CC BY
43
Раздел 5. Пенитенциарная система
ПЕТРОВ В.В., PETROV V.V.,
кандидат юридических наук, доцент, v.v.petrov@utmn.ru Кафедра уголовного права и процесса; Тюменский государственный университет, 625000, г. Тюмень, ул. Ленина, 38
Candidate of Legal Sciences,
associate professor,
v.v.petrov@utmn.ru
Chair of criminal law and procedure;
Tyumen State University,
Lenina St. 38, Tyumen, 625000,
Russian Federation
УЧРЕЖДЕНИЯ, ИСПОЛНЯЮЩИЕ ИЗОЛЯЦИЮ ОТ ОБЩЕСТВА: ВОПРОСЫ ТЕРМИНОЛОГИИ
Аннотация. Проблемы правильного употребления терминов при подготовке нормативных правовых актов актуальны для различных отраслей права. В статье данные проблемы рассмотрены на примере регламентации системы учреждений, реализующих изоляцию от общества. По мнению автора статьи, параллельное существование в законах различных терминов, обозначающих одно и то же понятие, недопустимо, поскольку это негативно влияет на толкование правовых норм и их применение. Сложившаяся ситуация объясняется тем, что проекты нормативных правовых актов разрабатывались в разное время. При этом разработчиками проектов не всегда производилось сопоставление используемых ими понятий с терминологией действующих законов. В связи с этим в статье поставлен вопрос о необходимости унификации терминологии уголовно-исполнительного законодательства. В частности, вместо трех терминов — «учреждения и органы, исполняющие наказания в виде лишения свободы», «места лишения свободы» и «исправительные учреждения» предлагается оставить один — «исправительные учреждения».
Ключевые слова: нормативный правовой акт; толкование нормы права; текст; термин; уголовно-исполнительная система; исполнение наказания; изоляция от общества.
INSTITUTIONS EXECUTING ISOLATION FROM SOCIETY: TERMINOLOGY ISSUES
Annotation. The problems of the correct use of terms when making normative legal acts are topical for various branches of law. In this article these problems are considered on the example of regulating the system of institutions that implement isolation from the society. According to the author of the article's opinion, simultaneous existence of different terms denoting the same concept in the same laws is unacceptable, since it negatively affects the interpretation of legal norms and their application. The current situation is explained by the fact that the draft regulatory legal acts were developed at different time. At the same time, the draft lawmakers did not always compare the concepts used by them with the terminology of the existing laws. In this regard, the need to unify the terminology of penal legislation is substantiated in the article. In particular, instead of using three terms — "institutions and bodies executing punishment in the form of deprivation of liberty", "places of deprivation of liberty" and "correctional institutions", it is proposed to leave only one — "correctional institutions".
Keywords: normative legal act; interpretation of the rule of law; text; term; penal system; execution of punishment; isolation from society.institutions and bodies; isolation from society.
Ранее существовавший образовательный стандарт по специальности «юриспруденция» включал в число требований к выпускнику способность толковать и применять нормы права. В действующем Федеральном государственном образовательном стандарте высшего образования по направлению подготовки 40.03.01 - Юриспруден-
ция (уровень бакалавриата) данное умение замыкает перечень компетенций юриста.
Толкование - крайне важный элемент в деятельности юриста. Мало просто понять, что имел в виду законодатель, создавая ту или иную норму, необходимо увидеть, как данная норма «работает» в конкретной ситуации.
Любой юридический документ - это прежде всего текст. И.Р. Гальперину принадлежит следующее определение понятия «текст»: «это произведение речет-ворческого процесса, обладающее завершенностью, объективизированное в виде письменного документа, литературно обработанное в соответствии с типом этого документа, состоящее из названия (заголовка) и ряда особых единиц (сверхфразовых единств), объединенных разными типами лексической, логической, стилистической связей, имеющее определенную целенаправленную и прагматическую установку» [1, с. 18]. Исходя из данного определения, анализ текста правовой нормы следует начинать с его грамматического толкования. При этом действует презумпция, согласно которой законодатель владеет родным языком в совершенстве. Однако и большинство правоприменителей не обращает достаточного внимания на этот способ толкования. Подразумевается, что правила русского языка заложены в нас на уровне подсознания и реализуются «по умолчанию».
Несмотря на большую значимость толкования нормы на стадии ее применения, это, если можно так сказать, толкование вторичное. Первичным является толкование нормы на стадии ее создания. Здесь так же важны (или даже более важны) правильное употребление грамматических форм, согласование слов в предложении, расстановка знаков препинания, употребление терминов. Использование терминологии требует крайне уважительного к себе отношения. За термином стоит понятие, за понятием - явление.
В свое время К.И. Чуковский ввел в оборот термин «канцелярит», обозначающий канцелярско-бюрократический стиль речи. Он употреблял этот термин с негативным оттенком, критиковал его проникновение не только в разговорную речь, но и в литературный язык. Однако применительно к тексту официального документа (каковым является и текст любого нормативного акта) данный стиль не только допустим, но и рекомендован [2, с. 234-244]. Здесь также существуют определенные правила, которые, к сожалению, не всегда соблюдаются. К таковым относится, в частности, требование конкретности и ясности
изложенного текста, что определяет однозначность его понимания [3, с. 118]. Большое влияние на это оказывает правильное использование специальных терминов. «Юридические термины - составная часть законодательной работы. Термины экономят язык нормативного акта, они удобны для оперирования в практике, информативны для сведущих, ибо представляют собой сжатое и концентрированное знание, замену многочисленным и разрозненным аспектам определяемых правовых явлений действительности обобщениями» [4, с. 221].
Редким разнообразием терминологии отличается сфера применения изоляции человека от общества по различным основаниям. Изоляция от общества чаще всего реализуется учреждениями Федеральной службы исполнения наказаний, называемыми также учреждениями уголовно-исполнительной системы.
Впервые понятие «уголовно-исполнительная система» было использовано в Законе Российской Федерации от 21 июля 1993 г. N 5473-1 «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы» (далее - Закон от 21 июля 1993 г.). В преамбуле к нему подчеркивается: «Настоящий закон определяет основы деятельности учреждений и органов, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы и составляющих единую уголовно-исполнительную систему»*.
Термин «уголовно-исполнительная система», содержащийся в Законе от 21 июля 1993 г., имел гораздо более узкое значение, чем предполагалось изначально. Он не охватывал всех учреждений, исполнявших все существовавшие на тот момент уголовные наказания. Данным термином были обозначены лишь учреждения и органы, традиционно называемые пенитенциарными. Исходя из этого, в ст. 2 Закона от 21 июля 1993 г. были определены и задачи уголовно-исполнительной системы, а именно:
* Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы: закон Российской Федерации от 21 июля 1993 г. N 5473-1 // Ведомости Съезда народных депутатов и Верховного Совета Российской Федерации. 1993. N 33. Ст. 1316.
1) исполнение уголовных наказаний в виде лишения свободы, а также исключительной меры наказания;
2) обеспечение правопорядка и законности в учреждениях, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы, безопасности содержащихся в них осужденных, а также персонала, должностных лиц и граждан, находящихся на территориях этих учреждений;
3) привлечение осужденных к труду, а также обеспечение их общего и профессионального образования и профессионального обучения;
4) обеспечение охраны здоровья осужденных;
5) содействие органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность.
Федеральным законом от 20 июня 2000 г. N 83-Ф3 в данный перечень были добавлены еще два пункта*:
6) конвоирование осужденных и лиц, заключенных под стражу, по плановым маршрутам;
7) конвоирование граждан Российской Федерации и лиц без гражданства на территорию Российской Федерации, а также конвоирование иностранных граждан и лиц без гражданства в случае их экстрадиции при выполнении международных обязательств Российской Федерации.
Кроме того, определялось, что иные задачи могут быть возложены на уголовно-исполнительную систему только законом, каковым явился вступивший в силу 1 июля 1997 г. Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации. В соответствии со ст. 16 УИК РФ в первоначальной редакции «наказания в виде ограничения свободы, ареста, лишения свободы и смертной казни исполняются учреждениями уголовно-исполнительной системы». Таким образом, к ранее перечисленным добавилась задача исполнения еще двух видов уголовных наказаний. С учетом того, что на
* О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон «О внутренних войсках Министерства внутренних дел Российской Федерации» и Закон Российской Федерации «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы»: федер. закон от 20 июня 2000 г. N 83-Ф3 // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2000. N 26. Ст. 2730.
момент принятия Закона от 21 июля 1993 г. их вовсе не существовало, можно сказать, что ничего принципиально нового к задачам уголовно-исполнительной системы добавлено не было. Как и ранее, она была призвана исполнять отдельные виды уголовных наказаний, в основном связанных с изоляцией осужденного от общества.
В 1998 году уголовно-исполнительная система была передана из Министерства внутренних дел Российской Федерации в структуру Минюста России. В 2004 году была создана Федеральная служба исполнения наказаний. В связи с этим приведенная выше ст. 2 была исключена из текста Закона от 21 июля 1993 г. Задачи ФСИН России были сформулированы в Положении о Федеральной службе исполнения наказаний**.
Понятия «уголовно-исполнительная система» и «учреждения и органы, исполняющие наказания» не совпадают по объему. Вторым термином, наряду с учреждениями уголовно-исполнительной системы, охватывается ряд учреждений, исполняющих уголовные наказания, но организационно не входящих в систему ФСИН России (суд, судебные приставы-исполнители, командование воинских частей и военная полиция). Кроме того, следует обратить внимание на то, что не во всех учреждениях уголовно-исполнительной системы исполнение наказаний предполагает изоляцию человека от общества. В качестве примера можно привести уголовно-исполнительные инспекции и исправительные центры (насчет последних можно было бы подискутировать) [см. подробнее: 5, с. 5456]. Однако эти учреждения и соответствующие им виды наказаний не входят в предмет рассмотрения данной статьи.
Ранее в теории исправительно-трудового права эти вопросы решались следующим образом. Выделялись два несовпадающих понятия: «места лишения свободы» и «исправительно-трудовые учреждения». При этом, с одной стороны, всякое исправительно-трудовое учреждение, будь то исправительно-трудовая колония любого
** Положение о Федеральной службе исполнения наказаний: утв. Указом Президента Российской Федерации от 13 окт. 2004 г. N 1314 // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2004. N 42. Ст. 4109.
вида, тюрьма или воспитательно-трудовая колония, являлось местом лишения свободы. С другой стороны, такие места лишения свободы, как следственный изолятор, изолятор временного содержания, гауптвахта, и ряд других исправительно-трудовыми учреждениями не были [см., например: 6, с. 37-38; 7, с. 80-81].
В действующем законодательстве для обозначения различных групп учреждений, исполняющих меры пресечения и уголовные наказания, используется целый ряд терминов:
- учреждения и органы, исполняющие наказания в виде лишения свободы (Закон от 21 июля 1993 г.);
- исправительные учреждения (УИК РФ);
- места лишения свободы (УК РФ);
- места содержания под стражей (Федеральный закон от 15 июля 1995 г. N 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений»*, УК РФ);
- учреждения, обеспечивающие изоляцию от общества (УК РФ);
- учреждения уголовно-исполнительной системы (УИК РФ);
- учреждения и органы, исполняющие наказания (УИК РФ);
- места принудительного содержания (Федеральный закон от 10 июня 2008 г. N 76-ФЗ «Об общественном контроле за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания и о содействии лицам, находящимся в местах принудительного содержания»**).
В Законе от 21 июля 1993 г. не раскрывалось понятие «учреждения и органы, исполняющие наказания в виде лишения свободы». Статья 6 этого Закона отсылала к действовавшему в тот момент Исправи-
* О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений: федер. закон от 15 июля 1995 г. N 103-ФЭ // Собр. законодательства Рос. Федерации. 1995. N 29. Ст. 2759.
** Об общественном контроле за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания и о содействии лицам, находящимся в местах принудительного содержания: федер. закон от 10 июня 2008 г. N 76-ФЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2008. N 24. Ст. 2789.
тельно-трудовому кодексу РСФСР, который, в свою очередь, относил к данным учреждениям исправительно-трудовые колонии, тюрьмы и воспитательно-трудовые колонии (ст. 12 ИТК РСФСР). В Уголовно-исполнительном кодексе Российской Федерации используется аналогичный по содержанию термин - «исправительные учреждения». Кроме уже упомянутых исправительных, воспитательных колоний и тюрем оно включает лечебные исправительные учреждения (ст. 74 УИК РФ).
Исправительные учреждения охватываются более широким понятием «учреждения уголовно-исполнительной системы». Статья 16 УИК РФ к этой категории относит также исправительные центры и уголовно-исполнительные инспекции, но они, как уже было отмечено, не рассматриваются, так как реализуют меры принуждения, не связанные с изоляцией от общества.
К этим же учреждениям отнесены арестные дома. Первоначально регламентация исполнения наказания в этих новых учреждениях была дана в Федеральном законе от 15 декабря 1996 г. N 160-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР и Исправительно-трудовой кодекс РСФСР в связи с принятием Уголовного кодекса Российской Федерации». Согласно этому закону арестный дом был отнесен к исправительным учреждениям. В УИК РФ арестные дома выделены в самостоятельный вид учреждений уголовно-исполнительной системы. В соответствии с УК РФ в арестных домах осужденные должны содержаться в условиях строгой изоляции. Однако указанные учреждения до сих пор не созданы. По этой причине данный вид наказания не назначается и, соответственно, не исполняется.
Анализ нормативного материала позволяет предположить, что развитие законодательства пошло по пути употребления терминов «места лишения свободы» и «места содержания под стражей» с четким соотношением с соответствующим видом уголовного наказания и мерой пресечения. В таком случае под местами лишения свободы (термин, используемый в УК РФ) необходимо понимать только учреждения, исполняющие наказания в виде лишения свободы (термин, содержащийся в Законе от 21 июля 1993 г.). Эти последние два
определения фактически полностью совпадают с термином «исправительные учреждения», употребляемым в УИК РФ.
Исходя из такой трактовки, местами содержания под стражей признаются любые учреждения, призванные исполнять данную меру пресечения. Статья 7 Федерального закона от 15 июля 1995 г. N 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» относит к ним:
- следственные изоляторы уголовно-исполнительной системы;
- изоляторы временного содержания подозреваемых и обвиняемых органов внутренних дел;
- изоляторы временного содержания подозреваемых и обвиняемых Пограничных войск Федеральной службы безопасности.
Далее следует оговорка: «...в случаях, предусмотренных... Федеральным законом, местами содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых могут являться учреждения уголовно-исполнительной системы Министерства юстиции Российской Федерации, исполняющие уголовное наказание в виде лишения свободы, и гауптвахты»*. Необходимо отметить, что в данном случае речь идет о функции, этим учреждениям не присущей [см. подробнее: 8, с. 54-56].
Такая категория, как «учреждения, обеспечивающие изоляцию от общества», впервые появилась в УК РФ, статьей 321 которого установлена ответственность за дезорганизацию нормальной деятельности данных учреждений. Действовавшая до этого норма - ст. 77-1 УК РСФСР предусматривала лишь ответственность за действия, дезорганизующие работу исправительно-трудовых учреждений. Аналогичные действия, совершаемые в местах заключения, не являвшихся исправительно-трудовыми учреждениями, под действие данной статьи не подпадали. Теперь же в качестве дополнительного объекта
* См. также: О временных следственных изоляторах, расположенных на территории исправительно-трудовых колоний, для содержания осужденных, в отношении которых приговоры не вступили в законную силу: постановление Верховного Совета Российской Федерации от 21 янв. 1993 г. N 4329-1 // Рос. газ. 1993. 2 февр.
преступления рассматривается как личность сотрудника места лишения свободы, так и личность сотрудника места содержания под стражей. Таким образом, понятие «учреждения, обеспечивающие изоляцию от общества» охватывает два более узких понятия - «места лишения свободы» и «места содержания под стражей». Полагаем, что это не вполне правильно, так как изоляция от общества исполняется еще целым рядом учреждений, которые не имелись в виду при создании данной нормы уголовного закона.
Довольно широким является понятие «учреждения и органы, исполняющие наказания». В соответствии со ст. 16 УИК РФ к ним относятся абсолютно все государственные учреждения, исполняющие любые из существующих уголовных наказаний.
Еще более широким и не совпадающим с предыдущим является понятие «места принудительного содержания». Федеральным законом от 10 июня 2008 г. N 76-ФЗ «Об общественном контроле за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания и о содействии лицам, находящимся в местах принудительного содержания» в него включены все виды учреждений, так или иначе осуществляющих изоляцию человека от общества по различным основаниям, а именно:
- места отбывания административного задержания и административного ареста;
- места отбывания дисциплинарного ареста;
- места содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых (следственные изоляторы уголовно-исполнительной системы, изоляторы временного содержания подозреваемых и обвиняемых органов внутренних дел и пограничных органов федеральной службы безопасности);
- учреждения уголовно-исполнительной системы, исполняющие уголовные наказания в виде лишения свободы; дисциплинарные воинские части;
- гауптвахты;
- центры временного содержания для несовершеннолетних правонарушителей органов внутренних дел;
- учебно-воспитательные учреждения закрытого типа;
- специальные учреждения федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел или его территориального органа, предназначенные для содержания иностранных граждан и лиц без гражданства, подлежащих административному выдворению за пределы Российской Федерации или депортации, либо иностранных граждан и лиц без гражданства, подлежащих передаче Российской Федерацией иностранному государству в соответствии с международным договором Российской Федерации о реадмис-сии, или иностранных граждан и лиц без гражданства, принятых Российской Федерацией от иностранного государства в соответствии с международным договором Российской Федерации о реадмиссии, но не имеющих законных оснований для пребывания (проживания) в Российской Федерации;
- судебно-психиатрические экспертные медицинские организации;
- медицинские организации, оказывающие психиатрическую помощь в стационарных условиях, общего типа, специализированного типа или специализированного типа с интенсивным наблюдением.
Обилие терминов объясняется тем, что проекты нормативных правовых актов разрабатывались в разное время и разными рабочими группами. Причем не всеми из этих разработчиков было осуществлено соотнесение используемой ими терминологии с терминологией уже существующих документов. Параллельное существование в тексте законов различных терминов, обозначающих одно и то же понятие, не может считаться нормальным. Наличие устоявшейся терминологии должно, как уже было отмечено, не только соответствовать принципу экономии языка, но и способствовать ясности изложения воли законодателя, однозначному ее пониманию и, как следствие, единообразному толкованию и применению. Однако следует констатировать, что это не так. И если можно принять
наличие терминов, обозначающих понятия близкие, но не совпадающие, или частично пересекающиеся, то наличие полных синонимов вызывает вопросы.
Синонимия - явление нормальное для любого языка, но возможность ее присутствия в текстах, функционально различающихся, также различна. На наш взгляд, синонимы в принципе не должны присутствовать в тексте нормативных правовых актов.
Традиционно в языке выделяют три основные функции синонимов:
- функция замещения, связанная со стремлением избежать нежелательных повторений одних и тех же лексических единиц;
- функция уточнения, связанная с желанием более четко передать мысль;
- функция экспрессивно-стилистическая, связанная с выражением многообразных оценок [9, с. 6].
Ни одна из обозначенных функций не может быть применена к тексту нормативных актов.
Назрела необходимость унификации используемой терминологии. Например, вместо трех терминов - «учреждения и органы, исполняющие наказания в виде лишения свободы», «места лишения свободы» и «исправительные учреждения» - можно оставить один - «исправительные учреждения». Представляется целесообразным вообще отказаться от использования в законодательстве термина «места», который широко использовался в официальных документах дореволюционной России и обозначал разновидность государственных организаций (присутственные места). В современном русском языке в этом смысле употребляется слово «учреждения». Возможным вариантом наименования мест заключения под стражу могли бы стать «учреждения, исполняющие меру пресечения в виде заключения под стражу» или «учреждения, исполняющие заключение под стражу».
Список литературы
1. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. М.: КомКнига, 2006. 144 с.
2. Делопроизводство в системе государственного управления: учеб.-практ. пособие / В.М. Анисимов [и др.]. М.: Изд-во РАГС, 2001. 373 с.
3. Борискин В.В. Языковые особенности официальных документов // Бюллетень Министерства юстиции Российской Федерации. 2003. N 10. С. 115-128.
4. Нагорная М.А. Техника определения законодательных терминов // Законотворческая техника современной России: состояние, проблемы, совершенствование: сб. ст.: в 2 т. Т. II. Н. Новгород, 2001. С. 220-233.
5. Петров В.В. Место ограничения свободы в системе уголовных наказаний // Научные исследования высшей школы: материалы итоговой науч.-практ. конф. Тюмень: ТЮИ МВД России, 2003. С. 54-56.
6. Исправительно-трудовое право. М.: Юрид. лит., 1971. 416 с.
7. Советское исправительно-трудовое право. М.: Госюриздат, 1960. 277 с.
8. Петров В.В. Исполнение (отбывание) лишения свободы в следственном изоляторе: история и современность: дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.08. Тюмень, 1999. 189 с.
9. Чешко Л.А. О синонимах и словаре синонимов русского языка // Словарь синонимов русского языка. М.: Сов. энцикл., 1969. C. 2-17.
References
1. Gal'perin I.R. Tekst kak ob"ekt lingvisticheskogo issledovaniya [Text as an object of linguistic research]. Moscow, KomKniga Publ., 2006. 144 p.
2. Anisimov V.M. [I dr.] Deloproizvodstvo v sisteme gosudarstvennogo upravleniya [Office work in the public administration system]. Moscow, 2001. 373 p.
3. Boriskin V.V. Yazykovye osobennosti ofitsial'nyh dokumentov [Language features of official documents]. Byulleten' Ministerstva yustitsii Rossiyskoy Federatsii - Bulletin of the Ministry of Justice of the Russian Federation, 2003, no. 10, pp. 115-128.
4. Nagornaya M.A. Tehnika opredeleniya zakonodatel'nyh terminov [The technique of defining legislative terms] Zakonotvorcheskaya tehnika sovremennoy Rossii: sostoyanie, problemy, sovershenstvovanie [The legislative technique of modern Russia: state, problems, improvement. In 2 volumes. Volume II]. Nizhny Novgorod, 2001. Pp. 220-233.
5. Petrov V.V. Mesto ogranicheniya svobody v sisteme ugolovnyh nakazaniy [The place of restriction of freedom in the system of criminal punishments]. Nauchnye issledovaniya vysshey shkoly [Scientific research of higher education]. Tyumen, 2003. Pp. 54-56.
6. Ispravitel'no-trudovoe pravo [Correctional and labor law]. Moscow, Yuridicheskaya literatura Publ., 1971.
416 p.
7. Sovetskoe ispravitel'no-trudovoe pravo [Soviet correctional and labor law]. Moscow, Gosyurizdat Publ., 1960. 277 p.
8. Petrov V.V. Ispolnenie (otbyvanie) lisheniya svobody v sledstvennom izolyatore: istoriya i sovremennost'. Kand. Diss. [Execution (serving) of imprisonment in a pre-trial detention center: history and modernity. Cand. Diss.]. Tyumen, 1999. 189 p.
9. Cheshko L.A. O sinonimah i slovare sinonimov russkogo yazyka [About synonyms and the dictionary of synonyms of the Russian language]. Slovar' sinonimov russkogo yazyka [Dictionary of synonyms of the Russian language]. Moscow, Sovetskaya entsiklopediya Publ., 1969. Pp. 2-17.
