CC BY
108
УДК 94(38)"-5" ББК 63.3(0)32
А.В. УНЖАКОВ УЧАСТВОВАЛИ ЛИ ДОРИЙЦЫ В ТРОЯНСКОЙ ВОЙНЕ?
Ключевые слова: Греция, Троянская война, Гомер, Гесиод, дорийское завоевание, дорийцы, эллины, культ героев.
Данная статья является попыткой найти ответ на вопрос о том, по каким причинам приход дорийцев в Гоецию, приведший к падению микенской цивилизации, не стал частью общепринятой нарративной традиции, связанной, в первую очередь, с именами Гомера и Гесиода. Необходимость решения данной проблемы приобретает еще большую значимость в свете продолжающихся в научной литературе дискуссий об историчности самой традиции о «возвращении Гераклидов», что обусловлено скудностью и противоречивостью сведений о завоевателях. Касаясь вопроса методологии исследования, мы придерживаемся комплексного подхода, основанного на изучении всех имеющихся в распоряжении видов источников. Сопоставление и анализ существующих данных археологии и сведений из нарративных источников указывают на проводившуюся в Греции политику консолидации населения по окончании Темных веков, подразумевающую полноправное место дорийцев в значимых для греков событиях прошлого. Об этом, в частности, может свидетельствовать изображаемая Гомером в «Перечне судов» политическая карта Греции, соответствующая устремлениям доминирующих греческих полисов; распространение общего для всего населения Греции, включая дорийцев, наименования «эллины»; а также возникновение культа героев, используемого в числе прочего в качестве способа легитимации прав на завоеванные земли.
В результате, как нам представляется, по завершении Темных веков в Греции была намеренно создана анахроничная картина исторического прошлого, отвечающая интересам широких слоев населения.
Практическая значимость статьи заключается в возможности использования материалов и выводов в общих и специальных курсах по истории древнего мира.
Достоверно известно, что в конце XIII в. микенской цивилизации был нанесен удар, от которого она не смогла оправиться. В научной литературе по данному вопросу приводятся, например, следующие данные: в Греции XlIl в. до н.э. насчитывалось 320 населенных пунктов, в XII в. до н.э. их количество сократилось до 130, а в XI в. до н.э. - до 40, т.е. уменьшилось в восемь раз [13. С. 20]. П. Олива пишет, что количество поселений в Лаконии уменьшилось до 1/4, а в Арголиде больше чем на 2/3 [12. С. 36]. При этом, по свидетельству результатов раскопок, размер сохранившихся поселений уменьшился также в несколько раз [13. С. 20]. Традиция в этой связи сообщает о дорийском переселении в Пелопоннес, иначе называемом «возвращением Гераклидов».
Существует ряд теорий - от традиционных, признающих историчность предания о возвращении «потомков Геракла», и умеренно-критических, разделяющих дорийское переселение и гибель микенских дворцов, до гиперкритических, полностью отрицающих существование дорийцев. Ранее мы выдвигали аргументы в пользу мнения о том, что приход дорийцев не является измышлением, что дорийский этнос действительно составил основу ряда греческих полисов [2. С. 26-33].
В данной статье мы попытаемся рассмотреть, почему помимо того, что завоеватели не только не оставили какого-либо значимого материального следа своего присутствия, они фактически также не проявили себя и на уровне нарративной традиции.
Несмотря на культурный дисконтинуитет при переходе Греции к железному веку, традиция, взятая на вооружение новой греческой цивилизацией, является не чем иным, как повествованиями из века героев, закончившегося Троянской войной. Не вызывает сомнений, что, как бы ни разворачивались события
конца той эпохи, объяснить ими последовавшие разрушения и сокращения численности населения Греции не представляется возможным. Однако ни приход дорийцев, ни последовавшая миграция населения на восток в результате «возвращения Гераклидов» - два основных обстоятельства, вызвавшие столь радикальные перемены - отнюдь не стали частью общепринятой нарративной традиции, связанной, в первую очередь, с именами Гомера и Гесиода. Следует, впрочем, добавить, что некоторыми исследователями [4. С. 68] высказывается точка зрения о неправомерности отождествления гераклидов с дорийцами, основанная, в частности, на отрывке из текста Фукидида: ...Дырщ? те 6Yбoпкoaтф ега ^ 'НракЛеГба^ ПеЛo"П"6wпaov ëaxov [...дорийцыже на восьмидесятом году с Гераклидами Пелопоннесом владели] (ТИио. 1.12.2). Нам же представляется, что под НракЛеГба1д имеются в виду предводители, т.е. собственно потомки Геракла (относящиеся, как известно, к роду Гилла).
Гомер и Гесиод в качестве причины, приведшей к концу века героев, приводят желание Зевса положить конец союзу между богами и смертными. Так, Гесиод пишет:
...ибо замыслил в те дни богодивное дело В высях гремящий Зевес — беспредельную твердь во смятенье Мощно повергнуть и род человеков, судьбине подвластных, Многовозросший скорей истребить, дабы не сгубили Души свои полубоги средь люда, подвластного смерти, -Дети богов, чьи очи средь смертных взирали на солнце, -Нет, но, блаженными став, дабы пребывали, как прежде, Жизнь и обитель имея поодаль от смертного люда (перевод О.П. Цы-бенко [3. С. 101]).
Хотя вряд ли можно утверждать, что названные события были полностью проигнорированы традицией. Так, по всей вероятности, описание «возвращения детей Геракла» могло содержаться в утраченном эпическом произведении «Л'дШоэ», а миграция на восток могла быть описана в утраченной «Мв1атро&1Э» [7. С. 168]. Это, в свою очередь, может свидетельствовать о том, что греки не могли не знать об этих событиях. Чем же можно объяснить в таком случае молчание Гомера и Гесиода?
Одним из результатов миграции населения явилось то, что население Греции конца бронзового века оказалось разнородным по своему составу. Падение микенской цивилизации сопровождалось притоком племен, говорящих на греческом языке, в центральные районы Греции и Пелопоннес. Об этом, в частности, ярко свидетельствуют лингвистические данные. Так, М. Финкелберг, сравнивая диалектный континуум Греции микенского периода с диалектальной географией, сложившейся после прихода дорийцев, делает однозначный вывод о «вторжении» дорийского диалекта: дорийский диалект вытеснил аркадо-кипрский в Спарте и Мессении; дорийский и критский вытеснили аркадо-кипрский в западной Арголиде; дорийский заменил ионийский в восточной Арголиде и на всем северо-западе Пелопоннеса [7. С. 140-141]. Произошедшие изменения, однако, не привели к полному исчезновению микенского населения. Некоторые группы, действительно, по всей видимости, были вытеснены северо-западными племенами за пределы Греции, другие же сменили места проживания, не покидая при этом Грецию, третьи же, как известно, остались на своих прежних местах. Это означало, что такие регионы, как Аттика, Аркадия и Ахея, остались заселенными недорийским населением, в то время как в других областях дорийцы селились бок о бок с проживающим там населением, образуя, очевидно, своего рода симбиоз. В качест-
ве известного примера можно привести хотя и одну, но все же недорийскую трибу Аргоса, эпонимом которой была царевна Гирнефо [2. С. 37].
Рано или поздно разнородные группы населения должны были оговорить условия своего сосуществования. Следует, впрочем, иметь в виду, что упомянутая разнородность имела, по всей видимости, достаточно относительный характер. В частности, существующие диалектальные различия вряд ли могли иметь какое-либо серьезное значение. По заключению С. Колвина, греки отличались готовностью принимать все многообразие диалектов как полноправных представителей греческого языка и вряд ли испытывали чувство неуверенности, вызванное многообразием диалектов. Маловероятно, что какая-либо языковая политика могла играть значительную роль в их культуре вплоть до эллинистического периода, когда утвердился стандарт письма. Говорить о привычном использовании термина бюЛектод также не представляется возможным вплоть до эллинистического периода [5. С. 200].
Так или иначе, наряду с установлением панэллинских культов и фестивалей на панэллинский уровень поднялась и история Троянской войны. Как справедливо отмечает С. Колвин, распространение гомеровского эпоса явилось частью развития панэллинской идентичности в поздний геометрический период (VIII в. до н.э.); как первое Koine в постмикенской Греции оно должно было сыграть роль центра в создании центростремительного лингвистического сознания в Греции [5. С. 200].
А весьма болезненные для населения Греции исторические события, сопровождавшие конец микенской цивилизации, были заменены историей войны, которая была начата Зевсом для того, чтобы положить конец расе героев. В результате в качестве основного (если не единственного) фактора, который потряс Грецию в конце второго тысячелетия, рассматривались Троянская война и злой умысел Зевса, но не приход народов. Любопытно в данной связи мнение М. Финкелберг (ссылающейся на работу Дж. Гуди) о том, что отчасти причиной подобной «коллективной амнезии» могли послужить «целительные силы забвения» [7. С. 169]. По мнению Дж. Гуди, такая (в терминах автора) «гомеостатическая трансформация» характерна для обществ с устной традицией [8. С. 44-45]. Представляется, впрочем, что «гомеостатиче-ская трансформация» вряд может послужить единственным и универсальным объяснением произошедшего.
Приведем некоторые заключения из исследования самой М. Финкелберг, которая, следуя описанию из так называемого «Перечня судов» из второй книги «Илиады», пытается изобразить политическую карту Греции и сталкивается с такими несоответствиями, как, например, полное отсутствие Мегары, что дает возможность «отобрать» у последней остров Саламин, на который претендовали как Мегара, так и Афины; Аргос Диомеда занимает всю территорию северовосточного Пелопоннеса, фактически представляя собой долю Темена; территория Мессении оказывается пустым местом на карте между Пилосом и Спартой [7. С. 170-171]. Хотя, по справедливому утверждению Т. Келли, Гомер - в большей степени бард, нежели историк [10. С. 39], нельзя обойти вниманием определенную «историчность» гомеровской «карты», а именно - тот факт, что представляемая в «Илиаде» картина полностью соответствует устремлениям трех перечисленных доминирующих греческих полисов (Афины, Аргос, Спарта), что, как нам представляется, могло явиться либо причиной, либо следствием популяризации гомеровского произведения. Нельзя также обойти вниманием и то обстоятельство, что Гомер практически не упоминает дорийцев в своих поэмах. Единственное однозначное упоминание дорийцев, по-видимому, содержится в «Одиссее» (Od. 19.177): ...Awpieeg те Tpixai'Keg... [дорийцев, разделен-
ных на три колена]. Вместе с тем вполне очевидно то, что Аргос под властью Диомеда представляет собой нечто весьма близкое по своим очертаниям Аргосу после дорийского завоевания, а Спарта Менелая - «доризованной» Спарте. Хотя, по всей видимости, не было секретом то, что дорийцы были, по сути, чужаками, им, однако, было «выделено место» на карте Греции, представленной в гомеровском «Перечне судов». Другими словами, не вызывает сомнений, что перечисленные «совпадения» могут свидетельствовать о проводимой политике, направленной на консолидацию народов, населяющих Грецию.
В качестве другого индикатора осуществления такой политики можно привести то, что примерно в это же время появляется общее наименование «эллины» для обозначения как потомков населения бронзового века, так и «новичков», прибывших на эти земли. Из генеалогии родоначальника греческого народа Эллина известно, что у него было три сына - Дор, Эол и Ксуф. Имена первых двух, разумеется, являются эпонимическими. Ксуф же был отцом двух сыновей с еще двумя эпонимическими именами - Ахея и Иона. Можно предположить, что в основе подобного генеалогического древа, в соответствии с которым у Эллина было три сына, но не четыре (что соответствовало бы количеству эпонимов), могло лежать стремление использовать число «3». В.Н. Топоров в качестве причины того, что многообразные тексты неизменно обращаются к числу 3 (три сферы вселенной, три героя сказки, три члена социальной структуры и т.д.), приводит пояснение, что такой структуре поставлена в соответствие восходящая к архетипу и часто подсознательная тенденция к организации любой временной последовательности посредством трехчленного эталона [1. С. 21-23]. В нашем случае такую временную последовательность образуют старший, средний и младший сыновья.
По справедливому утверждению Дж. Холла, делая эпонимами Эола, До-ра, Иона и Ахея - сыновей и внуков прародителя (Urvater) эллинов, Эллина, -«генеалогия эллинов» преследовала цель создать видимость того, что единое, недифференцированное эллинское население существовало до серии разделений, результатом которых было возникновение основных этнических групп этого исторического периода [9. С. 56].
Более того, стремление Гомера подогнать прошлое под требования настоящего можно, по-видимому, рассматривать в совокупности с возникновением культа героев, который заключался в поклонении персонажам греческих легенд, многие из которых являются героями произведений Гомера и Гесиода. На основе такого совпадения между традиционной поэзией и новой религиозной практикой исследователями уже давно делались выводы о том, что культ героев, а иногда и правила проведения соответствующих ритуалов, возникали под непосредственным влиянием эпических произведений (в первую очередь, Гомера) [6. С. 340]. Весьма показательно здесь преобладание культа героев в «доризованной» Арголиде по сравнению, например, с Атти-кой, что, очевидно, указывает на значительно большую заинтересованность в установлении связей с прошлым. Кроме того, по мнению Дж. Уитли, основной причиной учреждения культов в Аттике являлась демонстрация права собственности на землю со стороны ее владельцев, о чем, в частности, свидетельствует равномерность вотивных находок по всей области, а также очевидное отсутствие необходимости в консолидации уже политически единой территории [14. С. 178]. Дискутируя с А. Снодграсом, Дж. Уитли в своей статье справедливо, как нам представляется, отстаивает точку зрения, что установление культов в целях демонстрации права собственности на окружающую захоронение землю на территории Аттики являлось реакцией со стороны крупных земледельческих общин на появление отдельных свободных крестьян, пре-
тендующих на те же земли, но не стремление свободных земледельцев, занявших землю, легитимировать свое право на нее [14. С. 177].
Ситуация же, сложившаяся в Арголиде, коренным образом отличалась от положения в Аттике. Только такими переплетенными между собой политическими мотивами, как легитимация дорийцами-аргивянами своих прав на землю, ранее принадлежавшую представителям «расы героев», заявка на региональное лидерство и необходимость в консолидации территории, можно объяснить концентрированность пожертвований в гробницах Просимны, установление культа Агамемнона в Микенах, строительство грандиозного Храма Геры в восьми километрах от Аргоса и несколько ближе к Микенам, Бербатам и Денд-ре. Весьма характерно то, что, по заключению К. Морган и Т. Уайтло, самая ранняя часть храма имела типично микенский стиль [11. С. 84-85]. Пятнадцать микенских камерных захоронений из 32, найденных возле Герейона, датируются позднегеометрическим периодом [13. С. 192-194].
Мы уже упоминали о том, что, согласно Гомеру, царство Менелая соответствует исторической Спарте. Около века спустя, следуя оракулу, лакедемоняне приложили значительные усилия в поисках могилы Ореста, сына Агамемнона (и зятя Менелая), и переноса его останков в Спарту, где впоследствии в честь него был учрежден культ (Hdt. I.67-68). Парадоксально здесь то, что Орест считается последним недорийским царем в Лаконии, чьи потомки были изгнаны из этих земель самими дорийцами. Установление же культа Ореста совершенно однозначно отвечает целям проводимой дорийцами политики, направленной на легитимацию своего присутствия.
Таким образом, по всей видимости, нет оснований сомневаться в том, что греки архаического периода знали о том, что прежнее население Греции называло себя ахейцами, но не эллинами, и что позднее пришедшие дорийцы не имели никакой связи и никакого отношения к веку героев. Однако это знание никак не помешало закрыть глаза на все эти факты и создать «новую» анахроническую картину прошлой истории, в соответствии с которой участниками Троянской войны стали представители всего населения Греции вне зависимости от того, когда они пришли на ее территорию. Такое видение прошлого пустило прочные корни и стало единственным общепринятым представлением о былых временах.
В настоящее время не представляется возможным строить сколько-нибудь обоснованные теории о том, кем именно создавалась и координировалась стратегия по приведению прошлой истории в соответствие с существующими политическими требованиями. С высокой долей вероятности можно лишь предположить, что такая стратегия отвечала интересам широких масс населения: ахейцев - чтобы предать «целительным силам забвения» воспоминания о поражении от дорийцев; дорийцев - чтобы обеспечить себя законным правом на завоеванные земли. В результате новая греческая цивилизация не только обрела единство, но и установила континуитет с веком героев, заложив всем этим прочный фундамент формирования панэллинской идентичности.
Таким образом, не без содействия со стороны ахейцев дорийцами была создана новая, удобная для всех в силу своего консолидационного потенциала картина исторического прошлого Греции, подразумевающая фактически полноправное место дорийцев в значимых для греков событиях предшествующей «возвращению Гераклидов» эпохи. Упоминание же о дорийском завоевании в нарративных источниках, безусловно, противоречило бы очевидно проводимой политике объединения Греции. Следовательно, отвечая на поставленный в заглавии к статье вопрос, с высокой степенью уверенности мы можем дать отрицательный ответ.
Источники
1. Blakesley J.W., ed. Herodotus Historia. New York, Harper and Brothers, M.DCCC.LXI, vol. I, ,
362 p.
2. Blakesley J.W., ed. Herodotus Historia. New York, Harper and Brothers, M.DCCC.LXI, vol. II,
364 p.
3. Page T.E., Capps E., Rouse W.H.D., Post L.A., eds. Homer. The Odyssey. With an English Translation by A.T. Murray in Two Volumes. London, W. Heinemann ltd, MCMXLV, vol. 1, 465 p.
4. Page T.E., Capps E., Rouse W.H.Dю, eds. Homer. The Odyssey. With an English Translation by A.T. Murray in Two Volumes. London, W. Heinemann, MCMXIX, vol. 2, 455 p.
5. Donaldson J.G., ed. Thucydides. New York, Harper and Brothers, M.DCCC.LXI, vol. I, 305 p.
6. Donaldson J.G., ed. Thucydides. New York, Harper and Brothers, M.DCCC.LXI, vol. II, 298 p.
Литература
1. Топоров В.Н. О числовых моделях в архаичных текстах // Структура текста / отв. ред. Т.В. Цивьян. М.: Наука, 1980. С. 3-58.
2. Унжаков А.В. Аргосский полис. Предпосылки формирования и укрепление структуры со времени дорийского переселения до второй половины V в. до н.э. Saarbrücken: LAP LaMbERT Academic Publishing GmbH & Co. KG, 2012. 139 с.
3. Эллинские поэты VIII-III вв. до н.э. Эпос. Элегия. Ямбы. Мелика / отв. ред. М.Л. Гаспаров. М.: Ладомир, 1999. 515 с.
4. Cartledge P. Sparta and Lakonia. A Regional History 1300-362 B.C. London, New York, Routledge, 2002, 354 p.
5. Colvin S. Greek Dialects in the Archaic and Classical Ages // Bakker E.J., ed. A Companion to the Ancient Greek Language. Chichester, Blackwell Publishing Ltd., 2010, pp. 200-212.
6. Farnell L.R. Greek Hero Cults and Ideas of Immortality. The Gifford Lectures Delivered in the University of St. Andrews in the Year 1920 by Lewis Richard Farnell. Oxford at the Clarendon Press, 1921, 434 p.
7. Finkelberg M. Greeks and Pre-Greeks. Aegean Prehistory and Greek Heroic Tradition. New York, Cambridge University Press, 2006, 203 p.
8. Goody J. The Power of the Written Tradition. Washington, London, Smithsonian Institution Press, 2000, 192 p.
9. Hall J.M. Hellenicity: Between Ethnicity and Culture. Chicago, The University of Chicago Press, 2002, 336 p.
10. Kelly Th. A History of Argos to 500 B.C. Minneapolis, Univ. of Minnesota Press, 1976, 214 p.
11. Morgan C. and Whitelaw T. Pots and Politics: Ceramic Evidence for the Rise of the Argive State. American Journal of Archaeology, 1991, vol. 95, pp. 79-108.
12. Oliva P. The Birth of Greek Civilization [Tr. by I.U. Levitova]. London, Book Club Associates, 1981, 200 p.
13. Snodgrass A. Archaic Greece. The Age of Experiment. Los Angeles, 1981, 236 p.
14. Whitley J. Early States and Hero Cults: A Re-Appraisal. The Journal of Hellenic Studies, 1988, vol. 108, pp. 173-182.
УНЖАКОВ АЛЕКСАНДР ВАСИЛЬЕВИЧ - кандидат исторических наук, доцент кафедры основ английского языка, Нижегородский государственный лингвистический университет, Россия, Нижний Новгород ([email protected]).
A. UNZHAKOV
DID THE DORIANS TAKE PART IN THE TROJAN WAR?
Key words: Greece, Trojan War, Homer, Hesiod, Dorian invasion, the Dorians, the Hellenes, hero worship.
The given article represents an attempt to find an answer to the question why the Dorians invasion to Greece, which resulted in the collapse of the Mycenaean Civilization, did not become part of generally accepted narrative tradition, associated, in the first place, with the names of Homer and Hesiod. The necessity to solve this problem acquires still more significance in the light of debates that have been taking place in scientific literature on historicity of the tradition of «Return of the Heraclids»; the reason for this being rooted in the scarcity and discrepancies of evidence on the invaders.
As concerns the research methodology, we adhere to a complex approach, based on studying all available evidence. Comparison and analysis of the existing archeological data and evidence of narrative sources indicate that population-consolidating policy was conducted in
Greece after the Dark Age. According to that policy, the Dorians were given full rights to claim their share in the past events which were significant for the Greeks. This is, for instance, testified by the political map of Greece, that was drawn by Homer in the «Catalogue of Ships» and that matched the dominant Greek states' aspirations; the spread of the word 'the Hellenes' to refer to all population of Greece, including the Dorians; and emergence of hero-worship, that was used, among other purposes, as a way to legitimize the right to the conquered lands.
As a result, in our view, after the Dark Age, Greece had an anachronistic picture of its historic past that had deliberately been created to meet the interests of broad layers of population. A practical value of the article is that its materials and conclusions may be used in general and special courses of ancient history.
References
1. Toporov V.N. O chislovyh modeljah v arhaichnyh tekstah [On Numeric Models in Archaic Texts]. In: Struktura teksta [The Structure of a Text]. Moscow, Nauka Publ., 1980, pp. 3-58.
2. Unzhakov A.V. Argosskij polis. Predposylki formirovanija i ukreplenie struktury so vremeni dorijskogo pereselenija do vtoroj poloviny V v. do n.je. [The Argive Polis. Preconditions for its Formation and Consolidation of its Structure from the Time of the Dorian Invasion till the 2nd Part of the Fifth Century B.C.]. Saarbrücken, LAP LAMBERT Academic Publishing GmbH & Co. KG, 2012, 139 p.
3. Ellinskie poety VIII-III vv. do n.e. Epos. Elegija. Yamby. Melika [Hellenic Poets of the 8th-3rd Centuries B.C. Epos. Elegy. Iambic Verses. Melicae]. Moscow, Ladomir Publ., 1999, 515 p.
4. Cartledge P. Sparta and Lakonia. A Regional History 1300-362 B.C. London and New York, Routledge, 2002, 354 p.
5. Colvin S. Greek Dialects in the Archaic and Classical Ages. A Companion to the Ancient Greek Language. Ed. by Egbert J. Bakker. Chichester, Blackwell Publishing Ltd, 2010, pp. 200-212.
6. Farnell L.R. Greek Hero Cults and Ideas of Immortality. The Gifford Lectures Delivered in the University of St. Andrews in the Year 1920 by Lewis Richard Farnell. Oxford at the Clarendon Press, 1921, 434 p.
7. Finkelberg M. Greeks and Pre-Greeks. Aegean Prehistory and Greek Heroic Tradition. New York, Cambridge University Press, 2006, 203 p.
8. Goody J. The Power of the Written Tradition. Washington, London, Smithsonian Institution Press, 2000, 192 p.
9. Hall J.M. Hellenicity: Between Ethnicity and Culture. Chicago, The University of Chicago Press, 2002, 336 p.
10. Kelly Th. A History of Argos to 500 B.C. Minneapolis, Univ. of Minnesota Press, 1976, 214 p.
11. Morgan C. and Whitelaw T. Pots and Politics: Ceramic Evidence for the Rise of the Argive State. American Journal of Archaeology, 1991, vol. 95, pp. 79-108.
12. Oliva P. The Birth of Greek Civilization [Tr. by I.U. Levitova] London, Book Club Associates, 1981, 200 p.
13. Snodgrass A. Archaic Greece. The Age of Experiment. Los Angeles, 1981, 236 p.
14. Whitley J. Early States and Hero Cults: A Re-Appraisal. The Journal of Hellenic Studies, 1988, Vol. 108, pp. 173-182.
UNZHAKOV ALEXANDER - Candidate of Historical Sciences, Assistant Professor, Department of Fundamentals of the English Language, Linguistics University of Nizhny Novgorod, Russia, Nizhny Novgorod ([email protected]).
Ссылка на статью: Унжаков А.В. Участвовали ли дорийцы в Троянской войне? // Вестник Чувашского университета. -2017. - № 4. - С. 243-249.
