CC BY
23
A.A. Suleymanov
Socio-economic and ethnocultural situation in the places of residence of the indigenous peoples of the North of Yakutia in the 1950s (based on research from the USSR Academy of Sciences)
The article, based on the accumulation of materials stored in the archives of Moscow and Yakutsk, presents an analysis of the provisions developed by scientists on the basis of field studies carried out in the 1950s in Yakutia that relate to the assessment of the problems of socio-economic and ethnocultural development of indigenous peoples. For a number of reasons, the selected period was characterized by a significant intensification of their scientific study of the indigenous peoples of the north of Yakutia. At the same time, along with the positive aspects of the Soviet transformations of the second quarter of the twentieth century, which led, among other things, to improving the supply and transport accessibility of the places of traditional residence of the indigenous peoples of the North, ending hunger, increasing the technical equipment of farms, etc., the scientists noted the first negative manifestations of the consequences of the policy of collectivization and settlement implemented in Yakutia somewhat later than in the whole country. Among them, in particular, the desire to fulfill the production plan at all costs, ill-conceived experiments on the introduction of non-traditional branches of economic activity, the sad fate of the collective farmers' personal farms, the proximity to places of detention, the introduction of boarding schools, etc., which had a detrimental effect on the traditional foundations of life of indigenous ethnic groups, stood out. The importance of the identified materials for obtaining objective information about the socio-economic and ethnocultural situation in places of compact residence of the indigenous peoples of the North of Yakutia and the historical reconstruction of their living conditions is noted.
Keywords: Arctic, Yakutia, indigenous peoples, collectivization, settlement, scientific research, USSR Academy of Sciences
В.В. Ушницкий
Б01: 10.25693/8УвУ2019.03.28.06 УДК 902 (571.56)
Участие монгольского компонента в формировании этнокультурного ландшафта Якутии
В статье обсуждается проблема обитания монголоязычных племен на территории Якутии в средневековье. Разбираются два крупных рода, имеющих ярко выраженную связь с монголами: бетюнский и баягантайский. Баягантайский род вполне можно назвать племенем, так как от него происходят оймя-концы, часть населения Усть-Алданского и Таттинского, а также Томпонского улусов. По родословной, баягантайцы происходят от прародителя Омогоя, связываемого с монгольским компонентом; происхождение баягантайцев связывается с монгольским племенем байаут, а игидейцев в их составе - с икиреса-ми (эхириты). Среди эвенков тоже есть роды с названием «баяки», «баягир», сопряженные с байаутами. В древнетюркское время существовало также телесское племя байырку, занимавшее территорию Баргу-зинской долины в Западном Забайкалье.
Волки-бетюнцы связываются с буртэ-чиносцами, которые, по мнению исследователей, являются потомками жужаней. Предки монголов буртэ-чиносцы некогда укрылись от своих врагов в недоступной местности Эргуне-кун, чтобы потом выйти оттуда, гораздо увеличившись в численности. С бетюнцами связываются роды бродячих тунгусов бети и бутальский; они также составили петайский род юкагиров.
Предполагается, что монголоязычные роды могли переселиться на территорию Якутии после бурных событий в начале XIII в. Однако монголоязычные племена шивей расселились на территории При© Ушницкий В. В., 2019
амурья и Забайкалья, отчасти и Южной Якутии, еще после хунно-сяньбийского времени. В это время монголоязычные роды могли найти Среднюю Лену и войти в состав формирующегося народа саха.
Ключевые слова: исторические предания, родословная, монгольские племена, этногенез саха, межродовые конфликты, якутские роды, историко-культурный ландшафт
Формирование этнокультурного ландшафта Якутии связывают с юкагирскими и тунгусскими этносами, проживавшими здесь чуть ли не с эпохи неолита и даже мезолита. Прибытие скотоводов с юга, связанных с тюрками саха, относят к эпохе не ранее XIII в. Наличие проживания на территории Якутии представителей других языковых семей не предполагается. Разве что некоторые исследователи, к примеру, А. А. Бурыкин, полагают, что большинство топонимов Северо-Востока Сибири восходит к чукотскому языку. А.С. Ма-лолетко считал, что в древности на территории Якутии могли проживать ительмены, которые являлись носителями ымыяхтахской культуры. Ю.С. Мочанов предполагал обитание во времена мезолита представителей на-дене - енисейской языковой семьи. В то же время фольклористы связывали с монгольским компонентом роды, восходящие к легендарным прародителям Омогою и Улуу Хоро.
Баягантайский улус Якутской области и округа состоял из 9 наслегов, в которых по Х народной переписи числилось 8637 д. об. пола (4334 м. п. и 4303 ж. п.); наслеги расположены по рр. Баяге, Танде, Алдану, Татту и Оймякану. Народная управа находится в 1-м Игидейском наслеге, в 230 в. от г. Якутска, в этом наслеге числилось 1367 д. об. п. В улусе имелась Бая-гантайская Богородская деревянная церковь, сооруженная в 1741 г. (см. «Памятная книжка Якутской обл.», 1877).
По преданиям саха, позднее поколение Омогоя получило название «Баара^ай Байа-^антай» («Огромный Баягантай»). Прародителями Баягантайского улуса считаются Кердей и Ке5еhYк. Согласно И. Линденау, они являются потомками Эллэя, но в других преданиях этот улус происходит от сына Омогоя Аан-Тайбыыр. Имя предка баягантайцев Кердей, или Хордой принято связывать с именем предка хоринских бурят Хоредой-мэргэном. Значит, баягантайцев раньше также было принято относить к хоро. Первоначальной формой слова «байа^антай» является слово «баайа^а».
Байагантайцев можно связать с байаута-ми. Байауты, вероятно, являются потомками племени теле байси, встречающегося в китай-
ских хрониках: «Государство Байси - отдельное поколение сюнну. Находится на восток от байегу, является соседом Мохэ. Отборного войска 10 000 человек» [Бичурин, 1953, с. 50]. Следует обратить внимание на то, что названия с элементом бай не менее широко распространены у самодийцев, чем у тюрков.
Представители этого племени активно участвовали в этногенезе эвенков. Их потомков видят в названии эвенкийского рода баяки, баягиры. Весьма показательно, что они делились на скотоводов и оленеводов. Как видно, основой этнонимов баягиры, баягантайцы, байегу и байаут является слово «баайа^а». Таким образом, в тождественности рода баайага или баягантайцев с баягирами не приходится сомневаться. Близкими родственниками бая-гантайцев считались игидейцы и оймяконцы, помогавшие им в стычках против других якутских родов. По преданиям, Оймякон осваивали выходцы из Борогонского и Баягантайского улусов. По генеалогическим данным, предки игидейцев происходили от монголов - «мо-гуоллар» [Васильев, 1995, с. 32].
Во второй половине 40-х гг. XVII в. глава клана Бакчигир и его брат Еттюга (Емтюга) имели кровопролитные столкновения с Боро-гонским улусом, во главе которого стояли Ёнюкей (Кривой) Каптаев и его сыновья Олдек и Сыкра. Борогонцы требовали головщину за убитых теми игидейцами своих «родников» братьев Темдея и Кисеня, но получили отказ и подверглись нападению. Через месяц дети Бакчигира и его племянники отогнали у Чина-ды сорок кобыл, и когда борогонцы погнались за похитителями, произошла трагедия. В завязавшейся драке был смертельно ранен Трека Бакчигиров. Это спровоцировало целый военный поход баягантайцев (шестьдесят воинов в куяках), который организовали сам Бакчигир и его брат Емтюга. Борогонцы были жестоко избиты, был угнан скот. Хотя в 1650 г. воевода Дмитрий Францбеков утвердил между враждующими сторонами мировую, при воеводе Иване Акинфове война продолжилась [Том-понский улус, 2007].
Кээрэкээн ойуун - родоначальник дьохсо-гонского рода - переехал на р. Таатту с запад-
ного берега Лены. Прибыв туда, потребовал от баягантайцев Бахсыгыр огонньора либо стать его рабами, либо сразиться как мужчины. В его отряде лучшими воинами были сын Кэнгис Боотур, Мэнгэ Бэт Бээчээн, Курбусах Ыттаах ойуун уола Кюёртэ, Сасыл Ёндёс Бё^ё, а также ближайшие родственники тэрасинцы -Иргиэлэ и Ингэрчэ.
Как показывает топонимика, байдунцы являются выходцами с территории современного Усть-Алданского улуса. Например, в Тю-ляхском наслеге имелся «богатый род Байды». На Яне бытовала пословица: «Байды тыллаах эрдэххэ» - «Когда имели язык байды» [Цыден-дамбаев, 1972, с. 117]. Весьма любопытно и то, что Ц.Б. Цыдендамбаев приближал имя рода байды к названию хоринского рода байтай [Там же, 1972, с. 202].
Баягантайцы сохранили степные приемы ведения боя кочевниками в южных краях. Об этом писал еще А.П. Окладников, заметивший, что баягантайцы для боя с борогонцами построились в военный порядок и применяли для сигнализации табык (барабан из шкуры лошади) [Окладников, 1955]. Или, например, в легенде о баягантайце Модьугу Тёрёнёк -«Отьехав на порядочное расстояние, баяган-тайцы пускают назад стрелы, как и таттинцы в них. Это был военный обычай, называемый "кыйдасыы ох", что значит "гоняющая стрела"» [Кулаковский, 1979, с. 293].
Также они имели доспехи для своих боевых лошадей. «Живя здесь досужно, баяган-тайцы посоветовались устроить следующее: по бокам лошадей прикрепить досок, в 5 пальцев толщиной, для защиты от стрел. Затем условились наскакать в момент первой атаки тат-тинцев на их лагерь с криком и гиканьем, чтобы напугать их лошадей и тем произвести переполох. Это они делали в том расчете, что таттинцы должны быть хвастливы и что потому их кони должны быть жирны и плохо дрессированы» [Там же, с. 290-291].
Этноним бай часто встречается в письменных источниках еще со времен Тюркского каганата. В письменах Орхоно-Енисейского периода значится байырку, а в летописи империи Тан - байегу. Байырку сначала входили в состав объединения теле. После их покорения Тюркским каганатом они вошли сначала в состав Первого Восточно-Тюркского каганата, позднее - во Второй Тюркский каганат.
В это время байырку-байегулинцы, вошедшие в состав 9 объединений, назывались
байаутами. Кипчакские байауты в основном поселились у реки Иргиз, создав кипчакское племенное объединение Ельбори. Байулы являются одним из племен, объединяющих казахский народ. В истории Великой степи носители этнонима байат-байаут-баайага были одними из самых именитых и знатных племен. Утверждается, что еще Моэдунь-шаньюй был из хуннского рода Баян. Баяты были одним из знатных родов среди османских турков. В древности сельджуками управляла династия из племени баят.
Фольклорист А. А. Саввин сравнивал часто употребляемое в олонхо слово «сахабайаат-тар» или «сахабайаан» с названием туркменского племени баят. В олонхо якуты называют себя «сахабайааттар» или «сахабайаан». Это утверждение представляется нам весьма примечательным, ибо у многих кочевых тюркских племен разделение на черную и белую кости было обычным явлением. Связь самоназвания саха с баятами предполагает, что этноним саха, возможно, связан именно с байагантай-цами, а не с хангаласцами, как ранее предполагалось [Гоголев, 1993]. В этом случае интересным выглядит отождествление самоназвания саха с монгольским племенем сахаэтов. Следует указать, что байауты жили еще около озер Далай-Нор и Буир-Нур, соседствуя с татарами. Возможно, часть байаутов была подчинена татарам и вошла в их состав.
Племя баят активно участвовало в этногенезе огузских народов, там они являются аристократическим племенем. Баятами иногда называют тюркоязычный народ кашкайцев, проживающий в Иранском Азербайджане. Баяты -одно из крупных племен ойратов в нынешней Монголии. Алтайские племена имеют собственное самоназвание, и то же время некоторых из них зовут «паят, паяттар» (конечно, не всех алтайцев-ойратов).
Как видно, основой этнонимов баягиры, баягантайцы, байегу и байаут является слово «баайага». Таким образом, в тождественности рода баайага или баягантайцев с баягу (байыр-ку) не приходится сомневаться. Баягантайцы в якутском фольклоре выступают в качестве первых насельников будущей территории Бо-рогонского и Ботурусского улусов, т.е. Амги-но-Алданского района, где расположены основные памятники кулун-атахской археологической культуры (XIV-XV вв.). Далекие районы Оймякон и Томпо также осваивали выходцы из Байагантайского улуса. В горном райо-
не Верхоянского края существовал род байды, проживавший там до прихода русских. Связь верхоянских байды и байагантайцев только предполагается, нет доказательной базы для полного отождествления.
Согласно материалам И. Эверса и Грановского, баатылы и байагантайцы были последней волной переселенцев с юга [Иванов, 1974]. С. И. Боло, наоборот, подчеркивал, что байа-гантайцы были автохтонами по Алдану и Тат-те, и предкам бахсы, таттинцев и борогонцев приходилось вытеснять их с коренных мест обитания [Боло, 1994]. Таким образом, байа-гантайцы могли быть потомками населения кулун-атахской культуры XIV-XV вв., памятники которой расположены по долинам рек Амга, Татта, Алдан.
В легендах Томпонского улуса упоминаются люди из рода табыс с железными ремнями - кур, ушедшие по реке в «неизвестном» направлении, побоявшись встречи с предками баягантайцев. Якобы табысы пришли с юга для сбора пушнины и занимались пушным промыслом [Томпонский улус, 2007]. Среди башкир есть племя табын. Слово «табыну» означает «служить, поклоняться». Предки табы-нов занимались торговлей конскими табунами и были таможниками.
Также есть версия о более раннем приходе байагантайцев с юга в ходе экспансии байырку в северные регионы. Танские источники считали байырку самой северной ветвью теле, в их стране было много соболей и рос мох. С байырку можно связать эвенкийский род ба-яки-баягиров. Баягиров связывают с монгольскими байаутами.
Баяты в монгольское время превратились в монгольское племя байаут. В XIII в. были известны кэхерин-байауты, расселенные в районе Кяхты, и джидинские, проживавшие по р. Джида. Известен полководец Бухэ, командовавший авангардом монгольских войск, вторгнувшихся в землю племени тумат. Бурятские исследователи отождествляют его с мифологическим персонажем Бухэ-нойон, превратившимся в почитаемое Божество - прародителя булагатского племени.
Родственниками байагантайцев являлись игидейцы. Игидейцы образовали 1 и 2 Иги-дейские наслеги, вошедшие в состав Таттин-ского улуса. Этноним игидей связывается с икирес, одним из монгольских племен от тюркского слова игирэ - «близнецы». Мон-
гольский вариант этого названия - эхирит. Эхириты живут на Верхней Лене, они могли вытеснить протоякутские роды с этой территории.
Как могли чисто монгольские роды байа-ут и икирес попасть в состав народа саха? Так же, как байауты попали в состав кыпчаков, узбеков и кыргызов. И насчет их монгольской составляющей. Если слова байа (богатый, священный) и игирэ (близнец) - тюркского происхождения, то первичным следует признать их тюркское происхождение. К тому же предками байаутов являются тюркоязычные байырку.
Бетюнцы (1640 чел.) заселяли излучину рек Лены и Алдана. Как и намские якуты, они имели владения на обоих берегах Лены. Бе-тюнские якуты были самыми северными обитателями Лено-Амгинского междуречья, и их земли выходили на правый берег реки Алдан. К приходу русских бетюнцы представляли собой крупное племенное образование, не уступавшее по численности не только Намцам, но и другим улусам, например, таким большим, как Борогонский. В составе бетюнцев, по различным сведениям, прослеживаются несколько родов: юрюнейский, хохуйский (сосуй-ский), батагайский, чордунский и кобякон-ский.
Бетюнские князцы одними из первых встретились с русскими казаками и имели с ними очень напряжённые отношения. Как показывают источники, практически во всех вооружённых столкновениях 1630-1640-х гг. бетюнцы принимали самое активное участие, выступая во главе якутских ополчений. Они понесли самые большие людские потери. Именно поэтому бетюнцы постепенно утратили положение отдельного крупного территориального образования.
Как утверждает Ц.Б. Цыдендамбаев, еще с сяньбийского времени некоторые монгольские роды и их легендарные предки стали называться Бёрё (по-монгольски чино) [Цыден-дамбаев, 1972, с. 277-279]. Можно согласиться с тем утверждением, что в образах тотемных прародителей Буртэ-Чино и Гоа-Марал следует видеть древние этнические образования, ставшие предками монголов. Наличие отдельных родов чинос (шоно) среди бурятов и монголов XII в. подтверждает вывод о том, что подобное племя, род существовал в реальности. Бурятские и монгольские исследователи связывают чиносцев с жужанями, основываясь на
том, что, по словам Рашид-ад-дина, 700 лет назад (до конца XIII в.) произошла истребительная война между тюрками и монголами, и от той войны спаслись только два человека, которые ушли в труднодоступную местность, со всех сторон окруженную горами - Эргуне-кун [Рашид-ад-Дин, 1952].
Интересно, что, по Э.В. Севортяну, «культ волка как легендарного родоначальника, устанавливал запрет на его называние и требовал иносказательного обозначения волка-зверя» [Севортян, 1978, II, с. 220]. «Отдаленным рефлексом этого состояния могло являться тур. диал. Ьоги "червь, насекомое, скорпион, паук". Отсюда этноним жужань, переводимый с древнекитайского как 'червь, насекомое, паук', сопоставляется с предками монголов - буртэ-чи-носцами, часть которых могла укрыться в таежной зоне Верхней Лены, после того, как их разгромили древние тюрки» [Там же, с. 220221]. Образ священного оленя - прародителя рода по китайским и римским источникам, прочно связывается с племенем хунну.
Есть сведения, что Буртэ-Чино прибыл после того, как монголы вышли из Эргуне-кун. Вероятно, его появление среди бурят-монголов можно связать с бегством части древних уйгуров к племени «больших шивей» в VIII в. Тем более, первоначально они именовались тюркским словом бёрё - волк и только потом стали чиносцами.
Именно на Кудинской долине расположен бурятский улус Бортураг, в котором можно видеть память об обитании племени бортэ-чино в Прибайкалье. При этом часть бортэ-чинос-цев осталась на Верхней Лене, и их можно увидеть в названии родов шоно (чино) и бура (боро, борто, борджигин), составляющих основу эхиритского племени. На основе устных преданий, собранных среди бурятов, Б.Р. Зо-риктуев пришел к выводу об обитании племени буртэ-чино в пределах Предбайкалья [Коновалов, 1999, с. 125-126].
Следует отметить близость материалов из Борогонского улуса о Бэрт Хара к южно-боту-русским преданиям о «волках-бетюнцах». Например, в числе предков Бетюнского наслега упоминаются братья Тиэтэйбит Боотур и Бэрт Хара [Борисов, 1997, с. 86]. В некоторых ясачных документах борогонских богачей Логуй тойона и Онекуй бая причисляют к Бетюнской волости [Петухова, Васильев, 1998, с. 2-7].
В учетной книге ясакоплательщиков на Амге отмечены представители хоро, боотулу и
туматов. В XVII в., по архивным документам, на территории современного Амгинского улуса располагалась Скороульская, или Короуская волость, а рядом с ними - Ботулинская волость, т.е. на территории Амгинского улуса совместно проживали ботулинцы и хоро. Весьма любопытно, что там имелась группа туматов. Поэтому Г.В. Ксенофонтов считал, что в данной волости целиком проживали туматы. В некоторых фольклорных источниках амгинских хоро называли бетюнцами, ботулинцами или же амгинскими борогонцами. Бере-бетюнца-ми в Амгинском улусе называли предков Бе-тюнского, Абагинского и Соморсунского наслегов. Весьма любопытен вывод краеведа М. Алексеева о том, что общим названием бе-тюнцев, ботулу и борогонцев было хоролор [Алексеев, 2001, с. 23-25].
Бетюнцы проживали и в Намском улусе. Волчьими родами - «берелеехтер» - они называли предков наслегов БетYн, Кемекен и ТYбэ. Наслег под названием БетYн был и на Вилюе [Боло, 1994, с. 308]. По фольклорному источнику, предки комяконцев были родственны с бетюнцами - «бэрт халын, баай аймах дьон» («многочисленный, богатый род») [Борисов, 1997, с. 106].
Следует считать, что с чиносцами-шоно-евцами имели этническую связь бетюнцы в составе саха, потомки легендарного предка всех монголов Буртэ -Чино. Воинственные бетюн-цы составляли одну из крупных «волостей», т.е. племен саха к приходу русских. Нужно отметить и тот факт, что один из наслегов Запад-нокангаласского улуса назывался Берте. И среди нюрбинских кангаласцев имелся род берте. Среди колымских кангаласцев существовал род бере-бертелер [Иванов, 1982, с. 49-50]. Название рода «берте» полностью совпадает с именем праотца монгольских ханов Буртэ-Чино, что буквально означает «пятнистый волк». Наличие рода с таким названием среди саха доказывает действительное существование племени буртэ-чино и его первоначальное обитание на территории Прибайкалья.
Здесь же следует сказать, что бетюнцы в составе Намского улуса поразили В.Л. Серо-шевского тем, что все лица принадлежали к горбоносому типу с сухой, красивой головой, черными большими блестящими глазами [Серошевский, 1993, с. 235]. Напомним, что по описанию европейских путешественников именно подобный европеоидный антропологический тип был присущ роду Чингисхана,
знаменитым ханам Куйук (Гуюк) и Хубилаю.
Среди тунгусов встречаются роды Бети, считается, что они происходят от якутов Бе-тюнской волости, сильно раздробленной после разгрома их карательным отрядом Василия Пояркова. Однако еще среди янских юкагиров XVII в. отмечается существование петайского рода. Б.О. Долгих утверждает, что в конце XIX в. они назывались «бетильским тунгусским родом» и считалось, что они имели тунгусское происхождение. В XVII в. отмечается существование рода Бута, или Бутальского, был даже построен Бутальский острог на территории современного Томпонского района (улуса) [Туголуков, 2013].
Монгольский геоконцепт в этнокультурном ландшафте Якутии представляется более древним, чем до этого считалось. Филологи В.И. Рассадин, Е.И. Убрятова, Н.К. Антонов писали о наличии монголоязычного субстрата в сложении якутского языка на Средней Лене. Этот абстрактный монголоязычный субстрат связывают с представителями рода хоро. Хо-ролоры прямо не связаны с хоринскими бурятами, об этом много писал Б.Р. Зориктуев [2011].
По мнению Н.К. Антонова, монголоязыч-ные роды первыми на Средней Лене освоили стойловое содержание скота и сенокошение, поэтому якутские термины, связанные с оседлым скотоводством и жилищем-балаган, позаимствовали от них [Антонов, 1971].
Возможно, правы бурятские исследователи, в первую очередь Г.Н. Румянцев, связывавшие этноним хор с предками монголоязычных народов - сяньбийцами [1962]. Племена шивей, населявшие территорию Забайкалья, Маньчжурии, Приамурья и Южной Якутии [Кюнер, 1961], были монголоязычными; они считаются потомками сяньби. Исходя из этого, бурятские ученые, например, Б.Б. Дашибалов, употребляют термин «хори-шивеи», отождествляя эти два этнонима [2003]. При этом этноним хор-хори применяется в Тибете и тюрко-мон-гольском окружении, а шивеи - в китаеязыч-ных рукописях. Б.Б. Дашибалов также употреблял термины хори-монголы и хори-шивеи по отношению к курыканам, которых считал монголоязычным народом [2003].
В этой связи весьма интересно, что в якутской мифологии и эпосе Тюёнэ Могол Тойон -первопредок саха, страна Могол Тойоно находится на Средней земле. В фольклорных и ар-
хивных источниках фигурируют божество-покровитель домашнего скота Могол Тойон 'Большой Господин', Тюёнэ Могол - покровитель конного скота, Могол Хотун 'высокая Го -спожа Могол', Могол тойон - дух-хозяин очага [Рукописный фонд ИГИиПМНС СО РАН (Якутск). Ф. 4. Оп. 7. Д. 32. Л. 189]. Таким образом, термин могол, как и древнее самоназвание ураакхай, был обозначением предков народа саха. Наши исследователи привыкли считать носителей этнонима могол выходцами из территории Монголии; между тем в раннее средневековье предки современных монголов, по-видимому, обитали на территории Приамурья и даже Южной Якутии и составляли единый этнос с предками саха.
Здесь следует остановиться на связи названия улуса «Мэнэ» с различными транскрипциями этнонима монгол. Название рода или улуса «Мэнэ» воспроизводится от якутского слова мэкэ - «вечный». По мнению Ли Дунфана, манк или манг является воспроизведением монгольского слова мёнх - «вечный». Слово хэ на монгольский язык переводится как гол - река; получается, что мэньу жили по реке с монгольским названием Мёнх гол. Этноним мэньу, или монгол, значение которого - «вечная река», возник от этого названия [цит. по: Зориктуев, 2011, с. 24]. Встречаются разные этимологии имени монгол. Так, слово мунгал -мукхаал со значением «горемычный, несчастный» от слова мук - «горе, злосчастие», встречается в якутском языке. Если принято сопоставлять хангаласцев с тюркским племенем канглы, то почему бы не связывать мегинцев с представителями племени мэнгу - монгол.
Согласно Аюдайн Очиру, две составляющие слова борджигин - бор и джигин происходят из протоалтайского языка, из которого развилась алтайская языковая семья. Монгольское слово бор (боги) переводится как «светлосерый, серый, буланый, синеватый серый». Под словом жигин в монгольских языках подразумевается титул родственников хаганов, также оно возвеличивает имя принца [Очир, 2016]. Слово боро, видимо, легло в образование этнонима борогон - название одного из крупных шести улусов саха XVIII-XIX вв. в Центральной Якутии. Борогонцы, жившие вокруг озера Мюрю, связываются с хоролора-ми. При этом окончание -гон эвенкийского происхождения имеется во многих родовых названиях: Сологон, Дьохсогон. Такого рода со-
поставления в корне отвергались буквально месяц назад. Что касается сопоставления бор-джигинов и бордонцев, то бордонцы - это бывшие хангаласцы, потомки шамана ТYYлээх ТYHYPДЭЭх ДYЛYен Ойуун-Бордон, в документах тойона Бойдон.
Но вся проблема заключается, видимо, в том, что саха, по большому счету, - автохтоны Крайнего Севера, этнос, сформировавшийся здесь от небольшого числа лиц мужского пола южного алтайского происхождения. И южные монгольские народы, как и их лошадь, - производное от места своего формирования - прародины Эргуне-кун.
В общем, участие монгольского компонента в формировании историко-культурного ландшафта Северо-Востока Сибири, иначе всей средневековой истории Якутии, представляется слабо изученным. В исследованиях Н.М. Иванова и М.С. Иванова представлено большое количество якутских топонимов. В газете «Кыым» напечатано интервью В. Мо -настырева о работе над монголо-якутским словарем, о нахождении новых лексических параллелей с монгольскими народами. Есть большая надежда, что филологи ИГИиПМНС СО РАН проведут новую, качественную работу.
В эпоху средневековья кочевые племена тюркского и монгольского происхождения по очереди доминировали в Великой Степи и сопредельных с нею регионах, опираясь на свою конницу. Ведущие российские востоковеды Н.Н. Крадин, Т.Н. Скрынникова, С.А. Васютин и др. спорят о существовании кочевой государственности, называя Древнетюркскую, Монгольскую империю суперсложным вожде-ством. Но суть проблемы в том, что средневековые государства Евразии - Русь, Грузия, Армения, Багдад, Персия, Хорезм, Китай, Корея - зависели от этих сложных вождей, были вовлечены в их налоговую деятельность. Так что кочевые империи правильнее было бы назвать колониальными империями. Что касается хищнической направленности их господства, то следует указать, что португальские и британские колонизаторы в отношении своих колоний также действовали исключительно как хищники. Тюркские монгольские кочевники доминировали от Дуная до Тихого океана, от Байкала до Индии, так что какой-то их незначительной части проникнуть на Крайний Север и утвердить там свое господство не составляло большого труда. Между тюрками и
монголами шла упорная борьба за господство, побежденные племена вытеснялись в горные и таежные области. Прежде всего уничтожалась степная аристократия, простой народ в качестве побежденного ассимилировался и входил в состав новой орды. Поэтому в таежные, недоступные для врагов районы бежала прежняя элита вместе с подчиненными слугами - хамначчитами, так как здесь уже было многочисленное и воинственное таежное население, которое не допускало появления враждебных южан. Об этом подробно рассказывается в якутских легендах о прародителях Эл-лэе и Омогое. Может, поэтому в якутской лексике сохранилась древняя титулатура степей -дархан, хаан, тыгын, бв§в, тойон. В их задачу входили сохранение своего народа и создание нового этноса, который здесь увеличивался в геометрической прогрессии и с новой силой вступал в борьбу за преобладание в Евразийском пространстве. По нашим данным, здесь нашли убежище элитные части Хуннского (байаан), Сяньбийского (хоро), Тобасского (ту-мат), Жужанского (бвртв) кочевых империй. Поэтому перед знатоками стоит задача поиска сяньбийских, тобасских и жужанских элементов в языке саха, который представляется прямым потомком языка хунн. Подобные исследования раньше, в советское время, делал наш учитель Е.С. Сидоров. Сейчас, с возможностью проведения исследований с китайскими учеными, необходимо вести поиск на более высоком уровне.
В древнетюркское время проникновений с юга почти не было, если не считать зафиксированного в танских источниках ухода уйгурской аристократии во главе с последним уйгурским каганом Энень-тегином к племенам да-шивей на территории Южной Якутии. К тому же след его был потерян, несмотря на то, что туда отправился Кыргызский корпус, покоривший племена да-шивей и, видимо, обложивший их ясаком [Кюнер, 1961]. От этого последнего уйгурского кагана Г. В. Ксенофон-тов воспроизводит род Эллэя [Ксенофонтов, Рукописный фонд] и «ханский» род - ханга-лас, а бурятский историк Д.В. Цыбикдоржиев -клан борджигин [2003]. По китайским источникам, в VIII в. клан борджигин через Тунгир-ский волок вышел из Олекмы в Амур, и от него произошли многочисленные ветви нирун-монголов [ЬшМаи-Т8а1, 1958]. По якутской генеалогии, от Эллэя происходят не только хан-
галасцы, но и борогонцы, по материнской линии восходящие к хоролорам. Таким образом, изучение элиты Кочевой Евразии тесно связано с новой историей Якутии, ее задачами и поисками.
По картотеке первого якутского топони-миста Багдарыына Сюлбэ и по собранным материалам молодого топонимиста Н.М. Ивано-ва-Ньургун Сюлбэ уола Багдарыына в якутском лингвистическом пространстве насчитываются около 3000 топонимов и апеллятивов монгольского происхождения. Они содержат в себе известные сведения о природе, быте, духовной и материальной культуре, языке монго-лоязычных племен, оставивших эти названия [Иванов, 2019, с. 80]. Здесь мы обратили внимание на утверждение о монголоязычных племенах, некогда живших на территории Якутии. Возникает вопрос: тюркоязычным саха предшествовал монголоязычный субстрат на Средней Лене? Обычно считается, что носители акающего диалекта в языке саха - это бывшие монголы, подвергшиеся влиянию носителей якутского языка, под которыми мы понимаем туматов и уйгуров. Акающие улусы саха - это Намцы, Борогонцы, Дюпсинцы, Бо-турусцы, Байагантайцы. Значит, тюркоязыч-ным предкам саха могли предшествовать, или одновременно с ними проживать представители монголоязычных родов. И это не только хо-ролоры - часть хоринского племени, оставшаяся на прародине, но и, можно сказать, буртэ-чиносцы - протомонголы, которых можно назвать изначальными бурятами. Возможно, в раннем средневековье на территории Якутии происходил этногенез древних монголов, вместе с ойратами, кереитами, найманами и бурятами. Совпадений в родовом составе и генетике у монголов и коренных жителей Якутии -эвенков - еще больше. От остатков монголов и хори-туматов (потомки сяньби-тоба) с IX в. начал формироваться народ саха. Эллэй, основатель рода хангалас, отождествляется с уйгурской элитой, которая сумела перетянуть на свою сторону людей Омогоя и дать начало тюркоязычному народу, который не покинул свою родину и прочно на ней обосновался, учредив скотоводческое хозяйство.
Литература
Алексеев М. Ааттаммат айан аартыга // Илин. -2001. - № 2. - С. 23-25.
Антонов Н.К. Материалы по исторической лексике якутского языка. - Якутск: Якутское книжное изд-во, 1971. - 174 с.
Бичурин Н.Я. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. -М.; Л., 1953. - Т. III. - 332 с.
Борисов А.А. Якутские улусы в эпоху Тыгы-на. - Якутск: Бичик, 1997. - 160 с.
Боло С.И. Прошлое якутов до прихода русских на Лену: По преданиям якутов бывшего Якутского округа. - Якутск: Бичик, 1994. -354 с.
Васильев Ф.Ф. Военное дело якутов. - Якутск: Бичик, 1995. - 220 с.
Дашибалов Б.Б. Истоки: от древних хори-монголов к бурятам. Очерки. - Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2003. - 124 с.
Дугаров Д.С. Культ небесного быка у бурят и его связи с культом скандинавского бога грома и войны Тора (к проблеме происхождения куры-кан и их этнических потомков - бурят и якутов) // Проблемы истории и культуры кочевых цивилизаций Центральной Азии: матер. междунар. науч. конф. - Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2002. Т. I. Археология. Этнология. - С.123.
Гоголев А.И. Якуты (Проблемы этногенеза и формирования культуры). - Якутск: Изд-во ЯГУ, 1993. - 200 с.
Зориктуев Б.Р. Актуальные проблемы этнической истории монголов и бурят. - М.: Восточная литература, 2011. - 278 с.
Иванов В.Ф. Историко-этнографическое изучение Якутии XVII-XVIII вв. - М., 1974. - 284 с.
Иванов М.С. Ис икигэр киирдэххэ (Размышления об истоках языка). - Якутск: Бичик, 1988. - 240 с.
Иванов М.С. Дойду сурахтаах, алаас аат-таах (Топонимы Якутии). - Якутск: Кн. изд-во. 1982. - 232 с.
Окладников А.П. История Якутской АССР. -М.; Л., 1955. - Т. I. - C. 152-153.
Очир А. Монгольские этнонимы: вопросы происхождения и этнического состава монгольских народов. - Элиста: КИГИ РАН, 2016. - 268 с.
Рашид-ад-Дин. Сборник летописей.- М.; Л., 1952. - Т. I, кн. 1-2. - 221 с.
Румянцев Г.Н. Происхождение хоринских бурят. - Улан -Удэ, 1962. - 268 с.
Рукописный фонд ИГИиПМНС СО РАН. Ф. 5. Оп. 13. Ед. хр. 1. Л. 81-82.
Петухова З.И., Васильев Ю.И. Лёгёй Тойон // Илин. - 1998. - № 1. - С. 2-7.
Ксенофонтов Г.В. Эллэйада: материалы по мифологии и легендарной истории якутов. - Новосибирск: Наука, 1977. - 245 с.
Ксенофонтов Г.В. Второй том «Ураанхай са-халар» / Рукописный фонд ИГИиПМНС СО
РАН. Ф. 5. Оп. 7. Д. 11.
Коновалов П.Б. Этнические аспекты истории Центральной Азии (древность и средневековье). - Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 1999. - 214 с.
Кулаковский А.Е. Материалы к изучению якутских верований: научные труды. - Якутск: Книжное изд-во, 1979. - С. 79-102.
Кюнер Н.В. Китайские известия о народах Южной Сибири, Центральной Азии и Дальнего Востока. - М.: Изд-во Восточной литературы, 1961. - 281 с.
Севортян Э.В. Этимологический словарь тюркских языков. - М., 1978. - Т. II: Обще-тюрскские и межтюркские основы на букву «Б».
Серошевский В.Л. Якуты: Опыт этнографического исследования; 2-е изд. - М.: РОССПЭН, 1993. - 736 с.
Томпонский улус: история, культура, фольклор. - Якутск: Бичик, 2007. - 377 с.
Туголуков В.А. Эвенки Восточной Сибири и Дальнего Востока. - Красноярск: Изд. дом «Сибирские промыслы», 2013. - 352 с.
Цыбикдоржиев Д.В. Происхождение древне-монгольских воинских культов (по фольклорно-этнографическим материалам бурят). - Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2003. - 292 с.
Цыдендамбаев Ц.Б. Бурятские исторические хроники и родословные. Историко-лингвистиче-ское исследование. - Улан-Удэ: Бурят. кн. изд-во. 1972. - 662 с.
Liu Mau-Tsai. Die chinesischenNachrichtenzur Geschichte der Ost-Tbrken (T'u-kьe). I. Buch (Texte), II. Buch (Anmerkungen. Anhдnge. Index) // G^tingerAsiatischeForschungen, Band 10. - Wiesbaden, 1958. - 457 S.
V.V. Ushnitsky
The participation of the Mongolian component in the formation of the ethnocultural landscape of Yakutia
The article discusses the habitat of the Mongol-speaking tribes in the territory of Yakutia in the Middle Ages. Two large clans are examined, which have a pronounced connection with the Mongols: Botün and Bayagantai. The Bayagantai clan can be called a tribe, since the Oymyakon people, part of the population of Ust-Aldan and Tatta, as well as Tompon ulus, come from it. According to the pedigree, the Bayagantais come from the progenitor Omogoy, associated with the Mongol component. The origin of the Bayagantai people is associated with the Mongolian Bayaut tribe, and the Igideans in their composition are associated with the Ikires (Ekhirites). Among the Evenks there are also clans with the name Bayaki, Bayagir, associated with Bayauts. In ancient Turkic time, there was the Telesky Bayirku tribe, which occupied the territory of the Barguzin Valley in Western Transbaikalia.
The Botün wolves associate with the Burte Chinos, who, according to the researchers, are descendants of the Zhuzhuans. The ancestors of the Mongols, the Burte-Chinos, once hid from their enemies in the inaccessible area of Ergun-kun, in order to later leave from there, having greatly increased in numbers. The Botüng clan are associated with the families of the vagabond Tungus Beti and Butalsky clans; they also constituted the Petai clan of the Yukaghirs.
It is assumed that the Mongol-speaking clans could move to the territory of Yakutia after the turbulent events at the beginning of the XIII century. However, even after the Xiongnu-Xianbei period, the Mongol-speaking Shivei tribes settled in the Amur and Transbaikalia territories, and partly in South Yakutia. At this time, the Mongol-speaking clans could reach the Middle Lena and become part of the emerging Sakha people.
Keywords: historical traditions, genealogy, Mongolian tribes, Sakha ethnogenesis, interclan conflicts, Yakut clans, historical and cultural landscape
