CC BY
33
№ 1, 2004
АДАПТАЦИЯ И ИНТЕГРАЦИЯ ЗАИМСТВОВАННЫХ ЛЕКСЕМ ФИННО-УГОРСКОГО ПРОИСХОЖДЕНИЯ В ПРОЦЕССЕ
ОБРАЗОВАНИЯ
(на примере диалектных глаголов, функционирующих в русских говорах Окско-Волжско-Сурского региона)
М.М. Сывороткин, доцент кафедры стилистики и культуры речи МГУ им. Н.П. Огарева
В статье впервые вводится в научный оборот ряд диалектных глаголов, функционирующих в русских говорах Окско-Волжско-Сурского региона, образованных на базе финно-угорских заимствований. Рассматриваются аспекты их адаптации и интеграции в русский язык, способы их использования в процессе обучения студентов-филологов.
The article introduces into the spectrum of linguistic research a number of dialectal verbs derived from Ugro-Finnish borrowings and functioning in Russian patois of Oka-Volga-Sura region. Aspects of their adaptation and integration into Russian as well as their use in training philology students are analysed.
В процессе обучения студентов-фило-логов первостепенное значение имеют лингвистические дисциплины. К их числу относится и русская диалектология, важнейшей составной частью которой считается диалектная лексика.
Студенты, получая теоретические сведения о диалектах, их роли и функции в современном языке, ежегодно выезжают на летнюю диалектологическую практику, в процессе которой собирают и фиксируют лексико-фразеологические диалектные единицы. Собранный в экспедициях материал после соответствующей лингвистической обработки передается в картотеки. Цель такой работы — создание региональных дифференциальных словарей.
На филологическом факультете МГУ им. Н.П. Огарева вышло уже 7 выпусков «Словаря русских говоров на территории Республики Мордовия». Они используются студентами в качестве учебных пособий при выполнении курсовых и дипломных работ, учеными для написания научных статей и диссертационных работ. Это первый аспект использования диалектных лексем в научном и учебном процессе. Второй связан с созданием в Санкт-Петербурге в Институте лингвистических исследований «Лексического атласа русских народных говоров», материал для которого собирается также по русским говорам Мордовии и Нижегородской области. Поэтому в образовательном процессе лексический раздел наиболее востребован.
Среди диалектизмов довольно часто встречаются такие, значение и происхождение которых вызывают много вопросов. В этой связи выработка определенных навыков установления этимологии слова и сферы его употребления становится весьма актуальной задачей.
Поскольку русские говоры исследуемого региона функционируют в постоянном контакте с финно-угорскими диалектами (в первую очередь, мордовскими), то знать процессы проникновения, последующей адаптации и интеграции в русские диалекты заимствований такого рода очень важно.
Цель данной статьи — на примере одной теоретической группы (диалектных глаголов) выявить и показать адаптационно-интеграционные аспекты заимствований финно-угорского происхождения в русские говоры исследуемой территории, проанализировать современное состояние таких лексем и сферу их использования в учебном процессе.
Рассмотрим некоторые из функционирующих в русских говорах Окско-Волжско-Сурского региона диалектных глаголов.
Мородить: 1. «делать что-либо неумело, кое-как». Н-р: «Эх, плотник! Какой уш день саласки-ти мъродиш, фсё никак не зделаш». 2. «говорить вздор, пустомелить». Н-р: «Лёпнит ни к сёлу, ни к овину, ни к межэ — вот и мъродит»1. Отсутствие слова в этимологических словарях приводит к мысли о его региональном происхождении и употребле-© М.М. Сывороткин, 2004 195
ИНТЕГРАЦИЯ ОБРАЗОВАНИЯ
нии. Исключение составляет словарь В.И. Даля, где приводятся такие сведения: «мородунка „несколько видов куликов, весьма схожих с бекасами“»2. Вероятнее всего, слово попало в русские говоры из финно-угорских языков. В словаре Д.В. Цыганкина, М.В. Мосина находим: «эрз. моро, мокш. мор, мора „песня“. Отсюда морамс, морамо, моро-ютко „припев“. Ср. мар.: муро „песня“»3. В словаре X. Паасонена зафиксировано: «moro эрз. — mor мокш. „песня, пе-ние“»4. В современном мокшанском языке мор/а-от «песня»5. В современном эрзянском моро-т «1. песня; 2. стихотворение, стихи; а) запевала; б) затейник»6. В современном марийском муро «песня»7. По всей вероятности, от формы морот и образовался русский глагол мо-родить (с изменением финно-угорского -т- в русское -д-) при помощи суффиксов -и- и -ть. Изменение семантики, видимо, шло следующим образом: «пение» ® «плохое пение или неумение петь» ® «пустословить», «плохо делать что-либо». В таком виде данный глагол и употребляется в исследуемых диалектах и зафиксирован в словаре.
Исчаврить «похудеть от болезни». Н-р: «Ой, доцкъ, ат балезни как ты ис-цаврилъ»8. В близких значениях в словаре В.И. Даля зафиксированы такие варианты: «чаврый, чавренный „худой, хилый, блеклый“; чавереть, чавреть и чаврить „блекнуть, вянуть, чахнуть, со-хнуть“, а также „хилеть, хизнуть, загни-вать“»9. Возможно, родственны и такие слова, как чаврак «гравий» (олонецк.), чавруй «отмелевый, некрутой берег моря» (арх.), човруй «гравий» (арх.), чеврой «речной песок» (олонецк.). По мнению М. Фасмера, слово произошло от саамско-норвежского cievrra, civvra «гравий»10. Есть такие корни и в мордовских языках. Ср. у X. Паасонена: «cev эрз. и cav' мокш. „щепка, лучина“, а также savar мокш. „медленно, тихо“»11. В процессе адаптации финно-угорское s-(c-) дало русское ч-; -i-, -e-, -э—® -а-; -v ® -в. Русская форма исчаврить образовалась от финно-угорской основы civ (cev — sav) ® чавр ® исчаврить при помощи префикса ис- и суффиксов -и-,
-ть. Семантически русский глагол исчаврить «похудеть от болезни» близок к исходным значениям «медленно высохнуть, стать как щепка или мелкий гравий».
В русских говорах Мордовии употребляются два словообразовательных варианта: тюлюпать в значении «немного поесть», н-р: «Мы з браткъй тюлюпа-ли недавнъ»; тюляПнуть «сказать глупость», н-р: «Ани пръ кароф гъварили, а я думълъ пръ миня, ну и тюляпнулъ, штъ вы сами-тъ такщь. Смеху-тъ былъ»12. Как видно, семантически они далеки друг от друга. Поскольку лексемы зафиксированы в Рузаевском и Старошайговском районах Мордовии с коренным мокшанским населением, то заимствование могло произойти из мокшанского языка. В современном мокшанском: «тюляй I „сирота“; тюляй II бран. „обжора“; ср. тюляпа „простофиля“»13. Ср. в словаре X. Паасонена: «1иГака эрз. „поросенок“»14. В современном марийском языке есть слово тулык в том же значении «сирота»15. Видимо, от формы тюляй «обжора» образовался русский глагол тюлюпать (с изменением -я—® -ю-, добавлением -п-в фонетических целях) при помощи суффиксов -а-, -ть, так как сохранилась связь по значению (ср. „обжора“ ® „немного поесть“); от формы тюляпа образовался глагол тюля'пнуть с помощью суффиксов -н-, -у-, -ть, поскольку «сказать глупость» может обычно «простофиля». Близкое по значению слово зафиксировано в словаре М. Фасмера: «тюльпа „дурак“ (арх.)»16.
Турбачить «работать; тянуть». Н-р: «Днем турбачиш, а к вечиру сил нет. Пъложыш на плечи и турбачиш»17. По мнению Д.В. Цыганкина и М.В. Мосина, слово заимствовано из финно-угорских языков: «эрз. турва, мокш. трва „губа“». Финно-угорская языковая основа 1игра. Ср. фин. Шгра, мар. тюрвё, тырвы, удм. тырпы, коми тырп»18. То же находим в словаре X. Паасонена: «1игуа эрз. и 1эгуа мокш. „губа“, „край“, „берег“»19. В современном эрзянском языке турва «губа»20. Образован русский глагол от формы Шгра (с изменением -и—® -у-, -р—® -б-) при помощи русских суффиксов -и-, -ть
№ 1, 2004
(-4- в фонетических целях). Так как в финно-угорских языках заимствованная основа не однозначна, то и в русских говорах она имеет несколько значений. Кроме уже приведенных словарь В.И. Даля дает такие толкования: «тур-ба (торба) „морда, рыло конское, храп и губы“». Турбачить „беспокоить, трево-жить“ (пск., твр.), „обижать“ (костр.), „толмачить, толковать, беспокоиться, хлопотать“»21.
Уп а кать: 1. «удавить». Н-р: «Хотел он миня упакьть». 2. «разбить». Н-р: «Гармонь-тъ у миня есть, токь я иё нь Миколу упакьл»22. В нижегородских говорах употребляется глагол пакать «тяжело работать». Н-р: «Бывалъ-тъ мы с утра до нъчи пакъли, а жыли сё беднъ»23. Слово известно и в других русских говорах. В.И. Даль приводит такие сведения: «упакать „угодить, приноровиться, попасть, примениться14 (пск., тверск.)»24. Толкование происхождения лексемы, которое приводит М. Фасмер, можно считать правомерным: «у паки, упоги, упа-ги „грубые крестьянские сапоги“ (арх., новг., волог., костр.). Из фин. ирока$ „широкий башмак, сапог без голени-ща“»25. Скорее всего русские упаки заимствованы из прибалтийско-финских языков, вероятнее, из карельского или вепсского. В русских говорах от финноугорской основы образовались глаголы пакать и упакать (суффиксы -а-, -ть); начальное у- со временем стало восприниматься как префикс и утратилось. На русской почве у вновь образованных лексем развились новые значения.
Чупахтать «делать что-либо». Н-р: «Ты чё тут чупахтъш? — Тестъ мишу. — Давай чупахтъй скарей, купаццъ пай-дем»26. Русское слово, видимо, образовано от финно-угорской языковой основы чупа. М. Фасмер приводит такие данные: «чупа „грубиян, мужлан“ (волог., новг.), чупаха „неряха“, чупак „валенок“ (волог.). Из фин. $иріка$ „мужской баш-мак“»27. В.И. Даль дает следующую информацию: «чупа, чупаха, чупка, чу-пашка „чумичка, замарашка, грязнуха, неряха“ (волог.); чупаха „баба из-за р. Пьяны, неопрятная обруселая мордов-ка“ (ниж.); чупахтать, чупахтаться
„пачкаться в мокром“ (влад.)»28. Русские лексемы функционируют как существительные, образованные от чупа при помощи суффикса -ха (чупа ® чупаха), и производные от них глаголы чупахтать, чупахтаться (суффиксы -т-, -а-, -ть) со всеми категориями русского языка.
Как видно из приведенных примеров, русские диалектные глаголы адаптируются в новых языковых условиях, сохраняя чужеродную заимствованную основу и проходя ряд необходимых процессов.
Во-первых, когда заимствованный звуковой комплекс подвергается определенной адаптации в русском языке, т.е. в новых условиях, чужие звуковые элементы либо заменяются близкими или адекватными звуками русского языка, либо в последнем появляются свои, но обязательные для каждого конкретного примера.
Во-вторых, от финно-угорских основ образуются новые лексемы по законам уже заимствующего языка с использованием его же словообразовательных компонентов.
В-третьих, такие новообразования претерпевают существенные изменения морфологического плана, пополняя класс русских глаголов с «полным набором» соответствующих категорий.
В-четвертых, существенными являются и семантические изменения в процессе адаптации, при которых вновь образованные лексемы, сохраняя связь по значению с языком-источником, расширяют свои семантические границы. Следует отметить, что все эти аспекты адаптации происходят одновременно, представляя собой сложное системное явление.
При изучении диалектной лексики с заимствованными финно-угорскими (и не только) корнями и основами следует обращать внимание студентов на три основные стадии интеграции заимствований в систему русского языка.
Первая стадия — установление языка — источника заимствования. Для этого необходимо широкое использование этимологических, двуязычных и других словарей, в которых могут содержаться сведения о происхождении той или иной лексемы.
ИНТЕГРАЦИЯ ОБРАЗОВАНИЯ
Вторая стадия интеграции выявленных заимствований — определение процессов их адаптации в новой языковой среде, имея в виду фонетические, словообразовательные, морфологические и семантические аспекты.
Третья стадия интеграции — выявление особенностей функционирования вновь образованных лексем в каждом конкретном русском говоре, т.е. их вариативность, многозначность и т.п., что дает право считать такие языковые единицы полноценными и полноправными словами русского языка.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Словарь русских говоров на территории Мордовской АССР. М-Н: Учеб. пособие по русской диалектологии. Саранск, 1986. С. 33.
2 Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка / Под ред. проф. И.А. Бодуэна де Куртенэ: В 4 т. М., 1998. Т. 2. С. 908.
3 Цыганкин Д.В., Мосин М.В. Этимологиянь валкс. Саранск, 1998. С. 109.
4 Паасонен X. Мордовский словарь: В 4 т. Хельсинки, 1990—1996. Т. 2. 1992. С. 1284.
5 Мокшанско-русский словарь: 41 000 слов / НИИЯЛИЭ при Правительстве РМ; Под ред. Б.А. Серебренникова, А.П. Феоктистова, О.Е. Полякова. М., 1998. С. 389.
6 Эрзянско-русский словарь: Ок. 27 000 слов / НИИЯЛИЭ при Правительстве РМ; Под ред. Б.А. Серебренникова, Б.А. Бузаковой, М.В. Мосина. М., 1993. С. 391.
7 Русско-марийский словарь: Ок. 35 000 слов. М., 1966. С. 493.
8 Картотека «Словаря русских говоров на территории Республики Мордовия» (Мордовский государственный университет, кафедра русского языка).
9 Даль В.И. Указ. соч. Т. 4. С. 1279.
10 Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: В 4 т. М., 1964—1973. Т. 4. 1973. С. 309.
11 Паасонен X. Указ. соч. Т. 1. 1990. С. 244; Т. 4. 1996. С. 1960.
12 Картотека «Словаря русских говоров...».
13 Мокшанско-русский словарь. С. 760.
14 Паасонен X. Указ. соч. Т. 4. С. 2348.
15 Русско-марийский словарь. С. 692.
16 Фасмер М. Указ. соч. Т. 4. С. 136.
17 Картотека «Словаря русских говоров.».
18 Цыгганкин Д.В., Мосин М.В. Указ. соч. С. 190.
19 Паасонен X. Указ. соч. Т. 4. С. 2354.
20 Эрзянско-русский словарь. С. 683.
21 Даль В.И. Указ. соч. Т. 4. С. 872.
22 Картотека «Словаря русских говоров.».
23 Картотека русских говоров Нижегородской области Арзамасского государственного педагогического института им. А.П. Гайдара (кафедра русского языка).
24 Даль В.И. Указ. соч. Т. 4. С. 1034.
25 Фасмер М. Указ. соч. Т. 4. С. 163.
26 Картотека «Словаря русских говоров.».
27 Фасмер М. Указ. соч. Т. 4. С. 384.
28 Даль В.И. Указ. соч. Т. 4. С. 1378.
УСЛОВНЫЕ СОКРАЩЕНИЯ
арх. — архангельское; бран. — бранное; влад. — владимирское; волог. —вологодское; костр. — костромское; мар. — марийское; мокш. — мокшанское; н-р — например; ниж. — нижегородское; новг. — новгородское; оло-нецк. — олонецкое; пск. — псковское; ср. — сравните; твр., тверск. — тверское; удм. — удмуртское; фин. — финское; эрз. — эрзянское.
Поступила 27.01.04.
