24ТРЕТЬЯКОВА С.Н.
Участие военных судов в исследовании морей западной части Северного Ледовитого океана в конце XIX в.
(на примере шхуны «Бакан») S. TRETYAKOVA
Exploration of the western part of the Arctic Ocean by military vessels in late 19th century
(an example of schooner Bakan)
Сведения об авторе:
Третьякова Светлана Николаевна, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Научно-исследовательского арктического центра МО РФ, (Северодвинск) [email protected]
About the author:
Svetlana Nikolayevna Tretyakova, Candidate of Historical Sciences, senior researcher of Arctic Research Center of the Defense Ministry of the Russian Federation (Severodvinsk) [email protected]
Аннотация
Изучение морей Северного Ледовитого океана в Российской империи традиционно осуществлялось представителями ВМФ. В конце XIX в. исследования в основном имели практическую направленность - обеспечение безопасного судоходства вдоль берегов Белого моря, мурманского побережья и архипелага Новой Земли. Были созданы специальные гидрографические подразделения, в которых участвовали офицеры военных судов. В статье данный период рассматривается на примере шхуны «Бакан». Показана специфика исследовательской деятельности военных судов.
Abstract
Exploration of the Arctic Ocean in the Russian Empire was traditionally conducted by the Navy. In late 19th century research was aimed to promote safe sea traffic along
the White Sea, the Murman coastline and the Novaya Zemlya Archipelago. For this purpose special hydrographie departments were organized, with participation of navy officers. Schooner Bakan is in focus of this paper. The specific character of military vessels research activity is revealed.
Ключевые слова:
шхуна «Бакан», Белое море, Мурман, Новая Земля, гидрографические исследования, исследователи Севера. Keywords:
schooner Bakan, White Sea, Murman, Novaya Zemlya, hydrographic studies, the North explorers.
К середине XIX в. исследовательская активность в Арктическом регионе снизилась. После гидрографических исследований 1820-1830-х гг. (достаточно назвать имена М.Ф. Рейнеке, Ф.П. Литке, П.К. Пахтусова, А.К. Цивольки и др.) наступил длительный период затишья, когда государственный интерес к освоению Северного морского пути и отдалённых территорий был потерян. В отчёте директора гидрографического департамента Морского министерства за 1871 г. отмечалось, что за исключением устьев Северной Двины всё остальное пространство Белого моря и Северного океана «далеко не удовлетворяет современным требованиям гидрографии. При желании же правительства развить экономическое благосостояние Поморского края, гидрографическое исследование вод, омывающих северные пределы, является весьма важною потребностью»1.
Вполне вероятно, такое заявление появилось после плавания эскадры вице-адмирала К.Н. Посьета в Белом и Баренцевом морях, предпринятого в 1870 г., с участием вел. кн. Алексея Александровича. В эскадру входили корвет «Варяг», клипер «Жемчуг» и шхуна «Секстан». Попутно делались съёмочные, астрономические и магнитные работы. В плавании принимал участие академик А.Ф. Миддендорф, выполнявший гидрологические и биологические исследования, в том числе течения Гольфстрим2.
Одновременно в Императорском Русском географическом обществе (ИРГО) на основе предложений учёных и общественных деятелей был разработан проект «экспедиции по исследованию русских северных морей». Доклад был подготовлен секретарём отделения физической
Отчёт директора гидрографического департамента морского министерства за 1871 г. СПб., 1872. С. 3.
Краткий исторический очерк гидрографии русских морей. Ледовитый океан. Белое море. СПб., 1896. С. 28-29.
географии П.А. Кропоткиным, более известным сейчас своими анархическими взглядами. Предложенная программа носила комплексный характер, в неё были включены научные наблюдения по географии, климатологии, гидрологии, магнетизму, геологии, изучение ледников, полярной флоры и фауны. Ставились и общественные задачи - привлечь внимание общества и правительства к забытой северной окраине. Подчёркивалась связь между географическими открытиями и развитием мореплавания, расцветом промыслов, пробуждением творческих сил.
По мнению Д.М. Пинхенсона, в проекте нашло отражение характерное для русской науки стремление, отличавшее её от многих зарубежных проектов, - на первый план выдвигались не рекорды, не достижение во что бы то ни стало полюса, а всестороннее изучение арктической зоны, морей Арктики, что было необходимо для открытия Северо-восточного прохода1.
Предполагались основная и разведочная экспедиции, для последней исходной точкой предлагалось избрать Новую Землю и моря, лежащие к северо-востоку от архипелага. В морском ведомстве ознакомились с проектом, но отложили до лучших времён. Ни средств, ни подходящего судна для полярного плавания (ни гражданского, ни военного) не нашлось. Действительный член общества К.Н. Посьет считал, что вначале надо ограничиться изучением прибрежной европейской зоны2.
Говорилось в проекте и о том, какое влияние может оказать участие в подобных интересных экспедициях на военных моряков. Сделанные открытия «побудят других офицеров флота больше уделять времени науке из своих досугов, чем это делается в настоящее время, во время их дальних плаваний». Это будет способствовать прогрессу во флоте, поднятию общего уровня образования моряков и правильному пониманию ими значения естествознания, поможет «выбиться из тесной области практических искусств и стать твёрдо ногою в области науки»3. В качестве примера приводилась Англия.
Между тем наши северные моря стали территорией деятельности иностранных полярных экспедиций. По иронии судьбы, в ходе австрийской экспедиции Ю. Пайера и К. Вейпрехта на шхуне «Тегеттгоф» в 1873 г. к северу от Новой Земли был открыт архипелаг, названный в честь австрийского императора Франца-Иосифа4. 1870-е гг. отмечены успешными плаваниями норвежских промышленников в Карское море, англичанина
Пинхенсон Д.М. Проблема Северного морского пути в эпоху капитализма // История открытия и освоения Северного морского пути. Л., 1962. Т. 2. С. 111. Там же. С. 113-114.
Доклад Комиссии по снаряжению экспедиции в северные моря. СПб., 1871. С. 83. В докладе ИРГО было высказано предположение, принадлежавшее Н.Г. Шиллингу, о существовании между Шпицбергеном и Новой Землёй ещё не открытой суши.
2
Дж. Виггинса и шведского полярного исследователя Н.А.Э. Норденшель-да в сибирские реки и по Северо-восточному проходу.
Отечественные полярные исследования этого периода не были такими яркими, в отличие от открытий иностранцев, они носили скорее прикладной характер.
Карты Белого моря были составлены ещё в 1832 г.1 Спустя полвека Гидрографический департамент признал необходимым начать новое систематическое исследование. В 1884 г. подполковник Мякишев и капитан Мордовин, используя шхуну «Полярная звезда», провели подготовительные работы. В 1887 г. была сформирована Отдельная съёмка Белого моря под общим руководством Э.В. Майделя в составе семи офицеров. Съёмка осуществляла гидрографические работы преимущественно в Онежском заливе и по Летнему берегу Двинского залива. Предпочтение Онежскому заливу было отдано из-за наиболее развитого в этом районе Белого моря судоходства. За восемь лет была описана почти половина Онежского залива. Для исследований использовались коммерческие суда с вольнонаёмным составом, на которых работами руководили офицеры-гидрографы. В разные годы привлекались дополнительно одно-два военных (казённых) судна.
В 1894 г. исследованием устьев рек Обь и Енисей, побережья Карского моря занималась гидрографическая экспедиция под руководством полковника А.И. Вилькицкого. В 1898 г. она была преобразована в Гидрографическую экспедицию Северного Ледовитого океана, работа которой была прервана русско-японской войной. Для целей экспедиции в Англии был куплен обыкновенный морской грузовой пароход, который был приспособлен для проведения гидрографических работ, получивший имя в честь выдающегося исследователя Арктики «Пахтусов». Базировался он в Архангельске.
Хотя съёмка Мурманского берега будет создана только в 1905 г., но отдельные гидрографические работы на Мурмане производились и ранее, прежде всего в связи с отысканием наиболее удобных пунктов для устройства портов и промысловых становищ. Однако недостатки карт «весьма затрудняли плавание у неприветливых берегов Мурмана». Поэтому по ходатайству Мурманской научно-промысловой экспедиции о производстве систематической описи Мурмана были командированы летом 1903 г. два гидрографа - лейтенант А. Бухтеев и подполковник Н.М. Деплоран-ский. На основании результатов этой командировки была составлена
В Белом море в 1827-1832 гг. работала гидрографическая экспедиция под командованием лейтенанта М.Ф. Рейнеке, который составил «Атлас Белого моря» (1833) и «Гидрографическое описание северного берега России. Часть 1. Белое море» (1850), служившее основным руководством для плавания. В 1883 г. «Описание» было переиздано с подстраничными примечаниями.
программа описи и организована Отдельная съёмка Мурманского берега в составе 10 офицеров, 80 нижних чинов и одного транспорта «Пахтусов», ранее работавшего в Экспедиции Северного Ледовитого океана. Подводя результаты работ Съёмки за четыре года, её руководитель капитан 2 ранга А. Бухтеев сделал вывод, что при том весьма малом личном составе, каким располагает Съёмка, систематическая опись всего Мурма-на потребует не менее 20 лет1.
Как видно, несмотря на то что в морском ведомстве была осознана необходимость систематических исследований, созданы подразделения и определены программы, но средств и сил, учитывая безбрежные пространства полярных морей, их суровые природные условия и ограниченные сроки навигации, было явно недостаточно.
Рассмотрим этот период на примере шхуны «Бакан», которая была приписана к Балтийскому флоту, но со 2-й половины 1870-х гг. посылалась на Север. Это была парусно-винтовая двухмачтовая шхуна с железным корпусом, построенная в 1857 г. в Англии для обслуживания маяков (водоизмещение - 251 т, мощность - 30 номинальных л. с., длина - 39,6 м, ширина - 6 м, осадка - 2,6 м, вооружение - 6 пушек, средняя скорость 8 узлов)2. Судно было не новое, небольшое, довольно маломощное. В связи с ремонтом, исправлениями и заменой котла часть технических характеристик шхуны в дальнейшем менялась. До работы на Севере оно использовалось для надобностей маяков, описи берегов и морского промера в Балтийском море, Финском и Ботническом заливах. Сначала шхуна на зимовку возвращалась в Кронштадт, а затем по инициативе губернатора была переведена в Архангельск (с 1882 г.).
После закрытия в 1862 г. Архангельского адмиралтейства и военного порта, на Севере практически не осталось своих военных судов. В Беломорской флотилии числились лишь пароход «Самоед» (1858 г. постройки) и винтовая шхуна «Полярная звезда» (1862)3.
Более подробно см.: Блинов С.П., Мессер П.В. Столетие Гидрографического Управления // Записки по гидрографии. Л., 1927. Т. 53. С. V-XCVI; Бухтеев А. Опись последовательного хода и современного состояния описи русских морей // Записки по гидрографии. СПб., 1909. Вып. 30. С. 18-149; Бухтеев А. Краткий очерк работ по систематической описи Мурманского берега // Известия Архангельского Общества изучения Русского Севера. 1910. № 5. С. 8-11; Краткий исторический очерк гидрографии русских морей ... 1896. 83 с.
Моисеев С.П. Список кораблей русского парового и броненосного флота (с 1861 по 1917 гг.). М., 1948. С. 41, 238, 239. К сожалению, нам не встретилось достоверно подтверждённых фотографий судна, но можно обратиться к материалам сайта «Водный транспорт»: [Электронный ресурс] URL: https://fleetphoto.ru (дата обращения: 03.12.2020).
Моисеев С.П. Список кораблей русского парового и броненосного флота. М., 1948. С. 48.
2
Надо иметь в виду, что военные суда привлекались для выполнения разных задач (служебные дела, перевозка должностных лиц, снабжение и ремонт маяков, оказание помощи при крушениях, охрана промыслов и др.). Поэтому исследовательские работы для них не были основными, хотя отдельные годы оказывались очень насыщенными. При этом мы не будем описывать сами работы, так как это требует использования специальной терминологии, малопонятной непрофессиональному читателю.
По свидетельствам судового врача Н.П. Андреева можно представить условия службы на шхуне. Так в навигацию 1880 г. (с середины июня до конца сентября) шхуна была занята обслуживанием беломорских маяков. Её экипаж состоял из 9 офицеров, включая священника, и 60 человек команды. Не всегда шлюпки могли подойти к самому берегу, поэтому матросы по пояс (а то и по горло) в воде переносили на своих плечах грузы. В период осенних рейсов (пронизывающий ветер, дождь и снег, постоянная качка) матросам приходилось нести вахту в не подходящей для сезона, не просыхающей до конца одежде и обуви. Не лучше обстояло дело и с офицерским составом, что приводило к ревматизму беломорских офицеров и болезни глаз1. Поэтому Н.П. Андреев обращал внимание на опыт подготовки поморов к плаваниям в таких же условиях.
Участие «Бакана» в исследовательской деятельности отражено в отчётах, которые публиковались в изданиях Гидрографического департамента, а затем Главного гидрографического управления (ГГУ) и ИРГО. При этом степень подробности описания произведённых работ различалась, не всегда приводились названия привлекаемых для исследований судов, что требует дополнительной архивной проверки. К сожалению, очень мало сведений неофициального характера, чтобы иметь целостное представление.
Один из ярких моментов пребывания «Бакана» на Севере связан с началом колонизации Новой Земли. В 1877 г. на архипелаг был командирован корпуса флотских штурманов поручик Е.А. Тягин для выбора места и наблюдения за постройкой спасательной станции в Малых Кармакулах, проведения гидрографических работ в заливе Моллера. Доставляли строительные материалы четыре поморских шхуны, которые «конвоировала» военная шхуна «Самоед»2. По возвращении в Архангельск Е.А. Тягин доложил командиру порта князю Л.А. Ухтомскому о проделанной работе: о промерах южного входа в Мало-Кармакульскую бухту, описи берегов и островов. В 1878 г. он вновь согласился отправиться в Малые
Андреев Н.П. Кампания 1880 г. по Белому морю и Северному Ледовитому океану винтовой железной шхуны «Бакан». СПб., 1883. 15 с. Известия ИРГО за 1877 г. СПб., 1878. Т. 13. С. 160-161.
Кармакулы, чтобы завершить строительство станции и провести там зимовку. Часто пишут, что его и артель строителей в этот раз доставила военная шхуна «Бакан». Однако Е.И. Тягин зафрахтовал поморскую шхуну, но вот заберёт его с Новой Земли действительно шхуна «Бакан».
Чтобы опровергнуть утвердившуюся за Новой Землёй репутацию гибельного края, на зимовку Тягин прибыл с женой и двухлетним сыном, позже на острове у них родится ещё и дочь. По заданию Географического общества он обустроил в Малых Кармакулах метеорологическую станцию и в течение 10 месяцев вёл наблюдения (за что ему в 1880 г. была присуждена малая золотая медаль ИРГО). Всего зимующих на острове вместе с самоедами и русскими промышленниками было 42 человека. Зимовка была трудной, несколько человек умерли от цинги. Но на основании личного опыта Е.А. Тягин пришёл к заключению, что существование на Новой Земле вполне возможно, оправдалась и целесообразность устройства приюта станции с запасами1.
Возвращала зимовочную экспедицию на Большую землю в 1879 г., как уже упоминалось, военная шхуна «Бакан». Первоначально планировалось отправить за ними поморскую шхуну, но стоимость оказалась слишком высокой. Поэтому генерал-адъютант Посьет, занимавший в это время пост министра путей сообщения, по инициативе которого и была устроена спасательная станция, обратился в Морское министерство с просьбой командировать одну из военных шхун Архангельского порта. Разрешение было получено, и 19 июля шхуна «Бакан» отправилась в путь, который при хорошей погоде занимал четыре дня. Командовал шхуной в этом рейсе сам начальник Архангельского порта капитан 1 ранга князь Л.А. Ухтомский2.
Подойдя к заливу Моллера, моряки не смогли определить вход к становищу, не помог даже помор-лоцман, хорошо знакомый с берегами Новой Земли, так как они были покрыты снегом, чего «не было в прежние годы в эту пору лета». Нужные сведения получили у поморского судна, находившегося поблизости3. 10 дней шхуна стояла на рейде (рис. 1), дав возможность Е.А. Тягину собраться, сдать станцию с принадлежностями и запасами самоедскому старосте. После молебна, на котором присутствовали и колонисты, снялись с якоря, отметив отплытие пушечным салютом с обеих сторон. В море поставили паруса, и «шхуну
Известия ИРГО за 1879 г. СПб., 1880. Т. 15. С. 225-230; Шерафетдинова К.А. Исследователь Крайнего Севера Е.А. Тягин // Елагинские чтения. СПб., 2013. Вып. 6. С. 48-54.
После упразднения военного порта в 1862 г. Архангельский порт, а затем Дирекцию маяков и лоции Белого моря по-прежнему возглавляли офицеры флота. Ухтомский Л. Новая Земля. Этнографический этюд. СПб., 1883. С. 1-4.
вогнало в 12 узлов хода». 5 августа прибыли в Архангельск, ошвартовавшись у портовой стоянки, радостно встреченные всем населением Со-ломбалы1.
Л.А. Ухтомский проявил неподдельный интерес к зимовке Е.А. Тяги-на, природе острова, поморским промыслам и быту самоедского населения, поэтому его сочинение вполне может служить дополнением к официальным отчётам, а также раскрыть некоторые стороны повседневной жизни команды шхуны во время подобных плаваний. Офицеры шхуны во время стоянки дополнили промер рейда, а на о. Кармакульском установили на возвышенном месте деревянный опознавательный знак. В свободное время осматривали остров, приняли участие в гусиной охоте.
Команда шхуны, оказавшись на «неизведанной земле», с удовольствием собирала «каждый бросающийся в глаза камешек, обломок кварцев, хрусталя, оригинальный в изломах аспид и плитняк», которыми быстро наполнялись карманы, платки, корзины. Затем появились ломы, крючки, пороховые взрывы, «затрещали и посыпались неповинные молчаливые скалы», что было далеко от научных целей и вызвано желанием привезти в подарок знакомым что-то редкое и оригинальное. Забиралось «всё, что бросалось в глаза: шкуры и кости животных водных, сухопутных и пернатого царства, оригинальные камни, ракушки, водоросли, костюмы и принадлежности самоедской местной жизни...» Л.А. Ухтомский
Рис. 1. Колония Тягина и шхуна «Бакан»2
Ухтомский Л. Новая Земля. 1883. С. 102-103.
Из: Ухтомский Л. Новая Земля. Этнографический этюд. СПб., 1883.
сожалел, что всё это пропадёт бесследно, а «будь с нами учёные изыскатели, сколько бы энергичных рук они нашли к своим услугам»1. Добавим, что шхуна не раз будет посещать архипелаг.
В следующем, 1880 г. Е.А. Тягин вновь отправится на Новую Землю для осмотра знаков в заливе Моллера. Тогда же начали функционировать рейсы Товарищества Архангельско-Мурманского пароходства, которые связали Новую Землю и материк. Метеорологические наблюдения в Малых Кармакулах продолжались, в частности, когда Россия приняла участие в проведении Первого Международного полярного года в 1882-1883 гг.
В 1882 г., по просьбе архангельского губернатора, шхунами «Бакан» и «Полярная звезда» были осуществлены гидрографические исследования на Мурманском берегу. Штурманским офицером шхуны «Бакан» подпоручиком Н.М. Деплоранским произведена комплексная съёмка и промер в Корабельной губе, в гавани Еретики и бухте Вичаны (Мотовский залив), а офицерами шхуны «Полярная звезда» штабс-капитаном Нюха-ловым и прапорщиком Кашеваровым в губе Западная Лица и в вершине Кольской губы2.
В этом же году шхуна «Бакан» (а годом ранее - «Полярная звезда») несла охрану поморских промыслов в российских территориальных водах, однако опыт оказался неудачным, что привело к отказу от этой практики на целое десятилетие. В Норвегии сам факт крейсирования военных судов воспринимали как «русскую угрозу»3.
По свидетельству К.К. Случевского, посетившего Север в 1885 г., сопровождая вел. кн. Владимира Александровича, имена паровых шхун «Бакан» и «Полярная звезда» знакомы всему побережью Ледовитого оке-ана4. Однако он задавал вопрос, волновавший многих: «Неужели только старички "Бакан" да "Полярная звезда" будут представительствовать здесь от имени нашего флота?»5
В 1887 г. по просьбе ИРГО в Архангельск и на Новую Землю для производства гравитационных наблюдений (наблюдения над качанием маятника) был направлен лейтенант А.И. Вилькицкий. Россия решила присоединиться к исследованиям, которые уже проводились в разных мировых точках для уточнения формы Земли. Малые Кармакулы на Новой Земле
Ухтомский Л. Новая Земля. 1883. С. 37.
Краткий исторический очерк гидрографии русских морей. С. 37. См.: Давыдов Р.А. Российский опыт определения границ территориальных вод и охраны морских ресурсов в Евро-Арктическом регионе (1860-е - начало 1910-х гг.). Архангельск, 2009. С. 54-56.
Случевский К.К. По Северу России. СПб., 1886. Т. 1. С. 246. Там же. Т. 2. С. 97.
2
стали третьим местом по близости к Северному полюсу, где были произведены подобные наблюдения.
Как писал сам А.И. Вилькицкий, Морское министерство «сочувственно отнеслось к просьбе Географического Общества», освободило его на время работ от несения служебных обязанностей, назначив ему в помощь матроса и находившуюся в Архангельске шхуну «Бакан», которая должна была доставить их и инструменты на Новую Землю, оказать содействие работам. Инструменты после проверки в Пулково были уложены в рессорной телеге (для сохранности), которую погрузили в Петербурге на пароход, совершивший путь до Повенца. От Повенца до Сумского посада путь в 200 вёрст проделали на лошадях. В Сумском посаде инструменты выгрузили на шхуну «Бакан», откуда судно направилось в Архангельск, а затем на Новую Землю. Помимо гравитационных наблюдений, А.И. Вилькицкий произвёл наблюдения над приливами и отливами моря. По выполнении поручения шхуна вернулась в Архангельск, где также были произведены наблюдения над маятником1.
За выполненные исследования действительный член общества А.И. Вилькиций был награждён малой золотой медалью ИРГО. Бронзовая медаль за участие в экспедиции была присуждена матросу 8-го флотского экипажа Образцову. Было отмечено, что наблюдения и вычисления, произведённые А.И. Вилькицким, «показывают высокую способность наблюдателя, любовь к науке, и глубокую преданность, с которою он отнёсся к исполнению своей научной задачи»2.
На Новую Землю на той же шхуне совершил поездку секретарь Географического общества А.В. Григорьев, командированный для естественно-исторических работ. Собранные им коллекция птиц и гербарий были переданы в музей Академии наук3.
Участвовал в плавании старший врач Н.П. Андреев, который вёл наблюдения над состоянием здоровья членов команды «Бакана» в условиях Заполярья. Добавим, что помимо своих профессиональных обязанностей в течение длительного времени П.Н. Андреев занимался исследованием температуры воды на разных глубинах, за гидрологические работы в Белом море был награждён серебряной медалью ИРГО. Поэтому неудивительно, что в следующем году его привлекли к работам на Мурмане.
Записки ИРГО по общей географии. СПб., 1890. Т. 24. № 1. С. 2-4. Отчёт ИРГО за 1887 г. СПб., 1888. С. 10-11. Добавим, что впоследствии А.И. Виль-кицкий провёл серию наблюдений над маятником в других местах, вернулся в Арктику, где возглавил гидрографическую экспедицию, проявил себя и как талантливый организатор, в 1907 г. стал руководителем ГГУ Там же. С. 12.
В 1888 г. директором маяков и лоции Белого моря капитаном 2 ранга П.Ф. Ивановым совместно с доктором Н.П. Андреевым было произведено исследование вокруг Рыбачьего полуострова (цель - отыскать места для устройства порта). В отчёте ГГУ отмечалось, что работы производились в интересах Дирекции1. Однако по другим источникам, инициатором стал Олонецкий губернатор Г.Г. Григорьев, который в письме на имя управляющего Морским министерством указал «на возможность и желательность устройства на Мурманском берегу, а именно в заливе Озерко, военного порта или на первое время укреплённой угольной стоянки для наших крейсеров». За два месяца П.Ф. Иванов не только исследовал гавань Озерко с прилегающими перешейками, но и все главные заливы на Рыбачьем полуострове, Печенгский залив, Титовую губу и Екатерининскую гавань. Он сделал заключение, что три гавани - Озерко, Печенга и Екатерининская - являются «едва ли не самыми лучшими» для устройства в них военного порта. Однако в отношении гавани Озерко он указал на «неудобство её в стратегическом отношении, на прогрессивное обмеление гавани от засыпки её мелким камнем, приносимым с гор ручьями, и на значительность земляных работ для прорытия каналов на перешейках».
При рассмотрении отчёта капитана 2 ранга П.Ф. Иванова управляющий Морским министерством нашёл, что «осмотр бухт Рыбачьего полуострова показал полную непригодность их для устройства собственного военного порта или укреплённой станции». Таким образом, вопрос об устройстве на Мурмане военного порта не получил дальнейшего раз-вития2. Название судна, на котором проводилось исследование, не приводится. Можно было бы предположить, что это был «Бакан», так как тот же офицерский состав на следующий год совершил плавание к Новой Земле, однако, как видно далее, у «Бакана» не было для этого технической возможности.
В этот же период подпоручик Н.Ф. Лемяков, который несколько лет служил на «Бакане», выполнил инструментальную съёмку становища Малые Кармакулы. В 1888-1889 гг. командир парохода «Мурман» поручик Н.М. Деплоранский делал опись становищ по Мурманскому берегу3.
В эти же годы решалась судьба «Бакана». Дело в том, что в Морском министерстве было принято решение о прекращении практики посылать военные суда на Север, видимо из соображений экономии. Архангельский губернатор князь Н.Д. Голицын, понимая важность сохранения
Отчёт о действиях Главного гидрографического управления Морского министерства за 1888 год. СПб., 1890. С. 62.
Сведения о Мурманском береге, собранные летом 1896 года, контр-адмиралом Си-денснером. СПб., 1897. С. 42-48.
Краткий исторический очерк гидрографии русских морей. С. 38.
для региона военно-морских сил, пусть и небольших, старался убедить Морское министерство не принимать такого решения. По его просьбе лейтенант И.В. Студницкий в 1887 г. подготовил подробное обоснование «за оставление военных судов на Белом море», доказывая, что это имеет не только военное значение, но необходимо в народно-хозяйственных целях. Акцент им делался на том, что многие задачи не под силу будет решать гражданским судам по причине отсутствия на них достаточного количества людей, квалификации, стоимости работ. «Наши шхуны, хотя и обладают худыми морскими качествами, но обладают большой и дисциплинированной командой». Один из аргументов касался военно-научной работы, так как «при отсутствии военного флага, а следовательно, и военно-морских офицеров, разрешение научно-морских вопросов отлагается на неопределённое время»1.
Ответ из морского ведомства был отрицательный. Там считали, что военные шхуны, находящиеся в Архангельске, «по своей ветхости и слабости машин» и в случае войны «никакого сопротивления неприятелю оказать не могут», и в мирное время оказывались непригодными для предназначенных им дел. Поэтому будет полезным для лучшего обеспечения снабжения маяков заменить военные суда наёмными, имеющими большую вместимость и более сильные машины. «Всевозможные встречающиеся там научные задачи» будут решить учёные-гидрографы съёмки Белого моря2. Шхуну всё-таки оставили, но основные работы велись с привлечением наёмных судов.
Князь Н.Д. Голицын не раз ходатайствовал о замене «Бакана», чьё состояние не позволяло решать поставленные задачи, другим годным военным судном. Он в очередной раз указывал на ветхость судна, что «без капитального ремонта оно не могло в навигацию сего года начать даже и обычной кампании, оставаясь до сей поры в бездействии». Однако в ответе начальника Главного Морского Штаба контр-адмирала П.П. Тыртова было признано невозможным «в настоящее время послать в Белое море какое-либо другое соответствующее судно». Шхуну «Бакан» было предписано капитально исправить с расчётом, чтобы эти исправления были окончены к весне будущего года и шхуна могла своевременно начать кам-панию3.
Уже на следующий 1889 г. «Бакан» под командованием капитана 2 ранга П.Ф. Иванова принял участие сначала в гидрографических исследованиях Белого моря в районе Соловецких островов (с 26 мая
1 Государственный архив Архангельской области (далее - ГААО). Ф. 1. Оп. 8. Т. 1. Д. 1898. Л. 1-3.
2 Там же. Л. 8-9 об.
3 Там же. Л. 17-19.
до конца июня), а затем она была освобождена для подготовки плавания к Новой Земле.
Работы эти велись, как было указано в отчёте, вне программы съёмок, по просьбе архангельского губернатора, в целях дальнейшей колонизации Новой Земли. Необходимо было исправить карты и провести гидрографические исследования вдоль западного берега, от Малых Кармакул до Маточкина Шара, чтобы обеспечить безопасное плавание пароходов до нового становища. ГГУ командировало поручика В.П. Астафьева, помощника астронома Кронштадтской морской обсерватории.
На шхуне «Бакан» состояло во время экспедиции всего два офицера. Лейтенант И.В. Студницкий исполнял обязанности вахтенного и штурманского офицера, что не помешало ему принимать самое деятельное участие в гидрографических работах. Второй офицер, мичман Егоров, стоял вахты на шхуне вместе с командиром капитаном 2 ранга П.Ф. Ивановым. При содействии команды шхуны произвели промер, астрономические и магнитные определения в разных пунктах у западного берега Новой Земли, а также производили измерение глубин и температуру воды в океане на пути плавания шхуны, руководство этими работами взял на себя врач Н.П. Андреев (рис. 2). На Столбовом мысу для показания входа в Маточкин Шар был установлен знак. В прол. Маточкин Шар работы велись недалеко от зимовья Пахтусова, где был найден поставленный иностранцами деревянный крест. Близ развалин дома и бани зимовья Пахтусова, рядом с несколькими могилами, члены экспедиции установили свой деревянный крест.
За время экспедиции (10 июля - 22 августа) измерили 211 глубин, определили астрономически 5 пунктов и склонение компаса в 6 пунктах. В отчёте было отмечено, что гидрографические работы поручика В.П. Астафьева и лейтенанта И.В. Студницкого подтвердили отрадный факт, что опись Новой Земли П.К. Пахтусова и А.К. Цивольки заслуживает полного доверия, несмотря на скудные средства, имевшиеся в распоряжении их для выполнения описи1. В память об этой экспедиции на карте Новой Земли в губе Грибовой есть мыс Студницкого, мыс Андреева, мыс Астафьева, мыс Иванова, мыс Егорова. Таким образом их имена остались в истории. А в честь судна была названа бухта в западном устье Маточкина Шара2. Добавим, что поручик В.П. Астафьев из-за скорой смерти не успел обработать материалы своих астрономических наблюдений3.
Отчёт о действиях Главного Гидрографического управления морского министерства за 1889 год. СПб., 1892. С. 54-75.
Попов С.В. Архангельский полярный мемориал. Архангельск, 1985. С. 86-89. Мордвинов Р. Астрономические определения поручика Астафьева в Северном Ледовитом океане // Записки по гидрографии. СПб., 1907. Вып. 28. С. 1-24.
2
Рис. 2. Карта гидрографических исследований 1889 г.
Далее «Бакан» периодически принимал участие в работах Съёмки Белого моря, в 1892 г. он был переведён в класс транспортов. В середине 1890-х гг. к исследованиям привлекались крейсера, которые посылались в воды Северного Ледовитого океана для «охраны наших морских рыбных и звериных промыслов от хищнического хозяйничанья иностранных промышленников». Попутно они имели задание, «буде время и обстоятельства позволят», производить гидрографические работы «в тех местах нашего побережья, карты которых требуют как проверки, так и пополнения»1. Эти работы, проводимые в районе Новой Земли и Мурманского берега, возглавлял лейтенант М.Е. Жданко. В 1893 г. на крейсере «Наездник» гидрологическими исследованиями занимался магистр
Жданко М.Е. Очерк гидрографических работ, исполненных в Ледовитом океане летом 1894 года // Известия ИРГО. СПб., 1895. Т. 31. С. 113-125.
зоологии, начинающий гидролог Н.М. Книпович1, который в последующие годы продолжил свои научные наблюдения в Северном Ледовитом океане, возглавил Мурманскую научно-промысловую экспедицию.
В 1894 г. «Бакан» вместе с крейсером «Вестник» был командирован морским министерством к устьям реки Печоры. Работы производились по ходатайству архангельского губернатора А.П. Энгельгардта, так как плавание к Печоре считалось крайне опасным. Причём с первой попытки судам пройти до Печоры из-за льдов, встреченных ими в начале июля, не удалось.
Офицерами транспорта «Бакан» были сделаны промеры со стороны моря, определены высота прилива, условия плавания по реке Печоре до деревни Куя. Работами руководил офицер Отдельной съёмки Белого моря поручик К.И. Престин. Лейтенант М.Е. Жданко, возглавлявший работы на крейсере «Вестник», сделал вывод о возможности захода в Печору судов, даже глубоководных2. Уже в следующем году началось регулярное пароходное сообщение между Печорой и Архангельском.
Подводя итоги, отметим, что использование военных судов в научно-исследовательских целях в этот период было в первую очередь направлено на обеспечение безопасного судоходства вдоль северных берегов (описание фарватеров, мест стоянок, обеспечение маяков, установка навигационных знаков и т. п.), что имело не только экономическое, но в перспективе и военно-стратегическое значение. География работ - побережья Белого моря, Мурмана и Новой Земли. Это было связано с развитием промыслов, функционированием Товарищества Архангельско-Мурман-ского пароходства, суда которого обеспечивали связь с отдалёнными поселениями и промысловыми становищами, началом колонизации архипелага Новая Земля. Не случайно, «заказчиками» работ часто были местные власти.
Выполнение подобных задач было под силу только ВМФ, обладавшему и судами, и специалистами. Но для Севера этих средств было явно недостаточно, учитывая огромные, практически неизведанные пространства Ледовитого океана. Работать приходилось не только в непростых климатических условиях, но и на старых судах, мало пригодных для ледовых плаваний, часто в сжатые сроки и при нехватке людей. Многие работы выполнялись попутно. Делать наблюдения на военном судне, как признавал врач Н.П. Андреев, «идущем со строго намеченной, совершенно сторонней целью, можно лишь урывками, можно делать
Книпович Н.М. Положение морских рыбных и звериных промыслов Архангельской губернии. СПб., 1895. 104 с.
Энгельгардт А.П. Русский Север. Путевые записки. СПб., 1897. С. 139, 257; Ждан-ко М.Е. Указ. соч. С. 117-119.
2
лишь там, где удастся и не там, где необходимо было сделать по гидрографическим соображениям»1. Сходное мнение высказывал и гидролог Н.М. Книпович.
Помимо проблем материально-технического характера, особое значение имел кадровый вопрос, уровень профессиональной подготовки и опыт специалистов, частая сменяемость офицерского состава. Всё это не могло не сказываться на эффективности исследований. Поэтому логичным стало появление специализированных судов, таких как «Пахтусов», а также строительство первых арктических ледоколов, расширение сотрудничества военных моряков и учёных. Более масштабное изучение полярных морей начнётся на рубеже веков и успешно продолжится уже в XX в.
Исторически сложилось, что морскими научными исследованиями в Российской империи занимались в основном представители военно-морского флота. Среди них было много людей известных, прославленных не только участием в экспедициях, но и на государственной службе. Но ещё больше было «простых» тружеников. Но всех их отличает преданность своей работе. Это относится и к шхуне «Бакан», с которой связаны имена многих отечественных гидрографов и исследователей - Н.М. Де-плоранского, Н.Ф. Лемякова, И.В. Студницкого, Ф.П. Иванова, Н.П. Андреева, А.И. Вилькицкого, К.И. Престина и др. Команда шхуны «Бакан», как и других судов, которые использовались для доставки научных экспедиций, принимала в них посильное участие. Сам факт присутствия военных судов в приграничных территориях был важен для местного населения, не говоря уже о престиже государства.
И хотя кому-то могло показаться, что в 1890-х гг. старое судно уже «дослуживало последние годы», но история «Бакана» ещё не закончилась. Судно было перечислено из Балтийского флота в Беломорскую флотилию после очередного ремонта, но уже под новым именем. Пароход «Лейтенант Скуратов» (бывшая шхуна «Бакан») с 1900 г. под командованием штабс-капитана Престина использовался для проведения гидрографических работ в Белом море, был исключён из списков судов флота 1 декабря 1910 г. На смену старенькому «Бакану» пришёл новый корабль с таким же названием. В 1896 г. в строй был введён транспорт «Бакан», который в самом начале своего служебного пути был задействован в русско-шведской градусной экспедиции на Шпицбергене. Но главным его назначением была охрана поморских промыслов, и он оказался единственным военным судном на Русском Севере в начале Первой мировой войны.
Андреев Н.П. Температура воды Белого моря в 1883 году // Записки по гидрографии. СПб., 1887. Вып. 3. С. 35.
Рис. 3. Аникиева плита. П-ов Рыбачий
Название «Бакан» осталось не только на карте Новой Земли. Команда одного из «Баканов» оставила своеобразный автограф на камне (рис. 3). Речь идёт о так называемой Аникиевой плите (каменная скала на острове Аникиеве, лежащем вблизи мыса Цып-Наволок на северо-восточной оконечности п-ова Рыбачьего), на которой иностранные и отечественные мореплаватели начиная с XVI в. оставляли автографы1. На плите в нижней части крупно выбито имя корабля латиницей (БАКАЫ). Но какой из двух «Баканов» оставил эту надпись, неизвестно.
См.: Кошечкин Б.Н. Имена на скале. Архангельск, 1991. 89 с.; Карпенко С.Л. Автографы острова Аникиев. СПб., 2017. 38 с.
