CC BY
39
Участие органов опеки и попечительства в делах о возвращении ребенка или об осуществлении в отношении ребенка прав доступа
Тхазеплов Кантемир Алексеевич,
аспирант, кафедра гражданского и административного судопроизводства Российского государственного университета правосудия E-mail: ktkhazeplov@mail.ru
В представленной работе рассматривается процессуальная форма участия органов опеки и попечительства в делах о возвращении ребенка или об осуществлении в отношении ребенка прав доступа. Автором анализируется обоснованность участия вышеуказанных органов в исследуемой категории дел, а также анализ правовой природы заключений данных органов, предоставляемых суду в рамках судебного разбирательства. В представленной работе ставится под сомнение обоснованность и допустимость вышеуказанных заключений. Отмечается нелогичность данных заключений, которые, чаще всего, выходят за рамки предмета судебного рассмотрения и не отвечают целям и задачам судопроизводства в исследуемой категории дел. Несмотря на данный факт, целесообразность участия органов опеки и попечительства не ставится под сомнение. Исходя из этого автором предлагаются определенные критерии, которым должны отвечать подготавливаемые сотрудниками этих органов документы.
Ключевые слова: органы опеки и попечительства, права ребенка, возвращение ребенка, права доступа к ребенку.
сч
1Л
В 2011 году Российская Федерация стала частью Гаагской конвенции о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей 1980 г. [1] (далее - Конвенция 1980 г.), что стало причиной кодификации данных положений в российском процессуальном законодательстве -в Гражданском процессуальном кодексе Российской Федерации [2] (далее - ГПК РФ) Главы 22.2 «Производство по рассмотрению заявления о возвращении ребенка или об осуществлении в отношении ребенка прав доступа на основании международного договора Российской Федерации», дополнившая в отечественную процессуальную теорию и практику новые понятия и категории.
Одной из таких особенностей судебного рассмотрения вышеописанной категории дел является закрепленное законодателем обязательное участие органов опеки и попечительства непосредственно в самом судебном процессе. Именно эта законодательная норма может показаться обоснованной. Логика законодателя заключается в том, что при рассмотрении различных вопросов, связанных с воспитанием ребенка, обязательным участником судопроизводства должен являться названный орган [3]. Целями участия этих органов в этих делах, являются осуществление обследования условий проживания ребенка и лица (лиц), претендующих на его воспитание и предоставление суду акта обследования и составленного на его базе заключения по предмету спора, которое подлежит оценке в совокупности с абсолютно всеми собранными по делу доказательствами [4], [5].
Таким образом:
- органы опеки и попечительства вовлекаются в те категории дел, которые связаны непосредственно с воспитанием ребенка;
- их заключения взаимодействуют с вопросами, связанными с выяснением условий жизни ребенка и лиц, которые претендуют на его воспитание.
Важно заметить, что обследуемый тип дел не затрагивает вопросы воспитания ребенка. Как было замечено, что составителями Конвенции 1980 г. данный международный договор нормализует вопросы возвращения ребенка или осуществления прав доступа в отношении ребенка [6, с. 25]. Суды государств-участников Конвенции 1980 г. должны учитывать, что вопросы последующей опеки и воспитания ребенка должны решаться исключительно в государствах проживания ребенка, после его возвращения. Для максимально четкого осознания подобных целей Конвенция
1980 г. и дифференцирует права опеки и доступа, присваивает им определение, для того чтобы суд брал во внимание только необходимую часть этих прав. В статье 5 Конвенции 1980 г. оговаривается, что «права опеки» -это права, относящиеся к заботе о личности ребенка, и также право, связанное с обозначением места жительства ребенка. Однако же, «права доступа» включают право брать ребенка на определённый период времени в место другое, чем место его нормального проживания [1].
В этом и заключается противоречие участия данных органов в исследуемой категории дел. Во-первых, эта категория дел не относится к вопросам воспитания ребенка. Во-вторых, исследование жилищных условий одного из родителей не является оправданным и необходимым, даже адекватным, так как это совершенно не отвечает предмету релевантного спора и целям судебной защиты в этих делах. Основная цель Конвенции 1980 г. находится в наиболее оперативном возвращении ребенка, восстановлении его/её нарушенных прав, причиненных ему/ей похищением, именно возвращение его в государство нормального проживания и является наиболее важным и главным шагом в нахождении для ребенка лучшего решения. Возвращение ребенка в дальнейшем даст соответствующему суду составить заключение о его последующем воспитании [7, с. 101], [8, с. 365-405]. исключительно по вышеоговоренным причинам суд при рассмотрении дел о возвращении ребенка или об осуществлении в сторону ребенка прав доступа не может и не должен затрагивать вопросы его воспитания, предметом под-судебной защиты в данных делах является восстановлении нарушенных прав ребенка, а никак не вопрос его воспитания кем-либо из родителей или законных представителей.
В данный момент времени мы имеем противоречие между законодательством нашей родной страны, это может привести к абсолютно таким же противоречиям в аспекте вовлечённости органов опеки и попечительства в исследуемой нами категории дел и типах участия.
Несмотря на это, допустимость участия этих органов при рассмотрении подобных дел абсолютно не вызывает раздумий, беря во внимание их титанический опыт и годы практики в защите прав и интересов ребенка, их предназначении и главной обязанности защищать интересы других лиц, интересы самого государства, особенно в таких невероятно важных и трудоёмких делах, затрагивающих действительно важный вопрос - вопрос нарушаемых прав ребенка. Но под сомнение ставится форма и сущность подобного вовлечения, которая совсем не отвечает требованиям Конвенции 1980 г. и является весьма спорным.
Во время анализа отечественной судебной практики стали понятны заключения соответствующих органов опеки и попечительства, которые стандартны и часть выходят за пределы предмета нашего судебного рассмотрения. Бо-
лее того, зачастую они встают на защиту похитившего родителя (которым, зачастую, и является гражданин России). В своих заключениях органы опеки и попечительства обследуют жилищные условия похитившего родителя, несмотря на то, что это нелогично, обследование жилищных условий может иметь значение только тогда, когда родитель претендует на последующее воспитание ребенка. Даже в тех случаях, когда суд решит оставить ребенка в России, он не должен руководствоваться этими фактами, так как оставить ребенка можно только в строго на строго оговоренных Конвенцией 1980 г. случаях, которые никак не затрагивают жилищно-бытовых условий похитившего родителя. В большинстве случаев органы опеки и попечительства приходят к выводу, что ребенка нужно оставить на территории нашей страны, так как он уже успел адаптироваться, хотя, чаще всего, вопрос об адаптации ребенка даже не рассматривается судом, так как с момента незаконного перемещения не прошел один год, а именно данный срок установлен международным договором для возможности рассмотрения вопроса адаптации.
Подобная практика показывает, что не все сотрудники данных органов верно трактуют нормы Конвенции 1980 г. и понимают специфику исследуемой категории дел. Их заключения не учитывают специфику данной категории дел.
Несмотря на вышесказанное, хочется отметить, что участие этих органов могло бы служить дополнительным гарантом защиты прав ребенка в нашей стране. А.А. Добровольский, исследуя формы участия государственных органов в гражданском судопроизводстве, писал, что органы государственного и муниципального управления защищают публичные интересы путем выражения суду своей точки зрения на то, каким должно быть решение по данному делу [9, с. 69]. Необходимо исследовать то, какая форма участия названных органов наиболее приемлемая в исследуемой категории дел.
Е.К. Джандосова условно делит форму участия и заключения государственных органов в гражданских делах на два вида: заключения, в которых будет содержаться конкретный вывод о том, как необходимо разрешить дело по существу и заключения, содержащие правовую оценку конкретной ситуации с позиций закона [10, с. 81]. Заключения органов опеки и попечительства в исследуемой категории дел можно отнести к первому виду, что представляется спорным ввиду несоответствия подобных заключений правовой природе данных дел. Представляется более правильным, если органы опеки и попечительства будут давать заключения, содержащие правовую оценку конкретных ситуаций. Подобная форма заключения более приемлема и может отражать специфику исследуемой категории дел, не противоречить ее правовой природе, не выходить за рамки предмета спора. Цель привлечения этих органов может состоять в оказании дополнительной помощи суду
5 -а
сз
<
CM
л
в разрешении дела, посредством предоставления компетентного мнения данного органа.
Представитель данных органов, обладая всеми процессуальными правами и обязанностями, которыми обладают лица, участвующие в деле, имея возможность активно влиять на развитие гражданского процесса в каждом конкретном деле, в своем заключении может изложить правовую оценку сложившейся оценки с позиции международного договора. В заключении может быть высказано мотивированное мнение по поводу того являлось ли перемещение или удержание ребенка незаконным, были ли нарушены права доступа истца к ответчику, были ли нарушены права ребенка при его перемещении и следует ли вернуть ребенка в государство обычного проживания.
Из вышесказанного можно сделать вывод о том, что в настоящее время заключение органов опеки и попечительства противоречит предмету спора в делах о возвращении ребенка или об осуществлении в отношении ребенка прав доступа и не отвечает целям Конвенции 1980 г. Представляется необходимым на уровне Постановления Пленума Верховного Суда РФ дать толкование формы участия органов опеки и попечительства в исследуемой категории дел и разъяснить критерии, которым должны отвечать подготавливаемые сотрудниками этих органов заключения.
Литература
1. «Конвенция о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей» [рус., англ.] (Заключена в г. Гааге 25.10.1980) // Собрание законодательства Российской Федерации. 19.12.2011. № 51. Ст. 7452.
2. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14.11.2002 № 138-Ф3 // Собрание законодательства РФ. 18.11.2002. № 46. Ст. 4532.
3. Семейный кодекс Российской Федерации от 29.12.1995 № 223-Ф3 // Собрание законодательства Российской Федерации. 01.01.1996. № 1. Ст. 16.
4. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.05.1998 № 10 «О применении судами законодательства при разрешении споров, связанных с воспитанием детей» // СПС «Консуль-тантПлюс».
5. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 14.11.2017 № 44 «О практике применения судами законодательства при разрешении споров, связанных с защитой прав и законных интересов ребенка при непосредственной угрозе его жизни или здоровью, а также при ограничении или лишении родительских прав» // Российская газета. 2017. № 262.
6. Perez - Vera. Explanatory Report on the 1980 Hague child abduction convention. P. 25. [Электронный ресурс]. URL: https://assets.hcch.net/ docs/a5fb103c-2ceb-4d17-87e3-a7528a0d368c. pdf
7. Beaumont, P.R. & McEleavy, P.E. The Hague Convention on International Child Abduction. Oxford: University Press. 1999. P. 101.
8. McEleavy, P. The European Court of Human Rights and The Hague Child Abduction Convention: Prioritising Return or Reflection? Netherlands International Law Review, 62(3), 2015. Р. 365405.
9. Добровольский А.А. Участие органов государственного управления в советском гражданском процессе // Советское государство и права. 1957. № 4. С. 69.
10. Джандосова Е.К. Участие в гражданском процессе государственных органов и органов местного самоуправления для дачи заключения по делу: дис. ... к.ю.н. - М., 2006. С. 81.
ASSISTANCE OF CHILD PROTECTIVE SERVICES IN CASES OF CHILD'S RETURN OR INVOLVINF THE IMPLEMENTATION OF RIGHTS OF ACCESS TO THE CHILD
Tkhazeplov K.A.
Russian State University of Justice
The presented article consider the form of participation of Child Protective Services in cases concerning of child's return or on the implementation of rights of access to the child. The author analyses not only the validity of the participation of these authorities in the studied category of cases, but also the legal nature of the conclusions of these authorities provided to the court in the framework of the trial.
The presented work calls into question the validity and admissibility of this conclusions. It is noted that these conclusions are illogical and stereotyped, which, most often, go beyond the scope of the subject of judicial consideration and do not meet the goals and objectives of legal proceedings in the studied category of cases. Despite this fact, the advisability of the participation of the Child Protective Services is not questioned. Based on this, the author proposes certain criteria to be met by the documents prepared by the employees of these authorities.
Keywords: tutorship and guardianship authorities, rights of the child, return of the child, rights of access to the child.
References
1. Hague Convention on the Civil Aspects of International Child Abduction [rus., angl.] (Zakljuchena v g. Gaage 25.10.1980) // Sobranie zakonodatel'stva Rossijskoj Federacii. 19.12.2011. № 51. St. 7452.
2. Code of Civil Procedure of the Russian Federation of 14.11.2002 № 138-FZ // Sobranie zakonodatel'stva RF. 18.11.2002. № 46. St. 4532.
3. Family Code of the Russian Federation of 29.12.1995 № 223-FZ // Sobranie zakonodatel'stva Rossijskoj Federacii. 01.01.1996. № 1. St. 16.
4. Resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation of 05/27/1998 No. 10 "On the application of legislation by the courts in resolving disputes related to the upbringing of children"// SPS «Konsul'tantPljus».
5. Resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation of November 14, 2017 No. 44 "On the practice of the courts' application of legislation in resolving disputes related to the protection of the rights and legitimate interests of a child in the event of an immediate threat to his life or health, as well as in case of restriction or deprivation of parental rights"// Rossijskaja gazeta. 2017. № 262.
6. Perez - Vera. Explanatory Report on the 1980 Hague child abduction convention. P. 25. [Электронный ресурс]. URL: https:// assets.hcch.net/docs/a5fb103c-2ceb-4d17-87e3-a7528a0d36 8c.pdf
7. Beaumont, P.R. & McEleavy, P.E. The Hague Convention on International Child Abduction. Oxford: University Press. 1999. P. 101.
8. McEleavy, P. The European Court of Human Rights and The Hague Child Abduction Convention: Prioritising Return or Reflection? Netherlands International Law Review, 62(3), 2015. P. 365-405.
9. Dobrovol'skij A.A. Participation of government authorities in Soviet civil procedure // Sovetskoe gosudarstvo i prava. 1957. № 4. S. 69.
10. Dzhandosova E.K. Participation in civil proceedings of state authorities and local self-government authorities for giving an opinion on the case: dis. ... k.ju.n. -M., 2006. S. 81.
