CC BY
64
ф
ISSN 1997-0803 ♦ Вестник МГУКИ ♦ 2013 ♦ 1 (51) январь-февраль ^
Примечание
1. Беседы К. С. Станиславского в студии Большого театра в 1918—1922 гг. / Запись К. Е. Антаровой. — Москва, 1952. *
У^Участие императорского двора
В СТАНОВЛЕНИИ И РАЗВИТИИ РУССКОГО МУЗЫКАЛЬНОГО ОБЩЕСТВА (1859—1917). ЧАСТЬ 1.
УДК 78.03
Т. Ю. Зима
Московский государственный университет культуры и искусств
Ф
В статье исследуется процесс становления российской образовательно-просветительской системы Российской империи второй половины XIX — начала ХХ века, где одну из ключевых ролей играли представители Императорского Двора. На протяжении советского периода истории России это важное положение сознательно замалчивалось, хотя всё социалистическое строительство музыкального дела в СССР фактически базировалось на дореволюционном фундаменте.
Ключевые слова: музыкальная культура России, ИРМО, профессиональное музыкальное образование, просветительство, российский императорский двор, великие князья и княгини, рубеж XIX—XX веков.
This article examines the process of the development of Russian education and educational system of the Russian Empire, the 2nd half XIX and early twentieth century. Where one of the key roles played by the imperial court. During the Soviet period of Russian history is an important position deliberately suppressed, though the building of socialism in the USSR in fact, based on the pre-revolutionary foundation.
Keywords: musical culture of Russia, IRMO, professional music education, enlightenment, the Russian Imperial Court, Grand Duke and Duchess, the line I-twentieth centuries.
Современная научная мысль не случайно активно осваивает богатое художественное наследие Российской империи. Сегодня, перестав быть «иванами, не помнящими родства», постсоветская культурология пытается восполнить пробелы, возникшие в XX веке в истории отечественной культуры и, в частности, культуры музыкальной. Такое значимое явление российского социума второй половины XIX и начала XX века, как Русское музыкальное общество (РМО), по идеологическим соображениям, в советское время было практически предано забвению и лишь вскользь упоминалось в учебниках по истории русской музыки, причём упоминалось без ключевого слова — «Императорское», коим
244 1997-0803 ВЕСТНИК МГУКИ
РМО стало в 1873 году. В солидных музыковедческих трудах основательница этой грандиозной просветительско-образовательной структуры великая княгиня Елена Павловна называлась почему-то «покровительницей» [5, с. 206] в кавычках? На самом же деле, она была истинной Покровительницей. С большой буквы! Если бы ни её личное участие и постоянная моральная и финансовая поддержка (вплоть до продажи собственных бриллиантов для пользы дела) на начальном этапе музыкального строительства в России, вряд ли нынче Петербургская консерватория отмечала бы своё 150-летие, а Саратовская — вековой юбилей [11].
Лишь к концу XX столетия осторожно, но
2013 244-249
1 (51) январь-февраль
Ф
02_Vestnik_MGUKI_2013_1_+.indd 244
Ф
19.03.2013 12:31:02
ф
ф
регулярно стали появляться отдельные публикации о «царском детище» (то есть об ИРМО), защищаться диссертации о деятельности его Отделений в разных российских регионах, а в начале нового тысячелетия одно за другим издания, посвященные благим деяниям императорской фамилии, пополнили полки книжных магазинов и библиотек. Среди них многие и многие страницы повествуют, в частности, о неординарной личности — великой княгине Елене Павловне. Кто ж эта удивительная женщина?
Елена Павловна (1807—1873) — бывшая принцесса Вюртембергского Королевского дома, супруга, а с 1849 года вдова вел. кн. Михаила Павловича (сына Павла I и внука Екатерины II), проживала в Михайловском дворце. В конце царствования Николая I она начала встречаться с интересными людьми и беседовать с ними по вопросам общественной жизни, не боясь стеснить их условностями придворного этикета. Выдающийся юрист А.Ф. Кони (1844—1923) писал: «В то время, когда её муж — в сущности, добрый человек — ставит на вид командиру одного из гвардейских полков, что солдаты вверенного ему полка шли не в ногу, изображая в опере “Норма” римских воинов, в её кабинете сходятся знаменитый учёный Бэр, астроном Струве, выдающийся государственный деятель граф Киселёв, глубокий мыслитель и филантроп князь Владимир Одоевский, Н. Пирогов, Ант. Рубинштейн и др.» [6, с. 67], и тут же Кони подмечал, что «она “подвязывала крылья” начинающим талантам и умела умом и участием согревать их» [6]. С «подвязанными крыльями» оказался и молодой Антон Григорьевич Рубинштейн (1829—1894), задумавший однажды осуществить свой социокультурный проект — РМО — Русское музыкальное общество. Задумал он его не спонтанно...
К середине XIX века развитие музыкальной культуры в Российской империи практически остановилось вследствие того, что страна, богатая музыкальными дарованиями, не имела светских профессиональных музыкальных заведений, отечественных композиторов-
^ Искусствознание
профессионалов, системы регулярных общедоступных концертов. Стало быть, ни о каком музыкальном просветительстве, широком слушателе, музыкальной критике, газетножурнальной периодике, посвященной столь важному социальному сегменту, коим является музыкальная культура, говорить не приходилось.
Одним словом, самобытная Россия в ту пору пребывала в неком музыкально-культурном летаргическом сне. Однако передовые люди Отечества к тому времени уже осознали необходимость перемен и готовы были к ним приступить [2]. Благо их инициативы находили понимание у представителей царской фамилии, без согласия которой не решался ни один вопрос.
Императорский двор в это время являл собой специфический социальный институт (один из самых консервативных в российском обществе) и олицетворял русский православный самодержавный стиль культуры. Великая княгиня Елена Павловна прислушалась к здравой идее своего «музыканта-истопника» Антона Рубинштейна об учреждении Русского музыкального общества в качестве официального координатора всей государственной системы функционирования музыкальной культуры многонациональной, державной, традиционалистской России. Так на пороге общественно-политических перемен в стране, в 1859 году, родилось РМО, а вслед за ним в 1862-м в Петербурге открылось и первое профессионально-музыкальное учебное заведение — консерватория (поначалу называвшееся Музыкальным училищем и являвшееся частным заведением). С этого момента в музыкальном сегменте российского социума, можно считать, началась новая эра.
С созданием Петербургской консерватории (августейших особ не было на её торжественном открытии, так как они пребывали в Великом Новгороде на открытии памятника, посвященного 1000-летию России) крепко связаны всё те же знаковые имена — великой княгини Елены Павловны и Антона Рубинштейна. Именно им Россия обязана своей музыкаль_ ной образованностью.
Ф
245
02_Vestnik_MGUKI_2013_1_+.indd 245
Ф
19.03.2013 12:31:02
ф
ф
ISSN 1997-0803 ♦ Вестник МГУКИ ♦ 2013 ♦ 1 (51)
Великокняжеская фрейлина А.Ф. Тютчева (1829—1889) вспоминала: «...я пошла в Арсенал. Там была музыка. Играл Рубинштейн, пела некая Штубе, обладающая прекрасным голосом, которую вел. кн. Е.П. привезла из Германии. К несчастью, императрица-мать, которая любит оживление, пожелала, чтобы молодёжь бегала в горелки в одном конце Арсенала, в то время как в другом конце происходила музыка. Это и делалось с ужасным гвалтом. Я краснела, глядя на лицо Рубинштейна; он совершенно не старался скрывать впечатления, которое производил на него этот шум. В настоящее время это первый пианист в Европе, всюду его слушают с восторгом и благоговением, а здесь он принужден играть. я не могла не подойти к Рубинштейну и не принести ему смиренно самых формальных извинений. Мы вместе ужинали. Это очень умный человек, простой и естественный и не слишком надменный для артиста. Он умеет вести беседу.» [9, с. 424—425].
Об одной такой (особо доверительной) беседе с Антоном Григорьевичем вспоминала и певица Штубе, или Юлия Фёдоровна Абаза (1830—1915), жена гофмейстера Двора Елены Павловны, министра финансов и председателя Департамента экономии Государственного Совета Александра Аггеевича Абазы. Гостиная Ю.Ф. долгие годы была музыкальным центром Петербурга. «Рубинштейн, — писала она, — приходил ко мне почти ежедневно от 2-х до 4-х. Делился со мной всеми радостями и горестями своей артистической жизни. Ведь он только-только начинал тогда свою карьеру композитора. Однажды он пришел ко мне в особенно грустном настроении: я ждала грозы. На мой вопрос: “Что с Вами сегодня?”, он отвечал: “меня преследует неудержимое желание — создать что-нибудь полезное для России, что не умерло бы вместе со мной, создать больше, чем лишь память о себе, как об артисте. Этого же можно достигнуть только созданием музыкальной школы, вроде Консерватории, которая подняла бы весь эстетический и музыкальный уровень русского общества”. Я спросила его: “Могу ли я быть Вам полезной — и если ‘да’, то каким
246
январь-февраль ^
именно образом?”. В 1859 году музыкальная жизнь в Петербурге была весьма мало развита. Было лишь несколько музыкальных кружков, но для большой публики — не было ни школ, ни концертов. Первой мыслью Рубинштейна было обратиться к содействию вел. кн. Елены Павловны. У этой выдающейся женщины был особый дар отличать тех людей, которые могли бы быть чем-нибудь полезными для общего блага. Всякий, кто обращался к ней с каким-либо серьезным предложением, уходил от неё с тем впечатлением, что, как будто она была ему благодарна за то, что ей дали возможность проявить себя в новом хорошем деле. Рубинштейн просил меня ехать тотчас к Великой Княгине, а сам остался у меня ждать ответа. я разъяснила ей мысль Рубинштейна. Видно было, как вся душа ея загорелась желанием осуществить эту идею, сколько бы жертв это ни стоило. И действительно — ей стоило это не мало. “Скажите ему, что я готова сделать все, что в моей власти, чтобы привести в исполнение его план, который давно уже слагался и у меня самой”. Что же еще прибавить к этим словам.» [1, с. 332—333]. И полетели подписанные рукой Елены Павловны бумаги-прошения в различные бюрократические инстанции, а также рескрипты на имя «государевых людей» (губернаторов и генерал-губернаторов) с призывом «оказывать материальное содействие вновь учрежденному Училищу . вскоре из разных губерний России по подписным листам стали поступать пожертвования, суммы которых варьировались от нескольких сотен рублей до 15 копеек»[3, с. 169]. Вот так на первую российскую консерваторию собирали деньги — «всем миром»!
Вторую консерваторию в 1866 году открыло Московское отделение РМО при активнейшем участии брата Рубинштейна — Николая Григорьевича (1835—1881) и группы энтузиастов-меломанов, центральной фигурой которой, а главное — соучредителем (с деньгами!), был князь Н.П. Трубецкой (1828— 1900). Кстати сказать, энергичные любители музыки обнаруживались во всех регионах, где
Ф
02_Vestnik_MGUKI_2013_1_+.indd 246
Ф
19.03.2013 12:31:02
ф
ф
ежегодно открывались Отделения Русского музыкального общества, представлявшие собой его «миниатюру», только с временным запозданием, что вполне естественно и объяснимо рядом объективных причин. Процесс развития профессиональной музыкальной культуры, например в Саратове, закономерно привел к тому, что на волжских берегах в год 50-летия Петербургской консерватории распахнулись двери первой провинциальной консерватории. Столь долгим оказался путь становления и накопления сил (материальных, профессиональных и прочих).
В деле расширения сети Отделений РМО большую роль играли «государевы люди», к коим относился, прежде всего, «главный человек» той или иной земли, то есть губернатор.
В России губернатор был высшим правительственным чиновником губернии, осуществлявшим административную, полицейскую и хозяйственную функции. Он олицетворял собой «хозяина губернии», в руках которого сосредоточивалась вся полнота власти на вверенной ему территории, а сам он подчинялся Сенату. На пост губернского правителя, как правило, назначались лица дворянского происхождения и окончившие привилегированные учебные заведения, такие как Лицей, Училище правоведения, Пажеский корпус.
В связи с этим очень показателен пример уже упоминавшейся Саратовской губернии, где в 1870—1879 годах губернаторствовал М.Н. Галкин-Враский (1834—1916) (вторая часть его фамилии пишется с одной «с» и никак иначе! — Т.З.). Это был потомственный дворянин, выпускник Императорского Училища правоведения, прекрасно зарекомендовавший себя до данного назначения. Михаил Николаевич не только с пониманием отнёсся к идее создания в губернском городе Отделения Русского музыкального общества, но и взялся лично претворять её в жизнь. В 1873 году под его председательством было учреждено Саратовское РМО, причём сразу с музыкальными классами. Галкин-Враский, даже покинув Поволжье и став довольно солидным государственным деятелем в столице, до конца
^ Искусствознание
дней своих оставался полезным Отделению и много десятилетий представлял его интересы в Главной Дирекции РМО в Петербурге.
Повсеместно по России учреждение Отделений Русского музыкального общества означало новый отсчёт времени, ведь юридически узаконенное местное Отделение автоматически превращалось в то социокультурное явление, которое фактически было призвано формировать музыкально-профессиональный ландшафт региона.
Такая картина наблюдалась во всех российских городах, где открывались Отделения РМО. В их работу обычно включались представители местной элиты: то были, помимо первого лица, градоначальники, жены влиятельных сановников, представители дворянских родов, купцы и промышленники, профессура в университетских городах. К 1873 году Отделений Русского Музыкального общества существовало уже восемь:
1859 год — Петербургское РМО и Консерватория (1862).
1860 год — Московское отделение РМО и Консерватория (1866).
1863 год — Киевское отделение РМО и Музыкальное училище.
1864 год — Казанское отделение РМО (закрылось и возобновлено в 1902 году).
1870 год — Варшавское отделение РМО и Музыкальная школа.
1871 год — Харьковское отделение РМО и Музыкальные классы, а затем — Музыкальное училище.
1873 год — Нижегородское отделение РМО и Музыкальные классы, затем — Музыкальное училище (1907).
1873 год — Псковское отделение РМО.
1873 год — Саратовское отделение РМО и Музыкальные классы, затем — Музыкальное училище (1895) и, наконец, консерватория (1912) [7].
Именно в 1873 году в Русском музыкальном обществе произошли важные события: в связи с кончиной вел. кн. Елены Павловны покровителем РМО согласился стать великий князь Константин Николаевич (1827—1892) — сын Николая I и младший брат императора
247
Ф
02_Vestnik_MGUKI_2013_1_+.indd 247
Ф
19.03.2013 12:31:02
ф
ф
ISSN 1997-0803 ♦ Вестник МГУКИ ♦ 2013 ♦ 1 (51) январь-февраль ^
Александра II [4]. Это был всесторонне образованный человек, воспитанник поэта В.А. Жуковского и ученого-географа и мореплаватель Ф.П. Литке. То, что в царской семье подрастала неординарная личность, окружающим стало понятно довольно рано. Баронесса М.П. Фредерикс в воспоминаниях писала: «... Особенно часто приходилось моей матери заступаться за Константина Николаевича, он с детства выказывал высокий ум, глубокую доброту сердца и неимоверную любознательность, но был очень пылок характером, решителен и своенравен, так что к нему относились всегда гораздо строже, чем к другим его братьям и сестрам и, не будь сказано в укор их августейшим родителям, — иногда несправедливо» [12, с. 59—60].
Константин Николаевич оказался действительно человеком незаурядным. Он был и министром Морского ведомства (с 1855 года), и Наместником Царства Польского (с 1862 года), и Председателем Государственного Совета (1865—1881 годы)1, и Председателем двух научных обществ — Русского географического (с 1845 года) и Русского археологического (с 1852 года), и почётным членом Императорской Академии наук, Одесского общества истории и древностей (с 1849 года), Михайловской артиллерийской академии, а также ряда университетов (Санкт-Петербургского, Казанского, Дерптского), и членом Совета Императорского человеколюбивого общества (с 1853 года), и попечителем Общества посещения больных (с 1853 года), а вот теперь еще и Президентом Русского музыкального общества. Надо сказать, что вся эта «многофункциональность» не являлась формальной, нет; ко всем своим обязанностям великий князь относился чрезвычайно ответственно. Подтверждением тому явилось его активная деятельность на посту Президента РМО. Надо подчеркнуть, что с приходом великого князя Константина Николаевича РМО получило новый титул — «Императорское». Это означало, что отныне ИРМО приобрело государственный статус,
1 Его портрет и сегодня, в 2013-м, украшает галерею спикеров Совета Федерации РФ. — Т.З.
подкреплённый ежегодной субсидией в несколько десятков тысяч рублей [8, с. 7].
Выбор членов Дирекции Российского музыкального общества пал на Константина Николаевича не случайно. Помимо разносторонней образованности, он «до дрожи в жилах» любил музыку; сам превосходно играл на фортепиано, органе и виолончели, которой отдавал особое предпочтение и всякую свободную минуту для музицирования в кругу единомышленников. Встречи, посвященные совместному исполнительскому творчеству, проходили обычно в родных ему стенах Мраморного дворца и являлись продолжением традиции проведения досуга, характерной для лучших русских домов первой половины XIX века.
Однако Русское музыкальное общество учреждалось с целью просвещения и приобщения к классической музыке более широких слоёв населения посредством регулярных общедоступных концертов различных жанров (инструментальной, вокальной, камерной, хоровой) и авторов (с предпочтением отечественных), а также совершенствования музыкально-образовательной системы.
Для более эффективного достижения этих целей вел. кн. Константин Николаевич, возглавив РМО, тотчас же включился в процесс работы над внесением поправок в его Устав от 1865 года и уже в июне добился того, что в новой редакции он был «высочайше утверждён» [см.: 10]. Также Константин Николаевич живо интересовался делами консерватории и лично инспектировал как учебный процесс в ней, так и, по возможности, деятельность провинциальных Отделений ИРМО. Только в первый год своего председательства он посетил Московскую консерваторию, Харьковское отделение РМО, а в Кронштадте по-дружески порекомендовал местным меломанам из числа морских офицеров учредить у себя Музыкальное общество. Уже в 1874 году оно там открылось. Тогда же начало свои действия и Отделение ИРМО в Нерчинске.
Всего за время президентства в ИРМО Константина Николаевича (1873—1892) на музыкальной карте страны появилось две-
248
Ф
02_Vestnik_MGUKI_2013_1_+.indd 248
Ф
19.03.2013 12:31:02
ф
ф
^ Искусствознание
надцать Отделений; к уже имеющимся добавилось Орловское (1876/77), Омское (1876),
Тобольское (1878), Томское (1879), Пензенское (1881), Тамбовское (1882), Тифлисское (1883), Одесское (1886), Астраханское (1891),
Николаевское (1892) [11]. Как видно, географические границы становились всё шире
Примечания
1. Абаза, Ю. Ф. Из воспоминаний / Ю. Ф. Абаза // Русская старина. — 1909. — Т. 140.— № 11.
2. Асафьев, Б. В. Их было трое... (из эпохи общественного подъема русской музыки 50—60-х годов /
Б. Асафьев ; [ред. текста и примеч. Е. М. Орловой] // Избранные труды. — Москва : Издательство АН СССР, 1954. — Т. 3.
3. Великая княгиня Елена Павловна. — Санкт-Петербург : Лики России, 2011.
4. Завьялова, Л. В. Великий Князь Константин Николаевич и великие князья Константиновичи:
История семьи / Л. В. Завьялова, К. В. Орлов. — Санкт-Петербург : Вита Нова, 2009.
5. История русской музыки : в 10 т. — Москва : Музыка. — 1989. — Т. 6.
6. Кони, А. Ф. Петербург. Воспоминания старожила / А. Ф. Кони. — б/м. : Атеней, 1922.
7. Отчёты Отделений ИРМО за разные годы /1859—1917гг./.
8. Пузыревский, А. И. Императорское Русское Музыкальное общество в первые 50 лет его деятельности / А. И. Пузыревский. — Санкт-Петербург : Тип. В. Я. Мильштейна, 1909.
9. Тютчева, А. Ф. При дворе двух Императоров: Воспоминания и дневники / А. Ф. Тютчева ; пер.с франц. Л. В. Гладковой. — 3-е изд., доп. — Москва : Захаров, 2004.
10. Устав Императорского Русского Музыкального общества. — Санкт-Петербург, 1873.
11. Фонд 408 (Главная Дирекция ИРМО) в ГИА СПб.
12. Фредерикс, М. П. Из воспоминаний / Баронесса М. П. Фредерикс // Исторический вестник. —
1898. — Т. 71, № 1—3. — С. 52—84.
* ф
и шире, а стараниями культуртрегеров в каждом провинциальном городе складывалась своего рода микромодель столичной культурной жизни, «прививались» на местной почве те или иные столичные новшества, что, в общем, не диссонировало со сложившейся локальной спецификой.
О ВЛИЯНИИ РУССКИХ ХУДОЖНИКОВ НА ИСПОЛНИТЕЛЬСКОЕ ТВОРЧЕСТВО
Ф. И. ШАЛЯПИНА
УДК 792.03
М. В. Анестратенко
Российская академия музыки имени Гнесиных
Данная статья освещает новые подходы Ф. И. Шаляпина к работе по созданию сценических образов, возникших под влиянием русских художников — В. А. Серова, К. А. Коровина, А. Я. Головина.
Ключевые слова: Шаляпин, изобразительное искусство, вокальное искусство.
This is a scientific article based on new F. I. Chaliapin’s approaches to creative work in his roles, and an influence of Russian artists on him — V. A. Serov, K. A. Korovin, A. Y. Golovin.
Keywords: Chaliapin, art, vocal art.
1997-0803 ВЕСТНИК МГУКИ 1 (51) январь-февраль 2013 249-252
249
02_Vestnik_MGUKI_2013_1_+.indd 249
Ф
19.03.2013 12:31:02
