CC BY
116
№5. 2014
М. М. Казанский
Удила эпохи переселения народов из погребения в Доложском погосте
Keywords: North-West of Russia, cemetery Dolozhsky pogost, Migrations, Balts, bits. Cuvinte cheie: Rusia de nord-vest, necropola Dolojski pogost, migratii, balti, zabale.
Ключевые слова: Северо-Запад России, могильник Доложский погост, переселение народов, балты, удила. M.M. Kazanski
Bits of Great Migration Period from Dolozhsky Pogost
Barrow burial cremation 45 from Dolozhsky pogost (cemetery) in the western part of the Leningrad Region contained a set of military equipment, dated back to 5th — early 6th centuries. It includes a three-part bits with decoration in the form of cuts on the annular cheek-pieces. Such bits are most typical for the cultures of Balt circle in Lithuania and East Prussia. Discovery of these bits in a burial in the North-West of Russia apparently reflects military contacts with the Balts and possibly advance of some Baltic military groups deep in to the forest zone of Eastern Europe.
M.M. Kazanski
Zabale din epoca migratiilor dintr-un mormant al necropolei Dolojski Pogost
Mormantul tumular de incineratie nr. 45 din necropola Dolojski Pogost, pe cursul de mijloc al r. Luga, Tn vestul regiunii Leningrad, continea o garnitura a unui razboinic, datata timpuriu Tn sec. V — sec. VI timpuriu. Din aceasta garnitura fac parte zabale tripartite cu decor incizat pe psaliile terminale. Piese de acest tip sunt caracteristice pentru culturile cercului baltic pe teritoriul Lituaniei si Prusiei de est. Descoperirea lor Tntr-un mormant din Rusia de nord-est, probabil, reflecta contactele militare cu balticii si, probabil, patrunderea unor grupuri militare ale balticilor Tn interiorul zonei de padure a Europei de est.
М. М. Казанский
Удила эпохи переселения народов из погребения в Доложском погосте
Подкурганное погребение-кремация 45 в могильнике Доложский погост, в среднем течении р. Луга, в западной части Ленинградской области, содержало набор воинского снаряжения, датированного V — ранним VI вв. В его состав входят трехчастные удила с декором в виде насечек на кольцевых псалиях. Подобные удила наиболее характерны для культур балтского круга на территории Литвы и Восточной Пруссии. Их находка в погребении на Северо-Западе России, видимо, отражает воинские контакты с балтами и, возможно, продвижение каких-то балтских военизированных групп вглубь лесной зоны Восточной Европы.
Изучение археологических памятников северо-западной России всегда было приоритетным в исследованиях моего друга Юрия Лесмана. В центре его внимания находились вопросы формирования раннесредневеково-го населения Северо-Запада, и особенно роль различных этнических и культурных компонентов в истории Северной Руси. Такую направленность научных интересов задал нам в уже далекие 1970-е годы один из наших учителей, Глеб Сергеевич Лебедев. Многое изменилось с тех пор в археологии этого региона: проведены широкие раскопки ранне средневековых памятников, которые сейчас в своем большинстве еще ждут публикации, выявлены характерные древности предшествующего
римского времени, уточнена, в значительной степени благодаря работам Юрия Лесмана, археологическая хронология региона, изменилось прямолинейное отношение к этнокультурной атрибуции археологического материала. Однако наши знания об эпохе Великого переселения народов и о меровинг-ском времени1 на территории Северо-Запада, к северу от зоны культуры псковских длинных курганов, по-прежнему остаются очень
1 Представляется, что этот условный термин, принятый финскими археологами, можно распространить и на территории к югу от Финского залива, поскольку выявленный здесь материал начала средневековья напоминает финский.
© Stratum plus. Археология и культурная антропология. © М. М. Казанский, 2014.
Рис. 1. Находки в кургане 45 могильника Доложский погост (по Бехтер 2010: рис. 1).
Fig. 1. Finds from barrow 45 of the cemetery Dolozhsky pogost (after Бехтер 2010: рис. 1).
ограниченными — в научный оборот введены лишь немногие находки (Михайлова, Федоров 2011; Стасюк 2012; 2013). Поэтому обращение к материалам конца римского времени и начала средневековья, обнаруженным на территории современной Ленинградской области, мне представляется актуальным.
Особый интерес представляет погребение в Доложском погосте (Заручье) (рис. 1), в бассейне среднего течения р. Луга (Спи-цын 1896: 5, 109, табл. 18: 16; Бехтер 2010). Это необычное для Северо-Запада России погребение-кремация содержало набор оружия, типичный для балтов сувалкской группы — умбон щита, копье, а также удила с насечками (рис. 1: 2). Погребение по обряду кремации под курганом также обычно для
№5. 2014
балтских памятников конца античности и начала средневековья. По набору инвентаря захоронение может быть датировано эпохой переселения народов — V или ранним VI вв. (Kazanski 1991: 8; Казанский 1999: 409—411, рис. 6: 1; 2008: 308, рис. 5: 1—3). В свете этих параллелей интересно еще раз обратиться к удилам, найденным в этом погребении. Их конструкция и декор имеют параллели в первую очередь в культурах балтского круга.
Удила из Доложского погоста (рис. 1: 2) имеют две прямоугольные в сечении штанги-грызла, округлое в сечении, насколько можно судить по имеющейся публикации, центральное звено-трензель и кольчатые округлые в сечении псалии.
В Северной Европе трехчастные удила с кольцевыми псалиями в целом соответствуют форме 1С2а по типологии М. Орзнеса и существуют с позднеримского времени до эпохи викингов (0rsnes 1993: 190, 191). Для Восточной Европы они идентифицированы С. Ю. Каргопольцевым как балтские по происхождению (Каргопольцев 1994: 76). На Северо-Западе России удила подобной конструкции, помимо Доложского погоста, известны на поселении т. н. удо-мельского типа в Юрьевской Горке, в бассейне Мсты (Исланова 1997: рис. 79: 8). В лесной зоне России трехчастные удила также представлены в Верхнем Поднепровье, на памятниках тушемлинской культуры (Близнаки, возможно, Демидовка: Шмидт 2003: табл. 6: 1, 7), и на Верхней Волге, в погребениях культуры длинных курганов (Гринино-2) (Исланова 2012: 28, 42, рис. 80: 4)2, а в несколько более позднее время, VIII—IX вв., — на поселении Бережок в Удомельском поозерье (Исланова 1997: 83, рис. 140:10). У прибалтийских финнов близкие удила засвидетельствованы для интересующего нас времени в Финляндии (Hack-man 1905: Abb. 15: 2; Kivikoski 1973: Taf. 42: 387, 70: 632), в Северной и Западной Эстонии (Aspelin 1884: 330: 1744; Mandel 1995: Abb. 12: 11; Mandel 2003: Tah. II; III), а также у прибалтийско-финского населения на территории Латвии (Stubavs 1976: Х^ 4 tab.).
Но лучше всего такие удила представлены на территории, занятой в эпоху переселе-
2 Не исключено, что к числу трехчастных относятся и удила с селища Подол-3, также в бассейне Верхней Волги (Исланова 2012: рис. 124: 1), поскольку они имеют грызла разной длины. Однако, оформление окончания одного из грызл свидетельствует, скорее, о том, что мы имеем дело всё-таки с двухчастными удилами (Исланова 2012: 42).
№5. 2014
ния народов и в начале средневековья балта-ми. Для V—VII вв. имеются многочисленные находки в Литве (см. напр. Kulikauskas, Kulikauskene, Tautavicius 1961: 204, 1 pav.; Tautavicius 1979: 40: 5 pav.; Vaskevicüte 1987: 3: 3 pav.; Kazakevicius 1993: 80, 131: 8 pav.; Bertasius 2005: Taf. CLXVI: 2; Michelbertas 2005: 7: i pav., 2 pav.; The Curonians... 2009: 58, № 204; 78—80, № 299; 82—84, № 321), в Латвии (напр. Graudonis 1974: 31: 2, 37: 1 att.), в латвийско-белорусском пограничье (Прудники: Шадыро 2001: рис. 8: 1; Шадыра 2006: табл. 15: 37). Существуют такие удила в Юго-Восточной Прибалтике и позднее, вплоть до XII—XIV вв. (Скворцов 2010: 156, 157).
Трехчастные удила также хорошо известны у западных балтов конца позднеримского времени и начала средневековья на территории Восточной Пруссии. Они представлены часто большими сериями, например, на могильниках самбийско-натангийской культуры, таких как Митино, Зопфен (Zophen)/ Суворово, Айслитен (Eisliethen)/Геройское-5 (Скворцов 2010: 155—159). Известны они и в могильниках Тенген (Tengen) (Berendt 1873: Taf. I: 3b) и Хохшнакайнен (Hochschna-keinen) (Erlich 1939: Abb. 8a)3, а также в недавно раскопанном могильнике Заостро-вье-14. Интересно, что при этом они отсутствуют на могильнике Доллькайм (Dollkeim)/ Коврово, раскопанном большой площадью и содержащем немало погребений интересующей нас эпохи (Кулаков 1990: табл. 3: 21). Подобные удила также имеются в могильниках эльблонгской группы (Kontny, Okulicz-Kozaryn, Pietrzak 2011: pl. LI: 1; LXV: 2; LXVI: 2; LVIII: 4; LXXIII: 2; LXXIX: 1; LXXXI: 15; LXXXVII: 4; XCIV: 3; C: 1; CI: 1; CV: 13, 14; Скворцов 2010: 155—159).
Для эпохи переселения народов и начала средневековья трехчастные удила также представлены в Дании и материковой Швеции, а также на Готланде (см., напр., Tillväxten... 1907: fig. 97), при этом центральное звено представляет собой сравнительно небольшое кольцо или прямоугольную рамку (0rsnes 1988: Taf. 182: 1, 2; 183: 1, 2; 1993: 245—247,
3 На том же могильнике Тенген, в погр. 14, найдены и удила с пятичастными грызлами (ВегепЛ 1873: Та!. I: 14а). В кладе Русиши (Яй8151), на территории Латвии, позднего V — раннего VI вв. (судя по арбалетной фибуле с рифленым корпусом) также встречены пятичаст-ные удила (Шам 1977: 148, 52: 17 аП., N° 22).
4 Раскопки Э. Б. Зальцмана в 2010 г. (Самбийская экспедиция ИА РАН). Материал готовится к публикации.
Рис. 2. Находки трехчастных удил с декорироваными кольцевыми псалиями. 1 — Зопфен/Суворово, погр. 66 (по Heym 1938: Abb. 108); 2—7 — Таурапилас, погр. 6 (по Tautavicius 1979: 40 pav.).
Fig. 2. Finds of three-part bits with decoration on the annular cheek-pieces. 1 — Zophen/Suvorovo, tomb 66 (after Heym 1938: Abb. 108); 2—7 — Taurapilas, tomb 6 (after Tautavicius 1979: 40 pav.).
fig. 40: b; 41: a; Ramqvist 1992: pl. 46: c). В скандинавском контексте известны и находки удил такого типа в начале эпохи викингов (Скворцов 2010: 155). Изредка трехчастные удила встречаются у германцев меровингско-го времени, например, на аламаннском могильнике Клепсау (Klepsau) (Koch 1999: Abb. 11) или в тюрингском могильнике Эзельсвег (Eselsweg), правда, со стержневыми псалиями (Airhenius 1983: fig. 17). В целом, однако, на меровингском Западе доминируют другие
типы удил (см. свод: Oexle 1992).
***
Итак, дата удил с трехчастными грызлами довольно широка и охватывает как позд-неримское время, так и средневековье. При этом они хорошо представлены, как мы видели, в древностях эпохи переселения народов, и особенно характерны для балтского круга археологических культур.
№5. 2014
Рис. 4. Находки из погр. 254 могильника Хюненберг/ Гора Великанов (по Кулаков, Тюрин 2005: рис. 8).
Fig. 4. Finds from grave 254 from Hunenberg/Gora Velikanov cemetery (after Кулаков, Тюрин 2005: рис. 8).
Рис. 3. Находки из погр. 316 могильника Митино (по Скворцов 2010: табл. DXV, DXVI).
Fig. 3. Finds from grave 316 on Mitino cemetery (after Скворцов 2010: табл. DXV, DXVI).
Показателен декор в виде насечек на пса-лиях. В балтской археологии первым, насколько мне известно, на них обратил особое внимание К. Н. Скворцов при публикации материалов могильника Митино (Скворцов 2010: 151, 152). Трехчастные удила с такими псалиями были найдены в погр. 66 могильника Зопфен/ Суворово (рис. 2: 1) (Heym 1938: Abb. 1085; Кулаков 1990: табл. Х: 13). Памятник принадлежит самбийско-натангийской культуре (или культуре Доллькайм/Коврово по терминологии польских археологов) и относится к периоду Е западнобалтской хронологии (приблизительно 450—675 гг., о ней подробнее см. Скворцов 2010: 182). Трехчастные удила с декором на кольцевых псалиях, только не с насечками, а с зональным поперечным рифлением, происходят из погребения 6 некрополя Таурапилас (Taurapilas) в Литве (Tautavi-cius 1979: 40: 5 pav.) (рис. 2: 7). Декор известен и на кольцевых псалиях балтских удил с дву-частными грызлами, происходящих из могильников самбийско-натангийской культу-
5 Пользуюсь случаем поблагодарить К. Н. Сквор-цова, любезно предоставившего мне этот рисунок из рукописи Х. Хейма, находящейся в библиотеке Археологического музея в Познани, а также цитированный ниже рисунок из архива Ф. Якобсона, находящегося в Риге, в Латвийском Национальном историческом музее.
ры. Орнамент в виде насечек или ячеистых углублений представлен на псалиях удил из погр. 316 могильника Митино (рис. 3: 1) (Скворцов 2010: табл. DXVI: 1); из Зопфен/ Суворово, погр. 157, 221, 223, 280 (Кулаков 1990: 66—68, табл. XI: 12; XIII: 4, 7; XVI: 2); из Хюненберга (НйпепЬе^)/Доброе, погр. 254 (рис. 4: 8) (Кулаков, Тюрин 2005: рис. 8: 7); из могильника Шлакалькен-3 (Schlakalken), погр. 26 (рис. 5) (раскопки Х. Кемке и К. Креч-мана в 1893 г., архив Ф. Якобсона); а также в материалах некрополей Лаут (Ьаи1Ъ)/Боль-шое Исаково, погр. 187; Клянхайде, погр. 24 (Скворцов 2010: 151, 152). В погребении 315а могильника Доллькайм/Коврово (рис. 6: 1) грызла имели несколько иной декор, в виде поперечного рифления (Кулаков 2007: рис. 121). Удила с декорированными грызлами известны также на погребениях ольштын-ской группы, напр. Тумяны/Даумен (Tumiany/ Daumen), погр. IX и XIV (Скворцов 2010: 152). Находки в закрытых комплексах позволяют определить время бытования удил с декором на псалиях в рамках V—VI вв. (Скворцов 2010: 152). Но, судя по пряжкам, имеющимся в погребении Хюненберг/Доброе 254 (рис. 4: 2, 3.5; ср., напр., Nowakowski 1996:
№5. 2014
Рис. 5. Находки из погр. 26 могильника Шлакалькен-3 (из архива Ф. Якобсона; рисунок предоставлен К. Н. Скворцовым).
Fig. 5. Finds from grave 26 from Shlakalken-3 cemetery (from F. Jacobson's archive; figure provided by K. N. Skvortsov).
Рис. 6. Находки из погр. 315а могильника Доллькайм/ Коврово (по Кулаков 2007: рис. 121).
Fig. 6. Finds from grave 315a from Dollkeim/Kovrovo cemetery (after Кулаков 2007: рис. 121).
Taf. 36: 5; 84: 8), это захоронение принадлежит еще позднеримскому времени6.
В эпоху переселения народов и в начале средневековья декорированные кольцевые псалии удил имеются и в других регионах Европы. Двухчастные удила с поперечными рельефными линиями на псалиях, как на пса-лиях из погр. 315а могильника Доллькайм/ Коврово, известны у аламаннов на могильнике Ульм (Ulm) (Oexle 1992: Taf. 79: 158).
6 В целом в Барбарикуме Центральной и Восточной Европы овальные пряжки, как на рис. 4: 5, с расширением кольца в передней части и не выступающим за рамку профилированным и суженым к концу язычком, являются хронологическим индикатором позд-неримского времени (см. многочисленные примеры: Теда! 1986; 1992).
Рис. 7. Деталь удил из лангобардского погребения Вежкень (по Bona 1976: pl. 77).
Fig. 7. Detail of bits from Lombard burial Vezhkeny (after Bona 1976: pl. 77).
Рис. 8. Удила из «княжеского» погребения Кишпек (Кабардино-Балкария) (по Васильев 2010: рис. 1.А.1).
Fig. 8. Bits from "princely" burial Kishpek (Kabardino-Balkaria) (after Васильев 2010: рис. 1.А.1).
Такой же декор имеется и на двучастных уди -лах вендельского времени с о. Готланд, из находки в Кюльвер (Kylver) (Norgard J0rgensen 1999: Taf. 135: 12). Лангобардское «вожде-ское» погребение в Вежкень (Veszkeny) содержало удила с кольчатыми псалиями, украшенными зональными поперечными линиями серебряной дамаскировки (рис. 7) (Bona 1976: fig. 77). Подобный «таушированный» декор имеется и на удилах из лангобард-ских могильников Италии (Paroli, Ricci 2005: Tav. 69: 19; 105: 34; 225: 119.34a-c; Rupp 2005: Taf. 15: 13). Возможно, лангобардские удила имеют тот же прототип, что и наход-
№5. 2014
ка из Таурапиласа, погр. 6, где кольчатые пса-лии также имеют зональный декор в виде рельефных каннелюр (рис. 2: 7).
Необходимо вспомнить и удила с витыми кольцевидными держателями, которые происходят из насыпи кочевнического кургана Новоамвросиевка в Донбассе, где также были найдены «гуннские» трехлопастные наконечники стрел. Само погребение содержало, среди прочих вещей, гребень типа Томас I, позднеримского времени (Кошков 1996: 66, рис. 4). Витые кольцевидные грызла имеются и на удилах из кочевнического погребения Ясиново на Нижнем Днепре (Айбабин 1985: рис. 1: 1). Это погребение принадлежит т. н. горизонту Вознесенка, который датируется последней третью VII в. (Гавритухин 2005: 409—411). Скорее всего, во всех этих случаях мы имеем дело здесь с параллельными версиями удил с декорированными кольчатыми пса-лиями.
Интересно, что удила с декорированными кольцевыми псалиями восходят к про-
тотипам позднеримского времени (Кишпек на Северном Кавказе: Васильев 2010: рис. 1: А1), отражающим, скорее всего, моду Римской империи (подробно см.: Kazanski 2011). Также к числу возможных прототипов относятся удила позднеримского времени с ячеистым декором на кольцах из пше-ворского могильника Опатув 1 (Opatow) (Madyda-Legutko et al. 2011: Taf. 165: Befund 459: 1).
Итак, удила из Доложского погоста более всего напоминают балтские, известные в Восточной Пруссии и Литве, и, видимо, восходят к позднеримским прототипам, возможно, отражают некую престижную «воинскую» моду. Такое заключение согласуется с ранее высказанными заключениями о возможной балтской принадлежности интересующего нас погребения. Не исключено, что погребение в Доложском погосте отражает передвижение в лесную зону каких-то милитаризированных групп населения из Юго-Западной Прибалтики (Казанский 1999: 414, 415)7.
Литература
Айбабин А. И. 1985. Погребение хазарского воина. СА (3), 191—205.
Бехтер А. В. 2010. Курганно-жальничный могильник у дер. Заручье (Доложский погост). В: Михайлова Е. Р. (ред.). Исследования погребальных памятников на западе средневековой Новгородской земли. Санкт-Петербург: Нестор-История, 71—75.
Васильев А. А. 2010. Удила из княжеского погребения у с. Кишпек, Кабардино-Балкария (балто-черноморские контакты и некоторые вопросы датировки европейских древностей рубежа III—IV вв. н. э.). Germania-Sarmatia 2. Калининград: КОИХМ; Курск: КГОМА, 96—111.
Гавритухин И. О. 2005. Хронология эпохи становления Хазарского каганата (элементы поясной гарнитуры). В: Хазары. Евреи и славяне 16. Иерусалим; Москва: Мосты культуры, 376—426.
Гайдуков П. Г. 1992. Славенский конец средневекового Новгорода. Нутный раскоп. Москва: НГОМЗ; ИА РАН.
Исланова И. В. 1997. Удомельское поозерье в эпоху железа и раннего средневековья. Москва: Эдитори-ал УРСС.
Исланова И. В. 2012. Древности в верховьях Волги (ранний железный век и раннее средневековье). Ран-неславянский мир 14. Москва: ИА РАН.
Казанский М. М. 1999. O балтах в лесной зоне России в эпоху Великого переселения народов. Археологические вести 6, 404—419.
Казанский М. М. Оружие «западного» и «южного» происхождения в лесной зоне России и Белоруссии в начале средневековья. В: Наумов А. Н. (отв. ред.). Лесная и лесостепная зоны Восточной Европы в эпохи римских влияний и Великого переселения народов. Тула: Государственный музей-
заповедник «Куликово поле», 304—324.
Каргапольцев С. Ю. 1994. Северо-Запад Восточной Европы в системе общеевропейских древностей III—VI вв. Дисс. ... канд. исторических наук. Санкт-Петербург.
Кулаков В. И. 1990. Древности пруссов VI—XIII вв. САИ Г1—9.
Кулаков В. И. 2007: Доллькайм-Коврово. Исследования 1992—2002 гг. Минск: Институт истории НАН Беларуси.
Кулаков В. И., Тюрин Е. А. 2005. Комплексы V в. н. э. могильника «Гора Великанов». РА (2), 115—131.
Мачинский Д. А. 1986. Этносоциальные и этнокультурные процессы в Северной Руси. В: Берн-штам Т. А., Чистов К. В. (отв. ред.). Русский Север. Ленинград: Наука, 3—29.
Михайлова Е. Р., Федоров И. А. 2011. Случайные находки у пос. Коммунар Ленинградской области — предполагаемый могильник I тыс. н. э. В: Лабути-на И. К. (отв. ред.). Археология и история Пскова и Псковской земли. Псков: ИА РАН, 69—77.
Скворцов К. Н. 2008. Могильник Митино V—XIVвв. (Калининградская область). По результатам исследований 2008 г. Москва: ИА РАН.
7 Не исключено, что память о таких группах отразилась в поздней летописной традиции («Нерома си-речь Жмудь») (если принять возможную, но серьезно не аргументированную локализацию народа «нерома/ норова» на Северо-Западе России: Мачинский 1986: 7—12), а также в хорошо известной, но до сих пор удовлетворительно не интерпретированной берестяной новгородской грамоте XI в., сообщившей о том, что «Литва въста на Корелу» (Гайдуков 1992: 81).
№5. 2014
Спицын А. А. 1896. Курганы Санкт-Петербургской губернии в раскопках Л. К. Ивановского. МАР 20. Санкт-Петербург: Императорская археологическая комиссия.
Стасюк И. В. 2012. Население Ижорской возвышенности в I — начале II тыс. н. э. Stratum plus (5), 63—88.
Стасюк И. В. 2013. Новые находки оружия римского времени и эпохи Меровингов на северо-западе России. Stratum plus (4), 133—146.
Шадыро В. И. 2001. Городище и селище Прудники. LietuvosArcheologija 21, 267—274.
Шадыра В. I. 2006. Беларускае Падзвшне (I тысячагод-дзе н. э.). М1нск: Ыстытут псторьп НАН Бела-
руа.
Шмидт Е. А. 2003. Верхнее Поднепровье и Подвинье в III—VII вв. н. э. Тушемлинская культура. Смоленск: Foxit Reader.
Arrhenius B. 1983. The Chronology of the Vendel graves. In: Lamm J. P., Nordström H.-Â (eds.). Vendel Period Studies. Stockholm, 39—70.
Aspelin J. R. 1884. Antiquités du Nord finno-ougriennes. V. L'Age du Fer. Antiquités des provinces baltiques. Helsinki; Saint-Pétersbourg; Paris.
Berendt G. 1873. Zwei Gräberfeld in Natangien. Schriften der Physikalisch-Ökonomischen Gesellschaft zu Königsberg 14 (1), 81—101.
Bertasius M. 2005. Marvelé. Ein Gräberfeld Mittellitauens I. Kaunas: Kauno technologijos universitetas.
Bona I. 1976. A l'aube du Moyen Age. Gépides et Lombards dans le bassin des Carpates. Budapest: Corvina.
Ehrlich B. 1939. Das preussische Gräberfeld von Hochschnakeiken, Kr. Eilau. Prussia 33, 21—40.
Graudonis J. 1974. Agrais dzelzs laikmets. In: Latvijas PSR Archeologija III. Riga: Zinatne, 97—132.
Hackman A. 1905. Die ältere Eisenzeit in Finnland. Hel-singfors.
Heym H. 1938. Das Gräberfeld Zophen. Rçkopis. Biblioteka Muzeum Archeologicznego w Poznaniu. № 9177.
Kazakevicius V. 1993. Plinkaigalio kapinunas. Lietuvos Ar-cheologija 10.
Kazanski M. 1991. Quelques objets balts trouvés en Gaule, datés entre la fin du IVe siècle et le VIIIe siècle. A propos des contacts entre l'Occident et le rivage oriental de la mer Noire. Archéologie Médiévale 21, 1—20.
Kazanski M. 2011. Kishpek, Ekazhevo and Varpelev: for the Problem of Pontic-Scandinavian Relations in the Late Roman Period. In: Khrapunov I., Stylegar F.-A. (eds.). Inter ambo maria. Contacts between Scandinavia and Crimea in the Roman Period. Kristian-sand; Simferopol: Dolya, 91—101.
Kivikoski E. 1973. Die Eisenzeit Finnlands. Helsinki: Finnische Altertumsgesellschaft.
Koch U. 1999. Nordeuropäisches Fundmaterial in Gräbern Süddeutschlands rechts des Rheins. In: Völker an Nord- und Ostsee und die Franken. Bonn: Dr. Rudolf Habelt GmbH, 175—194.
Kontny B., Okulicz-Kozaryn J., Pietrzak M. 2011. Nowinka. Site 1. The cemetery from the Late Migration Period in the northern Poland. Gdansk; Warszawa: Muzeum Archeologiczne w Gdansku; Instytut Archeologii; Uniwersytet Warszawski.
Kulikauskas P., Kulikauskene R., Tautavicius A. 1961. Lietuvos archeologijis bruozai. Vilnius: Mokslas.
Madyda-Legutko R., Rodzinska-Nowak J., Zagorska-Tele-ga J. 2011. Opatow Fpl. 1. Ein Gräberfeld der
Przeworsk-Kultur im nordwestlichen Kleinpolen. Warszawa; Krakow: Fundacja Monumenta Ar-chaeologica Barbarica.
Mandel M. 1995. Eisenzeitliche Grabformen und Bestattungsbräuche auf dem westestnischen Festlande. In: Jansson I. (ed.). Archaeology East and West of the Baltic. Stockholm: Department of Archaeology, Stockholm University, 111—121.
Mandel M. 2003. Läänemaa 5.—13. sajandi kalmed. Töid ajaloo alal 5. Tallinn: Eesti ajaloomuuseum.
Michelbertas M. 2005. Mikuziq kapinyno (Klaipedos rajonas) radiniai. Archaeologia Lithuana 6, 94—111.
N0rgard J0rgensen A. 1999. Waffen und Gräber. Typo-logische und chronologische Studien zu skandinavischen Waffengräbern 520/30 bis 900 n. Chr. K0benhavn: Det Kongelige Nordiske Oldskrif-selskab.
Nowakowski W. 1996. Das Samland in der römischen Kaiserzeit und seine Verbindungen mit dem römischen Reich und der barbarischen Welt. Marburg; War-szawa: Vorgeschichtliches Seminar der PhilippsUniversität Marburg.
Oexle J. 1992. Studien zu merowingerzeitlichem Pferdgeschirr am Beispiel der Trensen. Mainz: Verlag Philipp von Zabern.
0rsnes M. 1988. Ejsb0l I. Waffenopferfunde des 4.—5. Jahrh. nach Chr. K0benhavn: Det Kongelige Nor-diske Oldskrifselskab.
0rsnes M. 1993. Zaumzeuge des 1.— 8. Jahrh. nach Chr. in Mittel- und Nordeuropa. Acta Archaeologica 64 (1), 183—292.
Paroli L., Ricci M. 2005. La necropoli altomedievale di Castel Trosino. Borgio S. Lorenzo: All'Insegna del giglio.
Ramqvist P. H. 1992. Högom. The Excavations 1949—1984. P. I. Archaeology and Environment 13. Neumünster: Karl Wachholtz Verlag.
Rupp C. 2005. Das langobardische Gräberfeld von Nocera Umbra. Borgio S. Lorenzo: All'Insegna del giglio.
Stubavs A. 1976. Rentes pilskalns un apmene. Riga: Zinatne.
Tautavicius A. 1979. Taurapilio "kunigaikscio" kapas. Lietuvos Archeologija 2, 18—43.
Tejral J. 1986. Fremde Einflusse und kulturelle Veränderungen nördlich der mittleren Donau zu Beginn der Völkerwanderungszeit. In: Kmiecinski J. (red.). Peregrinatio Gothica (Archaeologia Baltica VII). Lodz: Katedra archeologii Uniwersytetu Lodzkiego, 175—238.
Tejral J. 1992. Einige Bemerkungen zur Chronologie der späten römischen Kaiserzeit in Mitteleuropa. In: Godlowski K., Madyda-Legutko R. (Hrsg.). Probleme der relativen und absoluten Chronologie ab Latenezeit bis zum Frühmittelalter. Krakow: Uniwersytet JagieHonski, Instytut Archeologii, 227—248.
The Curonians... 2009: The Curonians. Tribe Culture According to the Burial Data. 2009. Vilnius; Riga: Lietuvos nacionalinis muzejus; Latvijas Nacionalis vestures muzejs.
Tillväxten under ar 1907. Fornvännen 2 (1907), 267—270.
Urtans V. 1977. Senakie depozTti Latvija (lTdz 1200 g.). Riga: Zinatne.
Vaskevicüte I. 1987. Jauneikiq (Joviskio raj.) V—XVI a; kapinynas (5. Rankq papuosalai, kiti radiniai). Труды Академии наук Литовской ССР. Серия а 101 (4), 71—81.
№5. 2014
References
Aibabin, A. I. 1985. In Sovetskaia Arkheologiia (Soviet Archaeology) (3), 191—205 (in Russian).
Bekhter, A. V. 2010. In Issledovaniia pogrebal'nykh pamiatnikov na zapade srednevekovoi Novgorodskoi zemli (Studies of Funeral Sites in the Western Part of the Medieval Novgorod Land). Saint Petersburg: Nestor-Istoriia, 71—75 (in Russian).
Vasiliev, A. A. 2010. In Germania-Sarmatia 2. Kaliningrad: KOIKhM; Kuisk: KGOMA, 96—111 (in Russian).
Gavritukhin, I. O. 2005. In Khazary (The Khazars). Evrei i slaviane (Jews and Slavs) 16. Jerusalem; Moscow: Mosty kul'tury, 376—426 (in Russian).
Gaidukov, P. G. 1992. Slavenskii konets srednevekovogo Novgoroda. Nutnyi raskop (Slavenski End of the Medieval Novgorod. Nutnyi Dig Site). Moscow: NGOMZ; IA RAN (in Russian).
Islanova, I. V. 1997. Udomel'skoe poozer'e v epokhu zheleza i rannego srednevekov'ia (Udomlya Lake Area in the Iron Age and Early Middle Ages). Moscow: Editorial URSS (in Russian).
Islanova, I. V. 2012. Drevnosti v verkhov'iakh Volgi (rannii zhelez-nyi vek i rannee srednevekov'e) (Antiquities in the Upper Stream of the Volga River (Early Iron Age and Early Middle Ages)). Ranneslavianskii mir (Early Slavic world) 14. Moscow: IA RAN (in Russian).
Kazanski, M. M. 1999. In Arkheologicheskie vesti (Archaeological news) 6, 404—419 (in Russian).
Kazanski, M. M. In Lesnaia i lesostepnaia zony Vostochnoi Evropy v epokhi rimskikh vliianii i Velikogo pereseleniia naro-dov (Forest and Forest-Steppe Zones in Eastern Europe under the Roman Influence and Great Migrations). Tula: Gosudarstvennyi muzei-zapovednik "Kulikovo pole", 304—324 (in Russian).
Kargapoltsev, S. Yu. 1994. Severo-Zapad Vostochnoi Evropy v sisteme obshcheevropeiskikh drevnostei III—VI vv. (North-Western Part of the Eastern Europe in the System of Common European Antiquities of 3rd—6th cc.). PhD Diss. Saint Petersburg (in Russian).
Kulakov, V. I. 1990. Drevnosti prussov VI—XIII vv (Prussian Antiquities of 6"'-13"' cc.). Svod arkheologicheskikh istochnikov (Corpus of Archaeological Sources) G1—9.
Kulakov, V. I. 2007: Doll'kaim-Kovrovo. Issledovaniia 1992— 2002 gg. (Doll'kaim-Kovrovo. Studies of 1992—2002). Minsk: Institut istorii NAN Belarusi (in Russian).
Kulakov, V. I., Tyurin, E. A. 2005. In Rossiiskaia Arkheologiia (Russian Archaeology) (2), 115—131 (in Russian).
Machinski, D. A. 1986. In Russkii Sever (Russian North). Leningrad: Nauka, 3—29 (in Russian).
Mikhaylova, E. R., Fedorov, I. A. 2011. In Arkheologiia i istoriia Pskova i Pskovskoi zemli (Archaeology and History of Pskov and Pskov Land). Pskov: IA RAN, 69—77 (in Russian).
Skvorzov, K. N. 2008. Mogil'nik Mitino V—XIV vv. (Kaliningrad-skaia oblast'). Po rezul'tatam issledovanii 2008 g. (Mitino Graveyard of 5'i'-14"' cc. (Kaliningrad Oblast). Studies of2008). Moscow: IA RAN (in Russian).
Spitsyn, A. A. 1896. Kurgany Sankt-Peterburgskoi gubernii v rasko-pkakh L. K. Ivanovskogo (Kurgans of Saint-Petersburg County by L.K. Ivanovsky's Excavations). Materialy po arkheologii Rossii (Materials on the archaeology of Russia) 20. Saint Petersburg: Imperatorskaia arkheologicheskaia komissiia (in Russian).
Stasjuk, I. V. 2012. In Stratum plus. Arkheologiia i kul'urnaia an-tropologiia (Stratum plus. Arhaeology and Cultural Anthropology) (5), 63—88 (in Russian).
Stasjuk, I. V. 2013. In Stratum plus. Arkheologiia i kul'turnaia an-tropologiia (Stratum plus. Arhaeology and Cultural Anthropology) (4), 133—146 (in Russian).
Shadyro, V. I. 2001. In Lietuvos Archeologija 21, 267—274 (in Russian).
Shadyro, V. I. 2006. Belaruskae Padzvinne (I tysyachahoddze n. e.) (Belarussian Dvina Basin (I Millennium AD)). Minsk: In-stytut historyi NAN Belarusi (in Belarussian).
Schmidt, E. A. 2003. Verkhnee Podneprov'e i Podvin'e v III—
VII w. n. e. Tushemlinskaia kul'tura (The Upper Dnieper and Dvina in 3rd—7th cc. AD Tushemlinskaia Culture). Smolensk: Foxit Reader (in Russian).
Arrhenius, B. 1983. The Chronology of the Vendel graves. In: Lamm J. P., Nordström H.-Â (eds.). Vendel Period Studies. Stockholm, 39—70.
Aspelin, J. R. 1884. Antiquités du Nord finno-ougriennes. V. L'Age du Fer. Antiquités des provinces baltiques. Helsinki; Saint-Pétersbourg; Paris.
Berendt, G. 1873. Zwei Gräberfeld in Natangien. Schriften der Physikalisch-Ökonomischen Gesellschaft zu Königsberg 14 (1), 81—101.
Bertasius, M. 2005. Marvelé. Ein Gräberfeld Mittellitauens I. Kaunas: Kauno technologijos universitetas.
Bona, I. 1976. A l'aube du Moyen Age. Gépides et Lombards dans le bassin des Carpates. Budapest: Corvina.
Ehrlich, B. 1939. Das preussische Gräberfeld von Hochschnakeiken, Kr. Eilau. Prussia 33, 21—40.
Graudonis, J. 1974. Agrais dzelzs laikmets. In: Latvijas PSR Archeologija III. Riga: Zinatne, 97—132.
Hackman, A. 1905. Die ältere Eisenzeit in Finnland. Helsingfors.
Heym, H. 1938. Das Gräberfeld Zophen. Rçkopis. Biblioteka Mu-zeum Archeologicznego w Poznaniu. № 9177.
Kazakevicius, V. 1993. Plinkaigalio kapinunas. Lietuvos Archeologija 10.
Kazanski, M. 1991. Quelques objets balts trouvés en Gaule, datés entre la fin du IVe siècle et le VIIIe siècle. A propos des contacts entre l'Occident et le rivage oriental de la mer Noire. Archéologie Médiévale 21, 1—20.
Kazanski, M. 2011. Kishpek, Ekazhevo and Varpelev: for the Problem of Pontic-Scandinavian Relations in the Late Roman Period. In: Khrapunov, I., Stylegar, F.-A. (eds.). Inter ambo maria. Contacts between Scandinavia and Crimea in the Roman Period. Kristiansand; Simferopol: Dolya, 91—101.
Kivikoski, E. 1973. Die Eisenzeit Finnlands. Helsinki: Finnische Altertumsgesellschaft.
Koch, U. 1999. Nordeuropäisches Fundmaterial in Gräbern Süddeutschlands rechts des Rheins. In: Völker an Nord- und Ostsee und die Franken. Bonn: Dr. Rudolf Habelt GmbH, 175—194.
Kontny, B., Okulicz-Kozaryn, J., Pietrzak, M. 2011. Nowinka. Site 1. The cemetery from the Late Migration Period in the northern Poland. Gdansk; Warszawa: Muzeum Archeologiczne w Gdansku; Instytut Archeologii Uniwersytet Warszawski.
Kulikauskas, P., Kulikauskene, R., Tautavicius, A. 1961. Lietuvos archeologijis bruozai. Vilnius: Mokslas.
Madyda-Legutko, R., Rodzinska-Nowak, J., Zagorska-Telega, J. 2011. Opatow Fpl. 1. Ein Gräberfeld der Przeworsk-Kultur im nordwestlichen Kleinpolen. Warszawa; Krakow: Fundacja Monumenta Archaeologica Barbarica.
Mandel, M. 1995. Eisenzeitliche Grabformen und Bestattungsbräuche auf dem westestnischen Festlande. In: Jansson I. (ed.). Archaeology East and West of the Baltic. Stockholm: Department of Archaeology, Stockholm University, 111—121.
Mandel, M. 2003. Läänemaa 5.—13. sajandi kalmed. Töid ajaloo alal 5. Tallinn: Eesti ajaloomuuseum.
Michelbertas, M. 2005. Mikuzi^ kapinyno (Klaipèdos rajonas) radi-niai. Archaeologia Lithuana 6, 94—111.
N0rgârd J0rgensen, A. 1999. Waffen und Gräber. Typologische und chronologische Studien zu skandinavischen Waffengräbern 520/30 bis 900 n. Chr. K0benhavn: Det Kongelige Nordi-ske Oldskrifselskab.
Nowakowski, W. 1996. Das Samland in der römischen Kaiserzeit und seine Verbindungen mit dem römischen Reich und der barbarischen Welt. Marburg; Warszawa: Vorgeschichtliches Seminar der Philipps-Universität Marburg.
Oexle, J. 1992. Studien zu merowingerzeitlichem Pferdgeschirr am Beispiel der Trensen. Mainz: Verlag Philipp von Zabern.
0rsnes, M. 1988. Ejsb0l I. Waffenopferfunde des 4.—5. Jahrh. nach Chr. K0benhavn: Det Kongelige Nordiske Oldskrif-selskab.
0rsnes, M. 1993. Zaumzeuge des 1.— 8. Jahrh. nach Chr. in Mittel-
№5. 2014
und Nordeuropa. Acta Archaeologica 64 (1), 183—292. Paroli, L., Ricci, M. 2005. La necropoli altomedievale di Castel Tro-
sino. Borgio S. Lorenzo: All'Insegna del giglio. Ramqvist, P. H. 1992. Högom. The Excavations 1949—1984. P. I. Archaeology and Environment 13. Neumünster: Karl Wa-chholtz Verlag.
Rupp, C. 2005. Das langobardische Gräberfeld von Nocera Umbra.
Borgio S. Lorenzo: All'Insegna del giglio. Stubavs, A. 1976. Kentes pilskalns un apmene. Riga: Zinätne. Tautavicius, A. 1979. Taurapilio "kunigaikscio" kapas. Lietuvos Ar-
cheologija 2, 18—43. Tejral, J. 1986. Fremde Einflusse und kulturelle Veränderungen nördlich der mittleren Donau zu Beginn der Völkerwanderungszeit. In: Kmieciñski J. (red.). Peregrinatio Gothi-ca (Archaeologia Baltica VII). Lodz: Katedra archeologii Uniwersytetu Lódzkiego, 175—238.
Tejral, J. 1992. Einige Bemerkungen zur Chronologie der späten römischen Kaiserzeit in Mitteleuropa. In: Godlowski K., Madyda-Legutko R. (Hrsg.). Probleme der relativen und absoluten Chronologie ab Latenezeit bis zum Frühmittelalter. Krakow: Uniwersytet JagieHonski, Instytut Archeologii, 227—248.
The Curonians. Tribe Culture According to the Burial Data. 2009. Vilnius; Riga: Lietuvos nacionalinis muzejus; Latvijas Nacionalis vestures muzejs.
Trllväxten under ar 1907. Fornvännen 2 (1907), 267—270.
Urtans, V. 1977. Senakie depozTti Latvija (lTdz 1200 g.). Riga: Zi-natne.
Vaskevicüte, I. 1987. Jauneiki^ (Joviskio raj.) V—XVI a; kapinynas (5. Rankq papuosalai, kiti radiniai). Trudy Akademii nauk Litovskoi SSR (Proceedings of the Academy of Sciences of the Lithuanian SSR). Series a 101 (4), 71—81.
Статья поступила в номер 6 марта 2014 г.
Michel Kazanski (Paris, France). Docte Habilitat. French National CertCT te Scientific Research, Centre te Studies in Histoiy and Civilization of Byzantium, Collège de Бг^^ 1.
Michel Kazanski (Paris, Franta). Docte habilitat. Central national pentra cercetäri çtiintifice din Franta, Central pentra studii în istorie §i civilizatie Bizantina, Collège de France.
Казанский Михаил Михайлович (Париж, Франция). Доктор xaбилитaт. Национальный центр научных исследований (CNRS); Центр по изучению истории и цивилизации Византии, Коллеж де Франс.
E-mail: [email protected]
Address: 1 Rue du Candina! Lemoine, 52, Paris, 75005, Рг^^
