CC BY
74
Вестник ПСТГУ. Серия I: Богословие. Философия. Религиоведение
2016. Вып. 5 (67). С. 9-23
Дьяченко Галина Викторовна, канд. филол. наук, соискатель кафедры систематического богословия и патрологии Богословского факультета
ПСТГУ
Учение свт. Григория Нисского
о человеческом слове
Г. В. Дьяченко
В данной статье демонстрируется релевантность православной догматики для лингвистики и шире — гуманитарных наук. Разрешение проблемы слова (^070;) свт. Григорием Нисским является той соответствующей запросам современного антропоцентричного языкознания метафизической платформой, которая позволяет выработать адекватную лингвистическим фактам теоретическую модель и конкретизировать методологию и практики их анализа. Автор выясняет фундаментальное значение аналогии свт. Григория от слова человека к Слову Божию для выяснения специфики нашего слова. Данная аналогия позволила св. отцу указать на единство ума (уоВ;) и слова человека «по естеству» (ката тру фШ1У) и на различие их «в подлежащем» (тй йяока^ёум). На этой основе исследователь определяет слово как явление ума в имени. Также в статье характеризуется неипостасность слова человека, которое не существует отдельно от его ума. Данный факт имеет решающее значение для определения лингвистикой собственного предмета исследования. Анализируется комплексная познавательно-выразительная способность ума человека, выступающего в качестве слова. Кроме того, показана умная этиология имени, выступающего, согласно свт. Григорию, чувственным «образом» (тшо;) мысли. Семантическое отношение имени и мысли заключается в связи явления (фауёрмои;), представляющей собой соответствие «по образу». Автор статьи отмечает необходимость более подробной концептуализации лингвистических следствий из богословско-философского учения о слове свт. Григория Нисского, имеющих высокую значимость для всей гуманитарной мысли.
В ходе полемики с арианином Евномием свт. Григорий Нисский (331 — после 394) сформулировал особую модель познания и именования человеком Бога и мира. Разрешение проблемы слова (Хбуо;) христианским мыслителем является той соответствующей запросам современного антропоцентричного языкознания1 мета-
1 Антропологический парадигмальный «переворот» в современной лингвистике и его методологические проблемы наиболее масштабно освещаются в работах В. М. Алпатова (Об антропоцентричном и системоцентричном подходах к языку // Вопросы языкознания. 1993. № 3. С. 15—26), Ю. С. Степанова (Язык и метод. К современной философии языка. М., 1998), Е. С. Кубряковой (Парадигмы научного знания в лингвистике и ее современный статус // Известия РАН. Серия лит.и языка. 1994. Т. 53. № 2. С. 3—15), В. З. Демьянкова (Доминирующие лингвистические теории в конце XX в. // Язык и наука конца ХХ века. М., 1995. С. 239—320.), А. В. Вдовиченко (Грекоязычные библейские тексты в предметной и дискурсив-
физической платформой, которая позволяет выработать адекватную лингвистическим фактам новую теоретическую модель и конкретизировать методологию и практики их анализа2. На тот факт, что «когнитивная революция» в лингвистических взглядах на смыслообразование состоялась не в ХХ в. в работах Н. Хомского, а на 17 веков раньше в творениях святых отцов Церкви, обратил внимание уже А. В. Вдовиченко3. В данном исследовании рассмотрим те аспекты учения святителя о слове (Хбуос;), которые касаются соотношения в нем мысли и имени.
Наличие слова (Хбуо;) в человеке для свт. Григория Нисского обусловлено наличием Слова (Лбуо;) в Боге. Человек имеет ум (voO;) и слово (Хбуо;) в силу того, что является «подобием подлинного Ума и Слова (цщпма too 6vtw; voO т£ xal Хбуои)»4. К экспликации соотношения ума и слова в человеке святителя приводит потребность прояснить отношения Ума и Слова в Боге: «Как о своем слове (t6v X6yov) говорим, что оно от ума (¿x too voO), несовершенно одно и то же с умом (oi>T£ 61' 5Xou t6v a^T6v 6vTa тф vffi) и не вовсе иное с ним (oi>T£ navr&raoiv ^T£pov); поелику оно от ума (тф ^¿v у&р ¿^ ¿xdvou £ivai), — то есть нечто иное, а не ум ti xal otix ¿X£tv6 ¿oti); а поелику приводит в обнаружение самый ум (тф 6£ a^T6v t6v voOv £i; тб ¿^av£; 6ry£iv), то не может быть представляемо инаковым от ума (^T£p6v ti nap' ¿X£tvov), напротив того, будучи одно с ним по естеству (xaT& t^v фйо^), инаково в подлежащем (^T£pov тф tinoxa^vw): так и Слово Божие по самостоятельности Своей отличается от Того, от Кого имеет ипостась (ot>TWc; xal б too 0£oO X6yo; тф ^¿v ^£OT&vai xa9' ¿auT6v 6i^pnTat прб; ¿x£tvov, nap' oft t^v tin6oTaoiv ^x£i); а поелику показывает в Себе то же, что усматривается в Боге, то по естеству есть одно и то же с Ним, находимым по тем же самым признакам (тф 6£ TaOTa 6£ixvti£iv ¿v ¿arnrn, д n£pl t6v 0£6v xaGop&Tai,
ной моделях описания. Дис. ... д-р. филол. наук. М., 2013) и мн. др. Тогда как базовый метафизический принцип традиционной парадигмы языкознания обозначается как чрезмерная объективация продуктов словесной деятельности человека за счет элиминации его как субъекта этой деятельности (см.: Вдовиченко. Указ. соч. С. 3—4).
2 На противоречие между новой антропоцентричной теорией лингвистических фактов и старой объектно-структурной практикой их анализа указывает, в частности, А. В. Вдовиченко: «Факт явления семиотики, прагматики, когнитивистики, в которых по сути теоретизиру-ется принцип "плавающей" системы координат, утверждает необратимость эволюции лингвистического знания в направлении отказа от "объективности" и "самотождественности" выделяемых предметных элементов. В то же время в лингвистических практиках (теоретизирование, лексикография, перевод, этимология, лингводидактика и др.) во многом сохраняются прежние способы концептуализации элементов "языка" — ввиду, как представляется, концептуального смешения "объектных" и "коммуникативных" воззрений, которые сущностно взаимоисключают друг друга» (Вдовиченко. Указ. соч. С. S—б).
3 См.: Вдовиченко А. В. «Примышление» и «порождение»: Евномий и каппадокийцы о современных проблемах философии языка // Языковые параметры современной цивилизации: Сб. трудов первой научной конференции памяти академика РАН Ю. С. Степанова / В. З. Де-мьянков, Н. М. Азарова, В. В. Фещенко, С. Ю. Бочавер, ред. М., 2013. С. 314-321.
4 Свт. Григорий Нисский. Об устроении человека S // ТСО. Т. 37 (Ч. 1). С. 90 (De opificio hominis // PG 44. Col. 137). Здесь и далее: ТСО = Творения святых отцов Церкви. М.: Типография В. Готье, 18б1—1872; PG = Migne J.-P. Patrologiœ Cursus Completus. Series Grœcœ. P., 1857—1866. Vols. 44—4б; GNO = Gregorii Nysseni Opera/ W. Jaeger, H. Langerbeck, eds. Leiden: E. J. Brill, 1952—1996.10 Vols.
ó aúxóc; ¿oti Kaxá x^v ф^оьу ¿K£ívw тф 6iá xöv aüxöv Yvwpio^áxwv £üpiokom¿vw)»5. Важно указание свт. Григория на единство ума и слова человека «по естеству» (Kaxá x^v ф"0о^) и на различие их «в подлежащем» (тф ünoxa^évw). Итак, слово (Aóyo;) происходит «от ума», оно «не вовсе иное с ним», «не может быть представляемо инаковым от ума», есть «одно с ним по естеству». С другой стороны, слово (Aóyo;) «инаково в подлежащем», «несовершенно одно и то же с умом», «нечто иное, а не ум». Данное единство и различие ума и слова (Aóyo;) в человеке обусловлено фактом «обнаружения» (xö ¿^av¿; öryEiv) словом ума, то есть тем, что Xóyo; являет vou; Богословская перспектива делает очевидной всю сложность экспликации понятия слова (Xóyo;) средствами одной лингвистики.
На основании единства vo'5'а и Х0уо;'а по естеству свт. Григорий характеризует происхождение слова от ума как «рождение». Из «рождения» человеческого слова (Xóyo;) от ума святитель «по аналогии» умозаключает о равнобоже-ственности Слова (Л0уо;) и Отца. «Сын именуется также и Словом (Xóyo;), во свидетельство того, что Он рожден (y£vvnxö;), и дабы не признавали Его сотворенным (ц^ ktiotö;). Ибо рождается, а не творится слово (Xóyo; yáp TÍKT£Tai äAA' oú Kxfö^xai), произносимое устами (6iá oxó^axo; ^¿v яpoф£póц£vo;), но приводимое в движение сердцем (¿к xapöia; 6¿ Kivo^rvoc;). Свидетель мне Отец, который говорит: отрыгну сердце мое слово благо ('E^np£^aTO ^ xapöia цои Xóyov) (Пс 44. 2). Свидетельствует вместе и Сын: Аз из уст (¿к oxó^axo;) Вышняго изыдох (Сир 24. 3)»6. Итак, признак «соестественного рождения», согласно свт. Григорию, лежит в основе самого именования Сына Божия Словом ^óyoc;). Слово (Xóyo;) «рождается», а не творится потому, что «изрыгается» из самого естества ума. Иными словами, ум, а не «произнесение» устами — подлинное начало слова (Xóyo;). Произнесение — лишь завершение в звуке его рождения от ума. Ум и слово (Xóyo;) как в человеке, так и в Боге единосущны.
Учение о «рождении» слова от ума содержит в себе указание не только на их единство по естеству, но и на различие. Уясняя различие ума и слова (Xóyo;), свт. Григорий останавливается на «тщательнейшем исследовании» того, что «означается (aüxö xö on^aivó^£vov) речением "рождение" (тл; Y£vvf|0£wc;)». В происшедшем от какой-либо причины святой философ примечает следующие разности: иное происходит от вещества и от искусства, иное — от вещества и природы, иное — от вещественного истечения. Наконец, «есть и другой кроме сих вид рождения (£i6o; y£vv|o£w;), которого причина невещественна и нетеле-сна (^ ^¿v aíxía áüXó; ¿oti Kai áotó^axo;), хотя самое рождение ощутительно и совершается с помощию тела (^ 6¿ yévvnoi; aío9nx| т£ Kai 6iá otó^axo;), — разумею слово, рождающееся от ума (xöv ¿к той vo' ^vvtó^rvov Xóyov); ибо ум, будучи сам в себе нетелесен, посредством чувственных орудий рождает слово (ó vo'; 6tá xöv aioGnxöv ópyávwv tíkt£i xöv Xóyov)»7. Итак, нетелесный ум (voü;) — это причина
5 Свт. Григорий Нисский. Большое огласительное слово 1 // ТСО. Т. 40 (Ч. 4). С. 8—9 (Oratio catechetica magna // PG 45. Col. 16; GNO. Vol. 3.4: 11.12-22).
6 Свт. Григорий Нисский. Слово против Ария и Савеллия 9 // ТСО. Т. 44 (Ч. 7). С. 15 (Ad-versus Arium et Sabellium // PG 45. Col. 1293-1296; GNO. Vol. 3.1:80.27-81.2).
7 Свт. Григорий Нисский. Опровержение Евномия 2. 9 // ТСО. Т. 41 (Ч. 5). С. 308-309 (Contra Eunomium // PG 45. Col. 505; GNO. Vol. 2: 349.11-15); см. также: Там же. 8.3 // ТСО. Т. 43 (Ч. 6). С. 114 (PG 45. Col. 780; GNO. Vol. 2: 196.18-23).
рождения слова (Хбуос;), а тело — средство его рождения. Слово (Хбуос;) по природе своей нетелесно, будучи единосущно уму, а в инаковом ему «подлежащем» (тф йяох£щ£уф) рождено телом. Таким образом, слово (Хбуос;) и ум совпадают в том, что в рождении слова нетелесно, и различаются тем, что в рождении слова телесно. Слово (Хбуо;) — это единство невидимого ума (мысли) и видимого имени, или единство являемого и являющего.
«Подлежащим» слова (Хб'уо;), которым оно отличается от ума, являются звуки речи или буквы письма. В «Опровержении Евномия» свт. Григорий поясняет: «Для явления8 мысли фоуёрюо^ бюуо^ас;) звук есть то же, что письмо (тайтбу б фббууо; ¿от1 тф урбццатО; ибо одинаково посредством того и другого мы выражаем мыслимое (тб уопб^ ¿^ауу^ХХоцгу)»9; «равносильное употреблению голоса через примышление письмен изобретено обнаружение (мыслей)10 (1ообиуацо0оа т^ хР^о£1 тл; фюул; ^ 61' ¿я1Уо(а; тйу 'ураццбтагу ¿^йрптаь б^Хюоь;), ибо одинаково выражаем мысль, говорим ли, или пишем» (¿топ; Тйр ф0£ТТбц£УО1 т£ ха1 урбфОУт£; тб уопбёу Обозначая слово (Хбуо;) со стороны его
звуко-буквенного «подлежащего», свт. Григорий использует такие термины, как «имя» (тб буоца), «наименование» (^ яроощор^а), «речение» (^ фюу^, ^ б1й тоС фббууои тб ^лца), «речь» (^ Щц;), «говоримое» (тй Х£убц£уа), «сказанное» (тб ^пб^^, тй £1рпм£уа), «произносимое» (тй 61& тл; фюул; / Лхои яроф£рбцтуа, тй та!; фюуа!;) и под. По определению св. отца, имя — это собственно
«произношение слогов» (т^у ¿V та!; оиХХаваТ; профорбу)12. Как верно выражает учение свт. Григория борец с ересью имяславия С. В. Троицкий, для имени «совершенно необходимы и голосовые органы, и материальная среда, в коей эти органы производят звуки. Имя без звука уже не будет именем, а будет лишь мыс-лию. В этом отличие имени от слова»13. Таким образом, в имени заключается «подлежащее» слова (Хбуо;), отличное от его умной природы. Именем, то есть звуко-буквенным «подлежащим», слово (Хбуо;) отличается от ума (уоС;).
Имя по своей нетождественности умной природе слова (Хб'уо;), согласно свт. Григорию Нисскому, выступает для нее «образом» (тйлос;, тйлюоц;). Святой отец указывает, что «мысль (т^у £ууо1ау) переводится14 (ларбуоута;) в образ155 имени (£1; бубцато; тйлоу)»16, что «умопредставляемое переходит11 в об-
8 ТСО: обозначения.
9 Свт. Григорий Нисский. Опровержение Евномия 12.2 (13) // ТСО. Т. 43 (Ч. 6). С. 283 (Contra Eunomium // PG 45. Col. 925; GNO. Vol. 1: 239.23-25).
10 ТСО: посему и изобретено равносильное с употреблением голоса выражение (мыслей) посредством письмен.
11 Свт. Григорий Нисский. Опровержение Евномия 12.2 (13) // ТСО. Т. 43 (Ч. 6). С. 348 (Contra Eunomium // PG 45. Col. 980; GNO. Vol. 1: 285.19-22).
12 Там же. 1.38 // ТСО. Т. 41 (Ч. 5). С. 229-230 (PG 45. Col. 437; GNO. Vol. 1: 201.13-18).
13 Троицкий С. В. Учение св. Григория Нисского об именах Божиих и имябожники / А. Ковтун, К. Шахбазян, сост. Краснодар, 2002. С. 99.
14 ТСО: облекается.
15 ТСО: форму.
16 Свт. Григорий Нисский. Опровержение Евномия 12.2 (13) // ТСО. Т. 43 (Ч. 6). C. 342; (Contra Eunomium // PG 45. Col. 973; GNO. Vol. 1: 281.11-13).
17 ТСО: передается (нам) в образе.
раз имени» (тле ¿v9£WpouM¿vnc; £¡; óvó^aTOc; lúnov ^ETaPaivo^one)18- Очевидно, что «образами» для мысли выступают все чувственные формы примышления, и имя — лишь одна из них19. Поэтому свт. Григорий сравнивает разные «образы» мысли между собой. Он утверждает, что, в отличие от таких «образов», как глина или кирпич, «образ имени» (ó óvó^aTOc; тйлос;) недолговечен: «Но что из того, что говорим (twv XEyo^évwv), не разрушается (óiaMETai) вместе с тем, как оно сказано? Ибо произносимое в звуке (слово) (тй 6iá тл; фю-ул; л;poф£póц£va) мы не можем сохранить неразрушимым (áóiáXwa) в образе20 слова (той Xóyou xúnraoiv), однажды образовавшемся в устах (y£vo^évnv ¿v тф OTÓ^aTi), как сохраняется выработанное из глины или кирпичей; но вместе с тем, как в звуке произнесено слово (л;p0£vf|v£xтal óiá той ф90ууои ó Xóyo;), сказанного уже нет (тб ^n9¿v oúx Sou), потому что, по разлиянии снова в воздухе дыхания звука (той тл; фюул; nv£"ú^.aTOc;) в том месте, в котором последовало излияние звука (тл; фюул; ^ áváxuoi;), уже не отпечатлевается (¿у£тияй9п) никакого следа того, что сказано (тюу £Ípn^évwv)»21. Итак, в слове (Aóyo;) имя и ум связаны отношением «по образу». Святитель этим показывает, что ум и имя нетождественны по естеству (ум имеет нетелесную природу, а «образ имени» — природу не-умную), но тождественны по свойствам, то есть имя способно являть мысль.
В анализируемом фрагменте содержится еще один важный тезис учения святителя о слове (Aóyo;). Согласно ему, «образ имени» не остается неразрушимым и твердым (áóiáXuTOv xal nayíav), то есть «ни от какого слова не остается ничего существенного после произнесения» (цпб£Ц1а; ^яоотйо£ю; ¿v oúÓ£vl Xóyw ц£тй т^у ярофор^ óia^rvotíon;)22. Здесь важно указание, что никакой «ипостаси» (цпб£ц1&; tяooтáo£ю;), то есть самостоятельного бытия, не остается после произнесения слова (Aóyo;). Свт. Григорий учит, что слово (Aóyo;) человека неипо-стасно. Именно поэтому в вышеприведенном фрагменте из «Большого огласительного слова» о Слове ^óyo;) Божием святитель говорит, что Оно отличается от Ума по «ипостаси» (тф ^¿v йф£Oтával xa9' ¿arnóv óitíp^ai ярб; ¿x£Ívov, nap' oí i^v üctóotooiv Sx£i), а о слове (Aóyo;) человека употребляет другой термин — инаково от ума «в подлежащем» (g-repov тф ünoxa^évw ¿oтív).
Неипостасность нашего слова (Aóyo;) — тот пункт, который не входит в его аналогию Слову (Myo;) Божию. Для свт. Григория «не иметь ипостаси» слову
18 Свт. Григорий Нисский. Опровержение Евномия 12.2 (13) // ТСО. Т. 43 (Ч. 6). С. 384 (Contra Eunomium // PG 45. Col. 1012; GNO. Vol. 1: 314.17-18).
19 На этом основании С. В. Троицкий, анализируя учение Церкви о священных символах, верно замечает: «Между именами Божиими и иконами нет различия ни по происхождению, ни по существу. Источник происхождения их один — ¿mvoia человека, человеческое искусство, почему св. Григорий Нисский сравнивает искусство изобретать имена с искусством живописи. И по существу и имя Божие, и икона Божия есть одно и то же, так как то и другое есть изображение Бога, почему имя можно назвать иконой. <...> Различие между именем и иконой состоит лишь в том, что наше искусство при создании и восприятии этих двух видов изображения пользуется различными органами: в первом случае — органами голоса и слуха, во втором — органами движения и зрения» (Троицкий. Указ. соч. С. 134).
20 ТСО: форме.
21 Свт. Григорий Нисский. Опровержение Евномия 12.2 (13) // ТСО. Т. 43 (Ч. 6). С. 281-282 (Contra Eunomium // PG 45. Col. 924; GNO. Vol. 1: 238.29-239.8).
22 Там же. 12. 2 (13) // ТСО. Т. 43 (Ч. 6). С. 282 (PG 45. Col. 924-925; GNO. Vol. 1: 239.11-14).
(Хбуо;) означает существовать только в «уме и письмени». Поэтому от противного строит Нисский святитель свое доказательство ипостасности Слова (Лбуо;) Божия в «Слове против Ария и Савеллия»: «Слово же означает единосущную с Отцом ипостась (тб 6£ б Хбуо; т^у бцоойоюу йяботао^ ярб; тбу яатёра б^хуио^). А дабы мы не думали, что Сын некогда был не являемым, сокрываясь в Отце (йфау^; ¿V тф яатр1 хриятбцгуос;), и дабы не представляли себе Слово не произнесенным и внутренним (ц^ ярофорьхбу Хбуоу ха1 ¿у6[бб£тоу йяоХацРйуюцеу) (ибо такого рода Слову, не имеющему в Себе ипостаси, в каком уме или в каком письмени надлежало иметь свое бытие? (тбу уйр тошитоу Хбуоу ¿у т^ £1уа1 хр^ ¿ууо(а ^ ¿у урйццать хаб' ¿аитбу йяботао^ ойх ёхоута)): то Иоанн сказал: и Слово бе не в Боге, но у Бога, означая сим особую ипостась, сущую у Слова от существа Отчего (16(ау йяботао^ ¿турбфюу тф Хбую ¿х яатрьхл; ойо^ас; йфштюоау)»23. То есть если бы Слово (Лбуо;) Божие было неипостасно, то Оно должно было бы существовать «в уме и письмени», а раз Его существование в Боге не таково, то Оно ипостасно. Видим также, что свт. Григорий твердо отвергает привнесенное в христианское богословие антропологическое учение стоиков о «слове внутреннем» (Хбуо; ¿уб1бб£то;) и «слове произнесенном» (Хбуо; ярофорьхб;)24. Этот полученный в богословии вывод святитель применяет к слову (Хбуо;) человека: между нетождественными по естеству умом и именем, связанными «по образу», также не может быть смешанных или переходных ступеней. Верно замечает чешская исследовательница творений святителя Л. Карфикова: «И даже человеческое мышление Григорий не называет некоей внутренней "речью", но только "движением мысли"»25. Архипастырь отвергал всякие промежуточные образования между умом и именем, поскольку в лице ариан видел тот вред, какой они наносят учению о Слове (Лбуо;) как явлении Отца.
Ум (уос;), с одной стороны, обусловливает неипостасность слова (Хб'уо;), а с другой — именно он придает словесному примышлению человека существенный характер. Пусть звуковое «подлежащее» слова (Хбуо;) исчезает после явления, но с рассеянием звука не исчезает мысль, явленная в имени. Слово (Хбуо;) не сводится только к «образу имени». Этот тезис свт. Григорий раскрывает в полемике с Евномием, который определял словесное примышление всецело как «разрешение звука» (тл бюМов тл; фюул;)26. Согласно ему, вместе с самими звуками рассеивается (оиубюМшбаО «сказанное по примышлению» (тй хат' ¿туоюу Х£^£уц£уа) и «не остается словом» (ц^ Хбуоу), поэтому, делает он
вывод, не следует использовать слова «по примышлению». Свт. Григорий возра-
23 Свт. Григорий Нисский. Слово против Ария и Савеллия 10 // ТСО. Т. 44 (Ч. 7). C. 15-16 (AdversusAriumetSabellium // PG 45. Col. 1296; GNO. Vol. 3.1: 81.10-18).
24 Согласно В. И. Несмелову, «св. Григорий счел необходимым изгнать из богословия древнее учение о — ^0705 яроформод и ^0705 Év6iá6eT05, потому что эти понятия, по его мнению, не столько разъясняют дело, сколько запутывают его, — да притом же еще и противоречат ясному учению евангелиста Иоанна» (Несмелов В. И. Догматическая система святого Григория Нисского. Казань, 1887. С. 243).
25 Карфикова Л. Имена и вещи согласно Евномию Кизическому и Григорию Нисскому / И. Г. Бей, пер. // Elvai: Проблемы философии и теологии. 2012. № 1 (001). С. 291.
26 Свт. Григорий Нисский. Опровержение Евномия 12.2 (13) // ТСО. Т. 43 (Ч. 6). C. 283 (Contra Eunomium // PG 45. Col. 925; GNO. Vol. 1: 240.3).
жал, что абсолютно всё сказанное рассеивается, нет слов (Xóyoi) не «по примышлению», и Евномий «не в состоянии будет доказать, что и самая нерожденность, которую он исключает из области примышления (r^v áy£vvn0íav, ^v é^aip£Í тп5 ¿mvoíag), остается неразрушимою и твердою (áóiáXwov xal nrayíav) после произнесения, так как речение, посредством звука (тп5 6iá той фЭОууои ^f|0£W5) вышедшее из уст, не остается в воздухе»27. Евномий от разрушимости звука умозаключал о несостоятельности мысли (áoúoTaTov) и, значит, всего примышления в целом. Свт. Григорий возражал, что разрушимость имени не свидетельствует о «разрушимости» мысли, которая остается в уме посредством памяти: «Ибо при всяком слове, произносимом при помощи какого бы то ни было звука (Xóyou той óiá Tivog "Hxou яроф£роц^о,и), бывает переход дыхания, передающего звук в то, что ему сродно, а смысл речений28 (ó ó¿ Tffiv ^"hQ^vtwv voü5) напечатлевается (¿YXapáoo£Tai) посредством слуха в памяти (тф ц^пмотхф), в душе слушающего, будет ли то смысл истинный, или неверный (£ÍT£ £ÍT£ ól£0фaXцév05)»29.
Иными словами, словесное примышление рассеивается только скоротечным звуком, а ум (voü5) («смысл») напечатлевается в памяти. Поэтому, заключает святитель, «пошло» такое толкование примышления (^uxpáv émvoíag T^v ¿p^nv£Íav), не усматривающее «существенности» слова (Xóyog) ни в звуке, ни в мысли, которое проводит этот «сочинитель» (ó X0Y0Yрáф05). А «разумный по-слушатель (ó ouv£TÓ5 áxpoai^) (Ис 3:3)» отвергнет это без-умное учение о примышлении (t^v áóiavónTov Taúinv тл5 ¿mvola? ф'шюХоу^), поистине разрушимое и несущественное (6vtw£ 6iaXuT^v aúr^v xal ávunóoTaTov), и обратится к «силе, заключающейся в речении (тл5 éyx£i^évn5 Tfl óuvá^£W5)»30. Таким образом, «сила», или существенность слова (Xóyog), заключается в уме (voüg). Слово (Xóyog), будучи единосущно уму, а значит, не имея другой сущности, чем сущность ума, является, с одной стороны, неипостасным (не существующим самим по себе отдельно от ума), а с другой — существенным (существующим в уме).
Звуки изобретает само слово (Xóyog), то есть умная его сторона: «<...> звуки, служащие для распознания существующих вещей (тйд ó¿ yvwpioTixág Tffiv 6vtwv фо^5), посредством которых слово31 означает (émonM£ioÜTai ó Xóyog) каждую
27 Свт. Григорий Нисский. Опровержение Евномия 12.2 (13) // ТСО. Т. 43 (Ч. 6). C. 282(PG 45. Col. 924-925; GNO. Vol. 1: 239.12-16).
28 ТСО: слов.
29 Свт. Григорий Нисский. Опровержение Евномия 12.2 (13) // ТСО. Т. 43 (Ч. 6). C. 283 (Contra Eunomium // PG 45. Col. 925; GNO. Vol. 1: 239.26-240.1).
30 Там же. 12.2 (13) // ТСО. Т. 43 (Ч. 6). C. 283 (PG 45. Col. 925; GNO.Vol. 1: 240.4-10).
31 ТСО: разум. Передача в антропологических контекстах греческого термина свт. Григория ^6705 (и производных от него) по отдельности то как разум, то как речь вызвана вполне понятным стремлением переводчиков к упрощению его значения. Однако, на наш взгляд, такой перевод не соответствует комплексному представлению о Xóyog'c самого свт. Григория Нисского, который в антропологических контекстах под ^уод'ом подразумевает антиномичное единство являемого ума и являющего его имени. В отношении термина святителя Xóyog необходимо всегда выдерживать логику «троичного догмата», неизменно выдерживаемую самим свт. Григорием Нисским: ^6705 — одно и то же с умом, но включает в себя еще и «подлежащее» имени категориальной нестрогости и непоследовательности. Подразумевая во всех контекстных употреблениях данное комплексное определение свт. Григорием ^6705^, мы единообраз-
порознь, чтобы дать точное и неслитное познание (óióaoxaXíav) о ней, суть дело и изобретение способности слова (тл; Xoyixfl; 6uvá^£w; £pya т£ xal ^p^Mma), самая же сия способность слова (n^v Xoyix^v óúvaMÍv) и естество (наше) есть дело Божие. <...> дар слова (тб Xoyixóv) находится у всех людей»32. Слово (Xóyo;) обозначает представления о вещах звуками, изобретенными словесной (Xoyixflc;), «разумной», силой: «Изобретение речений (тй; ó¿ mv ^nцáтwv £Üpéo£i;) относим к силе слова33 (£Í; n^v Xoyix^v óúva^iv), данной Богом естеству человеческому»34. Примышление звука для свт. Григория, или именование, это один из «способов словесной деятельности» (^¿9oóov Xoyixfl; ¿v£pY£Ía;) наряду с познанием35. Если само имя, то есть телесная сторона слова, изобретается умом, то слово (Xóyo;) по преимуществу умный, а не вещественный феномен. Утверждая нетождественность имени и ума по естеству, святитель тем не менее возводит имя к уму. Ключом к соотношению ума и имени (и так называемой проблеме «внутренней речи»), на наш взгляд, является понимание свт. Григорием соотношения ума и тела в человеке. Тело, с одной стороны, нетождественно уму по естеству, а с другой — является одушевленным орудием самого ума.
На основании дарованной человеку способности явления ума посредством тела, то есть дара примышления (¿mvoia), Нисский архипастырь твердо опровергает также представление Евномия о том, что, вложив в человека слово (Xóyo;), Бог якобы не сообщил ему силы именования и Сам, «сидя пред первозданными, как бы какой детоводитель или грамматик (naióa^w^óv ^ ^pa^auo'i^v), преподает учение о речениях36 и именах (^nM&rwv т£ xal óvoцáтwv ^nY£to9ai óióaoxaXíav)», будто бы первые люди, «если бы не были научены, как каждая из вещей нарицается и именуется (X^^aí т£ xal óvoцáZ£тal), жили бы вместе безгласно и бессловесно (áXoyía xal áфwvíg), и ничего, говорит, полезного для жизни не совершили бы, так как мысль (тл; óiavoía;) каждого была бы неизвестна по причине недостатка знаков (onмalVÓvтюv), то есть речений31 и имен (^nM^wv 6nXaó^ xal óvoцáтwv)»38. Свт. Григорий считает безумием думать, что в слове (Xóyo;) человека недостаточно «силы для всякого способа словесной39 деятельности (óúvaMiv ярб; naoav M¿9oóov Xoyixfl; ¿v£pY£Ía;)»: «А мы говорим, что Сотворивший все премудростью и Давший жизнь этому словесному40 созданию (тб Xoyixóv тоОто nMoMa) одним тем, что ниспослал в природу слово41 (tóv
но переводим его лексемой слово, избегая тем чуждой святителю категориальной непоследовательности.
32 Свт. Григорий Нисский. Опровержение Евномия 12.2 (13) // ТСО. Т. 43 (Ч. 6). C. 364 (Contra Eunomium // PG 45. Col. 993; GNO. Vol. 1: 298.13-18).
33 ТСО: разума.
34 Свт. Григорий Нисский. Опровержение Евномия 12.2 (13) // ТСО. Т. 43 (Ч. 6). C. 344 (Contra Eunomium // PG 45. Col. 976; GNO. Vol. 1: 282.22-24).
35 Там же. 12.2 (13) // ТСО. Т. 43 (Ч. 6). C. 422 (PG 45. Col. 1044; GNO. Vol. 1: 343.1-2).
36 ТСО: словах.
37 ТСО: слов.
38 Свт. Григорий Нисский. Опровержение Евномия 12.2 (13) // ТСО. Т. 43 (Ч. 6). C. 421 (ContraEunomium // PG 45. Col. 1044; GNO.Vol. 1: 342.19-29).
39 ТСО: разумной.
40 ТСО: разумному.
41 ТСО: разум.
Xóyov), вложил всю словесную42 силу (naoav n^v óúvaMiv n^v Xoyix^v)»43. Иными словами, наречение имен принадлежит уму как слову (Xóyo;), то есть уму, являющему себя, не меньше, чем познание. По характеристике свт. Григория, единое действие познавательно-выразительного слова (Xóyo;) человека, или способности примышления, или являющего себя ума, состоит в следующем: «...разумная сила души (n^v óiavonnx^v тл; "фихл; 6"úvaMiv), происшедши таковою от Бога, затем сама собою движется и взирает на вещи (xiv£Ío9ai xal ярб; тй n^dYM^a pXénav), а для того чтобы знание (^ yvffioi;) не потерпело никакой слитности, налагает (¿mPáXXav) на каждую из вещей ^ffiv л;paYцáтwv), как бы какие клейма (of|цavтpá), обозначения посредством звуков (тй; óiü mv фюvffiv ¿nionM£itóo£i;)»44. Ум «взирает на вещи» и на это «знание» вещей налагает звуки. В познавательном и именующем движении перед нами ум, являющий себя посредством тела, то есть слово (Xóyo;). Познание и именование совместно определяют достаточность и полноту ума человека как слова (Xóyo;).
Само использование имен, как утверждает свт. Григорий Нисский, является свидетельством немощи нашего ума. Имена «научают» человека о предметах (óióaoxaXíav rav л;paYцáтwv), а научения требует только неведущий (móvov ó¿ тб áyvooOv ¿mÓ£é; ¿ou той бlбáoxovтo;)45. Человеку в силу его ограниченности временным и пространственным «промежутком» (óiáoinMa) невозможно ведать всё сущее в совокупности, поэтому ему дана память, чтобы сохранять познанное46. Согласно святителю, память не слитна только тогда, когда хранит представления о сущем, «обозначенные именами»: «Но сохраниться раздельное памятование (áoÚYXUTOv n^v Mvfmnv) в нас иначе не может, если обозначение именами заключающихся в нашем разуме предметов не даст нам средства отличать их один от другого (ц^ тл; tov óvoM.áiwv onMaoía; e^o^^o^on;; йя' тй
¿vanox£ÍM£va тл 6iavoía npAYMora). Богу все присуще, и Ему не нужно что-либо помнить, поелику Он все обдержит и созерцает Своею всепроницающею силою (яávтюv тл óiopaux^ 6uváM£i n£pixpaTOUM¿vwv т£ xal 9£wpouM¿vwv). Итак, какая Ему нужда в речении или имени, когда самая находящаяся в Нем мудрость и сила, неслитно и раздельно объемлет естество сущего (ти; oüv ¿я' aÚTOÜ xp£ía ^iMaTO; ^ óvóMaTO;, aú^;; тл; ¿v aüтф ooфía; т£ xal 6uváM£w; áo^YX^óv т£ xal 6iax£xpiM¿vnv n^v ^v бvтwv ф-úoiv n£pi£xo^on;)? Итак, все сущее и существующее — от Бога, а для нашего руководства к тому, что существует, прилагаются имена, означающие предметы (oúxoüv :шрй 9£oü m¿v тй бvтa xal йф£Oтffiтa яávтa, тл; 6¿ ^M^pac; £v£X£v óónYÍa; йпши то!; oüoi тй onц£lWTlxй rav npaYM&rwv óvóMma)»41. Трактовка свт. Григорием имени как средства хранить и отличать познанные предметы свидетельствует не о самоценности имен, а об относительной и вспомогательной — дидактической (óióaoxaXíav) и мнемонической (áo^YXUTOv n^v Mv|Mnv) — их ценности по отношению к познавательной дея-
42 ТСО: разумную.
43 Свт. Григорий Нисский. Опровержение Евномия 12.2 (13) // ТСО. Т. 43 (Ч. 6). C. 422 (Contra Eunomium // PG 45. Col. 1044-1045; GNO. Vol. 1: 343.7-10).
44 Там же. ТСО. Т. 43 (Ч. 6). C. 422-423 (PG 45. Col. 1045; GNO. Vol. 1: 343.20-25).
45 Там же. ТСО. Т. 43 (Ч. 6). C. 331 (PG 45. Col. 965; GNO. Vol. 1: 273.20-23).
46 Там же. ТСО. Т. 43 (Ч. 6). C. 377 (PG 45. Col. 1005; GNO. Vol. 1: 309.16-18).
47 Там же. ТСО. Т. 43 (Ч. 6). C. 377-378 (PG 45. Col. 1005; GNO. Vol. 1: 309.18-29).
тельности ума. Дидактико-мнемотехническое назначение языка является свидетельством «немощи» нашего ума, состоящей в том, что мы нуждаемся в телесных подпорках имен, чтобы взойти к умному образу вещи (£'1605).
Явление твари предстает в нашем уме в «движениях мысли» (т^5 6iavoía5 xivf^aoiv), «различениях понятий» (тй5 rffiv vonMárwv 6юфорй5), представляющих собой по отношению к самой твари точные ее мысленные «образы» (£'1605). Имена запечатлевают именно эти отдельные «движения мысли» (тл5 6iavoía5 xivf^aoiv), или понятия: «...мы, при помощи некоторых речений48 и слогов, отобразили49 различения понятий Tioi xal ouXXaPaÍ5 т&5 Tffiv
von^áTwv 6юф0р&5 ¿runffioa^rv), посредством слова образами50, как бы начер-тывая некоторые знаки и приметы на различных движениях мысли (oíóv Tiva of^avrpa xal xapaxrflpa5 тй5 6iá той Xóyou Tunffio£i5 T0T5 6iavoía5 xivf^aoiv ¿mYpá"avr£5), так, чтобы при помощи звуков, приспособленных к (известным) понятиям, ясно и раздельно выразить происходящие в душе движения (ffioT£ Tffiv ¿YYivo^évwv тр "uxp xivnMárwv rpav^v xal áo^xurov noiaoGai rpv 6|Xwoiv 6iá Tffiv éфnрЦ00цévюv T0T5 vof^aoi ф9ÓYYWv)»51. «Движения мысли» с целью быть выраженными запечатлеваются словом (6iá той Xóyou) в образах (Tunffio£i5), то есть именах, выступающих знаками (ol^avrpa), приметами (xapaxrflpa5) мыслей. Диастематичность (rpv 6iaornMaTixpv Svvoiav)52, то есть способность схватывать отдельные признаки, оказывается общей как познанию, так и именованию, что свидетельствует о диастематичности слова (Xóyo5) человека в целом. Вот почему свт. Григорий называет слово «разделяющим» (ó 6iaipffiv Xóyo5): «разделяющее слово» усматривает в сущем отдельные свойства и отдельно именует каждое из них. Свт. Григорий иллюстрирует данную мысль примером: «Но поелику большая часть вещей, усматриваемых в творении, имеют не простое естество (тй яоХХй Tffiv ¿v тр xtío£i 9£wpou^évwv o^x ánXflv ^x£i r^v ф-úoiv), так чтоб предмет мог быть вполне выражен речением53 (65 ¿vl (bfmari 6uvarffi5 ^x£iv ¿^rnpiX^Gnvai tó tnox£Í^£vov) (так, в огне: иное здесь предмет, по своей природе подлежащий названию (йХХо ^év ¿ori тр ф^а tó tnox£Í^£vov npay^a), и иное — название, обозначающее предмет (£r£pov 6¿ tó op^avrixóv той npáy^aro5 6vo^a); первый есть нечто светящее, жгущее и истребляющее то вещество, которое охватит, а название (tó 6¿ 6vo^a) есть некий короткий звук (фю-у| ri5 Ppaxaa), выражаемый одним слогом: яйр; то посему слово, разделяя (ó 6iaipffiv Xóyo5) усматриваемые в огне силы и качества (т&5 ¿v тф nupl 0£Wpou^éva5 6uvá^£i5 т£ xal noiórnra5), каждое именует особенно (¿xáornv Í6IW5 xarovo^á^£i), и, как мы прежде сказали, никто не скажет, что дано только одно имя (6vo^a ^óvov ¿mP^XpoGai) огню, когда поименовывает или светлость или истребительность или другое какое из замечаемых в нем качеств (rffiv n£pl aúró 9£wpou^évwv); потому что эти назва-
48 ТСО: слов.
49 ТСО: образовали.
50 ТСО: сочетаниями слов.
51 Свт. Григорий Нисский. Опровержение Евномия 12.2 (13) // ТСО. Т. 43 (Ч. 6). C. 331-332 (ContraEunomium // PG 45. Col. 965; GNO. Vol. 1: 273.31-274.5).
52 Он же. Точное истолкование Экклесиаста Соломонова 7 // ТСО. Т. 38 (Ч. 2). C. 331 (In Ecclesiasten // PG 44. Col. 729; GNO. Vol. 5: 412.10).
53 ТСО: словом.
ния служат для обозначения (опцаутьхаь £1о1У а[ ттаитш фюуа0 естественно принадлежащих ему свойств (тйу уйр ¿V айтф фиомйс; ¿ухац^уюу биубц£юу)»54. Итак, сущее имеет «не простое естество», которое могло бы быть охвачено словом в одном имени. Естество сущего разделяется словом на отдельные силы и качества, понятия о которых выражаются отдельными именами.
Сущее выступает данностью, детерминирующей слово (Хбуос;) человека, в том смысле, что «движение мысли» представляет собой подлинный образ (£16о;) сущего. Однако слово (Хбуос;) также есть результат свободы примышляющего человека. Слово (Хбуос;) свободно, во-первых, в «разделении» сущего на свойства, то есть в характере познания, а во-вторых — в именовании этих свойств55. Данной свободой именования обусловлена возможность разнообразия имен при единообразии самой мысли (уойу): «С изменением формы речения кажутся различными между собою, но смысл выражений остается один и тот же (йот£ тй ц£у ^цата бохау т^ той ох^цато; ¿^аХХаур бюфбрюс; ярб; йХХп^а, т6v бё уойу то!; £уа ха1 тбу айтбу бюцйту)»56. Изменяемую совокупность
имен по отношению к единой мысли (уойу) свт. Григорий называет «формой», или «внешним видом» (ох^|ца): «Так и прочие имена, при известном изменении значения, пригодны для выражения того же смысла (ойтю ха1 тй Хошй тюу буоцбтюу т^ яою ц£таХ^^£1 тл; опцао^а; ярб; ¿хатёрау т^у ёцфаоьу ¿ттпб£1а>с; ёх£1У фац^у) <...> так что, при изменении внешнего вида наименований, благочестивая мысль о подлежащем (наименованию) остается неизменною (йот£ той ох^цато; тюу буоцбтюу йяаХХаоооц^уои т^у £йо£вл я£р1 тб йяох£1ц£уоу бьбуоюу ц£у£1у йх(уптоу). Одно и то же — наименовать Бога непричастным злу и назвать Его благим; исповедать Его бессмертным и назвать Его живущим вовеки. Ибо в этих выражениях, по их смыслу, мы не представляем никакого различия, но каждым из них означаем одно и то же (ойб£щау уйр ¿у тоетой; катй тб опца1убц£уоу
54 Свт. Григорий Нисский. Опровержение Евномия 12.2 (13) // ТСО. Т. 43 (Ч. 6). C. 373-374 (Contra Eunomium // PG 45. Col. 1002; GNO. Vol. 1: 305.26-306.12).
55 Данную познавательно-выразительную свободу человека А. В. Вдовиченко называет «предикацией», или «дектическим синтаксисом»: «Несмотря на причастность предметной области, реальная предикация (актуальное "говорение") в стадии создания свободно, поскольку сознание свободно в выборе возможностей предицирования. Эти возможности реализуются в назначении подлежащих высказыванию объектов и их связей, в комбинировании мыслимых обстоятельств, установлении актуальных целей речевого действия, определении собственной роли в данном коммуникативном пространстве, использовании тех или иных вербальных клише, в вовлечении невербальных средств в коммуникативный процесс, и др.» (Вдовиченко. Грекоязычные... С. 483); «Так, если самые общие фреймовые знания свойственны громадному большинству людей и, соответственно, в каком-то смысле "гуманитарно объективны" (так, любой человек, независимо от культурной традиции, видит, слышит, ходит, дышит, думает и т. д., формируя соответствующие концепты в сознании), то преломление этих знаний и конкретная предикативная фокусировка содержания фрейма в реальной речевой ситуации всегда полагаются в индивидуальной сфере дектики» (Там же. С. 492). Всегда индивидуальная «дектика», то есть свобода «разделяющего логоса», не исключает взаимопонимания людей благодаря общей всем самой природе логоса («мыслимой коммуникативной типологии»).
56 Свт. Григорий Нисский. Опровержение Евномия 12.2 (13) // ТСО. Т. 43 (Ч. 6). C. 318 (Contra Eunomium // PG 45. Col. 956; GNO. Vol. 1: 265.4-6).
6^opáv ¿vvooom£v, áXX' £v 6i' ¿xarépwv rffiv Xóywv ánoonMaívoMrv)»57. Такую перемену формы, то есть имен, при единообразии мысли свт. Григорий называет «преображением» (^Taoxn^ario^oO) слова (Xóyo5): «Ибо, как сказано, возможно, при помощи изменения значений изменять смысл наименований в противоположный (6iá тл5 rffiv on^aivo^évwv tinan,ayñ5 M£raXXá^ai npÓ5 tó ¿vavríov т&5 rffiv óvo^árwv ¿цфáo£l5), и посредством некоторого преображения58 формы (6iá rivo5 ц£тa0xлцaтl0ц0й) означать присущее Богу даже таким именем, которое дотоле было несоответственно Ему; а другим можно означать другое»59. «Преображение» слова (Xóyo5) возможно в силу изменения «формы», то есть при различном именовании одной и той же мысли, но не при изменении самой мысли. Изменение мысли будет не «преображением» слова (Xóyo5), а заменой его другим словом (Xóyo5). Очевидно, что учение свт. Григория Нисского о преображении слова (Xóyo5) является ключом к проблеме перевода. При переводе с языка на язык мысль остается одной и той же, а меняется форма имен. Существование разных форм имен («языков») обусловлено свободой ума изобретать звуки.
Отношение, связывающее образ имени с «движением мысли», называется свт. Григорием «семантическим» (on^avrix|), то есть отношением обозначения. Звук «обозначает» (on^aív£i) «движение мысли»: «Всякое слово (Xóyo5), то есть истинное слово (áXp0ffi5 Xóyo5), есть звук, обозначающий (on^avrix| TÍ5 ¿ori фю-у|) какое-либо движение мысли (rffiv xar' Svvoiav xivnMárwv)»60. Обозначение — это связь, устанавливаемая словом (Xóyo5) между мыслью и именем. В силу данной связи с произнесением звуков является мысль, «запечатленная» в них (tó £'1605 ¿v£Tuntóoaro): «...все, существующее в твари, постигается по значению имен (6iá тл5 rffiv óvoMárwv onMaoía5 n£piXaMPáv£rai). Кто скажет: небо, тот разумение слышащего приводит (rpv 6iávoiav той áx0Í>0vT05 ^yay£) к твари, сим именем являемой61 (¿nl tó 6pXo^M£vov ütcó той óvóMaro5 xríoMa); и о человеке или каком-либо живом существе упомянувший по имени (Mvno0£l5 ¿я' óvóMaro5), немедленно в слышащем отпечатлевает образ существа (tó £'1605 ¿v£runtóoaro); а также и все прочее приданным вещи именем (6iá rffiv ¿mx£iM¿vwv óvoMárwv) живописуется (¿vZwYрaф£Íтal) в сердце того, кто посредством слуха принял в себя название (rpv npoonyopíav), какое имеет вещь (rpv ¿mx£iM¿vnv тф ^pá^ari)»62. Итак, образ имени (тйло5) «обозначает», «отпечатлевает», «живописует», то есть являет в уме слушающего образ вещи (£'1605). Отсюда следует, что имя есть образ образа — чувственный образ мысленного образа вещи. Если связь между вещью и ее мысленным образом — это познание, то связь между мысленным образом и образом имени — это обозначение. Поскольку вещь, мысль и имя последовательно связаны между собой отношением «по образу», то познание и обозначение —
57 Свт. Григорий Нисский. Опровержение Евномия 12.2 (13) // ТСО. Т. 43 (Ч. 6). C. 317 (PG 45. Col. 953; GNO. Vol. 1: 264.11-22).
58 ТСО: изменения.
59 Свт. Григорий Нисский. Опровержение Евномия 12.2 (13) // ТСО. Т. 43 (Ч. 6). C. 318 (ContraEunomium // PG 45. Col. 956; GNO. Vol. 1: 264.29-265.1).
60 Там же. ТСО. Т. 43 (Ч. 6). C. 488 (PG 45. Col. 1101; GNO. Vol. 1: 393.14-15).
61 ТСО: означаемой.
62 Свт. Григорий Нисский. Опровержение Евномия 2.3 // ТСО. Т. 41 (Ч. 5). C. 271 (Contra Eunomium // PG 45. Col. 473; GNO. Vol. 2: 318.7-15).
это две разновидности одной связи явления (фау^рюоц;). Наконец, трактовка значения слова как связи явления показывает, что значения нет по отдельности ни в имени, ни в уме. Значение возникает только при явлении ума в имени, то есть при установлении словом (Хбуос;) связи между ними. Как в уме, не являющем себя, нет значений, так нет их и в именах, не являющих «движения мысли».
Явление (фау^рюоц;) мысли в образе имени характеризуется свт. Григорием как ее «истолкование» (¿рцпу£(а) и «возвещение» (&уу£Ма). Так, согласно святителю, имя имеет истолковательную по отношению к мысли силу (буоца... тюу... уооиц^уюу ¿рцпу£ит1кбу £1уа1)63. В звуки вложено толкование значения (тл; ¿ухацёуп; та!; фюуаТ; опцао^а; ¿рцпу£(ау)64. Примышление понятиям имен представляет собой их «истолкование, описание и изложение (¿рцпу£(ау тьуй ха1 йяоураф^у ха1 ¿^упо^)»65. Слово (Хбуос;) «возвещает» движения души66. Истол-ковательный характер рождения слова (Хбуос;) от ума свт. Григорий также вводит в аналогию его Слову (Лбуо;) Божию. «Но как наше слово бывает предъявителем и вестником движений умственных (йХХ' йол£р 6 ^ц£т£ро; Хбуос; тюу той уой хьупцбтюу цпуит^; т£ ха1 йуу£Хос; у^таь): так и о сущем в начале, истинном Слове, говорим, что оно, как возвещающее волю Своего Отца, именуемое по деятельности вестника, называется Ангелом (ойтю фацёу ха1 тбу йХпбьубу Хбуоу тбу ¿у йрхЛ бута бюууШлута той 1б(ои яатрб; т^у РоиХ^у т^ ¿у£ру£(а тл; йуу£Х(ас; ¿яоуоца^бц£уоу йуу£Хоу ХёушЭаь). <...> ибо, называя Ангелом, Писание учит о Слове — истолкователе Отчей воли (61Й ц£у той йуу^Хои тбу ¿рцпу£а той яатрьхой РоиХ^цато; Хбуоу тл; урафл; бьбаохойоп;)»67. Тем самым имя — не внешняя безразличная форма для мысли (как и одушевленное тело — для ума), а внутренне обусловленный самой мыслью ее образ. Именно поэтому «выразительность речений», согласно святителю, «приближает» нас к самой «силе мыслимого»: человек «соответственно рождающемуся у каждого разумению о предмете (хатй т^у я£р1 тб йяох£(ц£уоу бьйуоюу), сколько то возможно, выражает мысль, приближаясь к силе мыслимого через выразительность речений (¿уу^оута; й; цйХюта т^ биуйца тюу уопб^утюу б1й тл; тюу ^пцйтюу ¿цфйо£ю;)»68. Как перефразирует это положение свт. Григория французский исследователь Б. По-тье, «именно сила объекта, о котором думают, придает словам их собственную динамику»69. Данная «динамика» имени состоит в истолковании собою мысли. В истолковании, или явлении, проявляется не что иное, как соответствие образа имени своему прообразу — мысли. Истолкование и можно определить как
63 Свт. Григорий Нисский. К Авлавию о том, что не «Три Бога» // ТСО. Т. 40 (Ч. 4). C. 117 (Quodnonsinttresdii, adAblabium // PG 45. Col. 121; GNO. Vol. 3.1: 43.1).
64 Там же. ТСО. Т. 40 (Ч. 4). C. 118 (PG 45. Col. 121; GNO. Vol. 3.1: 44.3-5).
65 Он же. Опровержение Евномия 3.5 // ТСО. Т. 41 (Ч. 5). C. 415 (ContraEunomium // PG 45. Col. 601; GNO. Vol. 2: 38.17-18).
66 Там же. 12.2 (13) // ТСО. Т. 43 (Ч. 6). C. 359 (PG 45. Col. 989; GNO. Vol. 1: 294.18-20).
67 Там же. 11.3 // ТСО. Т. 43 (Ч. 6). C. 222-223 (PG 45. Col. 872; GNO. Vol. 2: 278.8-20).
68 ТСО: сближая, сколько возможно более, значение речений с сущностью понимаемого (Свт. Григорий Нисский. Опровержение Евномия 12.2 (13) // ТСО. Т. 43 (Ч. 6). C. 489 (ContraEunomium // PG 45. Col. 1104; GNO. Vol. 1: 393.29-394.5).
69 Pottier B. Dieu et le Christ selon Grégoire de Nysse. Etude systématique du «Contre Eunome» avec traduction inédite des axtraits d'Eunome. Namur, 1994. Р. 199.
установление словом (Хбуос;) соответствия между мыслью и именем. Таким образом, всякая часть истолковательного образа имени (фонема, морфема, лексема, словосочетание, предложение, текст) изобретается впервые умом или актуализируется в памяти для явления мысли не как внешняя и чуждая по отношению к ней, а как обусловленная внутренним ей соответствием. Имя (всякая его часть) имеет умную этиологию.
Таковы основные положения учения свт. Григория Нисского о слове (Хбуос;) со стороны имени, имеющие методологическое значение для антропоцентрических позиций лингвистического исследования. В частности, важнейшие следствия для теоретизирования лингвистикой собственного предмета исследования имеет учение свт. Григория Нисского о неипостасности слова (Хбуос;) человека. Если слово (Хбуо;) не имеет самостоятельного существования, то его нельзя наделять автономностью от ума (уоО;) человека. Ипостасен отдельный человек, а слова (Хбуоь) — его умно-телесные действия. Тогда как традиционной лингвистической парадигме свойственно гипостазировать слово, отделяя его от человека и рассматривая как автономный объект, имеющий собственное бытие, то есть отдельную от ума сущность. Если Нисский святитель, утверждая, что слово (Хбуо;) есть «ничтб», приходит к выводу о его неипостасности, то языкознание со времен античности70, напротив, принимая слово за «нбчто», гипостазирует его, то есть наделяет самостоятельным существованием, отдельной от человеческого ума сущностью, обретая такой операцией собственный «предмет» исследования. Однако подлинный лингвистический предмет — это не «имя», и не «в имени ум», который не отсекается от человека и не переходит в имя в качестве «значения», а непосредственно сам «ум, который являет себя в имени». Вне примышляющего человека нет никакого слова (Хб'уо;). Не осуществившись в уме, звуки или графические символы не являются словом (Хб'уо;).
Ключевые слова: слово (Хбуо;), ум (уоО;), имя (буоца), «образ имени» (тйяо;), мысленный образ (£1бо;), явление (фауёрюоц;), примышление (¿жуою).
St. Gregory of Nyssa's Doctrine of Human Word
G. Dyachenko
In this article the relevance of the Orthodox dogmatics for linguistics and wider for the Humanities is demonstrated. The st. Gregory of Nyssa's resolution of the problem of word (16yoc;) is that corresponding to the contemporary anthropocentric linguistics' requests metaphysical platform which allows to develop the adequate for language facts
70 См. историко-критический анализ лингвистического знания в: Вдовиченко А. В. Расставание с «языком»: Критическая ретроспектива лингвистического знания. М., 2009.
theoretical model and concretize the methodology and the practice of their analysis. The author ascertains the central role of st. Gregory's analogy from human word to Divine Word for clearing up the specifics of our word. This analogy allowed him to point out the unity of human mind (voCç) and word 'in nature' (xaxà тр уф^оьу) and the difference of them 'in subject' (тф tinoxa^évw). On this base the researcher gives the definition of word as a manifestation of mind in name. The non-hypostatic status of word that does not exist separately from mind is also characterized in the article. This fact has a decisive significance for determining by linguistics of its own subject of research. The complex perceptive-expressive ability of human mind acting as a word is shown. Besides, the cognitive etiology of name is analyzed. According to st. Gregory, name is an 'image' (tûtcoç) for thought. The semantic relation between name and thought is defined as a connection of manifestation ^avépwoiç) that is the correspondence in image. The author notes the need for more detailed conceptualization of the linguistic consequences from st. Gregory's theological-philosophical doctrine of word, which have high importance for the whole humanitarian thought.
Keywords: word (Àôyoç), mind (voïïç), name (6vo^a), «image ofthe name» (тйяо;), the mental image (elôoç), manifestation ^avépwoiç), reflection (èrnvoia).
Список литературы
1. Алпатов В. М. Об антропоцентричном и системоцентричном подходах к языку // Вопросы языкознания. 1993. № 3. С. 15—26.
2. Вдовиченко А. В. Грекоязычные библейские тексты в предметной и дискурсивной моделях описания. Дис. ... д-р. филол. наук по спец-тям 10.02.19 — Теория языка и 10.02.14 — Классическая филология. М., 2013.
3. Вдовиченко А. В. «Примышление» и «порождение»: Евномий и каппадокийцы о современных проблемах философии языка // Языковые параметры современной цивилизации: Сб. трудов первой научной конференции памяти академика РАН Ю. С. Степанова / В. З. Демьянков, Н. М. Азарова, В. В. Фещенко, С. Ю. Бочавер, ред. М., 2013. С. 314-321.
4. Вдовиченко А. В. Расставание с «языком»: Критическая ретроспектива лингвистического знания. М., 2009.
5. Демьянков В. З. Доминирующие лингвистические теории в конце XX в. // Язык и наука конца XX века: Сб. ст. М., 1995. С. 239-320.
6. Карфикова Л. Имена и вещи согласно Евномию Кизическому и Григорию Нисскому / И. Г. Бей, пер. // Elvat: Проблемы философии и теологии. 2012. № 1 (001). С. 282306.
7. Кубрякова Е. С. Парадигмы научного знания в лингвистике и ее современный статус // Известия РАН. Серия литературы и языка. 1994. Т. 53. № 2. С. 3-15.
8. Несмелов В. И. Догматическая система святого Григория Нисского. Казань, 1887.
9. Степанов Ю. С. Язык и метод. К современной философии языка. М., 1998.
10. Троицкий С. В. Учение св. Григория Нисского об именах Божиих и имябожники / А. Ковтун, К. Шахбазян, сост. Краснодар, 2002.
11. Pottier B. Dieu et le Christ selon Grégoirede Nysse. Etude systématique du «Contre Eunome» avec traduction inédite des axtraits d'Eunome. Namur, 1994.
