CC BY
23
УДК 343 .848 АЛЕКСЕЙ СЕРГЕЕВИЧ МОРОЗОВ,
ББК 67.409.022 преподаватель кафедры государственно-правовых дисциплин
М80 (Кузбасский институт ФСИН России)
Е-mail: [email protected].
УЧАСТИЕ ОСУЖДЕННЫХ В ДЕЯТЕЛЬНОСТИ РЕЛИГИОЗНЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ КАК КРИТЕРИЙ ОЦЕНКИ СТЕПЕНИ ИХ ИСПРАВЛЕНИЯ
Реферат: статья посвящена установлению значимости участия осужденных в деятельности религиозных организаций, функционирующих на территории исправительного учреждения, на формирование у них модели правомерного поведения. Такое поведение осужденных рассматривается в качестве показателя, критерия степени перевоспитания осужденного, готовности его к правопослушному образу жизни за пределами исправительного учреждения.
В статье поднимается вопрос о влиянии участия осужденного в деятельности религиозных организаций на формирование у него правомерного поведения. Обращается внимание на тот факт, что нормативное закрепление критериев оценки степени исправления осужденных в Российской Федерации отсутствует. Это создает трудности в процессе правоприменительной практики. Формирование подходов к определению системы оценки степени исправления осужденных происходит путем адресации к нормативно закрепленным средствам исправления осужденных, предусматривающих возможность участия общественных организаций (в том числе религиозных) наряду со специализированными государственными органами и учреждениями, занимающимися коррекцией осужденных. Фактически оценка степени исправления осужденных производится комиссией при начальнике учреждения, в состав которой входят как представители администрации, так и религиозные служащие, проводящие просветительскую работу среди осужденных. Несмотря на светский характер Российского государства, такой подход обусловливает тесное взаимодействие государственных и религиозных организаций по вопросам формирования правопослушного поведения осужденных и соответственно оценке степени их исправления.
Обращается внимание на тот факт, что религиозная и государственная системы ценностей во многом совпадают, устанавливают общий характер должного поведения человека. В связи с этим представитель церкви как субъект оценки степени исправления осужденного является компетентным лицом, способным установить соответствие поведения человека религиозным нормам, а следовательно, и нормам государственным. Делается вывод о том, что правом оценки степени исправления осужденных обладают представители не всех религиозных организаций, а лишь тех, которые зарегистрированы в установленном законом порядке, что исключает возможность участия в этом процессе представителей псевдорелигиозных организаций, являющихся носителями системы ценностей, противоречащей государственной (различного рода религиозных сект, в том числе носящих экстремистский характер).
Ключевые слова: осужденный, исправительное учреждение, религиозная организация, правомерность, поведение, исправление, воспитание, религия, церковь, священнослужитель, критерий, оценка.
Поведение человека в религиозной сфере жизни общества в последнее время находится в центре внимания научного сообщества. Во многом это связано с проблемами, возникающими в результате тесного взаимодействия государственных и религиозных органов и учреждений. Несмотря на закрепление в Конституции Российской Федерации принципа отделения церкви от государства, факт совместного регулирования государственными и религиозными организациями отношений в обществе очевиден, дискуссионным остается вопрос о степени их влияния друг на друга и на формирование моделей поведения отдельных членов общества.
Параллельно существующие системы государственного и религиозного регулирования об-
щественных отношений могут действовать как в едином, так и в противоположном направлении, формируя религиозно-нравственные установки личности, способствующие совершению общественно полезных правомерных поступков либо развивающие иные, деструктивные для общества, но предписываемые религиозными нормами модели поведения. Особый интерес в связи с этим вызывает вопрос влияния религиозных норм поведения на формирование правовых установок лиц, отбывающих уголовные наказания в Российской Федерации, что вызвано низким уровнем правосознания и правовой культуры рассматриваемой категории лиц, высокой степенью их мотивации на совершение действий противоправной направленности.
Процесс формирования правовых установок личности в отношении лиц, отбывающих уголовные наказания в виде лишения свободы, осложняется необходимостью ликвидации отрицательной мотивации и лишь последующим формированием мотивов поведения правомерного. По мнению Т. И. Помыткиной, «ресоциализация и возвращение преступников к правопослушному образу жизни немыслимы без духовно-нравственного перерождения личности осужденного, и в этом процессе значительную роль могут сыграть как религия в целом, так и религиозные общественные организации. Религия помогает человеку переосмыслить жизненный путь, цену человеческой жизни, выработать законопослушность и дисциплинированность» [1, с. 5].
Исправление осужденного, то есть формирование у него уважительного отношения к человеку, обществу, труду, нормам, правилам и традициям человеческого общежития и стимулирование пра-вопослушного поведения [2], является главной целью уголовно-исполнительного законодательства Российской Федерации. Кроме того, к числу основных средств исправления осужденных уголовно-исполнительный закон относит общественное воздействие, которое включает в себя и деятельность религиозных организаций на территории исправительных учреждений [2].
В настоящее время не существует единых нормативных критериев, определяющих степень исправления осужденного, а те, что существуют, имеют рекомендательный характер. Так, Методические рекомендации по использованию системы социальных лифтов в исправительных учреждениях ФСИН России [3] закрепили такой критерий оценки степени исправления осужденных, как стремление осужденного к психофизической корректировке своей личности, что включает в себя, помимо прочего, участие в деятельности религиозных организаций, функционирующих на территории исправительного учреждения.
Из текста рассматриваемых рекомендаций следует, что стремление осужденного к психофизической корректировке своей личности должно подтверждаться справкой психолога о выполнении программы психологической коррекции личности и выпиской из дневника индивидуальной воспитательной работы с осужденным, заверенными заместителем начальника ИУ по кадрам и воспитательной работе. К иным фактам, также свидетельствующим об активной позитивной направленности осужденного, относятся сведения, которые дает представитель религиозной организации.
По данным статистики, опубликованной на официальном сайте ФСИН России [4], из отчета
директора ФСИН России «О подведении итогов деятельности уголовно-исполнительной системы в 2011 г. и задачах на 2012 год», на территории учреждений уголовно-исполнительной системы (следственных изоляторов - 230; исправительных колоний - 512; лечебных учреждений - 98; тюрем - 7; колоний-поселений - 148, итого - 1041 учреждение) функционируют 555 православных храмов, что почти полностью удовлетворяет потребности учреждений уголовно-исполнительной системы, но не в полном объеме - лиц, отбывающих в них наказания. Этот факт имеет значение при решении вопроса о целесообразности и возможности учета занятости осужденных в деятельности религиозных организаций в качестве критерия оценки степени их исправления. Критерий исправления должен носить объективный, недискриминирующий характер, доступный для всех без исключения категорий лиц, содержащихся в местах лишения свободы. В настоящее время, как это следует из данных статистики ФСИН России, подавляющее большинство религиозных организаций, действующих на территории исправительных учреждений, носят православный характер, что оправдано в силу преимущественного количества христиан среди лиц, содержащихся в местах лишения свободы, но не позволяет некоторым осужденным проявить свои религиозные устремления, заслужить тем самым право на улучшение условий отбывания наказания в рамках системы социальных лифтов. В связи с этим занятость осужденных в деятельности религиозных организаций, функционирующих на территории исправительных учреждений, не следует рассматривать в качестве критерия оценки степени их исправления.
С учетом заинтересованности государственных органов в деятельности на их территории религиозных организаций, способствующих исправлению осужденных, вызывает интерес пункт 21 указанных выше рекомендаций, закрепляющий «недопустимость вывешивания без разрешения администрации фотографий, репродукций, открыток, вырезок из газет и журналов, предметов культа и иных предметов на стенах, тумбочках и кроватях».
Таким образом, несмотря на провозглашение в Конституции РФ принципов свободы совести и вероисповедания, их практическая реализация во многом связана с позицией, занимаемой администрацией отдельно взятого исправительного учреждения. Верно отметил Е. О. Гаврилов, рассуждая о природе данных принципов: учитывая тот факт, что органы и учреждения уголовно-исполнительной системы вправе ограничить реализацию права осужденных на свободу совести и вероисповедания, вправе удовлетворить или отклонить со-
ответствующую просьбу осужденного, следует говорить не о праве, как таковом, а о законном интересе [5, с. 38].
В силу режимных требований, предъявляемых ко всем лицам, посещающим учреждения уголовно-исполнительной системы, представители религиозных организаций связаны необходимостью присутствия сотрудников администрации исправительных учреждений при проведении мероприятий религиозного характера, что ставит священнослужителей в определенную зависимость [6, с. 52]. При возникновении противоречий предписаний религиозных норм поведения и требований Правил внутреннего распорядка исправительного учреждения, по мнению священника М. Егорова, следует исходить из необходимости непоколебимого следования предписаниям правовой нормы со стороны осужденных: религиозные обряды должны выполняться исключительно в свободное от работы и иных, предусмотренных нормативными правовыми актами обязанностей время, не нарушая Правил внутреннего распорядка исправительного учреждения [6, с. 55-57]. Применение данных мер представляется оправданным в силу того, что при реализации права осужденных на свободу совести и вероисповедания нельзя забывать о необходимости соблюдения Правил внутреннего распорядка исправительного учреждения, обеспечения прав и интересов других лиц [6, с. 65].
Лица, отбывающие наказание в виде лишения свободы, в силу специфики данного вида наказания подвержены влиянию «криминальных правил поведения», существующих в среде осужденных. Особенность криминальной субкультуры обусловливает нюансы восприятия осужденными осуществляемых в отношении их мер воспитательного воздействия. Так, при общении с представителями администрации исправительного учреждения у осужденных возникает психологический барьер, препятствующий продуктивной реализации воспитательного процесса. Как отмечает заместитель начальника колонии строгого режима г. Павловска, «ведь и я говорю осужденным о том же: что нельзя преступать закон и так далее, но почему-то они батюшку иначе слушают...» [7, с. 20].
Можно констатировать, что лица, отбывающие уголовные наказания, склонны следовать правилам поведения, продиктованным представителями их социальной группы: это явление в психологии получило название «группоцентризм». Главная его особенность заключается в делении общества на «своих» и «чужих» по тому или иному основанию, в нашем случае - по принадлежности к среде осужденных, в результате которого поведение «своих» является нормой, а всякое не соответствующее ему - отклонением от нормы.
На основании результатов данного наблюдения интересным представляется следующий случай исправительного воздействия: один из «криминальных авторитетов» г. Санкт-Петербурга, прекративший связи со своим преступным прошлым, крестился, стал посещать церковь. Впоследствии за совершенное ранее правонарушение он попал в следственный изолятор, где не вернулся к греху, а заставил сокамерников, которые боялись его как «авторитета», бросить курить и сквернословить, убрать со стен порнографические плакаты, повесить иконы, молиться и читать духовную литературу. Заметив положительный эффект воздействия на сокамерников, сотрудники учреждения перевели его в другую камеру. За десять месяцев пребывания в следственном изоляторе его исправительному воздействию подверглось население десяти разных камер [8].
Иллюстративным также представляется пример поступка священника, предложившего себя в заложники вместо захваченных женщин во время террористического акта в исправительном учреждении. «Авторитет отца Василия стал в колонии почти непререкаем - здесь ценят поступок. В этой колонии почти все осужденные носят на шее крестик и считают себя верующими» [7, с. 20].
В пользу положительного воздействия на осужденных представителей религиозных организаций свидетельствует их активная деятельность по созданию многочисленных воскресных школ, библейских курсов, показу видеофильмов на библейскую тематику, безвозмездной передаче духовной литературы и реализации иных форм обучения осужденных религиозным правилам поведения. По мнению священника М. Егорова, на протяжении многих лет осуществлявшего свою службу непосредственно в учреждениях уголовно-исполнительной системы, «практика сотрудничества Русской Православной Церкви с исправительными учреждениями убедительно доказывает его результативность и перспективность, осужденными воспринимается положительно, с пониманием и интересом» [6, с. 55-56].
При оценке степени исправления осужденных нельзя забывать о мотивах правомерного поведения лиц, участвующих в деятельности религиозных организаций на территории исправительного учреждения: во многом они связаны с их корыстными интересами, продиктованы заинтересованностью в переводе на более легкие условия отбывания наказания, стремлением повысить шансы на условно-досрочное освобождение, а нередко и желанием приобретения материальных ценностей: «Библию просят наряду со сгущенным молоком, колбасой, конфетами и обычно
бесконечным перечнем разных предметов в конце подобного письма» [6, с. 96].
На основании изложенного следует констатировать, что сложность определения степени исправления лиц, содержащихся в местах лишения свободы, установления роли религиозных организаций в реализации этого процесса заключается не только и не столько в отсутст-
вии нормативно закрепленных критериев определения степени исправления осужденных, сколько в сложности объективной оценки субъективной стороны поведения человека. В этом вопросе следует согласиться с Ф. Ф. Давыдовым, что арифметическими подсчетами «религиозности» нельзя взвесить состояние духа [9, с. 144].
Список литературы
1. Помыткина Т. И. Общественные организации и уголовно-исполнительная система России: историчность и перспективы сотрудничества : учеб. пособие. Новокузнецк, 2010. 196 с.
2. О введении в действие Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации : федер. закон от 8 января 1997 г. № 2-ФЗ // Рос. газ. 1997. № 9.
3. Методические рекомендации по использованию системы социальных лифтов в исправительных учреждениях ФСИН России // Официальный сайт ГУФСИН России по Красноярскому краю. URL: http://xn--h1akkl.xn--p1ai/territory/Krasnoyarsk/document/2.php (дата обращения: 24.09.2014).
4. Данные заседания коллегии ФСИН России в расширенном составе с участием руководителей структурных подразделений ФСИН России, учреждений, непосредственно подчиненных ФСИН России, и территориальных органов ФСИН России. URL: http://www.fsin.su/upload/Statistika_2012.pdf (дата обращения 24.09.2014).
5. Гаврилов Е. О. Взаимодействие религиозных объединений с уголовно-исполнительной системой : учеб. пособие. Новокузнецк, 2011. 68 с.
6. Егоров М. Организационно-правовые аспекты сотрудничества русской православной церкви с исправительными учреждениями и особенности его реализации в современных условиях : дис. ... канд. богословия. Сергиев Посад, 2005. 177 с.
7. Подъемщикова О. Священник идет в заложники // Преступление и наказание. 1998. № 7. С. 20.
8. Мир в боге: беседа с протоиереем Александром Григорьевым «Не стоит бояться быть обманутым, когда вступаешь в переписку с заключенными». URL: http://www.mirvboge.ru/2012/01/ne-stoit-boyatsya-byt-obmanutym-kogda-vstupaesh-v-perepisku-s-zaklyuchennymi/ (дата обращения 22.09.2014).
9. Давыдов Ф. Ф. Организация сотрудничества исправительных учреждений с религиозными организациями : дис. ... канд. юрид. наук. М., 1999. 204 с.
ALEKSEJ SERGEEVICH MOROZOV, lecture of national law department, (Kuzbass institute of the FPS of Russia) E-mail: [email protected].
RELIGIOUS BEHAVIOR OF THE CONDEMNED, AS A CRITERION OF THE EXTENT OF THEIR CORRECTION
Annotation: the aim of the article is to determine the importance of religious behavior of the condemned, serving sentence in the form of imprisonment, on the formation of their lawful behavior. The religious behavior is considered as an indicator, criterion of extent of re-education of a condemned, his readiness for a right obedient way of life outside correctional facility.
The author brings up a question of prisoners' participation in activity of the religious organizations and its influence. The author pays attention to the fact that the legislation fixing of evaluating the correction extent in the Russian Federation is absent now so it creates difficulties in the course of law-enforcement practice. Formation of approaches to evaluating the correction extent of condemned is realized by means of addressing to the statuary means of the correction of condemned, providing possibility of participation in public organizations (including, religious) along with the specialized government bodies and institutions which are engaged in correction of the condemned. Actually the evaluating the correction extent is made by the commission with the chief of establishment which part are both representatives of administration, and the religious employees who are carrying out educational work among the condemned. Despite secular character of the Russian state, such approach causes
close interaction of the state and religious organizations for formation of right obedient behavior of condemned and, respectively, to an evaluating their correction extent.
The attention is paid to the fact that that religious and state systems of values coincide in many respects, establish the general nature of due behavior of the person. In this regard, the representative of church as the subject of an evaluating prisoners' correction extent is the competent person capable to establish compliance of behavior of the person to religious norms, and, therefore, and to the state norms. Thus, the conclusion is that not all representatives of religious organizations, but only those who are registered according to the law have a right to evaluate prisoners' correction extent. So it excludes possibility of participation in this process of representatives of the pseudo-religious organizations which carry the system of values contradicting to the state one (different religious sects, including, having extremist character).
Keywords: legitimacy, behavior, correction, education, the condemned, correctional facility, religion, church, the priest, criterion, assessment.
References
1. Pomytkina T. I. Obshhestvennye organizacii i ugolovno-ispolnitel'naja sistema Rossii: istorichnost' i pers-pektivy sotrudnichestva [Public organizations and criminal and executive system of Russia: historicity and prospects of cooperation]. Novokuznetsk, 2010, 196 p.
2. Federal'nyi zakon ot 8 janvarja 1997 g. № 2-FZ «O vvedenii v dejstvie Ugolovno-ispolnitel'nogo kodeksa Rossijskoj Federacii (s izmeneniiami i dopolneniiami) [The federal law of Russian Federation from January, 8th, 1997 «About introduction in action of the Criminal and executive code of the Russian Federation»] Ros-siiskaia gazeta - Russian newspaper, 2012, no. 9.
3. Metodicheskie rekomendacii po ispol'zovaniju sistemy «social'nyh liftov» v ispravitel'nyh uchrezhdenijah FSIN Rossii [Methodical recommendations about use of system of «social elevators» in correctional facilities of Russians Federal punishment service]. Available at: http://xn--h1akkl.xn--p1ai/territory/Krasnoyarsk/document / 2.php (Accessed 24 September 2014).
4. Dannye zasedanija kollegii FSIN Rossii v rasshirennom sostave s uchastiem rukovoditelej strukturnyh po-drazdelenij FSIN Rossii, uchrezhdenij, neposredstvenno podchinennyh FSIN Rossii, i territorial''nyh organov FSIN Rossii [Data of the Federal Penal Service of Russia board in expanded structure with participation of heads of structural divisions of Russians Federal punishment service, the establishments which are directly subordinated Russians Federal punishment service, and territorial authorities of Russians Federal punishment service]. Available at: http://www.fsin.su/upload/Statistika_2012.pdf (Accessed 24 September 2014).
5. Gavrilov E. O. Vzaimodejstvie religioznyh ob'edinenij s ugolovno-ispolnitel'noj sistemoj [Interaction of religious associations with criminal and executive system]. Novokuznetsk, 2011, 68 p.
6. Egorov M. Organizacionno-pravovye aspekty sotrudnichestva russkoj pravoslavnoj cerkvi s ispravitel'ny-mi uchrezhdenij ami i osobennosti ego realizacii v sovremennyh uslovijah. Dis. cand. bogoslovija [Organizational and legal aspects of cooperation of Russian Orthodox Church with correctional facilities and features of its realization in modern conditions. Kand. divinity sci. diss.]. Sergiev Posad, 2005. 177 p.
7. Pod'emshhikova O. Svjashhennik idet v zalozhniki [Priest becomes a hostage]. Prestuplenie i nakazanie -Crime and punishment, 1998, no. 7, pp. 19-21.
8. Mir v boge: beseda s protoiereem Aleksandrom Grigor'evym «Ne stoit bojat'sja byt' obmanutym, kogda vstupaesh' v perepisku s zakljuchennymi» [The world in god: conversation with the archpriest Alexander Grigo-riev «You shouldn't be afraid to be deceived when you enter into a correspondence to prisoners»]. Available at: http://www.mirvboge.ru/2012/01/ne-stoit-boyatsya-byt-obmanutym-kogda-vstupaesh-v-perepisku-s-zaklyuchennymi/ (Accessed 22 September 2014).
9. Davydov F. F. Organizacija sotrudnichestva ispravitel'nyh uchrezhdenij s religioznymi organizacijami. Dis. cand. jurid. nauk [Organization of cooperation of correctional facilities with the religious organizations. Cand. jurid.sci. diss.]. Moskow, 1999, 204 p.
