CC BY
30
УДК 340.111.52
Х.М. Сугалдиа
уголовная ответственность юридических лиц в европейском союзе
Никто не сомневается в том, что юридические лица (предприятия, общества, фонды) могут осуществлять социально опасную деятельность (нарушение безопасности труда, нелегальное открытие оздоровительных центров, выполнение работ в сфере услуг, получение личных данных обманным путем и т. д.). И никого не удивляет тот факт, что, когда подобное случается, их наказывает государство, например расторжением договоров, штрафами (неограниченных объемов), приостановкой деятельности этих юридических лиц, закрытием их предприятий, публичным или частным предупреждениями и т. д. Однако поражает то, что независимо от тяжести преступлений, совершенных юридическим лицом, и серьезности санкций, которые могут быть применены к нему, судопроизводство осуществляется обычно административными и правительственными властями за пределами уголовного права и судов по уголовным делам.
По нашему мнению, оставлять уголовное право в стороне в таких случаях неправильно по следующим причинам:
1. Это ставит под сомнение фрагментарный характер уголовного права и принципа справедливости, определяя действия правила «с ног на голову», так как этот важный критерий тяжести для различения уголовного и административного преступления подменяется субъективным критерием в зависимости от того, является ли нарушитель физическим или юридическим лицом. При совершении правонарушения физическим лицом государство реагирует на него посредством уголовного права (даже несмотря на то, что установленное правонарушение было несерьезным). И наоборот, при совершении правонарушения юридическим лицом государство реагирует на него, используя, как правило, действующее административное право, несмотря на то, что это правонарушение носит очень опасный характер, либо потому, что оно касается высоких личных интересов, либо потому, что оно касается общих интересов того
же класса (например, интересов национальной экономики).
2. Административное право «захватило» зоны, присущие уголовному праву, приведя к чрезмерному вмешательству органов управления в сферу защиты разного рода (защита общих интересов).
3. Это не влечет за собой юридических личных гарантий перед государством, особенно с учетом того, что до недавнего времени полагалось, что действующее административное право устанавливает, по крайней мере в Испании, репрессивное право пребеккарианского типа.
4. Это конкретизирует ошибочную уголовную политику, требующую в любом случае сохранения юридического лица в пределах административного законодательства, за рамками сферы уголовной политики государства, где оно до сих и находилось.
5. Это отделяет незаконных юридических лиц от важных символичных функций, принадлежащих уголовному праву, в связи с передачей представления общества о преступном (или уголовном) характере определенных действий юридических лиц.
Каковы же причины оставления санкционирующего права юридических лиц за пределами уголовного права? Согласно европейской «доминирующей» юридической культуре, юридические лица не способны на деяние, виновность и наказание, в связи с чем требование понести уголовную ответственность юридическими лицами нарушило бы конституциональные принципы права, касающиеся наказания и виновности. Однако это доказательство отличается большой теоретической слабостью, так как исходит из «ошибочной методологической предпосылки» — «порочного круга», о котором говорит Лампэ. Действительно, юридические лица не способны к каким-либо деяниям, но только если они определяются как человеческое поведение; юридические лица не могут быть виновны, но только если виновность понимается биологически и психологически, и они не несут
наказание, но только если наказание нацелено на удовлетворение вины человека, которая основывается на свободном волеизъявлении.
Кроме понятий деяния, виновности и наказания, связанных исключительно с физическим лицом, существуют понятия деяния и виновности, которые свойственны лицу и за которые можно требовать от него ответственности, не нарушая ни одного конституционного начала. Это доказывает, что тема ответственности юридических лиц за преступление, как отмечал Брикола, является не онтологической проблемой, а проблемой определения, и что, согласно известной формуле Ф. Листа, кто может заключать соглашение, также может заключать незаконное или кабальное соглашения или не выполнять условия законченных соглашений.
Естественно, многие теоретики считают, что юридические лица способны к деяниям как адресаты юридических норм и способны к деяниям, требуемым данными нормами. Из этого можно заключить, что в то же время юридические лица могут быть авторами правонарушений (они могут совершать «действия» — контракты, одобрение соглашений и т. д., что «выражается» посредством действий своих органов и представителей), одновременно юридических, социологических и уголовных, «деяний, свойственных юридическим лицам», выражений присущего корпоративного действия (в любом случае удивляет утверждение, что применение уголовных санкций к юридическим лицам нарушает принципы правосубъекности уголовного права, без объяснения, почему этого не происходит, когда точно такие же санкции или более суровые, но под другим именем, применяются в административном регулировании).
В отношении виновности юридического лица обычно допускается мнение о виновности, присущей юридическому лицу (ориентируемой на общественные и юридические категории, хотя и не лишенной этико-социальной оценки), и что можно было бы обозначить как «виновность из-за ошибок в организации». В этой связи, например, Тидеман считает, что юридическое лицо становится виновным, когда не действует, как смогло бы действовать другое юридическое лицо, и игнорирует принятие мер предосторожности, требуемых для гарантирования правильных и непреступных развития и деятельности, касающейся действий предприятия.
Согласно положениям Конституции, нельзя утверждать, что ответственность за преступление юридических лиц не представляет ни ответственности из-за чужого действия, ни объективной ответственности. И по этому поводу ясно высказался Конституционный суд Испании в своем Решении от 19 декабря 1991 года, считая, что испанская Конституция провозглашает, без сомнения, принцип виновности, который действует также относительно административных правонарушений, так как юридические лица, хотя и в отличной от физических лиц форме, могут обвиняться или быть способны к нарушению норм, которым подчиняются.
Справедливо полагать, что, в сущности, в отрицании признания ответственности за преступление юридических лиц имеют значительный вес культурные и традиционно юридические причины, которые объясняют «мыслительную сдержанность» или «культурное уклонение» в открытии нашего уголовного права для пространств, до настоящего времени не исследованных. И логично, что это так: нельзя забывать о том, что догматические понятия «деяние» и «виновность», которые мы обычно используем, — это культурно-нормативная реальность, проникнутая уголовным правом, с этико-мо-ральным отпечатком, основанным на просве-тительско-идеалистской традиции. И, как напоминает Палиеро, в этой модели уголовного права, направленной на «homo humanisticus», «восприимчивого» к наказанию, нет места для ответственности за преступления юридических лиц, так как они не свойственны духовным категориям и поэтому должны быть отрицаемы как что-то раздражающее и способное в самом уголовном праве к порождению кризиса тождественности.
Однако общественные потребности меняются, и догматические и культурные категории должны приспосабливаться к этим новым ситуациям. Также и традиционное уголовное право открылось (со всеми гарантиями) как уголовное право не подлежащих уголовной ответственности совершеннолетних, отступая от принципа виновности и подменяя его принципом справедливости, и то же самое традиционное уголовное право открылось (со всеми гарантиями) миру преступности несовершеннолетних, отступая от наказания совершеннолетних и заменяя его наказанием несовершеннолетних. Сей-
час необходимо, чтобы оно открылось модели рационалистов — прагматиков, которые также учитывают «homo economicus», не отказываясь от традиционных гарантий уголовного права. Речь идет о признании новой особенности уголовного права (уголовное право юридических лиц, связанных экономически с уголовным правом), определяемой расширением субъекта уголовного права. Совсем недавно этого вопроса касались Роксин в Германии и Б. Кагессе в Испании, указывая, что одно из фундаментальных свойств уголовного права в XXI веке будет развиваться в расширении «субъекта права» юридических лиц, так как общественно опасные формы экономической преступности происходят из больших и могущественных предприятий и не могут эффективно противостоять их вызовам, наказывая только одного человека, который легко может быть заменим. Напротив, предупредительные санкции, связанные с провалами организации, могут быть очень эффективны.
По мнению Тидемана, хотя физическое лицо будет оставаться главным субъектом уголовного права, уголовное право физического лица, само по себе, не находится в политически криминальных положениях принятия вызовов, которые предполагает организованная и экономическая преступность, тем более, как мы можем добавить, если с этим объединяется нарушающий закон «глобализм», где мировой рынок изгоняет или заменяет политические обязанности. Тидеман заключает: в этой сфере коммерческие общества играют главную роль, так что только их наказание гарантирует эффективное предотвращение социально опасных деяний, которые они могут совершить: в отличие от санкционирующего административного права мы отважимся спрогнозировать, что будущее принадлежит уголовному (санкционирующему) праву предприятий. «Ничто не имеет такой силы, как идея, время которой пришло!» (Виктор Гюго).
В связи с этим решающим фактором в дискуссии об уголовной ответственности юридических лиц является не догматическая проблема, располагаем ли мы догматическими категориями, чтобы сделать ее возможной (эти категории уже разработаны), а криминальное политическое решение, до какой степени уголовное право хотело бы и готово ответить вызовам будущего, т. е. подавлением криминальных сильных мира
сего, принадлежащих экономически организованной преступности, в которой физическое лицо играет второстепенную роль. И если бы ответ был утвердительным, как должно быть, надо было бы перейти от дискуссии к действию, так как пока на догматическом уровне авторы, в демонстрации пустословия (по выражению Р. Рамоса), продолжают нести вздор, т. е. в вопросе о том, возможно ли отменить традиционное правило «Societas delinquere non potest», законодатели оперируют более прагматическими критериями и по причинам очевидной необходимости они просто отменяют эту традиционную формулу.
Действительно, уголовная ответственность юридических лиц в настоящее время поддерживается ООН и Европейским союзом (так как уголовная ответственность юридических лиц соответствует обязательствам, вытекающим из значительного количества Рамочных решений ЕС). Это объясняет то, что уголовная ответственность юридических лиц уже признается в юридическом и уголовном законодательстве Австрии, Бельгии, Дании, Эстонии, Испании, Финляндии, Франции, Голландии, Ирландии, Исландии, Латвии, Литвы, Люксембурга, Норвегии, Польши, Португалии, Швеции, Великобритании, Швеции и Швейцарии — практически во всех странах ЕС, за исключением Германии и Греции. Уголовная ответственность юридических лиц допускается также в Corpus Iuris для защиты финансовых интересов ЕС.
Все более широкий круг специалистов (Р. Вуеви, Б. Сагхе, А. Сапатеро, М. Кондэ) считает, что испанский Уголовный кодекс 1995 года допускает уголовную ответственность юридических лиц, так как «дополнительные последствия» статьи 129 являются подлинно уголовными, как санкции, назначенные согласно Уголовному кодексу судьей в ходе уголовного процесса в связи с совершением уголовного преступления, обоснованные на необходимости (как наказание физического лица), на основании предположения виновности самого юридического лица и ущерба большого социального значения и ориентируемые, как любое наказание, на предотвращение, т. е. на прекращение преступной деятельности предприятия (согласно терминологии пункта 3 статьи 129 Уголовного кодекса). Другое направление, подкрепленное Органическим законом (LO 15/2003 от 25 ноября), защищает идею реформы Уголовного
кодекса, согласно «Объяснению мотивов», «изучает уголовную ответственность юридических лиц» для того, чтобы «значительно расширить уголовную ответственность» — выражения, которые не оставляют повода для сомнений в воле законодателя.
В любом случае и с догматической точки зрения для уголовного преследования юридических лиц необходима, если можно так сказать, правовая теория преступления юридического лица, теория привлечения к ответственности юридических лиц. И в этом отношении нужно учитывать, что конкретные нормативные критерии привлечения к ответственности юридических лиц за совершенное преступление уже были разработаны по большей части конституционно и нормативно. С нормативной точки зрения надо признать, что предложения, основанные на теории функционалистов (Гейне, Бесабе, Гомес-Хара), сохранили или укрепили модель самоответственности или прямой ответственности юридического лица. Однако подход к данному вопросу не должен быть исключающим: теория функционалистов не была единственной теорией, которая поддерживала модель уголовной ответственности самого юридического лица. Более того, не нужно тесно связывать тему непосредственной уголовной ответственности юридических лиц с предложениями функционалистов, так как есть авторы, поддерживающие ее вне функционализма, в то время как существуют авторы-функционалисты (например, Джекобс), считающие, что юридическое лицо не может дезавуировать законы из-за того, что не является самоосознающим или коммуникативно-компетентным, в связи с чем необходимо сохранять юридические лица вдалеке от уголовного права.
Следуя законодательным принципам, наиболее распространенным в области Сравнительного права и в международных судебных инстанциях (ООН, Типовой Уголовный кодекс для Латинской Америки и ЕС), обвинение в преступлении юридического лица требует в основном:
1) на уровне классификации:
а) чтобы существовало компетентное физическое лицо (руководитель или работник), связанное с юридическим лицом;
б) чтобы данное лицо совершало классифицируемое деяние (объективный аспект уголовного типа);
в) чтобы таким образом был нанесен ущерб обязанностям юридического лица в выполнении своей общественной деятельности (оборотам предприятия);
г) чтобы предпринимались действия в интересах юридического лица для различения «преступления предприятия» (в котором предприятие — автор правонарушения) и «преступления в предприятии» (в котором предприятие — жертва преступления);
2) на уровне виновности — чтобы все происходило как следствие неприменения какого-либо из средств предосторожности и контроля (ошибки в организации), которые требовались у него, чтобы гарантировать законное (а не преступное) развитие деятельности предприятия. Это касается вопроса, тесно связанного с моделями организации, нормами по минимизации криминального риска на предприятиях и кодексами этики и поведения предприятий (в конечном счете корпоративной социальной ответственностью).
В этом контексте необходимо упомянуть Глобальный договор — один из юридических инструментов ООН. О нем говорил Генеральный секретарь Кофи Аннан в 1999 году на Всемирном экономическом форуме. Цель Глобального договора — способствовать общественному диалогу для создания корпоративного мирового гражданства, которое позволит совмещать интересы предприятий с ценностями и требованиями гражданского общества, с планами ООН, профсоюзов и неправительственных организаций на основе 10 принципов в областях, связанных с правами человека, трудом, окружающей средой и борьбой против коррупции.
Должно быть очевидно доказано, что системы уголовной ответственности юридических лиц, собранные в Сравнительном праве, характеризуются тем, что они являются:
• системами совокупной уголовной ответственности (уголовная ответственность юридических лиц не исключает ответственности физических лиц, ответственность физических лиц исключает уголовную ответственность юридических лиц, так как уголовная ответственность юридических лиц не имеет конечной цели, не подразумевает уклонения от определения личной ответственности в таких иерархически организованных структурах и комплексах, как предприятие);
• системами прямой уголовной ответственности (юридическое лицо может преследоваться и наказываться, но это совсем не будет обусловлено параллельным преследованием и наказанием физического лица);
• системами numerus clausus (преступления, которые требуют уголовной ответственности юридических лиц, являются правонарушениями, относящимися к экономическим преступлениям).
В заключение необходимо отметить, что испанское правительство недавно одобрило проект Закона о внесении изменений в Уголовный кодекс (14 ноября 2008 года), в котором, согласно Объяснению мотивов, детально упорядочивается уголовная ответственность юридических лиц, так как уже существовали многочисленные международные юридические документы (Соглашения, Рамочные решения), стремившиеся к ясному ответу уголовного права для юридических лиц, прежде всего в тех преступлениях, где их возможное вмешательство является более очевидным (коррупция в частном секторе, коммерческие международные сделки, детская порнография и проституция, торговля людьми, отмывание денег, незаконная иммиграция, атаки информационных систем и т. д.). В частности, в Уголовный кодекс добавляется новая статья 31bis в следующей редакции:
«1. Согласно положениям, предусмотренным данным Кодексом, юридические лица несут уголовную ответственность за преступления, совершенные в свою пользу, или за преступления физических лиц, обладающих властью, основанной на полномочиях принимать решения от их имени или контролировать работу общества.
По тем же положениям, юридические лица при реализации общественной деятельности в свою пользу будут нести уголовную ответственность за совершение преступления теми, кто, будучи руководим физическим лицом, упомянутым в предыдущем параграфе, смог совершать действия вследствие того, что не имел должного контроля.
2. Уголовная ответственность юридических лиц не исключает ее у физических лиц, упомянутых в предыдущем параграфе, не исключает уголовной ответственности друг друга. Когда в результате одних и тех же деяний оба преступ-
ления наказываются штрафами, судьи или суды назначат соответствующие суммы так, чтобы конечная сумма не являлась непропорциональной в соотношении с тяжестью правонарушения.
3. Совпадение смягчающих или усугубляющих обстоятельств уголовной ответственности у лиц, которые физически совершили деяния, или у тех, кто сделал их возможными вследствие того, что не осуществил должный контроль, не исключает и не изменяет уголовной ответственности юридических лиц независимо от того, что предусматривается в следующем параграфе.
4. Смягчающими обстоятельствами в уголовной ответственности юридических лиц является выполнение после совершения преступления и посредством своих законных представителей следующей деятельности:
а) признание в правонарушении представителям власти до того, как юридическому лицу стало известно, что начался судебный процесс, направленный против него;
б) сотрудничество в расследовании деяния с внесением в любой момент процесса доказательств, которые были бы новыми и решающими для вынесения решения об уголовной ответственности;
в) возмещение или сокращение до начала слушания дела в суде ущерба, нанесенного преступлением;
г) нахождение действенных средств до начала слушания дела в суде для того, чтобы предупредить и обнаружить правонарушения, которые в будущем могли бы совершаться средствами или под контролем юридического лица.
5. Положения, касающиеся уголовной ответственности юридических лиц, применяются к ассоциациям, фондам и обществам».
Государство, администрация, политические партии и профсоюзы не привлекаются к уголовной ответственности.
Уточняется весь ряд устанавливаемых наказаний для юридических лиц (роспуск, прекращение деятельности, закрытие учреждений, выплата штрафа в рассрочку и дисквалификация для получения общественных субсидий и помощи, а также для заключения договора с администрацией и получения прибыли и налоговых льгот или государственного страхования).
Учитывается возможная рассрочка оплаты штрафов, предъявленных юридическим лицам, если это будет опасно для их дальнейшего существования или для стабильности рабочих мест, если это обусловлено общими интересами.
Принимаются особые превентивные меры во избежание ухода юридических лиц от уголовной ответственности из-за скрытого или
мнимого расформирования или преобразования, слияния, укрупнения или разделения.
Наконец, в области гражданской ответственности, вытекающей из преступления, совершенного юридическим лицом, ясно предусматривается общее исполнение наказания наряду с физическими лицами, осужденными за те же действия.
УДК 340.137.3
А.А. Тебряев
нормативно-правовая база россии и испании как условие интеграции
Несмотря на ожидаемый мировым сообществом очередной финансовый кризис, в настоящее время в мире с размахом идут интеграционные процессы, т. е. процессы сращивания национальных правовых, экономических, социальных и институциональных систем. Поэтому количество экономических союзов и единых таможенных зон непрерывно растет. Отсюда важно знать, как подобные объединения влияют на экономику государств — членов объединений и на мировую экономику в целом, а также о трудностях, возникающих на пути экономической интеграции, и о путях их преодоления с учетом изучения мирового опыта.
Необходимо изучить мировой опыт интеграционных процессов, предпосылки интеграции, внутреннюю логику, нормативно-правовую базу интегрирующихся стран, положительные и отрицательные моменты для конкретного государства, связанные с углублением интеграционных процессов. Все это позволит избежать многих ошибок в будущем и будет способствовать более уверенному продвижению по пути экономической интеграции.
Свое наиболее полное развитие экономическая интеграция получила в странах Западной и Центральной Европы. Помимо объективных экономических процессов, западноевропейская интеграция подпитывалась идеями единой Европы, которые были выдвинуты многими европейскими мыслителями, политическими и общественными деятелями, — В. Гюго, И. Кантом и др.
Какую основную цель ставят перед собой участники интеграционных процессов? Как нам представляется, это главным образом повышение эффективности функционирования национальных экономик за счет ряда факторов, возникающих в ходе развития регионального международного обобществления производства. В нашем случае речь идет о европейских странах при непосредственном сотрудничестве с Россией.
Безусловно, нельзя утверждать, что правовые аспекты общеевропейской интеграции в целом и интеграции с участием Испании и России разрешены на сегодня полностью и не требуют какого-либо вмешательства со стороны юридического сообщества. Как в теории, так и на практике существуют юридические коллизии, в том числе и гражданско-правовые, требующие пристального внимания ученых-правоведов.
Обусловленной цели можно достичь, если попытаться в ближайшем будущем решить такую задачу, как сокращение трансакционных издержек, т. е. затрат, возникающих в связи с заключением гражданско-правовых контрактов (в том числе с использованием рыночных механизмов). Кроме того, необходимо предусмотреть сокращение издержек, которые сопровождают взаимоотношения экономических агентов, находящихся как в Испании, так и России (например, введение в 2010 году запрета на вывоз из Испании продуктов растениеводства не только в Россию, но и в страны Европы). Здесь можно рассматривать также издержки сбора и обра-
