CC BY
216
«УЧРЕДИТЕЛЬНЫЕ ВЫБОРЫ» И ПОЛИТИЧЕСКИЙ ТРАНЗИТ СТРАН БЫВШЕЙ ЮГОСЛАВИИ
МИТРИЕВСКА ЯГОДА
Международный Славянский университет «Гаврило Романович Державин», г. Битола, Республика Македония, e-mail: [email protected]
Статья выполнена в рамках проекта РГНФ №14-33-01017 «Власть партии versus «партия власти»?
Сравнительное исследование кадровой политики, механизмов, каналов и «лифтов» элитного рекрутинга, управленческих кадров послевоенного СССР (1946-1991 гг.) и постсоветской России (1991-2016 гг.)»
В конце 1980 гг. югославское общество во всех республиках федерации проявляло готовность к реформам. Подавляющее большинство населения поддерживало демократические перемены и экономическую модернизацию. Однако после распада Югославии некоторые новые страны пережили период конфликтов, гражданских войн и внешнего военно-политического вмешательства. Ныне Словения и Хорватия являются полноправными членами Европейского союза, другие же бывшие югославские республики - Босния и Герцеговина, Македония, Сербия, Черногория - только стремятся к членству в ЕС, проводя во всех сферах реформы по европейским образцам. Попытка выявить специфику политических транзитов на постъюгославском пространстве представляется автору эвристически продуктивной. Цель статьи - проследить, как изменения внутри политических элит и партийных институтов влияли на характер и результаты транзитов, и насколько конфликтны они были. Используя разнообразную методологическую технику, автор реализовала страновой исследовательский проект, локализованный Македонией, и в логике сравнительной политологии наложила его результаты на описанные в научной литературе примеры других стран бывшей Югославии. Процессы политической трансформации, протекавшие в них, делает вывод автор, обладали существенными сходствами. Однако их нельзя признать идентичными. Более того, автор фиксирует крайне разные результаты этих политических процессов. Транзит стран бывшей Югославии отличался и разными приводящими условиями, и темпами, и сценариями центр-периферийных отношений, и межэлитными взаимодействиями, и уровнями партийной конкуренции, и, собственно, текущими и статическими конфигурациями политических режимов.
Ключевые слова: Югославия, Босния и Герцеговина, Македония, Сербия, Словения, Хорватия, Черногория, «учредительные выборы», политический транзит»
Введение
В современных развитых демократиях институт выборов, безусловно, имеет ключевое значение. Выборы - самый чувствительный индикатор, точно устанавливающий степень демократизации политических режимов. В теории демократического транзита стартовым, «пусковым» этапом транзитарных процессов являются «учредительные выборы» [1; 2]. Это первый цикл свободных выборов, происходящих после отказа от стратегий и практик бытования авторитарных режимов.
В процессе демократического перехода, пишут В. Я. Гельман и В. П. Елезаров, «"учредительные выборы" играют троякую роль: 1) институциональную - они устанавливают систему политических институтов, в рамках которой развивается электоральная конкуренция; 2) бихе-виоральную - они формируют "меню" предпоч-
тений и паттерны поведения избирателей и определяют тем самым контуры новой партийной системы; 3) трансформационную - они создают основу легитимации новых политических режимов и существенно ограничивают возможности возврата к старым и/или перехода к новым недемократическим формам правления» [3].
Концепция «учредительных выборов» как решающего этапа перехода к демократии [2] была дополнена теорией «пакта элит» [4; 5]. Пакты - это политические коалиции, в рамках которых между собой договариваются - хотя бы на уровне отдельных влиятельных групп - правящие элиты и контрэлиты. Эта модель вполне успешно описывает трансформационные процессы в ряде государств Латинской Америки, Южной и Восточной Европы. Она предполагает, что успех «учредительных выборов» напрямую зависит от качества «пакта элит».
Российскую практику проведения «учредительных выборов» рассмотрели В. Я. Гельман [6], В. Я. Гельман и В. П. Елезаров [3], Д. Г. Сельцер [7]. Они, уточнив логику «российского сценария» и увидев его специфику, поставили под сомнение существование прямой и единственно возможной связи между «пактами», «учредительными выборами» и демократизацией в российском случае. Однако классическая трактовка роли «учредительных выборов» в транзите предполагает, что, во-первых, пакты элит все-таки должны быть. Во-вторых, «учредительные выборы» должны опираться на высочайшую активность масс и быть отражением сильной общественной интенции к демократизации государства и созданию гражданского общества. В-третьих, «учредительные выборы» должны проводиться одновременно на всех уровнях власти. При выполнении всех этих условий возникает доверие к результатам выборов и их можно признать в полной мере учредительными.
«Учредительные выборы» - это, конечно, не конечный пункт транзита. Кроме того, собственно выборам предшествует своего рода нулевой этап транзита, в ходе которого происходит «раскачивание» старых институтов и подготовка общественного мнения к институциональным преобразованиям. Но можно сказать, что «учредительные выборы» - это ключевое транзитарное событие. Именно в этой точке происходит выбор векторов, темпов и специфики протекания последующих трансформационных процессов. Несмотря на то, что политическая система, в целом, остается еще значительное время после таких выборов достаточно пластичной, способной к изменениям, тем не менее, после прохождения данной точки степень детерминации и предопределенности транзита становится более высокой.
Если говорить более конкретно применительно к Югославии, «учредительные выборы» поставили и разрешили несколько вопросов: какие элиты придут к власти (и, в частности, сохранится ли влияние прежних элит, сформировавшихся в политических рамках компартии); насколько старые элиты смогут измениться, адаптироваться к новым реалиям и новым перспективам; каковы будут основные параметры институционализации нового политического порядка; будет ли политический процесс и связанная расстановка сил генерировать политический компромисс (особенно по национальному вопросу) или же политический процесс будет ориентирован на достижение националистических задач и поощрение конфликтности.
«Македонский случай» «учредительных выборов» уже обобщен нами [8-12]. В настоящей статье мы размышляем об «учредительных выборах» на всем пространстве бывшей Югославии.
Словения
Республика Словения фактически была лидером движения за роспуск Югославии и получила независимость после короткого вооруженного конфликта между словенскими вооруженными формированиями и югославской армией. На политический ландшафт страны в переходный период и долгие годы спустя сильное воздействие оказывали авторитетные политики Милан Кучан и Янез Дрновшек. Оба они в позднеюгославский период были высокопоставленными коммунистическими функционерами. Но они, как и многие их соратники - члены бывшего республиканского Союза коммунистов, довольно быстро и решительно трансформировались в либерал-демократов.
Во время борьбы за независимость в Словении значительный политический вес приобрели националисты и прочие новые партии из коалиции ДЕМОС - «Демократическая оппозиция Словении». В 1990 г. эта коалиция набрала около трети голосов на выборах в Скупщину, однако президентом страны стал представитель партии Демократического обновления (бывшего Союза коммунистов) Милан Кучан, который оставался на этом посту до 2002 г. А уже в 1992 г. успеха на парламентских выборах добились левоцентристы - Либерально-демократическая партия (ЛДП) под руководством Янеза Дрновшека. Вскоре ЛДП объединилась с рядом других партий в новую партию -Либеральная демократия Словении, которая оказывала существенное влияние на политическую жизнь страны в последующие годы. Так, Янез Дрновшек был президентом в 2002-2005 гг.
В Словении, таким образом, бывшие коммунисты, довольно легко сменив политико-идеологические ориентиры, смогли блокировать прорыв националистов и иных радикальных групп во власть и провели решительные социально-экономические реформы. Сейчас Словения является современной европейской страной с высоким уровнем жизни и экономического развития. Матей Лаховник, профессор экономического факультета города Любляна, так описывает итоги постъюгославского периода: «Мы достигли большего успеха, чем ожидали в 1990 г. Сегодня Словения - современная, глобально интегрированная, суверенная страна без границ с Италией и Австрией, что ранее было просто мечтой. В экономическом плане наш валовой внутренний продукт на уровне 90 % от среднего ВВП Европей-
УЛ. МГтГЕУ8КА
ского союза... Кроме того, слишком велика доля госсобственности, особенно в банковском секторе. У многих людей появилось чувство несправедливости, так как приватизация создала социальные различия. Ко всему этому добавляется и то, что судебная система карает лишь «мелкую рыбешку», а «акулы» остаются безнаказанными. Но даже учитывая эти недостатки, мы все равно остаемся самыми развитыми из республик бывшей СФРЮ во всех областях. Исторически мы всегда были интегрированными в Западную Европу, поэтому транзит Словении прошел безболезненно» [13].
Хорватия
В Республике Хорватия довольно быстро выдвинулся националистический лидер, ставший президентом - Франьо Туджман. Он появился на политической арене еще в конце 1970 гг. Уже в то время он выступал за отсоединение Хорватии от Югославии, за что и был объявлен националистом и диссидентом. Франьо Туджман в 1990 г. сформировал правоориентированную политическую партию «Хорватское демократическое содружество» -ХДС. Программа ХДС опиралась на постулаты традиционного консерватизма. Политическая элита ХДС проповедовала националистические идеи, призывая изгнать сербов с хорватской территории. По результатам выборов 1990 г. ХДС получила большинство мест в парламенте. Последовавшая за этим политика относительно национальных меньшинств (в том числе - сербов) привела к сползанию страны к кровавому конфликту с многочисленными жертвами как со стороны хорватов, так и со стороны сербов. Вековая нетерпимость между двумя национальностями стала ведущим фактором формирования новой страны.
Профессор факультета политических наук в Загребе Влатко Цвртила так описал коллизии хорватского транзита: «Хорватия была отброшена назад войной и, затем, проблемами, возникшими при трансформации. Таким образом, отправная точка развития страны не была благоприятной. В 2000 г. мы открылись для Европы и прошли очень тяжелый путь, достигли успеха во всех областях и стали членом НАТО и ЕС. Демократия и права человека достигли высокого уровня, есть успехи и в экономике, но все еще чувствуются последствия войны и бремя коррупции... Трудно сказать, на каком месте мы находимся по сравнению с другими республиками СФРЮ. По экономическим показателям и в плане евроинте-грации мы на втором месте после Словении, но во многих других областях мы делим с ней первое место» [13].
Босния и Герцеговина
На политической сцене Боснии и Герцеговины в переходный период большую роль сыграл Алия Изетбегович, который в еще в середине 1940 гг. был объявлен диссидентом за его приверженность к мусульманскому фундаментализму. В 1990 г. А. Изетбегович сформировал Партию демократического действия - ПДД. Партия определяла себя как политическая сила мусульман. В результате парламентских выборов 1990 г. коммунисты потеряли власть, и правительство сформировала коалиция трех партий - упомянутой ПДД, Сербской демократической партии (СДП) и Хорватского демократического содружества (ХДС). Собственно, эти партии представляли интересы основных этно-конфессиональных групп и имели ярко выраженную националистическую окраску. Председателем Президиума Боснии и Герцеговины стал А. Изетбегович.
Однако внутренние противоречия привели вскоре к кровопролитной гражданской войне, полностью дестабилизировавшей страну. В 1995 г. при посредничестве международного сообщества был подписан «Дейтонский договор» между тремя сторонами: мусульманами, сербами и хорватами, представленными А. Изетбеговичем, С. Милошевичем и Ф. Туджманом.
Профессор философского факультета в Сараево Уго Влаисавлевич так комментирует нынешнее состояние страны: «Сегодня общество сильно расколото. В одной стране существуют три отдельных мира, разделенных по принципу национальной принадлежности. У каждого из этих миров свои университеты, школы, средства массовой информации, системы телекоммуникаций и даже свои системы энергоснабжения. Удивляет то, что при всем этом мы неплохо функционируем - в основном, за счет иностранных дотаций и помощи диаспор. Национальные сообщества первый раз за всю историю [Боснии и Герцеговины] локализованы территориально. Например, когда Вы путешествуете на автомобиле, то сразу можете определить, на чьей территории находитесь. Трудно говорить о каком-то прогрессе, можно вести речь лишь о небольшом продвижении вперед. [Некоторые города] даже и не восстанавливались после окончания войны. Мы однозначно на последнем месте -наше положение хуже, чем положение Косова. Там, по крайней мере, ясна ситуация с независимостью, в отличие от нас» [13].
Черногория
Черногория после распада СФРЮ оставалась в союзе с Сербией - в рамках союзного государ-
ства под названием «Югославия». В результате первых демократических выборов в Черногории в 1990 г. победил Союз коммунистов Черногории во главе с Момиром Булатовичем, верным С. Милошевичу. Дрейф к независимости происходил довольно медленно. Лишь в 2006 г. после референдума Черногория отделилась от Сербии и стала независимой страной.
Ректор университета «Долна Горица» в Подгорице Веселин Вукотич оценивает транзит Черногории как в целом успешный: «Наша страна за эти 20 лет пережила радикальные перемены во всех сферах жизни... Но наиболее существенные изменения произошли в мировоззрении людей. Главным образом, это относится к хозяйственно-экономическим отношениям. Экономически мы настолько успешны, что сегодня к нам приезжают на заработки около 45 тысяч работников из ближайших стран. Можно сказать однозначно, что сегодня в Черногории жить хорошо. Это подтверждают и иностранцы. Самый главный успех Черногории - это независимость. Мы победили пропагандистов, заявляющих в 1990-х гг., что мы не сможем быть экономически стабильными, если станем политически самостоятельными. Неудача же Черногории на сегодняшний момент - неготовность политических элит к созданию современной страны, включая сильную судебную систему, которая могла бы обеспечить неприкосновенность собственности... Экономических успехов Черногория добилась, проводя смелые, но рискованные реформы (введение немецкой марки, ваучерная приватизация). А вот политическая жизнь остается имитационной» [13].
Сербия
Сербией практически с конца 1980 гг. руководил С. Милошевич. На первых демократических выборах 1990 г. Социалистическая партия Сербии (наследница Союза коммунистов) - СПС - получила подавляющее большинство голосов. Председателем президиума Сербии был избран лидер СПС С. Милошевич. На фоне распада Югославии сербские экс-коммунисты - сторонники С. Милошевичева -реализовывали националистическую программу. Она включала в себя, в частности, упразднение автономии и привилегий этнических меньшинств внутри Сербии и активную поддержку сербского ирредентизма в иных бывших республиках Югославии. Эта политика вовлекла Сербию в несколько вооруженных конфликтов, привела к военным столкновениям с НАТО, фактическому отпадению Косово и распаду союза с Черногорией.
Душан Янич, политический аналитик из Белграда, так комментирует итоги транзита Сербии:
«Потери от войны и санкций, потери в численности населения, и конечно же, потеря политической репутации. Сербия переживает очень тяжело. Мы не отделились от Югославии, мы то, что осталось от нее. Сегодня Сербия - неэффективная страна, которой власть принадлежит коалиции политических партий и экономических властителей-олигархов, появившихся в процессе приватизации. В стране нет производства - мы возвращаемся к земледелию, что является шагом назад. Прогресс заметен лишь в том, что мы продвинулись к евроинтеграции, но не с огромным желанием, а с колебанием. Мы вроде бы и хотим и в тоже время не ходим входить в состав Европейского союза. Из числа бывших республик СФРЮ политически состоявшимися странами можно считать только Словению, Черногорию и Хорватию. Мы во второй группе. В экономическом плане, если не учитывать Белград,. мы на самом дне» [13].
Общее и особенное в формировании партийных систем.
Отметим некоторые общие наблюдения относительно эволюции различных партий и программ государственного строительства в республиках бывшей Югославии в переходный период.
Важный эпизод транзита - трансформация коммунистических парий в период «учредительных выборов». Сегодня все бывшие югославские республики отличаются между собой многими показателями, а коммунистическое руководство этих республик превратилось в либералов, консерваторов, социал-демократов, националистов.
Во всех республиках коммунисты, в большинстве своем, осознали необходимость принципиальных изменений партийной идеологии, программы, организации и методов деятельности сообразно новым социо-политическим реалиям. Естественно, этот процесс везде сопровождался многочисленными расколами и слияниями. Кроме того, направления внутрипартийных преобразований не были одинаковыми во всех странах. Не везде республиканские Союзы коммунистов смогли создать дееспособные влиятельные политические партии нового типа. Однако в некоторых республиках преобразованные коммунисты успешно боролись за власть в рамках новых демократических политических норм.
Политические элиты в Словении и Хорватии были смелее, чем их коллеги в других республиках, - и первыми начали процесс создания независимого государства. Коммунисты Словении, сменив несколько раз название и организационную структуру, создали в союзе с другими политиче-
УЛ. МГГШЕУ8КА
скими группами партию Либеральная демократия Словении, которая смогла длительное время оказывать решающее влияние на политические процессы в стране. Во многом это стало возможным благодаря успешной переориентации партии на демократические европейские принципы.
В Хорватии Союз коммунистов Хорватии, возглавляемый Ивицей Рачаном, в 1992 г. преобразовался в СДПХ (Социал-демократическую партию Хорватии). Партия оппонировала националистическому руководству Хорватии, однако не смогла воспрепятствовать развязыванию этнического конфликта в стране.
Коммунисты Боснии и Герцеговины преобразовались в Социал-демократическую партию. Председателем стал Нияз Дюракович. Партия позиционируется как левоцентристская и ненационалистическая; однако, как и в Хорватии, смогла увеличить свое влияние на политику лишь после окончания гражданской войны.
В Македонии Союз коммунистов реорганизовался в партию социал-демократической направленности, провозгласил программу демократизации общественного порядка и развития рыночной экономики. Это позволило социал-демократам оставаться у власти до конца 1990 гг. и сохранять существенное политическое влияние и поныне.
В Черногории на первых демократических выборах коммунисты участвовали под старым названием - СКЧ (Союз коммунистов Черногории). Вскоре СКЧ был преобразован в Демократическую партию социалистов Черногории, которая до сих пор является ведущей политической силой Черногории.
В Сербии с начала 1990 гг. до 2000 г. доминировала Социалистическая партия Сербии во главе со С. Милошевичем. СПС была создана на основе бывшего союза коммунистов Сербии. Партия сейчас позиционирует себя как левоориентированная, однако ее существенное отличие от прочих экс-коммунистических социал-демократических организаций состоит в том, что она использовала и пыталась реализовать, по существу, националистические лозунги. Таким образом, националисты в Сербии пришли к власти в результате мутации коммунистической партии.
Другой ключевой вопрос транзита: насколько сильными окажутся националистические партии в период «учредительных выборов», как прочно националисты смогут закрепиться во власти и в политическом спектре республик. Этот вопрос тем более важен, что, по мнению большинства исследователей, в случае прихода националистов
к власти, существенно возрастали риски этнических конфликтов на Балканах.
Безусловно, националистическая идеология существенно усилилась в период распада СФРЮ в связи с созданием новых государств. Кроме того, использование националистических идей рассматривалось республиканскими элитами как средство давления и даже открытой борьбы с федеральным центром. Однако всплеск национализма в некоторых республиках был нивелирован различными факторами, что позволило этим республикам избежать катастрофического сценария. Кроме того, даже националистические партии существенно разнились по уровню своей деструк-тивности. Некоторые из них смогли эволюционировать в здоровые демократические силы, проповедующие консервативную идеологию и способные к широкому межэтническому мирному диалогу.
Ранее уже понималось, что приход к власти националистов в Хорватии, Сербии и Боснии и Герцеговине во главе с яркими и влиятельными лидерами спровоцировал межэтнические конфликты и гражданские войны. Иная ситуация сложилась в Словении и Македонии. В Словении коалиция ДЕМОС, находившаяся под сильным влиянием националистов и одержавшая победу на первых демократических парламентских выборах в 1990 г., встретила серьезное сопротивление умеренных партий, не смогла провести своего кандидата на пост президента и, в конце концов, распалась.
В Македонии ВМРО-ДПМНЕ, выступающая за национальная возрождение, изначально не проводила агрессивно-националистическую политику и действовала в духе компромисса в отношениях как с лево-ориентированными партиями (в том числе экс-коммунистами), так и с партиями, представляющими интересы национальных меньшинств Македонии (прежде всего, албанцев).
Таким образом, по силе и продолжительности всплеск влияния националистических партий был не одинаков в разных республиках. В Словении этот эффект был в значительной мере преодолен, а Босния и Герцеговина, Хорватия и Сербия испытали на себе всю тяжесть реализации националистических политических программ.
В некоторых республиках бывшие коммунисты (как в индивидуальном порядке, так и в организационном смысле) оказались способны переориентироваться на иные ценности, что позволило им в ряде республик эффективно воспрепятствовать доминированию националистов в период «учредительных выборов».
Выводы.
1. Если период «учредительных выборов» (то есть ключевой этап транзита) совпадал с пиком межэтнического конфликта, то это существенно осложняло транзит в течение длительного времени (институционализация демократических и рыночных механизмов замедлялась, социальные издержки экономических реформ увеличивались, риск прорыва к власти радикальных националистов возрастал). Все бывшие югославские республики, так или иначе, столкнулись с этническими конфликтами (Македония не исключение) но существенно больше шансов на успешное прохождение транзита и решение конфликта имели страны, в которых пики этих процессов не были синхронизированы. В этом смысле успех последующего македонского транзита во многом был обусловлен тем фактом, что острые столкновения по т.н. албанской проблеме была оттянуты практически на 10 лет и произошли уже в позднетранзитарный период. В это время, политическая система была более зрелой, внешнеполитическая обстановка более определенной - все это препятствовало разрушению государства.
2. В ряде республик политические элиты, сформировавшиеся в югославский период в рамках республиканских коммунистических партий, смогли сохранить (в той или иной мере) свое влияние и, в некоторых случаях, даже политическую власть. Для этого им пришлось принять новые политические и социально-экономические ориентиры - рыночная экономика, демократия, евроинтеграция. Этот эволюционный сценарий (реализованный, в частности, в РМ) значительно больше способствовал успешному транзиту, нежели иные сценарии элитной трансформации. Среди таких негативных сценариев выделим (1) решительный приход во власть выходцев из старых контр-элит (диссиденты, националисты и пр.) и (2) переориентация коммунистических элит на узко-националистические задачи.
3. Наиболее успешно транзит осуществлялся в Македонии и Словении, где элиты практиковали компромиссную политику, имели согласительные механизмы при решении как социальных, так и национальных конфликтов. На ранних этапах транзита (отягощенных экономическим кризисом, необходимостью проводить рыночные реформы, всплесками национализма) избегание конфликтов оказалась более удачной тактикой, нежели реализация какой-либо масштабной программы строительства национальных государств.
Литература
1. Huntington S. The Third Wave. Democratization in the Late Twentieth Century. Norman, OK, and London: University of Oklakhoma Press, 1991.
2. O'Donnell G., Schmitter P. Transition from Authoritarian Rule: Tentative Conclusions about Uncertain Democracies. Baltimore and London: Johns Hopkins University Press, 1986.
3. Гельман В. Я., Елезаров В. П. «Учредительные выборы» в контексте российской трансформации // Первый электоральный цикл в России (1993-1996) / общ. ред.: В. Я. Гельман, Г. В. Голосов, Е. Ю. Ме-лешкина. М.: Издательство «Весь Мир», 2000.
4. Linz J., Stepan A. Problems of Democratic Transition and Consolidation. South America, Southern Europe, and Post-Communist Europe. Baltimore and London, Johns Hopkins University Press, 1996.
5. Przeworski A. Democracy as a Contingent Outcome of Conflicts // Constitutionalism and Democracy / ed. by J. Elster, R. Slagstad Cambridge: Cambridge University Press, 1988.
6. Гельман В. Я. «Учредительные выборы» в контексте российской трансформации // Общественные науки и современность. 1999. № 6. С. 46-64.
7. Сельцер Д. Г. Еще раз об «учредительных выборах», или О возможности «демократического рывка» России в 1991 г. // PRO NUNC: Современные политические процессы. 2006. № 4. С. 138-146.
8. Митревска Я. Политические процессы в СФРЮ: ситуация внутри СКЮ и «македонский случай» (1985-1990 гг.) // Вестник Тамбовского университета. Серия Гуманитарные науки. 2012. Вып. 2 (106). С. 321-324.
9. Митревска Я., Сельцер Д. Г. Дезинтеграцион-ные процессы в СФРЮ и Социалистическая Республика Македония (1985-1990 гг.) // Вестник Тамбовского университета. Серия Гуманитарные науки. Там-бов,2012. Вып. 2 (106). С. 325-329.
10. Митревска Я. Политическая история постсоциалистической Восточной Европы: сравнительный анализ «учредительных выборов» в России и Македонии (1990-е гг.) // Вестник Тамбовского университета. Серия Гуманитарные науки. Тамбов, 2012. № 12 (116). С. 441-445.
11. Митревска Я., Сельцер Д. Г. Руководители локальных сообществ: к истории «учредительных выборов» в македонских городах (1990-1991 гг.) // Вестник Тамбовского университета. Серия Гуманитарные науки. Тамбов, 2013. № 1 (117). С. 301-303.
12. Митревска Я., Сельцер Д. Г. Руководители локальных сообществ: к истории «учредительных выборов» в македонских городах // Повседневность номенклатуры / под ред. В. П. Мохова. Пермь: ПермНИУ, 2013. С. 295-308.
13. Две децении по СФРJ - Ко] до каде стигна // Онлаjн-издание Нова Македонща. Првиот Македонски дневен весник. бро] 22193. URL: http:// www.novamakedonija.com.mk/NewsDetal.asp?vest=1291
197124&id=9&setIzdanie=22193
YA. MITRIEVSKA
References
1. Huntington S. The Third Wave. Democratization in the Late Twentieth Century. Norman, OK, and London: University of Oklakhoma Press, 1991.
2. O'Donnell G., Schmitter P. Transition from Authoritarian Rule: Tentative Conclusions about Uncertain Democracies. Baltimore and London: Johns Hopkins University Press, 1986.
3. Gel'man V. Ya., Elezarov V. P. «Uchreditel'nye vybory» v kontekste rossijskoj transformatsii [«Constituent elections» in the context of the Russian transformation] // Pervyj elektoral'nyj tsikl v Rossii (1993-1996) / obshch. red.: V. Ya. Gel'man, G. V. Golosov, E. Yu. Meleshkina. M.: Izdatel'stvo «Ves' Mir», 2000.
4. Linz J., Stepan A. Problems of Democratic Transition and Consolidation. South America, Southern Europe, and Post-Communist Europe. Baltimore and London, Johns Hopkins University Press, 1996.
5. Przeworski A. Democracy as a Contingent Outcome of Conflicts // Constitutionalism and Democracy / ed. by J. Elster, R. Slagstad Cambridge: Cambridge University Press, 1988.
6. Gel'man V. Ya. «Uchreditel'nye vybory» v kontekste rossijskoj transformatsii [«Constituent elections» in the context of the Russian transformation] // Obshchestvennye nauki i sovremennost'. 1999. № 6. S. 46-64.
7. Sel'tser D. G. Eshche raz ob «uchreditel'nykh vyborakh», ili O vozmozhnosti «demokraticheskogo ryvka» Rossii v 1991 g. [Once again about «constituent elections», or About possibility of «democratic breakthrough» of Russia in 1991] // PRO NUNC: Sovremennye politicheskiye protsessy. 2006. № 4. S. 138-146.
8. Mitrevska Ya. Politicheskiye protsessy v SFRYu: situatsiya vnutri SKYu i «makedonskij sluchaj» (19851990 gg.) [Political processes in SFRYu: a situation in
SKYu and «a Macedonian case» (1985-1990)] // Vestnik Tambovskogo universiteta. Seriya Gumanitarnye nauki. 2012. Vyp. 2 (106). S. 321-324.
9. Mitrevska Ya., Sel'tser D. G. Dezintegratsionnye protsessy v SFRYu i Sotsialisticheskaya Respublika Makedoniya (1985-1990 gg.) [Dezintegratsionny processes in SFRYu and the Socialist Republic of Macedonia (1985-1990)] // Vestnik Tambovskogo universiteta. Seriya Gumanitarnye nauki. Tambov,2012. Vyp. 2 (106). S. 325-329.
10. Mitrevska Ya. Politicheskaya istoriya postsotsialisticheskoj Vostochnoj Evropy: sravnitel'nyj analiz «uchreditel'nykh vyborov» v Rossii i Makedonii (1990-e gg.) [Political history of post-socialist Eastern Europe: the comparative analysis of «constituent elections» in Russia and Macedonia (the 1990s)] // Vestnik Tambovskogo universiteta. Seriya Gumanitarnye nauki. Tambov, 2012. № 12 (116). S. 441-445.
11. Mitrevska Ya., Sel'tser D. G. Rukovoditeli lokal'nykh soobshchestv: k istorii «uchreditel'nykh vyborov» v makedonskikh gorodakh (1990-1991 gg.) [Heads of local communities: to history of «constituent elections» in the Macedonian cities (1990-1991)] // Vestnik Tambovskogo universiteta. Seriya Gumanitarnye nauki. Tambov, 2013. № 1 (117). S. 301-303.
12. Mitrevska Ya., Sel'tser D. G. Rukovoditeli lokal'nykh soobshchestv: k istorii «uchreditel'nykh vyborov» v makedonskikh gorodakh [Heads of local communities: to history of «constituent elections» in the Macedonian cities] // Povsednevnost' nomenklatury / pod red. V. P. Mokhova. Perm': PermNIU, 2013. S. 295-308.
13. Dve detsenii po SFRJ - Koj do kade stigna // Onlajn-izdaniye Nova Makedonija. Prviot Makedonski dneven vesnik. broj 22193. URL: http:// www. novamakedonij a. com. mk/NewsDetal.asp?vest=1291
197124&id=9&setIzdanie=22193
* * *
«CONSTITUENT ELECTIONS» AND POLITICAL TRANSIT OF THE COUNTRIES OF THE FORMER YUGOSLAVIA
MITRIYEVSKA YAGODA International Slavic University «Gavrilo Romanovich Derzhavin», Bitola, Republic of Macedonia, e-mail: [email protected]
Article is executed within the RHSF project № 14-33-01017 «The power of party versus «party in power»? Comparative research of personnel policy, mechanisms, channels and «elevators» of elite recruiting, administrative staff (1946-1991) of the post-war USSR and Post-Soviet Russia (1991-2016)
At the end of 1980 the Yugoslavian society in all republics of federation showed readiness for reforms. The vast majority of the population supported democratic changes and economic modernization. However after disintegration of Yugoslavia some new countries endured the period of the conflicts, civil wars and external military-political intervention. Nowadays Slovenia and Croatia are full members of the European Union, other former Yugoslavian republics - Bosnia and Herzegovina, Macedonia, Serbia, Montenegro - only seek for membership in the EU, carrying out in all spheres of reform on the European samples. The author considered an attempt to reveal specifics of political transits on the post-Yugoslavian space as heuristically productive. Article purpose - to track as changes in political elite and party institutes influenced character and results of transits and as far as conflict they were. Using various methodological equipment, the author realized the country research project localized by Macedonia and in logic of
comparative political science imposed its results on the examples of other countries of the former Yugoslavia described in scientific literature. The author drew a conclusion that the processes of political transformation proceeding in them possessed essential similarities. However it is impossible to recognize them identical. Moreover, the author fixed the extremely different results of these political processes. Transit of the countries of the former Yugoslavia differed also in the different bringing conditions, and rates, and scenarios the center - the peripheral relations, and interrelate interactions, and levels of the party competition, both, actually, current and static configurations of political regimes.
Key words: Yugoslavia, Bosnia and Herzegovina, Macedonia, Serbia, Slovenia, Croatia, Montenegro, «constituent elections», political transit»
YA. MITRIEVSKA
