CC BY
152
С. М. Жестоканов
ФИДОН АРГОССКИЙ: ТИРАН И РЕФОРМАТОР
В античной традиции встречается немало имен государственных деятелей, оставивших заметный след в истории Греции, — таких как легендарные Тезей и Ликург или вполне исторические Солон, Клисфен и Перикл, которым приписывали множество деяний, подчас ими не совершенных. К этому ряду можно отнести и знаменитого Фидона Аргосского.
Согласно свидетельствам античных авторов, Фидон, царь Аргоса, был сыном Аристо-дамида и потомком в 6-м (Theopomp. FgrHist 115 F 393; Marm. Par., ep. 30) или 10-м (Ephor. FgrHist 70 F 115 = Str., VIII, 3, 33, P. 358; ср. Paus., II, 19, 2) колене Темена из рода Гераклидов, возглавившего со своими младшими братьями Аристодемом и Кресфонтом дорийцев при завоевании Пелопоннеса и положившего начало династии аргосских царей Теменидов. Как известно, младшей ветвью Теменидов был правящий в Македонии род Аргеадов (Hdt., VIII, 137-138; Thuc., II, 99, 3), основанный то ли братом (Georg. Syncell., P. 498 Niebuhr), то ли сыном Фидона Аргосского (idem, P. 499). Именно интерес к Македонии, ставшей во 2-ой половине IV в. до н. э. ведущей державой на Балканах, и побудил, по-видимому, современников обратиться к генеалогии предков македонских царей — правителей Аргоса.
К сожалению, до нас дошел лишь один список родословной Теменидов, в котором Георгий Синкелл, ссылаясь на Феопомпа, называет Фидона сыном Аристодамида, сына Меропа, сына Феостия, сына Киссия, сына Темена (р. 499 Niebuhr). В древности существовали и другие, более пространные генеалогические списки правителей Аргоса. В частности, среди предков Фидона упоминаются, помимо перечисленных у Георгия Синкелла, Фальк (Paus., II, 6, 7), Медон (Paus., II, 19, 2), Регнид (Paus., II, 13, 1), Агелай, Эврипил, Калий (Apollod., II, 8, 5). Однако фрагментарность и противоречивость сведений наших источников не позволяет реконструировать другие списки рода Теменидов.
Наибольшую трудность для исследователей, занимающихся Фидоном, представляет вопрос датировки его правления. Уже в древности не могли точно указать время жизни знаменитого аргосского царя и помещали его в довольно широкие хронологические рамки, от IX до VI вв. до н. э. Если отбросить наиболее крайние свидетельства относительно хронологии Фидона, такие как 895 г. до н. э. по Паросскому Мрамору (ер. 30), то большинство авторов датируют аргосского царя VIII-VII вв. до н. э.
Современные исследователи также не имеют единодушного мнения по данному вопросу. А. Бек, К. Мюллер, П. Гарднер, Дж. О’Нейлл, Дж. Хаксли, Дж. Колдстрим относят Фидона к VIII в. до н. э. [6. S. 335. № 2374; 31. S. 173; 19. P 111; 32. P 165 ff.; 23. P. 28 ff.;
12. P. 362 f.] в то время как Э. Курциус, Г. Бузольт, Э. Мейер, Р. Пельман, Дж. Бьюри, П. Юр, Х. Уэйд-Джери, Э. Вилль, Э. Эндрюс, Э. Берн, У Форрест, Л. Джеффери и др. более вероятным для его жизни считают VII в. до н. э. [15. S. 256; 11. S. 623; 28. S. 544; 45. C. 72; 10. P. 140 ff.;
39. P. 172 ff.; 40. P. 761 f.; 42. P. 346 ff.; 3. P. 39 ff.; 9. P. 175; 18. P. 104, 109, 117; 25. P. 134 f.].
Обратимся к традиции. В «Моралиях» Плутарха сохранился рассказ о планах аргосского царя в отношении Коринфа. По сообщениям автора, Фидон, стремившийся
© С. М. Жестоканов, 2009
к гегемонии над Пелопоннесом, попытался ослабить Коринф и подчинить его своей власти. С этой целью он потребовал от коринфян прислать в Аргос отряд из тысячи юношей. Коринфяне вынуждены были подчиниться и направили к нему юношей под предводительством Дександра. Один из приближенных Фидона, Г аброн, будучи ксеном Дександра, открыл последнему планы аргосского царя и вместе с отрядом юношей, спасаясь от гнева Фидона, бежал в Коринфию. В Коринфии Г аброн поселился в деревне Мелисс, где у него родился сын, названный по имени деревни Мелиссом. Сын последнего — Актеон — возбудил любовь Архия, одного из Бакхиадов, но после того как юноша отверг домогательства Архия, разгневанный Бакхиад, собрав друзей, ворвался в дом Мелисса и убил Актеона. Вскоре на Коринф обрушились бедствия. Узнав из оракула, что причиной несчастий является его преступление, Архий, испугавшись мести сограждан, отправился в Сицилию, где основал Сиракузы (Amat. Narr., 2, P. 772c)1.
Из рассказа Плутарха следует, что Фидон жил примерно на два поколения раньше, чем основатель Сиракуз и, таким образом, может быть датирован первой половиной VIII в. до н. э. [1. P. 70].
Как мы уже говорили выше, античные авторы относили Фидона к 10-му поколению династии Теменидов, утвердившейся в Аргосе во время дорийского завоевания. Взяв за основу наиболее распространенную в древности дату «возвращения Гераклидов» (вторжения дорийцев), а именно 1104 г. до н. э., и положив, согласно Геродоту, сто лет на три поколения, мы получим для датировки Фидона первую половину VIII в. до н. э.
К VIII в. до н. э. относит Фидона и Павсаний. Он сообщает, что в 8-ю Олимпиаду (748 г. до н. э.) Фидон, призванный на помощь жителями Писатиды, вторгся в Олимпию и, изгнав элейцев, провел Олимпийские состязания под собственным руководством. Впоследствии элейцы, вернувшие себе руководство Олимпийскими играми, исключили 8-ю Олимпиаду из официального списка (VI, 22, 2-3).
В рассказе Плутарха Коринф изображен ослабевшим городом, правительство которого вынуждено подчиниться требованиям могущественного соседа. В таком состоянии Коринф не мог находиться в середине VIII в. до. н. э., поскольку именно в это время начинается период экономического и политического процветания города, что следует из сведений других авторов и археологических данных [40. P. 550; 5. P. 203 ff.; 13. P. 81 ff.;
38. P. 231 f.; 18. P. 108; 34. P. 108; 35. P. 73 f.; 95 f.].
Рассказ о гибели Актеона сохранился также в Схолиях к Аполлону Родосскому. Однако в версии Схолиаста, которую А. Эндрюс считает более ранней [1. P. 70 f.], убийцей юноши назван не Архий, а безыменный представитель правящего рода. Кроме того, Схолиаст сообщает, что после смерти Актеона Бакхиады были изгнаны из Коринфа (IV, 1212, 14 а-b). Из других источников мы знаем, что представители правящего рода были изгнаны Кипселом после установления им тирании в середине VII в. до н. э. (Diod., VII, 9; Str., VIII, 6, 20; Paus., II, 4, 4; Polyaen., V, 31).
Что касается сообщения Павсания о проведении Фидоном 8-й Олимпиады, то оно также вызывает некоторые сомнения. Для выяснения вопроса сравним сообщения Павсания об Олимпиадах, непризнанных элейцами, с аналогичными сведениями других авторов.
Павсаний к числу неофициальных игр кроме 8-й Олимпиады относит 34-ю Олимпиаду (644 г. до н. э.), также проведенную жителями Писы, а затем рассказывает о смутном времени борьбы между писатидами и элейцами (IV, 22, 2-3).
Страбон сообщает, что первые 26 Олимпиад проходили под руководством элейцев (776-676 гг. до н. э.), а затем, с 672 г. до н. э., наступил длительный период писатидских Олимпиад (VIII, 3, 33).
Юлий Африканский в числе неофициальных состязаний, проведенных писатидами, называет 28-ю Олимпиаду (бб8 г. до н. э.) и Олимпиады с З2-й по 52-ю (660-572 гг. до н. э.: ap. Euseb., I, P. 19б Schoene).
Из приведенных данных мы видим, что Страбон и Юлий Африканский излагают близкие версии и предложенные ими неофициальные Олимпиады примерно совпадают [1. P. Уб; 42. P. З48 f.]. К периоду писатидских игр этих авторов можно отнести З4-ю Олимпиаду и время писатидо-элейской борьбы за контроль над Олимпией, упомянутые Павсанием. Изолированной остается только 8-я Олимпиада Павсания.
Вероятно, при поздней переписке сочинения Павсания в рукописи была допущена ошибка и под 8-й Олимпиадой следует понимать 28-ю [15. S. 25б; 11. S. б2З; 42. P. 350;
З. P. 4Q; 18. P. 11У; Зб. P. 45; З5. P. У2]2 Такое исправление хорошо согласуется не только с данными Страбона и Юлия Африканского, но и с сообщениями самого Павсания о событиях, происходивших в Пелопоннесе в VII в. до н. э. В бб9 г. до н. э. в сражении при Гисии аргосцы нанесли лаконцам сокрушительное поражение (Paus., II, 24, У), после чего Спарта надолго отказалась от активной внешней политики, и новые попытки установить свой контроль над Пелопоннесом лаконцы предпринимают только в середине VI в. до н. э. (Hdt., I, бУ-б8; VI, Уб-82).
Из рассказа Павсания мы видим, что битва при Гисии произошла как раз накануне 28-й Олимпиады; вполне закономерно, что после победы над спартанцами Фидон предпринял поход против элейцев, бывших в это время союзниками Лакедемона (Str., VIII, З, ЗЗ). Изгнав элейцев из Олимпии, он провел в ней панэллинские состязания, укрепляя тем самым свой авторитет и празднуя триумф. Наше предположение подтверждается сообщениями Страбона, согласно которым Олимпиада Фидона непосредственно предшествовала времени элейско-писатидской борьбы (loc. cit.), датируемой VII в. до н. э.
В списке женихов Агаристы, дочери сикионского тирана Клисфена, Геродот упоминает сына Фидона, Леокеда (VI, 12У)1 Клисфен, согласно ^общениям Николая Дамасского, был современником Периандра (FgrHist 9Q F б1), правившего в Коринфе в конце VII — начале VI в. до н. э., что также позволяет отнести Фидона к VII в. до н. э.
Ряд источников причисляет Фидона к тиранам (Hdt., VI, 12У; Arist. Pol., V, 8, 4, P. DlQb). Период ранней тирании в истории Греции охватывает, как известно, VII-VI вв. до н. э.
И наконец, с именем аргосского царя традиция связывает первую в Греции чеканку монет (Marm. Par., ep. 30; Ephor. FgrHist 70 F 115; 1Уб = Str., VIII, З, ЗЗ. P. З58; б, 1б. P. ЗУб; Euseb.: Hier., II, P. 84: Orion., s. v. obolos; Etym. Magn., s. v. obeliskos). По мнению же большинства авторитетов в области нумизматики, первые греческие монеты датируются серединой VII в. до н. э. [4З. C. 44; 22. P. З99; 19. P. 1З4; ЗУ. P. ЗУ].
Таким образом, подавляющее большинство сообщений традиции свидетельствует о принадлежности Фидона Аргосского скорее к VII, нежели VIII в. до н. э.
Геродот в рассказе о сватовстве влиятельных греков к дочери сикионского тирана Клисфена называет Фидона тираном (VI, 12У), однако уже Аристотель, рассматривая различные типы тиранических режимов, уточняет, что правитель Аргоса достиг положения тирана на основе царской власти (Pol., V, 8, 4, P. 1З10Ь). Последующая античная традиция, как правило, называет Фидона законным наследником власти Теменидов (Theopomp. et Diod. ap Georg. Syncell., P. 498 Niebuhr; Str., VIII, З, ЗЗ, P. З58).
По-видимому, аргосские цари до Фидона были лишь носителями традиционного царского титула, передаваемого по наследству в роде Теменидов, фактическая же власть была сосредоточена в руках аристократии. Это, в частности, подтверждает Павсаний, сообщая, что аргосцы оставили Медону (внуку Темена) и его потомкам только имя царей
(II, 19, 2, пер. С. П. Кондратьева). Фидон, наследовав престол, вероятно, изменил существующее положение, став неограниченным правителем, что и дало основание поздним авторам причислить его к тиранам [42. P. 355; 3. P. 41 f.; 9. P. 1УУ; 18. P. 104; 29. P. 30; 1У. P. 10б; 25. P. 135; 2У. P. 113; Зб. P. 40; 4. P. бб; 35. P. 98 f.; 44. С. 139]. Осуществить радикальное изменение политического строя в Аргосе Фидону, по-видимому, помогла группа представителей местной знати, либо оттесненная от реального управления государством другими аристократическими фамилиями, либо представленная младшими отпрысками знатных семейств, недовольных вторыми ролями, или же рассчитывавшая с приходом к власти Фидона получить из его рук определенные политические и материальные выгоды. По крайней мере, из сообщений Николая Дамасского нам известно, что Фидон имел группу ближайших доверенных лиц — гетерию (FgrHist 90 F 35). Не исключено, что аргосский царь опирался в своих преобразованиях и на более широкий в социальном отношении круг сторонников. В современной историографии широко распространено мнение о том, что Фидон пришел к власти, используя относительно недавно появившуюся в военной организации греческих полисов фалангу гоплитов. Некоторые исследователи даже полагают, что именно Фидону принадлежит заслуга введения гоплитского строя, кардинально изменившего и социально-политический характер греческого ополчения, и саму тактику ведения боя [3. P. 41 f.; 18. P. 118; Зб. P. 44; 30. P. 138; 1б. P. 120; 4б. С. 11У сл.]. Хотя данное предположение не имеет прямых доказательств, но может быть поддержано косвенными свидетельствами: во-первых, находкой в одном из погребений Аргоса древнейших из известных нам элементов гоплитской паноплии (бронзового шлема и панциря), датируемых концом VIII в. до н. э. [14. C. 322 слл.], а во-вторых, сообщением Павсания о том, что большие круглые щиты, взятые на вооружение гоплитами, первыми начали применять аргосцы, от чего они и получили название «аргосских» (Paus., II, 25, У; VIII, 50, 1) [4б. С. 118].
Античная традиция приписывает Фидону введение в Греции системы мер и весов. Первым об этом нововведении аргосского царя сообщает Геродот (VI, 12У). Более поздняя традиция добавляет, что аргосский царь первым в Греции отчеканил на острове Эгине монеты (Marm. Par., ep. 30; Ephor. FgrHist У0 F 115; 1Уб = Str., VIII, 3, 33, P. 358; б, 1б, P. ЗУб; Orion, s. v. obolos; Etym. Magn., s. v. obeliskos). Наиболее подробно об этом рассказывает Орион. Согласно его версии, Фидон первым отчеканил на острове Эгине монеты и, раздав их, а вместо них взяв вертела-оболы, посвятил последние в храм Геры в Аргосе. Так как в горсть (драхму) помещалось шесть оболов-вертелов, то и чеканные монеты получили название оболов и драхм. При этом Орион говорит, что его сообщение основано на сведениях Гераклида Понтийского (loc. cit.).
Приоритет Фидона на введение новой системы мер и весов практически не вызывает ни у кого из современных исследователей сомнений. Фидонова система мер получила широкое распространение в Греции; в частности, она использовалась и в Аттике до реформ Солона. Более сложным является вопрос о том, кто первым ввел чеканку монет. Долгое время главным кандидатом на эту роль считался Фидон Аргосский [22. P. 34 ff.;
19. P. 113], так как это подтверждалось и античной традицией (Marm. Par., ep. 30; Ephor. FgrHist У0 F 115; 1Уб = Str., VIII, 3, 33, P. 358; б, 1б, P. ЗУб; Euseb.: Hier., II, P. 84: Orion., s. v. obolos; Etym. Magn., s. v. obeliskos), и находками железных оболов-вертелов в Аргосском Герайоне [41. P. б2, fig. 31], о которых древние авторы говорили как о приношении Фидона, совершенного им в святилище после введения чеканных монет. Однако в 1950 г. В. Л. Браун, опираясь на датировку, предложенную Э. Робинсоном для монет, найденных в эфесском храме Артемиды [33. P. 15б ff.], заявил, что приоритет в чеканке
монет принадлежит Малой Азии, и первые монеты, по-видимому, были отчеканены лидийскими царями из династии Мермнадов. В качестве дополнительных аргументов в пользу своей точки зрения он приводит следующие факты: 1) наиболее ранние из наших источников: Ксенофан (ap Pollux, IX, 83) и Геродот (I, 94) говорят об изобретении чеканных монет лидийцами; 2) эгинские же монеты появляются позже, ближе к концу VII в. до н. э.; 3) Эгина не могла находиться в это время под контролем Аргоса; 4) информация о введении монет Фидоном есть не что иное, как вымысел самого Эфора, пытавшегося — возможно, под влиянием своего учителя Исократа — подчеркнуть значимость аргосских предков македонского правящего дома, столь влиятельного в его время; 5) все последующие сведения о чеканке монет Фидоном являются пересказом сообщения Эфора [8. P. 177 ff.]. Однако, как справедливо заметил Д. Каган, в своих рассуждениях В. Л. Браун слишком вольно интерпретирует источники. Во-первых, как нам известно, помимо Эфора о чеканке монет Фидоном сообщает и другой автор IV в. до н. э., Гераклид Понтийский; при этом последний останавливается на деталях, которые не известны Эфору. Более того, в традиции сохранились сведения, которые содержат информацию, отсутствующую и у Эфора, и у Гераклида Понтийского, что подразумевает, по крайней мере, еще один независимый источник по данному вопросу. Например, в Etimologicum Magnum говорится, что Фидон отчеканил монеты в Эвбее (имеется в виду, конечно, не известный остров, а местность в Арголиде близ храма Зевса Немейского (Paus., II, 17, 1-2)) и при этом не серебряные, как сообщают прочие источники, а золотые (s. v. Euboi'kon nomisma). Во-вторых, наши источники говорят о том, что Фидон отчеканил монеты первым в Греции (что не исключает приоритета Лидии) [26. P. 121 ff.]. Наконец, датировки ранних монет настолько зыбки и варьируют в достаточно широких рамках у разных исследователей, что при относительно небольшой хронологической разнице между ними утверждать приоритет какой-либо одной серии монет — дело весьма затруднительное. С уверенностью можно утверждать только то, что царь Фидон каким-то образом был связан с введением чеканных монет в Греции. Отрицание этого факта, широко распространенного в античной письменной традиции, порождает лишь новые вопросы.
Укрепив свое положение в Аргосе, Фидон начал широкое наступление на соседние области. Завоевания аргосского царя проходили под лозунгом возвращения «наследства Темена» (Str., VIII, 3, 33), то есть земель, некогда полученных этим Гераклидом согласно известному мифу о разделе Пелопоннеса между потомками Геракла (Apollod., II, 8, 4-5; Paus., III, 1, 5; IV, 3, 3-8) [42. P. 352 f.; 3. P. 41; 25. P. 134; 27. P. 115; 35. P. 71].
Согласно Страбону, наступление Фидона были успешным, под власть аргосского царя перешли многие Пелопоннесские города (VIII, 3, 33), а также острова, расположенные вдоль северо-восточного побережья Южной Греции (VIII, 6, 16). Из сообщений античных авторов мы знаем, что помимо ближайших к Аргосу поселений (Микены, Тиринф, Мидея, Навплия, Асина, Немея, Орнеи, Клеоны, Лерна, Гисии), в «наследство Темена» входили Эпидавр, захваченный зятем Темена Деифонтом (Paus., II, 26, 1-2), Трезен (idem, II, 30, 10), Гермиона (idem, II,34, 5), а также находящиеся за пределами собственно Арголиды Сикион, завоеванный сыном Темена Фальком (idem, II, 6, 7), Флиунт, захваченный внуком основателя династии Регнидом (idem, II, 13, 1-2), остров Эгина (Paus., II, 29, 5) и область Кинурия (Hdt., I, 82; VIII, 73; Paus., II, 29, 5; III, 2, 2: X, 89, 12; cp. Str., I, 4, 7).
Объединение земель вокруг Аргоса, вероятно, началось с захвата ближайших поселений Арголиды. Античная традиция сообщает о разрушении аргосцами во времена, предшествовавшие Греко-персидским войнам, городов: Тиринфа (Str., VIII., 6, 10. P. 372; 19. P. 377; Paus., II, 17, 5), Мидеи (Str., VIII., 6, 11, P. 373), Навплии (Paus., IV, 24, 4;
35, 2), Асины (Бй-., VIII., 6, 11, Р. 373; Раш., II, 36, 4), Орней (Б*., VIII., 6, 24, Р. 382; Раш.,
II, 25, 5-6). Наши источники не упоминают при этом имени Фидона, но исходя из того, что при его приемниках Аргос утратил влияние в Пелопоннесе и под давлением усилившейся к этому времени Спарты перешел к обороне своих непосредственных земель, мы можем с большой долей уверенности утверждать, что заслуга в объединении Арголиды принадлежит именно знаменитому аргосскому царю.
В Элиде во время правления Фидона наиболее влиятельной силой стали проаргосски настроенные тираны Писатиды, утвердившие свою власть явно не без помощи Аргоса (Раш., VI, 21, 1; 22, 2-4) [10. Р. 140 ££; 40. Р. 545 £; 7. Р. 240; 25. Р. 134 £; 36. Р. 44].
Главными соперниками Аргоса в первой половине VII в. до н. э., вероятно, были Спарта, Афины и Коринф. В борьбе с Афинами, как мы знаем из источников, аргосцам сопутствовал успех. Непосредственным поводом аргосско-афинского конфликта стало столкновение с Афинами жителей Эгины (Н&., V, 82-87). Столкнувшись с афинской угрозой, эгинеты обратились за помощью к Аргосу. Последний, откликнувшись на призыв, нанес афинянам, уже вторгшимся на остров, серьезное поражение. По-видимому, именно после этих событий Эгина попала под власть или, по крайней мере, контроль Аргоса.
Несколько больше известно об отношениях между Аргосом и Спартой. Экспансия Фидона должна была неизбежно натолкнуться на противодействие лаконцев, также стремившихся после успехов в Первой Мессенской войне к гегемонии над Пелопоннесом, тем более, что часть покоренных Фидоном городов была традиционным союзником Спарты (Раш., IV, 24, 2; 34,6). В 669 г. до н. э. противники встретились в сражении при Гисиях, в ходе которого спартанцы потерпели серьезное поражение (Раш., II, 24, 7; 29, 5; III, 7, 5). После победы над лаконцами Фидону, по-видимому, удалось завоевать часть спартанских владений [45. С. 72; 10. Р. 144; 40. Р. 539]. Геродот сообщает, что в древности побережье Лаконики и остров Кифера принадлежали Аргосу (I, 82; VIII, 73). Из источников мы знаем, что Аргос достиг наивысшего политического могущества именно в правление Фидона (Бй., VIII, 3, 33), следовательно, эти области, скорее всего, были завоеваны в его правление.
На следующий год после победы при Гисиях (в 668 г. до н. э.), как мы уже упоминали, Фидон по приглашению правителей Писатиды вторгся на территорию Элиды. Разбив элейцев и захватив находившуюся под их контролем Олимпию, правитель Аргоса провел под своим руководством Олимпийские состязания (Ш1, VI, 127; Бй., VIII, 3, 33. Р. 358; Раш., VI, 22, 2). Этот акт, вероятно, можно считать апогеем его внешнеполитической карьеры.
Что касается взаимоотношений аргосцев с Коринфом в период правления в последнем Бакхиадов, то нам известно лишь то, что они были явно далеки от дружеских. На это указывает, во-первых, старинная вражда двух полисов, уходящая еще в Гомеровский период (Раш., VI, 19, 13), а во-вторых, участие их в противоположных лагерях во время Мессенских войн: в то время как коринфяне сражались на стороне спартанцев, аргосцы вместе с сики-онцами и аркадянами помогали мессенцам (Раш., IV, 15, 7). Вполне вероятно, что именно аргосская угроза, наряду с внутренними смутами, привела к выходу из-под контроля метрополии коринфской колонии на Керкире. Более того, керкиряне вступили во враждебные отношения с Коринфом. Согласно Фукидиду, еще до утверждения тирании Кипселидов, около 664 г. до н. э., между керкирянами и коринфянами произошло морское сражение (I, 13, 14). На это же сражение, возможно, указывает и найденная на Керкире эпитафия в честь Арниада, погибшего в битве у Амбракийского залива и датируемая VII в. до н. э. (Ю., IX, 1, 868) [40. Р. 551; 24. Р. 234, № 11; 20. Р. 443; 29. Р. 27 £; 35. Р. 214].
Входил ли Коринф в «наследство Темена», на которое претендовал Фидон, из традиции неясно. Так или иначе, но агрессивные планы аргосского царя распространялись и на область Истма4.
Как уже говорилось ранее, согласно сведениям Плутарха, Фидон, задумав подчинить Коринф, потребовал, чтобы Бакхиады прислали в Аргос отряд из тысячи юношей. По-видимому, аргосский царь намеревался погубить молодых воинов, чтобы облегчить захват их родного города. Однако планам Фидона не суждено было осуществиться. Один из его приближенных, Габрон, будучи ксеном коринфского предводителя, рассказал последнему о намерениях своего владыки и вместе с отрядом юношей бежал в Коринфию (Amat. Narr., 2, 772c)5.
О последующих событиях рассказывает Николай Дамасский: «Фидон, оказавший из чувства дружбы помощь мятежным коринфянам, был убит членами своей гетерии, напавшими на него» (FgrHist 90 F 35, пер. под ред. Е. В. Веселаго). Возникает вопрос: кого из противников во время смут в Коринфе поддерживал Фидон? П. Юр полагает, что правитель Аргоса выступил на стороне правящей олигархии. По его мнению, Бакхиады были проаргосской партией, и патриотически-настроенное население, возглавляемое Кипселом, выступило против проводника аргосской политики. В Сикионе, согласно утверждению П. Юра, аналогичным образом во главе антиаргосского движения встал Орфагор. В результате борьбы против роста аргосского влияния в городах Северо-восточного Пелопоннеса была установлена тирания [39. P. 180; 21. P. 338, 344].
На наш взгляд, связь антиаргосского движения с появлением на Истме режимов тирании вполне логична. Однако невероятными представляются симпатии Бакхиадов к Аргосу, так как они всегда выступали в качестве союзников Спарты, а значит — и противников Аргоса. Можно вспомнить, что большинство Бакхиадов после утверждения в Коринфе тирании, согласно Плутарху, нашли убежище именно в Спарте (Lys., 1). Кроме того, Николай Дамасский говорит, что Фидон помогал восставшим коринфянам (stasia-zousi Korinthiois), из чего следует, что он поддерживал противников правящей олигархии [42. P. 356].
По мнению У. Форреста и Л. Джеффери, аргосский царь выступил на стороне восставших против олигархии Бакхиадов, и утверждение тирании Кипсела в Коринфе, таким образом, в значительной степени обязано военной помощи Фидона [18. P. 109, 116 f.; 25. P. 136; 42. P. 356; 34. P. 111].
Данное предположение имеет под собой определенные основания. Нам известно, что в начале своей карьеры Кипсел нашел убежище в Олимпии (Nic. Dam., FgrHist 90 F 57), находившейся какое-то время под контролем Фидона, а затем под контролем проаргосски настроенных тиранов Писатиды. Позднее, повзрослев, будущий коринфский тиран перебрался в город Клеоны в Арголиде (loc. cit.). Все это в некоторой, хотя и не очень определенной мере указывает на наличие каких-то связей Кипсела с Аргосом [18. P. 118]. Однако вмешательство Фидона в коринфские дела с целью утвердить у власти Кипсела нам представляется также маловероятным. Трудно поверить, что правитель Аргоса, стремившийся к гегемонии над Пелопоннесом, упустил возможность завоевать раздираемый социальными противоречиями Коринф и таким образом установить контроль над Истмом. Скорее всего, вмешавшись в коринфские дела, Фидон преследовал собственные интересы, намереваясь присоединить Коринф к аргосской державе. Помощь же царя восставшим, по-видимому, была лишь удобным предлогом для осуществления им своих планов. Однако неожиданная смерть Фидона избавила Коринф от угрозы аргосского завоевания. Николай Дамасский говорит, что аргосский царь погиб от рук своих гетайров (FgrHist 90 F 35). Под гетайрами,
скорее всего, следует понимать представителей аргосской аристократии, недовольных усилением власти Фидона. На существование среди аргосцев оппозиции царю указывает и упомянутое выше сообщение Плутарха об измене Габрона (ЛшаГ Кагг., 2, Р. 772с).
Вскоре после гибели Фидона начался быстрый упадок Аргосской державы. На смену аргосской гегемонии в Пелопоннесе пришла гегемония Спарты. Окраинные города Арго-лиды, вероятно не без помощи лаконцев, получили независимость и вступили в Пелопоннесский союз, территория которого плотно окружили коренные земли аргосцев. В первой половине — середине VI в. до н. э. внук Фидона Мельтас был свергнут с престола аргосцами (Раш., 19, 2), и таким образом род Теменидов прекратил свое существование — по крайней мере, в качестве правящего дома. Последующие цари-басилеи Аргоса являлись уже должностными лицами, аналогичными афинским архонтам-басилеям [2. Р. 39 £Г.].
1 Центральную часть сюжета см. также Diod., VIII, 8.
2 О погрешности дат у Павсания см.: Daux G. Pausanias a Delphes. Paris, 1936. P. 175.
3 М. МакГрегор полагает, что этот Леокед был сыном не Фидона Аргосского, а Фидона Клеонского, упоминаемого в надписи начала VI в. до н. э. из Немеи. См.:McGregorM. F. Cleisthenes of Sicyon and the Panhellenic Festivals // TAPhA. Vol. 72. 1941. P. 275-276.
4 По мнению Э. Берна, Коринф даже был завоеван аргосцами. При этом он опирается на сообщение Схолий к Пиндару о чеканке Фидоном монет у коринфян (Ol., XIII, P. 27d). Однако данная точка зрения не представляется убедительной, так как Э. Берн, вопреки сведениям традиции, не различает Фидона Аргосского и менее известного коринфского законодателя Фидона. В другом месте тех же Схолий инициатор чеканки монет в Коринфе назван «коринфским мужем» (Ol., XIII, P. 17e., 21d). Аристотель, упоминающий обоих Фидонов, нигде не говорит об их тождестве (Pol., II, 3, 7, P. 1265b; V, 8, 4, P. 1310b).
5 По другой версии, отряд коринфских юношей спас сын Габрона — Мелисс (Sch. ad Apoll. Rhod., IV, 1212, 14a).
Литература
1. Andrewes A. The Corinthian Actaeon and Pheidon of Argos // ClQ. Vol. 43. 1949.
2. Andrewes A. E. Ephoros Book I and the Kings of Argos // ClQ. Vol. 1. № 1/2. 1951.
3. Andrewes A. The Greek tyrants. London, 1956.
4. Arnheim M. T. Aristocracy in Greek society. London, 1977.
5. Blakeway A. Prolegomena to the study of Greek commerce with Italy, Sicily and France in the VIIIth and VIIth centuries BC // BSA. Vol. 33. 1932/33.
6. Boeckh A. Corpus Inscriptionum Graecarum. Vol. II. Berlin, 1843.
7. Bradeen D. W. The Lelantine war and Pheidon of Argos // TAPhA. Vol. 78. 1947.
8. Brown W. L. Pheidon’s alleged Aeginetan coinage // Numismatic Chronicle. Vol. 10.
9. Burn A. R. The Lyric age of Greece. London, 1960.
10. Bury J. P. A history of Greece to the death of Alexander the Great. London, 1900.
11. Busolt G. Griechische Geschichte bis zur Schlacht bei Charoneia. 2 Aufl. Bd. I. Gotha, 1893.
12. Coldstream J. N. Greek Geometric Pottery. London, 1968.
13. CookR. M. Ionia and Greece in VIIIth and VIIth centuries BC // JHS. Vol. 66. 1946.
14. Courbin P. Une tombe geometrique d’Argos // BCH. T. 81. 1957. Pt. 2.
15. CurtiusE. Griechische Geschichte. 6 Aufl. Bd. I. Bwerlin, 1887.
16. Fine J. The Ancient Greeks, a critical history. Cambridge, 1983.
17. FinleyM. I. Early Greece. The Bronze and Archaic ages. London, 1970.
18. Forrest W. G. The Emergence of Greek democracy. London, 1966.
19. Gardner P. The history of ancient coinage 700-300 BC. Oxford, 1918.
20. Hammond N. G. L. Epirus. Oxford, 1967.
21. Hammond N. C. L. The Peloponnese // CAH2. Vol. III. Pt. 3. 1982.
22. Head B. V. Historia Numorum. Oxford, 1911.
23. Huxley G. L. Early Sparta. London, 1962.
24. Jeffery L. H. The local scripts of Archaic Greece. Oxford, 1961.
25. Jeffery L. H. Archaic Greece. The City-States 700-500 BC. London, 1976.
26. Kagan D. Pheidon’s Aeginetan coinage // TAPhA. Vol. 91. 1960.
27. Kelly T. A. A history of Argos to 500 BC. Minneapolis, 1976.
28. MeyerE. Geschichte des Altertums. 2 Aufl. Bd. II. Stuttgart, 1928.
29. Mosse C. La tyrannie dans la Grece antique. Paris, 1969.
30. Murrey O. Early Greece. Brighton, 1980.
31. Muller K. O. Die Dorier. T. II. Breslau, 1824.
32. O’Neill J. G. Ancient Corinth with a topographical sketch of Corinthia. Pt. 1. Baltimore, 1930.
33. Robinson E. S. G. The coins from the Ephesian Artemision Reconsidered // JHS. Vol. 71. 1951.
34. Roebuck C. Some aspects of urbanization in Corinth // Hesperia. Vol. 41. 1972.
35. Salmon J. B. Wealthy Corinth. A history of the city to 338 Bc. Oxford, 1984.
36. Sealey R. A history of the Greek City — States c. 700-338 BC. Berkeley, 1976.
37. Seltman C. T. Greek Coins. London, 1933.
38. Starr Ch. The Origins of Greek civilization 1100-650 BC. New York, 1961.
39. Ure P. N. The Origin of Tyranny. Cambridge, 1922.
40. Wade-Gery H. T. Growth of the Dorian states // CAH1. Vol. III. 1925.
41. Waldstein C. The Argive Heraeum. Vol. 1. Boston, 1902.
42. Will E. Korinthiaka. Recherches sur l’ histoire et la civilization de Corinthe des origins aux guerres medique. Paris, 1955.
43. Зограф А. Н. Античные монеты. Л., 1951.
44. Ковалев С. И. История античного общества: 2-е изд. Л., 1937.
45. Пельман Р. Очерк греческой истории и источниковедения / пер. с нем. С. А. Князькова. СПб., 1910.
46. Фролов Э. Д. Рождение греческого полиса. Л., 1988.
