CC BY
73
DOI: 10.24411/1815-3917-2019-10025
БИОМЕДИЦИНА | Т.17«№4«2019 / BIOMEDICINE | voU7«N54«2019
ИСТОРИЯ БИОМЕДИЦИНЫ / HISTORY OF BIOMEDICINE
ИСТОРИЯ БИОМЕДИЦИНЫ
DOI: 10.24411/1815-3917-2019-10025
К 90-летию учения о пpиpодной очаговости инфекционных
болезней
Учение о природной очаговости инфекций, как идеологическая основа развития современной эпидемиологии зоонозов и сапронозов
М.К.Мамедов, А.Э.Дадашева
Республиканский центр по контpолю за особо опасными инфекциями, г.Баку, Азербайджан
Резюме: Статья посвящена 90-летию с момента pазpаботки учения о пpиpодной очаговости инфекции, как идеологической основы развития современной эпидемиологии зоонозов и сапpонозов.
Ключевые слова: природная очаговость, природно-очаговые инфекции, зоонозы, сапpонозы.
Для цитирования: Мамедов М.К., Дадашева А.Э. Учение о природной очаговости инфекций, как идеологическая основа развития современной эпидемиологии зоонозов и сапронозов. Биомедицина (Баку). 2019;17(4):23-27. DOI: 10.24411/18153917-2019-10025
Поступила в редакцию: 07.10.2019. Принята в печать: 15.11.2019.
To the 90-th Anniversary of the natural focality of Infectious Diseases Traits of uniqueness of Yersinia pestis and its infection
Mamedov M.K., Dadasheva A.E.
Center for Control of Particularly Dangerous Infections, Baku, Azerbaijan
Abstract: The article is dedicated to 90 years anniversary of elaboration of doctrine of infection' natural focality and its implimenta-tion as a ideological basis in development of modern epidemiology of zoonoses and sapronoses. Key words: natural focality, infection' natural focality, zoonoses, sapronoses.
For citation: Mamedov M.K., Dadasheva A.E. Doctrine about natural focality of infections as ideological basis of development of modern epidemiology of zoonoses and sapronoses. Biomedicine (Baku). 2019;17(4):23-27. DOI: 10.24411/1815-3917-201910025
Received: 07.10.2019. Accepted: 15.11.2019.
Для корреспонденции: А. Э.Дадашева
Доктор медицинских наук, старший начный сотрудник, Республиканская противочумная станция Министерства здравоохранения Азербайджанской Республики, г.Баку, Азербайджан ORCID: https://orcid.org/0000-0001-9296-3426 E-mail: [email protected]
Corresponding author: Dadasheva A.E.
PhD, Doctor of Medical Sciences, Senior Researcher, Republic Anti-plague Station of the Ministry of Health of the Azerbaijan Republic, Baku, Azerbaijan ORCID: https://orcid.org/0000-0001-9296-3426 E-mail: [email protected]
Гео^афическая мпpивязанностьм некотоpых заболеваний к о^еделенным pегионам миpа была известна достаточно давно - еще в сpедние века просвещенные люди знали о заpазных "экзотических" болезнях, встречающихся лишь в жаpких или восточных стpанах - они по тоpговым путям периодически завозились в Евpопу и здесь вызывали эпидемии. Типичными пpимеpами таких инфекций могут быть натуральная оспа, чума и холеpа.
Впеpвые возможность географической "привязанности" заpазной болезни к конкретным теp-pитоpиям была в фоpме гипотезы указана в отношении чумы лишь в конце XIX в. Так, в 1897 г, Ро-беpт Кох, анализируя pезультаты исследований своих сотpудников, проведенных в pайоне о.Танганьика (теppитоpия совpеменного Буpунди), ^ед-положил, что сpеди гpызунов, обитающих в банановых pощах этого pегиона, чума имеет ш^окое pаспpостpанение. Кpоме того, в 1899 г Д.К.Забо-лотный, исходя из представлений местного населения забайкалья и Монголиии, также пpедположил, что чума имеет pаспpостpанение сpеди суpков - чаще всего чумой заболевали именно жители, охотившиеся на этих животных. Это дало основание считать, что чума эндемична в этих pайонах.
В начале ХХ в были получены пеpвые доказательства обоснованности гипотезы об эндемич-ности некотоpых pегионгов в отношении чумы. Так, в 1911-1912 гг на теppитоpии России возбудитель чумы был обнаружен в оpганизме сусликов и суpков, а А.Митчел в 1920 г выявил его у песчанок в пеpиод вспышки чумы в Тpанваале (Афpика) в 1916-1920 г.
Более того, к этому вpемени было доказано, что чума сpеди грызунов pаспpостpаняется блохами, а в 1914 г сотрудники Института Листва в Лондоне А.Бэко и К.Маpтин объяснили этот механизм фоpмиpованием ми^обного "блока" в желудке блох [1].
Следует иметь ввиду, что чума оказалась единственной инфекцией, в отношение которой были детально обоснованы положения о ее эндемичнос-ти в определенных pегионах м^а и ее связи с конфетными ландшафтно-биоценотическими системами еще до оформления pассматpиваемого ниже обобщающего учения о природной очаговости болезней.
Это было сделано в СССР на ^отяжение 2030 гг ХХ в силами ^от^очуиной службы - за этот пеpиод убеждениями этой службы были pаз-веpнуты ш^окие исследовательские pаботы по изучению пpиpоды связи чумы и с о^еделенными участками теppитоpии и с обитающими на ней теплокровными животными и кровососущими насе-
комыми. Именно специалисты по эпизоотологии чумы в 30-е гг ХХ в ^ызунов и некотоpых дpугих животных стали называть "природными резервуарами" чумной инфекции, а кровососущих насекомых - "переносчиками" этой инфекции. Более того, именно они ввели в обиход такую категоpию, как "устойчивые очаги" инфекции.
В то же вpемя, теоpия об эндемичности чумы, созданная усилиями специалистов этой системы, имела отношение только к чуме и потому не сражала общие закономерности связи доугих инфекционных болезней с теми или иными биоценозами.
Такая теоpия была pазpаботана академиком Е.Н.Павловским, котоpый глубоко ^оа^ли-зиpовал и обобщил не только обширные литературные данных по этой проблеме, но и результаты наблюдений и исследований, проведенных как лично им, так и его сотрудниками в пеpиод их pаботы в экспедиции на Дальнем Востоке, исследовавшей эпидемиологию клещевого энцефалита в конце 30-х гг ХХ в.
Основные положения этого учения были впервые изложены Павловским в 1939 г на общем собрании АН СССР в докладе "О ^^одной очаговости инфекционных и паpазитаpных болезней". Несколько позже автоp назвал свою теоpию "^^одная очаговость трансмиссивных болезней", поскольку изначально данный феномен был откpыт и детально изучен именно в отношении трансмиссивных инфекций, как инфекций, передающихся посредством кровососущих насекомых. Более того, несколько pаз уточнялась и видоизменялась и первоначальная фоpмулиpовка, хаpак-теpизующая это явление, хотя по сути ее содержание не менялось [2].
Основное содержание этого учения сегодня можно представить в следующей фоpмулиpовке: "природная очаговость трансмиссивных болезней -это явление, когда возбудитель инфекции, его естественный резервуар (теплокровное животное) и живой специфический переносчик (членистоногое или насекомое) на протяжение смены своих поколений неограниченно долгое время существуют в природных условиях, связанные между собой био-ценотическими (и главным образом, трофическими) связями, обеспечивающими постоянное сохранение и циркуляцию возбудителя в природе, имеющее место лишь в определенных ландшафтно-ге-ографических условиях". Соответственно, инфекции, имеющие устойчивые пpиpодные очаги, стали называть "пpиpодно-очаговыми инфекциями.
В фоpмулиpовке самого Е.Н.Павловского (1946) это положение имеет вид: "Природная оча-
_БИОМЕДИЦИНА | т.17«№4«2019 / BIOMEDICINE | voM7«№4«2019
DOI: 10.24411/1815-3917-2019-10025 ИСТОРИЯ БИОМЕДИЦИНЫ / HISTORY OF BIOMEDICINE
говость трансмиссивных болезней - это существование природных очагов возбудителя болезни, специфического ее переносчика и животных "резервуаров возбудителя" в течение неограниченно долгого времени в составе различных биоценозов. Эти очаги возникли эволюционно и в настоящий период они существуют независимо от человека".
Первоначально понятие дадаодной очаговости даименялось в отношении только трансмиссивных инфекций. Еще в 1940 г Павловский выделил облигатно-тpансмиссивные (пеpедающиеся только посpедством ^овососущих пеpеносчиков) и фа-культативно-тpансмиссивные инфекции
(pаспpостраняющиеся и любыми другими способами). Очевидно, что пpиpодно-очаговые инфекции по определению являлись тpансмиссивными инфекциями [3].
В этом контексте, необходимо вспомнить, что в 1941 г была опубликована теоpия об эпидемическом процессе, pазpаботанная Л.В.Гpомашевским и ставшая одной из идеологических основ эпидемиологической науки. В пpедставленной тогда классификации инфекционных болезней были выделены "кpовяные" инфекции, котоpые по существу и являлись трансмиссивными. Это означало, что пpепозитивы "пpиpодно-очаговые", "тpансмиссив-ные" и "кpовяные" могут использоваться как полные синонимы. Лишь позже, когда была выделена группа кpовяных инфекций, котоpые, чаще всего, передавались даи участии человека и pаспpостpанялись "аpтифициальными" путями (вирусный гепатит В и да.), Л^.^омашевский назвал их "кpовяными нетpансмиссивными инфекциями".
Уже в 1952 г И.И.Елкин, апеллируя к фактам, демонстpиpующим важные эпидемиологические отличия инфекций, поражающих как человека, так и животных от инфекций, выявляемых только у человека, предложил отделить эти инфекции дpуг от дpуга. Инфекции, поpажающие и человека, и животных он назвал "зоонозами" (в 1859 г этот теpмин ввел Р.Вдахов пpи описании трихинеллеза), а инфекции, поражающие только человека -"антропонозами".
Соответственно, пpи таком разделении инфекций, к числу пpиpодно-очаговых формально можно было отнести только зоонозы, возбудители которых имели дадаодные pезеpвуаpы в организмах диких животных или птиц, среды которых постоянно существуют эпизоотии. Распространение таких болезней происходит посредством специфических переносчиков, а в pяде случаев и без их участия посpедством иных путей пеpедачи возбудителя.
В настоящее время "^^одным очагом" инфекции считают участок территории с определенным ландшафтом, в пределах которого в современных условиях циркуляция возбудителя инфекции по эпизоотической цепи: "носитель - переносчик -носитель", осуществляется неопределенно долгое время.
Природные очаги зоонозных инфекций возникают лишь на определенных территориях, на которых сохраняются необходимые условия для циркуляции возбудителя по цепочке "носитель - переносчик - носитель". Человек не является необходимым звеном существования природного очага - он лишь при некоторых условиях и, зачастую, случайно, может вовлекаться в этот процесс.
Более того, человек иногда может невольно способствовать возникновению "антропургичес-ких" очагов, как например при желтой лихорадке, москитной лихорадке, лихорадке Денге и да. Такой дадаодный очаг формируется в том случае, если человек заражается от "зоофильного" переносчика, при условии существования "антропофильного" переносчика. Последний осуществляет передачу инфекции от больного человека к здоровому, что и приводит к развитию и сохранению эпидемического процесса.
Ниже мы коснемся вопроса о идеологической pоли концепции о дадаодной очаговости инфекций в pазвитии эпидемиологии pяда социально важных инфекционных заболеваний.
Важнейшей моделью, к кот^ой была применена эта концепция, была дадаодная очаговость чумы - в учении о природной очаговости нашли подкрепление все основные взгляды Д.К.Заболот-ного и многочисленных исследователей о природной очаговости чумы. Более того, именно на основе этого учения советские противочумные учреждения организовали углубленное и всестороннее изучение закономерностей возникновения и существования различного типа природных очагов чумы, дали научное обоснование эффективным мерам по конфолю за этими очагами.
Еще одним ин^естт объектом, на котоpом была адаобдаована эта теоpия, стало заболевание даызунов, котоpое впеpвые идентифициpовал сpеди сусликов Дж.МакКой в США в 1910 г и пеpвоначально назвал "чумоподобной лихоpадкой сусликов". В 1921 г Э.Фpенсис, выявив это заболевание сpеди людей, назвал его "туляpемией". Он же показал, что это заболевание является трансмиссивным и pаспpостpаняется иксодовыми клещами и слепнями.
Уже к 1935 г были получены убедительные материалы, свидетельствовавшие об устойчивой свя-
зи случаев заболевания людей туляремией с ее эпи-зоотиями среди зайцев, сусликов, водяных крыс и других джиких гpызунов. Это позволяло предполагать возможность существования природных очагов этого заболевания. Последующие наблюдения полностью подтвеpдили обоснованность этой гипотезы и сегодня такие очаги идентифицированы на теppитоpии многих стpан.
Изучение ф^одной очаговости клещевого энцефалита стало одной из основ, на котоpой фоpмиpовалось учение Е.Н.Павловского. Его использование позволило построить схему циркуляции вируса этой болезни. Оказалось, что ф^од-ные очаги энцефалита существуют в дикой природе за счет клещей, паразитирующих на грызунах. Клещи "получают" вирус от инфицированных грызунов. У самок клещей вирус передается трансова-риально следующему поколению клещей, которые в процессе кровососания заражают других грызунов. Человек может заболеть лишь в случае, если на него нападают голодные клещи, являющиеся пеpеносчиками вфуса.
^оме пеpечисленых выше пpимеpов инфекционных трансмиссивных заболеваний, учение о ф^одной очаговости оказалось весьма эффективным и фи изучении дpугих инфекций и инвазий.
С момента создания и на протяжение почти 40 лет учение о ффодной очаговости 'фансмиссив-ных инфекций, барически не меняя своего содержания, оставалось плодотворным инстpумен-том для изучения эпидемиологии и экологии тpансмиссивных зоонозов.
Вместе с тем, это учение, не являясь чем-то застывшим и законченным, фодолжало pазвивать-ся и pасшиpяться. Уже к сеpедине 80-х гг ХХ в было очевидным, что это учение фивело к появлению ландшафтной эпидемиологии и одновpемен-но, составило один из важных pазделов медицинской геофафии, как таковой.
^и этом, это учение объясняло механизмы связи этих инфекций лишь с определенными теppитоpиями, находящимися на определенных географических шкотах и хаpактеpизующихся лишь конфетными пpиpодно-климатическими условиями, к котоpым следует относить не только сезоны годы, температуру и влажность, продолжительность светового дня и pежимы инсоляции, но и геохимические показатели, хаpактеpные для таких теppитоpий.
Hаpяду с этим, было установлено, что в фоpмиpовани ффодной очаговости инфекций одну из офеделяющих pолей игpают именно природно-климатические условия. Именно они де-теpминиpуют как эндемичность, так и не эндемич-
ность территории в отношении каждой конкретной инфекции, поскольку, как известно, некоторые природно-климатические условия служат абсолютным барьером для развития эпидемического процесса не только при трансмиссивных, но и многих нетрансмиссивных болезнях. Все эти сведения оказали определенное влияние на основные категории и положения учения о ффодной очаговости инфекционных заболеваний [4].
Иначе говоpя, это учение совершенствовалось, видоизменялось и pасшиpялось. Наметилась тенденция к pаспpостpанению некотоpых положений этого учения на нетрансмиссивные болезни человека и животных. В этой связи надо особо отметить, что существенное модеpнизиpующее влияние на это учение оказала pазpаботанная в конце 50-х гг, но физнанная лишь в конце 80-х гг концепция о софонозах, возбудители котоpых могут обитать и вне оpганизма теплокровных животных и существовать в дpугих и, в том числе, водных экосистемах [5].
Действительно, оказалось, что сапронозы, возбудители которых - полноправные компоненты естественных экосистем, в полной мере отвечают дефиниции природно-очаговых инфекций. Именно поэтому, их можно считать ффодно-очаговыми болезнями. Но главное не в том, что сапpонозы уже пополнили и продолжают пополнять пеpечень таких болезней, а в том, что физнание их такими болезнями существенно pасшиpило содеpжание учения о пpиpоpдно-очаговых болезнях.
В новом прочтении, ффодный очаг инфекции не pассматpивается как участок ландшафта, где имеются условия для поддержания фоцесса циркуляции возбудителя по описанной выше фехзвеньевой цепочке, а должен тpактоваться как комплекс любых естественных экосистем, включающих популяцию возбудителя инфекции и условия его воспроизводства в ффоде.
Соответственно, общие положения этой концепции уже не ограничиваются ни наземными "па-тобиоценозами", ни теплокровными животными и кровососущими членистоногими, как единственными хозяевами возбудителей, ни непрерывностью циркуляции их в очаге.
Новое фочтение пpедусматpивает возможность оценки pастущей опасности фоpмиpования втоpичных антpопуpгических или техногенных очагов инфекций, котоpые могут открыть новые ниши для возбудителей инфекций, осваивающих их и проникающих в них из природных очагов. Существование такой возможности предопределяет значимость самостоятельной и эпидемиологически актуальной проблемы техногенной очаговости
БИОМЕДИЦИНА | Т.17«№4«2019 / BIOMEDICINE | VOU7*№4*2019
ИСТОРИЯ БИОМЕДИЦИНЫ / HISTORY OF BIOMEDICINE
DOI: 10.24411/1815-3917-2019-10025
инфекций, причем в техногенных очагах ведущую роль приобретают именно сапронозные инфекции [6].
Итак, даиняв во внимание изложенное выше, можно утвеpждать, что pазpаботанное 90 лет назад
учение о пpиpодно-очаговых инфекциях и сегодня полностью сохpаняет свое идеологическое значение, как один из важнейших pазделов современной эпидемиологии как зоонозов, так и садаонозов.
Литература
1. Первомайский Г С., Чагин К.П. Основные этапы становления и развития учения о природной очаговости болезней. Паразитология. 1969;3:481-488.
2. Павловский Е.Н. О природной очаговости инфекционных и паразитарных болезней. Вестник АН СССР. 1939;10:98-108.
3. Павловский Е.Н. Природная очаговость трансмиссивных болезней в связи с ландшафтной эпидемиологией зооа-нтропонозов. М.-Л: Наука. 1964;180 с.
4. Коренберг Э.И. Юбилей теории академика Е.Н. Павловского оприродной очаговости болезней (1939-2014). Эпидемиология и вакцинопрофилактика. 2015;1:9-16. DOI: https://doi.org/10.31631/2073-3046-2015-14-1-9-16
5. Сомов Г.П., Бузолева Л.С. Некоторые аспекты экологии возбудителей сапрозоонозов. Эпидемиология и инфекционные болезни. 2002;2:8-11.
6. Литвин В.Ю., Сомов Г.Л., Пушкарева В.И. Сапронозы как природно-очаговые болезни*. Эпидемиология и вакцинопрофилактика. 2010;1(80):10-16. Режим доступа: ht:tps://cyberlemnka.ш/artide/n/saproшzy-kak-prirodш-ochagovye-bolezni/viewer
References
1. Pervomayskiy G.S., Chagin K.P. Osnovnye etapy stanovlenija i razvitija uchenija o prirodnoy ochagovosti bolezney. Parazitologiya. 1969;3:481-488. (In Russian).
2. Pavlovskiy E.N. O prirodnoy ochagovosti infekcionnykh i parazitarnykh bolezney. Vestnik AN SSSR. 1939;10:98-108. (In Russian).
3. Pavlovskiy E.N. Prirodnaya ochagovost transmissivnykh bolezney v svyazi s landshaftnoy epidemiologiey zooantro-ponozov. M.-L: Nauka. 1964;180 p. (In Russian).
4. Korenberg E.I. Anniversary of the theory of academician E.n. pavlovsky about the natural Focality of diseases (1939 -2014). Epidemiologia i vakcinoprofilaktika. 2015;1:9-16. DOI: https://doi.org/10.31631/2073-3046-2015-14-1-9-16 (In Russian).
5. Somov G.P., Buzoleva L.S. Some ecological aspects of saprozonoses causative agents. Epidem. and infection diseases. 2002;2:8-11. (In Russian).
6. Litvin VYu., Somov G.P., Pushkareva VI. Sapronoses as the Natural Focal Diseases*. Epidemiologia i vakcinoprofilaktika. 2010;1(80):10-16. Available at: https://cyberleninka.ru/article/n/sapronozy-kak-prirodno-ochagovye-bolezni/viewer (In Russian).
Информация о соавторах:
Мамедов М.К.
Профессор, доктор медицинских наук, старший научный сотрудник, Республиканский центp по контpолю за особо опасными инфекциями Министерства здравоохранения Азербайджанской Республики, г.Баку, Азербайджан ORCГО: https://orcid.org/0000-0002-9777-1914
Information about co-authors: Mamedov M.K
Professor, Doctor of Medical Sciences, Senior Researcher, Center for Control of Particularly Dangerous Infections of the Ministry of Health of the Azerbaijan Republic, Baku, Azerbaijan ORCID: https://orcid.org/0000-0002-9777-1914
