CC BY
52
УДК 902
DOI: 10.24411/2658-7637-2020-11610
В.А. Иванов
КАК КОНСТРУИРОВАЛСЯ «НЕКРОПОЛЬ ГОРОДА БАШКОРТ»
Башкирский государственный педагогический университет им. М. Акмуллы,
Уфа, Российская Федерация
Автор, опираясь на результаты топографического анализа Уфимских погребений эпохи раннего средневековья (1У-УП вв.), приходит к выводу о том, что они не составляют единого могильника, связанного с городищем Уфа-11 («некрополь города Башкорт»), а группируются в два отдельных могильника, оставленные обитателями этого городища: носителями бахму-тинской, а затем турбаслинской археологических культур.
Ключевые слова: городище, могильник, Уфимские погребения, бахмутинская, турбаслин-ская культуры.
V.A. Ivanov
HOW THE "NECROPOLIS OF BASHKORT CITY" WAS DESIGNED
Bashkir State Pedagogical University named after M. Akmulla, Ufa, Russian Federation
The author, based on the results of the topographic analysis of Ufa burials early Middle Ages (. IV-VII centuries), comes to the conclusion that they do not constitute a single repository associated with the ancient settlement Ufa-II («necropolis city Bashkort"), and grouped in two separate burial ground left by the inhabitants of this settlement: Bahmutino carriers and then Turbasly archaeological cultures.
Keywords: ancient settlement, burial ground, Ufa burials, Bakhmutino, Turbasly cultures.
Само это понятие - «некрополь города Башкорт» - искусственное и является «ноу-хау» уфимского археолога Ф.А. Сунгатова - составителя и основного автора коллективной монографии, посвященной очередному обоснованию тождества городища Уфа-II и «города Башкорт» [К проблеме городов Южного Урала эпохи средневековья, 2018]. Десятая глава этой довольно солидной по объему монографии, написанная самим Ф.А. Сунгатовым, так и называется «Городской некрополь». Она посвящена описанию довольно многочисленных разновременных и разнокультурных погребений эпохи раннего средневековья, случайно обнаруженных разными людьми в разное время (начиная с позапрошлого века) на территории современного города Уфы («Уфимского полуострова»). В историографии они известны давно, под общим названием «Уфимские погребения» [Ахмеров, 1970, с. 122-125].
Среди них автор особо выделяет два скопления погребений в южной части города - могильники Уфимский-1 и Уфимский-2 - объявив их «городскими некрополями, т.е. оставленными жителями средневекового города Башкорт» [К проблеме городов Южного Урала эпохи средневековья, 2018, с. 148]. Оба эти
могильника - это также номинация названного автора. Могильник «Уфимский-1» он скомпоновал из погребений, найденных в разное время на юго-западной оконечности «Уфимского полуострова», на территории между мусульманским кладбищем и стадионом «Динамо». Его примерные границы Ф.А. Сунгатов приводит на плане памятников эпохи средневековья Уфимского полуострова в виде трапецевидной фигуры площадью 2x2 км; могильник «Уфимский-2» - это три погребения, обнаруженные на значительном удалении друг от друга в районе устья р. Сутолоки [К проблеме городов Южного Урала эпохи средневековья, 2018, с. 318, рис. 161].
Собственно говоря, выделяя названные «могильники», Ф.А. Сунгатов дает дальнейшее развитие идее своих коллег-предшественников, которые средневековые погребения на южной оконечности Уфимского полуострова разделяют на четыре группы-могильника: Уфимский-1 могильник1 - это могильники «А» и «Б», Уфимский-2 могильник - это могильник «Старая Уфа-1». И есть еще так называемые Уфимские погребения между стадионом «Динамо» и городищем Уфа-П, обозначенные как могильник «В»2 [Бахшиев, Куфтерин, Бахшиев, Гиззатов, 2017]. То есть единого представления ни о количестве могильников, ни об их объемах у исследователей, непосредственно занимающихся предметом, нет. Что не удивительно и в общем-то оправданно, поскольку сами исходные данные об Уфимских погребениях не являются системными.
Долгие годы (фактически до появления самого понятия «некрополь города Башкорт») основным «справочником-путеводителем» по Уфимским погребениям являлись публикации Р.Б. Ахмерова, посвященные этому памятнику [Ахме-ров, 1974, 1970, 1951]. В этих статьях автор дает сводку всех погребений эпохи раннего средневековья, найденных на территории г. Уфы, начиная с XVIII в., опираясь при этом на газетные публикации местных краеведов - М.М. Сомова, Р.Г. Игнатьева, М.И. Касьянова.
Какие же эмпирические данные получал Р.Б. Ахмеров (а вслед за ним и мы) из этих публикаций? В 1864 г. в своем пространном очерке «Описание Уфы» М.М. Сомов - педагог Уфимского уездного училища [Роднов, 2013] - писал о том, что «несколько десятков лет тому назад существовали еще в некоторых местах около Уфы курганы или, как их называют здесь, шиханы, воздвигнутые над телами умерших ханов, старшин и беев башкирцами и нагайцами, у которых было в обычае погребать в этих курганах людей, прославившихся воинскими подвигами, во всем вооружении, с конской сбруей и даже с конями. Два подобных кургана находились, например, близ дома нынешнего женского духовного училища , недалеко от семинарии, при разрытии которых найдены некоторые
1 По Ф.А. Сунгатову.
2 На плане названного автора они никак не обозначены.
2 На современном плане Уфы - ул. Коммунистическая, 50, 50/2.
серебряныя и медныя вещи. Ранее же этого, во время построения наместниче-
3 л и ^ ^
скаго дома срыт большой курган, существовавший на том месте, и в нем найдены многие предметы древнего вооружения, как то: копья, стрелы, седельные узоры и проч., из числа которых серебряные и золотые отправлены в кабинет редкостей Екатерины II. Только один из таких курганов, небольшого размера, опавший и несколько попорченный, сохранился и доныне на западной стороне города, близ бойн. Но кому и кем эти курганы были воздвигнуты - неизвестно» [Сомов, 1864, с. 132].
Там же, на территории усадьбы упомянутого архиерейского дома, в 1828 г. случайно было раскопано погребение, в котором «между костями человеческими и конскими и железными вещами, конской сбруе принадлежавшими» была найдена золотая монета византийского императора Феодосия II Юнейшего (405-450 гг.), отправленная в Общество истории и древностей российских и бесследно канувшая в Лету [Труды и летописи..., 1837, с. 138-139].
Далее Р.Б. Ахмеров приводит сообщение Р.Г. Игнатьева о том, что «в 1827 году, когда по вновь утвержденному плану должно было в Уфе провести несколько новых улиц, срыто до основания много курганов, при чем находили золотые, серебряные, медные и железные вещи, оружие, конские приборы, скелеты, остатки гробов и каменных склепов; что находили ценного, например золото и серебро, которое было чистое, без лигатуры, то расхищали рабочие или брали себе сами домохозяева, все же, что в их глазах не имело цены, бросалось и истреблялось» [Игнатьев, 1883, с. 328]4.
Затем в статье Р.Б. Ахмерова приводится краткое упоминание о раскопках «большого кургана», произведенных Р.Г. Игнатьевым в 1867 г. Сам Р.Г. Игнатьев свои раскопки описывал так: «.был мною летом 1867 года, с разрешения начальства, разрыт один, казавший нерасхищенным и имеющий в окружности 29, а в вышину 1 с[ажень] и ширину 2 с[ажени]... На глубине
с 5
около 5 аршин с восточной стороны насыпи, оказался верх свода, длиною 5,5 аршин, от окончания которого можно было копать еще в глубину 1 аршина, но далее уже был материк. Входом в склеп было полукруглое устье в 2,5 арш[ина] вышины и склеп был туго засыпан черноземом с глиной» [Игнатьев, 1883, с. 348]. Далее приводится перечень находок, извлеченных из могилы («склепа»): кости нижних конечностей от двух скелетов - женского и детского (?), около десятка серебряных с позолотой скобочек, стеклянная бусина, камушек-вставка от перстня, шесть медных пластинок6, три железных полосы (кли-
3 Позже на этом месте был построен архиерейский дом, а еще позже - Дом правительства Республики Башкортостан (ул. Тукаева, 46).
4 Подчеркну, что сам Р.Г. Игнатьев при этом ссылается на процитированную выше публикацию М.М.Сомова.
5 Чуть более 3,5 м.
6 По мнению исследователя, украшавших узду или пояс.
нок?), железная лопата. По мнению исследователя, такие находки «не могут привести ни к какому научному результату» [Игнатьев, 1883, с. 348], и в этом с ним трудно не согласиться.
Заключительная ремарка Р.Б. Ахмерова: «Сведений об остальных археологических памятниках, разрушенных в дореволюционные годы, у нас не имеется. В советский период погребения начали выявляться в связи со строительными работами в городе, начиная с 30-х годов» [Ахмеров, 1970, с. 163].
Ниже автор дает описания погребений, найденных на территории г. Уфы в 1929-1960 гг.: в котловане во дворе дома № 5 по ул. Карла Маркса (женский скелет с деформированным черепом, фрагменты глиняного сосуда, железный нож, шесть бусин, «арбалетовая» фибула, несколько серебряных нашивных бляшек); три погребения - мужское, женское и детское во дворе дома по ул. Ленина, 3 (в женском погребении богатый набор золотых украшений); погребение во дворе дома № 33 по ул. Социалистической (деформированный череп, бронзовый и глиняный сосуды, две пряжки, нож); пять погребений по ул. Пушкина напротив театра оперы и балета, в кавартале между ул. К. Маркса и Ленина (бронзовые пряжки, бронзовый браслет, бусина, обломки глиняного сосуда, кости животных); шесть погребений по ул. К. Маркса во дворе дома № 5 и напротив домов № 6 и 8 (в одном из них - детском - серьга, браслеты, стеклянный и глиняный сосуды); погребение на пересечении ул. Фрунзе и Советской (данных о находках нет); три погребения на ул. Аксакова (железное копье и нож, «арбалетовая» фибула, бронзовое зеркало, поясные бляшки); набор вещей (клад?)7, состоящий из меча в ножнах, украшенных накладками из золотой фольги, нож, удила, бронзовая пряжка, накладки в виде человеческих личин из золотой фольги, из такой же фольги - накладки прямоугольные и в виде лунницы - по ул. Тукаева [Ахмеров, 1951, с. 162-168].
Можно еще добавить нигде не опубликованную информацию: в сентябре 1967 г. членами археологического кружка исторического факультета БГУ под руководством Г.И. Матвеевой было доисследовано погребение, полуразрушенное во время рытья котлована под фундамент нового корпуса физико-математического факультета БГУ. В погребении найдены левые конечности скелета и железный наконечник копья.
Далее обращаемся к сведениям о находках погребений, совершенных на территории г.Уфы уже после 1970 г., приведенные Ф.А. Сунгатовым. Поскольку автор приводит их полный реестр с описанием, я не буду повторяться и просто назову их «адреса»: погребение на ул. Тукаева (опять-таки в окрестностях бывшей архиерейской усадьбы), разрушенное земляными работами и доисследован-ное Н.А. Мажитовым в 1981 г. (содержало глиняный сосуд и две подвески с по-
7 О находках человеческих костей ничего не сказано. Хотя, по сообщению автора, где-то рядом там был найден глиняный кувшин, так что погребение, возможно, и было.
лиэдрическим окончанием8); два разрушенных погребения с сосудами турбас-линского типа у здания Башгосдрамтеатра по ул. Тукаева9; турбаслинское погребение в сквере у завода «Авангард» по ул. Аксакова (глиняный сосуд, бронзовые браслет, пряжка и подвеска-колокольчик); два погребения турбаслинской культуры на углу ул. Свердлова и Зенцова (серебряная гривна, перстень, несколько янтарных бусин, два глиняных сосуда); на территории стадиона «Дина-мо»10 - ограбленное погребение, с фрагментами лепной керамики, двумя бусинами и височной подвеской харинского типа [К проблеме городов Южного Урала эпохи средневековья, 2018, с. 151-152].
Особо привлекают к себе внимание 15 погребений, выявленных «на территории цитадели города Уфа-П и его посада» (выделено мной - авт.) [К проблеме городов Южного Урала эпохи средневековья, 2018, с. 152]. Если исходить из их «адресов», то найдены были эти погребения во дворах домов по ул. Пушкина, 120-134, по правой (четной) стороне ул. Пушкина11. Тут сразу же возникает вопрос, что же это были за выдающиеся личности, которых удостоили быть погребенными на территории «города Башкорт»? Богатством набора инвентаря они не отличаются (фрагменты глиняного сосуда с ямочным орнаментом, железный нож, бронзовый браслет).
Вместе с тем эти погребения весьма удачно вписываются в топографию городища Уфа-П, известную нам по старым планам г. Уфы. Дело в том, что археологического плана памятника никто не составлял: открыто оно было случайно в 1953 г. при прокладке траншеи для водопровода по ул. Пушкина. К тому времени территория городища уже полтора века как была застроена усадьбами уфимских обывателей и фактически разрушено. Поэтому первые исследователи его - известный уфимский краевед П.Ф. Ищериков и молодой тогда научный сотрудник ИИЯЛ БФ АН СССР Н.А. Мажитов - обследовав разрез траншеи и заложив небольшие (в общей сложности 32 м2) раскопы на площадке памятника, очевидно, не сочли его перспективным для продолжения раскопок, несмотря на то, что в культурном слое памятника, кроме керамики турбаслин-ского, бахмутинского, кушнаренковского типов, были найдены наконечники стрел, пряслица, бусины, бронзовые браслеты, раковины каури и хрустальная парфянская гемма. А поскольку «во многих местах площади городища были
обнаружены отдельные кости человека (части черепа, кости ног и др.)», было
12
высказано предположение и о наличии здесь могильника [Ищериков, 1959; Ищериков, Мажитов, 1962].
8 Археологам моего поколения такие подвески более известны как «калачевидные» или подвески харинского типа.
9 Опять-таки, недалеко от архиерейской усадьбы.
10 Примыкает к территории архиерейской усадьбы с севера.
11 Дома под № 132, 134 сейчас снесены.
12 Откуда, надо полагать, вещи и происходили.
Аналогичным образом В.В. Овсянников, в 1990 г. проводивший охранные раскопки на стрелке мыса городища (вскрыто 92 м2), собрал большую коллекцию керамики указанных выше типов, несколько костяных наконечников стрел, накладки лука, бусины, обнаружил шесть хозяйственных ям [Овсянников, 1992]. Но плана городища он также не составлял.
Первоначально мы считали, что самый ранний план городища Уфа-П - это фрагмент топографического плана Уфимской крепости 1745 г., составленный в масштабе 1 дюйм = 10 саженей или, в переводе на метрическую систему, 21,33 м13. То есть расстояние от стрелки мыса городища до М-образного вала равно порядка 235-240 м (рис. 1, б). В таком виде этот план был опубликован [Городище Уфа-П..., 2007, с. 63] и М-образный вал был интерпретирован Ф.А. Сунгатовым как образец самобытной школы военной фортификации, созданной насельниками городища Уфа-П (носители турбаслинской культуры) [К проблеме городов Южного Урала эпохи средневековья, 2018, с. 123].
Однако дальнейшее изучение картографических материалов, связанных с городищем Уфа-П, выявило следующие обстоятельства. Во-первых, существует еще более ранний план города Уфы 1732 г., на котором очень четко обозначен мыс городища, находящийся у слияния двух безымянных ручьев, образующих ручей Нагайский, впадавший в р. Белую. Через центральную часть городища, на расстоянии ~ 150 м от его стрелки, обозначен прямой вал, по которому проходит двойная линия, обозначенная желтым и черным пунктирами (рис. 1, а). Из пояснения к плану следует, что это палисад острога «большого города», полукругом охватывавший городскую территорию. Причем желтым пунктиром обозначен палисад 1732 г., который «был ставлен» на месте более раннего палисада, обозначенного черным пунктиром14. Больше ничего на площадке городища не обозначено.
Во вторых, М-образные валы (равелины, редуты) хорошо известны в укреплениях пограничных русских крепостей вв. для размещения артиллерии и организации эффективного обстрела пространства перед укреплением: «.прямолинейные валы позволяли вести лишь малоэффективный фронтальный огонь. Поэтому позднее переходят к земляным укреплениям с бастионами, равелинами (укрепление треугольной формы перед куртиной. Эти фортификационные элементы получили распространение в Европе в вв. в связи с возросшей мощью артиллерии осаждающих» [Носов, 2013, с. 211, рис. 185]15.
13 Подлинник плана хранится в Государственном военно-историческом архиве РФ. Его копия, которую удалось увидеть автору этих строк, хранится в фондах Национального музея РБ.
14 Этот план также хранится в фондах Российского государственного архива древних актов (РГДА) и Государственного военно-исторического архива РФ (ГВИА). Копия - в фондах Национального музея РБ.
15 Известный российский археолог, д-р ист. наук Г.Н. Белорыбкин, посетивший городище Уфа-11 и ознакомившийся со стратиграфией и конфигурацией М-образного вала, сообщил автору этих строк, что точно такие валы он исследовал при изучении фортификационной системы города Пензы Х'УП-Х'УШ вв.
В-третьих, хотя сейчас местонахождение прямого вала на площадке памятника установить невозможно, но, судя по адресам погребений, «выявленных на территории цитадели и посада», они располагались как раз на площадке между ним и поздним М-образным валом XVIII в. То есть являлись некрополем самых ранних насельников городища - носителей мазунинской/бахмутинской культуры.
Итак, можно считать, что с одним из Уфимских могильников мы разобрались: это мазунинский/бахмутинский могильник, который располагался к западу от городища Уфа-П, между ним и оврагом, через который проходит сейчас ул. Новомостовая (описанное Ф.А. Сунгатовым погребение по ул. Сайфи Ку-дашева16). Этот овраг хорошо просматривается на всех планах Уфы XVIII в. (рис. 2)17.
Вторым Уфимским могильником (турбаслинской культуры), вероятнее всего, является скопление погребений в районе современного Дома правительства Республики Башкортостан (территория бывшей архиерейской усадьбы), расположенное в 1 км к западу от городища Уфа-П. Относятся ли к нему погребения, найденные по ул. Карла Маркса, рядом с Театром оперы и балета и под зданием Медицинского университета, расположенные в 550-600 м севернее, судить не берусь. Расстояние все-таки внушительное, о нахождении на котором других погребений данных не зафиксировано (рис. 3).
Так же весьма сомнительным представляется существование могильника Уфимского II (по Ф.А. Сунгатову) или Старая Уфа (по И.И. Бахшиеву и др.),
представляющего собой фактически три погребения, разбросанных на расстоя-
18
нии более 400 м друг от друга и в удалении на 1 км к юго-востоку от городища (рис. 3).
Можно на эту тему рассуждать и дальше. Но в качестве примера отсутствия всяческой логики и здравого смысла в идее «некрополя города Башкорт» приведем один пример: Сергиевское кладбище в городе Уфе, основанное в XVIII в. и закрытое для захоронений в начале 1970-х гг., имеет площадь 500x500 м. Южное кладбище этого же города, основанное в начале 1980-х гг. и закрытое для захоронений в 2016 г. имеет площадь 1x1 км. Это какую же «бешеную» скорость вымирания и воспроизводства должно было обеспечивать население «города Башкорт»19, чтобы за 2,5-3 столетия заполнить (по
20
Ф.А. Суннгатову) могильник площадью 2x2 км?
16 Одно время ул. Новомостовая называлась ул. Сайфи Кудашева.
17 Возможно, именно этот могильник имели в виду исследователи городища Уфа-П, растянувшие границы памятника на 600 м к северо-западу от его стрелки [Городище Уфа-П., 2012, с. 52; 20, с. 103-106], то есть рассматривая его как археологический комплекс.
18 Будучи уроженцем тех мест (ул. Е. Сазонова), я за всю свою жизнь ни разу не слышал о находках человеческих костей или каких-то древних предметов в этом «околотке».
19 Напомню, что реконструируемая площадь городища от стрелки до М-образного вала равна 2,5 га.
20 Это только «могильник Уфимский I».
О погребениях на территории имения помещика Новикова (Новиковские), Глумилинских, Дежневских, «Чайка» курганах, как о «указывающих на значение этого поселения (городище Уфа-П - «город Башкорт» - прим. авт.) как административного, политического, экономического и пр. центра местного населения (а следовательно, на его городской статус)» [К проблеме городов Южного Урала эпохи средневековья, 2018, с. 158], вообще полагаем говорить излишним. Никакого отношения к указанному городищу они не имеют (кроме хронологии, поскольку относятся, по-видимому, к турбаслинской культуре), поскольку расположены на расстоянии 4 км (Новиковские), 7 км (Глумилинские), 6 км («Чайка») и 13 км (Дежневские) км от этого памятника (рис. 4). Это какое же «перевернутое» мышление нужно было иметь «турбаслинцам», что таскать умерших представителей своей знати (по Ф.А. Сунгатову, это были как раз некрополи знати), долженствующей жить в «городе Башкорт», на такие расстояния для захоронения? Тем более, что и сам автор считает, что «Дежневский курганный могильник, расположенный на северной оконечности Уфимского полуострова, очевидно, приурочен к близлежащим поселенческим памятникам - селищам Тоннельное, Уфимское ("Бельские землянки"), Уфимское ("Салют"), Ручейное» [К проблеме городов Южного Урала эпохи средневековья, 2018, с. 155].
Одним из признаков «знатности» захоронений в Дежневских курганах являются уникальные артефакты. В частности, бронзовая круглая бляха-медальон с изображением двух византийских воинов (военачальников?) в полной боевой экипировке, найденная в кургане № 103 (раскопки 2005 г.) вместе с серебряным поясным набором и глиняными турбаслинскими сосудами [К проблеме городов Южного Урала эпохи средневековья, 2018, с. 329, рис. 172: 7]. Получается, что это уже вторая подобная бляха, происходящая из турбаслинских погребений -первая была случайно найдена местными жителями в разрушенном строительным котлованом погребении по ул. Егора Сазонова. Правда, там, кроме бляхи, были найдены бронзовая пряжка, железное шило и небольшой глиняный сосуд [Гарустович, Иванов, 2010].
И это действительно уникальный случай, когда совершенно уникальный артефакт21 найден в двух экземплярах на сравнительно небольшой территории, «микроскопической» в масштабах Евразии археологической культуры22.
Итак, резюмируем:
♦ «сотни курганов и погребений на территории города Уфы», составлявшие «некрополь города Башкорт» - это, конечно, плод гипертрофированной
21 Все наши с Г.Н. Гарустовичем попытки найти ему аналогии даже с помощью главного специалиста по византийской торевтике на территории России В.П. Даркевича успехом не увенчались.
22 Острую жалость вызывает только тот факт, что к моменту нахождения бляхи в Дежневских курганах ее предшественница, будучи передана в реставрационную лабораторию Музея археологии и этнографии народов Южного Урала БФ АН СССР, бесследно исчезла. И обе бляхи одновременно никто из археологов никогда не видел.
фантазии Ф.А. Сунгатова. Трудно представить (если бы так было на самом деле), что уфимские обыватели XIX в. (когда Уфа стремительно начала расти в западном направлении) игнорировали бы огромное количество находок всякого рода древних предметов и человеческих костей на своих усадьбах, а дотошные уфимские краеведы ничего бы о них не знали;
♦ из имеющихся для настоящего времени эмпирических данных следует, что к городищу Уфа-П были привязаны два могильника: между первоначальным валом городища (не М-образным) и современной ул. Новомостовой, оставленный первыми насельниками городища - «мазунинцами/бахмутинцами» и оставленный «турбаслинцами» могильник на горе под Домом правительства Республики. Почему стали «турбаслинскими» погребения, раскопанные на Мусульманском кладбище Р.Г. Игнатьевым, если в них не было найдено ни одного предмета, указывающего на их хронологическую или культурную принадлежность, сейчас сказать трудно. Вероятнее всего, эта номинация базируется на ремарке Р.Б. Ахмерова, о том, что «Уфимские погребения и Турбаслинские курганы следует относить к одному времени и одной культуре» [Ахмеров, 1970, с. 168]. Во всяком случае, в своей монографии, посвященной анализу погребальных памятников турбаслинской культуры, Ф.А. Сунгатов объединяет все погребения на территории г. Уфы в один могильник, насчитывавший тогда, по его данным, 31 турбаслинское погребение [Сунгатов, 1998, с. 91]. За счет каких грандиозных находок их количество за истекшие 20 лет возросло до «нескольких сотен» - автору этих строк непонятно;
♦ конечно же, никоим образом с городищем Уфа-П не связаны погребения, найденные в разное время на территории Башкирского государственного университета и прилегающей территории. Прежде всего потому, что они относятся к
23
более ранней эпохе , и следовательно, относятся к городищу Уфа-^ (ныне полностью заасфальтированном площадью перед памятником Салавату Юлаеву), на котором были найдены фрагменты керамики караабызского и гафурийского типов [Археологическая карта Башкирии, 1976, с. 122, № 1001].
Итак, что же из себя представлял «городской некрополь» городища Уфа-П как объект археологического изучения? Ровным счетом ничего, поскольку такого некрополя просто не существовало (как и самого «города Башкорт»). Было городище, основанное носителями мазунинской/бахмутинской культуры с соответствующим могильником рядом с ним. Носители турбаслинской культуры, изгнавшие «бахмутинцев» с этого места, возможно, знали об этом могильнике, но своих покойников предпочитали хоронить в другом месте - на возвышенности, расположенной в 1 км к западу. Если придерживаться традиционной номенкла-
23 По личному сообщению археолога Н.Б. Щербакова, в 2018 г. проводившего охранные раскопки на территории столовой БГУ (напротив главного корпуса), там были найдены несколько погребений ка-раабызской культуры. К ним, вероятнее всего, относится и упомянутое выше погребение, найденное в 1967 г. в котловане под фундамент физико-математического факультета.
туры, то первый из означенных могильников может быть назван Уфимским-124, а второй - Уфимским-2. Разбросанные по территории современного города Уфы (в его южной части) погребения, не составлявшие единого комплекса, очевидно, так и должны называться - Уфимские. Культурная принадлежность многих из них не определяется25. Что касается ранних (караабызских) погребений на территории южной оконечности Уфимского полуострова, то они, вероятнее всего, составляли могильник, относящийся к городищу Уфа-^. И соответственно должны стать предметом специального изучения.
Библиографический список
Археологическая карта Башкирии. - М.: Наука, 1976. - 262 с.
Ахмеров Р.Б. Археологические находки в Башкирии // Советская археология. - 1974. - № 2. - С. 240-248.
Ахмеров Р.Б. Уфимские погребения IV-VII вв. н.э. и их место в древней истории Башкирии // Древности Башкирии. - М.: Изд-во «Наука», 1970. - С. 161-193.
Ахмеров Р.Б. Уфимские погребения VI-VIII веков нашей эры // КСИИМК. -1951. - Вып. 40. - С. 125-137.
Новое погребение эпохи раннего средневековья на территории Уфы / И.И. Бахшиев, В.В. Куфтерин, Р.И. Бахшиев, Д.З. Гиззатов // Томский журнал ЛИНГ и АНТР. Tomsk Journal LING & ANTHRO. - 2017. - № 1 (15). - С. 52-69.
Башкирская энциклопедия: в 7 т. - Уфа: Башк. энцикл., 2010. - Т. 6. - 544 с.
Гарустович Г.Н., Иванов В.А. Уникальное произведение позднеантичной торевтики из погребения на Южном Урале // Проблемы истории, филологии, культуры. - ГУ, 2010. - № 3. - С. 79-89.
Игнатьев Р.Г. Памятники доисторических древностей Уфимской губернии // Справочная книжка Уфимской губернии. - Уфа, 1883. - С. 328.
Ищериков П.Ф. Городище Уфа-II // Башкирский археологический сборник. -Уфа, 1959. - С. 97-99.
Ищериков П.Ф., Мажитов Н.А. Городище Уфа-II // АЭБ. Т. I. - Уфа, 1962. -С. 140-150.
К проблеме городов Южного Урала эпохи средневековья / Ф.А. Сунгатов, А.Н. Султанова, А.К. Бахшиева, В.И. Мухаметдинов, Р.Р. Русланова, Е.В. Русланов; составитель и научный редактор Ф.А. Сунгатов. - Уфа: Самрау, 2018. - 335 с.
Сомов М. Описание Уфы // Оренбургские губернские ведомости. - 1864. -№ 23.
24 Поскольку Уфимский могильник караабызской культуры у «Чортова городища» давно известен и прочно вошел в историографию.
25 Вообще, как сообщил мне в личной беседе в декабре 2018 г. ведущий специалист по хронологии восточноевропейских древностей эпохи раннего средневековья Восточной Европы И.О. Гавритухин, в коллекции городища Уфа-11 вещей моложе VII в. он не нашел (о находках периода Золотой Орды речи не шло).
Городище Уфа-II. Материалы раскопок 2006 года / Н.А. Мажитов, Ф.А. Сун-гатов, В.А. Иванов, Т.Р. Саттаров, А.Н. Султанова, Е.В. Иванова. - Уфа: ГУП «ГРИ Башкортостан», 2007. - Т. 1. - 160 с.
Городище Уфа-II. Материалы раскопок 2012 года / Н.А. Мажитов, Р.Р. Тамим-дарова, М.Р. Шамсутдинов, Р.Р. Насретдинов, Р.И. Бахшиев, Т.Р. Амекачев. - Уфа: Инеш, 2012. - Т. V, ч. I. - 184 с.
Носов К.С. Русские средневековые крепости. - М.: Эксмо, 2013.
Овсянников В.В. Раскопки городища Уфа II в 1990 году // Башкирский край. - 1992. - Вып. 2. - С. 65-79.
Роднов М.И. Один из первых летописцев города Уфы [Электронный ресурс]. - URL: uraloved.ru (дата обращения: 17.05.2013).
Сунгатов Ф.А. Турбаслинская культура (по материалам погребальных памятников V-VIII вв. н.э.). - Уфа: Гилем, 1998. - 169 с.
Труды и летописи Общества истории и древностей российских, учрежденного при Императорском Московском университете. - М.: Унив. тип., 1837. - Ч. 8. -415 с.
Уфа-II - средневековое городище на Южном Урале. Материалы раскопок 2013 года / И.А. Шутелева, Н.Б. Щербаков, Т.А. Леонова, М.Р. Шамсутдинов, Е.В. Русланов. - Уфа: Инеш, 2013. - 192 с.
б
Рис. 1. Фрагменты планов города Уфы с изображением городища Уфа-П: а - план 1732 г.; б - план 1745 г.
Рис. 2. Современная ситуация с городищем Уфа-П (масштаб в правом нижнем углу - 50 м): А - предполагаемая территория городища; В - М-образный вал XVIII в.; С - вероятная граница могильника бахмутинской культуры
Рис. 3. Местонахождение городища Уфа-П и погребений турбаслинской культуры (масштаб в правом нижнем углу - 200 м): А - городище Уфа-П и могильник (бахмутин-ский); Б - Могильник на архиерейской усадьбе (ул. Тукаева) (турбаслинский); 1 - погребение на ул. Е. Сазонова; 2 - погребение на ул. Менделеева; 3 - погребения под зданием Мединститута; 4 - погребения под зданием Театра оперы и балета; 5 - погребения напротив Театра оперы и балета (ул. Пушкина); 6 - погребения по ул. К. Маркса, 5; 7 - погребения по ул. К. Маркса, 6-8; 8 - погребение на южном
конце ул. Гоголя
Рис. 4. Могильники эпохи раннего средневековья на территории Уфимского полуострова (масштаб в правом нижнем углу - 2 км): 1 - городище Уфа-П и могильник бахмутинской культуры (Уфимский -1); 2 - могильник турбаслинской культуры (Уфимский-2); 3 - Новиковские погребения; 4 - Глумилинские курганы; 5 - могильник «Чайка»; 6 - Дежневские курганы
