CC BY
32
Р Е Ц Е Н З И И УДК 049.32 М.Г. Атаманов
УЧЕНЫЙ, ВОИН, ЧЕЛОВЕК С БОЛЬШОЙ БУКВЫ
Рец. на: Цыганкин Д.В. Память, запечатленная в слове. Словарь географических названий Республики Мордовия. -Саранск, 2005. - 431с.
Имя профессора Мордовского госуниверситета им. Н.П. Огарева Дмитрия Васильевича Цыганкина широко известно во всем финно-угорском мире, глубоко уважаемо в Республике Мордовия и за ее пределами, где живут эрзяне - одна из двух ветвей мордовского этноса. Из своих 84 лет корифей в области мордовского языкознания, доктор филологических наук, ветеран Великой Отечественной войны и труда Д. В. Цыганкин более 60 лет неустанно трудится на научном поприще, имеет много почетных званий и наград.
Впервые с Дмитрием Васильевичем я встретился на Международном финно-угорском конгрессе, который проходил в 1980 г. в г. Турку (Финляндия). А познакомил меня с ним мой учитель профессор И.В. Тараканов, который был в близких отношениях с ним. На этом замечательном ученом собрании мы все, филологи, посещали одни и те же секции, а по вечерам гуляли по уютным улицам финского города или вместе собирались в номере, пили чай и обсуждали насущные лингвистические проблемы.
Высокий, подтянутый, жизнерадостный, строгий, но и очень приветливый. Мне тогда показалось: надень на него военную форму - и будет настоящим генералом. Такой образ до сих пор живет передо мной: генерал, но в науке, без лампасов и погон - в костюме, белой рубашке с галстуком. Воинская выправка, честность, строгость, филологическая эрудиция дали ему возможность быть в первых рядах в науке и на руководящих должностях.
Д.В. Цыганкин родился 22 октября 1925 г. в с. Мокшалей Чамзинского района Мордовии, в крестьянской семье. Это были тяжелые годы в жизни крестьян всей России; 20-30-е гг. - начало революционных преобразований в деревне, -образование коллективных хозяйств. Раскулачивание, голод - с одной стороны, с другой же стороны, подъем народных масс для преобразования жизни всех слоев Российского общества: учеба, учеба, учеба!
Окончив семилетнюю школу в родной деревне, Дмитрий Цыганкин в 1940 г. поступил в среднюю школу, но не успел ее окончить - 17-летнего юношу отправили на фронт. Длинный фронтовой путь его завершился в Кенигсберге.
Вскоре после войны тяга к учебе, любовь к родному языку привели защитника Отечества, демобилизовавшегося воина на историко-филологический факультет Мордовского пединститута. В 50-е годы здесь читали лекции такие известные ученые, как М.М. Бахтин, Ф.И. Петербургский, М.Н. Коляденков и др.
После успешного завершения учебы Дмитрия Цыганкина направляют в аспирантуру при Институте языкознания АН СССР (сектор финно-угорских языков). Темой для будущей диссертации он избрал описание шугуровского диалекта эрзянского языка, а научным руководителем утвердили известного финно-угроведа К.Е. Майтинскую.
С 1957 по 1962 г. он преподает в Мордовском университете эрзянский язык. В 1962 г. энергичного, талантливого ученого назначают проректором по учебной и научной работе во вновь образованном Мордовский педагогическом институте. С 1972 по 1991 г. Д.В. Цыганкин заведовал кафедрой мордовских языков, а с 1980 по 1987-й г. - он декан филологического факультета.
С 1972 г. Д.В. Цыганкин, ученый широкой эрудиции, ведет на высоком научно-методическом уровне лекционные курсы по ведущим дисциплинам -«История эрзянского языка», «Диалектология эрзянского языка», спецкурсы «Сравнительная морфология финно-угорских языков», «Ономастика»; руководит дипломными и курсовыми работами студентов. Под его руководством написали и успешно защитили кандидатские диссертации по различным проблемам мордовского языкознания Р.Н. Бузакова, Р.С. Ширманкина, Л.И. Тураева, Р.А. Алешкина, В.И. Щанкина, В.А. Ледяйкина, Н.А. Щанкина и др.
Его коллеги отмечают, что диалектология - это любовь Дмитрия Васильевича. С первых дней своих научных изысканий он собирает диалектный материал по эрзянскому языку, а попутно - материал ономастический. Под его руководством ежегодно проводятся диалектологические экспедиции во все районы Мордовии, а также в эрзянские и мокшанские селения Самарской, Пензенской, Ульяновской, Нижегородской, Оренбургской областей, Татарии, Башкирии, Чувашии. Профессор Д.В. Цыганкин прошагал с рюкзаком на плечах тысячи километров в поисках интереснейших языковых и этнографических данных о мордовских народах - мокше и эрзе.
Судя по списку его научных трудов, немало внимания он уделяет вопросам мордовской ономастики. Под редакцией Д.В. Цыганкина был издан сборник научных докладов ономастической конференции под названием «Ономастика Поволжья» (1986). Особенно высоко ценят его книгу «Память земли» (1993), где по данным топонимии излагается древняя история мордовского края. В этой работе ученый-лингвист, как отмечают рецензенты, аргументированно раскрывает этимологию большого количества географических названий, морфологические и семантические структуры, лингвистические и экстралингвистические факторы их возникновения (См.: М.В. Мосин. Профессор Д.В. Цыганкин и мордовское языкознание //Лексика и грамматика финно-угорских языков. Саранск, 1996. С. 5-23).
В 2005 г. Д.В. Цыганкин выпустил книгу, касающуюся и моих научных интересов, под солидным названием Память, запечатленная в слове: Словарь географических названий Республики Мордовия (Саранск. - 432 с.). Этому замечательному событию в жизни самого ученого и всего развивающегося мордовского
языкознания, истории, этнографии, фольклора, палеогеографии эрзянского и мокшанского народов посвящена данная рецензия.
Окружающий нас мир полон названий. Как нет на земле человека без имени, так нет и безымянных географических объектов, если там живут люди. Каждая река - большая и малая, всякая гора или маленький холмик, бугорок, луг и пастбище, поле и многочисленные его участки, овраги и ложбины, родники, моря и океаны, лес и его части, охотничьи и бортевые угодья, места хозяйственной деятельности человека, древние и современные культовые места, археологические памятники, одинокий хуторок или многомиллионный город, улицы, проулки и другие части населенных пунктов, - повсюду, где живут люди, получают свои названия-паспорта.
Память, запечатленная в слове... Так назван Словарь. Как пишет его автор, для любого из нас название родной деревни, города или починка, речки или озера - это, то, с чего начинается Родина. Без любви к малой родине не вызревает любовь к великой Родине - общей для всех нас. В малой Родине с ее многочисленными географическими объектами и их названиями - истоки нашей жизни, ее корневая суть (С. 4).
«Названия - это народное поэтическое оформление страны. В них - характер народа, его история, склонности и особенности быта» (К. Паустовский).
К названиям географических объектов как многоценному источнику научного познания обращаются не только лингвисты, но и географы, историки, археологи, этнографы, фольклористы, краеведы, - все те, кто интересуется древней и современной историей края, языком населения, живущего на этой земле.
В изучение топонимии финно-угорских народов России существенный вклад внесли и вносят такие ученые, как А. Шегрен, М. Кастрен, Д. Европеус, А.И. Попов, В.А. Никонов, А.С. Кривощекова-Гантман, А.К. Матвеев, А.И. Туркин, Г.М. Керт, И.И. Муллонен, Т.И. Тепляшина, И.С. Галкин, Б.А.Серебренников, А.П. Дульзон, Э.Г. Беккер, А.Н. Куклин, П. Пялль, Я. Саарикиви, Г. Дьёни, Т. Н. Дмитриева, И.К. Инжеватов, конечно же, автор рецензируемой книги профессор Д.В. Цы-ганкин и др.
В самом центре России, где расположена древняя Мордовия, многие столетия, тысячелетия бок о бок живут, трудятся, развивают свой язык и культуру, творят свою историю два самых родственных на земле народа - мокша и эрзя, -языки и культура которых настолько близки, что, казалось бы, сделай только один добрый шаг к единению - и образовался бы единый мордовский народ с единым мордовским языком. Ан нет, что-то удерживает.
Было время (следы до сих пор сохранились), и, мы, удмурты, состояли из двух крупных дуальных объединений: ватка и калмез. Или финны - они тоже образовались из двух племенных объединений: сум и ям. И все другие финно-угорские народы состояли из двух частей. Из восточных финно-угорских этносов только удмуртам удалось объединиться, создать единый литературный язык и еще растворить в своей среде древний этнос неизвестного происхождения -бесермян. Хочется верить, что и мокшане, и эрзяне со временем объединятся в единый этнос с единым языком.
Но поскольку в Мордовии в среде коренных этнических групп пока существуют два языка, естественно в Словаре Д.В. Цыганкина все географические названия даны с пометкой м. (мокша) и э. (эрзя).
Наряду с мокша и эрзя на территории Мордовии с давних пор в отдельных населенных пунктах живут русские, татары-мишари, чуваши. И каждый из этих этносов оставляет свой след в топонимии республики. О том, что здесь жили (или живут) русские и татары, говорят многие названия географических объектов: Русская Козловка; Русские Дубровки; Русская Лашма: мокш. лашма: «лощина, низина, понижение с неглубоким оврагом»; Русские Найманы: найман - родовое название ногайцев-кочевников (<монг. - М.А.) и другие; см. также топонимы с этнонимом татар: Татарское Акашево: Акаш - личное имя тюркского происхождения; Татаронь меленця: мокш. меленця < рус. мельница; Татаронь эшиня: мокш. эшиня «родник»; Татаронь поробка: ср. эрз. поробка < рус. порубка и многие другие.
Создается даже впечатление: русских или мордовских названий в Словаре больше на мордовской земле? Удивительно, какое огромное влияние оказали русские на формирование топонимикона Мордовии!
Дмитрий Васильевич считает, что «в топонимической памяти Мордовии выявляется несколько наслоений: самый ранний, и в то же время крайне редкий, ираноязычный пласт (Рав - старое название Волги), балтийский - тоже редкий (Цна, Сивинь), финно-угорский, в основном мордовский - он значителен (Нерлей, Пичеевка, Явлей), тюркский (Майдан, Ялга, Тавла) и, наконец, на всей территории республики представлен мощный пласт русских слов (Починки, Рудня, Кривозерье, Ельники) (С. 4).
К этому пункту у меня есть такое замечание: чтобы выделить топонимический пласт на определенной территории (области или республики, отдельного района или в бассейне какой-нибудь крупной реки), для этого должны быть выявлены десятки названий с хорошо выясненной этимологией. По одному или двум-трем названиям пласт не выделяется. В таких случаях чаще говорят об «отдельных названиях такого-то (указать язык) происхождения» или о «топонимических вкраплениях такого-то (указать язык, например, балтийского) происхождения». В подобных случаях, конечно же, следует по возможности указать время их появления, - и для этого обратиться к работам археологов, а если есть возможность, - к древним письменным источникам.
Топонимика тем и интересна, что она находится на стыке лингвистики, археологии, истории, этнографии, фольклора и географии. Без привлечения данных этих наук результаты исследования несколько тускнеют и нуждаются в дополнительной аргументации.
Автор Словаря задает вопрос: какие лексические единицы отбирались для образования наименований у истоков их формирования? «Ответ на этот вопрос зависит от того, в какую эпоху родилось то или иное географическое название, так как в разные исторические эпохи для обозначения географических объектов отбирались разные признаки».
Как считает Д.В. Цыганкин, одна из наиболее типичных особенностей русских и мордовских географических наименований заключается в широком
использовании слов, выражающих топографическое или географическое своеобразие местности. Приводятся примеры: Долгий (холм), Сладководное (ключ), Пичеур (село). Таких примеров много и в удмуртской, и в коми топонимии, и у других народов мира, так как это явление универсальное. Все принципы номинаций географических объектов Мордовии характерны и для других финно-угорских, тюркских и славянских регионов.
Без сомнения, есть и в номинации специфика: эрзяне и мокшане, как и другие финно-угры, славяне - народы древней земледельческой культуры, живущие оседло, ведущие комплексное хозяйство (кроме саамов, ханты, манси), они примерные христиане (из финно-угров в язычестве остаются отдельные группы обских угров, часть марийцев и удмуртов) - и все эти занятия четко фиксируются в топонимии: Круч пакся (э.) - поле: круч < рус. 'обрыв, скала, утес' +э. пакся 'поле'; Куд перень ки (м.) - дорога: м. куд 'дом, усадьба' + пере 'огород' + ки 'дорога'; Попонь луга (э.) - луг: попонь 'поповский (священнический)' + э. луга 'овраг'; Циркав панда (м.) - гора: м. цирькав < рус. 'церковь' + панда 'гора'; Винокур лашма (м.) - овраг: м. винокур < рус. винокурение - производство вина, спиртных напитков + лашма 'лощина; долина; низина; заливное место' и многое др.
Вот так и жили крестьяне в царской России, когда возникли эти названия: каждое единоличное хозяйство имело поле, огород, луга, пасеки, где выращивали хлеба, овощи, пасли скот, держали пчел; по воскресеньям и праздничным дням посещали православные храмы; к общедеревенским праздникам (тайком от жандармов-полицаев) гнали самогон в тайных лесных ложбинах; успевали трудиться, молиться, жениться, веселиться, детей взрастить.
«Память, запечатленная в слове... Она хранит историю народов, государств, фольклора, обрядов. Ей обязана вся история культуры, - пишет профессор Д.В. Цыганкин. - История оставила нам в наследство языковые сокровища - памятники культуры. Необходимо их изучение, познание и, конечно, сохранение. Ибо, размышляя о Родине, надо думать и о вечности, о тех, кто придет за нами. Им, будущим поколениям, будет небезразлично, какой мир географических названий они унаследуют от нас» (С. 6).
Какое ёмкое, глобальное суждение! Ай да, профессор!
Свою лепту в изучение мордовской топонимии внесли многие ученые: А.П. Мельников, А.А. Гераклитов, А.П. Попов, И.Д. Воронин, А. Кяхрик, Н.В. Казаева, Ш. Матичак, конечно же, И.К. Инжеватов и Д.В. Цыганкин. Но на микротопонимической карте Мордовии и за пределами республики еще много белых пятен, ибо мордва - наиболее широко расселившийся финно-угорский этнос.
«Невелика территория Мордовии, но прекрасна и богата она во всех отношениях - и в историческом, и в природном, и в топонимо-географическом, - пишет Дмитрий Васильевич. - Города, села, поселки, деревни. Их "имена". Реки, речки, озера. Их названия. Десятки тысяч географических названий. Сколько всякого рода информации и сколько тайн хранят они в себе!» (с. 4).
Ученые-топонимисты установили, что в каждом более или менее крупном населенном пункте насчитывается 120-150 и более названий, и чем древнее селение, тем многочисленнее, разнообразнее и богаче географическая номенклатура:
названия частей селения, полей, лугов, ложбин-оврагов, лесов, рек, родников, болот, дорог, мостов, лесных полян, охотничьих, рыбных, бортевых угодий, гор, холмов, культовых мест, древних археологических памятников и др.
Так, в моей маленькой Удмуртии, лесном родниковом крае, в недавнем прошлом было более 3 000 населенных пунктов. Если умножить это число на 120, то получим 360 000 бесценных географических названий, - золотые крупинки нашей истории! Каждое название - своего рода памятник, исторический документ, имеющий значение первоисточника. Не случайно топонимы именуют Языком Земли, так как они несут разностороннюю информацию о языке, истории, культуре народа, о его социально-экономическом уровне развития в разные исторические периоды; они помогают восстановить зооботанические, климатические, ландшафтные и иные изменения в природе изучаемого региона.
Думаю, что и на территории Мордовии, по величине ненамного уступающей Удмуртии (в 1,7 раза), не десятки, а сотни тысяч географических названий.
Ознакомившись с книгой проф. Д.В. Цыганкина, я почерпнул для себя немало полезной информации, дающей повод к размышлению; выяснил, что некоторые топонимические апеллятивы мокшанского языка находят параллели в удмуртской географической номенклатуре, например: м. лотка 'овраг, ложбина': в моей деревне Ст. Игра Граховского р-на имеется поле возле неглубокой ложбины, носящее название Лотканыр, где лотка - деэтимологизированное слово (думаю, что рус. лотка к данному микротопониму не имеет отношения) + удм. ныр 1) 'нос, клюв'; 2) 'участок земли'; 3) 'мыс реки, полуостров'; м. киня 'дорожка, тропинка': Киня - название реки в бассейне р. Вятки, на берегу которой расположены старинные удмуртские селения Старая Кня-Юмья, Балдыкня (в древние времена в таежных регионах реки нередко служили местом передвижения - дорогой); м. дёба - антропоним: деревня Дёбы имеется в Красногорском р-не.
Но в данном случае меня больше всего интересует мокшанский апеллятив эши 'родник, ключ' (см. КЭСК, с. 213: мокш. эши 'колодец'), который дает возможность объединить в одно целое название реки Иж и ее удмуртский вариант Оц ~ Ош (на р. Иж ~ Ош стоит столица Удмуртской Республики - Ижевск, старое удмуртское название Ошзаод). Помимо этого примера, на территории Удмуртии, Татарии, Башкирии, Кировской и Пермской областей, где живет или когда-то жило удмуртское население, имеются реки и населенные пункты под названием Ош, Ошма, Ошлань, Ошланцы, Оштор, Ошторма, Ожмос (удм. Ол>мос), первая часть которых связана с деэтимологизированным словом *ош, стоящим в одном ряду с мокш. эши 'родник': удм. ошмес 'родник', коми диал. бшмбс, бшымбс 'колодец; прорубь'. - Общепермское * 6smэs 'источник, ключ', 'приток реки' (КЭСК 1970: 213); общеудмуртское слово ошмес состоит из двух частей: *ош + *мес - тоже деэтимологизированное слово, встречающееся в гидротерминах: люк-мес 'прорубь'/ коми юкмбс 'прорубь; колодец'< *юк 'река' + *мес 'источник, истоки'; армес 'трясина, топь, зыбучее (топкое) место'; 'родник': *ар- возможно, имеет связь с бр 'русло реки'; 'ручей', ср.: бръяськыны 'разлиться, разливаться; прорыть русло для течения (во время весеннего паводка)'// венг. ег 'ручей'. В свою очередь, *мес ~ мас ~ мос встречается в названиях ряда рек Удмуртии: Кутмес,
Кутмесь, Кузьмес, Кузьмесь, Пожмес, Кырыкмас, Валамаз, Нардомас, Яромас, Ожмос и др.
Без сомнения, удм. *ош (мес) и мокш. эши 'родник' - родственные слова, восходящие к прафинно- угорскому источнику; мокш. эши этимологически связывают с фин. ihistaja 'течь, наводнять'// саам. askas, (SKES 1974: 102; КЭСК 1970: 213)
С другой стороны, реки под названием Иж имеются не только в Удмуртии, но и на территории Кировской и Рязанской областей, в бассейнах рек Вятки и Оки, где когда-то жили удмуртские, мордовские племена, мещера и мурома; реки Ижма имеются на коми земле, на территории Архангельской области, Ыжма - на Кольском п-ове (Туркин 1981: 43-44). Относится ли сюда прибалтийско-финский этноним и гидроним Ижора - пока трудно сказать.
У меня создается мнение, что топонимы с праудмуртским *о= и близкой по артикуляции фонемой *э= русскими осваиваются через и=: удм. Огырман (два н. п. в Завьяловском р-не) русскими освоен как Игерман; гидроним Огырчи (пр. пр. р. Иж, пр. пр. р. Камы) в переписи 1710 г. записан Игирчи; этноним Эгра (встречается семь раз) в русском освоении звучит Игра; см. также: удм. Эльдас-Уча > рус. Ильдас-Уча; Эльдыбай > Ильдибаево; Эньга, Эньго > рус. Инга и т. д.
Прочитав с большим интересом книгу о географических названиях Мордовии, в заключение выскажу и некоторые пожелания:
1) в начале или в конце Словаря на схематической карте следовало бы показать ареалы распространения топонимов мокшанского, эрзянского, а также тюркского (булгарского, чувашского, татарско-мишарского, ногайского) и русского происхождения, особенно для читателей, не знающих этнического состава жителей республики;
2) четче следовало бы выделить исторические пласты топонимов с территории республики, а этимологию географических апеллятивов дать со ссылкой на этимологические словари финно-угорских, тюркских и русского языков;
3) хотелось бы, конечно же, увидеть словарь топонимов мокшанского, эрзянского языков, собранных и за пределами Мордовской Республики.
За большой вклад в изучение географических названий Мордовии заслуженному профессору Д.В. Цыганкину многая и благая лета!
Поступила в редакцию 22.04.2010
