CC BY
0OZDAMIROVA, ELIZA M. - Ph.D. in History, Associate Professor of the Department of Modern and Contemporary History of the Chechen State University named after A. A. Kadyrov (eliza1976@mail.ru).
УДК 908(470.57-25)+904 DOI: 10.24412/2308-264X-2024-2-26-37
ЩЕРБАКОВ Н.Б., ШУТЕЛЕВА И.А., ЛЕОНОВА Т.А.
УФА СЛОБОДСКАЯ: ОПЫТ ИСТОРИКО-АРХЕОЛОГИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ ПРОВИНЦИАЛЬНОГО ГОРОДА XVIII - НАЧАЛА XIX ВЕКОВ
Ключевые слова: Уфа, Башкирия, провинциальный город, XVIII- началоXIX вв., история, археология, Демидовская слободка.
В статье рассматривается историческая часть города Уфы, хронологически связанная с XVIII - началом XIX вв. В 2023 году были проведены археологические раскопки современной улицы Октябрьской революции, по которой ранее проходила Казанская дорога, а затем улица Большой Казанской. В ходе раскопок была изучения территория, изначально соотносимая с «Древней Уфимской крепостью», а затем с усадьбой Демидовых, Демидовской слободкой. Полученный комплекс артефактов был сопряжен с широким спектром исторических источников, которые отражали как развитие этой части города Уфы (картографический материал), а также жителей провинциального города. Среди которых была уфимская семья Ребелинских, третье, четвертое и пятое поколение заводчиков Демидовых. Город Уфы этого периода был описан П.И. Рычковым, П.С. Палласом. Найденные при проведении археологических раскопок материальные свидетельства вместе с историческими сведениями позволили провести историко-археологическое исследование и воссоздать жизнь, как зажиточных горожан, так и слободского населения.
SHCHERBAKOV, N.B., SHUTELEVA, I.A, LEONOVA, T.A.
UFA SETTLEMEN: EXPERIENCE OF HISTORICAL AND ARCHAEOLOGICAL RESEARCH OF A PROVINCIAL
TOWN OF THE 18th - EARLY 19TH CENTURIES
Key words: Ufa, Bashkiria, provincial town, XVIII - early XIX centuries, history, archeology, Demidov's Settlement.
The study examines the historical part of the city of Ufa, chronologically connected with the 18th - early 19th centuries. In 2023, archaeological excavations were carried out on the modern October Revolution Street, along which the Kazan Road and then Bolshaya Kazanskaya Street previously passed. During the excavations, the territory was studied, initially correlated with the "Ancient Ufa Fortress", and then with the Demidov estate, Demidov's Settlement. The resulting complex of artifacts was associated with a wide range of historical sources, which reflected both the development of this part of the city of Ufa (cartographic material), as well as the inhabitants of the provincial city. Among them was the Ufa family of Rebelinsky, the third, fourth and fifth generations of Demidov breeders. The city of Ufa of this period was described by P.I. Rychkov, P.S. Pallas. Material evidence found during archaeological excavations, together with historical information, made it possible to conduct historical and archaeological research and recreate the life of both wealthy townspeople and the suburban population.
В исторических исследованиях XXI века, в связи с актуализацией не только изучения, но и сохранения наследия городских и сельских поселений прошлого, особое место заняла археология Нового времени. Проведенное в исторической части города Уфы исследование является отражением этой тенденции. Результаты раскопок современной улицы Октябрьской революции, дополненные сохранившимися богатыми письменными источниками, позволяют реконструировать городскую среду провинциального города XVIII - начала XIX веков в контексте истории Российской империи.
Полученные в ходе археологических раскопок артефакты имеют ряд существенных интерпретационных ограничений. Во-первых, найденные материальные свидетельства, даже уникальные - такие как кольца и перстни, «голландская» курительная трубка, замки от фузеи, пуговицы-гирьки от мундира, высокие сапоги с подбитой подошвой - не являются персонифицированными источниками. Во-вторых, обнаруженные артефакты, даже являющиеся хрономаркерами (штампы с датами от стеклянных штофов, монеты и т.д.), обнаруженные в среде непотревоженных комплексов, представленных подклетями, (мшаниками) сгоревшими избами, хозяйственными ямами, не способны только своим присутствием свидетельствовать о происходивших на данном участке исторических событиях даже повседневного характера.
Подобные ограничения могут быть сняты междисциплинарным историко-археологическим исследованием с комплексным использованием исторических и археологических источников. Богатая, взаимодополняющая источниковая база дает возможность соотнести археологические объекты и артефакты с определенным социумом и его стратами. Совокупность материальных свидетельств и исторических документов дают возможность интерпретировать их данные и реконструировать повседневность городского социума, чье бытование в пределах Демидовской «слободки» было прервано пожаром 1816 года, случившимся на старой Казанской улице (ныне улица Октябрьской революции). Объектом исследования в статье является комплекс археологических материалов, полученных в результате раскопок участка на современной улице
Октябрьской революции (ранее Казанской дороги, улицы Большой Казанской или «уфимской дороги до Москвы» [1, с. 51]) в 2023 году и уникальных нарративных источников, имеющих отношение не только к Уфе, но именно к исследуемым археологическим объектам. Также для интерпретации материальной культуры простых горожан были традиционно использованы этнографические данные. Исторические источники были представлены картографическим материалом по городу Уфе, дневниковыми записями М.С. Ребелинского [2], «Записками уфимского старожила», составленными его младшим сыном М.М. Ребелинским [3], а также записками И.С. Листовского [4]. Отчасти было использовано «Описание Уфы. 1864 год» М. Сомова [5], с учетом понимания его временной удаленности от исследуемого периода.
Среди личных письменных документов особое место занимает дневник уфимского чиновника М.С. Ребелинского (Абсалямов и др., 2018), охватывающий период с 1792 года по 1812 год. Несмотря на службу в Оренбурге в течение шести лет родственные и деловые связи привели М.С. Ребелинского в Уфу. Хронологически дневник непосредственно связан со временем функционирования той части города Уфы, где проводились археологические исследования в 2023 году. Географически место проведения раскопок вошло в круг повседневных записей М.С. Ребелинского, тяготея к усадьбе Демидовых и Демидовской слободке, куда часто захаживал автор дневника. Можно предположить, что, будучи секретарем судебной палаты М.С. Ребелинский поддерживал деловые и личные отношения с Демидовыми [2, с. 24, 75, 77, 79, 123]. М.С. Ребелинский характеризует крупицы материального вещного мира небогатого чиновника, которые остаются за пределами внимания историков: рижский бальзам и «кофий» в культуре горожан Уфы, пошив новой формы, болезни и лекарства, а также другие «мелочи» быта горожан в провинции. Дневник М.С. Ребелинского [2] является зеркальным отражением материальной культуры уходящего XVIII века и наступающего нового XIX века.
Историко-археологическое исследование улицы Казанской основано на историко-генетическом методе, использующем общие для обеих наук процедуры и подходы к интерпретации, реконструкции и визуализации исторической среды, социального контекста [6] на основе сведений материальных и письменных источников. Также были применены традиционные методы археологического анализа источников, позволяющие определить хронологию и выделить основные типы вещественного материала, что сопрягалось с собственно историческим источниковедением. Метод просопографии, примененный на полученном неперсонифицированном археологическом материале, лег в основу построения коллективной биографии пространства Уфы XVIII - начала XIX веков, связанного с улицей Казанской.
Археологически обследованный участок географически соотносится с северо-западной окраиной «Древней Уфимской крепости» и, в дальнейшем, связан с территорией «новой» Уфы. Историческая часть Уфы расположена на территории со сложным рельефом, что неоднократно было предметом описания всех, кто впервые попадал в город. Это были увалы и овраги, между которыми протекало множество ручьев, впадавших в реку Белую. П.И. Рычков, прибывший в Уфу в 1735 году описывал город так: «... лежит между 8 великих и глубоких буераков, из которых в одном, который поперек города, течет речка, именуемая Сутолокой» [7, с. 388]. П.С. Паллас, находившийся в Уфе более полугода с осени 1769 года по весну 1770 года, описывал городскую местность как удивительно неудобную: «От шести до семи сот беспорядочно рассеянные жилища на правом берегу реки Белой окружают обширную ямину. Сии же самые вешние воды вырыли в высоком и крутом береге реки Белой глубокие, больше или меньше распространившиеся овраги, которые за несколько лет пред сим немаловажным землепадением еще увеличились и повсечастно размножаются» [8, с. 4]. П.П. Пекарский, пытаясь найти причину строительства города в столь неудобном месте «при слиянии рек Уфы и Белой», связал это с необходимостью защиты пути в Сибирь и Тару, Тюмень, затем - Тобольск [9, с. 28-29]. Так он и описывал старинную дорогу, проходившую через Сибирские ворота - Сибирский тракт, существовавшие в Уфе с XVIII века.
Археологический раскоп располагался на исторической улице Казанской, сегодня октябрьской революции, между двумя оврагами Ногайским с речкой Ногайкой и Спасским оврагом и ручьем. К исследуемому участку примыкала ранее существовавшая деревянная дамба -мост, зафиксированная в понижении юго-восточной части улицы напротив дома Демидовых. Дамба защищала улицу от ручьев, текущих к реке Ногайке (правому притоку Белой). Эта излишняя увлажненность была зафиксирована в археологическом раскопе. Она позволила
сохранить такой органический материал, как кожа и дерево. Картографические данные, связанные с Планом Уфимской крепости 1745 года, упоминаемым Ф.Ф. Ласковским в 1866 г. и Планом города Уфы 1767 года, фиксируют две улицы, шедшие от Троицкой площади на северо-запад: Малая Репная и Казанская. Дороги проходили по краю увала шириной около ста метров, между Спасским и Ногайским оврагами. Первая - за домом Демидова, вторая перед ним. В описании Уфы XVIII века И.С. Листовского упоминаются обе улицы: «.Город Уфа в начале этого столетия был очень маленький, улицы узкие, расположены по кряжам между оврагами. Где теперь одна Казанская улица, тогда были две - Казанская и Репная, так что по середине нынешней Казанской улицы были еще дома» [4, с. 82-83]. М.М. Ребелинский в «Записках уфимского старожила», вспоминая свое детство (М.М. Ребелинский родился около 1813 - 1815 годов) и один из самых страшных пожаров Уфы 1821 года, описывает старый город «.вид пылавшего города, в котором все строения были деревянные, с такими узенькими улицами, о которых нынче нельзя иметь понятия» [3, с. 89].
В юго-восточной части раскопа 2023 года была выявлена часть дороги, «заваливающейся» в сторону Ногайского оврага (современной четной стороны улицы Октябрьской революции), ширина которой составляла около семи метров. Расчеты ширины дорог и мостов в исследуемый период осуществлялись в аршинах и саженях. Приводя в соответствии с современной метрической системой, считая, что аршин составлял 71,08 см при Алексее Михайловиче, и 71,12 см в 1810 году [10, 11], а также при учете соотношения аршина и сажени к английским мерам, размер сажени в метрической системе, при Александре I составил 2,16 м. Улица Казанская, которую с большой вероятностью можно соотнести с Казанской дорогой, будучи ямской имела ширину, определенную указами 1683 и 1684 годов в три сажени [12, с. 97], что позволяло ездить по ней в одну лошадь, а если перемещались «в несколько лошадей», то шли цугом или гусем [12, с. 95], при ширине саней в 0,90 м. Такой же размер улицы, чуть более трех саженей, исследованной части Казанской, сохранялся и в XVIII - начале XIX века.
В середине XVIII века на основании межевой инструкции 1754 года (Глава VII «О проездах к отхожим угодьям или к лесам и к водам и огородам») [12, с. 30-32; 13] и указу Елизаветы Петровны также 1754 года «Об уничтожении сборов с мостов, перевозов, прорубей и ледоколов; об отдаче оных в вольное содержание и о наблюдении губернским канцеляриям за исправлению дорог» были определены требования к дорогам [14]. Так ширина трактов составляла 30 саженей, а для больших дорог - 10 саженей и это только под саму дорогу, ширина проселочных дорог составляла 3 сажени [12, с. 129], так же как почтовых трактов. Ширина раскопанной части Казанской улицы (дороги) в три сажени соответствует ее назначению - почтового тракта. Можно предположить, что расширение Казанской дороги, которое было желательным, в городской черте, с уже существовавшими на том период строениями (судя по находкам монет) было невозможным, так как межевая инструкция требовала соблюдения прав собственников при строительстве и ремонте дорог. Эти действия должны совершаться «не повреждая никаких строений и не чиняж ни какой тем владельцам в том обиды» [12, с. 31]. Обычная улица того времени была на сажень меньше, что составляло, только две сажени, о чем писал М.М. Ребелинский в «Записках уфимского старожила». Раскопанные ворота, часть забора и постройки усадеб, были расположены в непосредственной близости от самой Казанской улицы (дороги). И.С. Листовский объяснял это так: «До 1845 года не было даже тротуаров. Были завалины возле домов, где весною раньше просыхала и протаптывалась тропа» [4, с. 93]. Такое примыкающее расположение построек к дороге не давало возможности перенести ее в более удобное место, либо расширить полотно проезжей части вплоть до больших пожаров Уфы 1816 и 1821 годов, уничтоживших значительную часть построек в этой части города.
Археологические раскопки позволили выявить конструкцию Казанской улицы (дороги). Остатки нескольких слоев деревянного покрытия (в раскопе были расчищены фрагменты мелкой деревянной трухи) перемежающиеся со слоями земляной засыпки отсылают нас к дорогам фашинного типа, строительство которых было одним из самых простых и распространенных в период XVIII - начала XIX веков. Когда после снятия дерна, и других слоев земли в полученную траншею клали несколько рядов фашин, роль которых выполняли связки молодого леса, сухих прутьев без листьев, каждый слой фашин засыпался землей [12, с. 115-116]. Несмотря на запрет
строительства деревянных мостовых в городах с 1785 года [12, с. 119], Казанская улица (дорога) оставалась такой и в первой трети XIX века.
Казанская улица (дорога) была главной в Уфе. Все знаковые события - от крестного хода с иконами в село Богородское, с 1811 года, когда Казанская сменила собой Сибирскую улицу (дорогу) [2, с. 361], до свадеб в Спасской церкви и похорон, когда до Успенской церкви процессии также шествовали по Казанской: «Несли его [брата М.С. Ребелинского] в кладбищенскую церковь по Казанской улице, в препровождении всего здешнего духовенства и певчих...». Такой Казанская предстает по воспоминаниям М.С. Ребелинского [2, с. 361, 365, 369], построившего на ее излете и свой дом и венчавшегося в старой Спасской церкви. «Древней деревянной тоже Спасской, с отдельною тёплою Св. Николая Чудотворца, сгоревшими в пожаре 1816 года, вместе с соседними обывательскими домами», - так ее опишет М. Сомов в 1854 году [5, с. 19].
Рисунок 1. Демидовская слободка. Предметы быта ХУШ-нач.ХГХ вв.: 1. фарфоровая сахарница; 2. латунной ложкой с витым стеблем; 3. клеймо МНК 1770 штофа стекло цветное (тёмно-зелёное); 4. фрагмент игрушки солдатика в желтом кафтане; 5. подсвечник красноглиняный в форме круглого блюдца; 6. белоглиняная «голландская» курительная трубка, поливная; 6. помадная (аптекарская) банка с крышкой.
Рисунок 2. Демидовская слободка. Предметы быта ХУШ-нач.ХГХ вв.: 1. перстень щитковый из медного сплава со вставкой из стекла с растительным орнаментом; 2. поясная пряжка из медного сплава; 3. нить стеклянных бус; 4. монета (серебро) гривенник 1778 г. с отверстием; 5. медная монета достоинством «5 копеек» 1775 г. КМ (Колыванская медь); 6. бронзовый, кованый наперсток с донцем.
Расположение Казанской, ее значение в жизни уфимцев, многолюдность в период XVIII -начала XIX веков объясняет большое число индивидуальных находок, среди которых обручальное кольцо, мелкие серебряные (гривенник 1778 года) (рис. 2.4) и медные монеты (две копейки 1762
29
года, две копейки 1798 года, две монеты по две копейки 1801 года) и полная нить стеклянных бус. Найденная в раскопе 2023 года нить из 33 разноцветных бусин (рис. 2.3), в которую входили белые непрозрачные бусины, бусины серо-голубого цвета, фиолетово-синие прозрачные и синие непрозрачные бусины, хронологически связанные с европейским производством XVIII века [15].
Вероятно, что дорожная грязь, в которую упала нить бус, позволила сохранить порядок расположения разноцветных бусин и не дала возможности найти потерю. Проходивший на службу в присутственные дни М.С. Ребелинский особенно сетовал на грязь в апреле и в сентябре, как в записи 1792 и 1793 годов: «День почти весь был дождливой, вода прибыла. На улице пресильная грязь. День также был ненастливой, отчего зделалась сильная грязь» [2, с. 28, 58].
Археологические исследования выявили комплекс построек, расположенных на увале между двумя оврагами и дорогами, на небольшой площади, пригодной для проживания. В раскопе длиной 90 метров и шириной 12 метров находились остатки тринадцати домов, каждый из которых имел размеры около 3 метров на 4 метра с подклетями. Их расположение имеет логичную структуру, но между ними хаотично разбросаны погреба и остатки иных хозяйственных построек
- печи. М. Сомов в описании старой Уфы приводил сведения о том, что «... дома в ней тоже маленькие, деревянные или вернее - простые крестьянские избы» [5, с. 11-12]. Найденные остатки печи были выполнены из большемерного кирпича, с двумя трубами, заслонкой и варочным настилом, изготовленными из черного металла. Аналогом этой печи является конструкция печи, обнаруженная в Тобольске на Библиотечном раскопе - Объект II (печь) [16]. Очевидно, к этой печи относятся найденные пять фрагментов рельефно-полихромных изразцов с растительным орнаментом, одного монохромного муравленого углового изразца и одного - красного терракотового рельефного изразца. Расчищенная печь хронологически соотносится с периодом
XVII - начала XVIII веков. Часть улицы, подвергшаяся раскопкам, не полностью соответствует сохранившимся сведениям в исторических источниках. Наиболее полным описанием быта уфимских горожан является дневник уфимского чиновника М.С. Ребелинского [2]. Записи М.С. Ребелинского [2, с. 229, 231, 267] содержат информацию о строительстве его усадьбы с 1803 по 1805 год: «.Сегодня заложил на оном [месте] сарай и конюшню. В сей день заложен был погреб и хлебный амбар. В сей день переехал я во вновь строящейся дом и, по неотделке еще корпуса, перемесился во флигель.». Типичной для Уфы была усадьба дворянина К.И. Жилина XVII -
XVIII веков - это дом с подклетью и мшаником, сенной и дровяной, размеры усадьбы 10,5 на 9 сажень. Сохранилось описание дома горожанина - это небольшая липовая изба, топившаяся по-черному, а при ней был небольшой двор с воротами [17, с. 44].
Раскопанные в 2023 году остатки взаимосвязанных домов и хозяйственных построек, с расчищенной печью, сложенной из кирпичей, украшенной изразцами. Территория была обнесена забором с общими воротами, что все вместе свидетельствует о том, что это не простая усадьба, а самостоятельная небольшая слобода. Подобное явление было широко распространенно в России XVIII века. Исследованная слобода локализуется в непосредственной близости с домом Демидовых и соотносится с Демидовской «слободкой». Дом Демидова на Казанской обозначен на карте М.С. Ребелинского [2, с. 20].
В Уфимском наместничестве было распространено понимание слободы или слободки, как большого села, с особым правовым статусом крестьянского и другого населения, таковых в его составе было всего тридцать [18]. Но в старом русском городе, каким являлась Уфа, разрастающемся вокруг детинца, слободы - это относительно обособленные поселения, жители которых связаны между собой общностью ремесла, сословной или национальной принадлежностью [19, с. 385-392]. Исследователи считают, что максимальное число слобод в Уфе
- тринадцать. Конечно, уфимские слободы, совсем небольшие в сравнении с Московскими. Они не имели резко очерченных границ, приходских церквей, и конкретных, закрепленных за ними улиц [20, с. 3-5]. Дом Демидовых находился в Малой Репной слободе. Можно предположить, что подобно тому, как крепостные графа Шереметьева образовали Нижегородскую слободу в Уфе [21, с. 51], так и крепостные Демидовых - Демидовскую «слободку» внутри Малой Репной слободы.
Вещи, полученные в ходе археологических раскопок 2023 года, могут характеризовать быт горожан. Часть жителей Уфы сохраняла сельский уклад: их быт тяготел к почти натуральному крестьянскому хозяйству. Другой «мир» богатых горожан - дворян, носивших мундиры и фраки,
характеризуют индивидуальные находки раскопа 2023 года. Самый массовый материал -фрагменты керамической посуды, свидетельствующей о быте рядовых горожан.
В археологическом раскопе площадью 1080 кв. м, с сохранившимся культурным слоем только на глубине 1м от современной поверхности проезжей части и в заполнении ям было обнаружено свыше 1500 ед. фрагментов 53 развалов сосудов. В исследуемый период XVIII -начала XIX веков, а также позднее вплоть до первой трети XX века, посуда из глины была самой распространенной. Исследуемый керамический комплекс соотносим с XVIII в. и типологически связан с русской серой и серо-коричневой керамикой, иногда подлощенной круговой посудой. Традиционно считается, что для каждого вида приготовленной пищи использовался свой вид сосудов, с учетом хранения сыпучих продуктов, приготовления и хранения напитков, печных горшков, посуды, предназначенной для подачи на стол, возможной индивидуальной посуды, посуды для детей (кашник), посуды для еды за пределами дома («путные» горшки) и многое другое (ведра, ночвы, квашни, корыта, решета, сита, горшки, кувшины, сковороды, корчаги, тарелки). Отдельной категорией являются умывальники и масляные светильники - плошки [22].
Согласно этнографическим данным, семье было необходимо тридцать - сорок сосудов только для хозяйства. На это указывают множество названий посуды в зависимости от формы сосудов («горлач», «столбун»), по внешнему облику («зеленушка», «гладышка»), по размерам сосудов («махотка», «середуха», «тритник»), по назначению посуды («барщевень», «жирник», «варовик», «накров», «отливыш», «пекиш», «подояшка») [23]. Разнообразная, найденная при производстве археологических раскопок, «простая» посуда вполне соответствует еде, которой в 1794 году в Каге угощал своих крестьян Иван Демидов. Судя по дневниковым записям М.С. Ребелинского: «... говядины 40, баранины 10 пуд., пирогов 2125, вина 43, пива 280 ведр и крестьяне пили весь день» [2, с. 77].
В раскопе был найден незаменимый инструмент для производства всех изделий из бересты - металлический кочедык. Он использовался в производстве лаптей, туесков, приспособлений для ловли рыбы и многих других, в производстве которых используется кочедык. Обнаруженная в ходе раскопок ручная маслобойка толкачного типа, выдолбленная из цельного ствола дерева с толкачем, указывает на производство молочных продуктов в городской Уфе. Каменный жернов -терочник (нижняя часть) - использовался при производстве муки. Можно предположить, что терочник свидетельствует об индивидуальном производстве муки в раскопанных домохозяйствах. Наличие фрагмента каменного песта, шлаков из цветного металла указывает на «домашнее» литье из меди и медных сплавов. С домашним ремеслом связано и найденное лучковое сверло. Исторически в Уфе развивалось кожевенное дело, поэтому множество фрагментов обрезков кожи было характерной находкой для периода XVIII - начала XIX веков. Можно предположить, что на исследуемой территории занимались пошивом и ремонтом обуви, как простой крестьянской - был обнаружен поршень, так и зажиточного человека - была найдена обувь с высоким голенищем, и с подбитой подошвой. Изготовление обуви также подтверждает богатая коллекция металлических и деревянных обувных гвоздей, обувные подковки, изготовленные также из черного металла. На занятие горожан рыболовством указывают находки глиняных грузил для сетей и фрагменты рыболовных блесен из черного металла. Рыбалка была тем занятием, которое объединяло всех горожан. Городской чиновник М.С. Ребелинский [2, с. 35] описывает два дня рыбалки в конце августа 1792 года, на которую он ездил со своим братом - уфимским священником: «День был ведринной, в которой я з братцом ис прочими уехали на Бельскую старицу рыбачить. День до обеда ненастливой, в который мы были на Черных озерах и рыба почти не клевала.».
Таким же объединяющим все сословия женским ремеслом было рукоделие. В раскопе 2023 года было найдено два бронзовых, кованных наперстка с донцами для шитья и вышивания, с защитным бордюром (рис. 2.6). Данные наперстки из цветного металла типологически относятся к наперсткам с донцами, хронологически связанными с XVIII веком [24].
Ряд археологических находок связан с делом Демидовых - изготовлением и транспортировкой металла, прежде всего железа. Это гужевые подковы лошадей-тяжеловозов, коллекция безменов из черного металла. М. Сомов характеризовал Уфимскую пристань так: «.но зато на всём водном пути реки Белой и её притоков, по которым сплавляется огромное количество железа и железных изделий, она [Уфа] представляет очень важный пункт, где суда с этими произведениями останавливаются на некоторое время, для предъявления сведений о количестве и
ценности клади и по справедливости может назваться одной из главных железных пристаней» [5, с. 32]. Хороший знакомец Демидовых М.С. Ребелинский в своем дневнике описывал с какой радостью они ждали прибытия в Уфу демидовских барж с железом: «День теплай и солнечный, в которой мы каталися в лодке и потом все были на Демидовском караване и пили чай, а между тем веселились на весах и потенули я - 4 пуда с половиной, жена - 3 У пуда, братец 4 пуда 35 фунта, Мишиначка 34 фунта.» [2, с. 87].
Археологические находки в самой усадьбе характеризуют быт достаточно зажиточного человека круга заводчиков Демидовых. Наличие сундуков по найденным накладкам из черного металла, небольших навесных сундучных замков, кроме того, найденный плоский кованый ключ с одной лопастью говорит и о существовании двери с накладным (прорезным) замком, что также подтверждает благосостояние хозяев построек. Раскопанные остатки от сохранившихся деревянных столбов размерами 0,5 - 0,6 м и прокоп между ними указывают на ворота и забор. Конструкция ворот была двустворчатая, одна часть использовалась для проезда гужевых повозок и была шириной около двух метров, другая часть предназначалась для пеших - шириной около метра [25]. Однако расстояние между столбами не позволяло проезжать парной упряжке «на отлет», использовавшейся в XVIII веке. В углублении между столбов ворот была обнаружена медная Денга 1734 года (отчеканена на Красном монетном дворе). И.С. Листовский описал уфимскую усадьбу того времени: «В недавнее, сравнительно время, столетие назад [в 1780-х гг.] . На ночь окна в помещичьих домах запирались крепкими ставными с железными болтами, в дверях сеней вырезывались круглые отверстия, через которые помещики и прислуга могли стрелять в непрошенного гостя. Ружья всегда были наготове» [4, с. 92].
Богатство дома XVIII - начала XIX века подчеркивали окна, в археологическом слое сохранилась как слюда, так и большое количество фрагментов стекла со следами крепления, которые были вырезаны с двух сохранившихся сторон под прямым углом. Также сохранились фрагменты металлического оконного переплета. Найденный материал аналогичен окнам построек в Сибири этого периода [26, с. 135-142]. Восстановить хотя бы часть металлической сетки, тем более реконструировать оконницу, не представляется возможным из-за плохой сохранности металла и фрагментов деревянных конструкций. Об остеклении окон в уфимских домах, как обычном явлении, косвенно свидетельствует запись М.С. Ребелинского в дневнике за 1806 год: «.был гром, дождь и град, который величиною более голубиного яица, коим в городе весьма много выбило в окнах стекол» [2, с. 280].
Отсутствие большого количества найденной обстановки домов, даже в Демидовской слободке, археологически исследованной в 2023 году, можно объяснить несколькими факторами. Во-первых, удаленностью Уфы от центров торговли Российской Империи и приобретением товаров уфимскими обывателями на ярмарках: «Многие купцы уехали к Макарию на пристяжных» [2, с. 72]. Во-вторых, пожаром 1816 года, следы которого встречены в раскопе в виде обожженных фрагментов дерева, оплавленного стекла, побывавших в огне кирпичей и т.д. Можно предположить некоторый аскетизм обстановки исследованных построек. Классическим примером этого может служить описание жизни А.С. Пушкина в Михайловском: «Комнатка Александра Сергеевича была маленькая, жалкая. Стояли в ней всего-навсего простая кровать деревянная с двумя подушками, одна кожаная, и валялся на ней халат, а стол был ломберный, ободранный: на нем он и писал, и не из чернильницы, а из помадной банки» [27, с. 437-439].
Две более ранних помадных банки (рис. 1.6) (одна из которых почти целая, а от второй сохранилась только придонная часть), изготовленных из каменной массы, были найдены при проведении раскопок. Помадные банки, они же аптекарские, выпускались без крышки. В раскопе 2023 года помадная банка была дополнена самодельной крышкой. После окончания содержимого банки могли использоваться многократно. Функциональное назначение помадниц большое, как для хранения всякого рода помад, в том числе для париков, так и многочисленных аптекарских средств, которые покупал, например, М.С. Ребелинский в 1807 году в Уфе. Он купил сразу семь аптечных банок: «Прошу купить: х 3 банки летучей мази. Х 4 банки ессенции. 3 банки летучей мази по 1 руб. 50 коп - 4 руб. 50 коп. 4 банки ессенции по 1 руб. 17 коп. - 4 руб. 68 коп. [2, с. 300]. Аскетизм убранства исследованных построек характеризуется наличием красноглиняного подсвечника в форме круглого блюдца (рис. 1.5), это конечно, не крестьянский светец, но и не привычные для богатой усадьбы металлические подсвечники - шандалы или канделябры.
Археологические раскопки не выявили фрагментов для реконструкции обстановки в постройке зажиточного горожанина Уфы. Однако сохранились фрагменты посуды из фаянса и фарфора - это фрагменты чашек и тарелок из нескольких сервизов. В ходе камеральной обработки материала была восстановлена шаровидная сахарница без ручек (рис. 1.1), соотносимая со второй половиной XVIII - началом XIX века. Столовые приборы были представлены латунной ложкой с витым стеблем (рис. 1.2) и железным столовым ножом для масла. Также были найдены фрагменты стеклянных стаканов. Перечисленная посуда позволяет представить статус зажиточных горожан этого периода [28]. Характерная черта - аскетизм в убранстве стола исследуемого периода, даже в среде зажиточных горожан [29]. Статус хозяев лома подчеркивает найденный фрагмент поливной керамики (литье) игрушки - солдатика в желтом кафтане (рис. 1.4). Такие же игрушки поставлялись и ко двору. Найденная фигурка соответствовала материалам, полученным при раскопках Красной площади и исторической Колтовской слободы Санкт-Петербурга [30; 31]. Аналоги солдатиков находятся также в коллекциях музеев Пермского краеведческого музея (номер в Госкаталоге музейного фонда РФ 3007065) и Венёвского краеведческого музея (номер в Госкаталоге музейного фонда РФ 29546429).
Большое количество фрагментов штофов из цветного темно-зеленого стекла, говорит об употреблении горожанами водки. Тот же М.С. Ребелинский пишет: «Мишаня [старший сын М.С. Ребелинского] сташшил с окошка штоф с водкою и уранил, который и разбился» [2, с. 63]. Штампы от штофов выступили наиболее достоверными датирующими артефактами МНК 1770 (рис. 1.3); ТК1816. Последней датой функционирования этой части Демидовской слободки стал 1816 год. В отличие от монет, имеющих достаточно широкий период хождения, штампы от штофов демонстрируют узкий хронологический промежуток, ограниченный сроком использования штофа с водкой. Так же в раскопе были встречены донышки от винных бутылок, в большинстве своем французского производства, и в меньшей степени испанского производства. Как известно, широкое распространение российских вин начнется только с царствования Александра III [32]. Французские товары и рижский бальзам (фрагменты бутылки от которого были найдены в раскопе 2023 года) продавали в лавках провинциальных магазинов того времени. Дневниковые записи М.С. Ребелинского сохранили упоминание об этих фактах: «1794 год. Воскресенье. 9 июль. День ведренной, в кой получен указ, чтоб французских товаров не продавать. 1796 год. Суббота. 18 октябрь. Получен указ о непродавании в лавках рижскаго бальзаму» [2, с. 72, 114]. Обилие фрагментов разбитых штофов от водки и бутылок от вина объясняется тем, что Демидовы как гостеприимные хозяева и деловые люди устраивали гостевания. Так, чиновник М.С. Ребелинский упоминает о гостеваниях у Демидовых с 1792 года по 1797 год [2, с. 75, 123]. Несмотря на строгость нравов и неприятие обильного пития [33] Демидовы должны были соблюдать правила дворянского этикета XVIII - начала XIX веков.
Интерес представляет набор из белоглиняной «голландской» курительной трубки (рис. 1.5) и кресал из черного металла калачного типа, хронологически связанный с XVIII веком. Не смотря на распространение курения табака, не все, даже зажиточные люди, курили. Так у М.С. Ребелинского, сына священника, в списках покупок ни разу не встречается табак [2, с. 77, 368]. О редком употреблении табака в провинциальной глубинке писал в своих воспоминаниях французский фурьер Дезире Фюзейе, находившийся в плену в Казанской губернии. Как он подметил в 1814 году: «... французы не являются обычными людьми, так как они курят и с ними находятся собаки» [29, с. 399-406]. Совсем диковинным на начало XIX века было курение табака в крестьянской среде, куда попали пленные французы в России. В начале XIX века табак еще был дорог и трубке предпочитался нюхательный табак, который применяли в самых разных целях, в том числе и лечебных. В культурном слое города Уфы Нового времени, находки курительных трубок являются не частыми, с преобладанием глиняных курительных трубок турецкого типа XIX века. Это отличает Приуралье от городов Сибири исследуемого периода [34, с. 77-82].
Облик зажиточного горожанина дополняется найденными в ходе раскопок деталями -мундирными пуговицами-гирьками, нескольких цветов и размеров. Пуговицы из раскопа 2023 года относятся к гражданским губернским мундирам - «однорядкам», утвержденным в 1782 году, а для чиновников Уфимского наместничества - указом 1784 года [35, с. 36]. Хотя, судя по известной литографии 1781 года (номер в Госкаталоге музейного фонда РФ 20933059), существовавшим и ранее 1784 года. Мундир с серебряным шитьем на красных обшлагах [36, с.
10]. Гражданский чиновник М.С. Ребелинский описывает изменения к мундирам: «1811 год. Воскр[есенье]. 30 июль. На мундирах - губернаторском, вице-губернаторском и прокурорском воротники и обшлаги велено иметь шитьем таковым: буде пуговицы белыя, то с серебряным, а буде жолтым, то с золотым» [2, с. 362]. Как и сегодня пуговицы были аксессуарами, которые можно было легко потерять, поэтому и в дневниках М.С. Ребелинского они встречаются не один раз. Также были найдены поясные пряжки из медного сплава без язычка (рис. 2.2). Зажиточного горожанина XVIII - начала XIX века невозможно представить без украшений, которым являлся перстень щитковый из медного сплава со вставкой из стекла с растительным орнаментом (рис. 2.1). Впрочем, тщательно выполненные элементы конской упряжи, пряжки, украшения конской упряжи из сплавов меди, обнаруженные при проведении раскопок также косвенно свидетельствуют о высоком статусе горожан, владельцев коней.
Нумизматическая коллекция, обнаруженная в культурном слое погребов и подклетей (мшаников) раскопа 2023 года включает в себя три медных Денги 1737, 1739 и 1741 годов, медные монеты достоинством 5 копеек 1775 года (рис. 2.5), две монеты по 2 копейки 1801 года и 5 копеек 1803 года. В целом найденные в слоях Казанской дороги и в постройках, монеты соотносятся с периодом 1734-1803 годов. Штампы на монетах соответствуют наименованиям Колыванская медь и Екатеринбургская монета. При использовании монет, как хрономаркеров датирования культурного слоя, одним из самых важных вопросов является выделение периода хождения монет. В случае с найденными лекговесными монетами XVIII века период их использования ограничен выкупом мелких медных монет до 1755 года [37, с. 177-196]. А в случае с медными монетами, выпущенными позже, в дневнике М.С. Ребелинского отражен этот процесс: «1811 год. Воскре[сенье]. 12 март. Получено от министра финансов предложение, чтоб всю медную манету выслать из всей губернии для обращения в новый вид в Екатеринбург. Сия манета была по 16 руб. из пуда, пятаков, грошей, копеек, денежек и полушек, [предполагалось, что] она будет делана из пуда 24 руб. и состоять будет из одних грошей, копеек и денежек» [2, с. 356]. Это позволяет хронологически датировать период функционирования первой третью XVIII - началом XIX века.
Проведенные археологические раскопки в исторической части города Уфы в 2023 году дали неожиданные результаты: под дорожным полотном были обнаружены части забытого комплекса построек, соотносимого с Демидовской слободкой. В результате имеющиеся исторические источники были дополнены и уточнены новым археологическим материалом. Прежде всего - это раннее городское строительство Уфы, расположение и назначение старых дорог и трактов, архитектура провинциального города XVIII - начала XIX веков. Тем самым расширились возможности реконструкции повседневного мира не только зажиточных, но и простых горожан. Кроме того, комплексное историко-археологическое исследование является вкладом в развитие современного тренда по созданию единого свода источников, позволяющих реконструировать исторический и ментальный облик улицы Казанской (современной улицы Октябрьской революции) на небольшом участке, где осуществлялись археологические раскопки (рис. 3).
Рисунок 3. Реконструкция исследованной части Демидовской слободки (современная ул. Октябрьской революции г. Уфа, Башкирский государственный педагогический институт, корпус №4. [Электронный ресурс] URL https://www.liveinternet.ru/users/5103149/post476968091 (дата обращения: 07.03.2024).
34
Литература и источники
1. Самигулов Г.Х. Историография «Казанских дорог» // Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия: Социально-гуманитарные науки. - 2011. - № 9(226).
2. Дневник уфимского чиновника Ребелинского М.С. 1792 - 1812 гг. / Авт.-сост. Ю.Абсалямов, Б.Азнабаев, И.Гвоздикова. -Уфа: Полиграфдизайн, 2018.
3. Свице Я.С. Записки Михаила Михайловича Ребелинского // Река времени. 2014. Отв. ред. М.И.Роднов. - Уфа: Книжная палата РБ, 2014.
4. Свице Я.С. Уфа и уфимцы в первой половине XIX в. по запискам И.С. Листовского // Бирская старина: Историко-краеведческий альманах (Бирск). - 2010. - Вып. 3. - С. 82-93.
5. СомовМ. Описание Уфы. 1864 год / Сост. Роднов М.И. // [Электронный ресурс] URL: https://uraloved.ru/somov-opisanie-ufi (дата обращения: 07.03.2024).
6. Репина Л.П. Контексты интеллектуальной истории // Диалог со временем. - 2008. - Вып. 25 (I). - С. 5-11.
7. Рынков П.И. Топография Оренбургской губернии. - Уфа: Китап, 1999. - 312 с.
8. Паллас П.С. Путешествие по разным местам Российской империи. 4.2. Кн. 1. -СПб.: Императорская Академия Наук, 1786.
9. Пекарский П.П. Когда и для чего основаны города Уфа и Самара?: историческое разыскание / академика П. П. Пекарского.
- СПб.: типография Императорской Академии наук, 1872.
10. Лупанова Е.М. Аршин: история меры длины и коллекционные предметы в собрании Музея М.В. Ломоносова МАЭ РАН // Мир измерений. Ежемесячный метрологический научно-технический журнал. - 2013. - № 3(145). - С. 55-59.
11. Лупанова Е.М. Линейки с производными от аршина мерами длины в собрании музея М.В. Ломоносова МАЭ РАН // Радловский сборник. Научные исследования и музейные проекты МАЭ РАН в 2012 г. - СПб., 2013. - С. 197-206.
12. КудрявцевА.С. Очерки истории дорожного строительства в СССР // [Электронный ресурс]: дооктябрьский период. - [М.], [1951] (2016). - 332 с. с ил. и карт., 1 л. карт.
13. Инструкция о межевании во всем государстве земель: [утверждена маия 13 дня 1754 года] [В Санкт-Петербурге] // [Электронный ресурс]: [при Императорской Академии наук] 1754.
14. Указ ея императорскаго величества самодержицы всероссийскои: [Об уничтожении сборов с мостов, перевозов, прорубей и ледоколов; об отдаче оных в вольное содержание и о наблюдении губернским канцеляриям за исправлению дорог]: И Правительствующаго Сената, объявляется во всенародное известие. - Печатан в Москве: При сенате, 5 янв. 1754 [1] л. // Опубликованные через печать законодательные акты императрицы Елизаветы Петровны // [Электронный ресурс]: [библиогр. указ. / подгот. И. В. Меркулов]. - СПб.: Президентская библиотека, 2009.
15. Довгалюк Н.П., Татаурова Л.В. Стеклянные бусы из слоев сельских поселений Среднего Прииртышья как источник для реконструкции торговых связей русских переселенцев XVII-XVIII веков // Археология, этнография и антропология Евразии.
- 2010. - № 2(42). - С. 37-45.
16. Турова Н.П., ДаниловП.Г. Отопительное устройство второй половины XVIII века (по археологическим материалам города Тобольска) // Археология Евразийских степей. - 2023. - №5. - С. 216- 228.
17. История Уфы. Краткий очерк. 2-е изд., исправл. и доп. / Под ред. Р.Г. Танеева, В.В. Болтушкина, Р.Г. Кузеева. - Уфа: Башкирское книжное издательство, 1981. 18. Буканова, Р.Г., Абдрахимова, Г.Р. Образование Уфимского наместничества -начало нового этапа в развитии городов Южного Урала // Вестник Башкирского университета. - 2013. - №18 (4). - С. 13281330.
19. Серегина А.В., Стехова Е.В. Изучение и анализ слобод в г. Владивосток, их архитектурного облика // Новые идеи нового века: материалы международной научной конференции ФАД ТОГУ. - 2020. - Т. 1. - С. 385-392.
20. Богоявленский С.К. Московские слободы и сотни XVII в. // Московский край в его прошлом. М., 1930. Ч. 2.
21. Игнатьев Р.Г. Собрание сочинений (уфимский и оренбургской период) / Составитель М.И. Роднов. Т. IV: 1873 год. Уфа // [Электронный ресурс], 2011. 287 с. // https://www.mrodnov.ru/fr/5/public/Ruf.%20T-IV.pdf.
22. РабиновичМ.Г. Очерки материальной культуры русского феодального города. - М.: Наука, 1988. - 312 с.
23. Бобринский А.А. Гончарство Восточной Европы: источники и методы изучения. - М.: Наука, 1978. - 272 с., ил.
24. СкоробогатоваА.Ю., Лобанова Т.В. Угутское 21 и Угутское 40 - поселения XVII - начала XVIII вв. на реке Большой Юган: Результаты стационарного изучения 2016 г. // Северный регион: наука, образование, культура. - 2020. - №1 (45). - C. 148-172.
25. Чёрная М.П., Татауров С.Ф. Ограждения в бытовом контексте городской усадьбы (по материалам Томска и Тары) // Вестник Томского государственного университета. История. - 2015. - №6(38). - C. 100-107.
26. Татауров С.Ф., Татаурова Л.В., Самигулов Г.Х. Слюдяные окна в постройках города Тары и ее окрестностях в XVII-XVIII веках: археологические реконструкции // Уральский исторический вестник. - 2018. - № 2(59). - С. 135-142.
27. ФокЕ.И. Рассказы о Пушкине, записанные В. П. Острогорским // Пушкин в воспоминаниях современников. 3-е изд., доп.
- СПб.: Академический проект, 1998. - Т.1. - С. 437-439.
28. Татауров Ф.С. Столовая посуда и утварь как элемент социально-культурного облика жителей города Тары XVII - первой половины XVIII века // Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». - 2017. №3. - C. 96-99.
29. Попов А.И., Хомненко С.Н. Казанская губерния в 1812-1814 гг. В мемуарах военнопленных Великой армии Наполеона // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. - 2018. - №20 (3-2). - C. 399-406.
30. Михайлова Е.Р., Шмелёв К.В., Мурзенков Д.Н. Колтовские «солдатики»: о находке керамических фигурок XVIII в. // История военного костюма: от древнего мира до наших дней. Материалы III Международной военно-исторической конференции / Под. ред. А.В. Арановича, Д.Ю. Алексеева. Санкт- Петербург, 23 ноября 2017 г.: Сб. научных статей. - СПб.: СПБГУПТД, 2018. - С. 59-77.
31. Владимирская Н.С. Художественная керамика XVIII века из Алевизова рва на Красной площади // Материалы и исследования. Гос. музеи Московского Кремля. Выпуск V. Новые атрибуции. Сб. ст. - М.: Искусство, 1987. - С. 151-162.
32. Высконков Л.В. Алкогольные напитки при Императорском дворе Николая I // История питейного дела и трезвеннического движения в России с древнейших времен до наших дней: материалы Международной научной конференции (Санкт-Петербург, 28 - 30 июня 2021 г.): тезисы и стендовые доклады / сост. А. И. Раздорский. - СПб., 2021. - 462 с. : ил.диагр. -Электронное издание.
33. Юркин И.Н. «Что - от пьянства или от недостатка?»: первые Демидовы в борьбе за трезвый образ жизни работников их заводов // История питейного дела и трезвеннического движения в России с древнейших времен до наших дней: материалы
Международной научной конференции (Санкт-Петербург, 28 - 30 июня 2021 г.): тезисы и стендовые доклады сост. А. И. Раздорский. - СПб., 2021. - 462 с.: ил., диагр. - С. 441-443.
34. Татауров С.Ф. Табак и трубки в городе Таре в XVII-XIX вв. // Вестник археологии, антропологии и этнографии. - 2020. -№ 2(49). - С. 77-82.
35. ШепелёвЛ.Е. Титулы, мундиры, ордена в Российской Империи. - Л.: Наука, 1991.
36. Изображение губернских, наместнических, коллежских и всех штатских мундиров 1794 года. - СПб., 1794. - [2], 16 с., [50] л. ил.
37. Векслер А.Г., Мельникова А.С. Московские клады. - М.: Моск. рабочий, 1973. - 264 с.: ил.
References and Sources
1. Samigulov G.H. Istoriografiya «Kazanskih dorog» // Vestnik Yuzhno-Ural'skogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Social'no-gumanitarnye nauki. - 2011. - № 9(226).
2. Dnevnik ufimskogo chinovnika Rebelinskogo M.S. 1792 - 1812 gg. / Avt.-sost. Yu.Absalyamov, B.Aznabaev, I.Gvozdikova. - Ufa: Poligrafdizajn, 2018.
3. Svice Ya.S. Zapiski Mihaila Mihajlovicha Rebelinskogo // Reka vremeni. 2014. Otv. red. M.I.Rodnov. - Ufa: Knizhnaya palata RB, 2014.
4. Svice Ya.S. Ufa i ufimcy v pervoj polovine XIX v. po zapiskam I.S. Listovskogo // Birskaya starina: Istoriko-kraevedcheskij al'manah (Birsk). -2010. - Vyp. 3. - S. 82-93.
5. Somov M. Opisanie Ufy. 1864 god / Sost. Rodnov M.I. // [Elektronnyj resurs] URL: https://uraloved.ru/somov-opisanie-ufi (data obrashcheniya: 07.03.2024).
6. Repina L.P. Konteksty intellektual'noj istorii // Dialog so vremenem. - 2008. - Vyp. 25 (I). - S. 5-11.
7. Rychkov P.I. Topografiya Orenburgskoj gubernii. - Ufa: Kitap, 1999. - 312 s.
8. Pallas P.C. Puteshestvie po raznym mestam Rossijskoj imperii. 4.2. Kn. 1. -SPb.: Imperatorskaya Akademiya Nauk, 1786.
9. Pekarskij P.P. Kogda i dlya chego osnovany goroda Ufa i Samara?: istoricheskoe razyskanie / akademika P. P. Pekarskogo. - SPb.: tipografiya Imperatorskoj Akademii nauk, 1872.
10. Lupanova E.M. Arshin: istoriya mery dliny i kollekcionnye predmety v sobranii Muzeya M.V. Lomonosova MAE RAN // Mir izmerenij. Ezhemesyachnyj metrologicheskij nauchno-tekhnicheskij zhurnal. - 2013. - № 3(145). - S. 55-59.
11. Lupanova E.M. Linejki s proizvodnymi ot arshina merami dliny v sobranii muzeya M.V. Lomonosova MAE RAN // Radlovskij sbornik. Nauchnye issledovaniya i muzejnye proekty MAE RAN v 2012 g. - SPb., 2013. - S. 197-206.
12. Kudryavcev A.S. Ocherki istorii dorozhnogo stroitel'stva v SSSR // [Elektronnyj resurs]: dooktyabr'skij period. - [M.], [1951] (2016). - 332 s. s il. i kart., 1 l. kart.
13. Instrukciya o mezhevanii vo vsem gosudarstve zemel': [utverzhdena maiya 13 dnya 1754 goda] [V Sankt-Peterburge] // [Elektronnyj resurs]: [pri Imperatorskoj Akademii nauk] 1754.
14. Ukaz eya imperatorskago velichestva samoderzhicy vserossijskoi: [Ob unichtozhenii sborov s mostov, perevozov, prorubej i ledokolov; ob otdache onyh v vol'noe soderzhanie i o nablyudenii gubernskim kancelyariyam za ispravleniyu dorog]: I Pravitel'stvuyushchago Senata, ob"yavlyaetsya vo vsenarodnoe izvestie. - Pechatan v Moskve: Pri senate, 5 yanv. 1754 [1] l. // Opublikovannye cherez pechat' zakonodatel'nye akty imperatricy Elizavety Petrovny // [Elektronnyj resurs]: [bibliogr. ukaz. / podgot. I. V. Merkulov]. - SPb.: Prezidentskaya biblioteka, 2009.
15. Dovgalyuk N.P., Tataurova L.V. Steklyannye busy iz sloev sel'skih poselenij Srednego Priirtysh'ya kak istochnik dlya rekonstrukcii torgovyh svyazej russkih pereselencev XVII-XVIII vekov // Arheologiya, etnografiya i antropologiya Evrazii. - 2010. - № 2(42). - S. 37-45.
16. Turova N.P., Danilov P.G. Otopitel'noe ustrojstvo vtoroj poloviny XVIII veka (po arheologicheskim materialam goroda Tobol'ska) // Arheologiya Evrazijskih stepej. - 2023. - №5. - S. 216- 228.
17. Istoriya Ufy. Kratkij ocherk. 2-e izd., ispravl. i dop. / Pod red. R.G. Ganeeva, V.V. Boltushkina, R.G. Kuzeeva. - Ufa: Bashkirskoe knizhnoe izdatel'stvo, 1981. 18. Bukanova, R.G., Abdrahimova, G.R. Obrazovanie Ufimskogo namestnichestva - nachalo novogo etapa v razvitii gorodov Yuzhnogo Urala // Vestnik Bashkirskogo universiteta. - 2013. - №18 (4). - S. 1328-1330.
19. Seregina A.V., Stekhova E.V. Izuchenie i analiz slobod v g. Vladivostok, ih arhitekturnogo oblika // Novye idei novogo veka: materialy mezhdunarodnoj nauchnoj konferencii FAD TOGU. - 2020. - T. 1. - S. 385-392.
20. Bogoyavlenskij S.K. Moskovskie slobody i sotni XVII v. // Moskovskij kraj v ego proshlom. M., 1930. Ch. 2.
21. Ignat'ev R.G. Sobranie sochinenij (ufimskij i orenburgskoj period) / Sostavitel' M.I. Rodnov. T. IV: 1873 god. Ufa // [Elektronnyj resurs], 2011. 287 s. // https://www.mrodnov.ru/fr/5/public/Ruf.%20T-IV.pdf.
22. Rabinovich M.G. Ocherki material'noj kul'tury russkogo feodal'nogo goroda. - M.: Nauka, 1988. - 312 s.
23. Bobrinskij A.A. Goncharstvo Vostochnoj Evropy: istochniki i metody izucheniya. - M.: Nauka, 1978. - 272 s., il.
24. Skorobogatova A.Yu., Lobanova T.V. Ugutskoe 21 i Ugutskoe 40 - poseleniya XVII - nachala XVIII vv. na reke Bol'shoj Yugan: Rezul'taty stacionarnogo izucheniya 2016 g. // Severnyj region: nauka, obrazovanie, kul'tura. - 2020. - №1 (45). - C. 148-172.
25. Chyornaya M.P., Tataurov S.F. Ograzhdeniya v bytovom kontekste gorodskoj usad'by (po materialam Tomska i Tary) // Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Istoriya. - 2015. - №6(38). - C. 100-107.
26. Tataurov S.F., Tataurova L.V., Samigulov G.H. Slyudyanye okna v postrojkah goroda Tary i ee okrestnostyah v XVII-XVIII vekah: arheologicheskie rekonstrukcii // Ural'skij istoricheskij vestnik. - 2018. - № 2(59). - S. 135-142.
27. Fok E.I. Rasskazy o Pushkine, zapisannye V. P. Ostrogorskim // Pushkin v vospominaniyah sovremennikov. 3-e izd., dop. - SPb.: Akademicheskij proekt, 1998. - T.1. - S. 437-439.
28. Tataurov F.S. Stolovaya posuda i utvar' kak element social'no-kul'turnogo oblika zhitelej goroda Tary XVII - pervoj poloviny XVIII veka // Vestnik Omskogo universiteta. Seriya «Istoricheskie nauki». - 2017. №3. - C. 96-99.
29. Popov A.I., Homchenko S.N. Kazanskaya guberniya v 1812-1814 gg. V memuarah voennoplennyh Velikoj armii Napoleona // Izvestiya Samarskogo nauchnogo centra Rossijskoj akademii nauk. - 2018. - №20 (3-2). - C. 399-406.
30. Mihailova E.R., Shmetev K.V., Murzenkov D.N. Koltovskie «soldatiki»: o nahodke keramicheskih figurok XVIII v. // Istoriya voennogo kostyuma: ot drevnego mira do nashih dnej. Materialy III Mezhdunarodnoj voenno-istoricheskoj konferencii / Pod. red. A.V. Aranovicha, D.Yu. Alekseeva. Sankt-Peterburg, 23 noyabrya 2017 g.: Sb. nauchnyh statej. - SPb.: SPBGUPTD, 2018. - S. 59-77.
31. Vladimirskaya N.S. Hudozhestvennaya keramika XVIII veka iz Alevizova rva na Krasnoj ploshchadi // Materialy i issledovaniya. Gos. muzei Moskovskogo Kremlya. Vypusk V. Novye atribucii. Sb. st. - M.: Iskusstvo, 1987. - S. 151-162.
32. Vyskochkov L.V. Alkogol'nye napitki pri Imperatorskom dvore Nikolaya I // Istoriya pitejnogo dela i trezvennicheskogo dvizheniya v Rossii s drevnejshih vremen do nashih dnej: materialy Mezhdunarodnoj nauchnoj konferencii (Sankt-Peterburg, 28 - 30 iyunya 2021 g.): tezisy i stendovye doklady / sost. A. I. Razdorskij. - SPb., 2021. - 462 s. : il.diagr. - Elektronnoe izdanie.
33. Yurkin I.N. «Chto - ot p'yanstva ili ot nedostatka?»: pervye Demidovy v bor'be za trezvyj obraz zhizni rabotnikov ih zavodov // Istoriya pitejnogo dela i trezvennicheskogo dvizheniya v Rossii s drevnej shih vremen do nashih dnej: materialy Mezhdunarodnoj nauchnoj konferencii (Sankt-Peterburg, 28 - 30 iyunya 2021 g.): tezisy i stendovye doklady sost. A. I. Razdorskij. - SPb., 2021. - 462 s.: il., diagr. - S. 441-443.
34. Tataurov S.F. Tabak i trubki v gorode Tare v XVII-XIX vv. // Vestnik arheologii, antropologii i etnografii. - 2020. - № 2(49). - S. 77-82.
35. Shepelyov L.E. Tituly, mundiry, ordena v Rossijskoj Imperii. - L.: Nauka, 1991.
36. Izobrazhenie gubernskih, namestnicheskih, kollezhskih i vsekh shtatskih mundirov 1794 goda. - SPb., 1794. - [2], 16 s., [50] l. il.
37. Veksler A.G., Mel'nikova A.S. Moskovskie klady. - M.: Mosk. rabochij, 1973. - 264 s.: il.
ЩЕРБАКОВ НИКОЛАИ БОРИСОВИЧ - кандидат исторических наук, доцент, Башкирский государственный педагогический университет им. М. Акмуллы (sherbakov@rambler.ru).
ШУТЕЛЕВА ИЯ АЛЕКСАНДРОВНА - кандидат исторических наук, доцент, Башкирский государственный педагогический университет им. М. Акмуллы (shutelevai@gmail.com).
ЛЕОНОВА ТАТЬЯНА АЛЕКСЕЕВНА - кандидат исторических наук, доцент, Башкирский государственный педагогический университет им. М. Акмуллы (leonotan@mail.ru).
SHCHERBAKOV, NIKOLAI B. - Ph.D. in History, Associate Professor, Department of National History, Bashkir State Pedagogical University named after M. Akmulla, orcid.org/0000-0001-7731-7178, (sherbakov@rambler.ru).
SHUTELEVA, IIA A. - Ph.D. in History, Researcher at the Laboratory of Methodologies and Methods of Humanitarian Research, Bashkir State Pedagogical University named after M. Akmullah, orcid.org/0000-0002-6852-5415 (shutelevai@gmail.com). LEONOVA, TATYANA A. - Ph.D. in History, Associate Professor, Department of World History and Cultural Heritage, Bashkir State Pedagogical University named after M. Akmulla orcid.org/0000-0003-1605-4479 (leonotan@mail.ru).
УДК 94 (479.24)+ 930«17» DOI: 10.24412/2308-264X-2024-2-37-41
ХАЛАЕВ З.А.
К ХАРАКТЕРИСТИКЕ ДЖАРО-БЕЛОКАНСКИХ ОБЩЕСТВ: ЭТНО-СОЦИАЛЬНОЕ И ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОЕ УСТРОЙСТВО
В XVIII ВЕКЕ
Ключевые слова: Закавказье, Джаро-Белоканы, народы Кавказа, аварцы, энгилои, мугалы, XVIII век, авторы, сельское хозяйство.
История Джаро-Белокана является важной частью развития Закавказья и Северо-Восточного Кавказа в XVIII столетии. Показано, что ряд сельских обществ, объединенных в это время в относительно устойчивый Союз, оказывал заметное влияние на Грузию, Северный Азербайджан и многие общества Юго-Западного Дагестана. Природно-географические условия территорий, занимаемых Джаро-Белоканом, позволили ему стать стратегически важной контактной зоной, в которой пересекались интересы целого ряда дагестанских обществ, Грузии и Шекинского ханства. В статье рассматривается этнический, социальный состав и численность населения Джаро-Белокана в XVIII веке. Приводятся и анализируются сведения авторов XIX столетия, а также современных исследователей. Дана оценка роли географического фактора в генезисе и социальной структуре населения региона в XVIII веке.
KHALAEV, Z.A.
TO THE CHARACTERISTICS OF JARO-BELOKAN SOCIETIES: ETHNO-SOCIAL AND SOCIAL-POLITICAL
ORGANIZATION IN THE 18TH CENTURY
Key words: Transcaucasia, Dzharo-Belokan, peoples of the Caucasus, Avars, Engiloi, Mughals, 18th century, authors, agriculture.
The history of Dzharo-Belokan is an important part of the development of Transcaucasia and the North-Eastern Caucasus in the 18th century. It is shown that a number of rural societies, united at that time into a relatively stable Union, had a noticeable influence on Georgia, Northern Azerbaijan and many societies in Southwestern Dagestan. The natural and geographical conditions of the territories occupied by Dzharo-Belokan allowed it to become a strategically important contact zone in which the interests of a number of Dagestan societies, Georgia and the Sheki Khanate intersected. The article examines the ethnic, social composition and population of Dzharo-Belokan in the 18th century. Information from authors of the 19th century, as well as modern researchers, is presented and analyzed. An assessment is made of the role of the geographical factor in the genesis and social structure of the region's population in the 18th century.
В XVIII в. Джаро-Белоканские общества состояли из пяти сельских обществ - Джарского, Белоканского, Тальского, Мухахского и Джинихского. И.П. Петрушевский считает, что Джаро-Белоканский союз состоял из шести обществ, включая общество Катехское [1, с. 12]. Они занимали весьма богатую в природно-географическом отношении территорию. По характеру рельефа и особенностям природных условий земли союза подразделялись на два физико-географических района - низменный и предгорный. В свою очередь, эти области представлены еще более дробными зонами и микрозонами, различающиеся своеобразием ландшафта и климата. Территории, принадлежавшие к ним, можно определить как богатые земельные угодья. Однако важно отметить, что Джаро-Белоканским обществам приходилось существовать в окружении значительных социально-политических институтов Закавказья - Кахетии, со второй половины XVIII в.- Шекинского, Карабахского и Гянджинского ханств. Но главное, на протяжении всего XVIII в. союз Джаро-Белоканских обществ был вынужден отстаивать свой внутренний строй от посягательств со стороны Персии и Османской империи, а с началом XIX в. и Российской империи. В пользу успешного сопротивления союза играл географический фактор, имея «тыловую стену» - естественные преграды в виде Главного Кавказского хребта.
