CC BY
975
ОБСУЖДАЕМ ЗАКОНОПРОЕКТ
А.В. Наумов*
УГОЛОВНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЮРИДИЧЕСКИХ ЛИЦ
Аннотация. В теории отечественного уголовного права нет общей однозначной оценки необходимости установления уголовной ответственности юридических лиц. В этом отношении можно даже говорить о некотором «расколе» доктринального об этом представления. Одни авторы выступают за введение такой ответственности, другие — против. Обычно возражение против такого уголовно-правового института сводится к тому, что, во-первых, он связан с системой «общего» права, а во-вторых, противоречит фундаментальному принципу уголовного права — уголовной ответственности лишь физических лиц. Однако анализ современного зарубежного уголовного законодательства свидетельствует о том, что такая ответственность предусматривается не только в уголовном законодательстве систем «общего» права, но и романо-германского, то есть европейского континентального (например, Франция, Голландия), социалистического (например, Китай), мусульманского (например, Албания, Сирия), стран СНГ (например, Казахстан). Что касается европейского континентального права, то фактически неохваченным в этой части в Европе осталось законодательство лишь России и Германии (хотя и там в теории уголовного права этот вопрос «всерьез» обсуждается). Вместе с тем в статье подчеркивается, что данная проблема еще с момента принятия УК РФ 1996 г. являлась вполне практической для процесса правотворчества в уголовно-правовой сфере: в обоих законопроектах УК, поступивших в Государственную Думу, были сформулированы нормы об уголовной ответственности юридических лиц. В Государственную Думу периодически поступают официальные законопроекты, в которых предусматривается такая ответственность. В статье подробно анализируется содержание таких законопроектов, с указанием на их плюсы и минусы. Особенное внимание уделяется при этом самой трудной, по мнению автора, проблеме «имплементации» такой док-тринальной идеи в отечественное уголовное законодательство, как определению содержания вины в преступлениях, совершаемых юридическими лицами. Дело в том, что едва ли не во всех законопроектах в основу решения этого вопроса кладется так называемая психологическая теория вины. Однако очевидно, что она была создана для обоснования вины физических лиц. В связи с этим в статье обращается внимание на то, что в уголовном законодательстве тех стран, в которых предусматривается уголовная ответственность юридических лиц, содержание такой вины вообще «не прописывается» (например, Франция, США).
Ключевые слова: субъект преступления, физическое лицо, юридическое лицо, уголовная ответственность юридических лиц, Федеральный закон, законопроект, реформа уголовного законодательства.
Втеории уголовного права предложения о возможности признания юридического лица субъектом преступления стали всерьез обсуждаться с 1991 г.1 Положительно этот
1 См.: Наумов А.В. Уголовный закон в условиях перехода к рыночной экономике // Советское государство и право. 1991. № 2. С. 35; Он же. Предприятие на скамье подсудимых // Советская юстиция. 1992. № 17-18. С. 3; Он же. Несколько
возражений как противникам, так и сторонникам концепции уголовной ответственности юридических лиц// Уголовное право и современность: сб. науч. ст. Вып. 5 / отв. ред. Г.А. Есаков. М., Проспект, 2014. С. 26-31; Он же. Российское уголовное право: курс лекций: в 3 т. Т. 1. Общая часть. 5-е изд. М.: Волтерс Клувер, 2011. С. 364-368; Он же. Преступление и наказание в истории России: в 2 ч. Ч. II. М., Юрлит-информ, 2014. С. 63-636; Келина С.Г. Ответственность юридических лиц в проекте нового УК РФ // Уголовное право:
© Наумов А.В., 2015
* Наумов Анатолий Валентинович — доктор юридических наук, профессор Российской правовой академии
Минюста России.
117638, Россия, г. Москва, ул. Азовская, д. 2, корп. 1.
да russica
Обсуждаем законопроект
вопрос был решен и в обоих предварительных проектах уголовного кодекса, положенных в основу нового УК РФ. Однако при обсуждении и голосовании согласованного проекта в первом чтении в Государственной Думе данное предложение не прошло, и новый УК РФ в этом отношении остался на прежних позициях.
Обсуждение данной проблемы в юридической (в особенности уголовно-правовой) науке свидетельствует, что научное сообщество по вопросу о необходимости или, напротив, ненужности реализации такой концепции разделилось примерно на две равные части. Одни — за ее воплощение в закон, другие — категорически против этого. Напомним лишь, что проблема эта уже давно «стучится» в двери российского уголовного законодательства сугубо практически — в рамках правотворческого процесса. Во-первых, как уже отмечалось, такая ответственность была «прописана» в обоих официальных проектах нынешнего УК РФ, поступивших в середине 90-х гг. в Государственную Думу РФ, из «соединения» которых и получился действующий УК РФ2. И нормы об уголовной ответственности юридических лиц «потерялись» лишь на последнем этапе принятия Кодекса. Во-вторых, уже в последнее время (в 2011 г.) в Государственной Думе официально обсуждался проект Федерального закона «О внесении изменений в Уголовный кодекс РФ в связи с совершенствованием противодействия преступлениям, совершаемым от имени и в интересах юридических лиц» (представленный депутатами Думы А.В. Скочем и О.В. Лебедевым). Примерно в то же время Следственный комитет РФ подготовил проект Федерального закона «О внесении изменений в некоторые законодательные акты РФ в связи с введением института уголовно-правового воздействия в отношении юридических лиц», в котором предлагалось дополнить разд. VI УК РФ гл. 152 «Меры уголовно-правового характера в отношении юридических лиц», включающей 12 новых статей, регулирующих рассматриваемый институт. Наконец, уже в марте 2015 г. в Думу депутатом А.А. Ремезковым был внесен законопроект (№ 750443-б) Федерального закона «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты РФ в связи с введением уголовной ответственности юридических лиц». В данной работе будет дана оценка этим законопроектам, однако, главное, на что хотелось бы обратить внимание, это то,
что обсуждаемый вопрос перестал быть сугубо теоретическим, а достаточно твердо «встал» на почву практического нормотворчества.
Противники концепции апеллируют к тому, что идея уголовной ответственности юридических лиц — это «детище» системы общего права (англо-саксонского) и является, якобы, чужеродным для европейского континентального права (романо-германского), в «семью» которого в постсоветское время вернулась и Россия. Действительно, исторически такая ответственность была установлена в американском уголовном праве. Вначале (в конце 80-х гг. XIX в.) это было сделано в сфере хозяйственного уголовного права в рамках антитрестовского законодательства (например, известные законы Шермана) в качестве мощного инструмента в борьбе с монополизмом как главным врагом рыночной экономики. Антитрестовские законы под страхом уголовной ответственности запрещали любое ограничение конкуренции в торговой или промышленной сфере. Они в связи с установлением громадных по размеру денежных штрафов делали экономически невыгодным для корпорации нарушение соответствующих запретов, и этот опыт был воспринят в других странах, относящихся к системе общего права.
Но это было лишь начало. В конце 70-х гг. уже XX в. этот институт стал принадлежностью и многих (если не большинства) стран, уголовное законодательство которых относится к романо-германскому или европейскому континентальному праву. Как уже отмечалось, в 1978 г. Европейский комитет по проблемам преступности Совета Европы рекомендовал законодателям европейских государств встать на путь признания юридических лиц субъектами уголовной ответственности за экологические преступления. Также эти рекомендации содержатся и в решениях периодически проводимых Конгрессов ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями. В настоящее время эти рекомендации восприняли следующие страны европейского континентального права: Австрия, Бельгия, Босния и Герцеговина, Голландия, Грузия, Дания, Исландия, Казахстан (член как Содружества Независимых Государств, так и Евразийского экономического союза), Литва, Люксембург, Македония, Молдова, Норвегия, Польша, Португалия, Румыния, Украина, Финляндия, Франция3, Хорватия,
новые идеи / под ред. С.Г. Келиной и А.В. Наумова. М.: Изд-во ИГиП РАН, 1994. С. 50-60; Никифоров А.С. Об уголовной ответственности юридических лиц // Уголовное право: новые идеи. М.: ИГЛ РАН, 1994. С. 43-49.
2 См., например: Наумов А.В. Преступление и наказание. С. 297-301; Уголовный кодекс РФ (Общая часть). Проект.
М.: Изд-во МЮ РФ, 1994. С. 56-57.
3 Позиция именно французского законодателя нанесла наиболее сильный удар по противникам привнесения рассматриваемого института в европейское континентальное право. Когда, еще в советские времена, на страницах журнала «Советское государство и право» (1991. №2) в своей статье «Уголовный закон в условиях перехода к рыночной экономике» автор поставил вопрос о возможности внесения норм об уголовной ответственности юридических лиц в советское уголовное законодательство (в связи с объявленным тогда переходом к рынку, пусть и социали-
А.В. НАУМОВ
да russica
Черногория, Швейцария (фактически не «охваченными» остались Россия и Германия, однако, судя по специальной литературе, и в последней этот вопрос «живо» обсуждается). Следует отметить, что данный институт воспринят также КНР (как социалистической страной с рыночной экономикой), рядом мусульманских стран (например, Албанией, Иорданией, Ливаном, Сирией), а также Израилем (с его «смешанной» системой уголовного права).
Таким образом, этот институт можно назвать универсальным и не зависящим от особенностей государственно-политического устройства той либо другой страны. Назрел этот вопрос и для РФ. Правонарушения, совершаемые корпорациями, не всегда укладываются в рамки административных или гражданско-правовых деликтов, и в ряде случаев существующая административная и гражданско-правовая ответственность оказывается в борьбе с ними неэффективной (судьба Байкала — наглядный тому пример). Положительное решение этой проблемы, безусловно, окажет благотворное воздействие на развитие экономики страны. Вместе с тем эта проблема не ограничивается вопросами противодействия экономической преступности. Ее решение будет способствовать предупреждению вреда многим объектам уголовно-правовой охраны (жизни и здоровью граждан, экологической и общественной безопасности, здоровью населения).
Противники рассматриваемой концепции считают, что проблема является надуманной и что все возможные санкции в отношении юридического лица (денежные штрафы, приостановление деятельности юридического лица или даже запрет на нее) вписываются в административное право, которое такую ответственность уже предусматривает. С этим, однако, трудно согласиться. Никуда не деться от отраслевого «уровня» денежных штрафов. Есть уголовно-правовой и есть административно-правовой. Известно, что штраф, присуждаемый американскими судами к уплате корпорациями, может исчисляться миллионами и даже миллиардами долларов. Например, в США в рамках уголовной ответственности юридических лиц известная корпорация Siemens была присуждена к штрафу в размере около 2 млрд долл. США (!). Разумеется, штрафы такого размера «не вписываются» в администра-
стическому), главным аргументом критиков такого предложения было следующий довод. «Вы посягаете на самое святое» — на принцип индивидуальной ответственности, провозглашенный еще французским Уголовным кодексом 1810 г. Но вот наступил 1992 г., и Франция приняла новый Уголовный кодекс, в котором был четко выражен отказ от одного из принципов европейского континентального права — уголовной ответственности только физических лиц. Впервые была предусмотрена возможность привлечения к уголовной ответственности юридических лиц, в связи с чем сконструировано и применение к ним соответствующих санкций.
тивное право. Можно ли представить себе такие штрафы, например, в КоАП РФ? Но дело даже не в этом. Главное — в другом — в уровне законности судебных и иных юридических процедур в административном и уголовном процессе. И это касается не только экономических и экологических преступлений. В советские времена институт уголовной ответственности юридических лиц однозначно оценивался как антидемократический в связи с такими известными процессами в США, как, например, связанными с деятельностью профсоюзов, с запретом компартии. Однако рассмотрение этих вопросов в рамках состязательного уголовного процесса с участием в нем защиты представляется, по крайней мере, не менее демократичным, чем решение тех же вопросов в рамках процесса административного (гарантии прав подсудимых уж очень сильно разнятся).
Вместе с тем следует отметить, что надуманные доводы можно отыскать и среди сторонников концепции уголовной ответственности юридических лиц. Так, по нашему мнению, не выдерживает критики обоснование проблемы, выраженное в Пояснительной записки названного выше депутатского проекта Федерального закона РФ (представленного депутатами А.В. Скочем и О.В. Лебедевым). Так, является некорректной ссылка на то, что РФ, ратифицировавшая Конвенцию ООН против коррупции от 31.10.2003, будто бы не выполняет свои насчет этого обязательства. Дело в том, что данная Конвенция в части возможной ответственности юридических лиц носит рекомендательный, а именно: альтернативный на счет форм правовой ответственности, характер. Так, ч. 2 ст. 26 Конвенции предписывает: «При условии соблюдения правовых принципов государства-участника ответственность юридических лиц может быть уголовной, гражданско-правовой или административной». Следует отметить, что в Федеральном законе РФ от 08.03.2006 № 40-ФЗ «О ратификации Конвенции Организации Объединенных Наций против коррупции» отсутствует обязательство РФ предусмотреть в своем национальном законодательстве (уголовном) именно уголовную ответственность юридических лиц.
В принципе, то же самое вытекает и из Конвенции об уголовной ответственности за коррупцию Совета Европы (Страсбург) от 27.01.1999 (ст. 18 Конвенции).
В Пояснительной же записке к тому же законопроекту обоснование проблемы связывается со ст. 14 Федерального закона от 27.12.2008 № 273-ФЗ «О противодействии коррупции» («Ответственность юридических лиц за коррупционные правонарушения»). Однако и в нем ничего не говорится об уголовной ответственности юридических лиц (такая задача даже не ставилась), и
проблема решается в соответствии с указанными международными Конвенциями.
Вызывает сомнение финансово-экономическое обоснование рассматриваемого законопроекта, в соответствии с которым принятие данного Федерального закона не предусматривает расходов, покрываемых за счет федерального бюджета. Речь, разумеется, должна идти не о расходах, связанных с прохождением законопроекта в Государственной Думе, Совете Федерации и его опубликованием. Речь идет о новых судебных процедурах, о достаточно большой предстоящей дополнительной нагрузке хотя бы на судейский корпус. Все это не может не увеличить расходы, покрываемые за счет федерального бюджета.
Крайне неудачным, по нашему мнению, является редакция (формулировка) самой основной статьи законопроекта — ст. 1. Во-первых, в плане криминализации уравниваются совершение юридическим лицом преступления и совершение деяния, создающего условия для совершения преступления. И если первое является вполне допустимым, то второе не вписывается в «рамки» уголовного закона и уголовной ответственности. Во-вторых, там же достаточно «легковесно» формулируется вопрос о виновности юридического лица в совершении преступления: а) на основании виновности физического лица и б) с учетом мер по профилактике преступлений, предпринятых юридическим лицом. Таким образом, можно считать, что в целом ст. 1 законопроекта не выполняет свою задачу. Ее формулировка не «выдерживает» критики даже в «первом приближении».
Достаточно уязвимым является содержание (текст) ст. 4 и 5 законопроекта. В ст. 4 (как и в ст. 1) не удалось установить специфику ответственности юридического лица, отделив ее от ответственности физического лица. Разумеется, что первая ответственность связана со второй, но не так, как это прописано в законопроекте («совершенные в интересах юридического лица любым физическим лицом, действующим в своем физическом качестве»).
Статья 5 об освобождении юридического лица от уголовной ответственности также не имеет смысла. Что толку в том, что юридическое лицо «систематически осуществляло внутрикорпоративную профилактику совершения преступления», если преступление было все же совершено? Это положение противоречит нормам Общей и Особенной частей УК РФ об освобождении от уголовной ответственности в связи с позитивным постпреступным поведением.
Самым трудным в решении проблемы корпоративной (коллективной) уголовной ответственности юридических лиц является вопрос об уголовно-правовой вине корпораций (коллекти-
Обсуждаем законопроект
вов). Сторонники концепции (как в теории, так и в практике правотворческого процесса) обычно склоняются к «психологическому (субъективному) подходу к определению вины юридического лица. Соответственно, вину юридического лица в совершении преступления предлагается определять (в зависимости от вины физических лиц, осуществляющих в нем функции управления)». Представляется, что авторы такой идеи идут в этом отношении по «легкому» пути, распространив традиционное понимание вины в уголовном праве на корпоративное (коллективное) преступление. На наш же взгляд, это традиционное психологическое понимание вины (по УК РФ как умысла и неосторожности) было создано в уголовном праве исключительно в отношении уголовной ответственности физических лиц, а исторически — еще до того как корпоративная (коллективная) уголовная ответственность была «прописана» в уголовном законе (уголовном праве). Последнее же, то есть корпоративная (коллективная) уголовная ответственность, является принципиально (качественно) отличной от уголовной ответственности физических лиц и требует также принципиально нового подхода к решению проблемы в уголовном законе (уголовном праве). В связи с этим не может быть, например, коллективной (корпоративной) небрежности или такого же легкомыслия. Заслуживает поэтому внимания уголовное законодательство тех стран, которые не расшифровывают содержания вины юридических лиц (например, УК Франции, УК штата Нью-Йорк).
Значительно более серьезным в законодательно-практическом плане является названный проект Федерального закона об уголовной ответственности, представленный Следственным комитетом РФ. Во-первых, заслуживает внимания то место в УК, которое определяется законодательством для «прописки» этого уголовно-правового института в УК РФ. Им в соответствии с действующей структурой Кодекса определяется его разд. VI («Иные меры уголовно-правового характера»), дополненный гл. 152 о мерах уголовного характера в отношении юридических лиц. В ней предусматриваются ст. 1044 («Основания и условия применения к юридическим лицам мер уголовно-правового характера»), 1045 («Юридические лица, в отношении которых могут быть применены меры уголовно-правового характера»), 1046 («Освобождение юридического лица от мер уголовно-правового характера»), 1047 («Виды мер уголовно-правового характера»), 1048 («Общие условия назначения и исполнения мер уголовно-правового характера в отношении юридических лиц»), ст. 1049-10414 (конкретизирующие эти меры), 10415 («Судимость юридического лица»). Законопроект также предусматривает и целый ряд
А.В. НАУМОВ
да яиэзщ
изменений, необходимых для внесения в УПК РФ и отражающих специфику применения института уголовной ответственности юридических лиц. В Пояснительной записке к законопроекту обосновываются как социальная обусловленность внесения в УК и в УПК РФ соответствующих изменений, так и их необходимость для обеспечения, например, экономической безопасности государства. «В последние годы значительно возросло количество преступлений, совершаемых в интересах или с использованием юридических лиц. Масштаб этого явления позволяет утверждать, что в России сформировался новый вид преступности — преступность юридических лиц (зарубежный аналог данного термина — "преступность корпораций" или "корпоративная преступность"). Этот вид преступности представляет реальную угрозу экономической безопасности государства, а также интересам добросовестных участников экономического оборота. В частности, он оказывает негативное влияние на инвестиционную привлекательность России (существенно повышает инвестиционные риски, связанные с незащищенностью российских финансовых инструментов от преступных посягательств), что обуславливает отток из страны капитала. Преступность юридических лиц дестабилизирует фундаментальные основы экономики, что опосредовано способствует спаду основных экономических показателей, в том числе росту инфляции, снижению производства, уводу капитала в теневой сектор экономики». В Пояснительной записке приводятся убедительные доводы и в отношении того, что введение в УК РФ института уголовной ответственности юридических лиц будет способствовать повышению эффективности борьбы с коррупционными, террористическими преступлениями и организованной преступностью. В целом он представляет достаточно серьезную основу для разработки будущего Федерального закона об уголовной ответственности юридических лиц.
Самого серьезного внимания заслуживает и упомянутый законопроект об установлении уголовной ответственности юридических лиц, вносимый депутатом А.А. Ремезковым. Концептуально он близок законопроекту Следственного комитета, но по ряду позиций он является более проработанным (в особенности по своей законодательной технике) по «тонкостям» внедрения новых уголовно-правовых норм в «старую ткань» УК, в установление их межотраслевых связей в системе отечественного законодательства в целом. Достаточно сказать, что проект предусматривает дополнение УК РФ более чем тридцатью новыми статьями. В их числе статьи: об общих условиях ответственности и наказания юридических лиц; о юридических лицах, подлежащих уголовной ответственности; о вине
юридического лица, подлежащего уголовной ответственности; о невиновном причинении вреда юридическим лицом; о категориях преступлений, совершаемых юридическими лицами; об особенностях освобождения юридического лица от уголовной ответственности; о соучастии юридического лица в преступлении; о видах наказаний, назначаемых юридическим лицам; об обстоятельствах, учитываемых судом при назначении наказания юридическому лицу; об ограничениях и запретах, связанных с уголовной ответственностью юридического лица; об особенности погашения судимости юридического лица. Кроме того, законопроект вносит изменения в целый ряд статей УК РФ, в том числе связанных с финансированием преступной деятельности (террористической, преступлений против общественной безопасности, совершении экстремистских преступлений и др.), в УИК РФ, в УПК РФ, в КоАП РФ.
Заслуживают внимания и многие доводы последнего законопроекта, отмеченные в его Пояснительной записке, особенно применимости новых правовых норм в борьбе с распространенными преступлениями, представляющими угрозу для экономической безопасности РФ. Справедливо утверждается, что, например, введение института уголовной ответственности юридических лиц позволит более эффективно противодействовать использованию в преступной деятельности фиктивных организаций, компаний («прокладок» и др.). «Осуществление экономической деятельности подобного рода организаций способствует переходу наличных финансовых средств в теневые структуры, криминализации экономики, влечет за собой отток капитала из страны и снижает ее инвестиционную привлекательность». Наличие в законодательстве норм об уголовной ответственности юридических лиц «создает правовое условие для экстерриториального уголовного преследования находящихся за рубежом международных организаций и должностных лиц за преступления, посягающие на интересы, охраняемые уголовным законодательством РФ». Напротив, «отсутствие такого правового инструмента исключает возможность репатриации нажитого на территории РФ преступного капитала, вывезенного за рубеж и состоящего на балансе иностранных организаций, так как в условиях действий принципа самодостаточной уголовной правосубъектности юридического лица для истребования этого имущества и передачи его потерпевшему либо конфискации необходимо решение суда, устанавливающего вину этой организации (а не физического лица) в транснациональном преступлении». Указывается, что «возможность доказывания в рамках административного производства по сравне-
нию с уголовным судопроизводством весьма ограничена. В частности, по таким деяниям не могут проводиться оперативно-розыскные мероприятия, без которых установить причастность юридического лица к преступной деятельности невозможно». Более «тонко» дается в Пояснительной записке и обоснование вины юридического лица. В этом документе указывается на то, что в уголовном законодательстве зарубежных стран существует две формы вины юридического лица:
«1. Концепция вины субъективного толка (теория отождествления), когда вина юридического лица определяется виной физического лица, официально действовавшего от ее (организации) имени <...> Подобная норма включена в настоящее время в российское законодательство о налогах и сборах. Согласно ч. 4 ст. 110 НК РФ вина организации в совершении налогового правонарушения определяется в зависимости от вины ее должностных лиц либо ее представителей, действия (бездействие) которых обусловило совершение данного налогового правонарушения.
2. Объективистское направление, заключающееся в том, что организация может быть виновна в том, что не обеспечила должный уровень корпоративного контроля за деятельностью членов своих органов управления и контроля и не приняла всех зависящих от нее мер по соблюдению запретов, нарушение которых влечет уголовную ответственность. В России подобная форма <...> предусмотрена в законодательстве об административных правонарушениях. В соответствии с ч. 2 ст.21 КоАП РФ юридическое лицо признается виновным в совершении административного правонарушения, если будет установлено, что у него имелась возможность для соблюдения правил и норм, за нарушение которых настоящим Кодексом или законами субъектов РФ предусмотрена административная ответственность, но данным лицом не были приняты
Библиография:
1. 2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
Обсуждаем законопроект
все зависящие от него меры по их соблюдению. В последнем случае наличие вины юридического лица обуславливается извлечением от совершенного правонарушения выгоды этого юридического лица».
Таким образом, можно сказать, что в данном законопроекте нарисован «абрис» решения самого трудного в плане законодательной техники вопроса об уголовно-правовой вине юридического лица и, что особенно важно, в «уходе» от психологической концепции вины, определенной в УК РФ применительно к вине физического лица как субъекта преступления и уголовной ответственности.
К сожалению, и данный законопроект в традиционном для современного уровня пояснительных записок к такого рода документам правотворческого характера утверждает, что принятие соответствующего Федерального закона (в данном случае об установлении уголовной ответственности юридических лиц) не потребует дополнительных расходов из федерального бюджета. Создание новых процедур, связанных с дознанием, расследованием и судебным рассмотрением специфически новых уголовных дел (автор законопроекта признается, что и проведением оперативно-розыскных мероприятий), — и все это не потребует бюджетных средств? Так не бывает.
И, наконец, последнее. Законопроекты об установлении уголовной ответственности юридических лиц как никогда своевременны. Вопрос о реформе нашего уголовного законодательства (УК РФ) не только созрел, но и перезрел. В доктрине до конца нерешенным остался лишь вопрос о предполагаемой форме такого реформирования (принятие нового УК или его новой редакции). Поэтому такие достаточно проработанные в теоретическом и правотворческом плане законопроекты (Следственного комитета и депутата А.А. Ремезкова) являются серьезной основой для их доработки и принятия соответствующего Федерального закона.
Материал поступил в редакцию 29 апреля 2015 г.
Келина С.Г. Ответственность юридических лиц в проекте нового УК Российской Федерации // Уголовное право: новые идеи / под ред. С.Г. Келиной и А.В. Наумова. — М.: Изд-во ИГиП РАН, 1994. — С. 96-98. Наумов А.В. Уголовный закон в условиях перехода к рыночной экономике // Советское государство и право. — 1991. — № 2. — С. 28-35.
Наумов А.В. Предприятие на скамье подсудимых // Советская юстиция. — 1992. — № 17-18. — С. 3. Наумов А.В. Несколько возражений как противникам, так и сторонникам концепции уголовной ответственности юридических лиц // Уголовное право и современность: сб. науч. ст. Вып. 5 / отв. ред. Г.А. Есаков. — М., Проспект, 2014. — С. 26-30.
Наумов А.В. Преступление и наказание в истории России: в 2 ч. — Ч. II. — М.: Юрлитинформ, 2014. — 656 с. Никифоров А.С. Об уголовной ответственности юридических лиц // Уголовное право: новые идеи. — М.: ИГЛ РАН, 1994. — С. 43-49.
Преступление и наказание. Комментарий к проекту Уголовного кодекса России / под ред. Н.Ф. Кузнецовой и А.В.Наумова. — М.: Де-юре, 1993. — 301 с.
Уголовный кодекс РФ (Общая часть). Проект. — М.: Изд-во МЮ РФ, 1994. — 58 с.
ай наумов LEX RUSSIA
CRIMINAL RESPONSIBILITY OF LEGAL ENTITIES
Naumov, Anatoliy Valentinovich — Doctor of Law, Professor of the Russian Legal Academy of Ministry of
Justice of the Russian Federation.
117638, Russia, Moskva, ul. Azovskaya, d. 2, korp. 1.
Review: The theory of Russian criminal law does not provide for the uniform evaluation of the necessity for establishing criminal responsibility of legal entities. In this respect, there is a certain rapture in doctrinal positions. Some authors support introduction of such responsibility, while other are opposed to it. The typical objections are the following: firstly, that the institution is connected to the common law system, and secondly, it contradicts the general principle of criminal law, which is criminal responsibility of natural persons only. However, the analysis of the current criminal legislation of foreign states shows that criminal responsibility of legal entities is present both in the legal systems of the common law states, and those of Roman-German legal family (that is of the European, continental law), such as France and Holland, Socialist law (such as China), Muslim law (such as Albania and Syria), the CIS states (such as Kazakhstan). As for the European continental law, the only states with legislation excluding responsibility of legal entities are Russia and Germany (while significant discussions on introduction of this institution are ongoing in Germany). At the same time, it is pointed out that from the time when the Criminal Code of the Russian Federation was adopted, the above-mentioned problem had practical dimensions for the law-making in criminal legal sphere. Both drafts of the Criminal Code, which were presented to the State Duma of Russia included the provisions for criminal responsibility of legal entities. The State Duma constantly gets legislative drafts providing for criminal responsibility of legal entities. The article provides detailed evaluation of these drafts, their positive and negative features. Special attention is paid to the most difficult problem, which is implementation into the Russian criminal legislation of the doctrinal idea of defining guilt of a legal entity in committing a crime. Most of the legislative drafts solve this problem using the psychological theory of guilt. However, this theory was obviously created for establishing guilt of natural persons. That is why, the article brings to the attention of the readers the fact that in the states, where there are legislative provisions refer to criminal responsibility of legal entities, the contents of "guilt" are not provided for (e.g. in France and the USA).
Keywords: subject of a crime, natural person, legal entity, criminal responsibility of physical persons, Federal Law, legislative draft, reform of criminal legislation.
Bibliography:
1. Kelina, S.G. Responsibility of legal entities in the draft of the new Criminal Code of the Russian Federation // Criminal law: new idea / Ed. by S.G. Kelina and A.V. Naumov. — M.: Izd-vo IGiP RAN, 1994. — P. 96-98.
2. Naumov, A.V. Criminal law in the conditions of transition to the market economy // Sovetskoe gosudarstvo i pravo. — 1991. — № 2. — P. 28-35.
3. Naumov, A.V. Enterprise as a criminal defendant // Sovetskaya yustitsiya. — 1992. — № 17-18. — P. 3.
4. Naumov, A.V. Some arguments for both opponents and proponents of the concepts of criminal responsibility of legal entities // Criminal law and modernity: collection of scientific articles. Ed. 5 / Ed. by G.A. Esakov. — M., Prospekt, 2014. — P. 26-30.
5. Naumov, A.V. Crime and punishment in Russian history: in 2 volumes. — V. II. — M., Yurlitinform, 2014. — 656 p.
6. Nikiforov, A.S. On criminal responsibility of legal entities // Criminal law. New ideas. — M.: IGL RAN, 1994. — P. 43-49.
7. Crime and punishment. Commentary to the Draft Criminal Code of the Russian Federation / Ed. by N.F. Kuznetsova and A.V. Naumov. — M.: De-yure, 1993. — 301 p.
8. Criminal Code. General part. Draft. — M.: Izd-vo MYu RF, 1994. — 58 p.
