CC BY
17УДК 93
УЧАСТИЕ АСТРАХАНСКИХ ЮРТОВСКИХ ТАТАР В РУССКО-ПОЛЬСКОЙ ВОЙНЕ 1609-1618 гг.1
© 2016 г. И.В. Торопицын
В статье рассматриваются события русско-польской войны 1609-1618 гг. в контексте участия в ней астраханских юртовских татар. Основное внимание уделяется таким аспектам, как численность отрядов юртов-цев, призванных под знамена русских войск, командный состав юртовских татар, участие астраханских татар в конкретных военных операциях, поощрение юртовцев со стороны царских властей за военные успехи. Отмечается, что широкое привлечение астраханских юртовских татар на стороне царских войск против поляков стало возможно после восстановления в 1614 г. власти Московского государства в Нижнем Поволжье. Царские воеводы использовали юртовцев как в оборонительных, так и в наступательных операциях. Их услуги оплачивались как в период военных действий, так и по итогам военных операций.
Ключевые слова: русско-польская война 1609-1618 гг., астраханские юртовские татары, Литовский поход, оборона Москвы.
В период Смутного времени начала XVII в. Московское государство подверглось прямой военной агрессии со стороны соседних европейских государств: Речи Посполитой и Швеции. Для защиты территории страны правительство царя Михаила Федоровича вынуждено было мобилизовать все имевшиеся в ее распоряжении силы, в том числе и представителей народов Поволжья, об участии которых в отражении польско-литовской агрессии в библиографии имеются крайне скудные сведения.
Первое упоминание о военной службе астраханских юртовских татар династии Романовых относится к марту 1613 г. В грамоте царя Михаила Федоровича калужским воеводам окольничему А.В. Измайлову и боярину С. Забородскому сообщалось, что по царскому указу с Москвы «на нашу службу» в Калугу отправляются астраханские юртовские «татаровя» под началом табунного головы Бегея Теребердеева.
Приложенный к грамоте именной список астраханских юртовских татар содержал имена 22 человек, включая табунного голову. Среди основной массы тюркских имен и фамилий в данном списке были упомянуты новокрещен Сава Кудабердеев и Иван Сергеев, что свидетельствует о том, что среди юртовцев некоторые принимали православие. Напротив фамилий указывалось также наличие либо отсутствие лошадей. В данном отряде лишь 14 человек имели их, а остальные восемь поступили на службу в Калугу пешими воинами. Для их передвижения были выделены в Москве подводы (РГАДА, л. 3-4).
Грамота не сообщает, какую службу должны были нести юртовцы в Калуге, но в ней подробно обговаривается вопрос с обеспечением астраханских татар жалованьем и продовольствием. Перед отправкой в Калугу всем юртовцам было выдано в Москве жалованье. Рядовые получили по рублю, а табунный голова - два рубля. Кроме того им был дан с собой «запас» продовольствия и фураж для лошадей. Грамота предписывала калужским воеводам принять астраханских юртовских татар в службу («и нашу службу велеть им служить») и обеспечить их жалованьем «из калужских доходов» в размере двух рублей человеку, «да им же быть велено отдать на месяц по осмине муки ржаной или крупы, да по осмине овса человеку, да на десять человек по осмине круп, да по осмине толокна, да на мелкой корм по алтыну человеку... да на лошадей, у которых лошади, на месяц по стогу сена человеку» (РГАДА, л. 1-2).
В указанный период времени обеспечение войск жалованьем была одной из важнейших задач для московских властей, и Калуга рассматривалась в числе тех городов, которые могли помочь в решении этого вопроса. Москва рассчитывала получить для военных нужд 1000 рублей с Калуги, но основная масса местных жителей ответила отказом. Царь вынужден был направить в конце мая
1 Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ в рамках проекта проведения научных исследований «Астраханские юртовские татары в орбите внутренней и внешней политики России в XVII-XVIII вв.», проект № 14-01-00054/а.
1613 г. в Калугу специальную комиссию из дворян и дьяков для уговоров калужан. В результате деньги были собраны и даже в большем объеме, чем планировалось. Для нас представляет интерес тот факт, что часть из них была выдана 11 июня в качестве жалованья 20 астраханским юртовским татарам из расчета по 1 рублю человеку (Корецкий, 1965, с. 317, 331). К этому времени, очевидно, два юртовских татарина уже не числились в списках отряда табунного головы Бегея Теребердеева.
Период нахождения юртовцев в Калуге совпал с активизацией деятельности вражеских отрядов. Летом 1613 г. из Белева, Можайска и других городов в Москву поступали донесения о нападениях «черкас» и литовцев и запросы о помощи. «А из Колуги писал к Государю окольничей Орте-мей Васильевич Измайлов, что Черкасы приходили к Колуге и с ними бились, а впредь Черкас чает к Колуге на посад, и Государь бы пожаловал, велел к ним прислать воевод на помощь» (Дворцовые разряды, 1850, с. 101). В том же году царь направляет по этим вестям «на Польских и Литовских людей и Черкас» войско под командованием воевод Д.М. Черкасского и М.М. Бутурлина и дьяка А. Царевского, которым велел «итти на Колугу и промышлять над Литовскими людьми и над Черкасы, которые стоят в Серпейских и в Мещорских местех, и городов Колуги, и Можайска и иных городов от Литовских людей и от Черкас оберегать». Появление царского войска в Калуге вынудило интервентов отступить к Вязьме и Дорогобужу (Дворцовые разряды, 1850, с. 102).
Как отмечают исследователи, в 1613-1615 гг. военные действия на территории Московского государства вели исключительно отряды различных «полевых командиров», среди которых особенно выделялся отряд А.Ю. Лисовского. Польские шайки делали постоянные набеги на русские земли, также поступали и черкасы (малороссийские казаки). Против них действовали как жители русских областей, так и войска, направлявшиеся из Москвы. «Правильной войны, таким образом, не было...», - заключает С.Ф. Платонов (Соловьев, 1990, с. 31-33; Костомаров, 1991, с. 8; Платонов, 1993, с. 346; Тарас, 2006, с. 572; Варакин, 2011).
Против таких вражеских отрядов, по всей видимости, и действовали астраханские юртовские татары вместе с другими служилыми людьми Московского государства. В 1614 и 1615 гг. имя табунного головы Бегея Теребердеева неоднократно встречается среди лиц, получавших царское награждение. В одном случае указывается, что он получил его за привод «языка». Наряду с этим в документах встречается имя еще одного табунного головы астраханских юртовских татар - Кучука Уразова, который в апреле 1614 г. получил царское жалованье вместе с пятью товарищами. «А пожаловал их государь за язычной привод» (Малов, 2014, с. 227; Приходо-расходные книги, 1884, с. 276).
С восстановлением государственной власти в Нижнем Поволжье царские власти получили возможность в большем количестве привлекать к службе астраханских юртовских татар. Постепенно число юртовцев в рядах русских войск заметно возрастает. В августе 1615 г. в Москве находились на службе уже три табунных головы и 51 юртовец. Кроме них в Разрядах за тот же год упомянуты еще 75 юртовских татар, «которые в Ярославле и на Москве» (Беляев, 1849, кн. 1, с. 43, 45).
В 1615 г. юртовским татарам выпало участвовать в преследовании отряда А.Ю. Лисовского, который на протяжении нескольких лет разорял земли Московского государства. 27 юртовских татар вошли в состав войска воеводы князя Д.М. Пожарского, которому царь указал 14 июня 1615 г. «итти на Лисовскаго и на польских и на литовских людей». Вместе с князем Д.М. Пожарским, у которого было 4500 воинов (стрельцов, татар, казаков, детей боярских и даже иноземцев), действовал воевода С. Ислентьев, в отряд которого входило 2453 человека.
Сборным пунктом для этих войск была назначена Калуга. Здесь к ним присоединились и те служилые люди, которые находились на службе в Калуге. Об этом свидетельствует отписка в Разрядный приказ калужских воевод князя Д.И. Долгорукова и Т.И. Агеева, которые сообщали, что в Калуге осталось только 50 стрельцов, «а которые, государь, дворяне и дети боярские розных городов и новокрещены и татарове были на твоей государевой службе в Колуге с нами, и тех, государь, .... взял с собою на твою государеву службу твой государев боярин и воевода князь Дмитрей Михайлович Пожарской в Северский поход» (Мордовина, Станиславский, Флоря, 1995, с. 108).
Преследование польского отряда А.Ю. Лисовского, вошедшего в историю под именем «ли-совчиков», сопровождалось непрерывными сражениями, которые шли с переменным успехом для воюющих сторон. «Быстрота, с которою в продолжении 1615 года прогуливался Лисовский по обширному пространству московского государства, изумительна, - отмечает Н. И. Костомаров. - . Воеводы по царскому приказанию гонялись за ним с разных сторон и не могли догнать» (Дворцовые Разряды, 1850, с. 181-182; Костомаров, 1991, с. 8).
В середине лета 1616 г. царь Михаил Федорович запланировал поход «в Литовскую землю, за рубеж». С.М. Соловьев увязывает его начало с прекращением переговоров, которые вели враждующие стороны под Смоленском (Соловьев, 1990, с. 93). Основу московских сил должны были
составить новокрещены, татары московских городов и юртовские татары со своими головами, а также стрельцы и казаки. Согласно разрядным записям за 1616 год, в этот поход были призваны около полутора тысяч человек, в том числе 490 юртовских татар и 200 астраханских конных стрельцов (Беляев, 1849, кн. 2, с. 55-56). Возглавить это войско было поручено воеводам князю Михаилу Канаевичу Тимбаеву и Никите Парамоновичу Лихареву.
Сборным пунктом войска была назначена Москва. Отсюда воеводам следовало двигаться на Волок, далее на Погорелое Городище и на Белую. В последнем пункте царские воеводы должны были взять у местного воеводы князя Василия Щербатова «вожей». Требования к этим людям предъявлялись достаточно строгие. «Вожи» должны были не просто знать «Литовские места», они брали на себя обязательство провести царские войска «на жилые места, а на сборных на ратных людей не навести, и за крепкия места за засеки и за болота и за ржавцы и за иныя крепкие места не завести, и измены никоторыя не учинить».
При этом в наказе, данном царем Михаилом Федоровичем воеводам Тинбаеву и Лихареву, подчеркивалось, чтобы они следили в походе за своими людьми («ратных людей смотреть почасту, чтоб без ведома никто никуда не ездил»), и в ходе передвижения по территории Московского государства не допускали никаких инцидентов с царскими подданными. Для этого воеводы должны были в «Государеве земле Московского государства идучи» пресекать со стороны своих войск грабежи городов и посадов, сел и деревень. Виновных в этом ратных людей рекомендовалось «от воровства унимать и наказанье ворам за воровство чинить, кто чево доведется».
Дальнейший план похода предусматривал движение московских войск от крепости Белой «в Литовскую землю за рубеж» в направление Сурожа, Велижа и далее к Витебску, а также в иные места, «куда будет пригоже, смотря по тамошним вестям». Поход предполагалось осуществить в виде стремительного рейда. Войско Тинбаева и Лихарева должно было передвигаться «легким делом без кошей, не отяжеляся ничем, чтоб им в том мешканья не было».
На территории Литвы московское войско должно было постоянно выведывать о нахождении «Литовских людей» и нападать на них: «села и деревни жечь и к городам приходить резвым делом, и того искать, чтоб где город или у города посады пожечь и Литовским людям тесноту учинить». Войску Тинбаева и Лихарева приказано было не уклоняться от встречи с небольшими неприятельскими отрядами, но остерегаться крупных воинских соединений противника и «ходить в войне с великим береженьем». Для этого воеводам рекомендовалось направлять по всем дорогам в дозор «станицы и проезды... частые», чтобы знать оперативную обстановку, чтобы «Литовские люди безвестно на них не пришли и дурна какого не учинили».
Разведав обстановку и выяснив отсутствие неприятельских отрядов, воеводы должны были направлять в те места голов с татарами для разорения местности. Командиры таких отрядов должны были действовать с одной стороны осторожно, не углубляться далеко во вражескую территорию, «чтоб их Литовские люди от них (царских воевод. - И.Т.) не отхватили», но при этом во время таких рейдов татарские отряды, находившиеся на службе московского царя, должны были действовать не теряя лишнего времени. После разорения какого-либо местечка такие отряды должны были сразу же возвращаться к основному войску, чтобы оно могло двигаться дальше в походе.
Захваченных в плен местных жителей предписывалось допрашивать об обстановке: «нет ли где в собраньи Литовских людей, что Литовских людей умышленье и куда их походу чаят, и какие воинские люди в Литовский земле есть ли и кто против их стоит.». Особый интерес представляли для московских властей вопросы геополитического характера. У взятых «языков» велено было выведывать всеми возможными методами («розпрашивать и пытать»), жив ли польский король и если умер, то как давно это случилось и что стало причиной смерти, в каких отношениях находятся поляки и литовцы, нет ли у них между собой какой розни, и если есть, то кто выступает против польского короля со стороны литовцев. В случае если у поляков с литовцами нет противоречий, то стараться выведать, что они замышляют, в частности, не планирует ли польский король выступить с армией к Смоленску или к Северу или к другим русским городам. Московские власти интересовал также численный состав неприятельских войск (кто и из каких земель в нем состоит), как обстоит дело с финансированием военных действий со стороны неприятеля (на полгода или на четверть года получили польские и литовские войска «гроши» за поход против Московского государства). Все добытые в походе сведения следовало сразу же присылать к царю, а также к царским воеводам в Смоленск и в другие города, а наиболее ценных пленных («лучших языков») доставлять в Москву.
В случае если к московскому войску будут приходить перебежчики и изъявлять желание принять московское подданство, то таких людей воеводы должны были принимать, приводить к при-
сяге и отправлять в ближайшие московские города, а если войско будет далеко от них, то держать этих людей под присмотром в полках, наблюдая, чтобы от них не было какой измены.
Поход должен был продолжаться до тех пор, пока не будут достигнуты его цели. Решение об окончании похода должны были принимать сами воеводы Тинбаев и Лихарев, которые «как... Литовскую землю извоюют», должны были выйти в пределы Московского государства в том районе, где им будет удобно с военной точки зрения (Собрание, 1822, с. 145-147).
«И воеводы князь Михайло Канаев да Никита Лихарев с Москвы пришли на Белую, - сообщают Дворцовые разряды за 1615/1616 г., - а с Белой ходили воевать Литовскую землю к Сурожу, и к Витепску, и к Велижу и в иные места, и Литовскую землю воевали» (Дворцовые разряды, 1850, с. 228). Сохранилась информация о письме к Великому гетману Литовскому И.К. Ходкевичу от витебского бургомистра, датированном 1616 г., в котором сообщалось, что русские войска сожгли предместье г. Велижа, одних людей порубили, других взяли в плен (Исторические сведения, 1855, с. 25, 126). Успешные действия русских войск в 1616 году встревожили польские власти и, по выражению историка С. Кобержицкого, «они устрашились видом пылающих сел и городов» (Тарна-ва-Боричевский, 1842, с. 25-26).
В начале октября 1616 г. мы уже встречаем упоминание о награждении участников этого похода «за Литовскую службу, что они были в Литовском походе с воеводами со князем Михаилом Конаевым да с Микитою Порамоновым сыном Лихаревым». Вместе с воеводой Тинбаевым и головой астраханских конных стрельцов Алексеем Шушериным, являвшимся одновременно головой астраханских юртовских татар, из похода вернулись 447 юртовцев. Следовательно, во время рейда в «Литовскую землю» погибло свыше 50 астраханских татар.
Среди получивших награждения за Литовский поход были отмечены семь табунных голов: Иш-киней Тарабердеев, Егмамет Ромозанов, Тохтаул Лудеяров, Моркаш Тесбердеев, Обреим Курмона-леев, Ших Дербышев, Айдагул Теребердеев, шесть есаулов, четыре сотника, 54 пятидесятника и десятника, 376 рядовых астраханских юртовских татар. А.В. Малов сообщает, что командиры астраханской рати угощались на царском пиру в Грановитой палате Московского кремля, а рядовые участники похода были пожалованы непосредственно на Казенном дворе (Малов, 2014, с. 227-229).
На фоне непрекращающихся нападений на русские города и земли отрядов поляков и черкас поход войск под руководством воевод М.К. Тинбаева и Н.П. Лихарева в Литву в 1616 г. стал яркой страницей в истории борьбы Московского государства с агрессией Речи Посполитой.
Наряду с участием в Литовском походе московские власти привлекали астраханских юртов-ских татар для обороны столицы и других городов. Согласно имеющимся данным, в 1616 г. «по нагайским вестям» 60 юртовских татар вместе с дворянами, детьми боярскими, казаками и стрельцами (в общей сложности около 300 человек) под началом воеводы князя А.Г. Долгорукого и С. Яковлева были поставлены прикрывать участок «деревянного» города Москвы от Тверских ворот до реки Неглинной («Неглимны»), еще 40 юртовских татар в таком же смешанном отряде служилых людей общей численностью в 316 человек под началом воеводы князя Ф.И. Лыкова и Ф.С. Плещеева должны были оборонять Москву на участке от реки Неглинной до Фроловских ворот «деревянного» города (Беляев, 1849, кн. 3, с. 79-80).
В 1617 г. боевые действия между московскими и польско-литовскими войсками продолжались с большим ожесточением, и астраханским юртовским татарам довелось активно в них участвовать. Инициатива в военной компании в 1617 г. была на стороне Речи Посполитой. Неприятель осадил Смоленск, начались бои под Дорогобужем и в других местах. Еще не зная всей обстановки, в мае царь направил воевод князя П.И. Пронского и И.А. Колтовского в Дорогобуж, предписав им удерживать уезд от врага. В состав этого войска, согласно данным Разрядной книги, наряду с другими служилыми людьми вошли 100 астраханских стрельцов и 335 юртовских татар. Но прибыв в Можайск, воеводы выяснили, что Дорогобуж находится в осаде и пробиться к нему невозможно. Тогда царь указал им идти из Можайска в Вязьму и «Дорогобужу от Литовских людей помочь чинить, и над Литовскими людьми промышлять, сколько Бог помочи подаст» (Беляев, 1849, кн. 3, с. 84-85).
Польско-литовские войска тем временем развивали свой успех. В июне в Москве стало известно, что «Литовские люди и Черкасы, ис под Дорогобужа пришли во Ржевской уезд войною, а в роспросе сказывают, что Литовские люди идут в войну в Старицу и в Торжок и на Устюжну». По этим вестям царь приказал воеводе Ф.И. Погожеву выступить «для промыслу на Литовских людей, которые приходили на Погорелое городище и под Старицу». В состав его войска вошли дворяне и дети боярские, иноземцы «старого выезду», московские стрельцы и юртовские татары. Царский наказ предписывал воеводе Ф.И. Погожеву выступить на Волок, разведать обстановку в Старицком и в Зубовском уездах и «над Литовскими людьми поиск учинить, а себя уберечь». Если выяснится, что
неприятель численно превосходит приданные ему силы, воеводе Ф.И. Погожеву разрешалось взять татар, которые были в составе русских войск в Можайске и в Волоке. В случае отсутствия в Стариц-ком и в Зубовском уездах польско-литовских войск и их отхода к Дорогобужу войско Ф.И. Погожева должно было занять Волок и ожидать дальнейших распоряжений (Беляев, 1849, кн. 3, с. 85-87).
В середине июля в Москву поступили донесения от воевод из Кашина, Бежецкого верху, Углича, что польско-литовские войска разоряют их уезды и идут в Вологодские и Белозерские места. Против них с Москвы были направлены воеводы Ф.М. Бояшев и Д.И. Милославский. Основу их войска составили 450 юртовских татар и 200 астраханских стрельцов, а также дворяне и дети боярские из Углича, Кашина и других городов, а также романовские татары (еще дополнительно 312 человек).
В царском наказе, данном воеводам Ф.М. Бояшеву и Д.И. Милославскому, предписывалось «Юртовских Татар и Астараханских стрельцов по спискам пересмотреть всех на лицо, и итти с ними с Москвы Углецкою дорогою на Углич, или где пригоже, к Литовским людем ближе». Достичь Углича им приказано было за два дня. Здесь воеводы должны были организовать разведку обстановки, пополнить свои силы за счет угличан и ожидать прибытия дополнительных сил из городов, служилые люди которых были назначены в их войско. В случае обнаружения неприятеля воеводы должны были «над Литовскими людьми промышлять на городех и на станех и в крепких местех, сколько Бог помочи подаст и смотря по тамошнему делу». При этом главная задача, которая была перед ними поставлена, заключалась в том, чтобы «над Литовскими людьми поиск учинить, и в Замосковные городы в войну их не пропустить». При этом воеводам рекомендовалось поддерживать связь с воеводой Ф.И. Погожевым, которому к тому времени «по вестям» приказано было перейти с войском в Торжок.
Наказ воеводам Ф.М. Бояшеву и Д.И. Милославскому показывает, что московские власти придавали большое значение выяснению планов польско-литовских войск, чтобы иметь возможность оперативно на них реагировать: «будет ково Литовских людей или Руских воров, которые ходят с Литовскими людьми, возмут в языцех, и Федору Литовских людей и Руских воров велеть пытать на крепко, и огнем жечь, и у пытки роспрашивать: многие ль Литовские люди пришли, и откуды и котораго полку, и куда идут, и долго ль им в тех походах быти, и что их умышленье, и где Гасевской, и что его умышленье...» (Беляев, 1849, кн. 3, с. 88-89).
В развернувшейся борьбе часа весов попеременно склонялась то на одну, то на другую сторону. В Москву время от времени поступали донесения о победе над врагами. В некоторых из них, без сомнения, участвовали и астраханские юртовские татары. Так, 27 августа 1617 г. в столицу прибыл гонец от воеводы Ф.И. Погожева, сообщивший, что войско под его командованием настигло «литовских людей», которые «громили» боярина князя И.А. Хованского в Белозерском уезде, и, нанеся им поражение, взяло в плен 18 человек (Мордовина, Станиславский, Флоря, 1995, с. 65).
Тем не менее, после вступления в 1617 г. в войну новых польских сил во главе с королевичем Владиславом польско-литовским войскам удалось добиться определенного успеха: они вынудили осенью 1617 г. царских воевод снять осаду Смоленска, заняли Дорогобуж, Козельск, Вязьму. Начались тяжелые бои под Можайском. Из Москвы на помощь Можайску, где сели в осаду воеводы Ф. Бутурлин и Д. Леонтьев, было послано войско во главе с воеводами Б.М. Лыковым и Г.Л. Волуе-вым. По сведениям А.Е. Тараса, помимо двух тысяч дворян и боевых холопов, у них были 400 татар и 1600 казаков. Другой русский отряд занял Волок (Тарас, 2006, с. 582).
Об участии в сражениях под Можайском астраханских юртовских татар имеются сведения в Книге сеунчей. Так, 23 ноября боярин и воевода князь Б.М. Лыков писал к царю Михаилу Федоровичу из Можайска об успешной военной операции, проведенной против литовцев воеводой Г.Л. Волуевым, в отряде которого были дворяне, дети боярские, юртовские татары и казаки. «И воевода Григорей Волуев, сшод литовских людей в Можайском уезде в государеве в дворцовом селе в Олешне и в деревнях от Можайска шездесят верст ноября в 21 день, литовских людей заставу побили наголову и ротмистров и порутчиков, и хорунжих, и товарыщев, и пахолков, и знамена, и литавры, и сурначеев, и трубача, и затинные пищали, и листы польские поймали, и з бою прислали с сеунчом можаитина Ивана Коноплева...» (Мордовина, Станиславский, Флоря, 1995, с. 68).
После безуспешных попыток взять Можайск, королевич Владислав вынужден был отвести свое войско на зимовку в Вязьму. А.Е. Тарас отмечает, что воеводы Б.М. Лыков и Г.Л. Волуев «чуть ли не ежедневно» рассылали из Можайска татар и казаков под соседние города «за языками». В плен к ним попадались в основном польско-литовские «пахолики» (то есть слуги), собиравшие продовольствие для своей армии (Тарас, 2006, с. 583).
Получив в начале 1618 г. подкрепление, польское войско в первых числах июня двинулось из Вязьмы в поход на Москву. Чтобы не оставлять в своем тылу русских, укрепившихся в Можайске, поляки предпринимают попытку выманить их оттуда, штурмуя расположенное рядом Борисово Городище. В этих условиях московские власти перебрасывают к Можайску дополнительные силы. Одна из ратей во главе с князем Д.М. Пожарским получила приказ передвинуться из Калуги в Боровск, чтобы оттуда помогать воеводам, оборонявшим Можайск. Вскоре в районе Пафнутьева монастыря у Боровска развернулись масштабные военные столкновения, в которых приняли участие и астраханские юртовские татары. Согласно «Новому летописцу», после того, как князь Д.М. Пожарский поставил острог у Пафнутьева монастыря, к нему на подмогу пришли с Москвы «астраханский мурза Курмаш с юртовскими татарами да с стрельцами астраханскими». Из этого острога царские воеводы «посылали много отрядов под королевичевы таборы и литовских людей убивали, языков брали, и утеснение им делали великое» (Хроники, 1998, с. 397).
В начале августа 1618 г. воеводы Б.М. Лыков и Д.М. Черкасский уводят из Можайска основные русские силы к Боровску, откуда отступают к Москве. В сентябре 1618 г. в Москве состоялся земский собор, на котором обсуждался план обороны столицы от польских войск во главе с королевичем Владиславом. По итогам совещания решено было призвать дополнительные силы из Ярославля и Нижнего Новгорода и сосредоточить полки за рекой Москвой, у Арбатских и у Сретенских ворот, за рекой Яузой и на других наиболее опасных направлениях. За рекой Яузой полки было доверено возглавить князьям С. Прозоровскому и С. Шеховскому. В числе других ратных людей за Яузой должны были обороняться от поляков два отряда юртовских татар. Известно, что одним из этих отрядов, насчитывавшим 164 человека, командовал мурза Курмаш Урусов. Другой отряд юртовцев в количестве 212 человек пришел в Москву из Можайска с боярином князем Б.М. Лыковым (Собрание, 1822, с. 173). С большой долей вероятности можно предположить, что вторым юртовским отрядом командовал воевода М.К. Тинбаев.
В ходе развернувшихся в октябре 1618 г. боях за Москву во время одной из вылазок предводитель астраханских юртовских татар воевода М.К. Тинбаев погибает. «Новый летописец» сообщает, что «служивший государю сын Конай Мурзы князь Михаил, бывший в православной христианской вере. за православную веру, и за государя ходил. с Москвы на литовские таборы, и многих литовских людей побивал, и языков многих приводил, и бился с Литвой беспрестанно, не щадя головы своей». В своем последнем походе воевода М.К. Тинбаев прошел с отрядом по Озе-рецкой дороге в село Белый Раст, где «литовских людей много перебил и языков многих взял». На обратном пути в Москву между Озерецком и Белым Растом его отряд подвергся нападению литовцев. «И был у него с ними бой великий, - сообщает «Новый летописец», - многие же дивились его богатырству, уподобился он древним богатырям; тут же его и убили» (Хроники, 1998, с. 401).
Спустя 20 дней после начала штурма Москвы польские войска, не достигнув успеха, отходят к Троице-Сергиеву монастырю, а малороссийские полки гетмана Сагайдачного, выступавшие в этой войне на стороне Речи Посполитой, уходят к Киеву. Одновременно начинаются переговоры между противоборствующими сторонами, закончившиеся Деулинским перемирием.
Таким образом, можно видеть, что астраханские юртовские татары в течение пяти лет (с 1613 по 1618 гг.) принимали активное участие в войне с Речью Посполитой в составе русских войск. Число их отрядов на первых порах не превышало нескольких десятков человек, многие из которых зачастую не имели лошадей. Но постепенно количество астраханских татар в рядах московских войск возрастало и стало достигать в 1617 г. около тысячи человек. Это было связано с тем, что царским войскам удалось взять под свой контроль Нижнее Поволжье, что помогло обеспечить призыв на службу большего контингента юртовцев.
Астраханские юртовские татары воевали под началом своих табунных голов, над которыми были поставлены в качестве воевод мурза Мурмаш Урусов и принявший православие сын мурзы Каная Тинбаева Михаил Канаевич Тинбаев. Часто этим же командирам подчинялись отряды астраханских стрельцов, действовавших вместе с юртовцами.
В ходе боевых действий юртовские татары использовались царскими воеводами как в оборонительных, так и в наступательных операциях. К числу наиболее ярких страниц их военной биографии в период русско-польской войны 1609-1618 гг. следует отнести преследование отряда А.Ю. Лисовского в 1615 г., Литовский поход 1616 г., сражения под Можайском в 1617-1618 гг., у Пафнутьева монастыря под Боровском в 1618 г. и участие в боях под Москвой в октябре 1618 г.
ЛИТЕРАТУРА
1. Беляев И.Д. Разрядная книга 7123 года // Временник общества истории и древностей российских. Кн. 1. 1849. С. 1-60.
2. Беляев И.Д. Разрядная книга 7124 года // Временник общества истории и древностей российских. Кн. 2. 1849. С. 1-86.
3. Беляев И.Д. Разрядная книга 7125 года // Временник общества истории и древностей российских. Кн. 3. 1849. С. 1-140.
4. Варакин А.В. Подготовка похода и вторжение А. Лисовского в Россию в начале 1615 г. // Известия Волгоградского государственного технического университета. Серия: Проблемы социально-гуманитарного знания. Волгоград: Волгоградский государственный технический университет, 2011. Т. 9. № 7. С. 87-92.
5. Дворцовые разряды. 1612-1628. Том 1. СПб., 1850.
6. Исторические сведения о примечательнейших местах в Белоруссии с присовокуплением и других сведений к ней относящихся / М.О. Без-Корнилович. СПб.: Тип. III Отд. Собст. Е.И.В. Канцелярии, 1855. 361 с.
7. Корецкий В.И. Новый документ по истории русского города времени крестьянской войны и польско-шведской интервенции // Археографический ежегодник за 1964 год. М. 1965. С. 316-332.
8. Костомаров Н.И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. Кн. II. Вып. 4 и 5. М.: Книга, 1991.
9. Малов А.В. Состав и внутренняя структура отрядов служилых татар «великого Росийского царствия» по записям расходных книг Казенного приказа (двора) конца Смуты. 1613-1619 гг. // Средневековые тюрко-татарские государства. 2014. № 6. С. 224-232.
10. Мордовина С.П., Станиславский А.А., Флоря Б.Н. Книга сеунчей 1613-1619. Документы Разрядного приказа о походе А. Лисовского (осень-зима 1615 г.) // Памятники истории Восточной Европы. Т. I. М.-Вар-шава: Археографический центр, 1995. С. 7-98.
11. Тарнава-Боричевский И. П. Сказание польского историка Кобержицкого о походах польского короля Сигизмунда и королевича Владислава // Сын отечества. 1842. № 4. С. 3-40.
12. Платонов С.Ф. Лекции по русской истории. М.: Высшая школа, 1993.
13. Приходо-расходные книги Казенного приказа / По инициативе и на средства сотр. АК кн. Г.Д. Хил-кова // Русская историческая библиотека. Т. 9 / Отв. за том член АК А.И. Тимофеев. СПб., 1884. С. 1-381.
14. РГАДА. Ф. 131. Оп. 1. 1613 г. Ед. хр. 1.
15. Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в Государственной коллегии иностранных дел. М.: В типографии Селивановского, 1822. Ч. 3.
16. Соловьев С.М. Сочинения в 18 кн. История России с древнейших времен. Кн. V. Т. 9-10. М.: Мысль,
1990.
17. Тарас А.Е. Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв. М.: ACT; Мн.: Харвест, 2006. 800 с.
18. Хроники Смутного времени / Конрад Буссов. Арсений Елассонский. Элиас Геркман. «Новый летописец». М.: Фонд Сергея Дубова, 1998.
I.V. Toropitsyn
PARTICIPATION OF YURT ASTRAKHAN TATARS IN THE RUSSIAN-POLISH WAR OF 1609-1618
The article deals with the events of Russian-Polish war of 1609-1618 in the context of participation of Astrakhan Tatars Yurt. It focuses on aspects such as the number of units yurtovtsev designed under the banner of Russian troops, commanders of the Yurt Tatars, Astrakhan Tatars participate in specific military operations, promotion of Yurt Tatars by the tsarist authorities for military success. It is noted that a broad involvement of the Astrakhan Tatars Yurt on the side of the king's army against the Poles became possible after the restoration in 1614 of the Moscow State power in the Lower Volga region. Royal magistrates used yurtovtsev both defensive and offensive operations. Their services are paid for in time of war, and on the results of the military operations.
Keywords: Russian-Polish war of 1609-1618 years, Yurt Astrakhan Tatars, Lithuanian hike, the defense of Moscow.
Сведения об авторе:
Торопицын Илья Васильевич - кандидат исторических наук, доцент кафедры истории России, Астраханский государственный университет (г. Астрахань); E-mail: itoropitsyn@mail.ru
Toropitsyn Ilya Vasil'evich - Candidate of Historical Sciences, Associate Professor, Department of Russian History, Astrakhan State University (Astrakhan).
