proceeds from an assessment of the public danger of the act itself. At the same time, when using administrative prejudice to construct criminal law norms, an increased public danger is attached to the identity of the perpetrator. It is the presence of an "intersectoral" recidivism that makes it possible to consider repeated violation of an administrative and legal prohibition as criminally punishable. The change in the degree of public danger of both the act itself and the person who committed it should be gradual, which is manifested, in particular, in the possibility for the court to reduce the category of the committed crime by no more than one step.
The article notes that crimes with administrative prejudice have a "borderline" public danger, which is why, taking into account the systemic links between criminal and administrative-tort law, they should relate to crimes of minor or moderate severity. The classification by Federal Law № 365-FZ of 09.24.2022 of crimes with administrative prejudice in the field of state defense orders as serious violates these systemic links. In this regard, it is concluded that the legislator should either change the category of such crimes in the direction of its reduction, or abandon the use of administrative prejudice.
Keywords: administrative prejudice, crimes with administrative prejudice, state defense order, public danger, principle of justice, intersectoral recidivism
For citation: Tkachev IO. Criminal liability for crimes in the field of state defense order and systemic relations of criminal law. Pravoporyadok: istoriya, teoriya, praktika [Legal and Order: History, Theory, Practice]. 2024;(3):146-149. (In Russ.) DOI: 10.47475/2311-696X-2024-42-3-146-149
Введение
Российская Федерация относится к числу тех стран ро-мано-германской правовой семьи, в которых отношения, возникающие в связи с реализацией ответственности за публичные деликты, урегулированы как уголовным, так и административно-деликтным правом. При этом вопрос о разграничении преступлений и административных правонарушений носит дискуссионный характер. Формат настоящего исследования не позволяет в полной мере осветить все имеющиеся в науке подходы. В связи с этим мы лишь присоединимся к той группе авторов, которые полагают, что основное отличие преступлений от административных правонарушений заключается (а точнее, должно заключаться) в степени общественной опасности [1, с. 42-43; 2, с. 27-28; 3, с. 8-11; 4].
Можно сказать, что изменение степени общественной опасности является проявлением одного из законов диалектики, а именно закона перехода количественных изменений в качественные. В силу указанного закона, определенное увеличение степени (т. е. количества) общественной опасности приводит к тому, что по своему характеру (т. е. качеству) деяние уже отвечает свойствам не административного правонарушения, а преступления, что требует его соответствующей криминализации.
В доктрине уголовного права уже обращалось внимание на наличие таких правонарушений, которые обладают «пограничной» общественной опасностью [5, с. 29; 6, с. 58] и находятся в своеобразной «буферной зоне» [1, с. 45; 7, с. 61], возникающей на стыке уголовного и административно-деликтного права. К числу таких деликтов, безусловно, следует отнести преступления с административной преюдицией, вновь появившиеся в отечественном уголовном праве в 2009 году. Возврат к использованию названной законодательной конструкции в свое время вызвал немало критики [8; 9; 10]. Вместе с тем последовательное расширение законодателем круга преступлений с административной прею-дицией указывает на то, что какие бы то ни было предпосылки для отказа от использования данного приема юридической техники на сегодняшний день отсутствуют. А следовательно, с наличием преступлений с административной преюдицией в уголовном праве следует смириться даже самым ожесточенным ее противникам.
Федеральным законом от 24.09.2022 № 365-ФЗ1 Уголовный кодекс Российской Федерации
1 О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации : Федеральный закон от 24.09.2022 № 365-ФЗ // Российская газета. 2022. 26 сент. (№ 215).
(далее — УК РФ)2 был дополнен сразу четырьмя новыми составами с административной преюдицией — ст. 201.2, 201.3, 285.5 и 285.6. Указанные нормы установили уголовную ответственность за нарушение условий государственного контракта по государственному оборонному заказу или договора, необходимого для выполнения государственного оборонного заказа, либо за отказ или уклонение от заключения соответствующих контракта или договора. Отнесение указанных преступлений к категории тяжких еще больше актуализирует вопрос о соотношении административно-правового и уголовно-правового запретов.
Материал и методы
При написании статьи были использованы нормативно-правовые акты, регламентирующие вопросы уголовной ответственности за преступления с административной преюдицией, в том числе в сфере государственного оборонного заказа, а также специальная литература по предмету исследования. Основу исследования составили такие общенаучные методы научного познания (анализ, синтез, диалектический метод), а также такие частнонаучные методы исследования как метод формально-юридического анализа нормативных актов и различные приемы толкования правовых норм.
Описание исследования
Использование административной преюдиции в очередной раз актуализирует вопрос о том, что именно должно обладать свойством общественной опасности, изменение степени которой, как уже отмечалось, может приводить к качественному изменению характера публично-правовой ответственности, возникающей в связи с совершением соответствующего правонарушения. Стоит заметить, что в нормах УК РФ, так или иначе связанных с основанием уголовной ответственности, термин «общественная опасность» употребляется исключительно по отношению к совершаемому лицом деянию. Напротив, в разделе IV, нормы которого определяют основания и условия освобождения от уголовной ответственности и от наказания, говорится об общественной опасности как самого деяния, так и лица, его совершившего (ч. 1 ст. 75, ст. 80.1 УК РФ).
Специфика преступлений с административной преюдицией заключается в том, что их объективную сторону образует деяние, аналогичное по своим юридически значимым свойствам деянию, образующему
2 Уголовный кодекс Российской Федерации : от 13.06.1996 № 63-Ф3 // Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http://pravo.gov.ru/proxy/ips/?docbody=&nd=102041891 (дата обращения 25.03.2024).
состав административного правонарушения. Такое деяние считается преступным лишь потому, что лицо, его совершившее, ранее привлекалось за аналогичное правонарушение к административной ответственности. Следовательно, ранее назначенное административное наказание не привело к достижению указанной в ч. 1 ст. 3.1 КоАП РФ1 цели частной превенции. Учитывая, что об уголовной ответственности можно говорить только тогда, когда повторное деяние совершается (по общему правилу) в период административной наказуемости лица, можно сказать, что имеет место своеобразный «межотраслевой рецидив» [11, с. 50; 12, с. 327]. Совершение нового правонарушения виновным свидетельствует, что ранее назначенное ему в рамках КоАП РФ наказание оказалось недостаточным для целей его исправления и как следствие неспособно предупредить совершение данным лицом новых аналогичных деяний. В повторно совершенном деянии таким образом проявляется аккумулированная повышенная общественная опасность самого делинквента. Именно с этим, по всей видимости, законодатель связывает в настоящее время применение к таким лицам более строгого по своему характеру вида публично-правовой ответственности.
Вместе с тем охранительные отрасли — уголовное и административно-деликтное право — являются частью упорядоченной системы права, в силу чего обладают системными свойствами. Одним из свойств системы является ее целостность и внутренняя согласованность (упорядоченность). В силу указанных свойств изменение в оценке степени общественной опасности публично-правового деликта (независимо от того, оцениваем ли мы опасность самого делинквента или его конкретного поведенческого акта) должно быть постепенным. Неслучайно положения ч. 6 ст. 15 УК РФ позволяют суду после назначения наказания за содеянное, т. е. после «измерения» степени общественной опасности конкретного деяния, изменить категорию преступления в сторону ее понижения только на одну ступень. То есть, по справедливому замыслу законодателя, если преступление (как родовая категория) отнесено к числу тяжких (ч. 4 ст. 15 УК РФ), конкретное деяние, не признанное малозначительным (ч. 2 ст. 14 УК РФ), не может быть расценено судом как преступление небольшой тяжести. Больший «скачок» в оценке степени общественной опасности деликта нарушал бы системные связи внутри уголовного права. Но это также справедливо и к его внешним системным связям.
Применительно к ранее обозначенной нами «буферной зоне» это означает, что переход от административной ответственности к уголовной должен быть плавным и постепенным. В связи с этим мы в целом разделяем подход отечественного законодателя к пенали-зации преступлений с административной преюдицией. Из тридцати трех таких преступлений двадцать три в соответствии с положениями ст. 15 УК РФ отнесены
1 Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях : от 30.12.2001 № 195-ФЗ // Российская газета. 2001. 31 дек. (№256).
к категории преступлений небольшой тяжести, а еще шесть — к категории средней тяжести.
Вместе с тем применительно к составам, введенным в УК РФ Федеральным законом от 24.09.2022 № 365-ФЗ, бросается в глаза колоссальное, не поддающееся разумному объяснению усиление ответственности за повторно совершенное правонарушение. Как следует из диспозиций соответствующих уголовно-правовых норм, административную преюдицию порождает повторное совершение правонарушений, предусмотренных чч. 1, 2 или 2.1 ст. 14.55 и чч. 1 или 2 ст. 7.29.2 КоАП РФ. Так, санкция чч. 1 и 2 ст. 14.55, а также чч. 1 и 2 ст. 7.29.2 КоАП РФ предусматривает для должностных лиц наказание в виде штрафа в размере от тридцати до пятидесяти тысяч рублей, а по ч. 2.1. ст. 14.55 КоАП РФ размер административного штрафа составляет от пятидесяти до ста тысяч рублей. Стоит заметить, что административный штраф, исходя из положений ч. 1 ст. 3.2 КоАП РФ, является одним из наиболее мягких административных наказаний. За большинство административных правонарушений, образующих административную преюдицию по действующей редакции уголовного закона, могут быть назначены гораздо более строгие наказания в виде лишения специального права, ареста или обязательных работ. При этом повторное совершение таких, очевидно более опасных с точки зрения законодателя, правонарушений образует состав преступлений, относящихся к категориям небольшой или средней тяжести. В то же время повторное совершение административных деликтов, предусмотренных чч. 1, 2 или 2.1 ст. 14.55 и чч. 1 или 2 ст. 7.29.2 КоАП РФ, расценивается законодателем как тяжкое преступление и может повлечь наказание вплоть до восьми лет лишения свободы, а в квалифицированных составах (ч. 2 ст. 201.2 и ч. 2 ст. 285.2 УК РФ) — до десяти лет. При этом кумулятивная санкция указанных уголовно-правовых норм содержит обязательные дополнительные наказания (лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, а при назначении основного наказания в виде лишения свободы также штраф).
Заключение и вывод
Изложенное выше позволяет заключить, что повторное совершение административного правонарушения, наказуемого штрафом, не может свидетельствовать о столь существенном повышении степени общественной опасности виновного. Объяснением наличия столь строгого наказания в нормах, предусматривающих уголовную ответственность за преступления в сфере государственного оборонного заказа, могло бы явиться наличие поощрительной нормы в виде специального основания освобождения от уголовной ответственности. Вместе с тем, действие соответствующих примечаний распространяется только на основные составы ст. 201.2 и ст. 285.5 УК РФ.
Мы полагаем, что стимулирование граждан к пра-вопослушному поведению и достижение целей частной и общей превенции не могут обеспечиваться за счет установления неоправданно строгого наказания,
не отвечающего принципу справедливости (ч. 1 ст. 6 от их заключения заслуживают столь серьезного нака-
УК РФ). В случае если законодатель полагает, что дея- зания, ему следует отказаться от использования адми-
ния в виде нарушения условий государственного кон- нистративной преюдиции при конструировании соот-
тракта по государственному оборонному заказу или ветствующих уголовно-правовых норм. В противном
договора, необходимого для выполнения государствен- случае оказывается нарушенными системные свой-
ного оборонного заказа, либо отказа или уклонения ства уголовного и административно-деликтного права.
Список источников
1. Акутаев Р. М. Об уголовных проступках и категоризации преступлений в свете постановления Конституционного Суда РФ от 14 февраля 2013 г. // Российская юстиция. 2013. № 5. С. 41-45.
2. Антонович Е. К., Осипов А. Л. Актуальные вопросы применения института административной преюдиции в уголовном судопроизводстве // Адвокат. 2017. № 1. С. 26-34.
3. БезверховА. Г. Административная преюдициальность в уголовном законодательстве России: истоки, реалии, перспективы // Вестник Самарской гуманитарной академии. Серия «Право». 2011 № 2 (10). С. 39-52.
4. Безверхов А. Г. Возвращение «административной преюдиции» в уголовное законодательство России // Российская юстиция. 2012. № 1. С. 48-53.
5. Изюмова Е. С. Административная преюдиция уголовной ответственности за незаконную организацию игорной деятельности // Административное и муниципальное право. 2014. № 4. С. 325-332.
6. Капинус О. С. Законодательные инициативы о регламентации в Уголовном кодексе РФ уголовного проступка: критический анализ // Российская юстиция. 2021. № 3. С. 25-29.
7. Карабанова Е. Н., Цепелев К. В. К вопросу о перспективе использования административной преюдиции в уголовном праве России // Российская юстиция. 2020. № 11. С. 57-60.
8. КибальникА. Г. Недопустимость административной преюдиции в уголовном законодательстве // Библиотека криминалиста. Научный журнал. 2013. № 2 (7). С. 119-125.
9. Колпаков В. К. Вредность и общественная опасность административного правонарушения // Административное право и процесс. 2018. № 8. С. 7-11.
10. Лопашенко Н. А. Административной преюдиции в уголовном праве — нет! // Вестник Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации. 2011. № 3 (23). С. 64-71.
11. Уголовно-правовое воздействие : монография / Г.А. Есаков, Т. Г. Понятовская, А. И. Рарог [и др.] ; под ред. А. И. Ра-рога. Москва : Проспект, 2012. 288 с.
12. Юрченко И. А. Мелкое преступление: новеллы российского уголовного законодательства и вопросы его совершенствования // Сибирское юридическое обозрение. 2018. № 1. С. 58-63.
КОНФЛИКТ ИНТЕРЕСОВ CONFLICT OF INTEREST
Конфликт интересов отсутствует. There is no conflict of interest.
Дата поступления статьи / Received: 30.03.2024. Дата рецензирования статьи / Revised: 18.06.2024. Дата принятия статьи к публикации / Accepted: 15.07.2024.
